Текст книги "Моя маленькая мышка (СИ)"

Автор книги: Злата Савина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

– Ирка, если на счет три ты не отомрешь, то я тебя поцелую!

– Чего??? – крикнула я.

Что-то я сегодня нервная, вам так не кажется?

– Отлично, – он засмеялся. – Ничто бы на тебя не повлияло так, как перспектива поцеловать меня! Ты вообще удивительная – впервые вижу девушку, которая не хочет меня целовать.

– Фууу, извращенец, – протянула я.

– Это почему это я извращенец?

– Потому что, – изрекла я логичный ответ.

Прелестная картинка целующейся парочки, которой оказались между прочим я и Кирилл, снова чудесным образом оказалась в моей голове. Я отогнала негодную мысль и тихонько поругала Кирилла, за то, что он идиот безмозглый и пень пустоголовый. Но Кир мои обвинения прослушал.

– Эй, ты там еще живая? Хватит прожигать взглядом во мне дыру, я от дороги отвлекаюсь, – подал голос Кир, мельком кинув на меня взгляд. Я встряхнула головой, но обижаться перестала. А что, если я 'мило причмокиваю', значит, действительно мило, да?

– Значит, послезавтра в клубе, – задумчиво пробормотал Кирилл.

– У тебя были планы? Извини, не подумала.

– Да нет, планов у меня не было. Просто, не понимаю, они действительно просто хотят мозолить нам глаза своим присутствием, или же у них какой-то другой план?

– Скорее первое.

– А тебе нравится группа '***'?

– Я похожа на безмозглую блондинку, которая тащиться от стразиков, розового цвета и безголосых симпатичных мальчиков, у которых ноль таланта?

– Эээ… нет.

– И больше не спрашивай у меня ничего подобного!

– Я с тобой с ума схожу!

– Боюсь, что да! Совершенно свихнулся, но открою тебе секрет: безумцы всех умней!

– Что?!

– Да так, не важно.

– Ира, ты меня поражаешь!

– Ты назвал меня Ирой? – я честно удивилась – из его уст мое имя в такой интерпретации прозвучало даже неплохо. А то все Ирка, да мышонок.

– Ира, Ирина, Ириша, Ирочка… – затараторил парень с нашкодившей улыбкой.

– Эй, сбавь обороты, – от 'Ириша' и 'Ирочка' меня буквально передернуло.

– Почему тебя все называют Иркой? – Кир не стал действовать мне на нервы различными вариациями моего имени.

– Потому что, – буркнула я.

– Почему потому что? – не желал успокаиваться он.

– Потому, – я не хотела ничего объяснять, но как только увидела, что парень снова собирается задать мне вопрос, решила все рассказать. И так видно, что не отстанет. – Ладно. Просто Ирина – это чересчур официально, Ирэн – слишком по-взрослому и совсем не для меня, Ирой меня зовут папа и брат, то есть ближайшие родственники, Ирочка, Иришка и тому подобное слишком приторно звучит. Вроде и ласково, но на самом деле совсем бесчувственно. Поэтому только Ирка – этот вариант более остальных подходит мне.

– Любопытно, – Кир задумался над чем-то, а я, наконец, перевела дух – заело же его на постоянных разговорах.

– Интересно, у них есть хоть какая-то реакция на то, что мы встречаемся? – все же первой молчанку оборвала я, так как вопрос меня действительно мучил, а ломать голову одной не хотелось. – Я как-то не заметила, и вообще, такое чувство, как будто им просто интересно и они пытаются что-то узнать. Но реакции у них никакой. А ты как думаешь?

– Женя ревнует, – спокойно заявил Кирилл. – Он думал, что у нас будет что-то кратковременное, не больше недели или двух. Но мы пока что очень хорошо изображаем неземную любовь, поэтому Лара с Женькой в смятении.

– Возможно, – я тоже над этим задумалась.

– Ир, а когда Женя поймет свою ошибку, осознает, что ты самая лучшая, что он тебя любит. Что ты предпримешь?

– В смысле?

– Он ведь будет жалеть о своих поступках. И если у него реально есть к тебе какие-то чувства, в чем я не сомневаюсь, он всяческими способами попытается тебя вернуть. Ты дашь ему второй шанс?

– Это тяжелый вопрос, – я постаралась улыбнуться, но у меня ничего не вышло. – А если серьезно… я уже думала над этим, Кир. И я знаю, что если все пойдет по нашему плану, если он будет делать все, лишь бы мы снова были вместе, то вполне возможно, у меня появится искушение дать ему этот проклятый второй шанс. Мне захочется его простить, потому что мое бедное сердце плевать хотело, что кто-то там что-то натворил – оно любит, и не может с этим ничего поделать. Зная себя, я решила подумать об этом заранее. Но, если раньше у меня были какие-то сомнения, то сейчас нет. Что-то случилось… и все стало как-то по-другому.

– Что ты имеешь в виду?

– Не зная, – я опустила голову. – Но, даже если Женя все осознает, если он вдруг захочет, чтобы мы все забыли и попытались начать сначала – или как там правильно говориться, – я уже не буду с ним, потому что я на все сто процентов уверена, что не хочу быть с ним после всего, что случилось. Отомстить – да, сделать побольнее – дважды да, но возвращаться к прошлому – ни за что.

Кир долго оставался молчаливым после того, что я выпалила, но потом сказал только одно слово: 'Умница' – и я поверила, что я действительно все правильно сказала. Я же умница.

Будучи дома этот вопрос Кира снова всплыл в моей голове. Я попыталась представить свои действия, если Женя все поймет, осознает. Только у меня не получалось представить точной картины. Сначала мне казалось, что все будет просто. Замечательная картинка: извиняющийся Женька стоит передо мной на коленях, протягивая мне свои руки с мольбой: 'Прости меня, придурка придурковича, я был идиотом идиотовичем и царем мудаков. Я осознал свой поганый поступок, и понял, каким мерзким мерзавцем я был. Моя единственная, моя любимая Ирка, ты единственный лучик света в моей дебильной жизни. Молю тебя, прости, прости, прости!!!'. И стою рядом такая я, счастливая, с улыбкой на лице. В невероятно красивом золотистом платье (можно любой другой цвет) длинной до пола и короной на голове, я говорю ему: 'Я тебя прощаю, раб мой Евгений. Ступай с миром, простолюдин, теперь ты не достоин любви такой божественной леди, как я!'. А теперь картинка начала несколько видоизменятся. И уже нет на мне того золотистого платья, я стою в своих любимых кедах, черных джинсах и коричневой блузке. Великолепная корона тоже исчезла, шикарные огненные локоны вновь стали моими прежними выгоревшими волосами. Женька стоит напротив, виновато смотрит на меня, только руки спрятал за спину. И молчит. И вроде очень хочется его простить, потому что на ум приходит только одно сравнение – бедный промокший щенок, который мерзнет на улице у твоего подъезда и смотрит на тебя такими несчастными глазками. Я отогнала непрошенные мысли. Женьку я не смогу простить – ясно я осознала это только сейчас. Захочу, но не прощу. Мы изначально были слишком разными. Мы не хотели замечать друг в друге недостатки – казались друг другу идеальными. Тем не менее, у нас у обоих были важные секреты друг о друге. Я скрывала свой характер, своё мировоззрение и внутренний мир; Женя скрывал свои увлечения и друзей.

И этим вечером я не ревела. Каждый раз засыпая, я вспоминала Женю, и становилось невероятно грустно, холодно, тоскливо и одиноко. Мне его не хватало. Возможно, с научной точки зрения это назвали бы 'ломкой'. Уж слишком я привыкла к тому, что у меня есть молодой человек. А теперь мне не хватает этого чувства. Но сегодня мне не хотелось реветь. А зачем? Вот он, гениальный вопрос, которого мне так не хватало в последнее время.

– Что, сегодня сырость распускать не будешь? – хмыкнула Оксана. Девушка так брезгливо смотрела на учебник алгебры, который сейчас держала в руках, будто это заплесневевший хлеб (просто у Оксаны реально точно такое же лицо, когда она плесень на хлебе видит). Еще чуть-чуть и попискивать от несчастной жизни начнет.

– Типа того, – ответила я, искренне сожалея человеку, который боится учебников. – Кстати, блонди, мне от тебя помощь нужна. Думаю, ты согласишься.

– С чего такая уверенность? – Оксана слегка поморщилась при слове 'блонди', но капризничать не стала.

– Ты же в курсе, что в город приехала группа '***'? – спокойно поинтересовалась я.

Окси удивленно вскинула бровь. Конечно, не каждый день я задаю такие вопросы. Все чаще я требую, чтобы 'выключили эту ***'.

– Естественно, – ответила девушка. – А тебе что? Неужели послушать захотелось? Так это мы быстро организуем.

– Спасибо, обойдусь, – фыркнула я. – Я в субботу иду в клуб 'САХАР', там они как раз выступают. Иду с парнем, поэтому одной мне пойти не разрешат. А ты ведь очень хочешь по вип-карте пойти со мной и послушать свои любимые песенки?

– Шутишь? – Оксана вся встрепенулась.

– Да как бы нет. Так что?

– По вип-карте? Это где ты с таким парнем познакомилась? Вы встречаетесь, типа, да? А твой папочка с братом знают, что ты себе нового хахаля завела?

– Успокойся, – я усмехнулась. – Этой мой хороший друг. Мы учимся вместе. Просто одну меня отец точно не отпустит. А если мы пойдем вместе, то это всегда пожалуйста.

– И что я там, по-твоему, одна делать буду? Тупо послушать их я могу и по компу, там же и их фотки могу посмотреть.

– Ты же туда так хотела попасть? – я действительно удивилась. Оксана грезила этим концертом, мечтая познакомиться с симпатичным солистом группы. А сейчас так просто отказывается?

– И сейчас хочу попасть. Только не одна, а с подругой.

– О, так у нас требования?

– Но я же должна иметь хоть какие-то условия?

– Логично. Ты и одна твоя подруга. На большее не надейся и деньги у мамы сама бери.

– А можно еще кого-нибудь взять?

– Обойдешься. Бери лучшую подругу, а в понедельник всем расскажешь, как хорошо вы отдохнули на концерте. Вам все завидовать будут. Так выгоднее.

– Хорошо, я согласна.

– Отлично. В субботу в десять вечера нас Кир забирает из дома, так что ровно в десять мы должны ждать его на улице.

– Его зовут Кир?

– Да.

– Я запомню.

– Пожалуйста.

– Он хоть симпатичный?

– До дрожи в ногах.

– Это в смысле красивый или наоборот?

– Увидишь.

– Ни черта от тебя не добьёшься. И, это… спасибо тебе. Я действительно очень хотела там побывать.

– Интересно, – я весело усмехнулась. – Блонди выучила слово 'спасибо'?

– Завидно?

– Ага.

Примерно так я решила маленькую проблемку ночного пребывания в клубе. Родителей мы предупредили сразу, пока Светлана и папа были дома. Отец угрюмо осмотрел меня и сводную сестрицу, но так как Света уже дала согласие, ему осталось только подтвердить разрешение. Об этом я сразу оповестила 'котика', который, кстати, весьма обрадовался и пожелал мне хороших снов.

Снилось мне сегодня что-то непонятное. На что я сразу обратила внимание, так это на погоду – мне снилось лето. Только хуже всего было то, что я почему-то стояла в сорокоградусную жару посреди улицы в зимней одежде, а прохожие косились на меня, вертя пальцы у виска, и обходили мимо, обзывая дурой. Я почему-то уходить никуда не собиралась – стояла себе в одежде и стояла, наплевав на жару и ругательства. Жарко мне, кстати говоря, не было. А потом откуда-то из толпы вынырнул Кир, удивленно посмотрел на меня и мою одежду, ничего не сказал, а просто взял за руку и быстро куда-то повел, а я совсем не сопротивлялась. Только успела заметить вдалеке, под огромным раскидистым деревом, Женьку. Он стоял один и смотрел прямо на меня. Я хотела его позвать. Мне было интересно, почему он стоит там и просто смотрит на меня и Кира, почему он не подходит. Почти сразу я спросила об этом у Кирилла. А он только тепло улыбнулся, подмигнул мне и повел дальше.

Этот сон я утром вспомнила, хотя сны я запоминала редко. Только мне было непонятно, что все это значит, поэтому я не стала морочить себе голову и просто собиралась в школу. Я начала понимать этот сон чуть позже, когда прошло уже немало времени. А сейчас… я просто наслаждалась жизнью.

Не успела я появиться за стенами учебного заведения, как меня поймали две любопытные Варвары и под ручки потащили по одной известной им дороге. Я не пыталась сопротивляться, лихорадочно вспоминая, когда я успела им испоганить жизнь. Вроде еще не успела, тогда зачем они меня куда-то ведут с лицами 'ой, что сейчас будет'!

– Рассказывай! – подруги, наконец, затормозили в самом конце здания, где в столь ранний час никого не наблюдалось.

– Что рассказывать? – поинтересовалась я. До меня начало доходить, к чему все это представление, но я все еще надеялась на лучшее.

– Как прошло вчерашнее свидание? Что вы делали?

– Эээ… – ожидания подтвердились. Так, Ира, успокойся и начинай соображать? Что вы делали? Гуляли. Отлично, полный бред, конечно. Может, катались по городу на машине и просто болтали? Уже не плохо, этому они поверят. О чем болтали? Обо всем на свете! Нет, ну, не о вязаных носочках, конечно. – Ой, да все отлично было. Он катал меня на машине по городу, мы болтали.

– О чем?

Может мне в экстрасенсы податься?

– Да так. О многом, всего и не перечислить. Я ему о себе рассказывала, он о себе. О семье, об увлечениях.

– Круууто, – протянули Ната с Котей, довольные, как кот, объевшийся рыбы. Хотя, я плохо понимала, что тут крутого. – Только катались?

– По парку немного гуляли, – надеюсь, этого им хватит.

– Класс. Зимой в парке очень красиво и романтично, – с умным видом сказала Котя, как учитель ученику. – Сейчас там ходит не так много людей, в основном как раз влюбленные парочки, и детей сейчас меньше, потому что рано темнеет и родители их рано отправляют домой, так что вы там гуляли в самое удачное и романтичное время.

Однако я умную вещь про парк сказала. Можно собой гордиться.

– А дальше что? Он тебя домой провожал?

– Провожал, – подтвердила я.

– И???

– Что? – я до последнего строила из себя 'ничего не понимающую блондинку'.

– Ирка, не тупи. Что мы из тебя клешнями вытягиваем все подробности? Давай уже говори, целовались вы или нет?

За что я всегда любила Котю, так это за ее прямолинейность. Но только не в данном случае, потому что когда эта самая ее черта характера была направлена на меня, я почувствовала себя подозреваемой в убийстве на допросе у следователя. Преступление совершила и если признаюсь, то посадят, а если не признаюсь, тоже посадят.

Если скажу, что нет, все равно не поверят. Потому что Котайский это тот человек, который еще на первом свидании может соблазнить любую девчонку. То, что я с ним еще не целовалась, повергло девчонок в шок. И если сейчас я тоже дам отрицательный ответ, то они подумают, что я лгу, и обидятся.

– Да.

– Что да? Я не понимаю, – подключилась Ната.

– Да, мы целовались, – я опустила взгляд в пол и поджала губы, так как мне хотелось смеяться. Только мой смех сейчас никто не поймет, поэтому нужно героически пережить эту пытку.

– Ура, – вздохнули обе подруги, чему я весьма удивилась. И тут же на лицах девчонок расцвели веселые улыбки. – Я знала, что так все и будет. Ирка, вы такая классная пара будете! Живо рассказывай, как все было!

– А можно не рассказывать? – я очень-очень на это надеялась.

– Нет, низзя! – тут же воспротивились девушки и навострили ушки.

– Ладно, – я вздохнула, так как в голове уже сложилась хорошая легенда. – Мы гуляли по парку и увидели парня с девушкой, они целовались. И такие красивые оба, что я невольно залюбовалась. И сказала, что это так романтично, вечером целоваться в парке с любимым человеком. И он меня поцеловал.

Про себя я тихо ржала. Великолепная легенда, очень романтично и нестандартно, чего от меня в принципе и ожидали. Котя с Натой на меня так восторженно посмотрели, что я даже улыбнулась в ответ – как мало нужно человеку для счастья. На секунду я даже себя почувствовала влюбленной дурочкой, но потом опомнилась и свет моей улыбки несколько погас. Впрочем, мои подруги на меня уже не обращали внимания, только охали, улыбались и поздравляли (то ли меня, то ли друг друга).

– И как это было? Тебе понравилось? Что ты чувствовала? – градом посыпались вопросы. Эх, за что мне в этой жизни достались такие любопытные подруги? Где я успела провиниться?

– Не буду я ничего рассказывать! Это… трудно передать.

– Ну, ты же хоть что-то чувствовала! Ирка, нам очень интересно!!!

– Раз такие любопытные, сами с ним целуйтесь, – надулась я.

– Ой, – девочки притихли, чуть округлив глаза.

– Мышонок мой, зачем же ты так разбрасываешься поцелуями со мной? – услышала я знакомый голос позади себя. Если честно, мне тоже захотелось ойкнуть и виновато опустить взгляд в пол, пока строгий дядя Кир будет тебя отчитывать, но я не тот человек, который будет молча выслушивать обвинения в свой адрес. Поэтому я с гордо поднятой головой повернулась к парню и улыбнулась, как ни в чем не бывало.

– Так я теперь имею право, – ничуть не смущаясь, ответила я.

– Хитрая, – парень весело улыбнулся мне и поздоровался с девчонками. – А теперь твоя очередь со мной здороваться!

И вот тут я испугалась! Честно-честно! У меня уже сложилось мнение, как могут здороваться друг с другом влюбленные, а уж когда Кир начал ко мне наклоняться, я и впрямь запаниковала. Хотелось пискнуть как мышка, дернуть хвостом и спрятаться в каком-нибудь укромном уголочке.

– Ты чего задумал? – прошипела я, да так, чтобы подруги ничего не услышали. Впрочем, девушки завели какой-то разговор, усиленно делают вид, что все происходит как обычно и они не видят перед собой ничего нового. Им, наверное, показалось, что мы мило щебечем, поэтому они пытались не подслушивать.

– Расслабься, Ирка, я не буду делать ничего противозаконного. У нас договор – без поцелуев, сама говорила.

– Ааа, – протянула я задумчиво, не понимая, как какой-то там договор может помешать поцеловать совершенно несопротивляющуюся девушку. Но все-таки Кир – хороший друг, потому что целовать он меня и, правда, не стал, лишь обнял и легонько прижал к себе. Правда, мне и этого хватило, чтобы сердце как бешеное заколотилось в груди, и щёки жутко загорели от смущения. Чего это он на людях задумал? Бесстыжий!

– Ой, вы такие милые! – тут же поспешила заявить Котя. Ага, милые, конечно милые, еще как милые!

Кир меня отпустил, правда, для этого пришлось минуту, целую минуту, находиться в теплых объятиях этого человека. А потом он с девчонками о чем-то весело заспорил, пока я облокотилась на стенку и старалась приходить в себя. Это мне теперь так каждый день придется здороваться? Ужас!!! Я же человек, я – девушка, между прочим, и на такую близость мужского пола я вполне способна реагировать!

'Поздно очухалась, девочка моя! Сейчас слишком поздно делать шаги в обратную сторону'!

Впрочем, стоит заметить, что в себя я пришла быстро. И место смущению заняла Её Величество злость! Наглый, противный Котайский, обниматься ему на людях вздумалось! Совсем свою совесть потерял, негодяй!!!

'А ты попробуй насладиться моментом!' – кто бы мог подумать, мое внутреннее 'я' снова активизировалось.

'Ага, разбежалась! Было бы, чем наслаждаться!' – раздраженно огрызнулся здравый ум.

'Эй-эй, девочка! А ты ведь непросто так шипишь, как масло на раскаленной сковородке!'

'Тут и черту понятно, что я не просто так злюсь'. Вообще, я принимала сторону своих мозгов, потому что они как раз таки мыслят в правильном направлении. Но я очень внимательно слушала свой внутренний мир – вдруг что-то дельное подскажет, а я пропущу?

'Бяка ты! И негодяйка! И слепая'!

– Пойдем, поговорим, мышоночек ты мой! – наигранно ласково произнес Кир.

Когда все темы для разговора были исчерпаны, Кир вежливо (как всегда, впрочем, это же наш котик) извинился и потащил меня в другую часть школы, куда-то за лестницу, чтобы пообщаться. Желания четверых человек разделились – Котайский действительно хотел пообщаться, а я хотела его убить, ну, а наши две подруги естественно подумали, что мы сбежали нагло целоваться.

– Мышоночек? – зашипела я. – Какого черта ты назвал меня мышоночком? Больше так не делай!

– Ир, расслабься, – Кир был совершенно спокоен, что раздражало меня еще больше. Стоит тут, понимаете ли, а-ля я-ни-в-чем-не-виноват, строит из себя ангелочка. А как обниматься на глазах у моих подруг, так это мы только 'за', так тут мы самые первые в списочке стоим. – И вообще, тебе пора бы привыкнуть, мышоночек! Да-да, и не смотри на меня так испепеляюще! Ты мой маааленький мышоооночек!

– Гад!

– Я уже понял, что ты любишь меня так называть.

– Вот… я возьму и тоже буду тебя как-нибудь называть! – я призадумалась. – Зазнавшимся котиком! Или пусяндочкой! Или бзябзиком! Или ватрушечкой!!! Или…

– Ой, не могу… – Кир скрючился пополам от смеха. Ничего себе! Я тут, вообще-то, придумываю ему страшное наказание, а ему хоть бы хны! Стоит и ржет тут! У нас, между прочим, вполне серьезный деловой разговор! Что он себе позволяет, зазнавшийся котеночек? Хотя, уместно ли здесь мое удивление? Это же Кир! От него можно все что угодно ожидать, это я уже поняла.

– Чего ты ржешь? – я дождалась момента, когда он престанет смеяться, и пошла в атаку. – Ты меня достал уже! Связалась с тобой на свою голову, и что? Один результат – мышоночком стала! Всю жизнь, знаешь ли, об этом мечтала! Бесишь ты меня!

– Бешу, бешу, – Кирилл покивал мне с видом человека, который сейчас видит реальную сумасшедшую девушку и соглашается с ней во всем, лишь бы она успокоилась.

– Ты – самая настоящая бяка! Выводишь меня из себя, заставляешь делать все, как тебе угодно! Я просто устаю от тебя, потому что когда рядом находишься ты, Котайский, я не знаю, что произойдет со мной в следующую минуту, потому что ты – самый непредсказуемый человек, которого я когда-либо встречала!

Бзябзик, он же ватрушечка, он же Кир смотрел на меня своими ангельскими глазками. Парень действительно не мог понять, с чего бы это вечно оптимистичная Ирка ни с того ни с сего сорвалась на него из-за какого-то там 'мышоночка'. Это же не конец света! Он же ее не обвинял в преступлении, и не рассказывал чего-то личного, из-за чего можно было бы так злиться. Да, если быть совсем честной, я и сама не понимала, почему кричала на своего друга. Просто захотелось? Сомнительно. Было здесь что-то другое, но мне не хотелось копаться в себе и что-то выяснять, тем более что потом я отвлеклась на другие, более интересные и яркие мысли, так что о своих криках я очень быстро смогла забыть. И к чему это я? А к тому, что мальчик-ангелочек стоял и думал, стоит ли ему делать то, что совершенно внезапно пришло в его умную светлую головку. Или это все же будет неправильно? Но так как я, по-прежнему возмущаясь, не давала ему достаточно времени на раздумья, то он решил действовать по обстоятельствам. Хм, если бы я знала, что пришло нашему пай-мальчику в голову, я бы, наверное, и сама заткнулась. И даже бы попросила прощения за свои обвинения. Но я ничего не знала.

Под радостное завывание моего внутреннего 'я', бзябзик, он же ватрушечка, обнял разбушевавшуюся девушку, успокаивая своим тихим голосом, шепча ей на ухо какие-то хорошие слова, а они обязательно должны быть хорошими. Но стоп! Это что же получается? Йоперный театр, ведь разбушевавшаяся девушка – это я! Да, так и получилось, что я уже в который раз стояла в обнимку с Киром Котайским. И если вы думаете, что я начала вырываться, кусаться, обзываться и всячески сопротивляться таким непонятным действиям – вы очень ошибаетесь. Более того, я притихла, и вообще сделала забавные выводы, что обнимать этого парня порой не так уж и плохо – действует он на меня как-то успокаивающе. Я, действительно как мышка, притихла, ожидая, что же будет происходить дальше. Но дальше ничего не происходило, а я размышляла, хороший это знак или плохой. Кир только удобнее меня перехватил (кажется, у меня то ли от испуга, то ли от растерянности подкосились ноги), и чуть покачивал из стороны в сторону. И действительно шептал мне какие-то успокаивающие слова, но я их, если честно, совсем не слышала. Я далеко не сразу сообразила, что вообще-то и сама крепко обнимаю парня, а когда сообразила – жутко смутилась и отпустила его. Даже не совещаясь, было понятно, что лучше замять эту ситуацию и это непонятное проявление дружеских чувств друг к другу. Поэтому, чтобы разрядить затянувшееся молчание, я обозвала его дураком, а он меня – дурочкой. И поверьте, после этого никакого напряжения между нами не оказалось.

Об этом внезапном проявлении чувств я впоследствии вспоминала очень часто. И далеко не сразу мое внутреннее 'я' дало мне пинка под зад, чтобы до меня, тугодумки, наконец, дошло, что с этого момента и началось со мной твориться что-то непонятное. Менялись мой внутренний мир и моя внешность, хотя я этого вообще никак не замечала. Замечали другие, но об этом позже. И Котайский тоже менялся. Мы, два друга, всего этого не замечали. Но ведь и так понятно, что все ждали случая, когда нас кто-то резко поставит друг перед другом, лицом к лицу, и настроит нас на 'правильную' волну. Когда мы оба, два индюка, наконец, начнем обращать внимание на мельчайшие подробности…

Пока до звонка оставалось прилично времени (виновата все я, решила сегодня заявиться в школу ни свет, ни заря), мы шли, болтая обо всем подряд. Ну, и начался наш разговор с извинений. Кирилл извинился за мышоночка, а я за свои непонятные обвинения. Потом мы немного обсуждали Женю с Ларой и напряженно думали, есть ли между этими двумя что-то серьезное. И еще было крайне интересно, зачем они позвали нас в клуб. И, кстати говоря, мы вместе пытались придумать какую-нибудь гениальную отмазку, чтобы как можно раньше уйти с того проклятого места, где будет выступать эта ненавистная нам обоим группа. В итоге все дорожки неизменно приводили к Оксане. Я обещала отцу присмотреть за своей младшей сестренкой (почему-то все сразу забыли, что девушка вообще-то всего лишь на год младше меня). А 'сестренка' возжелала пробыть в клубе до тех пор, пока ребята на сцене не закончат своё выступление. Кир печально на меня смотрел. А что я? Я делала вид, что ничего не замечаю. Нет, все-таки пойти в клуб изначально была плохая идея.

– Кстати, Ирка, я вспомнил об одной очень важной проблемке, – выдал Кир, заставив меня изумленно на него посмотреть. – Нам нужны совместные фотки.

Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп. Нет, вы зря думаете, что я ему аплодировала за столь гениальное высказывание сей важной, просто катастрофической проблемы мирового масштаба. Это я глазками хлопала. От удивления и недопонимания. Чего он там от меня требует? Фотографий? Каких-каких?

– Ира, отомри, – он помахал ладонью перед моими глазами, пока я не 'отмерла'. – Не смотри на меня таким взглядом! Страшно становиться! Мурашки по коже бегут!

– Эй, хватит прикалываться, – я нахмурилась. – Повтори сие предложение с чувством, с толком, с расстановкой!

– Повторяю для глухих особей женского пола, – довольно громко заявил Кир, и, как всегда, безупречно улыбнулся, что женская половина, для которой мы в данное время являлись объектом наблюдения, тут же растаяли. А затем Кир наклонился ко мне, и уже гораздо тише, так, чтобы никто не услышал, добавил. – Нам нужны совместные фотографии.

Если я не обращала на его кривляния ровно никакого внимания (привыкла, наверное), то девушки начали пожирать нас глазищами еще внимательнее. 'Вы только посмотрите, как он к ней наклонился', 'он ей явно сейчас говорит что-то безумно романтичное' и т.д. А Кир снова играл на публику. Конечно, нужно держать имидж в глазах общественности, с чем Котайский успешно справлялся.

– Зачем нам это? – таким же заговорщицким шепотом поинтересовалась я.

– Так как мы теперь официальная пара в глазах окружающий, у нас просто обязаны быть совместные фотки. На заставках в телефоне, в рамке на столе, на случай, если подруги придут к тебе в гости, на рабочем столе в компьютере и т.д. Нужно пускать им пыль в глаза, чтобы они свыклись с мыслью, что мы – пара, что мы – одно целое, и иначе быть не может.

– Это обязательно?

– Думаю, да.

– Ладно, и как мы будем фотографироваться?

– Об этом я и хотел поговорить. У тебя в воскресение какие планы?

– Кроме дэ зэ – никаких, – уныло ответила я. От одного воспоминания, сколько нам всего задали из уроков, ножки от ужаса подкашиваются. Ничего не хочу делать! Я – самая настоящая лентяйка!

– Звучит как смертный приговор, – усмехнулся Кир. – Но если хочешь, я тебе помогу.

– Отлично, – согласилась я. А что? Не отказываться же мне от такого грандиозного случая! – Только не у меня дома! Представляю себе реакцию брата и папы.

– Ладно, тогда у меня, – ничуть не смутившись того, как внимательно при этом на нас посмотрели вон те девчонки, ответил Кир. – Отец все равно в командировке.

– Неужели ты вот так вот просто живешь совершенно один? – удивилась я.

– Разве это плохо? Я все равно дома появляюсь только под вечер, и рано утром уезжаю. Не люблю оставаться один. Тишина и одиночество сильно портят мое настроение. Мне становится холодно, – задумчиво произнес парень.

– Бедный ты, бедный, – сочувствующе протянула я.

– Но у меня есть одна идейка! – внезапно Котайский усмехнулся каким-то своим мыслям, и пока я задумчиво глядела на парнокопытную особь, этот индивид наклонился ко мне близко-близко, и очень тихим, но проникновенным голосом, выдал следующее. – Мышонок, ну, поцелуй меня!

Но я этой фразы совершенно не испугалась. Спросите почему? Все очень и очень просто – он насмешливо назвал меня мышонком. Если бы он сказал Ира, или Ирка, или просто бы не употреблял в предложении мое имя, тогда бы можно было смело хвататься за сердце и… раздумывать над заманчивым предложением.

– Сгинь, чудище проклятое! – я театрально отскочила на пару метров от Кирилла. – Нет, прежде верни мне моего Кира!

Парень засмеялся, да и я уже не могла сдерживать смех. Конечно, оригинальный способ поднятия друг другу настроения. Уж никогда бы не подумала, что буду шарахаться в разные стороны от слова 'поцелуй', произнесённого Киром. Что за жизнь? Кругом одна несправедливость! Самый классный парень школы и я – друзья. Наверное, я одна такая везучая!

– Ирка, какая ты все-таки классная! – парень, обняв бедную меня за плечи, потащил нас куда-то дальше по коридору. Это издевательство над моей персоной – я за последние 15 минут уже третий раз обнимаюсь с ним.

– О, нас потянуло на признания? – хмыкнула я, внутренне радуясь, как ребенок, которому купили красивый шарик.

– Ага. А какой я?

– А не скажу, – усмехнулась я.

– Ну, скажиии! Ирааа!!! Мышоооночек!!! Мышулечка!

– За что? – вздохнула я. – Крутой ты. Крутой парень! Ты рад?

– Не-а!

– А я рада! – хихикнула я, вырвавшись из столь 'теплых' объятий, шепнула удивленному парню. – Еще увидимся! Мне пора! Ты меня уже достал! А еще ты очень классный, мой ватрушечка! Пока-пока!

Пока мальчик переваривал информацию, я скрылась за следующим коридором и закусила губу, чтобы не засмеяться в голос. Лицо Кира надо было видеть – в последнее время оно все чаще и чаще становится таким удивленным. А самое главное – мне ни капельки не стыдно за свое поведение. Я, наконец-то, могу вести себя так, как я хочу, а не так, как это удобно другим. И мне это чертовски нравится!