Текст книги "Школа Детективов"

Автор книги: Жорж Байяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Ты будешь отличным механиком, сынок! Это тебе говорит Арнольд!

Будущий отличный механик чувствовал себя на седьмом небе. Папаша Арнольд был скуп на похвалы, и если он так сказал, значит, был в этом уверен.

Ладно, иди… Правда, еще рановато. Можешь сказать матери, что это в виде исключения. И еще скажи, что я перевожу тебя на полную ставку автослесаря. Понял? Квалифицированным рабочим человек становится раз в жизни…

Антуан даже рот раскрыл, не смея поверить, что стал настоящим механиком. И это в возрасте, когда большинство его сверстников еще перекладывают детали да заклеивают камеры… Ему хотелось благодарить Арнольда, жать ему руку, изо всех сил трясти ее… но он не мог пошевелиться, не мог от волнения найти слова, чтобы выразить свою радость.

Черт подери! – только и смог пробормотать он.

Понимая, что испытывает его ученик, Арнольд отпустил его и отправился в каморку, которая служила ему офисом. Антуан же пошел к умывальнику и тщательно вымыл руки до локтей грубым хозяйственным мылом. Потом быстро переоделся и двинулся к выходу. Он прошел мимо моечной площадки, где Мило пылесосил салон какого-то автомобиля. Антуан схватил бедного недоумка за плечи, вытащил его из салона и, чтобы дать выход своему хорошему настроению, изобразил с ним что-то вроде вальса. Глаза Мило испуганно округлились, в то время как толстые губы пытались изобразить улыбку, отчего лицо его стало еще более глупым. Из рук у него выпал какой-то предмет; Мило тут же быстро нагнулся, чтобы его поднять. Антуан однако успел заметить тускло блеснувший кусочек какого-то белого металла; Мило с испуганным видом спрятал его в карман, словно боялся, как бы Антуан его не увидел. Однако тот привык к странным выходкам бедняги Чо-Маба, к тому же был слишком взволнован своими сегодняшними успехами; так что он отпустил парня, вскочил на велосипед и укатил.

* * *

Жюстен Варже несколько дней никак не мог понять, что с ним такое творится. Он, которого друзья всегда считали слишком уж спокойным, сейчас ощущал нетерпение, беспокойство и вообще не находил себе места.

Несколько раз он чувствовал, что вот-вот вскочит, побежит к Роберу и расскажет ему о том, что его мучит. Его удерживало лишь то, что он и сам для себя не мог точно сформулировать причину своей тревоги.

С того самого дня, когда он обнаружил на хижине висячий замок и встретил рыбака, он ни разу не бывал ни на Скалах, ни на пруду.

"Все-таки удивительно, – не переставал повторять он про себя. – Все другие избушки открыты… да и эта до сих пор никогда не закрывалась, и – бац!., как раз в этот момент владельцу приходит в голову, что ее необходимо запереть понадежнее!.. Какая-то странная все же история…"

Однако он чувствовал, что в его размышлениях есть какой-то сбой, что, может быть, в темной комнате, где он ищет черную кошку, на самом деле никого нет. Ведь когда он думал: "Как раз в этот момент", – у него в голове это не соотносилось ни с чем конкретным. Конечно, ему приходило на ум спросить себя: а не связан ли этот факт – случайно – с делом Дюмарбра?.. Но в следующий момент подобная мысль казалась ему настолько абсурдной, настолько смешной, что он не смел даже заикнуться о ней Роберу.

"Узнать бы, кто владелец пруда… Может, это поможет мне решить загадку…"

Но напрасно перебирал он в голове разные варианты, как подобраться к этой проблеме: ничего у него не выходило. Ему помог случай: его младший брат получил на летние каникулы домашнее задание, и Жюстен, помогая ему, вдр'уг хлопнул себя по лбу.

В задании шла речь о кадастровом плане земель с заданным масштабом; нужно было определить фактические размеры различных участков.

– Есть! – еще даже не прочтя задание целиком, закричал Жюстен, чем вызвал – не совсем заслуженно – восхищенный взгляд брата.

Быстро покончив с заданием, он решил отправиться в мэрию. Там, если воспоминания, вынесенные из коммунальной школы, его не обманывали, должен находиться кадастровый план общинных земель.

Большой зал мэрии поразил его количеством окошечек. В длинном барьере из светлого дуба, над которым тянулась перегородка матового стекла, он насчитал пять отверстий. Таблички над ними информировали клиентов, какие вопросы решают за каждым из этих окошечек. Жюстен внимательно прочел их: "Гражданское состояние", "Военные вопросы", "Социальная помощь", "Дорожно-транспортная сеть", "Касса" – но так и не понял, за которой из них надо искать кадастровые книги. Это было тем более трудно, что три из пяти окошечек были закрыты: городок не был настолько богат, чтобы содержать более двух служащих. Ей-богу, Жюстен чувствовал бы себя куда увереннее на плоскодонке, ведя ее по коншу с помощью пигуя… Наконец, робея, он решился обратиться к пожилой даме, которая показалась ему более доступной, чем второй служащий, импозантный мужчина с пышными усами под внушительных размеров носом.

Простите, мадам… Мне бы кадастр… если можно…

Кадастр? На что он тебе, малыш?

Маленький рост Жюстена и его сконфуженный вид делали подобное обращение не таким уж и необоснованным. Вопрос поверг его в еще большее смущение.

Я… хотел бы посмотреть! Дама улыбнулась.

Думаешь, его можно так просто туда-сюда таскать? Кадастр – это важная вещь. Послушай, пройди-ка вон через ту дверцу, и я его тебе покажу!

Жюстен, смущаясь, нашел дверцу в перегородке и очутился во внутренней части приемного зала Дама проводила его к конторке, на которой лежала огромная книга в черной обложке^

В каком секторе расположен участок, который тебя интересует?

В каком секторе… Участок… Жюстен чувствовал, что у него в голове – полная сумятица.

Дело в том… что это пруд…

Пруд? Тогда это должен быть сектор АВ…

Мадам Турэ, будьте добры!..

Дама обернулась и увидела какую-то женщину, заглядывавшую в окошечко. Видимо, это она позвала ее.

Послушай, ты уже большой мальчик, ты и сам все найдешь, без меня! Кадастровый регистр рядом… Когда отыщешь свой участок, ищи по номеру, там будут все сведения.

И она ушла к окошечку, предоставив Жюстена самому себе.

Мальчик бережно открыл кадастр и с бесконечными предосторожностями стал перелистывать страницу за страницей. Найдя сектор АВ, он долго водил по нему пальцем и наконец обнаружил-таки нужный пруд – благодаря островку, который так хорошо был ему знаком.

Пруд в секторе АВ носил номер 39. Запомнив это, Жюстен открыл регистр. Он без труда отыскал там сектор АВ и номер 39.

Имя владельца сразу бросилось ему в глаза…

Жюстену словно обожгло пальцы. Он захлопнул регистр так резко, что дама возле окошечка вздрогнула и обернулась.

Осторожно, мой мальчик, осторожно! Я же так заикаться начну!..

Жюстен покраснел. Он положил регистр на место, осторожно закрыл кадастровую книгу и направился к выходу.

Так ты нашел, что искал, мой мальчик? – спросила дама, видя, как он смутился.

Д-да, мадам!.. Благодарю вас…

И Жюстен поспешно ретировался. Оказавшись на площади, он остановился на краю тротуара и задумался.

Ничего себе!.. – пробормотал он себе под нос. – Счастье еще, что я никому ничего не сказал. А то ведь, ей-богу, меня засмеяли бы…

Он машинально огляделся. На противоположной стороне площади Тьер стоял голубой дом Дюмарбров. Его металлические ставни были постоянно опущены, и поэтому дом казался покинутым.

"Жалко все-таки! – думал Жюстен. – Если бы в хижине нашлось что-нибудь связанное с фальшивомонетчиками, дело могло бы продвинуться… Но тут ничего не поделаешь… Я чуть было не сел в лужу, черт возьми!.. Что бы мсье Брюнуа со мной сделал, если бы до него дошло, что я его подозреваю!.. И все же… я уверен, что Дюмарбр невиновен! Надо искать что-то другое…"

Он поскреб себе затылок, посмотрел на небо и направился домой.

"Что-то другое… Ха-ха… Что – другое?"

Он задумчиво пересек площадь, повернул на улицу Гранд-Жюстис и зашагал по пустынной дороге, тянущейся вдоль сада Дюмарбров.

"Если бы деревья могли говорить! – сказал он себе. – Они-то наверняка видели, кто притащил тот печатный станок… если это правда!"

Вдруг он вздрогнул и едва не отпрыгнул от изгороди.

Из сада, пятясь, вышел человек… Жюстен сразу узнал его.

Еще держа руку на ветхой калитке, майор Шарен казался едва ли не таким же смущенным, как Жюстен. Он торопливо отпустил калитку и энергично потер ладони.

Эта калитка таки нуждается в основательном ремонте, – сказал майор с наигранным добродушием.

Это точно! – согласился Жюстен; голос его осип от волнения.

Я скажу об этом пару слов Дюмарбру, когда он вернется! – продолжал его собеседник, и тон его был таким серьезным, словно речь шла о каком-то жизненно важном деле. – Н^ ладно… прелестно… Я продолжу свою маленькую прогулку… Всего доброго, мой юный друг!

Всего доброго, мсье! – ответил юный друг.

Когда майор Шарен исчез из виду, Жюстен снова почесал в затылке.

Чего ему надо было от этой калитки? – пробормотал он. – Ей-богу, не понимаю…

9

Только подойдя к своему дому, Антуан вдруг сообразил, что за весь день ни разу даже не вспомнил про дело, которым они занимались с Робером.

"Это называется – по уши увязнуть в работе! Или я уж не знаю, как это называется!" – пробормотал он про себя.

Матери, мадам Лорантье, дома не было. Немного обескураженный– ведь некому было рассказать хорошую новость, – Антуан решил пойти посмотреть, дома ли Робер. Хоть с ним поделиться своей радостью!.. Но там его ждало второе разочарование.

Нет, Робера нет дома, – сказала ему мадам Манье. – Пошел к Люсьену, я думаю. Примерно с полчаса назад. Наверно, он думал, что там встретит тебя!

Антуан снова сел на велосипед и покатил к площади Тьер. Типография все еще была закрыта, ставни опущены. Антуан позвонил в дверь. Прошло немало времени, пока послышался голос, который Антуан сразу узнал.

Кто там?

Боб, это я, Антуан!.. Не многовато ли предосторожностей?

Робер открыл дверь и впустил его.

Что-нибудь новенькое? – спросил Антуан, увидев серьезное лицо друга и его странное выражение.

Пошли в кухню… Там объясню.

Заинтригованный и слегка встревоженный, Антуан пошел за ним, уже не думая о том, сообщать ли ему про свое повышение. В кухне находилась мадам Дюмарбр; глаза у нее горели лихорадочным блеском, но она все же попыталась улыбнуться, увидев его.

Мадам… – пробормотал Антуан.

Ладно, Антуан, слушай… Я тебе расскажу, что узнал от мадам Дюмарбр. Но только, конечно, если ты дашь слово… я уже дал… что никому не скажешь про то, что сейчас услышишь.

Несколько озадаченный таким необычным вступлением, Антуан тем не менее дал слово.

Это очень, очень серьезно, старина… Не забывай об этом! – повторил Робер.

Мадам Дюмарбр наконец не выдержала и выложила ему все… Накануне она, как обычно, оставила Лулу в типографии, где у него были дела, а сама ушла в кухню. Сюзанна уже была в постели. Время шло: Лулу пропустил час, когда имел обыкновение ложиться. Недовольная этим, мадам Дюмарбр пошла за ним. В типографии горел свет, но литеры статьи, которой он собирался завершить очередной номер, в беспорядке валялись на полу. Ужасно встревоженная, мадам Дюмарбр стала звать сына.

Я побежала было в подвал… Совсем забыла, что это бесполезно, потому что двери там опечатаны… И чуть не закричала от страха: печати сорваны, висят на ленточках… Кто-то снял их, чтобы проникнуть в подвал, где полиция обнаружила пресс!.. А Люсьен исчез… Но самое ужасное… я теперь уверена, что он ушел не по собственной воле, не затем, чтобы проследить за кем-то, кто бродил поблизости и что-то высматривал…

Она провела бессонную ночь, перебирая в уме тысячи разных предположений и ломая голову над тем, что может сделать.

– Потом… это было уже под утро, часов в пять… я, должно быть, уснула прямо за столом… Вы же понимаете, я так и не легла спать, все надеялась, что Лулу вернется… Словом, в дверь позвонили. Я вскочила, побежала, спотыкаясь, к двери… и увидела лишь листок под дверью, его, наверно, туда подсунули… Я сразу же открыла дверь, но напрасно вглядывалась: на улице было слишком темно, я ничего не могла различить и ничего не слышала… Тогда я снова закрылась и прочла… вот это… Вот…

И она протянула Антуану листок обычной бумаги с машинописным текстом; подписи на бумаге не было.

«Вашему сыну там, где он находится, нечего бояться. С ним будут хорошо обращаться, пока вы будете помалкивать о его исчезновении. В противном случае нам придется избавиться от его обременительного присутствия. Само собой разумеется, его судьба зависит также от двух небольших вещей, на которые, мы в этом уверены, вы без большого труда согласитесь: во-первых, вы должны попросить инспектора Икс оставить дело нашего драгоценного Дюмарбра и заняться чем-нибудь другим, во-вторых, вы откажетесь от сенсационных публикаций, обещанных читателям „Мессаже“. Если второй номер, несмотря на предупреждение, все же выйдет, вы никогда больше не увидите вашего дорогого Люсьена. Держи язык за зубами – будешь с пирогами! Советуем запомнить эту мудрость. Как ни прискорбно, мы вынуждены напомнить вам, что это вопрос жизни или смерти… Не забывайте об этом! Разумеется, об этих советах не должен знать, кроме вас, никто! Особенно полиция…»

Антуан невольно поежился, как от озноба. Он представил Люсьена в плену у фальшивомонетчиков… Может быть, они избили его, прежде чем увести с собой… Подняв глаза, Антуан встретил тревожный взгляд мадам Дюмарбр, устремленный на него. Он мучительно старался найти какие-нибудь ободряющие слова, что-нибудь такое, что вселило бы в душу бедной женщины искру надежды… Но в то же время угроза была слишком реальна, и он со стесненным сердцем ощущал, за какое невероятно трудное дело они взялись, пытаясь доказать невиновность Дюмарбра… В какой-то момент он ощутил полную безысходность.

Вы ведь понимаете, почему я утром ничего не посмела сказать Роберу?.. Да я и теперь считаю, что мы ничего не должны предпринимать… только надеяться, что мой муж не будет признан виновным… несмотря на видимость… И тогда Люсьена вернут…

Робер и Антуан заметили, что руки мадам Дюмарбр дрожат от волнения. Она была совершенно раздавлена горем и не видела никакого выхода из роковой дилеммы. Или она станет помогать мужу и дальше – и тогда "те" выполнят свою угрозу… или предоставит все судьбе…

Но так же нельзя! – воскликнул вдруг Робер. – Надо же что-то делать!..

Мадам Дюмарбр испуганно посмотрела на него.

Нет, нет, я прошу вас! Подумайте, чем рискует Люсьен! И о том, чем рискуете вы сами, если попытаетесь что-нибудь сделать!.. Я себе никогда этого не прощу…

Робер не настаивал; он лишь бросил на Антуана многозначительный взгляд.

Но… разрешите нам все-таки осмотреть типографию, – попросил он. – Я не думаю, что это представляет какую-то опасность.

Пожалуйста… если хотите. А я бы предпочла больше туда не ходить… Меня эта типография в ужас приводит: с нею связано столько кошмарных переживаний!..

Антуан и Робер вышли во двор.

Мы хотели новостей – вот мы их и получили! – угрюмо проворчал Робер.

Да уж…

Они еще не дошли до середины двора, как соседская собака залилась громким отчаянным лаем.

Ишь, как ее разрывает! Не мешало бы ее немного подрессировать! Я где-то читал, что полицейские собаки, например, никогда не лают…

Постой-ка..

Антуан, перебив его, замер на месте.

Ты не находишь, что тут есть что-то странное?

Что ты имеешь в виду?

Сам подумай… Рядом, за забором, собака, которая поднимает лай – и какой лай! – каждый раз, когда кто-нибудь здесь появляется… Но ведь Дюмарбры не говорили, что собака их разбудила.;. И мадам Дюмарбр ни словом не обмолвилась, что слышала вчера вечером лай… А ведь "те" наверняка должны были пройти через двор, когда уводили Лулу!.. Вот это… не кажется тебе странным?

Может, мадам Дюмарбр просто не обратила внимания? Знаешь, когда поблизости постоянно лает собака, к этому привыкают.

Гм.^И все-таки я бы ее спросил…

Он подошли к типографии. Робер повернул выключатель, и яркий свет залил помещение. Пол все еще был усеян литерами…

Вандалы! – воскликнул Антуан. – Хотел бы я знать… Вдруг он замолчал. Робер меж тем подошел к стеллажу,

где в наборных ящиках лежали уже подготовленные к печати статьи.

К остальным они не притронулись… Что ж, тем лучше! Робер, удивленный молчанием Антуана, обернулся к нему.

Эй, ты слышишь? Они не…

Постой! Кажется, я знаю… Робер подошел к нему.

Знаешь? Что?..

Знаю, как найти Лулу!

Робер открыл рот: казалось, он забыл, что должен вдохнуть, и теперь силится вспомнить, что ему сейчас нужно сделать. Наконец он произнес:

Нет!..

Антуан тер себе нос с такой скоростью и энергией, какой Робер еще никогда у него не видел.

Вот так… а ты мне поможешь!.. Понимаешь, я увидел эти штуки… и у меня вроде бы что-то щелкнуло…

Он показал на типографские литеры, что валялись на бетонном полу.

Литеры? Причем тут они?

Представь, мне только что пришло в голову… Это очень-очень странно… но это все-таки шанс!..

Слушай, ты объяснишь мне, в чем дело? Пли так и будешь ходить вокруг да около?

Не подгоняй меня, пожалуйста… иначе я потеряю нить!

Робер умолк; однако видно было, что он просто сгорает от нетерпения.

Значит, так… Это было только что, в гараже… Папаша Арнольд сообщил мне, что с сегодняшнего дня я могу считать себя механиком…

Поздравляю, старина!..

Да помолчи ты!.. Я так обрадовался, что схватил Чо-Маба и закружил его в вальсе…

Хорош кавалер!.. Нет-нет, я без всякой иронии!

Ирония и в самом деле неуместна. Держу пари, ты не угадаешь, что у него выпало из ладони?..

Выпало? Что у него могло выпасть?.. Сдаюсь…

Такая вот штука, как эти… Или две!

Робер опять широко открыл рот, округлил глаза, потом покачал головой, сощурился и сказал:

Прости, Антуан, но твои умозаключения не кажутся мне блестящими… При чем тут типографские литеры., в ладони у Мило?..

Он вдруг замолчал – и тихо воскликнул:

Ты что, хочешь сказать…

Что он их нашел в машине, которую чистил сегодня… Именно это я и хочу сказать!

Но тогда… это же великолепно! Достаточно только узнать, в какой именно… и…

Минутку… Этого достаточно, как ты говоришь, но мне кажется, с Мило это будет несколько трудновато!

Н-ну… все же, если подойти с умом… Надо отвести его в гараж, там он по крайней мере сможет показать ту машину!

Будем надеяться… Но мне кажется, мы ничего не должны пока говорить мадам Дюмарбр. По двум причинам: во-первых, еще неизвестно, есть ли в этом какой-то резон…

А во-вторых, это ее только еще больше растревожит…

На всякий случай я возьму с собой несколько литер. Кто знает, может, так Мило будет легче вспомнить.

Они вышли из типографии. Проходя мимо двери в подвал и увидев сорванные печати, они ненадолго остановились.

В общем, первый номер "Мессаже", по-видимому, свое дело сделал… – заговорил Антуан.

Тут в соседском дворе снова залаяла собака; вслед за тем раздался голос:

Тихо, Карус! Перестань, собачка! Собака недовольно заворчала и смолкла.

Да, в самом деле, еще ведь эта история с собакой… Не забудь^надо спросить у мадам Дюмарбр, слышала ли она лай…

Мадам Дюмарбр без колебаний ответила, что никакого лая она накануне не слышала, собака вообще молчала, можно сказать, весь вечер, потому что во дворе у них с какого-то времени никого не было.

А в предыдущие несколько дней?.. Когда приезжала полиция?..

Она надолго задумалась, потом ответила:

Нет, не думаю… Хотя, конечно, мне трудно сказать с полной уверенностью… Но почему вы об этом спрашиваете?

Потому что мне это кажется странным, мадам… Когда кто-то принес в подвал пресс… а его ведь не так-то просто было тащить… потом, когда кто-то увел Лулу, эта собака, всегда такая злобная, даже ухом не повела!..

Боже мой! В самом деле!.. И что отсюда следует?..

Пока ничего, мадам, – с искренним сожалением ответил Робер. – Только то, например, что собаки в этих двух случаях не было во дворе… или она очень хорошо знает тех, кто сюда приходил. По крайней мере, одного из них… Вы знакомы с хозяином собаки?

С соседом? Конечно! Очень почтенный человек, в возрасте, холостяк или вдовец, кажется… Они с мужем часто разговаривали через забор.

А как его зовут, вы знаете? Мадам Дюмарбр задумалась.

Постойте-ка… Да, как-то раз почтальон бросил нам по ошибке письмо, которое было адресовано ему. Я запомнила имя: оно было немного необычным… Ансельм Трокар, точно! Я думаю, он рантье или пенсионер… Вы думаете, он имеет какое-то отношение к… нашему делу?

Что вы? Совсем нет, мадам! – поспешил возразить Робер, который понял, что маму Люсьена все эти вопросы неминуемо растревожат: она воспримет их как начало расследования, обещающего верный результат.