Текст книги "Моя маленькая мышка (СИ)"

Автор книги: Злата Савина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Что тогда на меня подействовало больше: доля выпитого алкоголя или проникновенные реплики Кирилла? А может, и то, и другое? Ведь я вздохнула и все рассказала. Все, как оно было: что я только-только становлюсь взрослой, делаю в этой страшной взрослой жизни неумелые малюсенькие шажки, боясь оступиться, что появился человек, решившийся меня сопровождать: он всегда поддерживал, когда я оступалась или сворачивала не на ту дорогу. А сейчас он предал, ушел, и я не знаю что с этим делать. Выход есть. Конечно же, выход всегда есть: я просто должна простить и забыть.

Но это так больно!

– Ты не поверишь, но я понимаю тебя, – сказал Кирилл вместо сочувственных слов, которых я, в общем-то, от него ожидала. – Я тоже ошибся. Тоже был преданным.

– И что ты делал? – удивленно спросила я. Мне плохо верилось, что у Кира могла быть такая вот ситуация, но на тот момент я не думала об этом. Я лишь посочувствовала парню. Теперь я чувствовала необыкновенную близость к каждому человеку, который когда-то оказался несправедливо обманутым второй половинкой.

– Мстил, – Кир криво усмехнулся, но в уголках его губ затаилась печаль. – И до сих пор мщу.

– Кааак?

– Просто. Это не важно. Главное, что остановится трудно. И всегда, когда я встречаю ее, мне трудно держать себя в руках. И на ее глазах я могу совершать ужасные поступки, которые в другом обществе никогда бы не совершил. Это… ужасно, Ира.

– Так нельзя, – я помотала головой. – Мстить в ущерб себе – действие, не имеющее никакой логики.

– Пожалуй, ты права, – согласился он. Но отступать явно не собирался.

Мой коммуникатор снова завибрировал, а потом на экране появилась надпись с именем Женя. Он мне звонил, а я печально рассматривала странные расплывающиеся в глазах буковки на экране. Я так надеялась, что сейчас отвечу – и он, Женя, все узнает и сможет мне все объяснить. И на самом деле не окажется никакой девушки, которая его целует, никаких тайн, которые молчаливой каменной стеной возвели между нами.

Пока я раздумывала, холодные пальцы Кирилла аккуратно забрали телефон из моих рук, и парень сам ответил на вызов. Мне оставалось лишь наблюдать. Возникшее ко всему безразличие никуда не прошло, поэтому с криком и кулаками отбирать смартфон я не лезла, к тому же, мне было интересно, что мой новоиспеченный знакомый скажет моему любимому.

– Да? А это не она, да. Кто говорит? Кирилл, ее бойфренд. Где Ирочка? А она сейчас в душе, просила вам передать, что созвониться с вами позже. Хотя знаете, наверное, сегодня у нее уже не будет времени на разговоры. Вы лучше ей завтра позвоните. Что-то передать? Нет? Всего доброго!

Таким Кира Котайского я уж точно никогда не видела, и такой выходки от парня не ожидала. Но ругаться не стала. Почему-то я наоборот почувствовала удовлетворение. Пусть теперь он, Женя, помучается и поревнует меня. Даже если все это благодаря спонтанному порыву Котайского.

– Не стоило этого делать, – пробормотала я. – Но все равно спасибо. Надеюсь, ему там… весело.

– Уверен, он очень зол! Даже если ты ему перестала нравиться, его мужское самолюбие было серьезно задето, – просветил меня парень. – Кстати, что это за тип? Голос почему-то знакомый.

– Думаешь, знаком с ним? Его зовут Женя.

– Ну, Жень по городу немало разбросанно. А конкретнее?

– Евгений Крутов, 19 лет…

– Крутов? Ты уверена? Не путаешь?

– Я что, больная, по-твоему? Я его фамилию знаю так же хорошо, как и свою собственную!

– Не может такого быть! Я хорошо знаю Женю, и он никогда не рассказывал о том, что у него есть девушка.

После пары минут споров с невероятным сожалением мы сошлись во мнениях, что наши знакомые являются одним и тем же человеком.

– Он ничего не рассказывал, а мы с ним лучшие друзья!

– Очуметь! – как сказал бы один очень знаменитый дядя – 'звезда в шоке!'. – Ты его друг!

Пришлось брать себя в руки и помалкивать. А то с расстройства я могу лишнего наболтать и забыть о том, что я и Кир не должны быть знакомы. Но ситуация поражала меня своими поворотами. Все это время я училась с Киром, который являлся лучшим другом моего парня, но я никогда об этом не знала! И Женя никогда не рассказывал своим друзьям обо мне, а это значит, что все наши отношения изначально были несерьезными…

– А ты его девушка, – проговорил водитель, стараясь не отвлекаться от дороги, хотя, конечно же, эта новость несколько удивила моего спутника. – Я не могу в это поверить. Просто… ты же шутишь, да?

– Какие шутки? – прошипела я. – Больно надо мне тебе шутить.

– Ни за что не поверил бы, – Кир задумчиво замолчал. – Вы давно с ним встречаетесь?

– Не очень долго, – признала я. – Чуть больше двух месяцев. Но, все равно. Я успела к нему привыкнуть за это время, знаешь ли. Какая я дура.

– Нет, не дура. Если тебе интересно, я бы от такой девушки как ты ни за что не отказался! – парень, очевидно, решил меня немного подбодрить.

– Так я тебе и поверила! Не ты ли красивыми речевыми оборотами указывал мне на прямую дорогу в ад, когда я совсем недавно налетела на тебя на танцплощадке? – вспомнила я. Парень только улыбнулся. Кажется, это воспоминание оставило для нас обоих больше положительных моментов. Есть над чем посмеяться. – В любом случае, даже если бы этого не произошло, то ты вряд ли бы так уж и засмотрелся на меня. Я знаю, на каких девушек ты бы обратил внимание.

– Это на каких же?

– Длинноногие красавицы, часами просиживающие в салоне красоты, пользующиеся услугами пластического хирурга, чтобы что-то подправить и что-то прибавить: не буду уточнять, но, думаю, ты и сам поймешь, о чем я. К тому же они не должны быть обременены интеллектом, чтобы ты выгодно смотрелся на фоне этих безмозглых куколок.

– Отлично сказано, – парень позволил себе небольшую улыбку. – Но думаю, ты ошибаешься.

– А я думаю, что все-таки нет, – мне вспомнились кадры недавних школьных дней, когда к этому типу липли какие-то малолетки, возомнившие себя сексуальными барышнями. В общем-то, мне было все равно. – Расскажи лучше про эту девушку, с которой я увидела его сегодня. Кто она? У них есть какие-то отношения?

Сама я думала лишь о том, что мне, наверное, лучше всего этого не знать, а забыть тот день и этого человека, как страшный сон. Но я спросила, а Кирилл не научился читать чужие мысли, поэтому он не промолчал, а спокойно рассказывал мне о ней.

– Это была Ксюша, – Кир задумался. – Не знаю, что еще. Ей было девятнадцать или двадцать, если я ничего не путаю. Они, вроде как, учатся вместе. Ну, я их так только пару раз и видел. В основном, Женька… как бы сказать… никогда не бывал в компаниях с какой-то одной девушкой. Прости, что так откровенно говорю о нем. Наверное, тебе это не очень приятно слышать.

– Точно, – я вздохнула и отвернулась.

Мы познакомились в начале августа, когда дни стояли еще довольно теплые, но вечерами чувствовался прохладный ветерок, грозящийся одним прекрасным днем привести следом за собой красавицу осень. Мы с девчонками ходили в кино, после чего распрощались и я пошла домой. Шел летний дождик, а из-за туч периодически выглядывало солнышко.

Я шла под зонтиком: он был разрисован всеми цветами радуги и казался единственным ярким пятном на фоне серого ливня. Я шла, и вдруг рядом со мной под моим же зонтиком оказался какой-то парень, совершенно мне незнакомый. Я сразу отметила, что он был красивым, высоким и плечистым, и даже тогда я подумала о том, что это для меня, в общем-то, странно – обычно даже самые красивые парни оставались мною незамеченными.

Мы начали ругаться. Я возмущалась, что этот тип подлез по мой, между прочим, зонтик, нарушил мое спокойствие и вторгся в личное пространство, а Женя меня, в это время успокаивал, пытался разжалобить, заодно и представились друг другу. Я смилостивилась, довела несчастного промокшего парня до остановки, где он выспросил мой номер телефона и счастливый скрылся в первой же маршрутке. А я, впечатленная произошедшим со мной чудом, еще долго ворочалась во сне, пытаясь уснуть и не думать о странном, но прикольном парне.

Я ведь тогда думала, что это судьба.

Разговаривая на отвлеченные темы, чтобы просто не молчать, ну, и чтобы я не уснула со скуки, мы доехали до дома. Я с ним весело попрощалась, не забыла попросить, чтобы он Жене ничего не рассказывал о нашем знакомстве и спокойно удалилась. И почему-то только в тот момент, когда тень машины выскользнула со двора, я снова почувствовала себя одинокой всеми брошенной девчонкой. Снова вспомнила Женю, душу сдавила сильная боль, а я по привычке сжала руки в кулаки, чтобы не разреветься. Мне попросту было себя жалко!

Коля был дома. Еще бодрствовал, сидя в зале со своим любимым ноутбуком.

– Привет, – я заглянула к брату и громко зевнула. – Еще не спишь?

– Двадцать минут двенадцатого, – он кинул взгляд на часы. – Время детское, так что я еще не хочу спать.

– Ааа, – протянула я, особо не вдаваясь в подробности детского времени.

– Ты чего так рано вернулась? Я думал, ты появишься как минимум после полуночи.

– Да так, – я не стала отвечать.

Кое-как стащила с себя каблуки, достала из маленькой сумочки маленькое зеркальце и начала с интересом изучать своё усталое личико. И на все это пристально смотрел мой брат. Изучал. Я тоже себя изучала, но никаких результатов. К сожалению, в красавицу я после этого вечера не превратилась. Жалко. А то я уже думала, что добрая фея-крестная чего-то там наколдовала и прекрасный принц… нет, просто принц обратил на меня внимание. Под принцем имелся в виду, конечно же, Кир. Только сказки не получилось – туфельку-то я не оставила, а адрес он знает смутно. Да и вообще, зачем ему искать меня? Вот так вот, не сложилась из меня хоть какая-нибудь Золушка!

Коля меня отругал за «ужасное поведение», «разгуливание по клубам» и «употребление спиртных напитков». И это мне говорил он: человек, который и сам, кажется, половину своей жизни проводит в нетрезвом состоянии! Я вяло отзывалась, что уже не маленькая, а потом и вовсе уснула под его монотонное бормотание о том «как должна вести себя приличная девушка». Мне дали поспать минут пять, а потом он меня разбудил. Видите ли, у него нет никакого желания меня тащить в соседнюю комнату и раздевать! Эх, тоже мне брат! Эксплуататор он!

В общем, насыщенный день был сегодня у меня. И когда я после душа уже в нормальной одежде вернулась в свою комнату и легла в кровать, на меня навалились все проблемы разом. Тройка по ненавистной алгебре, которую теперь каким-то образом нужно отрабатывать, обиженные подруги (а Ната с Котей сто процентов на меня разобиделись), странное стечение обстоятельств, из-за которого мне пришлось познакомиться с Киром и заключает четверку проблем мой любимый Женя.

Но, по сравнению с последней грандиозной проблемой, все остальные недочеты как-то меркнут и теряются из виду. Что эта 'тройка' сделает мне плохого? А подруги: девушки, в общем-то, понятливые, обижающиеся лишь для виду? Или Кирилл Котайский, который вряд ли является проблемой, как таковой? Женя – человек, к которому я за короткое время успела сильно привязаться, человек, который обманывал меня – вот что действительно имело значение. Я думала, что это настоящие чувства, а не глупая детская влюбленность, думала, что из наших отношений в последствие вырастет что-то более серьезное. Никогда я еще не чувствовала себя такой глупой и маленькой, как сегодня.

Как же мне плохо. На телефоне вибрация показала новое смс-сообщение. От Жени. Я резко схватила телефон и открыла новое письмо. Там было написано всего пять слов: «Завтра в пять у дома!» Я разозлилась еще больше, отчего банально решила, что стоит избавиться от всего, что нас с ним связывало, и удалила все его сообщения, все мои сообщения, которые я отправляла ему. Подумала и удалила его номер телефона, который, к сожалению, я и так знала наизусть. Затем еще хорошенько подумала и просто выключила телефон. Прошло еще минут пять, и я уже сидела со слезами с мыслями: «Зачем я все это наделала? Там же было столько прекрасных сообщений, где он признавался мне в любви! Сообщения, в которых мы ласково называли друг друга „зая“ и „солнце“. Зачем? Ведь теперь от него у меня совсем ничего не осталось, кроме пары фотографий на телефоне, где мы дурачились!».

Я еще много злилась (сначала на себя, потом на него), плакала (по тем же причинам), жалела себя, бедную, несчастную и одинокую. Потом решила, что опускать руки не стоит и что плачут только тогда, когда все остальное бессильно. Я взяла себя в руки, вытерла слезы на щеках и решила, что смогу ему отомстить. Правильно Котёнок сказала – он еще на коленях передо мной стоять будет со словами извинения. Даже после того, как любимый осознает свою вину, я не приму его. Я просто хочу сделать так, чтобы он понял, какого это – подло кинуть того, кто тебя безумно любит. Я хочу, чтобы он испытал все на своей шкуре и потом долго пересматривал свои взгляды на жизнь. Я хочу кровавой мести!

Только как все это сделать?

Так я и уснула. Как бы плохо мне не было, но естественные потребности берут верх над разумом. Сладко свернувшись калачиком, я решила, что месть потерпит какое-то время. Хотя бы до завтрашнего утра. Ведь завтра предстоит разговор с Женей.

Сегодня мне приснились котята, и это было очень странно. Сны я вообще плохо запоминала, да и если запоминала, то это всегда было что-то страшное (например, огромный волосатый паук) или что-то яркое, связанное с прошедшим днем (к примеру, урок алгебры, где я получаю двойку). А сегодня – котята. Их было совсем немного, двое или трое, но они все были такими красивыми, ласковыми, дружелюбными. Они были рядом со мной, мурлыкали, терлись о мои ноги. Такие милые зверята. Наутро я дала себе клятву – куплю какое-нибудь животное. На день рождения. Попугайчика или хомячка. За котенком будет тяжело ухаживать.

Обо мне, к сожалению, люди не забыли. Потому что разбудил меня злой, как черт, Коля и заявил: «Твоя Котёнок меня достала!!!». Я плохо соображала после кошачьего сна, и это было вполне естественно, что я спросила: «Какой там еще котенок?» Коля не ответил, а просто сунул мне в руку телефон, разрывающийся от очередного звонка. Только когда я увидела домашний номер Коти на определителе, поняла, какой конкретно котенок успел достать моего брата.

– Доброе утро, – зевнула я. Однако, было у меня предчувствие, что утро-то будет далеко не добрым!

– Здрасьте, спящая красавица, – хмуро поздоровалась подруга по телефону. – Жду от тебя внятных объяснений! Желательно таких, чтобы они сменили мой гнев на милость.

– Лучше бы ты сначала дождалась, когда я проснусь, – хмыкнула я.

– Потом поспишь. Так что ты вчера там делала, когда я тебя одну оставила?

– Так я тебе и сказала!

– Дорогая моя, не забывай, что я все еще могу позвонить твоему брату и рассказать, что добиралась ты вчера с каким-то странным неизвестным типом, а меня рядом с тобой и вовсе не было.

– Ладно-ладно! Сначала… эээ… выпила что-то крепкое, – начала я, не уточняя, что именно выпросила у бармена. – Потом, кажется, еще что-то такое выпила. Потом решила, что сама вас найду, пошла искать. Об кого-то споткнулась, чуть не упала, меня поймал… – тут я запнулась. Рассказывать про Кира мне почему-то совсем не хотелось. – Мой старый знакомый. Мы с ним в художке вместе учились, он мне часто помогал. Разговорились, вспомнили былое. Он меня домой подвез. Все.

– Ммм, что за парень? – тут же спросила подруга, заинтересованная чуть ли не в каждом парне, если он хоть немного симпатичен ей.

Вот так всегда! Вместо того чтобы поинтересоваться, нормально ли доехала, не приставали ли к тебе, сразу спрашивает, что за парень! В этом вся Котя.

– Обычный парень, ничего особого, – вяло отозвалась я. Действительно, в Кире Котайском же не ничего особенного. Я почти не лгала.

– А ты подумай хорошо, Ирка! Может, ты хочешь своему Женечке отомстить?

Прямо мои мысли читает!

– Котенок, советую тебе иногда думать, что за вещи ты говоришь! Не собираюсь я с первым встречным обжиматься на следующий день после расставания с любимым человеком!

– Жалеешь ты своего Женьку.

– Для начала: Женя – не мой! – смело заявила я. И почему-то после этих слов стало легче. – Я не буду его жалеть. И вообще, я просто хочу сделать ему больнее. Но не так, чтобы страдала от этого сама, – мне вдруг вспомнился Кир и его слова о мести, и я подумала о том, что действительно месть должна получиться безболезненной.

– А ты опасная девушка! – засмеялась Котя. – Становиться твоим врагом не собираюсь!

– Правильные выводы, – хмыкнула я. – Ну, что? Сменила ты свой гнев на милость?

– Считай, что тебе повезло, Мышкина. Но это было в первый и последний раз, запомнила?

– О'кей, – согласилась я.

В мою комнату снова заглянул Коля, поэтому я быстро свернула разговор с подругой, стараясь между тем не упоминать событий вчерашнего вечера, и, наконец, нажала на отбой.

– Что у вас там вчера произошло? – поинтересовался брат, забирая телефонную трубку. – Твои подруги редко тебя так достают телефонными звонками с утра пораньше.

– Да так, – отмахнулась я. С братом я всегда была откровенна, ни на секунду не забывая, что кроме него, папы и любимой тетки у меня больше нет родственников. – У нас с Женей возникли… эээ… некоторые разногласия. И я думаю, что мы расстаемся. Как раз сегодня собираюсь ему об этом сказать.

– Ты что, увидела его с кем-то, да? – догадался Коля. Я промолчала, но и без моего подтверждения все было ясно. – Я как-то тоже недавно его увидел, но подумал, что мне просто померещилось. Значит, все-таки это правда.

– Папе не говори об этом, ладно? – попросила я брата. – Женька ему и без того никогда особо не нравился. Пусть лучше думает, что у нас все само собой на разлад пошло.

– Хорошо.

Ближе к обеду, когда папа в свой единственный выходной день выспался, мы собрались все на кухне. Она была светлая и просторная. Коля говорил, что мама всегда мечтала о такой: в старой квартире, еще до моего рождения, кухня была маленькая, темная и захламленная грудой всяких железяк. Она никогда не говорила папе, как ей хотелось пространства, зато говорила об этом моему брату. И когда папа встал на ноги, зарабатывая приличное состояние, мы позволили купить себе новую квартиру: именно такую, о какой мечтали когда-то все вместе, сделав такую кухню, которую хотелось моей маме.

Воскресение был единственным днем недели, когда мы могли собраться все вместе за завтраком, иногда за обедом и чаще всего за ужином. Именно тогда папа интересовался нашими делами, спрашивал о школе и просто отдыхал от тяжелых и напряженных рабочих дней.

Впрочем, как оказалось впоследствии, не всегда его рабочие дни выдавались такими уж тяжелыми. Просто мы, зациклившись на самих себе, совсем не обращали внимания на папу, вследствие чего произошли некоторые события.

Сегодня папа не интересовался нашими делами – вместо этого он рассказал нам то, отчего, наверное, волосы могут встать дыбом. Этого, конечно, не произошло, но я была удивлена не меньше брата, сидевшего с открытым ртом.

– Я надеюсь, что вы оба, люди уже взрослые, не будете препятствовать мне, – сказал он. – Потому что я встретил женщину, к которой питаю теплые чувства. Она прекрасна, она меня понимает и любит, может быть, не той юношеской прекрасной любовью, которой мы любим в молодости, но все же любит так, как только может. Ее зовут Светлана Валерьевна. Я не хотел все это говорить раньше. Думал, что вы будете обижаться из-за мамы…

– Что ты, пап! – тут же воскликнула я. – Наоборот, мы за тебя очень рады!…

Я толкнула локтем Колю, и он тоже добавил что-то невнятное. Впрочем, братец находился в глубокой задумчивости, и не был способен произнести осмысленную речь.

– Вот и хорошо. Я уверен, Света вам понравится! Она добрая, милая женщина, и уже давно очень хочет с Вами познакомиться. Я пригласил ее к нам в гости, через пару дней. Я думаю, всем вам пора познакомиться друг с другом.

– Конечно, – тут же согласилась я.

– И еще у Светы есть дочка, – продолжил папа. – Ее зовут Оксана. Насколько я помню, она всего на год младше тебя, Ира. Хорошая девочка, всегда такая приветливая и дружелюбная, помогает Свете по хозяйству. Правда, больше она похожа на своего отца, но это ее вовсе не портит.

– Вот и хорошо! Пусть приходят вместе. Я думаю, что мы легко найдем общий язык!

На том и решили. Чуть позже папа снова уехал на фирму. Как он сам говорил, 'на пару часиков'. То была вечная отговорка. Папа – это, наверное, пожизненный трудоголик. Он не мог без дела шататься по дому, просто отдыхать и заниматься 'ничегонеделаньем'.

Мой оптимистичный настрой сохранился и до обеда, и я даже перезвонила Коте, которая так и продолжала ждать всех подробностей до мелочей. В итоге мне пришлось выдумать несуществующего парня, несуществующий между нами диалог (я просто представила себе, как Котенок отнесется к тому диалогу, который был между мной и Киром, и решила ее этим не тревожить). В конце концов, подруга созналась, что судя по-моему рассказу, парень был и правда скучным. Я была счастлива, что моего вранья не заподозрили. Потом я рассказала ей, что Женя просил встречи в пять часов дня. Она долго думала, в чем же может быть дело, а вот я на сто процентов была уверена, что он будет выяснять, кто вчера разговаривал с ним с моего телефона. Я долго думала, что бы мне такого ему ответить, но потом решила, что не буду отпираться. Я прямо расскажу ему, что вчера увидела его с другой девчонкой, что сама я тоже далеко не святая, что есть один человек, который мне более небезразличен, чем он, Женя. И да, с этим парнем я иногда оставалась на ночь, хотя, вообще-то, на самом деле так и не стала женщиной.

Брат с интересом посмотрел на меня, когда я собралась и ждала в зале пяти часов, выглядывая из окна. Жени до сих пор не было, а я не собиралась ждать его первой. Разговор нужен ему, а не мне. Возможно, это звучит слишком по-детски, но это был мой характер. Не совсем идеальный, как я уже говорила, и немного капризный. Но другой меня бы уже представить никто не смог, да я и сама не хотела меняться. Вот такой вот я большой ребенок, не желающий становится кем-то взрослым.

Вот мотоцикл притормозил у подъезда, и я увидела Женю. С тоской подумала, что этого транспортного средства мне будет не хватать. Сразу вспомнила, что когда мы еще не встречались, когда он просто за мной ухаживал, тогда на второе свидание, кажется, он приехал за мной на мотоцикле. Я долго и упорно сопротивлялась ему, говорила, что никогда не ездила на этом монстре и пока не собиралась прощаться с жизнью. Признаюсь, мне было жутко страшно, хотя я очень хотела покататься на нем. В конце концов, Женя просто меня поцеловал. Да, это был первый поцелуй, такой робкий, нежный, странный. И мне было очень неловко, но его очаровательная улыбка развеяла все мои страхи. Поэтому я больше не пререкалась, а спокойно села на «монстра». Это был лучший день, потому что мы почти не сводили друг с друга влюбленных взглядов. Я просто была счастлива, наслаждаясь его присутствием. Тогда вечером он привез меня, второй раз поцеловал и сказал самое главное – я люблю тебя!

Воспоминания больно кольнули сердце, и против воли одна маленькая слезинка все-таки скатилась по моей щеке. Это были лишь воспоминания, и я знала, что больше никогда уже не сяду на этого монстра, знала, что Женя больше не повторит этих прекрасных слов. Я знала, что эти воспоминания – мое прошлое. Да, вчера я сломалась внутренне и теперь меня переполняет злость-ненависть! Но так даже хуже. Как бы я просто хотела забыть своего единственного любимого человека. А я понимала, что забыть того, кто был тебе так дорог, не так-то просто.

– Ира, ты уверена, что хочешь расставить эти проклятые точки над "i"? – спросил Коля, который так и не сводил с меня тяжелого взгляда. Ему было обидно за меня, я это знала.

Я слабо улыбнулась брату, незаметно смахнув слезу со щеки.

– Так надо, – пробормотала я. – Ничего, думаю, разговор будет коротким!

И я спустилась вниз. Шла с седьмого этажа пешком. Нет, лифт работал. Просто я оттягивала момент нашей встречи и пыталась прийти в себя и сделать такой вид, будто я уверена во всем происходящем. Я хотела, чтобы он не увидел моего пустого взгляда. Я не хотела быть потерянной при нем.

– Привет, – сухо поздоровался он, когда я подошла к нему.

В горле образовался неприятный комок. Это сухое 'привет' разрушило все, что осталось от моих надежд и мечтаний. И я уже знала, что ничего не будет прежним. Я знала, что остается играть чувствами, остается заставить себя забыть этого человека и перестать чувствовать к нему что-либо.

Я так же сухо кивнула. Даже рта не раскрыла. Мне показалось, что вместо 'привет' вырвется душераздирающий крик. Не хотелось казаться при нем жалкой. Он и так видел меня насквозь. Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы можно было что-то скрыть за маской безразличия. Поэтому я не была удивлена, когда в его глазах видела вселенскую злость и почти ненависть ко мне. В этих глазах не было ни намёка на боль или любовь. Не было никакой любви, как же я раньше не замечала этот пустой взгляд. Я осталась для него игрушкой, которую можно позвать к себе, хорошо провести с ней время и отпустить. Я игрушка, которую приходилось каждый день встречать со школы, от которой приходилось выслушивать кучу ненужных слов. Игрушка, которую каждый день приходилось целовать, игрушка, от которой было так тяжело избавиться. В одночасье эти мысли пронеслись передо мной, и я поняла, что теперь переполняющая меня ненависть делает меня гораздо сильнее.

– Ты как? – простой вопрос, казалось бы.

В этот момент я поняла, что больше всего на свете я ненавижу ложь. От нее меня выворачивает наизнанку. Я не люблю именно горькую ложь с привкусом горечи и страданий. Для меня ложь делится на две составляющие – белая и черная. Белая ложь – когда она ни для кого ничего не значит. Ложь во благо. И все-таки, это ложь, и это же есть тьма, но не такая страшная и пугающая. Черная ложь – обман. Когда ты пытаешься спасти свою шкуру и тебе наплевать на всех вокруг. Когда ты оставляешь после себя самые негативные эмоции – боль, страх, растерянность, пустоту.

Кто бы мог знать, что совсем скоро я погрязну в этой лжи и буду ее виновницей?

– Хватит уже играть, – я очнулась от своих мыслей, вдруг почувствовала себя уставший от переполняющих негативных эмоций и внимательно посмотрела на бывшего возлюбленного. Не могу лгать самой себе, его губы по-прежнему манили к себе. Я хотела к нему, даже не смотря на его ложь. Мне не позволяла кинуться к нему на шею гордость – благо, она у меня еще осталась! – Тебе нравится чувствовать, что я во всем виновата, да?

– Ты о чем? – спокойно спросил Женя, сложив руки на груди и сжав их в кулаки.

– Наверное, о том, что мы, кажется, друг друга ненавидим, – вздохнула я, будничным тоном выговаривая каждое слово. – Во всяком случае, по тебе все видно. Хватит играть и лгать, Евгений. Теперь я не поведусь на твой красноречивый взгляд и не побегу вслед за тобой от одной твоей фирменной улыбочки. Можешь не играть на публику, мы все друг о друге знаем.

Он усмехнулся, но ничего не сказал. Я подняла голову к небу, глянула на пролетающих мимо птичек, вдохнула воздух и улыбнулась. Просто чисто и красиво, а вдруг ему станет больно? Нет, ему, конечно же, не будет больно, потому что мы друг к другу ничего не чувствуем. Он ко мне ничего не чувствует.

– Я как-то не припомню, чтобы раскрывался перед тобой, – он вяло высказался вслух, будто нехотя раскрыв рот. Меня это, правда, позабавило. Ему просто никто никогда не говорил так прямо таких неприятных слов.

– Я раскрыла твою тайну и без твоего участия, – отрезала я. – Прямо распирает любопытство узнать, как там Ксюшенька поживает! И твои другие подружки, а они ведь есть, неправда ли?

Теперь он действительно перестал играть на публику. Его зрачки сузились, а руки напряглись. Конечно, его ложь всплыла наверх, чего ему явно не хотелось. Кажется, Жене очень нравился тот факт, что у него одновременно две девчонки. Он, наверное, чувствовал себя крутым мачо. Одна для души, вторая для показухи. Или не только две? А ведь я совсем не задумывалась, почему он меня никогда не знакомил со своими друзьями, в то время как почти все мои подруги, так или иначе, были знакомы с ним.

– Кто тебе рассказал? – безобидно спросил он.

Нет, даже не думай, Кирилла я тебе ни за что не сдам. И дело не в том, что я так пекусь о незнакомом парне, просто не хочу чувствовать себя перед Кириллом виноватой, если завтра в школу он придёт с фингалом под глазом. И вообще, он ведь в школе меня в любой момент может узнать, если нам где-нибудь придётся столкнуться. Да, пусть я буду в своей обычной одежде с собранными в хвост волосами и без той яркой косметики на моем лице, но взгляд, голос, улыбку я подменить не смогу.

– Я вчера была в клубе, где вас увидела, – это ведь была правда. Просто не вся. – Вы очень мило смотритесь вместе, особенно когда целуетесь. Сразу возникает такое ощущение, будто ты ее прямо на глазах у друзей съешь, солнце!

Да, я над ним откровенно смеялась. Не так уж долго я их видела вместе, чтобы у меня успели возникнуть такие неправильные мысли. Но мне хотелось его задеть, чтобы хотя бы на секунду он почувствовал себя виноватым. Сомневаюсь, что мне этого удастся добиться таким ехидным голосом, но я не могла ничего с собой поделать.

– Ты не такая, как обычно, – заметил он с опаской.

– Я не всегда такая белая и пушистая, как ты думаешь, – фыркнула я. Действительно, коготки у меня просто далеко запрятаны. – Мне… знаешь, мне просто интересно, как долго ты меня обманывал?

Мне, правда, было интересно.

– Это не имеет никакого значения, – угрюмо ответил он.

– Ты прав. Но я хочу знать, – не отступала я.

– Все время, – Женя с вызовом посмотрел в мои глаза.

Значит, так было всегда, начиная с того гадкого дня, когда мы с ним познакомились.

– Мило, – только и сказала я. – Пожалуй, это все, чего мне хотелось узнать от тебя.

– Ты круглая дура, если думала, что я буду смотреть и восхищаться только тобой, когда вокруг столько красивых девушек! – он, наконец, сорвался. Значит, я его смогла задеть за живое. Отлично, я этим просто наслаждалась. – Они все готовы ради меня на все, что угодно, лишь бы я хоть одной из них дал хоть какую-то надежду быть вместе. Ты понимаешь, что я слишком молодой, чтобы одной тебе быть верным до конца своих дней?

– Ты не переживай, солнце, – усмехнулась я, принимая удар. – Вчера я все прекрасно поняла. Я просто в не себя от счастья, что ты решил быть со мной, при этом ходить направо и налево. Я должна тебе ноги целовать, хотя бы за то, что ты решил провести остаток своей жизни со мной, при этом, не упуская ни одной юбки.