Текст книги "Вторая родина"
Автор книги: Жюль Габриэль Верн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
Глава XXVI
Никто не захотел возвращаться назад. – Ночь на плато. – Спуск по северному склону. – Британский флаг на мачте. – Туманная завеса. – Фриц узнает Новую Швейцарию.
Со сжавшимися от волнения сердцами, едва дыша, все, застыв, посмотрели на север. Невозможно, чтобы они обманулись!.. Слабый морской бриз донес еще несколько отдаленных пушечных выстрелов.
– Похоже, корабль проходит в виду берега, – нарушил молчание капитан.
– Да, подобные выстрелы могут раздаваться только с корабля, и, очень возможно, с наступлением ночи мы увидим его огни, – согласился с ним боцман.
– А вдруг эти сигналы кто-то подает с суши? – заметила Дженни.
– С суши? – удивился Фриц. – Но, дорогая Дженни, тогда получается, что вблизи нашего острова есть какая-то земля…
– Я все же склонен думать, что у северных берегов острова проходит судно, – стоял на своем капитан.
– И по какому поводу оно разразилось артиллерийскими залпами? – с сомнением спросил Джеймс.
– Действительно, по какому поводу? – повторила вслед за ним Дженни.
Если предположить, что это корабль, то он где-то недалеко от берега… И тогда ночью, в полном мраке, будут видны искры зарядов, если он выстрелит еще… или даже огоньки самого корабля… Хотя поскольку выстрелы доносились с севера, а море с этой стороны пока не видно, то, возможно, корабль и не увидят.
Теперь не могло быть и речи о том, чтобы женщины возвращались в Черепашью бухту. Все решили остаться и дожидаться следующего дня, какой бы ни была погода… К несчастью, на этом каменистом месте из-за отсутствия деревьев невозможно разжечь костер и подать тем самым знак кораблю, если он появится с запада или востока.
Далекие орудийные раскаты отозвались в душах тех, кто их слышал, надеждой на спасение. Казалось, эти выстрелы соединяют робинзонов с себе подобными, и, значит, островок не так уж изолирован от мира.
Всем не терпелось обсудить друг с другом это необычное событие, ведь оно, возможно, изменит их судьбу! Все захотели немедленно, не ожидая следующего дня, начать подъем до верхней точки плато, чтобы обозреть северную часть горизонта, откуда доносились пушечные выстрелы! Но надвигался вечер, сумерки сгущались, приближая ночь, безлунную и беззвездную, потому что небо покрылось тучами, которые ветер гнал к югу. Стоит ли рисковать в полной тьме, среди скал?.. То, что было бы очень трудно днем, становилось просто невозможным во мраке.
В конце концов решили устроиться на ночлег прямо здесь, на плато. После непродолжительных поисков боцману удалось найти какое-то убежище, щель между скалами, куда поместились Дженни, Долли, Сузан и Боб. И хотя там не было ни песка, ни сухих водорослей для подстилки, зато имелось укрытие от заметно посвежевшего ветра и даже от дождя, если только тучи могут прохудиться на такой высоте.
И сразу же из мешков вынули провизию и закусили – лучше не надо. Продуктов хватит на несколько дней, и, может быть, не надо будет возвращаться за их пополнением в пещеру.
Ночь была хоть глаз выколи, бесконечная ночь, долгие часы которой никто никогда не забудет, но только не маленький Боб, мирно посапывавший на руках матери. Вокруг царил кромешный мрак, и сигнальные огни корабля были бы видны в море за много лье.
Капитан Гульд и его товарищи по большей части ожидали рассвета на ногах. Их взгляды беспрерывно обшаривали восток, запад и юг в надежде заметить идущий мимо острова корабль, при этом люди боялись, как бы корабль не ушел на север и больше не вернулся. Если бы они находились сейчас в Черепашьей бухте, то постарались бы поскорее разжечь костер на оконечности мыса… Но здесь это было невозможно.
Ни один огонек не сверкнул до наступления рассвета, ни один выстрел не нарушил тишину ночи, ни одно судно не появилось в виду острова.
И у капитана Гульда, и у Фрица, и у Франца, и у боцмана стало даже появляться сомнение, не обманулись ли они, не приняли ли отдаленный шум надвигающейся бури за пушечные выстрелы.
– Нет, нет! Мы не могли ошибиться, – утверждал Фриц. – Это были выстрелы, и они прозвучали с севера, с достаточно далекого расстояния.
– Я тоже в этом уверен, – поддержал молодого человека боцман.
– Но кто и зачем подавал эти сигналы? – продолжал недоумевать Джеймс.
– По двум причинам, – заметил Фриц, – или для приветствия, или для защиты. Я не знаю других поводов, когда на море пускают в ход артиллерию.
– А что, если на острове высадились дикари? – высказал предположение Франц.
– Все может быть, – откликнулся боцман, – но ведь не дикари же палили из пушек!
– А если на острове проживают выходцы из Америки или Европы? – подбросил новую версию Джеймс.
– Прежде всего мы еще не знаем, остров ли это, – заметил капитан Гульд, – и что там, за этой горой. А вдруг мы находимся на большом острове…
– На большом острове? В этой части Тихого океана? – недоверчиво переспросил Фриц. – Но на каком?
– Ну вот что, друзья, – произнес, как всегда, благоразумный Джон Блок, – лучше нам прекратить эту бесполезную дискуссию. Тем более что все равно мы пока не знаем, большой это остров или маленький, в Тихом он океане лежит или в Индийском… Немного терпения, друзья. Наступит день, и мы увидим наконец, что же там, на севере, за этой неприступной скалистой стеной.
– Увидим все или, наоборот, ничего, – произнес Джеймс.
– Но это тоже какое-то знание, – глубокомысленно заметил боцман.
В пять часов утра стала заниматься заря. Восток у горизонта светлел. Все вокруг дышало спокойствием. Ветер к середине ночи затих. Небо освободилось от туч, но над морем повисла туманная пелена, сквозь которую с трудом пробивались первые солнечные лучи. Туман мало-помалу рассеивался, и воздух становился прозрачнее. Еле обозначенная на востоке полоска солнечного света ширилась и округлялась, пока наконец не появился весь огненный диск, заливая яркими лучами водную поверхность.
Взоры всех находившихся на плато устремились на видимую часть океана.
Но ничего похожего на судно, остановленное утренним штилем, там не увидели.
К Гульду подошли Дженни, Долли и Сузан с малышом. Альбатрос, перепрыгивая со скалы на скалу, залетая иногда далеко на север и возвращаясь вновь, словно указывал людям путь.
– Похоже, он зовет нас за собой, – догадалась Дженни.
– Тогда давайте последуем за ним, – воскликнула Долли.
– Но не раньше, чем подкрепимся, – отозвался Гарри Гульд. – Впереди у нас, возможно, несколько часов пути, и надо запастись силами.
Все тут же последовали его совету: быстро выложили провизию, поделив все на равные части, и, наскоро проглотив завтрак, в семь часов отправились в путь, двигаясь к северу.
Продвижение среди скал было очень трудным. Маленькие скалы преодолевали, большие – обходили. Идущие впереди капитан Гульд и боцман выбирали наиболее доступный для пешеходов путь. За ними следовали Фриц и Дженни, Франц и Долли, Джеймс, помогавший жене и ребенку. Нигде нога не встречала траву или песок. Там было только нагромождение каменных глыб, огромное поле эрратических[173]173
Эрратические – то есть «странствующие», «блуждающие»; применяется по отношению к обломкам пород, резко отличным по составу от основных пород в месте нахождения обломков; такими «путешествиями» скальные обломки обязаны ледникам или камнепадам.
[Закрыть] блоков или морен.[174]174
Морены – краевые или донные валунно-глинистые ледниковые отложения.
[Закрыть] Над головами летали птицы: чайки, крачки, фрегаты, иногда к ним присоединялся и альбатрос.
Пройдя в гору ценой неимоверных усилий час и едва преодолев одно лье, все почувствовали невероятную усталость и решили немного передохнуть. Ни внешний вид, ни природа плато не изменились.
Видя, как страдают женщины, Фриц опять предложил продолжить подъем лишь втроем, с капитаном Гульдом и Джоном Блоком. Это избавило бы остальных от новых тягот, тем более что усилия могут оказаться напрасными. Но и на этот раз его предложение все единодушно отклонили. Нет, они не хотят разделяться… Все хотят быть наверху в тот момент, когда на севере покажется море, если только покажется.
В девять утра переход продолжился. Туман несколько смягчал действие жгучих солнечных лучей. В такое время года они были бы невыносимы на этой каменистой местности, падая на нее почти отвесно в полуденные часы.
По мере продвижения к северу плато расширялось на запад и на восток, а море, еще недавно видимое в обоих этих направлениях, совершенно скрылось из глаз. Вокруг по-прежнему не было видно ни деревца, ни следа хоть какой-либо растительности. Та же пустота, то же бесплодие.
В одиннадцать часов утра показалась голая конусообразная вершина, она возвышалась над плато примерно на триста футов.
– Вот какую вершину придется еще одолеть, – произнесла Дженни.
– Да… – откликнулся Фриц, – и оттуда, я надеюсь, откроется наконец более широкий горизонт. Но подъем предстоит нелегкий.
В этом сомневаться не приходилось; но стремление увидеть сокрытое оказалось настолько сильным, что никто не хотел оставаться позади, какова бы ни была усталость. Кто знает, не шли ли эти бедные люди к последнему разочарованию, которое развеет их последнюю надежду?..
Больше не останавливаясь, они приближались к конусу, до которого оставалось три четверти лье. Сколько трудностей появлялось на каждом шагу, каким медленным было продвижение через сотни глыб – приходилось их обходить или перелезать через них. Это напоминало скорее карабканье серн, чем шествие пешеходов. Боцман взял на руки маленького Боба у смертельно уставшей матери. Фриц поддерживал Дженни, Франц – Долли, Джеймс – Сузан. Все держались за руки, помогая друг другу в опасных местах.
Миновало два часа пополудни, когда основание конуса было достигнуто. Надо было наконец передохнуть: ведь с последней остановки прошло не менее трех часов, и за это время преодолели всего пятнадцать сотен туазов.[175]175
Около 3 км.
[Закрыть]
Привал сделали короткий, не более двадцати минут, после чего начался последний этап восхождения. Чтобы избавить спутников от утомительного крутого подъема, капитан Гульд вздумал обогнуть конус, но подножие конуса оказалось практически непроходимым. Итак, не оставалось ничего другого, как преодолеть эти триста футов.
С первых же шагов оказалось, что ноги находят между скал опору в грунте с жалкой, но растительностью, а руки могут уцепиться за пучки постенниц. К счастью, подъем оказался более легким, чем предполагали. Всего за полчаса удалось преодолеть половину пути, но тут идущий впереди Фриц вскрикнул от удивления. Все остановились, вопросительно глядя на него.
– Посмотрите туда! – закричал он, указывая рукой на самую вершину.
Там, словно продолжение конуса, торчал какой-то шест, пяти-шести футов высотой.
– Возможно, это ветка, очищенная от листьев, – высказал предположение Франц.
– Нет, это не ветка, – возразил Гарри Гульд.
– Это посох… дорожный посох, – догадался Фриц. – И кто-то установил его на вершине!
– Чтобы он послужил мачтой для флага, – добавил боцман, – и флаг на мачте есть!
Теперь все тоже увидели флаг, под порывами ветра развернувшийся во всю ширь, но издалека трудно было определить его цвет.
– Значит, остров обитаем?! – воскликнул Франц.
– Несомненно, – уверенно подтвердила Дженни.
– По крайней мере, даже если он необитаем, то находится в чьем-то владении.
– Но кому он принадлежит? – спросил Джеймс.
– Или хотя бы чей это флаг? – добавил капитан.
– Флаг английский! – послышался возглас боцмана. – Смотрите – красный фон с яхтой на краю![176]176
Речь идет об одном из вариантов британского торгового морского флага.
[Закрыть]
Ветер опять развернул флаг, и все теперь увидели, что это действительно флаг Великобритании.
В едином порыве, не договариваясь, они бросились вперед. Сто пятьдесят футов отделяли их от пика. Не чувствуя усталости, не переводя дыхания, увлекаемые какой-то сверхъестественной силой, они поднимались все выше и выше.
Не было еще и трех часов, когда капитан Гульд и его спутники достигли наконец высшей точки горного хребта. Взоры всех устремились на север.
Но путники испытали только разочарование.
Все вокруг покрывал густой туман, так что трудно определить, обрывается ли плато с этой стороны такой же отвесной стеной, как в Черепашьей бухте, или полого опускается вниз. Сквозь не проницаемую туманную завесу ничего невозможно разглядеть, даже солнечные лучи, падающие сейчас с запада, будто застревают в ней.
Но не спускаться же вниз, так и не узнав, что собой представляет северная сторона острова! Решили остаться на вершине до тех пор, пока ветер не разгонит туман.
Развевающийся по ветру британский флаг поднимал общее настроение. Разве это не свидетельство того, что остров нанесен на географическую карту и его широта и долгота четко обозначены на английских картах? И разве услышанные накануне пушечные выстрелы не подтверждают того факта, что проходящие мимо корабли приветствуют подобным образом государственный флаг? Кто знает, может быть, на северном побережье существует и стоянка для кораблей…
Нет ничего удивительного в том, что Великобритания приняла этот остров с его выгодным положением на границе Тихого и Индийского океанов, даже если он совсем небольшой, в свои владения. Вполне возможно также, что это не остров, а малоизвестная часть Австралийского континента, являющегося британской колонией.
Все эти предположения оживленно обсуждались в ожидании, когда наконец прояснится истина.
Дискуссию прервал крик птицы, сопровождаемый энергичными взмахами крыльев.
Это был питомец Дженни, альбатрос. Взлетев в небо, он некоторое время реял над туманом, потом совсем исчез в северном направлении.
Интересно, куда улетела птица?.. Уж не к дальнему ли какому-нибудь берегу?
Ее отлет вызвал у оставшихся на вершине чувство уныния и даже тревоги. Он походил на бегство.
Между тем время шло, а непостоянному по силе ветру не удалось рассеять плотную завесу тумана, белыми кольцами опоясывающего вершину. Неужели до наступления ночи северный горизонт не откроется взорам путников?
Нет, не вся надежда еще потеряна. Густая пелена начала постепенно опускаться вниз, и вот Фриц смог убедиться, что конус не возвышается отвесной скалой, а опускается полого, и склоны, вероятно, тянутся до уровня моря.
Потом ветер усилился, складки флага расправились, и рядом с клубами тумана, на добрую сотню футов стал виден склон.
Это уже не было нагромождение скал – перед глазами предстала тыловая часть хребта, где снова появилась зелень, не доступная взору в течение долгих месяцев…
С какой жадностью смотрели они на обширные зеленые лужайки, кусты алоэ, мастиковые и миртовые деревья, торчавшие там и сям! Все с нетерпением ожидали, когда туман рассеется полностью: ведь так хотелось спуститься с гор еще до наступления ночи!
И вот в восьми или девяти сотнях футов внизу, сквозь разрывы в тумане, выступили лиственные деревья высокоствольного леса, тянувшегося на многие лье; потом показалась плодородная равнина с разбросанными по ней рощицами и группами деревьев, широкие поляны, обширные луга, по которым текли речушки, самая крупная из которых устремлялась на восток, в прибрежную бухту. На запад и восток, до самого горизонта уходило бескрайнее море. Только на севере его не было видно; там была суша – и не островок, а остров… большой остров! Вдалеке смутно вырисовывалась скалистая гряда, шедшая с запада на восток. Не окаймляла ли она побережье?..
– Идемте же! Идемте туда! – воскликнул Фриц.
– Да, идемте! – подхватил Франц. – Еще до наступления темноты мы будем внизу!
– И впервые проведем ночь под сенью деревьев, – добавил капитан Гульд.
Дженни, только что подойдя к Фрицу, спросила, не ждет ли он, чтобы исчезли последние клочья тумана. Океан тогда появится во всей своей безграничности и может быть виден на семь-восемь лье.
Остров… это, конечно, остров! Теперь стало видно, что северное побережье изрезано тремя бухтами разной величины, самая крупная из них располагалась на северо-западе, средняя – на севере, и самая маленькая, но глубже других вдававшаяся в сушу, открывалась на северо-восток. Бухту окаймляли два мыса, один из которых заканчивался довольно высоким обрывом.
А в открытом океане, насколько хватал взгляд, не было видно никакой другой земли… Ни одного паруса не белело на горизонте…
На юге же глаз упирался всего в двух лье в ту самую отвесную стену, которая скрывала Черепашью бухту.
Какой контраст между недавно покинутым бесплодным берегом и этой землей, что раскинулась сейчас перед ними! Какое здесь разнообразие лесов и полей, изобиловавших буйной растительностью тропической зоны… Но нигде не видно было ни деревушки, ни хутора, ни фермы…
И вдруг крик радости, как внезапное озарение, вырвался из груди Фрица, тогда как руки его вытянулись к северу:
– Это же Новая Швейцария!
– Ну конечно! Новая Швейцария! – в крайнем возбуждении закричал Франц.
– Новая Швейцария! – взволнованно повторили за ним Дженни и Долли.
Да! Там, за лесом, за лугами высилась скалистая гряда с ущельем Клюз, выходившим в Зеленую долину!.. А там уже была Земля обетованная, ее леса, фермы, Шакалий ручей!.. Вот Соколиное Гнездо посреди мангрового леса, а дальше Скальный дом, его деревья, загон!.. Этот заливчик слева – Жемчужного залива, а дальше, словно черная точка, Дымящаяся гора, увенчанная вулканическим дымком, бухта Жемчужных Корабликов, за ней виднеется мыс Обманутой Надежды, бухта Спасения, защищенная Акульим островом! А почему бы не с его батареи раздались те выстрелы, которые слышали накануне, раз уж никакого корабля не оказалось ни в бухте, ни в открытом море?..
Но охваченные несказанной радостью пассажиры «Флега» не задумались сейчас об этом. Со слезами на глазах и сердцами, готовыми разорваться от волнения, они присоединились к Францу, благодарившему Всевышнего за чудесное спасение!
Глава XXVII
Грот у подножия горы. – Размышления о недавних событиях. – Переход через лес. – Охота за антилопой. – Река Монтроз. – Зеленая долина. – Ущелье Клюз. – Ночь на ферме Кабаний брод.
В пещере, в которой четыре месяца назад провели ночь господин Уолстон, Эрнст и Жак, готовясь к восхождению на вершину хребта, накануне того дня, когда английский флаг был водружен на пике Йоханна Церматта, в этот вечер царило радостное и вполне понятное оживление. Если в предыдущую ночь никто не мог уснуть от тревожных мыслей, то на этот раз причиной бессонницы стало веселое возбуждение, вызванное последними событиями.
Как только туман рассеялся и была прочитана благодарственная молитва, капитан Гульд и его спутники не желали задерживаться на вершине ни минуты. До наступления темноты еще часа два, и этого времени, полагал капитан, вполне хватит, чтобы добраться до подножия горы.
– Я надеюсь, что отыскать здесь достаточно большую пещеру, чтобы все поместились, не так уж трудно, – заметил он.
– Если нам не повезет и с этим, устроимся прямо под деревом, – с воодушевлением ответил Франц. – Разве это не удовольствие – спать на земле Новой Швейцарии!
Юноша несколько раз громко произнес «Новая Швейцария», что явно доставляло ему удовольствие.
– Ну-ка, Долли, я хочу слышать эти слова из твоих уст!
– Новая Швейцария, – сказала девочка, и при этом ее глаза засветились радостью.
– Новая Швейцария! – повторила в свой черед Дженни, сжимая руку Фрица.
И даже маленький Боб не остался в стороне, он старательно повторял новое для него выражение, за что взрослые расцеловали его милый ротик.
– Друзья мои, – прервал общее ликование капитан Гарри Гульд, – если мы решили спускаться, то нельзя терять времени…
– А ужин? – напомнил Джон Блок. – А позаботиться о запасах на дорогу?
– Дорогой боцман, через два дня мы будем в Скальном доме, – заверил его Франц.
– К тому же на равнинах Новой Швейцарии полно всевозможной дичи! – напомнил Фриц.
– Но можно ли охотиться без ружья? – засомневался Гарри Гульд. – Какими бы ловкими охотниками вы, Фриц и Франц, ни были, вы все равно не сумеете добыть дичь голыми руками.
– Вы забываете, капитан, что у нас есть еще ноги, – усмехнулся Фриц. – Вот увидите, завтра до полудня у нас будет свежее и хорошее мясо вместо надоевших черепах!
– Фриц, не говори о черепахах плохо! – возразила мужу Дженни. – Мы должны быть им благодарны…
– Ты права, дорогая! Однако пора уходить! И Бобу уже надоело здесь, ведь правда, малыш?
– Нет, нет! – запротестовал мальчик. – Но если мама и папа пойдут со мной…
– Да, да, конечно, они пойдут вместе с нами, – заверила его Дженни.
– Идем, идем! – закричали все.
– Уйти и оставить за стеной прекрасный пляж, где столько черепах и моллюсков… А грот, где провизии хватит на несколько недель и на столько же – запасов сухих водорослей?.. И оставить все это ради того, чтобы… – шутливо вопрошал боцман.
– Успокойтесь, Джон Блок. У вас будет еще возможность возвратиться за всеми этими сокровищами, – так же шутливо пообещал ему Фриц.
– И все же… – не унимался Блок.
– Замолчишь ли ты наконец, пустомеля, – засмеялся капитан.
– Молчу, молчу, господин капитан, но позвольте сказать еще только два слова…
– Каких?
– В дорогу!
Следуя уже заведенному обыкновению, маленькую группу возглавил Фриц. За ним в том же порядке, как и при восхождении, последовали все остальные. Без труда достигнув по склонам конуса его подножия, они все так же, без остановки, продолжили спуск. По-видимому, инстинктивно они выбрали ту же дорогу, по которой прошли господин Уолстон, Эрнст и Жак.
Около восьми часов вечера вся группа оказалась у опушки обширного пихтового леса.
И опять, случайно или нет, боцман сразу же наткнулся на грот, послуживший убежищем господину Уолстону и братьям Церматт. И хотя он оказался узким, в нем все же смогли поместиться женщины и ребенок, а мужчины устроились под открытым небом. О том, что пещерой пользовались недавно, они определили по белесому пеплу костра.
Значит, господин Церматт, господин Уолстон, Эрнст и Жак, а может быть и оба семейства в полном составе, уже проходили по этому лесу, взбирались по тому же склону на конус и водрузили на нем британский флаг! И если бы одни пришли сюда немного раньше, а другие немного позже, то в этом месте могла бы произойти их встреча!
После ужина маленький Боб уснул в уголке грота, а взрослые, несмотря на сильную усталость, завели разговор, который невольно коснулся событий, произошедших после бунта на «Флеге».
Теперь многое прояснилось. Все восемь дней, когда капитан Гульд, боцман, Фриц, Франц и Джеймс находились под арестом в трюме, судно направлялось на север. Это можно было объяснить только постоянством встречных ветров, потому что в интересах Роберта Борупта и всего экипажа было, конечно, попасть в дальние моря Тихого океана. И если они не смогли этого сделать, то только потому, что помешала погода, в результате чего «Флег» оказался в северной части Индийского океана. А поскольку шлюпка всего через неделю после того, как была спущена на воду, пристала к южному берегу Новой Швейцарии, то, значит, в тот ужасный день ее отделяло от острова не более сотни лье.
Фриц и Франц не знали южного побережья своего острова, сокрытого от остальной территории высоким горным хребтом. Они лишь видели его очертания, когда впервые вышли в Зеленую долину. Но никому и в голову не пришло, что так разительно может отличаться природа изобильной северной части острова от пустынной, скалистой южной.
Теперь понятно и появление альбатроса на склонах отвесной скалы. После отъезда Дженни птица, по-видимому, возвратилась на Дымящуюся гору, а оттуда иногда прилетала на побережье Новой Швейцарии, никогда не навещая Соколиное Гнездо или Скальный дом. Какую огромную роль сыграла эта верная птица в спасении пассажиров «Флега»! Разве не ей они обязаны тем, что обнаружили второй грот, а потом нашли выход и на северный склон горы?..
Да! Таковы были стечение обстоятельств, последовательность событий, в которых признательные сердца чувствовали вмешательство Провидения. А между тем, несмотря на столько испытаний, столько лишений, даже перед угрозой зимовки, разве теряли они когда-либо свою веру в Бога?..
Ясно, разговор этот затянулся до глубокой ночи, но в конце концов усталость взяла свое, и путешественники уснули спокойным крепким сном. Но уже с первыми лучами солнца, наскоро позавтракав, полные нетерпения, они снова двинулись в путь.
По пути они не раз натыкались в лесу и в полях на следы пребывания здесь людей, подобные пеплу от костра в гроте. Что касается смятых листьев и поломанных веток, то они могли остаться и после прохода животных, травоядных и хищников. Но при обнаружении следов лагерей нельзя было ошибиться.
– Никто другой, – заметил Фриц, – кроме отца и братьев, да господина Уолстона не мог повесить флаг на вершине.
– Если, конечно, не допустить, что он появился там сам по себе, – пошутил боцман.
– Что совсем неудивительно, когда дело касается английского флага, – отпарировал Франц в том же тоне. – Их появилось на всех перекрестках земного шара так много, что можно подумать, будто они вырастают сами собой.
Капитан Гульд не мог не улыбнуться, слыша эту шутливую перепалку. Не исключив такой возможности появления британских флагов, он все же заметил, что к данному случаю это не относится. Этот флаг определенно установлен рукой человека. Похоже, что господин Церматт с кем-нибудь из обитателей Скального дома совершил поход в этот отдаленный район Новой Швейцарии. А если так, то самый короткий и верный способ добраться до дома – это идти по их следам. Ведомое Фрицем общество начало спуск по склонам, частично покрытым лесом. И не очень-то вероятным казалось, что на пути до Земли обетованной им могут встретиться опасности или препятствия. Расстояние между горным хребтом и Скальным домом не превышает восьми лье, следовательно, если проходить по четыре лье в день с остановками по два часа на обед, то можно достичь ущелья Клюз уже к вечеру следующего дня, откуда до Скального дома и Соколиного Гнезда – рукой подать.
– Ах, если бы нам сюда наших бравых буйволов Буяна и Ворчуна или хотя бы онагра Легконогого или страуса Ветрюгу! – размечтался Франц. – С ними мы преодолели бы путь всего за один день!
– Уверена, – пошутила Дженни, – Франц забыл известить по почте, чтобы нам выслали этих животных навстречу.
– Как? Франц? – сделал вид, что удивлен, Фриц. – Ты… такой всегда серьезный… такой предусмотрительный…
– Э-э, нет, я здесь ни при чем, – отпарировал Франц. – Это Дженни забыла привязать к лапке своего альбатроса записку, когда он отправился в полет на север…
– Ах, до чего же я недогадлива, – запричитала Дженни.
– Но можно ли быть уверенным, – вставила Долли, – что птица полетит в нужном нам направлении?
– Кто знает, – ответил Франц. – Все, что с нами сейчас происходит, настолько необычно…
– Ну вот что, друзья, – положил конец шутливой перепалке капитан, – раз уж мы не можем рассчитывать ни на Буяна, ни на Ворчуна, ни на Легконогого и Ветрюгу, то придется надеяться только на свои ноги.
– И ускорить шаг, – добавил Джон Блок.
Намеревались остановиться на обед не ранее полудня. Джеймс, Франц и боцман поочередно несли на руках Боба, хотя мальчугану хотелось шагать по лесной тропке самому. Задержек на пути через лес, стало быть, не было.
Джеймс и Сузан, увидевшие наконец Новую Швейцарию, не переставали восхищаться ее роскошной растительностью. Ничего подобного в своей Капской колонии они не видели. А ведь дорога шла пока по той части острова, которой еще не коснулась рука человека. Что скажут они, когда вступят в обихоженную колонистами местность – цветущую Землю обетованную с ее богатыми фермами, уютными дачами и комфортабельными жилыми постройками!
Но чего по дороге было в изобилии – так это дичи. На каждом шагу попадались агути, пекари, капибары, антилопы, кролики, утки, дрофы, куропатки, тетерева, рябчики, цесарки. Фрицу и Францу приходилось горько сожалеть, что при них нет ружья. Если бы рядом бежали их верные друзья Каштанка и Буланка или хотя бы старый Турок, вздыхали они. Даже орел Фрица, когда был еще жив, добывал своему хозяину всякий раз с полдюжины лакомых кусочков.
Но поскольку ни пекари, ни капибары, ни агути не позволяли приблизиться к себе ни на шаг, то все попытки поймать кого-нибудь из них оказывались безрезультатными. Придется, видимо, за обедом довольствоваться остатками провизии.
Однако вопрос с обедом решился самым неожиданным образом, и вот как это произошло.
Около одиннадцати часов идущий впереди Фриц подал знак остановиться. Его внимание привлекло довольно крупное животное, утоляющее жажду в ручейке на краю небольшой полянки. Это была антилопа. Сколько сочного ароматного мяса получили бы изголодавшиеся путники, если бы им удалось поймать ее!
Самый простой способ, который сразу пришел на ум Фрицу, – не производя шума и не вызывая подозрения у животного, окружить поляну, затем, как только антилопа попытается вырваться из ловушки, – преградить ей путь, схватить, рискуя получить удар рогом, и убить.
Самой сложной представлялась первая часть операции – не вызвать подозрения у животного, обладавшего острым зрением, чутким слухом и тонким обонянием.
Тем не менее решили попытаться. Дженни, Сузан, Долли и Бобу велели держаться за кустами, а Фриц, Франц, Джеймс, Гарри Гульд и Джон Блок, вооружившись единственным имевшимся у них оружием – карманными ножами, начали неслышно окружать поляну, прячась в чаще.
Не проявляя ни малейшего беспокойства, антилопа продолжала спокойно пить воду. Услышав пронзительный крик Фрица, животное мгновенно выпрямилось, вытянув шею, готовясь одним прыжком перемахнуть поляну. Но именно здесь ее и ожидали с ножами в руках Франц и боцман. Если бы они опоздали хоть на долю секунды, антилопа успела бы перескочить через головы людей и оказалась бы недосягаемой.
Животное прыгнуло, но, плохо рассчитав прыжок, упало, опрокинуло боцмана, однако тут же вскочило, чтобы скрыться в лесу. На пути его мгновенно вырос Фриц. Он бросился на антилопу и вонзил ей в бок нож. Этот удар для такого крупного животного не был смертельным. Но на подмогу Фрицу быстро подоспел Гарри Гульд, ударив антилопу с размаха ножом прямо в горло.
На этот раз животное застыло без движения между ветвей, а тем временем боцман с легкостью поднялся на ноги.
– Дьявольское животное, – ворчал отделавшийся несколькими ушибами Джон Блок. – В море меня не раз обдавало волнами, но ни одна из них не заставляла меня так подпрыгнуть!
К месту схватки уже подбежали Джеймс, Дженни, Долли и Сузан.
– Надеюсь, ты не слишком пострадал, Блок? – поинтересовался капитан.
– Пустяки! Царапины! Но унизительно и позорно, когда тебя опрокидывают подобным образом…
– За понесенный моральный ущерб, дорогой Блок, – пообещала Дженни, – вы получите самый лучший кусок.
– Нет, госпожа Фриц, – возразил боцман, – я предпочитаю ту часть, которой мне был нанесен удар, и поскольку это голова, то ее я и съем.
Все принялись разделывать антилопу. Теперь пропитание всей компании до завтрашнего вечера обеспечено, и о нем можно не беспокоиться до самого перехода через ущелье Клюз.
Фриц и Франц не нуждались в советах и рекомендациях по разделке туши. Эту операцию они хорошо изучили в теории и на практике за время многолетнего пребывания на острове, охотясь по лугам и лесам Земли обетованной. Да и боцман орудовал ножом довольно ловко, испытывая при этом определенное удовлетворение. Разрезая на куски антилопу, он как бы рассчитывался с животным за перенесенный позор. Менее чем за четверть часа задние, передние и другие аппетитные части дичи приготовили к зажариванию на костре.
