Текст книги "Улица Пратер"

Автор книги: Жужа Кантор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

3

В тот же вечер дома я написал свой первый приказ. А назавтра после обеда я поднялся по лестнице в квартиру Таши. Имя Отто стояло первым в сигнальной цепочке звена. А я знал, что в эту пору Таши на уроке музыки. Я сунул записку в дверь, позвонил и убежал.

От волнения я обошел пешком и исколесил на трамвае весь город. И только заявился к себе домой, как в дверь позвонили. Открываю, а на пороге в полном составе «пингвины». Все до единого. И как они только ухитрились так быстро собраться?

Впереди Таши. С букетом цветов в руке.

– Ты откуда здесь? – удивился Худак, увидев меня.

– Похоже, что мы номер дома спутали, – предположила Сиди.

– Ничего не понимаю! – поскреб в затылке Золи Тот.

– Я тоже, – сказал я. – Вам чего?

– Здесь живет некая тетушка Сикора? – спросила Юдит Гал.

– Здесь, конечно. Это моя бабушка.

– Странно! – проговорил Клавора.

Таши показал мне приказ. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу. Я пожал плечами.

– Заходите, если хотите, – сказал я и сам пошел вперед. – Бабушка, «пингвины» прибыли.

– Так пусть они поскорее сюда проходят! – обрадовалась бабушка.

Звено нерешительно проследовало в квартиру, и Таши вручил бабушке цветы.

– Как мило, что вы пришли! – не переставала радоваться бабушка. – Я так много слышала о вас.

– От кого? – удивился кривоносый Таши.

– От Миши.

«Пингвины» смутились еще больше.

– Представляю, что он тут наговорил про нас, – заметил Худак.

– Только хорошее, – заверила бабушка. – Да вы садитесь. Чувствуйте себя как дома.

– Сесть мы, конечно, можем, – согласился Таши, – но мы не за тем пришли. У нас есть концертная программа. Мы просим вас извинить, если она окажется неудачной, но дело в том, что ее наспех составили. Называется она «Парад «пингвинов». Если вы не возражаете, мы с удовольствием покажем ее вам.

– Конечно, не возражаю. Давайте показывайте вашу программу поскорее!

– Ну, тогда начинай ты, Юдит, – сказал Таши.

И начался концерт «пингвинов». Нет, неплохо у них получилось. Вот когда я позабавился вдоволь! А уж бабушка-то! Она прямо расцвела вся – так развеселилась. И про ногу больную свою забыла, даже села в постели, чтобы лучше видеть. И от души смеялась. А «пингвинам» тоже, видно, понравилась затея, они все больше входили в раж, начали походя придумывать все новые и новые шутки! Никак не хотели уходить. А когда в конце концов закрылась за ними дверь, бабушка сказала:

– Ну, Миши, прав был ты: замечательные ребята эти «пингвины!» Особенно тот, что с кривым носом и с челкой на лбу, – он действительно чем-то напоминает пингвинчика. Я его прямо расцеловать готова была, когда он мне букет вручил. А как он стихи читал, ну прямо настоящий комик!

– Это он умеет, – подтвердил я. – Таши в школьном драмкружке состоит и всегда комические роли играет.

– И та очень хорошенькая, у которой глаза, как у татарочки.

– Сиди Чикош.

– Но знаешь, кто мне особенно понравился? Те двое, что голосам животных подражали: собаке, петуху, коню. Конь получился у них самый настоящий, как он скакал и ржал. Йошка его зовут? Ну да, Йошкой Зеке. А ту малышку в очках как звать, которая стихи читала?

– Юдит Гал, наша лучшая ученица. Бабушка, а певица тебе понравилась? «Восковая кукла». Правда, она самая красивая?

– Все они красивые. Трудно даже сказать, кто мне больше по душе пришелся. Наверное, все тот же коренастенький, рыжеволосенький, который фокусы показывал. Я его с первого взгляда полюбила. Он, видно, твой дружок. Как его звать-то?

– Худак, – пробормотал я. – Миши Худак.

– Ты знаешь, я и не припомню, когда я в последний раз так веселилась, – призналась бабушка. – Таких «пингвинов» и в театре не увидишь. Так что пусть они и в другой раз приходят. Я не против. Придут?

– Конечно, раз тебе так хочется…

Тут бабушка снова расхохоталась, вспомнив выступление Таши.

– Ну до чего же этот их главный «пингвин» хорош! – промолвила она, качая головой.

Одним словом, бабушка осталась довольна. И я. А назавтра, в школе, я понял, что и «пингвины» тоже. Худак сменил гнев на милость и, хлопнув меня по плечу, спросил:

– Ну, как наше выступление перед твоей бабушкой?

– Сойдет, – сказал я. – А сейчас куда это вы собрались?

«Пингвины» как раз строились. Таши скомандовал, и они замаршировали.

– К начальнику штаба, – бросил на ходу Золи, – с рапортом об успешном выполнении его приказа.

С перепугу я едва на ногах удержался.

– А чего ж тут докладывать?

– Как это чего? – возразил Таши. – Сразу видно, какой ты еще незрелый. Положено рапортовать о проделанной работе или нет? Ясно как белый день. Марш! – заключил он, состроил рожу, и «пингвины» удалились.

– Ты чего нервничаешь? – спросил меня сосед по парте. – Пение же будет, а не русский и не история. И что ты там бормочешь? Никак, гаммы про себя повторяешь? Смотри-ка, возвращаются наши «пингвины»!

И в самом деле, «пингвины» чинно, спокойно, насвистывая песенку, вернулись в класс, не обращая на меня ровно никакого внимания.

Зато я, сгорая от любопытства, не вытерпел и сам подскочил к ним:

– Ну, что было?

– Где? – с равнодушным видом переспросил Худак.

– Ну… на рапорте. Что сказал начштаба отряда?

– Как что сказал? А что он мог сказать?

– Я думал…

– Что ты думал?

«Пингвины» остановились, удивленно уставились на меня. Я разозлился, почувствовав, что краснею до корней волос.

– Хватит дурака валять! Просто я хотел узнать, похвалили вас или…

По Сиди сама спросила:

– А вот я хотела бы знать, почему это тебя-то интересует?

– «Почему, почему»! В конце концов, вы у моей бабушки были.

– Случайно, – возразил маленький Тот. – Какая нам разница, чью бабушку посетить? Задание есть задание. Выполнили его, и точка. Не ходить же нам с протянутой рукой, пока нам медаль славы пожалуют.

– Между прочим, – вставил рыжий Худак, – я просто не понимаю, как у растяпы, вроде тебя, может быть такая мировая бабушка.

– Бывает, – сказал я. – Случайно. А вы еще к ней придете?

– Если получим соответствующий приказ…

«Ну хорошо, – подумал я, – если только за этим дело стало, то приказ вы получите».

Больше я ни о чем «пингвинов» расспрашивать не стал. Но по дороге домой я подъехал к Таши. Он самый смирный из них: не ссорится, не дуется, только подначивает. У него мировой характер. Неторопливый. И правильно: тише едешь – дальше будешь. Мне как раз это в нем нравится. Он-то уж наверняка захочет ответить на мои вопросы.

– Может, расскажешь, как прошел ваш рапорт?

Таши шел, доставая жареные тыквенные семечки из кармана, лузгал их и далеко в сторону выплевывал шелуху.

– А как? – охотно пояснил он. – Пришли к начальнику штаба и доложили, что задание выполнено! Сперва он не понял, о чем речь, позвал председателя совета отряда, начал рассказывать ему о нашем рапорте. Ну, тот в это время чем-то занят был, его еще трое ребят ждали. Он послушал, послушал начальника штаба и кивнул одобрительно головой: ладно, мол, хорошо. И начальник штаба за ним следом тоже похвалил нас: «Молодцы, хорошо сделали. Так держать и дальше!» И все. Понял?

– Понял, – кивнул я, – чего ж тут не понять?

И с моего сердца скатился последний булыжник.

4

Но я действительно все понял и яснее ясного представил себе, что у них там произошло. Начальник штаба подумал, что приказ отдал председатель совета, председатель – что это сделал начальник штаба. Маленькая неувязочка, и я был спасен. Теперь-то уж не выявится, что приказ был ложным. Я еще никогда никем не командовал, но теперь в моей жизни начинается новая эра, отныне в моем распоряжении целое пионерское звено, готовое выполнить любой мой приказ.

Домой я заявился такой веселый, что бабушка сразу же спросила меня:

– Что случилось, Миши? Неужели двойку по русскому исправил?

– Еще нет, – насвистывая, отвечал я. – Но чему быть, того не миновать. Можешь считать, что пятерка уже у меня в дневнике. Кстати, «пингвины» шлют тебе привет!

– Передай и им от меня тоже, – улыбнулась бабушка. – И когда же они пожалуют?

– Что нибудь дня через два-три…

Примерно столько времени и ушло у меня, чтобы написать новый приказ для «пингвинов» – красивыми печатными буквами, измененным почерком. Про гвоздику я опять упомянул, потому что старый букет успел завянуть. У меня на цветы денег нет, а «пингвинов» много, скинутся по форинту, так на брата сущий пустяк получится. Потом я взял и вписал в приказ книжку Рейте-Ховарда о Джимми «По уши»; она мне очень нравится, но я все никак не мог ее достать. Я прямо так и указал: принести книгу и прочитать вслух то место, где Фред Грязный обижается на Джимми «По уши» за то, что Джимми все время его перебивает. Миши я приказал принести с собой флейту, которую ему выдали в музкружке, Жуже – снова исполнить «Восковую куклу». Когда она поет эту песню, у меня аж мурашки по спине пробегают, так что пусть уж она еще раз постарается. Словом, составил я им программочку – на целый новый «пингвинный» парад хватит. Но из хозяйственных дел я им на этот раз предписал только посуду помыть. А чтобы мои «пингвинчики» успели заранее подготовиться, я им дал целый день в запас, на раскачку. Взять, к примеру, рисунки. Каждому поручил сделать по рисунку. Так я рассчитывал выявить, кто же все-таки из них сделал с меня «моментальное фото». Проклятая карикатура мне все время не давала покоя.

Рассчитал я все правильно, потому что, когда на следующий день я открыл им на звонок дверь, я увидел в руке у Таши конверт с рисунками, а Клавора держал под мышкой заказанную мною книгу. Разумеется, я опять изобразил удивление:

– Как! Снова приказ получили? И выступать будете?

– Если ты не возражаешь, – с важным видом ответствовал Худак, – выступим. На этот раз у нас в программе «Парад «пингвинов» номер два.

– Если ты позволишь, – расплылся в улыбке Таши, – вот тут в книге есть отрывок о Джимми «По уши», мы прочитаем его твоей бабушке.

– А это тоже стоит в приказе? – удивленно вытаращил я на него глаза.

– Представь себе, да, – подтвердила Сиди. – Но если тебе неинтересно, можешь не присутствовать.

– Ну, раз уж я здесь, послушаю и я, – дернул я плечом.

Не знаю, понравился ли отрывок о Джимми бабушке, но мне-то уж во всяком случае. Затем Жужа снова спела «Восковую куклу». Йошка и маленький Тот исполнили скетч. Ребята показали пирамиду. Клавора, оказывается, притащил с собой гантели, чтобы продемонстрировать, какой он силач. А бабушке снова больше всех понравился Миши со своей флейтой. Несколько раз она просила его повторить номер. Словом, все повеселились вдосталь, пока не настало время перейти к мытью посуды. Это дело ребятам меньше пришлось по вкусу. А я сидел на табуретке и наблюдал, как идет работа. Сиди была самой ловкой, Юдит – самой спорой. Ну, словом, вместе они быстро перемыли вею грязную посуду, накопившуюся за целую неделю. И тут я возьми и брякни:

– Ключ от подвала на столике.

– А зачем он нам? – удивилась Юдит.

– Дрова кончились…

Тут уж Худак взорвался:

– Ты что же это вообразил?.. Об этом в приказе ничего не было.

– Как это не было? Было!

– Может, ты лучше знаешь? – возмущенно закричала Сиди и сунула мне под нос письмо. – На, посмотри, что здесь написано!

Оказывается, я и в самом деле забыл о дровах, хотя собирался вписать и эту работу в задание. Ну ничего. В следующий раз!

– Что ж, на нет и суда нет. Порядок! – согласился я.

Все было действительно в порядке; бабушка опять повеселилась. Уже давно ушли «пингвины», а она все любовалась их рисунками, хвалила. Я тоже внимательно просмотрел рисунки, но среди них не было ни одной карикатуры, и потому трудно было взять какой-нибудь из них под подозрение. Может быть, только в работе Клаворы мне показались знакомыми кое-какие штрихи. Тем более, что с Клаворой у нас были чаще всего стычки из-за спортинвентаря. На школьном дворе стоит деревянный сарайчик со спортивным инвентарем. Так вот, Клавора ответственный за этот склад. А у меня тоже желание порыться там. Но Клавора всякий раз выгонял меня оттуда. Может быть, это он и мое «моментальное фото» царапал? Как знать? Вполне возможно.

5

Постепенно бабушка стала поправляться. Врач уже разрешил ей вставать. И бабушка начала прохаживаться по квартире. Разумеется, самую малость, всего несколько шагов туда и обратно, как дети, когда они еще только учатся ходить. Но зато и ее запросы возросли. Однажды утром она вдруг принялась охать и ахать, что сколько, мол, пыли, хорошо бы, мол, генеральную уборочку сделать в квартире.

Дедушка сразу вышел из себя:

– Как так? Разве я плохо убираю?

– Увы, плоховато, – вздохнула бабушка. – Убираешь на самом пятачке, мебель тряпочкой слегка протрешь, и все. До поры это, конечно, не страшно, но нужно же когда-нибудь и как следует навести порядок.

– Хорошая же мне благодарность! А я-то стараюсь!

– Да не будь ты ребенком, сказала бабушка. – Или ты ждал похвалы?

– Конечно, – признался дедушка. – Очень даже было бы приятно. Когда стараешься, так хочется услышать доброе слово. Но если моих стараний мало, я могу, конечно, сделать и генеральную уборку. Надраить паркет не побоюсь. Если тебе так угодно, будет сделано! – и удалился, недовольно ворча.

А бабушку стала грызть совесть.

– И зачем я его, бедняжку, обидела? Только бы он и в самом деле не затеял мыть полы. Такую здесь грязь разведет на паркете!

– Не беспокойся, – сказал я ей. – Он уже забыл.

И я оказался прав. Но не забыл я. И в очередном своем приказе «пингвинам» совершенно четко распределил их обязанности: кто приходит с ведром, кто с порошком для мытья и кто конкретно что должен делать. Только Жуже Хоронской не досталось никакой работы. Ее я отрядил развлекать бабушку. Пусть читает ей вслух и поет. Все равно что. Можно «Восковую куклу», например.

Это возмутило «пингвинов». Я сам слышал, как они на перемене обсуждали свое новое задание и удивлялись, почему для Жужи сделано исключение. Почему бы ей вместе со всеми не поработать тряпкой или щеткой? И почему ей все время поручают петь «Восковую куклу»? Ведь и песня-то эта давным-давно вышла из моды.

– Хорошо, я тоже буду работать, – обиделась Жужа.

– Зачем же тебе делать то, что не предписывает приказ? – усмехнувшись, заключил Таши. – Сиди себе, канареечка, и напевай!

А в общем, никто особенно не обижался на работу, все ребята, пожалуй, даже с удовольствием готовились к ней. И в назначенное время все звено, как один, прибыло к нам. Мальчишки – в тренировочных костюмах, девчата – с косынками на голове. Бабушку переместили на кухню, и она оглянуться не успела, как вся мебель была передвинута. Одна группа моет, другая – воду таскает.

С трех до шести кипела работа, после чего квартира наша заблестела, как начищенная медная пуговица. А потом появился дедушка. Но к этому времени «пингвины» уже удалились. Дедушка сначала ничего не заметил. А потом все же разглядел, что пол блестит и говорит:

– А еще жалуются, что я плохо убираю!

Но бабушка была очень благодарна «пингвинам» и мечтала о том, как на свой день рождения она обязательно устроит обед, испечет по этому случаю торт величиной с мельничный жернов и пригласит на праздничный обед всю «пингвинью» компанию.

Я со своей стороны тоже был доволен. Между тем в это время над моей головой уже собирались грозовые тучи. Вскоре после генеральной уборки среди «пингвинов» вспыхнуло недовольство.

– Какое безобразие! – возмущалась Сиди. – Стараешься, спину гнешь, и никто даже замечать этого не хочет! Мне просто непонятно.

– А кому понятно? – подхватил Худак. – Другие даже если половину такой работы сделали бы, уже весь отряд об этом бы только и говорил. А тут хоть разорвись, никто не видит и знать не хочет. Да слыханное ли дело, так обращаться с «пингвинами»?! Этого я так не оставлю!

Сначала они говорили так только между собой, а потом уже и меня стесняться перестали. А я не знал, как их урезонить.

– Вы же сами твердили, – пытался я их уговорить, – что не за похвалу стараетесь. Что пионер не станет протягивать руку и просить: дайте, мол, мне медаль.

– Ты еще будешь нам объяснять, что делает и что не делает пионер! Конечно, мы работаем не ради похвалы. Один раз, второй, третий. Но когда тебе вообще не говорят ни слова! Кивнут одобрительно головой, и все. Порядок. А по-моему, это непорядок!

– У меня тоже есть свое мнение насчет руководства отряда, – горячилась Сиди. – Как-нибудь я им все выскажу.

А я, я не хотел, чтобы она высказывала свое мнение. Выскажет – обратят внимание, обратят внимание – будет скандал. Я посмотрел на Таши, но он ничего не сказал, только усмехнулся. Жужа принялась успокаивать Сиди:

– Откуда тебе известно, почему совет отряда так делает? Может быть, у них есть на то причины.

– Ничего подобного! Обычная волокита. И с меня хватит! Больше мы не выполняем их приказов.

– Смотрите, как бы не было хуже, – испуганно заметил я.

– А твое какое дело? – разозлился теперь уж и Худак.

Что ж мне теперь делать? Я пробродил по улицам весь день после обеда и в конце концов решил послать «пингвинам» благодарность в приказе. Вот как это выглядело: «Пингвины»! Благодарим за вашу благородную деятельность. О награде мы не забыли. Скоро отметим вас грамотой». И дальше следовало новое задание.

Благодарность возымела действие. «Пингвины» явились все, как один, и дали новый концерт. Так мне на время удалось погасить страсти. Но ненадолго. Недовольству достаточно только пустить корни, истребить его потом, как ни бейся, до конца не удается. Наоборот, чем больше стараешься, тем хуже. Немного погодя слышу снова:

– Теперь у нас хоть обещание есть. Это уж вещь!

– Что от него толку! Хуже, чем вообще ничего!

– И на что нам их грамота? Лучше бы передали благодарность по школьному радио. Что ж тут такого, чтобы от всех в тайне держать?

Такие разговоры я просто не мог слышать и потому ушел в другой конец коридора. Ничего себе, хорошенькая компания! И их-то еще так полюбила моя бабушка!

Больше они не получат от меня никакого приказа. Хватит!

Я твердо решил порвать с «пингвинами» и раз и навсегда покончить с этим моим тайным командованием. Но близился день рождения бабушки, и врач разрешил ей встать и испечь пирог. Она несколько раз спрашивала меня:

– Ты передал своим друзьям, что я приглашаю их на свой день рождения в гости?

– Передал, но не знаю, смогут ли они. Теперь нам так много задают уроков!

– Раньше же они приходили.

На это я уже ничего не ответил. Что я мог ответить? Наступила тишина.

Дедушка допоздна играл в своем клубе в шахматы. Я даже радио не стал включать. К чему? Тускло мерцала лампа. Я подумал о семье Шаки: там всегда людно и всегда шумно и весело. А у нас не так. Я посмотрел на бабушку. Печально опустив голову, она уснула в кресле. А на полу у ее ног – бумажка. Упала с колен. Я поднял ее. На бумажке – список продуктов, нужных для торта.

На следующий день она действительно дала мне денег на покупки.

– Я знаю, Миши, – сказала она, – что ты любишь торт с орехами. Испеку для тебя торт – большой, как мельничный жернов. Так что, если хочешь, пригласи и «пингвинов».

Дул сильный ветер. Но я никогда не мерзну: даром, что ли, на мне шарф, купленный бабушкой? Что бы такое и мне купить ей в подарок на ее день рождения?

Над этим я думал все время, даже на уроках. И на перемене я стоял один и задумчиво глядел в окно, как вдруг ко мне подходит Жужа Хоронская.

– Ну, а ты что стоишь скучаешь?

– Откуда ты взяла, что я скучаю!

– По тебе вижу, вот уже который день. Если у тебя что неладно, расскажи.

– Все у меня ладно, – сказал я и покраснел до ушей.

Так мы и стояли друг против друга, не говоря больше ни слова. И вдруг я вижу, подходят к нам и остальные «пингвины». Окружили нас, и Клавора своим басом принялся расспрашивать:

– Над чем голову ломаешь, Мишенька?

– А тебе что за дело?

– А ну, ребята, давайте сами угадаем! – воскликнула Сиди. – Хорошо? Ты, наверное, думаешь о дне рождения твоей бабушки. Не знаешь, что купить ей в подарок?

Я прямо остолбенел. Откуда это они знают?

– Прошлый раз твоя бабушка сама говорила нам, что скоро у нее день рождения.

Верно, вспомнил я, она говорила. И тогда же пригласила всех их в гости. Ну хорошо, тогда спрошу и я их напрямик:

– А вы придете к ней завтра вечером?

– Конечно, – кивнул головой малыш Тот. – Да мы наверняка и приказ об этом получим.

– А если не получите?

– Получим, – захохотал Таши. – Как пить дать!

– Железно, – кивком подтвердил Йошка Зеке. – До сих пор почти всегда ко времени приказы поступали. У нас в этом деле порядок. Это уж точно. Наградами у нас, правда, не швыряются, но порядок есть. Знают, что делают. И уж такой день рождения они никак не могут забыть. А придет приказ, придем и мы.

На этом наша беседа и оборвалась, потому что позвонили на урок.

После занятий я купил все необходимое для торта, а вечером написал очередной приказ для «пингвинов». Что мне еще оставалось делать? Они же сами его ждали. А бабушка ждала их. Еще раз пусть «пингвины» придут без всяких грамот. А там конец, больше я приказов не пишу. Скоро ведь и бабушка поправится, сможет выходить на прогулки и не будет больше такой одинокой.

На этот раз я написал очень короткий приказ. Принести только букет гвоздик, и ничего больше. Приветственное слово скажет Жужи Хоронская. Она пусть и цветы вручит. Казалось бы, короткий приказ, а пришлось четырежды переписывать. Все не получалось. Один раз орфографическую ошибку сделал, потом грязно получилось.

«Дурной знак, – подумал я. – Не люблю я такие предзнаменования».

Раньше, бывало, у меня все приказы с первого раза получались.

На другой день я купил в подарок бабушке маленькую коробочку конфет. Узенькая такая коробочка: вишни с ромом. На большее у меня не было денег. И на эту-то покупку сколько пришлось копить. Но бабушка любит ромовые конфеты.

Засунул я коробку в карман и пошел к Таши отдать приказ. А у них на улице как раз чинили тротуар, до половины уже расковыряли. Я два раза споткнулся о вывороченный булыжник.

«Дурной знак, – подумал я. – Чертовски дурной! Того и гляди, растянешься».

Охотнее всего я повернул бы назад. Но ведь дома бабушка ждет «пингвинов».

Таши жил на четвертом этаже. Я поднялся. Не шел – полз, как улитка. Но зато, засунув приказ за дверную решетку и позвонив, я стрелой полетел по коридору к выходу. Наконец-то! Вот и парадное. Успел!

Но как быстро я ни мчался, в конце коридора меня настиг стук распахнувшейся двери и окрик:

– Стой! Наконец-то ты попался! Я тебя видел!

Сердце мое ушло в пятки. Словно в игре в палочку-выручалочку: выходи, застукали. Я летел, не останавливаясь, чуть шею себе не сломал. Вниз по лестнице, потом на улицу, на свободу. Но уже на лестнице я слышал, что за мной гонятся. И не один Таши. Слышался топот многих ног. Что это? Весь свет припустился догонять меня?

На улице мои преследователи немного поотстали. Еще рывок, и я сверну налево. А там спрячусь в чьем-нибудь чужом парадном. Врете, не поймаете!

И в тот самый момент, когда я уже собирался юркнуть налево, я споткнулся на перекопанном тротуаре. Потерял равновесие и едва удержался, чтобы не полететь. Все это заняло время. Хотел бежать дальше и вдруг вижу перед собой двух «пингвинов»: Зеке и Тота. Преградив мне путь, они, ухмыляясь, спросили:

– Чего это ты так торопишься?

А я стоял и пыхтел как паровоз. В это время и сзади чей-то голос советует:

– Да ты постой, отдохни немножко.

Оглядываюсь: Клавора и Таши. Тоже ухмыляются. А чуть поотстав, за ними Худак. Важно надувшись, Худак говорит:

– Отныне ты будешь тетушке своей приказывать! И так за око два ока.

А у самого рожа краснее его рыжих волос, вот-вот лопнет от смеха. Это-то меня и возмутило больше всего. Еще и хохочут! Им, видите ли, весело! Я пошарил в кармане: тут ли шоколад? Тут. Ну хорошо. Что дальше?

– Пошли, – сказал мне силач Клавора. – Расквитаемся. Получишь по заслугам. Ну, давай, давай, шагом марш! Прямо в школу.

Это мне было непонятно. Что они хотят? Жаловаться на меня директору? Но спрашивать я не стал, пошел. Они – за мной. Немного погодя вижу, подходят и девчонки. А эти откуда? Я на них и не глядел. Особенно на Жужу.

Вошли на школьный двор и сразу же к складу спортинвентаря. Клавора достал ключ, отворил дверь.

– Давай заходи, – говорит. – Ты ведь давно хотел сюда заглянуть.

«Здесь будут меня допрашивать, – подумал я. – Хороши гуси! Столько человек против одного! А за меня никого. Даже девчонки против. Сиди, например, будет злее всех. Девчонки в ярости, между прочим, очень опасны. Может, только Жужа сжалится, кто знает?»

Они стояли, окружив меня, и я почувствовал, что должен что-то сказать.

– Понимаете, получилось так, что… Не знаю, с чего начать.

– А ты не начинай, не надо, – остановил меня Клавора. – У нас сейчас нет времени твои рассказы слушать. Увы, у нас дела, мы спешим. А ты чувствуй себя здесь как дома. Отличное местечко!

– Тем более ты не знаешь, с чего начать. Дадим тебе время, может, что и надумаешь. Времени у тебя будет предостаточно, – добавил Тот. – Садись. А можешь и прилечь. Места тут хватит. Немного тесновато, правда, и прохладно, но ты не бойся – не замерзнешь. Салют! Будь здоров!

И они гуськом удалились из сарайчика. Клавора снова достал ключ, щелкнул замок, и я остался один.