355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Жоржи Амаду » Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага » Текст книги (страница 22)
Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 17:18

Текст книги "Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага"


Автор книги: Жоржи Амаду



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)

X

Хватило жителям Букима в дни разгула черной оспы и преудивительнейших событий. Одним из них был побег главного врача пункта здравоохранения от оспы, от которой он удирал с такой поспешностью, что даже сел на поезд, следовавший как раз в обратном направлении, а именно в Баию. Рассказ фармацевта на пороге аптеки о встрече с доктором Ото на железнодорожной станции вызвал дружный хохот среди всеобщего горя. «Куда это вы, доктор, так торопитесь?» – «Еду в Аракажу за вакциной». – «Но этот поезд в Аракажу не идет, он только что оттуда прибыл и идет в Баию». – «Мне годится любой поезд и любое направление: нельзя терять ни минуты». – «Но вакцина – вот она, я привез её, привез более чем достаточно, можно сделать прививки всему штату Сержипе. Так что оставайтесь в Букиме, доктор, со своими избирателями, а если у вас еще есть деньги, со своей красоткой, она у вас – пальчики оближешь».

Другим не менее удивительным событием был и сформированный под командованием Терезы Батисты маленький отряд из проституток, девиц Мурикапебы, они прочесывали город, окрестности и делали прививки. Вкусная Задница, прозванная так за свои габариты, тощая Марикота – такие сейчас в моде, Волшебная Ручка, прозвище за ней осталось со времен юности, и Мягкая Булочка – соблазнительная старуха, многим и такие нравятся, старая Грегория с полувековым служебным стажем, она появилась здесь с появлением доктора Эвалдо, и Козочка – пятнадцатилетняя девчонка, вот уже два года занимающаяся подобным ремеслом. Когда Тереза обратилась к ним с просьбой помочь, старуха ответила отказом: как сумасшедшая, полезет в самое пекло оспы? Но Козочка согласилась: я пойду. Они заспорили. Да что им терять, кроме вечно голодной жизни?! Такой жизни не захочет даже черная оспа, как не хочет её сама смерть. А может, Грегория сыта своей голодной жизнью? Их было шестеро, все шестеро – для женщин их профессии нет ничего трудного, поверьте, – тут же обучились делать прививки, научились у Терезы, Маси и аптекаря, как и научились собирать навоз, мыть марганцовкой больных, прокалывать пустулы, копать могилы и хоронить людей. И делали это одни проститутки.

Чего только не видели жители Букима в дни разгула черной оспы: толпы ослепленных оспой людей, изгнанных с фазенд и бредущих по дорогам к городу в поисках лазарета, и умирающих, умирающих на пути следования. Видели и покидающих свои дома, бегущих, не раздумывая, куда глаза глядят. (Посёлок Мурикапеба совсем опустел.) Видели, как с карабином в руках фермер Клодо встретил двух беглецов, объявившихся у него на ферме. Один был убит сразу, другой долго мучился. Тогда как сам Клодо уже был заражен, и он, и его жена, и двое сыновей, и еще один приемный – никого в живых не осталось.

Видели и Терезу Батисту, поднимающую ослепленного больного вместе с Грегорией и Козочкой. То был Закариас, но ни старуха, ни девчонка не узнали своего возможного клиента в ту первую ночь, когда в Букиме объявилась оспа. Закариас и еще трое заболевших были изгнаны из имения полковника Симона Ламего. Полковник не потерпел заразы на своих землях – пусть подыхают где угодно, только не здесь, где они могут заразить остальных работников и членов его благородной семьи. Когда Закариас и Топиока подхватили оспу, полковник был в отъезде, и они какое-то время оставались на фазенде, Топиока вскоре умер, успев заразить еще троих. Когда же вернулся полковник, он дал нагоняй надсмотрщику, и тот потащил четверых больных прочь от ворот. Трое ушли в лес, искать место, где спокойно смогут умереть, а Закариас, любящий жизнь, пошел в город. Обнаженный, с гноящимися язвами на лице и теле, он обращал в бегство встречавшийся ему народ, пока, лишившись сил, не упал на площади перед церковью.

Тереза увидела его и с помощью двух проституток – никто, даже Маси дас Неграс не решался тронуть это гниющее тело – подняла его, запихнула в мешок и, взвалив на спину, потащила в лазарет, где уже находились две женщины и парень, добравшиеся сами, не считая четырех других, прибывших из Мурикапебы. Просочившийся через мешковину оспенный гной Закариаса запачкал платье Терезы.

Ц

«Целым и невредимым отправился врач Ото провести уик-энд в столице…» – посмеивался, говоря это, аптекарь Камило Тезоура, рассказывавший об отъезде врачишки. Теперь главным на пункте здравоохранения был Маси дас Неграс, а медицинскими сестрами – местные проститутки.

Но болтливому аптекарю пришлось замолчать, когда перед ним предстал заболевший оспой Масимиано.

Несмотря на повторную прививку, сделанную в начале эпидемии, Маси в конце концов мог поплатиться жизнью за спасение жизни других. Теперь командование боем с черной заразой взяла на себя Тереза, она уложила Масимиано в кровать врача-дезертира, а сама перебралась в Мурикапебу к проституткам.

Под руководством Терезы новоявленные медсестры сделали прививки большинству жителей города и сельской местности. Они хорошо знали, где жили и работали оставшиеся в живых люди, и успешно убеждали упрямцев и невежд сделать прививки. На плантации полковника Симона Ламего, который запретил им вход на свою фазенду: «Следом за вакциной приходит оспа», – твердил фазендейро, Тереза с ним схватилась.

Она пренебрегла хозяйским запретом и проникла через решетчатую дверь, за ней последовали Марикота и Задница. В конце перепалки сам полковник позволил сделать себе прививку. Не в его привычках было бить женщину, а эта одержимая прививкой красивая девка не сдавалась, заявив, что уйдет только после того, когда прививка будет сделала всем. Полковник был о ней наслышан и знал о больных, которых она на своей спине таскала в лазарет. И, видя, с каким спокойствием она встречает его упрямство, решил, что будет лучше, если он справится сам со своей трусостью перед мужеством Терезы. А ты не девка, а дьявол!

И все же делать прививки было значительно проще, чем бороться с наглостью подопечных, угрожавших избить настойчивых шлюх. Но, слава Богу, драк было две-три, не больше. Гораздо труднее было ухаживать за больными в домах и лазарете; теперь обязанности врача выполнял аптекарь, а проститутки делали все остальное: марганцовка, камфорный спирт, прокол пустул, смена банановых листьев, которыми обкладывали тело, – простыни здесь не годились, они прилипали к коже, срывали корки пустул, и образовывались язвы. Со всех фазенд и скотных дворов окрестностей приносили коровий навоз, раскладывали для просушки, затем разносили по домам, где были больные оспой, и сжигали его, очищая зараженный воздух. В этот час жизни запах коровьего навоза был благовонием и лекарством.

Ч

Что до Терезы Батисты, то она в цветастой шали с черными и красными розами – подарок доктора Эмилиано Гедеса в далекое время чистой, веселой и приятной жизни – вышагивает по переулкам Мурикапебы. Живет она в одной лачуге с Волшебной Ручкой, по соседству со всеми остальными проститутками, в самой ужасной части пригорода, зоне проституток. Но сейчас ни одна из них не занята своей профессией и совсем не по случаю какого-то данного обета или неожиданно свалившегося достатка, а потому, что мужчины не рискуют к ним притронуться. Ведь они сама оспа, а поскольку зараза к заразе не пристает, то они спокойно входят в дома больных и лазарет, промывают язвы, подбирают умерших и хоронят.

Сколько ими вырыто могил! Помощь была редкой, разве что какой-нибудь земледелец помогал им, ведь оспа настигает свои жертвы неожиданно и в неожиданном месте, и донести их до кладбища не всегда представлялось возможным. Для тех умерших, у кого не было родственников, копали могилы проститутки неглубоко и сами хоронили. А были случаи, когда похороны опережали стервятники урубу, оставляя только кости.

Две проститутки все-таки оспой заразились, но не черной, так как Тереза всем им сделала прививки, сразу же как взяла в помощницы. С сильной вспышкой оспы, правда, не смертельной, в лазарет пришлось положить Мягкую Булочку, лазарет-люкс, как назвал дом врача-дезертира аптекарь. Тереза приходила ухаживать за толстухой, от которой остались кожа да кости, утром, а за Маси – и утром, и вечером. Вкусная Задница тоже однажды пришла с высокой температурой и сыпью по всему телу, но всё обошлось, она даже не слегла в постель, а продолжала ухаживать за людьми Мурикапебы, где урожай на покойников был богаче, чем в городе. Больную Задницу не покидали силы и энергия, так рыть могилы, как она, никто не мог.

Ни одна проститутка не погибла, все выжили, и только потому, чтобы было кому рассказывать об эпидемии оспы в Букиме, но Буким им пришлось покинуть и искать работу в других местах: здесь они потеряли клиентов, так как мужчины боялись угнездившейся в них оспы.

Тереза Батиста тоже уехала из Букима, уехала, как только кончилась эпидемия, но не потому, что ей не было предложений, а потому, что не было отбоя. Видя каждый день Терезу, покрытую цветастым платком, с полной сумкой медикаментов и всем, что может потребоваться для ухода за больными и захоронения покойников, стал сдавать свои добродетельные позиции президент муниципальной палаты, временно занявший пост умершего префекта. Доныне он имел незапятнанную репутацию добропорядочного главы семейства – жены и пятерых детей. Однако теперь – положение обязывало, а красота и бескорыстие Терезы покоряли – он решил обзавестись всем тем, что положено префекту: автомобиль, чековая книжка, содержанка.

Выдвинул свою кандидатуру на соискание благосклонности Терезы и полковник Симон Ламего, всегда имевший любовниц. Намекали на свои чувства и турок Скэф, большой бабник, державший лавку галантерейных товаров, и аптекарь, любитель посудачить о чужой жизни, теперь он вместо врача лечил больных.

Содержанка? Ни за что на свете, уж лучше быть обычной проституткой в Мурикапебе, где эпидемия оспы не кончается, а переходит в белую, так же живет и может ослеплять и убивать, особенно детей, аластрим, как и все прочие болезни сертана.

Ш

Шестерых дипломированных санитаров и двоих врачей, прибывших в Буким, когда уже ни новых случаев заболевания, ни смертей не было, обошли заботами не только Тереза Батиста со своим отрядом магдалин, но и знахарка Ардуина и жрец макумбы Агнело. Ардуина не знала ни сна, ни отдыха, уберегая своими молитвами здоровых и вылечивая больных, не всех, конечно, а только тех, у кого, как она говорила, не поселился страх в груди, а таких, как известно, было немного. Неустанно бил в барабаны и возносил свои кантиги негритянскому божеству Обашуайэ и жрец макумбы Агнело, не останавливало его и сокращавшееся число Дочерей Святого – кто попадал в лазарет, а кто просто бежал от заразы куда глаза глядят. И, как известно всем, божество не обмануло его надежд на спасение: оно воплотилось в Терезу Батисту и изгнало оспу из Букима.

Вот тогда-то наконец в Букиме и появилась бригада из двух врачей и шестерых дипломированных санитаров, правда, в лазарете еще мучились двое больных, но новых случаев оспы уже не было, ни оспы, ни смертей от неё. И это дало повод для официального сообщения департамента здравоохранения о ликвидации (опять же, окончательной!) оспы на землях штата Сержипе, а также о проявленном мужестве, была особо отмечена и самоотверженность членов бригады. Воздали должное и молодому врачу Ото Эспиньейре, который с самого начала принял решительные меры, чтобы не дать эпидемии распространиться, благодаря такому подвижничеству и был достигнут успех в сражении со страшной болезнью.

– Хотел бы я видеть физиономию врачишки, если после уик-энда у него достанет смелости вернуться в Буким, – говорил аптекарь Камило Тезоура, но слова его не достигали слуха отдыхающего в Баии бывшего главного врача пункта здравоохранения, как и всех прочих, от кого зависело его повышение по службе, и Ото повысили. Повысили заслуженно, как обещали.

Не обошли вниманием и медицинскую сестру Жураси, за её выдающиеся заслуги во время вспышки эпидемии оспы в Букиме и она была повышена в должности, став медицинской сестрой первого класса, ведь отец её к этому времени уже примкнул к новому правительству штата. Вскоре она вышла замуж, но счастья в семейной жизни ей не было. И только Маси дас Неграс как был, так и остался санитаром, не получив никакого повышения, но рад, что жив, и может многое рассказать о борьбе с оспой.

Не обошлось и без торжеств, посвященных избавлению человечества Букима от оспы.

На одном из них негритянское божество Омолу танцевало среди народа, не оставляя своим вниманием Терезу. Теперь всеми божествами этого народного праздника она была заговорена от оспы на всю оставшуюся жизнь.

Из кафедральной церкви Букима по городу проследовала процессия во главе с викарием и председателем муниципальной палаты, исполняющим обязанности префекта. Эти знатные особы несли носилки со статуями святого Роха и святого Лазаря. Шутихи взлетали в воздух, слышался перезвон колоколов.

Тереза же, чтобы уехать из Букима, продала турку Скэфу, давно предлагавшему ей любовь и ласку, кое-какие свои безделушки, но не приняла его предложений. Никогда больше она не станет наложницей или просто компаньонкой в поисках покоя и удовольствий, никогда! Тереза, которую не взяла ни оспа, ни смерть, живет с тоской в груди, которая не дает ей забыть капитана Жеребу, без него жизнь не жизнь и лучше утопиться. Ах, Жануарио Жереба, где ты? Без тебя, Жану, любимый, на что мне жизнь? Пусть буду я там, где ты, в море, и в волнах последую за твоим баркасом, пока ты в море. Да в каком же часу уходит поезд на Баию? Теперь Тереза тоже хочет бежать из Букима и бежит на станцию. Глядя ей вслед, святоши перешептываются, указывая на неё пальцем:

– Вот она, битая посуда, два века живет! Сколько же перемерло достойных людей, а эта потаскуха жива, в лазарет влезла, такая влезет повсюду, её ничто не берет! Хоть бы ей рожу пометила!

Щ-Э-Ю

Щадила смерть Закариаса, возможно, потому, что был он в ладах с жизнью. Выздоровел он, но до сих пор так и не знает, как это он в лазарете-то очутился. О черной оспе ходило много разных историй, передают их на базарах, изустно бродяги-сказители и певцы, повествующие о страданиях, боли и смерти.

Эта-то вот наша – самая достоверная из всех, что записаны и продаются в ярмарочные дни во всех северо-восточных штатах.

Юным и пожилым всё уже теперь известно из этих продающихся книжечек, так что прибавить больше нечего.

Я

Я же, заканчивая повествование, всё-таки хочу повторить и прошу мне поверить: черной оспе, пришедшей в Буким, дали бой проститутки Мурикапебы, которыми командовала Тереза Батиста. Попалась черная на острые ее зубы и на золотой, была перемолота и выплюнута. Теперь она опять на берегах реки Сан-Франсиско, где отсиживается до поры до времени, тогда как люди возвращаются в свои покинутые дома. Оспа не ликвидирована, она только затаилась и выжидает, когда придет время ей снова напасть на людей. Да, если настоящие меры не будут приняты, она вернется и вместе со смертью будет косить людей. Где тогда можно будет найти другую такую Терезу, победительницу Черной Оспы?

Ночь, в которую Тереза Батиста спала со смертью

1

Ах, Тереза, стонет доктор Эмилиано Гедес, отрываясь от её губ, и его посеребренная голова падает на её плечо. Еще не придя в себя, Тереза чувствует на своих губах вкус крови, а на запястье сжавшую тисками руку доктора, из его полуоткрытого рта течет кровавая пена, лежащее на ней тело становится непомерно тяжелым. Да она лежит в объятиях смерти! Смерть у неё на груди и в ней, внутри, она занимается с ней любовью. Тереза Батиста в постели со смертью.

2

Разве не так? Да и зачем говорить безногому, что он без ног, а раздетому, что он голый? Критиковать проще простого, видеть в чужом глазу щепку мы все горазды, молодой человек. Только говорить, что Тереза не сдержала своего слова и бросила жениха, когда уже и столы были накрыты и бутылки поставлены, это бездумно молоть языком. А вот понять, почему она это сделала, это дано не всякому, тут надо думать, а думать опять же не всякий может.

Дорогой человек, ведь ангу[34]34
  Маниоковая каша с мясом.


[Закрыть]
без мяса не готовят, но оно не сверху лежит, конечно, чтобы его найти, надо помешать кашу, а помешаешь и найдешь хороший кусок. Кто хочет знать, как всё это произошло в действительности и со всеми подробностями, должен потрудиться, поспрошать у каждого и всякого, что молодой человек и делает. Не важно, если какой-нибудь невоспитанный отвернется от вас и не обратит внимания на ваш вопрос. Вы всё равно мешайте ангу, ищите в хорошем и плохом, в чистом и грязном – везде. Ищущий да обряще. Только не верьте всему, что говорят, не каждому верьте, многие ведь говорят то, чего не знают, очень многие, а то и выдумывают. Никто не хочет признаться, что не знает, считая стыдным не знать всех тонкостей жизни Терезы. Так будьте осторожны, молодой человек, чтобы вас не обманули и вы не обманулись.

Что касается меня, то о случившемся в порту Баия, где я родился и вырос, ко всему прислушиваясь и всё стараясь понять, как и поведение Терезы, её путаную историю, ордер на выселение, забастовку, противостояние полиции, тюрьму, свадьбу, море без конца и края, неудачи в сражении и любви, я расскажу. Я старый, но еще делаю детей, у меня их около пятидесяти, в своей жизни я был и богатым, имел десятки шаланд, что ходили по заливу, и бедным, как сейчас, но даже сейчас, когда я прихожу на террейро Шанго, все встают и просят у меня, Мануэла Сантаны Оба Аре, благословения, и за Терезу я дам руку на отсечение.

Тереза никогда никого не предавала, и никогда не обманывала, и никому не лгала. Ей лгали и её обманывали. Она судьбу не прогневила, не жаловалась на невезение или на то, что стала жертвой эбо[35]35
  Подношение какому-либо божеству культа бразильских негров и мулатов.


[Закрыть]
или чего другого, и не теряла надежду. Никогда? За это поручиться не могу, молодой человек, нет, видите, как трудно дать точный ответ. Подумав как следует, скажу, что после забастовки и полученного ею известия о кораблекрушении «Бальбоа» в чужих морях она почувствовала себя уставшей и ко всему безразличной, готова была, как старые брошенные корабли и мои разбитые шаланды, жить в любом порту. Уставшая и потрепанная жизнью, она, чтобы положить конец плохому, решила принять предложение и приказала готовить праздник. Эту историю свадьбы Терезы Батисты, молодой человек, я могу поведать, я должен был быть её свидетелем, так что всё знаю и, будучи другом и второй стороны, оправдываю Терезу.

Она пала духом и решила положиться на судьбу, в общем-то, уже не имея никакой надежды, она даже и сил бороться не имела. Но вот подул с залива ветерок счастья, принес добрые вести, и Тереза возродилась к жизни, расцвела в улыбке, готовая плыть под парусом к новым берегам.

О свадьбе я могу рассказать, молодой человек, о свадьбе, забастовке закрытой корзины и шествии, и митинге хозяек пансиона на площади перед церковью, о безобразиях полиции и всём прочем, и всё, как было, и будучи, бедным, как богатый, угощу вас мокекой в ресторане умершей Марии из Сан-Педро, что на рынке. Но вот о чём не могу рассказать, о том не могу, не просите. О жизни Терезы с доктором я сам ничего точно не знаю, а всё по слухам. Но вы, молодой человек, отправляйтесь в Эстансию, где они жили. Путешествие туда – прогулка, народ хороший, место прекрасное, это там, где сливаются реки Пиауи и Пиауитинга, рождая реку Реал, что отделяет штат Баию от штата Сержипе.

3

В тот воскресный вечер долгую и неожиданно возникшую беседу с Терезой доктор Эмилиано Гедес закончил так:

– Чего бы только я не дал, чтобы быть свободным и на тебе жениться. Конечно, и не будучи мне законной женой, ты значишь для меня очень много. – Слова его убаюкивали Терезу, как тихая музыка, знакомый голос неожиданно зазвучал робко: – Моя жена…

Такая робость подростка, волнение просителя, беспомощного существа были так не свойственны сильной личности доктора, привыкшего повелевать, уверенного в себе, прямого и твердого, дерзкого и надменного, когда того требовали обстоятельства, но всегда любезного и приветливого в обращении с дамами. Феодальный землевладелец, хозяин плантаций сахарного тростника и сахарного завода, капиталист, банкир, президент административных советов предприятий, бакалавр права, он старший из Гедесов, тот, кому принадлежат сахарный завод в Кажазейрасе, Межштатный банк в Баии и Сержипе, акционерное общество «Эксимпортэкс», был подлинным хозяином всего, предприимчивым, смелым, властным, щедрым. И слова, и тон, которым они были сказаны, растрогали Терезу.

Здесь, в Эстансии, среди высоких раскидистых питангейр, полная луна высвечивала плоды манго, авокадо и кажу, дуновение ветерка с реки Пиауитинги волнами приносило аромат пышно цветущих гардений. После только что сказанного, сказанного с горечью, злостью и страстью, того, что он не доверил бы ни родственнику, ни другу, ни компаньону, ну, а уж Тереза и не предполагала услышать (хотя о многом догадывалась), доктор крепко обнял её и, целуя в губы, сказал:

– Тереза, моя жизнь, ты у меня одна на всём белом свете…

И тут же встал, высокий, как питангейра: дерево с густой листвой, дающее гостеприимную тень. Последние шесть лет посеребрили его пышные усы и густую шевелюру, но лицо оставили без морщин, а проницательные живые глаза и стройная фигура никак не говорили про уже исполнившиеся шестьдесят четыре года. С застенчивой улыбкой, столь отличной от той, когда он громко смеется, доктор Эмилиано пристально всматривается в освещенное лунным светом лицо Терезы, как бы прося прощения за случайно прозвучавшие нотки горечи, печали и даже гнева в его любовном признании, а ведь это было признание в чистой, искренней и горячей любви.

Тереза продолжала лежать в гамаке, она была так тронута услышанными словами, что сердце её наполнилось нежностью, а глаза влагой. Ей так много хочется ему сказать о своей любви, но слов не хватает, хотя за эти шесть лет, прожитые с ним бок о бок, она говорить научилась. Тереза берет протянутую ей руку и, поднявшись с гамака, бросается в объятия доктора Эмилиано, подставляя ему губы для поцелуя, так как же ей его называть: муж, любовник, отец, друг, мой сын?.. «Положи ко мне на грудь голову, любовь моя…» Столько чувств обуревает её: уважение, благодарность, нежность, любовь, но только не сострадание! Нет, сострадания он не ждет и не примет; он, эта твердая скала? Любовь, да, любовь и преданность, но как обо всём этом сказать: «Положи ко мне на грудь голову и отдохни, любовь моя».

Кроме пьянящего аромата гардений Тереза чувствует тонкий аромат мужского одеколона, который исходит от груди доктора и который за эти годы она так полюбила, за эти годы жизни с ним она открыла и полюбила многое. Оторвавшись от его губ, Тереза говорит: «Эмилиано, любовь моя, Эмилиано!» – и для него это много, ведь за все эти годы она всегда обращалась к нему не иначе, как «сеньор», и никогда не говорила «ты», разве что в минуты близости произносила слова любви. Теперь, как видно, последние препятствия рухнули.

– Никогда больше не называй меня сеньором. Где бы то ни было.

– Хорошо, Эмилиано.

Шесть лет прошло с тех пор, как он взял её из пансиона Габи.

В свои шестьдесят четыре года доктор Эмилиано Гедес легко, как молодой, берёт Терезу на руки и несет при лунном свете в благоухании гардений в комнату.

Однажды вот так же её несли под дождем на ферме капитана, то была её первая брачная ночь, но обручилась-то она с обманом, ложью и предательством. Сегодняшней же ночи, так похожей на брачную, предшествовали долгие годы совместной жизни, духовной и телесной близости. «Чего бы я только не дал, чтобы быть свободным и на тебе жениться». Нет, не любовница, не содержанка, а супруга, настоящая супруга.

За шесть лет жизни, с той самой ночи, когда Эмилиано, посадив Терезу на круп лошади, увез её из пансиона Габи, не было у них ни одной, когда бы они оба не чувствовали полного и подлинного удовлетворения друг другом. Но в эту ночь, напоенную ароматом гардений, в ночь признаний и особой близости после того, как доктор открыл ей своё сердце, Тереза стала его опорой, целительным бальзамом, радостью, утешением в печали и одиночестве, её квартира любовницы преобразилась в домашний очаг, а она, его хозяйка, стала единственной и необходимой супругой доктора, примирив его с жизнью, но эта же особая нежность сделала их близость последней.

Какое-то время они резвились, как новобрачные, и ласкали друг друга. Потом, когда доктор встал над ней, любуясь её наготой, Тереза вспомнила, как увидела его впервые на ферме капитана. Он приехал верхом на горячем породистом коне, в правой его руке был кнут с серебряной рукояткой, левой он приглаживал усы, обжигая её взглядом, – похоже, уже тогда она полюбила его; будучи рабой, умирающей от страха, она всё же взглянула на него. Впервые взглянула на мужчину.

Любуясь наготой Терезы, доктор Эмилиано Гедес покрывал её поцелуями, она же притянула его к себе, и, отдавшись друг другу, они понеслись, покрывая расстояния, по берегам рек и озёр, по горам, дорогам, тропинкам, под луной и солнцем, в жару и в холод, до тех пор, пока в долгом поцелуе не слились их губы. «Ах, моя любовь, Эмилиано», – сказала Тереза, испытывая высшее наслаждение. «Ах, Тереза!» – восклицает доктор и замертво падает ей на плечо.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю