Текст книги "Журнал «Если», 1997 № 11"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

Соавторы: Зенна Хендерсон,Дэвид Брин,Владимир Гаков,Дмитрий Караваев,Сергей Кудрявцев,Джонатан Летем,Василий Горчаков,Сергей Дерябин,Андрей Столяров,Пол Картер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПОЛЯРИС» ПРЕДСТАВЛЯЕТ

*********************************************************************************************

Пирс Энтони – один из самых популярных и плодовитых авторов НФ и «фэнтези», на протяжении десятилетий остающийся кумиром любителей этого жанра.

*********************************************************************************************

Российскому читателю Пирс Энтони известен как автор великолепных циклов «Ксант», «Голубой адепт», «Боевой круг», эпических романов «Макроскоп» и «Хтон». Но большая и лучшая часть его творчества – «Скопление», «Таро», «Воплощения Бессмертия» – до сих пор остается в тени. Этот писатель прочно удерживает пальму первенства как по количеству, так и по качеству написанных книг из всех американских фантастов. Его оптимистичными и светлыми произведениями уже три с лишним десятилетия зачитываются по всему миру горячие любители фантастики всех возрастов.

Перу Пирса Энтони принадлежит блистательный сериал «Воплощения Бессмертия» в семи книгах, публикующийся в издательстве «Полярис».

В мире, очень похожем на наш, ковры-самолеты конкурируют с автомобилями, призраки бродят по улицам, а Сатана развертывает рекламную компанию по пополнению ада свежими душами. Разрушать его коварные планы по установлению вселенского господства Зла приходится Воплощениям Бессмертия, простым людям, взявшим на себя обязанности сверхъестественных сил – потому что только они, каждый по-своему, способны противостоять могуществу ада. Смерть, Время, Судьба, Война, Природа останавливают коварные планы Зла, пока не настанет время последней битвы.

«ПОЛЯРИС» ВСЕГДА В ДВИЖЕНИИ!

Пол Картер
ТАЙНА БРИЛЛИАНТОВЫХ КОЛЕЦ

В трех милях от центра города, где начинаются закусочные, автомойки и хозяйственные лавки, налево от шоссе ответвляется неширокая дорога. В развилке – треугольный пустырь, заросший высокой и уже высохшей травой. Низкая кирпичная стена отделяет его от старой автостоянки. Между стеной и шоссе ютится магазинчик. Над потемневшим от времени фасадом вспыхивает неоновая вывеска ЮВЕЛИРНЫЙ МАГАЗИН «ГОЛУБОЙ БРИЛЛИАНТ». Однако, если зайти с боковой улочки, становится ясно, что деревянный фасад маскирует пыльный сборный домик из гофрированной жести.

Хал Джорберг дождался просвета в потоке автомобилей, пересек три полосы шоссе, на считанные дюймы разминувшись со своей гибелью, и едва не врезался в кирпичную стену. Секунду спустя из боковой улочки вывернул старый «крайслер» и остановился между «мустангом» Джорберга и рядом стоящим «рено». Дверца «крайслера» распахнулась, показались две стройные женские ножки.

Хал быстро осмотрел незнакомку. Короткая стрижка, ухоженные темные волосы. Простой и элегантный жакет, наверняка сшитый на заказ. Выразительные скулы, темно-синие внимательные глаза, от которых наверняка не укрылся безумный поступок Хала.

Он приветливо улыбнулся: гамбит разыгран.

– В чем дело? – поинтересовалась незнакомка. Голос ее можно было бы назвать восхитительным, не окажись в нем столько иронии. – Вы только что вернулись из Сибири или с каких-нибудь других просторов?

Улыбка Джорберга стала менее радостной. Ее слова напомнили Халу о выложенной бархатом коробочке, что лежала в кармане пиджака.

– Э-э… да, что-то вроде того.

– Так вот, времена изменились.

Она прошла мимо него и открыла звякнувшую колокольчиком дверь магазина. Хал направился следом, чувствуя себя немного глупо.

Продавец за прилавком решил, что они пришли вместе, и просиял:

– Чем могу служить?

– Я хочу продать это кольцо, – ответила женщина.

«Так и я тоже», – подумал Хал. Выуживая из кармана коробочку, он деревянным голосом повторил ее слова:

– Я хочу продать это кольцо.

Их коробочки оказались одинаковыми, кольца внутри тоже: семь маленьких бриллиантов образовывали цветок.

– Куплены, как я вижу, здесь, – отметил продавец. Он снял ювелирные очки, надел обычные, выдвинул ящичек с чеками и принялся их перебирать. – Верно, м’с (он проглатывал «с», так что слово могло оказаться как «мисс», так и «миссис»). М’с Мэдисон. Кольцо вас не удовлетворило, м’с Мэдисон?

Хал мысленно простонал. Мэдисон… Ну почему у нее и фамилия такая же, как у…

– Полностью удовлетворило, – ответила женщина. Ее тон подразумевал, что мужчина, подаривший ей это кольцо, удовлетворил ее в гораздо меньшей степени.

– Понятно, – вежливо отозвался продавец, перебирая чеки. – И мистер э-э… Джорберг? – Он произнес «дж», как «й».

Женщина бросила на Хала быстрый удивленный взгляд:

– Быть такого не может! Послушайте, – продолжила она, глубоко вдохнув, – я никогда в жизни вас не видела, и это не мое дело… Но… – Ее голос дрогнул. – Я только что порвала с парнем по имени Хал Джорберг. – Она произнесла его фамилию правильно, через «дж».

– Но ведь это мое имя, – изумленно произнес Хал, ощущая, как по коже пробегает легкий холодок. – И я тоже только что порвал отношения с девушкой, у которой такая же фамилия – Мэдисон. Мойра Мэдисон.

– Но ведь так зовут меня! – возмутилась незнакомка. Тут до нее дошла абсурдность совпадения, и она рассмеялась теплым, мягко берущим за душу смешком. Хал не выдержал и тоже рассмеялся. Продавец позволил себе полную достоинства улыбку.

– Ерунда какая-то, – вновь заговорила Мойра. – Хал Джорберг, за которого я… собиралась замуж… – Ее улыбка погасла. – Он ростом шесть футов четыре дюйма и весит двести сорок фунтов. Слишком упитан и не занимается спортом, иначе смотрелся бы настоящей белокурой бестией. Он совсем на вас не похож. И уж на «мустанге» точно не ездит. – Джорберг так и не понял, то ли это комплимент, то ли насмешка. Поразмыслив по-мужски, он решил, что последнее вернее.

– А моя Мойра, – начал было он, и тут же поправился: – Мойра Мэдисон, с которой я был обручен, вообще не водит машину. Она темнее вас, немного ниже ростом, и… – он позволил себе одобрительный взгляд, – фигура у нее не столь хороша, как у вас. Она живет в двухэтажном доме на Элм-стрит.

– Но ведь там живу я! – воскликнула Мойра. – Что за чудеса? Послушайте, а вы живете на Риджуэй-драйв?

– Да. Дом 1172. – Хал порылся в карманах и вытащил водительские права; Мойра оказалась более проворной: она уже выложила на прилавок свои.

Имя и фамилия. Дата и место рождения. Адрес. Подписи. Все совпадало.

– Что б мне провалиться! – Он снова взглянул на Мойру Мэдисон, потом на цветное фото на ее правах. Там была изображена сегодняшняя, а вовсе не та, которую он в гневе покинул всего час назад. Фото на его документах демонстрировало не белокурую бестию, а грубоватое лицо и редеющие русые волосы Хала. – Послушайте, может нам чего-нибудь выпить и попробовать с этим разобраться?

– Если кофе, то да, – резко ответила женщина, – хотя и такая перспектива меня мало привлекает. Но мне тоже хочется выяснить, в чем же дело. Тут неподалеку есть закусочная.

– Извините, – вмешался в разговор продавец. – Так вы желаете оставить кольца?

– Ах, да. – Замерзшие мозги Хала начали понемногу оттаивать. – А можно… можно взглянуть на бланки заказов?

Продавец выложил листки на прилавок:

– Пожалуйста. Вот это было куплено двадцать третьего марта мистером Харольдом Йорбергом. Треть суммы уплачена сразу, а остаток, как вы видите, составляет…

– Я заплатил наличными! – выкрикнул Джорберг, словно уличая коротышку-продавца в мошенничестве.

Женщина предупреждающе наступила Халу на ногу:

– Возможно, другой Хал Джорберг купил его в рассрочку, – небрежно заметила она. – Давайте разберемся. Это кольцо было оплачено чеком от Харольда Джорберга, выписанным на… мое имя для оплаты в магазине «Голубой бриллиант».

– Обычно мы не принимаем такие чеки… – начал продавец.

– Но он сделал это вовсе не так! – прервала его Мойра. – Он пошел в банк, снял там наличные и сказал, что я могу пойти и купить кольцо, какое захочу. Вот тогда у меня и появились первые сомнения на тот счет, стоит ли за него выходить. – Она повернулась к Халу. – Пойдемте. Кажется, я уже не прочь выпить чашечку кофе.

Хал взял коробочку с кольцом и сунул ее в карман. Мойра тоже убрала свою. Колокольчик на двери прозвенел им на прощание.

– Подъедем? – предложил Хал, распахивая дверцу своей машины.

– Нет уж, спасибо. Я видела, как вы ее водите, – ответила Мойра и зашагала по улочке уверенной, пружинящей походкой спортсменки. Джорберг с некоторой робостью последовал за ней, вновь восхищаясь ее великолепными ногами.

Он догнал ее на перекрестке и предложил руку.

– Смотрите на дорогу, – предупредила она, отстраняясь. Пройдя по крошащемуся тротуару мимо магазинчика автомобильных запчастей, они поднялись на четыре ступеньки к стеклянной двери закусочной. Она вошла быстрее, чем Хал успел коснуться дверной ручки. Немного раздраженный, он уселся рядом с Мойрой в одной из кабинок, обшитой деревянными панелями.

– Чего принести? – крикнул им из-за прилавка темноусый мужчина, перекрывая гул голосов других посетителей.

– Кофе. Черный, – отозвался Хал и повернулся к Мойре. – А какой предпочитаете вы?

– Какой угодно, – ответила та, роясь в сумочке. Хал автоматически вытащил зажигалку – сам он не курил – и поднес ее даме. Тут он увидел, что она достала не пачку сигарет, а трубку. Его Мойра никогда бы так не поступила.

– Ах, вот как… – пробормотал он, пряча зажигалку. Мойра чиркнула деревянной кухонной спичкой о нижнюю поверхность стола. «Такой жест, – подумал он, – совсем не соответствует ее туалету».

Продавец принес им кофе в больших глиняных кружках. Мойра раскурила трубку и сделала добрый глоток жидкости цвета хаки.

– Итак, у вас есть какие-нибудь идеи?

– Давайте разберемся. – Джорберг принялся загибать пальцы. Эту его привычку Мойра – другая Мойра – терпеть не могла. – Первое: мы, то есть Хал, которого вы знаете, и я, родились в одном и том же месте, в одно и то же время и живем по одному адресу. Второе: это же верно для вас и для Мойры, которую знаю я. Третье: другой Хал, похоже, заплатил за два кольца – за одно чеком, для вас, и за другое одну треть в рассрочку; в магазине же кольцо, купленное в рассрочку, числится за мной. Четвертое: я знаю, что свое кольцо купил в этом же магазине за наличные и заплатил полную стоимость сразу…

– И я тоже, – прервала его лекцию Мойра и нахмурилась, что-то вспомнив. – Какими банкнотами вам выдали деньги в банке?

– Какими?.. Сотнями, полусотенными, парой десяток и пачкой двухдолларовых. Кто-то до меня выгреб у кассира все мелкие банкноты.

Она порывисто поднесла трубку ко рту и приняла задумчивый вид.

– Именно такой набор банкнот вручил мне Хал – тот крупный блондин, не вы. Мне особенно запомнились двухдолларовые [8] 8
  Двухдолларовые купюры выпускались однократно ограниченным тиражом. В основном разошлись по коллекциям и широкого хождения не имеют. (Прим. ред.)


[Закрыть].

Джорберг отхлебнул горького черного кофе.

– Альтернативные вселенные, – негромко пробормотал он.

– Альтернативные что?

– Иные миры, некоторые из которых сильно отличаются от нашего. Другие же в точности, как наш, за исключением какой-нибудь мелочи. Старая идея научной фантастики.

– Я не читаю фантастики. – По ее тону он заключил, что фантастику она вообще не одобряет.

Наступило неловкое молчание. Мойра нарушила его, развернув на столе бумажную салфетку.

– Посмотрим, сложится ли какая-нибудь картина. Она достала фломастер и начала писать аккуратными заглавными буквами:

ХАЛ-А (ВЫ): ЗАПЛАТИЛ НАЛИЧНЫМИ ПОЛНОСТЬЮ. МОЙ-РА-А: ВЕРНУЛА КОЛЬЦО (ВАМ).

ХАЛ-Б (НЕ ВЫ): СНЯЛ ДЕНЬГИ В БАНКЕ, ДАЛ ИХ МОЙРЕ-Б (МНЕ).

– Но, как видите, – сказала она, продолжая писать, – должна быть еще пара…

ХАЛ-В: ЗАПЛАТИЛ ТРЕТЬ АВАНСОМ. ОТДАЛ КОЛЬЦО МОЙ-РЕ-В (?)

ТАКЖЕ ВЫПИСАЛ ЧЕК НА ИМЯ (МОЙРЫ-В?) (МОЙРЫ-Г?)

Она вычеркнула последнюю строку, начала писать «ХАЛ-Г», но тут же скомкала салфетку, отшвырнула ее и в отчаянии принялась грызть костяшки пальцев. Выждав немного, Хал предложил:

– Давайте вернемся и еще разок потолкуем с тем продавцом. Может, он внесет ясность в это дело?

Она кивнула, допила кофе и встала.

– Нет, минутку.

Рядом с кассой висел телефонный аппарат. Мойра положила на стойку прикованную цепочкой телефонную книгу и принялась листать страницы. Джорберг подошел к ней.

– Есть, – воскликнула она и ткнула пальцем в строку. – Мэдисон, М. Адрес мой, номер мой.

– Дайте взглянуть. – Хал перелистал страницы с «М» на «Д», провел пальцем по колонкам. – Да, вот и мой адрес.

– Что ж, – нервно усмехнулась Мойра, – может, позвоним самим себе и посмотрим, что из этого выйдет?

«А я не уверен, что осмелюсь», – подумал Джорберг. Однако собственные понятия о том, как должен вести себя мужчина, подсказывали ему обратное. Он выудил из кармана монету, бросил ее в щель и набрал знакомый номер.

Занято.

– Что ж, кто-то у меня точно живет, – объявил он, вешая трубку. Из автомата вывалилась неиспользованная монета.

– Ну-ка, дайте посмотреть! – воскликнула Мойра.

– Да что там смотреть? Обычный четвертак с Никсоном.

– С Никсоном!.. – Она решительно взяла его за рукав и отвела за столик. – Так. Садитесь, закажите мне еще кофе и расскажите, что отчебучил проныра Дик, раз удостоился чести попасть на американские монеты.

– Да это всем… Ладно. Ричард Никсон избирался президентом на два срока. Между первым и вторым сроками он раскрыл, по его словам, заговор, направляемый Фиделем Кастро, и разгромил его. Кастро вы знаете? – Она кивнула. – Национальный комитет демократической партии был распущен, его председатель угодил в тюрьму, но присяжные оправдали Макговерна. – Этого имени Мойра не знала. – Лично я полагаю, что заговор был фальшивый, но публика на него купилась, и Никсон стал героем. А потом и жертвой. В конце его второго срока китайцы с Тайваня напали на материковый Китай. Те, разумеется, не смогли дать им достойного отпора, и Штаты пришли им на помощь. Президент Никсон полетел инспектировать линию фронта, и зенитная ракета сбила «борт номер один». Флот спас войска в Данкиркской операции, новый президент принял на себя вину за военные неудачи, а Конгресс поместил профиль Никсона на четвертаки.

– А у нас все было иначе.

– В каком смысле?

Она вытащила из сумочки четвертак:

– Смотрите сами. Роберт Ф. Кеннеди. Избран президентом в 1968, переизбран в 1972. Насколько мне известно, Ричард Никсон никогда не был президентом. Джон Кеннеди победил его в 60-е годы, а восемь лет спустя это сделал Бобби. Джон был убит в Далласе, а Роберт в Пекине. Китайцы свалили вину за это на «банду четырех».

Теперь настала очередь Хала сделать непонимающее лицо. Он никогда не слышал о «банде четырех».

– Похоже, наша следующая остановка будет в библиотеке.

– Пока нет, – возразила Мойра, выбивая трубку. – Попробуем позвонить еще разок.

Хал попробовал. На сей раз телефон отверг его четвертак с Никсоном. Они попробовали монету с Кеннеди. Она застряла.

– Черт, – ругнулся Джорберг. – Пойдем отсюда.

Они расплатились за кофе; женщина настояла, чтобы каждый платил за себя. Продавец без комментариев принял его доллар с Джорджем Вашингтоном и ее десятку с Александром Гамильтоном. Мойра с любопытством рассмотрела сдачу:

– Ну-ка, ну-ка… Линкольн на одноцентовой, порядок. Рузвельт на десятицентовой…

– Но это не тот Рузвельт! Никсон заменил его на Тедди.

– …и Джон Кеннеди на полудолларе. Все совпадает.

– А вот и нет. Конгресс заменил и его – на Дугласа Макартура. Еще одно побочное следствие Китайской войны.

Ее лицо расслабилось в легкой улыбке:

– Получается, что если идея альтернативных миров верна, то это моя вселенная, а не ваша.

– Нет. – Он перевернул полученный вместе со сдачей четвертак. Монета была датирована 1981 годом и имела традиционный профиль Вашингтона.

Мойра выбрала еще одну монету из кучки перед Халом:

– Гм-м… посмотрите на эту. Имени нет, но очень похоже на Сьюзен Б. Энтони, а таких в моем мире не чеканили. У меня нет с собой долларовых монет, но наши очень крупные и с профилем Мартина Лютера Кинга.

В конце концов, осознав, что они запутались, Мойра предложила съездить и проверить, кто занимает телефон в его квартире.

– Хорошо, – согласился Хал. – Но по дороге заглянем в ювелирный магазин.

По вечернему морозцу они зашагали к «Голубому бриллианту». На сей раз женщина не стала возражать, когда спутник взял ее под руку.

Дверь открылась, звякнул колокольчик. Продавец поднял голову:

– Уже вернулись?

– Послушайте, – начал Хал, – вспомните хорошенько, не приходил ли к вам недавно некто, купивший такое кольцо за наличные? И заплатил полную стоимость, а среди прочих денег у него была пачка двухдолларовых банкнот?

– Нет, сэр. Такое бы я запомнил.

– А как насчет меня? – поинтересовалась Мойра.

– Нет. Уж вас бы я точно запомнил. – Коротышка с восхищением взглянул на Мойру. Затем, вновь напустив на лицо деловое выражение, порылся в ящичке с квитанциями и отыскал чек. – Насколько мне помнится, дама, заплатившая мне этим чеком, совсем не походила на вас, м’с. Волосы темнее ваших, к тому же, если позволите, та была весьма эмоциональна.

– А это не она? – Хал шлепнул на прилавок раскрытый бумажник с фотографией, которую еще не удосужился выбросить.

Продавец внимательно рассмотрел фотографию:

– Нет, сэр. Не она.

– Можно от вас позвонить? – попросила Мойра. – Когда Хал потянулся к трубке, она покачала головой и взяла ее сама. – У меня идея.

Она набрала номер, подождала… и удивленно приподняла брови, но тут же оправилась и заговорила весьма деловито.

– Это квартира Джорберга? Вам звонят из «Голубого бриллианта». Извините за беспокойство, но вы покупали у нас недавно обручальное кольцо с бриллиантами? И вы помните условия покупки? О, да… я поговорю с ним. – Еще минуту она слушала. – Большое спасибо, извините, что потревожила вас, – сказала она наконец и плавно положила трубку. – Однако… – Долгая пауза. – Однако!

– Ну, что? – спросил Хал.

Проигнорировав его, Мойра повернулась к продавцу:

– А вы продавали обручальное кольцо мистеру Джорбергу?

– Да, продавал. На таких же условиях. В рассрочку, первый взнос – одна треть.

«Так какого черта ты не сказал этого раньше?!» – мысленно взъярился Хал.

Изумленная Мойра взглянула на Хала:

– Мне ответила женщина. Когда я задала вопрос, она сказала: «Подождите минутку, я позову мужа». Потом трубку взял мужчина и сказал: «Это Харольд Йорберг». Нет, то был не мой блондин, и готова поставить свой последний четвертак с Кеннеди, что и женщина была не твоей леди Макбет. Похоже, в этой вселенной Хал Джорберг, вернее, Йорберг, и Мойра Мэдисон поженились.

– Что и требовалось доказать, – сказал Хал.

– Теперь проверим другую Мойру. Звоните вы.

«Почему я?» – мысленно возразил Хал, но все же поднял трубку и набрал номер. Ему показалось, что он узнает сигнал аппарата в квартире (его?) Мойры. Гудок следовал за гудком.

– Никто не отвечает, – зачем-то пояснил он.

Кажется, любопытство разобрало и доселе невозмутимого продавца:

– Извините. Можно спросить, что у вас за проблема?

– Обознались, – раздраженно буркнул Хал. – Ладно, Мойра, поехали к тебе. – Она поморщилась, но потом все же повернулась к выходу.

Продавец проводил их до двери:

– До свидания, и… удачи вам.

Хал все еще пытался взять ситуацию в свои руки:

– Моя машина или твоя?

– Кажется, выбора у нас не осталось, – выдохнула Мойра.

Хал проследил за ее взглядом. «Крайслер» и «рено» стояли на прежних местах. Его «мустанг» исчез.

– Проклятые воришки! Пойду звонить в полицию.

– По-моему, ты ошибаешься, – покачала головой Мойра. – Сам посуди… Леди Макбет вернула тебе кольцо. Ты приехал сюда, а по дороге ухитрился попасть в другую вселенную. А твоя машина, пока ты здесь расхаживал, каким-то образом перенеслась в родной мир.

Порыв ледяного ветра швырнул через кирпичную стену обрывок газеты. Хал шагнул к машине Мойры.

– Нет, все равно не получается. Поскольку на Риджуэй-драйв 1172 сейчас обитает счастливая парочка, никто из нас двоих не принадлежит этому миру. Но почему тогда эта рухлядь, – он шлепнул старый «крайслер» по отполированному капоту, – все еще на месте?

– Это не рухлядь. У нее хороший двигатель, и я сама его обслуживаю, – оскорбилась Мойра. Она открыла дверцу и изящным движением скользнула внутрь. – У нас осталась еще одна ниточка. Так давай попробуем ее распутать.

Хал стоял со стороны водителя, ожидая, когда она подвинется. Мойра не пожелала понять намек.

– Пустишь меня за руль? – спросил он наконец.

– Нет, черт побери! Обойди машину и садись.

Мысленно спустив флаг, Хал подчинился. Мойра плавно вывела со стоянки старого монстра и с непринужденной легкостью вклинилась в поток машин на шоссе. Когда они остановились у светофора, Хал нарушил молчание:

– Слушай, мне только что пришло в голову. А откуда ты знаешь, что этот Йорберг женился именно на Мойре Мэдисон? Мало ли какая женщина могла тебе ответить?

– Нет, – покачала головой Мойра. – Он женился на ней. Я это знаю.

– Женская интуиция? – усмехнулся Хал.

– Болван! – огрызнулась Мойра, давя на педаль газа, когда сменился свет. От резкого разгона у Хала перехватило дух.

– Гм… Но все же это могла быть другая женщина.

– Я слышала, – нехотя пояснила Мойра, искоса бросая на него презрительный взгляд, – как он спросил: «Кто это, Мойра?»

– Понятно…

Они молчали, пересекая центр и направляясь к старым жилым районам, построенным еще во времена троллейбусов. В отличие от прочих мест, которым застройщики дают пышные названия, Элм-стрит была действительно обсажена вязами. Квартира Мойры располагалась на верхнем этаже уродливого на вид, но вполне комфортабельного блочного дома. Посыпанная гравием дорожка вела к гаражу на две машины. Мойра вышла и подняла откидную дверь.

Открывшееся зрелище заставило ее мысленно выругаться. Гараж был забит хламом. Печки, кресла-качалки, холодильники, кухонные стулья, алюминиевая лодка с веслами, картины в обколотых рамах из позолоченного гипса, коврики, лыжи, мешки с картошкой…

– Так… – произнесла наконец Мойра. – А вот это точно не мой дом 224 В по Элм-стрит. Когда я сюда переехала, гараж тоже был забит, но хозяйка расчистила эту половину, чтобы я могла ставить машину.

– Может, поговорим с твоей хозяйкой? – предложил Хал.

– Не стоит, – ответила Мойра и повела его вокруг дома, к лестнице черного хода. Когда они поднялись на второй этаж, Хал собрался постучать, но Мойра удержала его. Ключ, который она достала из сумочки, подошел к замку. Мойра бесшумно открыла дверь, и они вошли.

Кухня выглядела приличнее, чем дом: современная, функциональная и безукоризненно чистая. Мойра проверила один из шкафчиков.

– Что ж, во всяком случае, эта Мойра Мэдисон предпочитает те же продукты, что и я, – заметила она и открыла дверь кладовки. На полках в два ряда стояли стеклянные банки. – Ага! Хозяйка вечно задаривала меня своими домашними консервами: томатами, яблочным соусом, свеклой. Терпеть не могу консервированные томаты.

Хал прошел следом за ней в небольшую столовую, где стоял стол с четырьмя стульями. Мойра постучала по хрустальному стеклу симпатичного шкафчика для посуды:

– Хм. Ее вкусы подороже моих. Я себе такой посуды не позволяла. – Они прошли в холл, окна которого выходили на фасад. – Если это моя квартира, – сказала Мойра, – то спальня должна быть здесь.

Они переступили порог соседней комнаты и застыли.

А Хал еще думал, что Мойра не из тех женщин, которые вопят.

Тело лежало, наполовину свесившись с кровати и упираясь в пол головой и плечами. Рядом с тумбочкой валялась разбитая лампа. Длинные вьющиеся иссиня-черные волосы склеились от крови.

Темнее, чем у вас, сказал продавец…

На среднем пальце левой руки поблескивало красивое обручальное кольцо с семью бриллиантами.

Хал быстро обошел кровать и потянулся к трубке телефона, но его остановил резкий возглас Мойры:

– Что ты собираешься делать?

– Звонить в полицию, конечно!

– Прекрати! Вечно тебя тянет звонить в полицию. Положи трубку, сотри свои отпечатки и ступай на кухню.

– Но почему… – начал было он, плетясь следом, как мальчишка.

– Заткнись!

Когда они оказались на кухне, Мойра отыскала в выдвижном ящичке лист оберточной бумаги, уселась за стол и начала набрасывать какую-то схему, сосредоточенно хмуря брови.

– Пока я разбираюсь, можешь сварить кофе. Кофеварка там, возле плиты. Просто воткни ее в розетку.

Хал молча выставил на стол сливки, сахар, чашки и блюдца, потом уселся рядом с ней. Мысли в его голове вертелись, словно огненное колесо во время фейерверка на День независимости. Мойра оторвалась от листка бумаги и взглянула на его унылую физиономию.

– Пожалуй, я была с тобой несколько грубовата, – негромко призналась она и быстро чмокнула его в щеку. Потом постучала по столу тупым концом карандаша. – Смотри. Мне кажется, это должно выглядеть так.

Она разделила лист на три колонки, обозначенные «Никсон», «Кеннеди» и «Сьюзен Б. Энтони». Колонки соединялись стрелками.

– Взгляни, – начала она, – вот это ты – Хал-1. В своем мире ты купил кольцо за наличные и подарил его Мойре, которую тоже назовем «первой».

– Можешь и дальше называть ее «леди Макбет», – пробормотал Хал.

– Мойра-1, – продолжила она, не обратив внимания на его слова, – вернула тебе кольцо, и ты помчался в «Голубой бриллиант», чтобы вернуть деньги. А по дороге каким-то образом перебрался сюда, в третью колонку.

– Допустим…

– Белокурую бестию мы назовем Хал-2. Он дал мне деньги, так что назовем меня Мойра-2. Я купила кольцо. Потом мы поссорились, и я поехала в «Голубой бриллиант», чтобы возместить хотя бы часть денег, – и тоже угодила в третью колонку.

Она сделала паузу. Хал промолчал.

– Хорошо. В мире третьей колонки живут Хал-3 и Мойра-3. Он купил кольцо в рассрочку, и на этой шаткой финансовой основе они поженились. А поскольку третья колонка соответствует этому миру, то запись о покупке имеется в «Голубом бриллианте».

– Правильно.

– Но вот тут-то и начинается чертовщина. Больше не должно быть никаких Халов и Мойр. В тех трех мирах, которые мы пока обнаружили, для четвертой Мойры и четвертого Хала попросту нет места. Три вселенные, три Мойры, три Хала… да, я приняла твое фантастическое объяснение, как единственное разумное – на настоящий момент. Но если нет четвертой пары, то откуда взялся второй чек в «Голубом бриллианте» и… – спокойный голос Мойры дрогнул, – … и та несчастная девушка в спальне?

– И, следовательно, ее тоже зовут Мойра. У нее на пальце такое же кольцо с бриллиантами.

– Да. Господи, верно, – печально произнесла Мойра.

– А вдруг есть и четвертая вселенная, родной дом Мойры-4 и Хала-4?

– Сомневаюсь. Иначе те два чека не оказались бы в одной вселенной и в том же самом ювелирном магазине. Помнишь, ведь у продавца не было чеков после твоей или моей покупки за наличные, значит, эти чеки остались у нас дома – в Никсонленде и Кеннедиленде.

Хала ее объяснение не удовлетворило:

– Нет, слишком много неясностей. Кто ее убил? Возможно, Хал-4. А может, и не он. Она – и ты – выбрала для жилья не очень-то благополучный район, и ее мог убить обычный вор.

– Обычный вор не оставил бы на пальце кольцо. Нет, тут что-то не стыкуется. Если честно, то страшно.

– Тебе?! – Вопрос прозвучал как комплимент, и она приняла его, слабо улыбнувшись.

– Нет, то был не вор, – повторила она. – Но и не Хал-4.

– Кто же тогда?

– Вот это меня и пугает. Нарушается принцип достаточности. ТРИ мира и ЧЕТЫРЕ Мойры. Ты в детстве играл в игру под названием «Поездка в Иерусалим»?

– Мы ее называли «Музыкальные стулья».

– Ясно, значит, ты не ходил в баптистскую воскресную школу. Ну помнишь: убирают один стул, музыка останавливается, и все бегут занимать места. Тот, кому не хватает стула, выбывает из игры.

– Боже милостивый!

– Вот именно, Боже милостивый. Кто-то старается подвести баланс в бухгалтерских книгах Вселенной, и это ему почти удалось.

– Прекрасно сказано, м’с Мэдисон.

Знакомая невозмутимость голоса наполнила их ужасом. Они резко обернулись к двери в холл. В проеме, все в том же неброском сером кос-тюмчике, стоял продавец из ювелирного магазина. Одну руку он держал во внутреннем кармане пиджака.

– Я задолжал вам объяснение, – продолжил он едва ли не виноватым тоном. – Есть математическое понятие, известное как «теорема Геделя»…

– А-а! – воскликнула Мойра, словно нашла разгадку. Халу, однако, понятнее не стало, и он даже в столь напряженный момент не удержался от удивленного вопроса, адресованного себе: «Неужели эта женщина ко всему прочему еще и закончила математический факультет?»

– К сожалению, у нас нет доски, – сказал продавец профессорским тоном. – Есть несколько нематематических способов выразить великое озарение Геделя, но все они не очень наглядны. Одна из подобных формулировок гласит: невозможно создать логическую систему, полностью объясняющую себя. Всегда найдутся феномены, которые она не объясняет.

Если бы мы имели дело лишь с одной Вселенной, это уже породило бы достаточно трудностей. Когда же речь заходит о двух или более вселенных, то взаимодействие этих остаточных феноменов угрожает структуре самой РЕАЛЬНОСТИ…

Хал попробовал приблизиться, но рука гостя, спрятанная в кармане пиджака, предупреждающе шевельнулась. Продавец плавно и вежливо продолжил:

– Позвольте объяснить это следующим образом. Взаимодействие между вселенными номер один, два и три напоминает то, что существует в музыке между доминантным тоном и гармониками. Любое нарушение этого взаимодействия, например, появление четырех Харольдов Джорбергов или четырех Мойр Мэдисон там, где есть место лишь для трех, приводит к диссонансу. И подобный диссонанс может полностью разрушить «музыку», что ставит под угрозу существование самого Космоса.

Не существует способа предвидеть или предотвратить подобные диссонансы. В соответствии с теоремой Геделя, они возникают как бы сами по себе. Однако если их обнаружить, то можно, образно говоря, «настроить» их вручную.

Его тон стал торжественным:

– Я уже подвел баланс по Мойрам Мэдисон. Настало время ликвидировать избыток Харольдов Джорбергов. М’с Мэдисон, будьте любезны, отодвиньтесь в сторону…

Мойра двинулась – но прямо на него. Она издала громкое «ки-йа»! Продавец вздрогнул, и тут одна из стройных ног взметнулась вверх. Дважды молниеносно мелькнули кулаки.

Продавец осел на пол, и серый костюм сразу оказался ему велик. Джорберг опустился рядом с ним на колени.

– Ты перестаралась, – потрясенно пробормотал он. – Теперь он долго не очухается.

– И поделом, – процедила она с окаменевшим лицом. – Мойра стояла, прислонившись к стене, и глубоко дышала.

Хал осторожно вытащил руку продавца из кармана пиджака и извлек маленький старинный однозарядный пистолет. Затем похлопал по карманам, вынул бумажник и раскрыл его. Внутри обнаружились обычные водительские права, страховое свидетельство, кредитки… и один листок.

Чек местного банка, выписанный Харольдом Джорбергом на имя Мойры Мэдисон для предъявления в «Голубой бриллиант».

– Взгляни, Мойра.