Текст книги "Мишель и затонувшее сокровище"

Автор книги: Жорж Байяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

9

Вид с перевала на озеро и гостиницу «Белый заяц» напомнил Мишелю о том, что он забыл сделать.

«Я же хотел спросить секретаря мэрии, нет ли ошибки на планах, которые я видел, не перепутаны ли фамилии владельцев затопленных участков!»

Да, рассказ секретаря так потряс его, что во время разговора это важное открытие начисто вылетело у него из головы.

«Не хватало только, – подумал мальчик, – разобрать по камушку погреб Адриана Маруа в поисках сбережений семьи Пуа!»

На тропинке над озером Мишель не встретил ни души. Он искал глазами шалаш, но тщетно.

«Хорошо замаскировались «краснокожие», – отметил он про себя.

На плотине Мишель постоял немного, глядя на зеленовато-голубую, удивительно прозрачную воду.

– Ты вернешь то, что скрываешь, красавица моя, – прошептал он. – Кажется, пошарить на дне этого озера будет очень интересно…

Когда Мишель подъехал к ферме, Даниель стоял во дворе, как будто поджидая его.

– Ну что? – спросил он.

– Темная история! Просто загадка какая-то…

– Ну же, рассказывай! Из дома вышла Мартина, и мальчик заколебался. Стоит ли посвящать ее в это семейное дело, тягостное для обоих братьев?

Мишель тотчас устыдился своих мыслей. Мартина – их друг, настоящий верный друг, она все поймет.

– Вот что я узнал… – начал он.

И мальчик вкратце рассказал все, что услышал от секретаря мэрии. К концу рассказа глаза обоих слушателей стали совсем круглыми от удивления. Когда Мишель закончил, никто не сказал ни слова. В наступившем молчании чувствовалась некоторая напряженность.

– Значит, – заговорила наконец Мартина, – вина твоего дяди не доказана, но не доказано и обратное. А кто сказал, что сокровище этого… как ты его назвал, я забыла?

– Маруа. Адриан Маруа.

– Кто сказал, что шкатулка этого мсье Маруа не лежит себе спокойно под водой в каком-нибудь тайнике, который наследники не смогли найти?

– Мартина, ты гений! – вскричал Мишель.

– Значит, там не одно сокровище, а два, – заключил Даниель. – Не деревня, а просто какая-то пещера Али-бабы. Ла-Гамб – поселок кладов! Потому что я никогда не поверю, что кто-нибудь из семьи Терэ может быть вором!

– Спасибо, Даниель! – шутливо поклонился Мишель. – Если кто-то когда-нибудь посягнет на честь семьи Дерье, можешь рассчитывать на меня!

Все трое улыбнулись, но глаза их оставались серьезными. Все же обвинение, тяготевшее над памятью дяди Антонима, было нешуточное.

– Вот было бы здорово, – мечтательно сказал Мишель, – найти заодно и клад Маруа… Тогда бы мы доказали, что дядя невиновен.

– К сожалению, – возразила Мартина, практичная, как всегда, – Селестен Пуа вряд ли согласится, чтобы мы воспользовались аквалангом – если вообще его раздобудет, – купленным на его кровные деньги, для поисков наследства семьи Вержю.

– Боюсь, что ты права, – вздохнул Мишель. – А жаль: хорошо бы одним ударом убить двух зайцев.

– А ты уже так уверен, что найдешь клад мсье Пуа? – улыбнулась Мартина. – Лично я никогда не работала под водой. Даже с аквалангом это, наверно, нелегко.

– Наверно, – согласился Мишель. – По-моему, главное – научиться правильно дышать через эти трубки, а дальше все пойдет само собой. Если Артур раздобудет нам хорошее пособие с практическими советами, то…

– Чтобы плыть, тебе хватит одной руки, а в другой будешь держать учебник, – поддразнил его Даниель.

– Ну и язва ты, Даниель Дерье! – воскликнул Мишель. – Надо тебя проучить!

Даниель, смеясь, принял оборонительную стойку, и мальчики в шутку обменялись парой дружеских тычков.

– Стоп! – вдруг спохватился Мишель. – Самое главное-то я и забыл!

Он достал из кармана смятый конверт и старательно разгладил его.

– Помнишь, Мартина, что нам говорил Селестен? Ну, где стоял его дом в затопленном поселке.

– Где? А ты что, забыл?

– Нет, но я хочу, чтобы ты сама вспомнила: мне надо удостовериться, что я не ошибся.

– Он сказал: первый от моста, ближайший к реке на левом берегу.

– Точно. А он упомянул, кому принадлежал этот дом?

– Папаше Вержю!

– И это верно… А теперь посмотрите сюда… Я срисовал схему в мэрии, там вывешены фотокопии планов затопления долины. Это называется «План экспроприации поселка Ла-Гамб».

Мартина и Даниель стали внимательно разглядывать чертеж.

– Ну-ка, ну-ка… Это вид с какой стороны? Мишель, держа конверт двумя руками, чтобы

получше распрямить его, повернулся лицом к озеру.

– Вот! Если смотреть отсюда…

– Земля Маруа… Земля Вержю… Земля Дюмье… Но здесь ошибка… Дом Маруа обозначен на том месте, что нам указал Селестен!

– Вот видишь, ты тоже заметила!

– Значит, наш Пуа ошибся? – удивился Даниель. – Что-то в это с трудом верится…

– Я тоже так думаю, Даниель, – согласилась Мартина. – Просто невозможно так ошибиться.

– Ну почему же… – неуверенно возразил Мишель. – Если допустить, что, когда Селестен увидел на месте родного поселка озеро, у него слегка отшибло память…

– О-ля-ля! Ты сам не веришь тому, что говоришь, старина! – воскликнул Даниель. – Как бы то ни было, прежде чем разобрать по камушку остатки домов, вам бы надо выяснить этот вопрос!

– Я тоже так считаю.

– Вообще-то странно, что Пуа был так уверен… Ни секунды не колебался…

По правде говоря, Мишель нарочно затягивал этот спор: ему было интересно, придет ли на ум его кузену и подруге та же мысль, что уже давно вертелась у него в голове.

Да, он всерьез задумался: а не была ли ошибка браконьера намеренной?.. Тот непонятный разговор между Селестеном и Франсиной… «Ты получила наследство?»– спросил браконьер… Он тоже знал о существовании сокровища. Заподозрить его в краже, конечно, невозможно: он был в тюрьме, когда скончался Адриан Маруа.

Но в душу Мишеля закрались иные подозрения… Он попытался отогнать их.

– Одно, во всяком случае, мы можем сделать, – сказал он, с минуту подумав. – Попытаемся сначала отыскать сбережения семейства Пуа. Если мы их найдем, я уверен, что наш друг не откажется одолжить нам акваланг, и тогда мы сможем порыться в погребе дома Маруа и попробуем возвратить Вержю их наследство.

Мартина наморщила нос. Она всегда высоко ставила Мишеля и, как правило, соглашалась с ним во всем. Но сейчас что-то ей не нравилось.

– Ты против, Мартина? – спросил Мишель.

– Да нет, не то чтобы против… Но ведь Вержю наверняка перерыли весь дом. А в завещании было сказано, где находится тайник. Ты представляешь, как мы станем искать то – не знаю, что на глубине десять метров?

– Не спорю, на первый взгляд это кажется бессмысленным, и никто не говорит, что нам будет легко. Но… ладно, там посмотрим!

Мишель был полон решимости стоять на своем – он сделает все, чтобы доказать невиновность дяди Антонима!

* * *

День прошел спокойно. Друзья еще поработали втроем, приводя дом в порядок, потом искупались.

Стемнело. Селестен с Артуром все не возвращались.

– Может быть, не так уж просто раздобыть акваланг? – задумчиво сказал Даниель.

– А что если мы пойдем им навстречу? – предложила Мартина. – Им, наверно, тяжело его

тащить!

– Отличная мысль! – усмехнулся Мишель. – Если они приедут только завтра утром, нам придется провести ночь под открытым небом!

Предложение Мартины отвергли.

Сидя у камина при свете пляшущих языков пламени – свечей зажигать не стали, – трое молодых людей наслаждались тишиной и безмятежным покоем; только в старом, затерянном среди лесов доме можно в полной мере оценить это ощущение.

Говорить никому не хотелось. Ребята молча следили за игрой оранжевых языков в очаге. Это был дивный танец, в вихре которого пламенеющие танцоры могли каждую секунду изменять обличье, то исчезая, то возникая вновь по прихоти неутомимого и неистощимого в своей фантазии хореографа.

Почерневшие от сажи камни очага, такие унылые днем, теперь играли и переливались в отблесках огня, похожие то на шелк, то на бархат, и даже как будто улыбались; стены трепетали, словно живые, и во всем чудилась тайна.

Но вдруг в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием дров в камине, раздался веселый клич. Чары мгновенно развеялись.

– Э-эй! – кричал, Артур.

Стряхнув в себя блаженное оцепенение, друзья в два прыжка оказались у двери; Даниель распахнул ее.

Странно было после уютного красноватого света пламени увидеть холодное серебристо-голубое сияние луны и застывшие в черном небе звезды, наполнявшие мерцанием прозрачную неподвижность летней ночи.

– О!.. Луна! – воскликнула Мартина. Зеркально-гладкое, без единой морщинки озеро

казалось вторым небом, и в нем отражалась полная луна – только на безоблачном небосклоне ночное светило выглядит таким живым и дружелюбным.

К ребятам уже бежал Артур.

– Идемте, помогите нам! – выпалил он, задыхаясь. – Селестен ждет у плотины с мопедами. Мы навьючены, как два ишака.

– Вы достали эту штуку… ну, акваланг? – спросил Даниель.

– Конечно! Да пошли же, пошли… успеем еще наговориться!

Все поспешили к плотине, где их терпеливо поджидал браконьер. На багажниках обоих мопедов громоздились огромные свертки.

– Как же вы ухитрились въехать на перевал со всей этой поклажей? – удивилась Мартина.

– Как видишь… Правда, больше мопеды ехали на нас, чем наоборот, – ухмыльнулся Артур.

Чтобы проехать по узкой дорожке через плотину, пришлось снять с багажников самые громоздкие свертки.

Наконец все добрались до дома. Селестен и Артур утирали потные лица.

– Мы сегодня не обедали! – заявил Артур. – Есть хочу, как сотня волков!

– Садитесь, я сейчас все принесу, – засуетилась Мартина.

Мишель и Даниель, не в силах совладать с любопытством, принялись распаковывать свертки. Селестен уселся к столу и достал из кармана нож; глаза его между тем внимательно следили за каждым движением мальчиков.

– Бешеных денег стоит эта штуковина, – сказал он. – Так что вы уж постарайтесь добыть мне кубышку папаши Пуа. А то, признаться, от моих сбережений немного осталось!

Слово «кубышка» кое-что напомнило Мишелю. Ему захотелось достать из кармана конверт, на котором он начертил план поселка, и немедленно выяснить у браконьера, кто же ошибся.

«Нет, это будет просто глупо, – одернул себя мальчик. – Если Пуа ошибся, это-то еще ничего. Но если он нарочно указал нам погреб Маруа вместо своего… как же он будет оправдываться?»

Мишель попытался успокоить свои подозрения: откуда было Селестену с такой точностью знать, где находится тайник Маруа? Однако чертеж он решил до поры не показывать.

«Надо действовать умнее», – подумал он.

Акваланг тем временем был распакован. Мишель принялся с интересом рассматривать баллоны и трубки, и это отвлекло его от тревожных мыслей. Мартина, подав ужин Артуру и Селестену, присоединилась к двум друзьям.

Следуя приложенной инструкции, они собрали аппарат – три баллона, трубки, ремни. В одном из свертков оказался пояс с прикрепленными к нему тяжелыми свинцовыми пластинами – они должны были уравновесить выталкивающую силу воды, которая будет действовать на баллоны по закону Архимеда.

Потом ребята рассмотрели манометр, указывающий давление сжатого воздуха в баллонах, редукционный клапан и регулятор, которые обеспечивали равномерную подачу воздуха, и резиновый загубник с клапаном – это приспособление позволяло ныряльщику дышать ртом. Была и маска – не такая, как у Мишеля, а с зажимом для носа. Напоследок Артур показал водонепроницаемый электрический фонарик.

– А как эта штука включается? – спросил Мишель, не найдя привычной кнопки.

– Крутишь стекло по часовой стрелке – лампочка зажигается, против – гаснет.

– Надо будет подвесить его на шнурок, – решил Мишель. – Смотрите, здесь и дырочка для этого есть. Так он не потеряется… Пожалуй, в погребе фонарик будет нам просто необходим.

Мишель подогнал длину ремней под свой рост.

– А тяжелый! – заметил он.

– Кому ты это говоришь! Взобрался бы, как мы, на перевал с этаким грузом!

– Завтра утром и начнем, – решил Мишель. – Да, а учебник ты привез?

– А то как же! Классная книжечка, без зауми, все практические советы черным по белому. Я ее полистал, пока нам упаковывали все это хозяйство. Кажется, на глубине до десяти метров пловцу ничего не грозит, разве что уши немного заболят.

– Уже болят, не трещи так!

Щелкнул складной нож Селестена Пуа, возвестив о том, что проголодавшиеся путешественники покончили с ужином. Вот теперь самое время для эксперимента, решил Мишель. Он принес листок бумаги и по памяти начертил на нем план: русло речки, мост и четыре дома, гостиница «Белый заяц» и ферма Терэ, а также – очень приблизительно– дороги и тропы, которые смог припомнить.

– Раз мы завтра приступим, мсье Селестен, – обратился он к браконьеру, – надо бы уточнить, где находится ваш погреб и где в нем тайник. Вот, я набросал для вас план поселка…

Мишель положил листок на стол перед Селестеном. Тот, наморщив лоб, принялся рассматривать план.

– Ну, вижу какие-то линии, – произнес он наконец, – только я-то ничего не понимаю в этих ваших каракулях, ничегошеньки!

Мишель терпеливо принялся пояснять, указывая пальцем:

– Вот речка и мост. Вот дом Дюмье и, кажется, мадам Жув. Они оба на правом берегу. На левом – тоже два дома, Адриана Маруа и ваш.

– Дом Маруа… и мой, – задумчиво повторил браконьер. – Мой был ближе к реке. Больше ничего не могу сказать.

– То есть вот этот? – Мишель показал на дом, значившийся на плане «Электрисите де Франс» как «Земля Маруа».

– Надо думать, он, – ответил Пуа. – Если это тот, что рядом с мостом, тут не спутаешь!

Итак, несмотря на наводящие вопросы Мишеля, Селестен Пуа упорствовал в своей ошибке – если только не ошиблись топографы энергетической компании. Но это было маловероятно.

– Ладно, – кивнул Мишель. – Значит, там и начнем завтра утром. Вы говорили, что можете точно указать место, где спрятан ваш семейный клад?

– Ну, это-то проще простого. Тайник в стене… постойте-ка… в той стене, что напротив лестницы.

– Она длинная, эта стена?

– Да не очень. Возьмете где-то с метр от правого угла, если стоять спиной к лестнице, и

с метр от пола.

– Метр от правого угла… – повторил Мишель. – Хорошо, что вы так точно все помните.

– Там придется вынуть три-четыре камня. Держатся-то они на извести, долотом отбить – дело нехитрое.

Мишель представил себе это «нехитрое дело»– под водой, в погребе, при свете маленького фонарика…

Вдруг Селестен помрачнел.

– Я тут сегодня подумал… – начал он. – Это очень важно…

– Что такое?

– Ну… По-моему, не надо, чтобы в этой самой конторе знали…

Мишель удивился: он ожидал чего-то более важного.

– Почему же? Они что, запретили вам искать ваши деньги своими силами?

Браконьер покачал головой.

– Да нет… не то чтобы запретили, нет… но ведь начальник мне вчера отказал, мало ли к чему они могут придраться… Нет уж, пусть все будет шито-крыто, чтобы комар носа не подточил.

Поначалу Мишель решил, что для человека, который провел два года в тюрьме, страх перед властями – к которым он причислял и «Электрисите де Франс» – вещь вполне естественная.

– Но почему вы так думаете? – спросил Даниель без особого интереса, просто для того, чтобы успокоить Селестена.

– Еще бы мне не думать! А Таву? Уж я-то знаю, он тут околачивается вокруг да вынюхивает! Спит и видит, как бы меня опять засадить! Я слыхал, что вода теперь – собственность этой компании.

– Да, возможно, – согласился Мишель.

– Вода, может быть, и их собственность, – вмешался Артур, – но ведь не то, что под водой?

Селестен только рукой махнул, как бы говоря, что в вопросах собственности его ничем не удивишь.

– Все-таки, – сказал он, помолчав, – лучше бы никому ничего не говорить – ни в деревне, ни этим, из гостиницы…

– Вержю? Но они наверняка увидят, как мы будем нырять с аквалангом!

Селестен пожал плечами.

– Увидеть-то увидят, ясное дело. Только сами нипочем не догадаются, что вы ищете ку… ну, мои денежки. Они-то не нашли свои… наследство Маруа, понятно? Узнают – обзавидуются!

От этих слов Мишелю вдруг стало не по себе… очень не по себе. Он растерянно посмотрел на браконьера.

10

До сих пор у Мишеля были лишь смутные подозрения, когда он спрашивал себя, мог ли Селестен Пуа ошибиться. Теперь эти подозрения переросли в уверенность.

«Он не настаивал бы так на соблюдении тайны, если бы речь шла о сбережениях семьи Пуа! Он хочет, чтобы никто не знал о наших поисках, потому что клад находится в погребе Маруа… и он это отлично знает!»

Правда, один вопрос смущал мальчика: откуда браконьеру известно, да еще с такой точностью, где спрятано сокровище Маруа? Селестен ведь был в тюрьме, когда разразился скандал. Тайник, упомянутый в завещании, оказался пуст. Значит, был другой – и Селестен знал о нем?

Мишель попытался отогнать эти мысли.

«Как бы то ни было, – сказал он себе, – сейчас я ничего не выясню. Вот если удастся что-то найти там, под водой, тогда посмотрим».

И мальчик углубился в изучение пособия, в котором действительно оказалось немало ценных советов.

Селестен Пуа явно не торопился на ночлег в сарай. Он не сводил глаз с акваланга, который теперь примеряла Мартина. Браконьер жадно ловил каждое движение молодых людей – так коллекционер, давший любопытным посмотреть ценную вещицу, боится, как бы ее по неловкости не разбили.

Мишель между тем узнал, что пловцу-подводнику следует часто делать глотательные движения, чтобы избежать чрезмерного давления на уши. Он прочел также, что новичок с непривычки расходует вдвое больше воздуха, чем опытный водолаз, то есть в два раза сокращает свое пребывание под водой. Главное – не бояться задохнуться; вдыхать и выдыхать надо неспешно, даже медленнее, чем на суше.

– А инструменты у нас есть? – спохватился Артур.

Но оказалось, что Селестен уже решил эту проблему.

– Я нашел в сарае все, что нужно. Есть даже кирка, только черт меня побери с потрохами, если она вам понадобится!

– Мы оставим все инструменты на дне, – решил Мишель. – Незачем каждый раз таскать лишнюю тяжесть. Быстрее будем выныривать – больше останется воздуха!

Наконец Селестен нехотя встал, пожелал друзьям доброй ночи и отправился в сарай… прихватив с собой акваланг.

– При мне-то целее будет, – сказал он, подмигнув. – Вы спите наверху, а у меня он будет под боком. Не хватало только, чтобы какой-нибудь негодяй вздумал его стянуть!

Когда браконьер ушел, Мишель запер дверь и засыпал золой угли в камине.

– Скорей бы завтра! – вздохнула Мартина. – Но я, признаться, немного побаиваюсь…

– Ну и что, я тоже, так и должно быть, – успокоил ее Мишель. – Только круглый дурак, как говорится, не зная броду, суется в воду. Умные люди знают, чем рискуют, и заранее стараются предусмотреть все возможные опасности. Вот, например… больше всего я боюсь, что акваланг зацепится за что-нибудь там, внизу. Ты ведь знаешь, водолазы на затонувших кораблях всегда работают парами… чтобы помочь друг другу, если случится такое.

– Бр-р! – вздрогнула Мартина с наигранным испугом. – Нам-то придется нырять поодиночке!

– Да… но глубина небольшая, так что можно будет отстегнуть ремни, хорошенько вдохнуть и вынырнуть без акваланга.

– Я, конечно, вам этого не желаю, – вставил Артур, – но не отказался бы посмотреть на физиономию Селестена, когда он увидит, как ты всплывешь без его ненаглядной «штуковины».

– А ты поставь себя на его место, – вступился за браконьера Даниель. – Он ведь угрохал на нее почти все свои сбережения…

– Да, кстати, мне надо вам кое-что сказать, – перебил его Мишель. – Только… Давайте поднимемся наверх, чтобы нас точно никто не мог подслушать.

– Думаешь, Селестен за нами шпионит? – шепотом спросила Мартина, оглянувшись на разбитое окно с кое-как прилаженным ставнем.

– Пошли, пошли наверх…

Когда все поднялись на второй этаж, Мишель напомнил друзьям о своем открытии и вкратце рассказал о нем Артуру. Потом объяснил, зачем ему понадобилось заново рисовать для браконьера план поселка.

– Вы сами видели, – заключил он, – время подумать у него было, и я подсказывал ему, как мог, чтобы освежить его память. А он все-таки указал на дом Маруа как на свой.

– А сам-то ты уверен, что твой план правильный?

– Это план «Электрисите де Франс», Артур, – ответил Мишель. – На нем обозначены все затопленные участки с именами владельцев.

– Да? А откуда ты его взял?

– Он висел в школьном классе, на стене.

– Вот как… А тебе не приходило в голову, что в документ вкралась ошибка и именно поэтому компания подарила его школе как учебное пособие?

– Может быть, и так, – пожал плечами Мишель, – но мне что-то не верится.

– Надо проверить! Мэр наверняка в курсе дела… да и секретарь тоже.

– Да, но тут есть одно «но»… Секретарь бывает на месте только по средам с утра, а мэр весь день проводит на сенокосе. А мы-то собираемся начать уже завтра!

– Потяни время, старина, мой тебе совет… Кашляй, хлюпай носом, сморкайся! Ты простужен!

– Да какой в этом смысл? – возразила Мартина. – Время у нас есть. Даже если нам завтра удастся нырнуть по два раза каждому – и то не наверняка, – мы уж точно за один день не вытащим это сокровище со дна.

– Мартина права, – согласился Даниель. – Пошли спать. Утро вечера мудренее!

– А пока мы будем работать, кто мешает Артуру и Даниелю расспросить людей в деревне? – добавил Мишель.

– Да ты что? – запротестовал Артур. – Ты не слышал, что сказал Селестен? Чтобы ни одна блоха не прознала! Чтоб комар носа не подточил!

– Ох, Артур, кончай со своими насекомыми! – взмолилась Мартина. – Меня уже тянет почесаться!

– Что? Какие насекомые? А… Очень остроумно, Мартина… И все-таки повторяю – если мы станем слишком настойчиво расспрашивать о затопленном поселке, кое-кому это может очень не понравиться…

– Вот почему я поручаю это деликатное дело самым умным и ловким из моих друзей, – докончил за него Мишель.

Артур шутливо погрозил ему кулаком.

– Скажи спасибо, что у тебя в руках свеча!

– Льстец всегда найдет способ загребать жар чужими руками! – смеясь, добавил Даниель. – Пока мсье и мадемуазель будут прохлаждаться на глубине десять метров, нам придется вести тайное расследование, расспрашивая незнакомых людей неизвестно о чем, да еще так, чтобы никто ни о чем не догадался!

Но Мишель вдруг посерьезнел и заговорил совсем другим тоном:

– Вы не забывайте о главном. Если нам удастся отыскать клад покойного Адриана Маруа, мы тем самым докажем невиновность дяди Антонима. Мы должны обелить его память, хотя бы в благодарность за эту ферму.

– Ты прав, – кивнула Мартина. – Если твой дядя был невиновен, эта история, наверно, стала для него жестоким ударом.

– Мы докажем, что он был невиновен, и пусть это послужит уроком всем, кто обвиняет людей без доказательств!

Наступило молчание. Каждый задумался о том, какой драмой может обернуться для человека несправедливое обвинение, как трудно бывает порой его опровергнуть и как часто, увы, это еще случается в жизни…

С этими невеселыми мыслями все разошлись спать. Мишель и Даниель ночевали в одной комнате; вторую занимал Артур, а третью, самую большую на втором этаже, – Мартина.

В эту ночь Мишель долго ворочался с боку на бок. Ему не спалось. Казалось бы, продумано все до мелочей, но что-то его смущало. Какую-то деталь он упустил из виду… очень важную деталь.

«Нет, не могу вспомнить, – повторял он про себя. – Все-таки что-то в моем плане хромает… Но что?»

* * *

Мишель проснулся все с тем же ощущением: что-то было не так. Это смутное ощущение переросло в настоящую тревогу, когда мальчик окончательно стряхнул с себя сон.

«Мне просто необходимо сообразить, в чем же дело, – нахмурился он. – Мы вот-вот начнем, а я…»

В дверь дома постучали – это был Селестен.

«Ладно, еще помозгуем», – пообещал себе Мишель, вставая.

Он взглянул в окно – день еще только-только занимался.

– Ну и замашки у нашего мсье Пуа, – проворчал мальчик. – Он бы еще заставил нас работать ночью… Эй, Даниель! Просыпайся, пора!

Даниель что-то буркнул спросонок, повернулся на другой бок и накрылся с головой одеялом. Но Мишель тормошил его, пока бедняга не поднялся, зевая и протирая глаза.

Вскоре все четверо Друзей собрались внизу. Мишель открыл дверь Селестену; тот вошел, бережно, как святыню, неся акваланг.

– Позавтракаем? – предложил Артур.

– Нам с Мартиной нельзя ни в коем случае! – ответил Мишель. – Мы только погрызем сахару.

– Я лучше съем кусочек шоколада, – решила Мартина.

Селестен ерзал от нетерпения.

– Надо бы нам быть на месте к восходу солнца, чем раньше начнем, тем меньше любопытных глаз! Позавтракать можно и после… Не до вечера же они просидят на дне, наши водолазы!

Мартина надела поверх купальника спортивный костюм, чтобы не замерзнуть в ожидании своей очереди, – с утра было прохладно. Лицо у девочки было немного бледное, хотя она через силу улыбалась. Она была чемпионкой по плаванию, отлично ныряла, но сегодня впервые ей, как и Мишелю, предстояло работать на глубине десять метров, да еще в погребе.

Даже весельчак Артур в это утро выглядел непривычно серьезным – ему было тревожно за друзей. Только Селестен Пуа буквально захлебывался от ребяческого нетерпения, пританцовывал на месте и притворно недовольным тоном поторапливал своих юных спутников.

Мишель в последний раз осмотрел акваланг, открыл кран, проверив, исправно ли поступает воздух, – к ужасу браконьера, испугавшегося, что драгоценные баллоны опустеют раньше времени… Даниель сбегал наверх и принес одеяло: сразу закутать вылезшего из воды пловца, чтобы уберечь от простуды.

Наконец все вышли к мосткам.

– Я… я, пожалуй, останусь здесь, – сказал вдруг Селестен. – Лучше мне не маячить на озере, тогда и люди… Таву в первую голову… меньше будут совать нос в наши дела.

– Но, в конце концов, вы ведь только хотите вернуть то, что вам принадлежит! – возразил Мишель, внимательно следя за лицом браконьера.

– Так-то оно так… но все-таки… мало ли что… – вздохнул тот. – Я уж лучше тут посижу, под каштаном.

– Ладно, – кивнул Мишель. – Тогда до скорого!

Друзья сели в лодку и оттолкнулись от мостков. Даниель и Артур молча работали веслами, пока лодка не оказалась над затопленным поселком.

Долото, молоток и кирку было решено привязать к прочной веревке и спустить, когда Мишель доберется до дна. Чтобы точно определить место, договорились, что он возьмет с собой пробку: она всплывет по вертикали в нужной точке.

Поверхность озера была такой ровной и неподвижной, что казалось, будто впадина заполнена ртутью; вдалеке вода и цветом напоминала металл, но за бортом лодки была, как и вчера, голубой и прозрачной. Лишь путь лодки отмечала легкая рябь да круги расходились от каждого взмаха весел.

Из-за цепи гор показалось солнце, а в воздухе вдруг почему-то посвежело. Но очень скоро стало теплее.

Ощутив внезапный перепад температуры, Мишель вдруг вспомнил о законах термодинамики. А ведь они будут иметь для пловцов немаловажное значение! Чем выше плотность воды, тем она холоднее – то есть на дне температура будет градуса на четыре ниже, чем у поверхности.

Гребцы опустили весла, лодка замерла. Насколько понимал Мишель, они оказались как раз над поселком. Мальчик взвалил на спину акваланг, подогнал ремни. Потом застегнул пояс со свинцовыми грузилами.

– Ну-ка попробуем! – усмехнулся он.

И, перешагнув через борт, соскользнул в озеро. На несколько минут он скрылся под водой, потом, вынырнув, сказал: – Тяжеловато… Сниму одну пластину.

Друзья помогли ему отцепить грузило. Нетрудно понять, зачем потребовалась эта операция: ведь баллоны со сжатым воздухом, хоть они и тяжелые, – те же поплавки. Чтобы не прилагать чрезмерных усилий при погружении, водолаз должен увеличить свой вес… но ровно настолько, чтобы уравновесить выталкивающую силу, не больше. Если он будет слишком легким, то не сможет нырнуть, но при чрезмерном весе ему трудно будет всплыть на поверхность.

Мартина взяла в руки снятый с пояса кусочек свинца.

– Для меня придется его снова прицепить, – заметила она. – Я легче тебя.

– Да, наверно, – согласился Мишель и, стряхнув с себя капли, добавил: – Вода не очень холодная. За работой будет совсем тепло!

Мишель снова застегнул пояс, надел маску, несколько раз вдохнул носом, чтобы убедиться, что края плотно прилегают к лицу, и взял загубник. Прежде чем зажать его зубами, он показал друзьям пробку, которую держал в руке.

– Если вес в норме, – сказал он, – я не буду больше выныривать. Выпущу пробку, как только доберусь до развалин. Смотрите не проглядите ее. Да вы и пузыри увидите!

И Мишель, похожий на большую утку, нырнул вниз головой – лишь ноги мелькнули над поверхностью воды.

Вскоре друзья, перегнувшись через борт плоскодонки, увидели первые пузыри. Еще через пару минут всплыла пробка и закачалась на воде метрах в десяти от лодки. Даниель и Артур, сделав несколько осторожных гребков, подплыли к этому месту.

– Спускаем инвентарь! – скомандовал Артур. – Майна! Полегче, полегче… Эй, там, внизу, не стой под стрелой!

Даниель медленно опускал веревку, к которой были привязаны инструменты, а Артур движениями весел старался удержать лодку на одном месте.

Наконец натянутая веревка ослабла: инструменты достигли дна. Потом она дернулась: это Мишель отвязал их. Даниель смотал трос, и потянулись минуты ожидания.

* * *

Едва повернув рычажок, открывавший клапан баллона, Мишель почувствовал, как давит на уши. Он еще не привык дышать ртом. Вода становилась прохладнее, но не настолько, чтобы замерзнуть. Вес был подобран правильно: мальчику не приходилось прилагать никаких усилий, он как будто сам собой погружался все глубже. Стало темнее, солнечный свет почти не достигал дна, но развалины вполне можно было различить.

Взяв за ориентир мост, Мишель нашел на левом берегу ближайший к реке дом – Адриана Маруа? Селестена Пуа? – и разжал пальцы, выпустив пробку. Через несколько минут были спущены инструменты.

Мишель отвязал их и дернул за веревку, давая знать, что все в порядке. Кирку он положил на камни, оставив в руках молоток и долото. Фонарик висел на шнурке, крепко привязанный к запястью.

Мальчика охватило лихорадочное возбуждение. Странное дело: именно теперь, когда ему, казалось бы, следовало думать только о предстоящей непростой работе, он вдруг понял, что не давало ему покоя со вчерашнего вечера, какая мелочь – очень важная мелочь! – могла свести на нет все его усилия…

«Какой же я дурак! – твердил он про себя. – Ну конечно, вот оно что!..»

Действительно, из-за одной этой детали мог рухнуть весь задуманный Мишелем план.

Мальчик намеревался – если и в самом деле Селестен намеренно указал на погреб Маруа как на свой – доказать всей округе, что его дядя был непричастен к исчезновению сокровища.

Ведь вряд ли браконьер стал бы тратить почти все свои сбережения на покупку акваланга, если бы не рассчитывал добыть со дна озера что-то очень ценное, что с лихвой покроет его расходы. Казалось бы, неважно, было то сокровище Адриана Маруа или нет…

«Да, но для меня-то это как раз меняет дело! – сказал себе Мишель. – Ну и ну! Если бы я не подумал как следует, так и надрывался бы зря…»