Текст книги "Моя маленькая мышка (СИ)"
Автор книги: Злата Савина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)
– Дура! – воскликнул он. – Ты просто не понимаешь, что творишь! Ты ведь еще пожалеешь о своих словах! Ты же знаешь, что, несмотря на все происходящее, по-настоящему я любил только тебя!
– Любил – прошедшее время, – спокойно заявила я. – Поэтому мне уже не о чем волноваться. Ты и в самом деле думаешь, что я буду ругать себя за произнесенные слова? Не думай даже! Я буду гордиться собой, потому что не подчинилась тебе. Потому что у меня еще осталось самолюбие, потому что такой Женя мне не нужен.
– Уж извини, что я не оказался твоим идеалом в тот момент, когда обо мне мечтают другие девчонки, – прорычал он.
– Ой, так и быть, извиняю, – притворно вздохнула я.
Мне казалось, еще чуть-чуть и он окончательно сорвется с цепи. Я его почему-то совсем не боялась. Только не сейчас, я не могу бояться его сейчас, ведь это будет проявление моей слабости. А я сильная, и он должен видеть, что не так уж я по нему страдаю.
– Да, кстати, ты ведь не за этим сюда приехал, – вспомнила я. – Тебя сюда судьба притянула за чем-то другим. Так что же?
– Ну, раз ты знаешь о Ксюше и подозреваешь о других, я вполне могу поинтересоваться у тебя, кто вчера ответил на твой мобильный телефон, – он натянул на лицо усмешку. – Ты ведь у нас тоже не святая, как оказалось. Тоже крутила с другими парнями. Поделишься?
– Ты такой милый, когда ревнуешь, – усмехнулась я, чтобы чуть приуменьшить его напор.
– Ревность и я – заклятые враги, – он довольно закатил глаза. – Так что тебе показалось.
– Продолжай вешать лапшу на уши другим девицам, – фыркнула я.
– Кто отвечал на твой телефон? – он проигнорировал моё замечание.
– Я не буду говорить его имя, – чуть подумав, произнесла я. – Мне очень важна его персона, ты не должен о нем ничего знать. Могу сказать только одно – ты его знаешь. Может быть, даже намного лучше, чем думаешь.
– Почему-то мне кажется, что у тебя бы не хватило смелости мне изменить, – хмыкнул он. – Ты была мне так преданна, что я тебе просто не верю.
– Ты ведь вчера сам все слышал, – вздохнула я. – Раз приехал сюда выяснять, кто это был, значит, ты действительно поверил, что я на такое способна.
– Неужели это кто-то лучше меня? – он самодовольно усмехнулся.
– Ты считаешь себя идеалом красоты, – заметила я. – В то время как находятся те, кто гораздо лучше. И ведь я смогла найти того человека, который меня действительно полюбил и ждет моего звонка в любую минуту. И да, он гораздо красивее тебя!
Разве я лгу? Кирилл был действительно красивее Жени, если уж быть честными. Почему именно Кирилл? Да не знаю я, почему, но раз он отвечал на звонок ему пусть и отдувается за все. Я не просила, он сам предложил помощь. Конечно, Кир просто не знал, с кем разговаривает. А если бы знал, то ни за что не ответил бы вместо меня.
– Если он лучше, зачем же ты встречалась со мной? – неужели Женька думал, что я скажу ему что-то о любви? Обойдется!
– Наверное, мне просто было тебя жалко, – я состроила страдальческую мордашку и хитро улыбнулась. Чувствовала себя лидером этого разговора, и это, безусловно, предавало мне уверенности.
Вот так. Он застыл в безумном неконтролируемом гневе, и я решила, что жизнь мне все-таки дороже, поэтому я развернулась на все 180 градусов и поспешила прочь с этого проклятого места, где он меня впервые поцеловал, и где мы расставили все точки над проклятой 'i'.
В итоге после разговора с ним я поняла, что он никого кроме себя не любит. И он так смешон, когда думает, что он мистер Красота. Самовлюбленный нарцисс. Когда я только познакомилась с Женей, он был другим. И его глаза были другими. Хотя и это – даже взгляд, улыбки и слова – все это оказалось ложью. Но теперь он стал совершенно другим – его душа резко почернела. И я не знаю, что явилось тому причиной. Как я могла так долго не обращать внимание на то, что творилось у меня за спиной?
И теперь хотелось мести. Хотелось играть в игру с моими правилами, где он будет всего лишь марионеткой. Хотелось совершать поступки, которые будут заставлять его думать обо мне все чаще и чаще. Хотелось доказать ему, что я лучше, чем он думает. Хотелось заставить его страдать, любить, ревновать. Хотелось играть им так же, как он играл мной. Хотелось отомстить за то, что он пользовался мною, пользовался другими девушками. За то, что он лгал, обманывал меня, за то, что я чувствую себя униженной. За то, что он сломал меня. Но все-таки сидеть дома в той угнетающей обстановке для меня было слишком сильно. Я не солдатик и не бесчувственная девка. У меня тоже есть довольно-таки ранимая девичья душа. Вдоволь наплакавшись в своей комнате (все-таки слезы для меня оставались самым последним делом), я отделалась от брата, наболтала что-то про Котенка, которая требовала встречи, и сбежала из дома. Мне нужен был свежий воздух. Это было крайне необходимо.
Почему-то в вечной суете повседневной рутины у меня практически никогда не хватает времени подумать о себе любимой, о вечном, о жизни. И только когда я остаюсь наедине с собой, когда я могу беззаботно гулять по старым улочкам нашего города, я ощущаю себя самой собой. Я понимаю, что все мои проблемы уходят на второй план. Я остаюсь наедине с собой, а это невероятная удача в наше-то время. Знаете, бывает в голову пробираются такие глупые странные мысли, а я просто иду и хихикаю. Прохожие смотрят на меня, как на психически нездоровую девушку, раздумывая, стоит ли звонить в психбольницу, или лучше сбежать от ненормальной, пока не поздно. Я с ними полностью согласна во мнениях – если я увижу на улице такого человека, который выглядит серьезно и вроде, как и все, куда-то спешит, а потом ни с того ни с сего останавливается, смотрит на далекое голубое небо и начинает хихикать, я бы покрутила пальцем у виска. У ненормальных свои причуды! Кому-то доставляет безумное счастье хихикать на улице в воскресный день.
Но сейчас это меня совершенно не беспокоило – в какой-то момент я действительно остановилась посередине дороги и поняла главное – я – человек. Я живу, вокруг меня бесчисленное множество людей. Они идут, куда-то спешат, и им нет дела до моих дурных мыслей. А я остановилась и просто улыбалась. У меня огромное счастье: я живая, здоровья, руки-ноги есть, голова на плечах имеется. У меня есть какая-никакая, но семья, у меня есть две моих лучших подруги. Люди в нашей жизни уходят и приходят, оставляя каждый свой неизгладимый отпечаток. Женя оставил мне хорошие воспоминания. Но он в моей жизни был не вечным человеком – для меня его существование кончилось. Стоит отпустить его! Но перед этим все-таки дать хорошего пинка под зад, чтобы знал, как предавать любовь.
Школа. Я почему-то сразу подумала о ней. Кажется, это вечно будет так. Особенно когда в голову лезут всякие ужасные мысли. Естественно, школа и ненавистная алгебра сами собой всплывают в голове. Список ужасного начинается со школы, ею и заканчивается. Ученики меня поймут, особенно одиннадцатиклассники, которых учителя уже замучили итоговыми тестами. Я вздохнула – все-таки по-своему, а школу я люблю. Всех своих одноклассников в отдельности люблю, и это тяжело объяснить. Но за все те годы, что мы знаем друг друга, мы стали семьей. Даже с Маринкой и Олежиком, которые стали новичками в нашем классе в этом году, мы успели сильно подружиться. Наше правило было обычным – один за всех, и все за одного! И я любила свой класс прямо пропорционально своей нелюбви к урокам. Стандартное. Боже, отпахала я свои одиннадцать лет! И что, все? Так вот просто закончится этот год? А что дальше? Неизвестная взрослая жизнь, пары, универ, лекции! Готова ли я? Конечно, нет. Это друг перед другом мы храбримся, выпячивая грудь. Говорим, что взрослые. А сами как были детьми, так ими и останемся. Как из ребенка становится взрослой тетей для меня оставалось загадкой. Оставалось ждать! Говорят, время интересная штука.
Ветки загудели от напора внезапно подувшего ветерка, листья зашуршали, не прерывая своего изящного танца. Он у них красиво называется – листопад. Навеял на меня рассказик «Последний лист» О.Генри. Замечательная история, которая отложилась в моей голове под пунктиком «лучшее». Не буду врать, эту историю я вспоминала редко, и если бы не моя учительница по литературе (добрая женщина, с невероятно красивым водопадом золотистых кукольных волос), я бы так и оставалась в неведении.
Холодный ветер меня нисколько не смутил, а только заставил звонко рассмеяться. Ветер – наивный. Он думает, что стоит дунуть ему сильнее, я тут же забегу в дом, трясясь от холода. Оно, конечно, так и будет – я не снежная королева, к холоду не привыкшая. Но все же когда тебе просто необходимо побродить по улицам, никакой холод не страшен.
Я не скоро заметила, что по щекам скользят слезы. Ведь с мыслей о холоде я невольно начала думать о Жене. Он рассказывал, что любил мороз, дождь, снег. Любит холод. Такой теплый, почти горячий человек, который любит все холодное и ледяное, как и его сердце. Вот и сейчас, вспоминая, как было хорошо в кольце его теплых рук, я плакала, нисколько не смущаясь мимоидущих людей.
– Девушка, с вами все хорошо? – возле меня остановилась какая-то женщина. Явно куда-то спешила, но не могла не спросить. Добрая, очень отзывчивая – пронеслось в голове. Да что же это? С каких это пор я начинаю понимать людей с одного взгляда?
– Спасибо, все в порядке, – я чихнула и недовольно поморщилась. Простывать ой как не хотелось! Женщина пошарилась в сумке и на минуту выпала из окружающей реальности. Женские сумки это вообще невероятные вещи! Там всегда можно найти то, о чем даже не подозреваешь! – Вот, возьми.
Женщина протянула мне носовой платочек. Я тут же рассыпалась в благодарностях, а потом снова чихнула и засмеялась.
– Молодая ты еще, а уже проблем столько, – она покачала головой.
– Да нет у меня никаких проблем, – хмыкнула я.
– Есть-есть, – возразила она. – У молодых всегда какие-то глупые проблемы бывают. Такой же была, все прекрасно помню. К тому же, у меня бабка ведьмой была. Правда, дар этот мне не передался, это моя сестра по большей части гадать умеет. Но, вот что я тебе скажу – интуиция у меня, обзавидуешься!
– Правда? – заинтересовалась я. – И что вам говорит ваша интуиция?
Женщина тихонько засмеялась:
– Болтать-то она любит, хотя обычно все не по делу. Но чувствую я, что ты хорошая девушка, и сердце у тебя доброе. И вообще девочка ты красивая и хорошая.
– Вот уж спасибо!
– Да не за что благодарить. А еще чувствую, что ты расстроена сильно. Это у тебя по лицу и безо всякой интуиции видно. Но это не страшно, уж поверь. Сегодня поплачь, а завтра всем на зависть смейся, вот что я тебе скажу! Твои страдания сейчас – это лишь жизненный этап, который ты смогла преодолеть. За черной полосой обычно следует белая, знаешь?
– Знаю, – я глубоко вздохнула, не разобрав ни одного слова странной женщины.
– Вот и хорошо. А знаешь, что еще говорит моя интуиция?
– Нет, не знаю, но мне очень интересно!
– Она говорит, что произойдет на этой улице что-то не хорошее.
– Со мной? – испугалась я, и тут же посмотрела по сторонам.
– Нет, девочка, с тобой все хорошо будет, – она оглянулась по сторонам, а потом вдруг шепнула. – Увидишь сейчас что-то страшное, и после этого жизнь твоя измениться!
Я не успела понять, что сказала мне женщина, когда услышала резкий визг тормозов на дороге, обернувшись, на меня накатил дикий, панический ужас. Машина летела на противоположную остановку. Там стояла маленькая девочка с двумя смешными хвостиками на голове. Она ела свое любимое лимонное мороженое, когда заметила, что большая черная машина двигается прямо на нее. Она шла домой, отец сегодня опять запил, вот мать и попросила ребенка погулять часок-другой. Девочка не думала кричать, она застыла каменным изваянием и подумала – а смерть, это больно? Кто-то весело подмигнул ей и она услышала: «Смерть – это хорошо! Тебе не будет больно. А здесь есть кот Васька, помнишь, тот самый, который, по словам мамы, ушел и не вернулся? Здесь твои любимые бабушка и дедушка! Здесь невероятно хорошо, девочка! Иди к нам!». Этот человек говорил быстро, поэтому девочка совсем не спешила убегать от надвигающегося черного монстра. Неожиданно чьи-то сильные руки дернули ее в сторону. Малышка не успела ничего понять – она просто внезапно оказалась в совершенно другой части остановки, а рядом стоял какой-то дяденька, тряс ее за руку и говорил что-то успокаивающее. Девочка увидела на противоположном конце дороги странную тетю – у нее были красивые карие глаза, скривившийся от испуга рот, длинные рыжие волосы. Она была совсем незаметной, как будто маленькой и хрупкой серой мышкой. Но почему-то сейчас девочка вспомнила принцессу Фиону из своего обожаемого мультика «Шрек». Ей показалось, что та тетя, подобно Фионе, может превращаться. И это девочке понравилось – она тоже хочет быть принцессой. Испуга от случившегося не было – ребенок попросту не понял, что она родилась в рубашке, и стала счастливой обладательницей второй жизни.
«Серая мышка», она же я, собственной персоной, поспешила исчезнуть с того проклятого места. Запоздало подумала, что когда я очнулась, женщины-гадалки рядом уже не было. Ушла, исчезла – кто его знает. Меня сейчас заботило совсем другое – маленькая девочка на остановке чудом осталась жива. И эта малышка смотрела прямо на меня, мы с ней встретились глазами.
Жуть. Я еще никогда так не боялась. Догулялась, наткнулась на зрелище не для слабонервных. Оглянулась по сторонам, и решила топать домой. Каким образом я дошла почти до другого конца города, я, хоть убейте, не помню. Решила, что пешком до дома идти будет издевательством, приехала обратно на автобусе. По местным новостям уже вовсю комментировали случившееся, а я на лице сразу побледнела, когда вновь увидела эту девочку. К счастью, дома никому не было до меня дела. Я вздохнула и решила, что стрессов с меня на сегодня хватит. Ушла спать. Заснула естественно быстро. А как иначе – столько пережить. Завтра еще и в школу! Учебный год начался совсем недавно, но я уже ненавижу уроки и домашнее задание каждой клеточкой своего тела!
Утром я проснулась с совершенно другим настроением. Этим утром я была оптимисткой. Я старалась как можно меньше думать о Женечке, вместо этого стала, как молитву повторять про себя 'сегодня мой день, сегодня мой день'. Чего я ждала от сегодняшнего дня, я не знаю. Тем не менее, так я делала теперь каждое утро. И мне было легче жить с такими словами по утрам.
В этот день я закрыла свою тройку по алгебре и на перемене извинилась перед Натой, что сбежала со дня рождения. Она не была обижена, все-таки подруга. Лишь вывалила на меня целый список: 'какой Женя козел'. Там было много других выражений, которые еще более точно передают весь характер моего бывшего парня, но перечислять все не буду. Сохраню эти веселые словечки в своих воспоминаниях.
В последующие дни я видела и Кира – он часто мелькал в коридоре. Он был все тем же раздолбаем, главным школьным красавцем с холодным, как подозревали, сердцем. И ничего не изменилось, только я улыбалась всегда, потому что знала, что мы знакомы, но никто другой, а тем более сам Котайский, ни о чем подобном даже не подозревал.
После того понедельника прошло три относительно спокойных недели. И я вновь каждое утро повторяла себе, что у меня все сегодня будет хорошо. И у меня все было хорошо. Больше никаких троек и двоек, только позитивное настроение, затем полное игнорирование звонков от Жени. Он как-то так приноровился звонить мне каждый день, практически в одно и то же время. Пару раз я просто не выдержала, нажала на кнопку ответить и сказала ему пару приятных выражений, после которых нормальный парень уже давно бы перестал меня доставать. Но Женя не прекращал. Может, у него что-то случилось? Зачем же он мне звонит? Но я стояла на своем – отвечать на звонки не буду. Одновременно с этим я поглядывала на Кира. Нет, если вы подумали, что я влюбилась, то вы далеко не правы. Я просто посматривала на него, не узнает ли он меня, и нет ли у него каких-либо видимых повреждений. Я очень боялась, что каким-то чудесным образом Женя узнает, кто тогда отвечал по телефону. И, конечно, я переживала за человека, который совершенно случайно оказался в это втянут. Но Кирилл каждый день приходил веселый, спокойный, и я расслаблялась. Правда, однажды он пропустил школу, и я жутко волновалась. Даже хотела ответить на звонок Жени, но потом решила, что если что-то случилось, я не причем. Я не виновата. На следующий день Кир появился живой и невредимый. Я облегченно вздохнула, но больше об этом парне не думала. С ним все в порядке – это главное.
Кстати говоря, пару раз Женя поджидал меня у дома и школы. Но я предусматривала такой вариант, поэтому просила Котенка проводить меня до дома, а в школу меня сопровождал брат. Да, возможно по-детски, но на это никто не обращал внимания. Мы с Котей были подругами и вполне естественно, что уходили мы вместе. А брата мои одноклассницы были только рады видеть в школе. Конечно, мой Коля – это не Кир, который мог моментально покорить любую девушку, но его внешность была внушительной. И, конечно, немаловажную роль играл тот факт, что Коля – взрослый. У нас с ним разница на пять лет.
Все-таки, судьба решила потрясти меня хорошенько и перевернула все мои взгляды на реальность с ног на голову.
Начались обычные осенние каникулы, которые навевали на меня тоску. Десять дней – разве за это время возможно отдохнуть от школы? Ответ очевиден. В принципе, отдых проходил для меня крайне спокойно. Никаких стрессов, сон до часа дня. Даже про Женю я почти не думала, хотя его звонки страшно раздражали. Самое тяжелое, когда сердце шепчет 'ответь', а разум визжит 'не надо!'. Мне было непросто. Как же узнать, зачем я ему понадобилась?
Одним прекрасным утром меня и брата разбудил отец, сообщив, что сегодня привезет для знакомства Светлану Валерьевну и ее дочь Оксану. Я отчитала папу за то, что не предупредил нас раньше: квартира для такого случая не убрана, да и ужин какой-никакой приготовить нужно! Папа спокойно выдержал мое возмущение, а потом просто посоветовал поторопиться.
Мы с Колей взялись за дело. Брата я отправила убирать квартиру (то есть, конечно же, сделать вид, что у нас всегда царит идеальная чистота), в то время как сама я побежала в ближайший супермаркет, хаотично соображая, что можно приготовить.
В небольшом супермаркете с тележками возиться крайне затруднительно, поэтому сталкивались тут люди часто. Из разных углов так и сыпалось: 'Прошу прощения', 'Извините', или 'Случайно налетел(а)'. Я аккуратно 'припарковалась' возле стенда с кошачьей и собачьей едой, рассматривая противоположные полки, доверху набитые всякими печеньками, кексами и рулетами к чаю. В это время, пока я присматривалась к этикетке, кто-то другой, менее осторожный, чем я, рассматривал тот же самый стенд со сладостями, упустив на мгновение из виду тележку. Результатом стало смачное столкновение, из-за чего я едва устояла на ногах.
– Вот черт! Женщина, следите, куда едете! – воскликнула я.
– Сама смотри, где стоишь, дура, – неприятно ответила она в ответ. – Расставят свои вещи посередине проезда, а потом я виновата.
Следом за ней высокомерно прошествовала девица, презрительно окинув меня взглядом. Что мама, что дочка – сразу видно, одного поля ягодки. Схватив самую дорогущую коробку конфет, они прошли дальше и скрылись за поворотом.
– Вот ведь овцы тупоголовые, – прошипела я, потирая ушибленную ногу. Затем, уже более внимательно рассматривая сладости, выбрала одну упаковку любимых печений, и поехала на кассу.
Мы с братом едва успели справиться с ужином. Какое счастье, что Коля умел готовить: этому делу ему пришлось научиться с ранних лет, так как папа не всегда успевал нас кормить, а я была еще слишком маленькой, чтобы орудовать кастрюлей со сковородкой. Едва накрыли на стол, как прозвенел дверной замок. Колю я отправила открывать дверь, в то время как сама еще раз поправила вилки с тарелками, проверила, все ли на местах и приготовилась ждать прихода женщины, полюбившейся моему отцу, и ее очаровательной дочери.
Скандальная женщина из магазина как-то не органично смотрелась в нашей гостиной, а уж ее дочка, все так же презрительно рассматривающая меня, казалась еще более неподходящей в окружающей обстановке. Я сначала не поняла, что происходит, и даже на какой-то миг подумала, что эта тетка каким-то образом отыскала меня, а теперь хочет потребовать каких-то извинений (хотя я, вообще-то, действительно не была виновата!). Но нет, мой отец зашел в гостиную, и с улыбкой представил двух очаровательных дам.
– Знакомься, Ирочка! Это Светлана Валерьевна, – он указал на женщину, одетую в бархатное черное платье. – А это очаровательная Оксаночка, – представил он девушку модельной внешности, очень похожую на свою маму. – Светочка, Оксаночка, знакомьтесь – это моя дочь, Ирина.
– Оч-чень приятно, – заикаясь, пробормотала я.
Мне не понравилось наше знакомство. Потому что все было в напряжении. Я была вроде как у себя дома, а такое ощущение, будто в гостях. И почему-то Светлана со своей дочерью чувствовали себя хозяевами положения – они постоянно говорили, какая Оксаночка умница и красавица. Меня эти разговоры раздражали, так как я вроде тоже хотела услышать о себе что-то хорошее! Но папа не был способен хвалить кого-то за что-то, поэтому вечер для меня не был удовлетворительным. Особенно после фразы Светланы: 'Ирочка, ты что же, плохо учишься? Папа рассказывал, что у тебя есть кое-какие проблемки с учебой! Нельзя себя так запускать, нужно поменьше уделять времени подружкам и больше заниматься уроками!'.
Настроение было ниже плинтуса.
А еще я очень зря надеялась, что мы с Оксаной подружимся. Она была куколкой. По-детски наивные глубокие голубые глаза, миниатюрный носик, пухлые губки, четкое овальное лицо, белая, как снег, кожа, блестящие золотистые волосы, стройная женственная фигура, на фоне которой великолепно выделялась заметная грудь, тонкие прямые ноги. Казалось бы, у меня есть знакомые, которые гораздо красивее меня. Взять, к примеру, ту же Котю, которая была красавицей и мечтой всех парней. Да, моя подруга была определенно красивее Оксаны, но почему-то именно при виде последней я почувствовала себя ужасно. Всегда закапывала свои комплексы куда подальше, а сейчас они внезапно всплыли вверх. Как оказалось, моя «сестра» имела еще тот характер. И я по сравнению с этой Барби была просто ангелочком.
Стоит ли говорить, что мы не понравились друг другу с первого взгляда? Я ненавидела ее, за то, что она вернула мне все мои былые комплексы, она меня недолюбливала за то, что я была независима от чужого мнения и жила по своим правилам. Она злилась на мою открытость, общительность, дружелюбность. Ведь впоследствии, сколько людей у нас не бывало в доме, все в основном общались со мной, что очень задевало «неотразимую» Оксану.
Но конец вечера превзошел все мои ожидания. Папа отвел меня на кухню, а затем рассказал, как ему казалось, чудесную новость.
– У Светы сейчас небольшие проблемы с квартирой, – начал он. – Они с Оксаночкой снимали квартиру, недалеко от нас, кстати. Но их хозяйка что-то там взбунтовалась, что-то с деньгами они не поделили. И, в общем, я подумал, почему бы не пригласить их к нам? Места в квартире полно, Оксану можно поселить и в твоей комнате, а Света и со мной нормально проживет. Вместе все равно веселее будет!
Видя папино счастье, я просто не смогла ничего вообразить. А мое молчание папа расценил, как шокирующую радость, поэтому он обрадовался еще больше. Завтра в моей комнате установят еще одну кровать, для Окси, и они тут же переедут к нам.
Столько радости, и все в один день. Если до сегодняшнего дня я очень хотела познакомиться со Светланой Валерьевной и ее дочерью, то теперь же во мне с каждой минутой крепла полная уверенность в том, что люди они не самые хорошие: женщина эта оказалась высокомерной, а дочка не отставала от любимой матери.
А теперь мне волей-неволей приходилось делить свою комнату с этой стервочкой. Когда она увидела то помещение, в котором я проживала, она истерически засмеялась – видите ли, обстановка ей не понравилась. Прибежала испуганная Светлана Валерьевна и безразлично посмотрела на цвет моих обоев, а после уже окинула взглядом всю комнату и многозначительно хмыкнула.
– Окси не любит розовый цвет, – категорично заявила женщина.
Так и хотелось ее передразнить, но я не маленькая кривляющаяся девчушка, а взрослая, воспитанная девушка. И что с того? Я, может, тоже не люблю ее черный цвет. И что, мне теперь об этом с таким же невозмутимым лицом заявлять?
– Я за нее рада, – буркнула я. Мне уже незачем строить из себя паиньку – Света и Оксана просто не хотели быть со мной добрыми. Я не отставала от них, и тоже напустила на себя виду. – Советую вашей любимой доченьке пересмотреть свои вкусы, потому что в ближайшее время ремонта здесь не предвидеться.
– У тебя отвратительный характер, девочка, – женщина на меня строго посмотрела. – Вся в мать.
– Прошу вас воздержаться от претензий к моей маме, пока вы находитесь на территории того дома, где она была хозяйкой, – прошипела я. Я говорила то, что думала, и не считала это чем-то неправильным.
Мама – это святое. Говорить о той женщине, которая за мою жизнь отдала свою в таком мерзком тоне, я не позволю никому.
– Скоро здесь хозяйкой стану я, – усмешка на лице этой женщины мне не понравилась. Казалось, вопрос с хозяйством был решен еще задолго до того, как этот вопрос в нашем разговоре вообще промелькнул. – Ты еще молодая и глупая. Вот поживешь с мое, а потом и будешь когти выпускать.
И почему у нас в доме нет скрытых камер? Я была бы счастлива от возможности записать эти слова хотя бы на диктофон!
– В данном случае, надежда умирает последней, – хмыкнула я. – Если у вас еще есть надежда на что-то подобное, и вы собираетесь здесь жить, то прошу любить и жаловать мою комнату именно в таком виде, в каком она есть. Если не нравиться, – я сделала особый акцент на последнем слове. – Вас здесь никто не держит!
– Не дождешься, Ирочка, – женщина усмехнулась. – Окси, поживешь, какое-то время, с этой, – она презрительно поморщила нос в мою сторону. – А я потом поговорю с Володей. Либо мы сделаем здесь ремонт, либо придется переселяться туда, где для нас будет больше места. Думаю, Ирочка, твой папочка разочаруется, узнав, что ты споришь с нами из-за таких пустяков, как цвет обоев, тем самым очень расстроив Оксаночку, а ведь она у меня такая ранимая!
В качестве подтверждения этих слов, девушка довольно сильно наступила на свою ногу, захныкала от боли, а на глазах, тем временем, выступили слезы.
– У меня есть отличный вариант! – перебила я. – Вовращайтесь-ка туда, откуда прибыли! Там вам однозначно понравиться гораздо больше!
– Хамка! – подала голос Оксана.
– Тебя кто научил перебивать старших? – возмутилась Светлана. – Ах, Володенька рассказывал, что почти не занимался твоим воспитанием. Наверное, во всем виноват твой братец, который всюду таскал тебя за собой, мерзкий мальчишка.
Атмосфера накалялась, и я решила, что так продолжать нельзя. Либо я взорвусь, наору и сбегу из дома к подругам, либо я не наору, а красноречиво объясню им, кто они мне такие, чтобы разговаривать с моей персоной в таком тоне. Оба варианта мне не нравились, потому что в любом случае дурой и ревнивой дочерью, у которой нет ни намека на воспитанность, окажусь именно я. А мне не хотелось лишать себя карманных расходов, которые были мне нужны, да и папу я слишком люблю, чтобы он был обо мне такого мнения.
Я просто развернулась и влетела в комнату Коли. Он как раз разговаривал по телефону с какой-то девушкой и говорил что-то, что, по его мнению, ни я, ни папа не должны были услышать. Когда я ввалилась к нему, он естественно хотел наорать, за то, что я помешала. Но когда он увидел мое разозленное красное лицо, решил, что с криками можно подождать. Я рассказала Кольке все, как и всегда. И теперь он, конечно, меня поддерживал. Нас было двое. Их было двое. Папа не был втянут в нашу игру, но он замечал те или иные события.
Так все и началось.
Я была счастлива, когда, наконец, в понедельник пошла в школу. Весь остаток каникул чувствовала себя золушкой – приходилось делать дома масштабную уборку. Я любила убираться под руководством брата, но когда мной руководила незнакомая женщина, я, конечно, злилась. Я бы и возмутилась, но ведь все это проходило под пристальным взглядом папы. А теперь наступил долгожданный понедельник. Никогда еще не рвалась так в школу.
Увидев с утра, с каким старанием в школу собирается Оксана, я почувствовала себя страшной неряшливой девчонкой с отвратительным гардеробом и ужасным вкусом. Посетовав на идиотскую жизнь, с утра я первый раз за долгое время взяла тени для век, карандаш и тушь, стараясь нарисовать на своем лице что-то более женственное. Оксана, с завидной легкостью управляющаяся со всякими красивыми скляночки с разноцветной жидкостью и кисточками, косо поглядывала на меня и тихонько посмеивалась над моей неопытностью. Я разочарованно посмотрела на зеркало, в котором по-прежнему отражалась та же самая Ира, одела первую попавшуюся в шкафу одежду и поскорее убежала в школу.
Я искренне надеялась, что этот день пройдет хорошо: во-первых, только первый день в четверти, и учителя еще не успели задать ту самую гору домашнего задания, а во-вторых, я, наконец-то, увижусь с Котей и Натой, выскажу им все свои проблемы, а они меня поддержат и обязательно что-нибудь придумают.
Мы с девчонками облюбовали один подоконник, на котором редко кто сидел, и рассказывали о своих каникулах. Я с тяжелой душой поведала о том, как мне плохо живется. У Коти тоже было много чего интересного – в этот раз она уезжала к своей бабушке, хотя в последнее время ездила она туда крайне редко. Там был какой-то парень, сосед по дому, если не ошибаюсь. Я очень смеялась, когда Котенок рассказывала разные истории, связанные с ним. Его зовут Максим, но она нас никогда не знакомила, даже когда мы намекали подруге на это. Кажется, этот парень был далеко не страшненьким, но почему-то у них ничего не вышло. Я только знаю, что был один поцелуй – глупый, спонтанный, случайный. И они никогда не вспоминали это, поскольку решили, что лучше забыть об этом недоразумении. Со слов Констанции, он никогда не видел в ней девушку, а она не особо стремилась разглядеть в нем парня. Только друзья. А это ее жутко обижало. Но, если честно, кажется, что она многое недоговаривает и откровенно врет. Но трогать мы с Натой ее не спешили – Констанция девушка самостоятельная, но лишний раз выпытывать у нее что-то опасно для своего же здоровья.
