Текст книги "Ток-шоу "Семья" (СИ)"
Автор книги: Женя Черняк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
5 глава. Утро перед шоу
Будильник трезвонил без умолку, разбудив каждого в этой квартире. Это был очень старый ещё советский аппарат, который безотказно срабатывал каждое утро, выполняя одну и ту же функцию много лет. Вялая худощавая рука сонно скользнула по прикроватной тумбочке в поиске злосчастного нарушителя тишины и, наконец, нащупав его холодный металлический корпус, властно выключила его. В комнате снова наступила тишина, нарушаемая лишь слабыми отзвуками проезжающих за окном машин.
Пролежав в постели ещё какое-то время, Нелли с трудом смогла оторваться от подушки. Потерев сонливые глаза, она бодро встряхнула голову, прогоняя окутавший её разум сон, но он так просто не собирался покидать её тело. Тогда она неохотно приподнялась в постели и взглянула на неподвижное тело мужа, который никак не отреагировал на трезвон будильника. Испытав к нему очередную волну отвращения, она с кислой миной на лице отвернулась, снова и снова потряхивая головой. Она уже давно ненавидела это мерзопакостное существо, лениво окутавшее её постель. Из-за него в комнате стоял стойкий запах перегара, который она вынуждена была терпеть на протяжении многих последних лет. Переборов пренебрежение, она встала с постели и бодро вышла в коридор, тихо прикрыв за собой дверь, чтобы не дай бог разбудить «существо».
Она до сих пор словом не обмолвилась о выпавшем на её долю наследстве. Нелли считала, что если дело на самом деле выгорит, то места в её новой счастливой жизни для него не будет. Уж слишком много времени и здоровья она положила на тленное прозябание рядом с ним, человеком, постепенно превратившим её жизнь и жизнь её детей в ад. Постоянные пьянки и скандалы со временем стали для них нормой. А теперь ещё он стал безработным. Не то, чтобы это было впервые, только такой длительной паузы у них ещё никогда не было. Содержать на свою крохотную зарплату уборщицы целую семью было для неё непосильной ношей. Только кого это волновало?
Первым делом женщина зашла в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Она с отвращением посмотрела на треснувшее на стене зеркало, в котором было отражение незнакомой ей женщины с тяжёлыми мешками под глазами, морщинистой кожей и проблесками седины на голове. Она уже давно себя не узнавала. Ей не нравилось смотреть в своё отражение, искажавшее её настоящую, ту, которой она некогда была. Это было неправильное зеркало.
На кухне царил настоящий бедлам. Горы немытой посуды были сгружены в умывальник. Стол был усыпан хлебными крошками, пустыми рюмками и заполненной до верха пепельницей. На полу было также грязно. Таковы были последствия вчерашней попойки, которую устроил Михаил на пару с каким-то своим дружком. Принеся из коридора веник и совок, она первым делом стала сгребать сор в кучу, постепенно приводя кухню в божеский вид. И так было практически каждое утро. Подобно дню сурка, она каждый раз вставала раньше остальных, брела на кухню с веником и половой тряпкой в руках и оттирала последствия вечерних посиделок. И всё это нужно было сделать с самого утра, чтобы дети перед школой не оказались перед всей этой ущербной картиной, поэтому будить их она станет чуть позже, когда управится со всем этим беспорядком.
Ближе к семи часам утра кухня приобрела уже более-менее прилежный вид. Конечно, бедственное положение выдавали потрёпанные на стенах обои и облезлый от краски пол, но всё же было вполне чисто и уютно, нежели часом ранее. На плите засвистел чайник. Отключив газ, она разлила кипяток по чашкам и тщательно их размешала. Чай был готов, бутерброды на столе. Можно было поднимать детей.
В спальню она вошла тихо, почти бесшумно. На двухъярусной кровати мирно спали её дети. Снизу, свернувшись в комок, лежал Семён. Ему было одиннадцать лет, и он был первенцем Нелли, которого она родила, будучи в браке с другим пропойцем, окончившим свою никчёмную жизнь болтаясь в каком-то заброшенном бараке с петлёй на шее. Да, с мужчинами ей никогда не везло. Однако от них ей доставались маленькие радости, дети, которые были яркими лучиками света в этом тёмном мире нищеты и греха.
Сверху спала маленькая Настя. Семилетняя девочка была рождена вне брака от очередного нетрезвого ухажёра, имя которого до сих пор она не могла вспомнить. После смерти первого мужа Нелли часто вступала в отношения с мужчинами, не думая о последствиях, результатом чего и стало зачатие Насти. В последствии её вместе с двумя малолетними детьми и подобрал Михаил, будучи в то время не таким конченным человеком. У него была стабильная работа на заводе, квартира, в которую он их и забрал, а также светлые планы на будущее, которым, как она потом поняла, не суждено было сбыться. Но о детях он заботился всегда, несмотря на статус отчима. И только за это она была ему благодарна, хоть эта благодарность и стоила ей слишком дорого.
– Дети, дети, просыпайтесь, – с присущей ей теплотой в голосе произнесла Нелли, как будто боялась потревожить их невинный сон. – Семён, Настя. Пора собираться в школу. Дети.
Мальчик неуютно поёрзал в кровати, не торопясь открывать глаза, а вот девочка приподнялась почти сразу, зевая во весь рот. В отличие от брата ей нравилась школа. Это был её первый учебный год, и она всегда с радостью шла с мамой и старшим братом с рюкзаком на плечах, чувствуя себя открывателем новых миров.
– Доброе утро, милая, – произнесла Нелли, поглаживая дочь по вьющимся волосам.
– Доброе утро, мамочка, – улыбнулась в ответ Настя, протягивая к ней свои маленькие ручонки.
Нелли подхватила с кровати дочь и опустила на пол.
– Давай скорей на кухню. Кто первым съест бутерброд, тому приз!
Девочка безоговорочно побежала из спальни. Семён также неряшливо откинул одеяло.
– Привет, мой мальчик. Иди скорей на кухню, а то приз достанется твоей сестре.
Семён не особо торопился. Он знал, что независимо от того, кто победит, вкусняшка достанется им обоим. Мать никогда не обделяла кого-то своим вниманием, а посему игра, которую она часто затевала, была призвана всего лишь подогреть в них интерес к скорейшему пробуждению.
– Доброе утро, мам, – вяло улыбнулся он, с нежностью глядя на мать. – Ты вчера поздно вернулась. Где ты была?
Он знал, что она отправилась вместе со съёмочной группой в дом тёти Веры, но не думал, что это займёт так много времени. Вчерашний визит на окраину города закончился в сумерках, после чего потребовалось не меньше часа для того, чтобы добраться домой. Когда Нелли вошла в квартиру, дети уже спали, а пьяный муж с сигаретой в зубах встречал её с отрешённым видом, явно ничего не соображая.
– Ты не говорил отцу куда я поехала? – настороженно спросила она.
– Нет. Он и не спрашивал. Весь вечер просидел с каким-то мужиком на кухне, а после того, как тот ушёл, долго разговаривал сам с собой.
– Хорошо. Ты молодец, – спокойно заключила Нелли, поцеловав сына в лоб. – Ну, иди на кухню, а то ничего не останется. Ты же знаешь какая у тебя прожорливая сестра.
Мальчик одарил мать тёплой улыбкой и поспешил в коридор вслед за маленькой Настей, но уже стоя за порогом спальни, неожиданно обернулся.
– Мама, ты правда не влипла ни в какую историю? Те люди, которые приходили к нам домой действительно журналисты?
– А как же? И если ты по-прежнему ничего не скажешь отцу, то совсем скоро узнаешь, как важно, что они у нас были.
– Ты не хочешь, чтобы он всё испортил, так? – всё ещё настороженно спросил сын.
– Всё верно, милый. Скоро наша жизнь круто изменится, и я не позволю никому обрушить то, к чему мы идём.
Семён ничего не понимал, поскольку мать не удосужилась посвятить его в те дела, что творились вокруг семьи Долматовых, но голос её звучал убедительно, заставляя поверить в искренность каждого произнесённого ею слова. Вчера днём их посетили двое людей с телекамерой и прочими техническими примочками. Он знал, что про них готовился сюжет для известного ток-шоу, но не понимал, зачем всё это было нужно. Нелли заботливо огородила его от излишней информации, не считая нужным открывать перед юнцом такую важную информацию, тем более пока ещё ничем не подкреплённую. В душе она так же как и Вера сомневалась в правдивости всего происходящего, но всё равно следовала тем предписаниям, которые были в завещании отца. Ничего другого ей не оставалось.
***
Когда они выходили из квартиры, Михаил всё ещё дрых без задних ног. Она всегда поражалась его безмятежной отрешённости от происходящего вокруг. Но в этот был весь Михаил, с его скрипучими недостатками и тленным зябким существованием. Нелли уже давно свыклась с творившимся в их отношениях хаосе, понимая, что вечно так длиться не могло, и рано или поздно всё сведётся к своему логическому завершению. Он, как и раньше останется жить в этой вонючей квартире, полной клопов и тараканов, а она непременно выберется куда-то наверх, оставив мужа вариться в котле собственных глупостей и прозябания. И это в последнее время никак не выходило у неё из головы.
Во дворе царила лёгкая осенняя прохлада. Отовсюду сновали толпы пешеходов, спешащих на работу или в учебные заведения. Бородатый дворник привычно махал метлой вокруг деревьев, сгребая опавшую листву в небольшие кучи. Мамочки с колясками вели своих детей в детские сады, а те капризно переговаривались между собой, ведя беседу детскими писклявыми голосками. В переполненных машинами стоянках томно курили мужчины пока прогревались их автомобили. Солнце пробивалось через крыши домов, не успевших вырасти до тех пор, когда заполонили бы всё небо.
Семён и Настя шли впереди, дружно взявшись за руки. Нелли держалась чуть в стороне для того, чтобы дым от её дешёвой сигареты не попадал на детей. Курить на голодный желудок было для неё привычным делом. Так начиналось её утро. Сначала она провожала детей в школу, а затем сворачивала за угол, уходя в сторону большого серого здания с треугольной крышей, где по утрам и вечерам мыла полы.
Но на сегодня на работе она взяла отгул. Позвонила сменщице и попросила поработать за неё. Ведь сегодня был именно тот самый день. День, который изменит её жизнь навсегда.
***
Вернувшись во двор собственного дома, она не спешила подниматься наверх. Она знала, что ждало её там. Небритая рожа Михаила, изнывавшего от похмелья. Как же хорошо, что она утаила о его существовании и ничего не рассказала редактору. Та непременно захотела бы взять у пьяницы интервью, а может и вовсе, пригласила бы в студию. Нет, такого позора она бы не вынесла. Ни за что!
И тем не менее необходимо было вернуться домой, привести себя в порядок и выдвинуться вместе со всеми Долматовыми в студию федерального канала, для того чтобы отработать финальный сценарий покойного отца, заготовленного специально для них. Что на этот раз взбрело в голову старику не знал никто. Когда-то много лет назад они расстались на очень неприятной ноте, поэтому рассчитывать на хорошее времяпрепровождение не приходилось. Но всё же после завершения съёмок их ожидал огромный бонус, ради которого они и согласились на участие в шоу, так что пришлось подчиниться обстоятельствам, сжав зубы и позабыв обо всём.
Как только Нелли заперла за собой входную дверь, она почувствовала присутствие в квартире мужа. Тот действительно был на кухне, уныло сидя на расшатанном табурете и поедая недоеденный кем-то из детей бутерброд. Непотушенный окурок лежал в недавно вымытой пепельнице, испуская от себя тонкую струйку дыма. Окна кухни были наглухо закрыты, отчего становилось трудно дышать. Женщина стремительно пронеслась мимо мужа и настежь распахнула окно, впустив поток свежего утреннего воздуха.
– Я не понял, а почему ты не на работе? – угрюмо обратился к ней муж. – Выходной, что ли?
– Тот же самый вопрос и тебе, – вместо приветствия, ответила Нелли, устремив в его сторону злостный взгляд. – Сколько можно сидеть дома? Петруха говорил с прорабом? Тебя возьмут?
Череда сложных вопросов не могла уместиться в пустой голове Михаила, отчего он лишь истошно фыркнул в ответ. В эту минуту они обоюдно ненавидели друг друга. Она его за то, что он постепенно превращал их жизнь в ад, а он её за то, что она смела разевать против него свою пасть, живя в его квартире на птичьих правах вместе с малолетними детьми, рождёнными от других мужиков. Багаж взаимных претензий накопился у обоих, заряжая воздух неистовым напряжением.
– Опять будешь мне день глаза мозолить, – раздражённо прошипел Михаил, и тут же добавил: – Дай на пивас, горло промочить.
– Дома ни крошки хлеба, Миш. Имей уже совесть, в конце-то концов. До зарплаты целая неделя.
Мужчина сделал кислую мину и отрешённо покачал головой.
– Вот баба дурная. Неужели не видишь как мне хреново? Подыхаю я.
– Вчера, небось, хорошо было, – огрызнулась Нелли.
Она не хотела снова ссориться с мужем, тем более в такой день. Ему незачем было знать о её делах, поэтому она попыталась усыпить его бдительность. Она покопались в своей сумочке, после чего протянула ему мятую мелочь.
– На, держи. Только постарайся не нажраться как вчера, ладно?
Мужчина сразу же переменился в лице, на котором заиграла кривая улыбка.
– Вот спасибки тебе, родная, – уже более приветливо произнёс он. – Дай бог тебе здоровья.
Взяв деньги, он мигом вышел из кухни, наспех оделся и вышел из квартиры, оставив жену в полном одиночестве. Та лишь жалко покачала головой, наблюдая за оживившимся мужем, который отправился в ближайший магазин за бутылочкой дешёвого спиртного. Как же легко было расположить его к себе. Всего лишь нужно было налить сто грамм, и он становился совершенно другим человеком. Так и выглядела она – алкогольная зависимость.
Через пару часов Михаил неожиданно появился на пороге квартиры, изрядно выпивший и хмурной. От счастливого выражения лица не осталось и следа. Теперь он снова принял облик угрюмого пьянчуги, коим был в последние несколько месяцев их жизни. Нелли в это время готовилась к передаче, достав из шкафа своё самое новое платье и постаравшись с помощью косметики подправить глаза.
– Ты куда это намылилась? – раздался громкий хриплый голос мужа. – На гулянку, что ли?
– Отстань, Миш. На работе телевидение приезжает. Просят быть всем штатом в полном составе.
– Телевидение, – задумчиво повторил Михаил. – Какое ещё нахрен телевидение, когда дома ни крошки хлеба? Ты в холодильник давно заглядывала? Вали в магазин. Я жрать хочу!
Женщина испуганно посмотрела на него.
– Миш, перестань. Говорю же, телевидение приезжает. Будут делать кино о нашей организации. Ну и что, что я уборщица? Сказали быть всем, значит так надо.
– Глянь-ка, морду разукрасила. Если б ты не сказала, то я решил бы, что ты на свиданку собралась. Вырядилась как шлюха!
– Да что с тобой, я не пойму? Ты сегодня как с цепи сорвался.
– А может мне не нравится, что моя баба жопой перед другими вертит, – заявил он, подчёркивая свои слова резкими жестами. – Дай-ка я тебе помогу морду подкрасить. Ну…
Он стал к ней быстро приближаться, вытянув руки перед собой. Нелли испуганно отпрянула назад. Она хотела вскочить со стула, но его руки уже вцепились ей прямо в волосы. Женщина вскрикнула от резкой боли.
– Причёсочку подправим. Вот так, – рявкнул он, стараясь вырвать из головы клок волос.
Нелли с силой вцепилась в руки Михаила, стараясь вырваться из его хватки, но сделать это никак не получалось. Он старался причинить ей как можно больше боли, играя головой жены словно мячом. Она неистово закричала, стараясь побороть пьяное тело мужа.
– Ублюдок! Тварь! – кричала она, подкрепляя слова ударами по его лицу.
Наконец ей удалось вырваться из его объятий и отпрянуть к стене. Михаил глядел на неё словно зверь, готовый заново броситься на жертву.
– Что на тебя нашло, Миша? Как так?
– Я лишь хотел сделать тебя ещё красивее, чем ты есть, дорогая, – запыхавшись, прошипел он, слизывая кровь с разбитой губы. – Дай ещё чуток подправлю.
С этими словами он снова ринулся на неё, занося над головой вялый кулак. Нелли ничего не успела сообразить, как её ослепила яркая вспышка перед собой. Голова отлетела назад, ударившись затылком о стену. Женщина провалилась в небытие. Потеряв сознание, она осталась неподвижно лежать на полу, пока её муж шарил по потрёпанной сумочке и порванному кошельку. Найдя ещё немного мелочи, он снова вышел из квартиры, не удосужившись проверить состояние жены.
Нелли провела без сознания ещё около часа, пока не пришла в себя из-за неугомонного рингтона, исходившего от её телефона. Открыв глаза она с ужасом обнаружила, что все внутренности её сумочки были разбросаны по полу вместе с играющим телефоном. Она протянула руку вперёд и подтянула его к себе. На экране светился незнакомый номер.
– Алло, – еле слышно произнесла она.
– Нелли. Мы у подъезда. Скорей выходите. Начало через сорок минут.
Голос принадлежал редактору, которая все эти дни с них не слезала. Женщина неуютно поморщилась, ощущая лёгкую припухлость в области глаза.
– Дайте мне минуту, пожалуйста, – произнесла она и, не дожидаясь ответа, отключила телефон.
Нелли с трудом смогла подняться. Голова всё ещё кружилась, а перед глазами стоял образ пьяного мужа, заносящего над головой кулак. Она осторожно сгребла разбросанные вещи в кучу и переложила их обратно в сумочку. Кошелёк оказался пуст. Ничего, – подумала она, – пусть довольствуется этой жалкой мелочью. Скоро я забуду об этом кошмаре раз и навсегда, а он останется и дальше гнить в этой вонючей квартире.
Закончив с сумочкой, она наконец поднялась на ноги и осторожно приблизилась к зеркалу. Как она и думала под левым глазом красовался фиолетовый синяк, а под ним была слегка вздутая щека.
– Спасибо, муж, что подправил мою внешность, – грустно произнесла она, глядя на своё отражение в зеркале. – Так я выгляжу гораздо лучше.
6 глава. Красный свет прожекторов
Красный минивэн стоял возле самого подъезда, как раз напротив ветхой лавочки, на которой днём и ночью дежурили соседские старушки, перебиравшие местные сплетни. Когда на улице появилась Нелли с большими тёмными очками на глазах, они притихли, устремив свои любопытные глаза на чрезмерно нарядную женщину. Этим днём им будет о чём пощебетать, поскольку красная щека слишком сильно выделялась на её белом лице, что не могло ускользнуть от их пристальных взглядов. Чувствуя на себе их внимание, Нелли молча прошла мимо, забыв поздороваться.
– Здрасьте, – услышала она слабый старушечий голос за спиной, но оборачиваться не стала.
Подойдя к минивэну, она распахнула заднюю дверцу и просунулась внутрь. Там её уже ждали брат и младшая сестра. Редактор сидела впереди, на глаз примеряя размер своих очков с очками Нелли.
– Что с тобой? – беспокойно спросил Вадим, первым заметивший опухшую щёку.
Нелли захлопнула дверцу и устало откинулась на сиденье. Машина тронулась с места.
– Нелли, не молчи. Этот козёл опять поколотил тебя! – гневно негодовал брат.
– У вас проблемы с мужем? – спросила редактор, из-за плеча поглядывая на женщину. – Что произошло?
– Давайте не будем разбирать мои дела с мужем. Это наше семейное дело.
Вера сочувственно прижалась к сестре.
– Глаз совсем плох, – сказала она, заглядывая под очки. – Надо бы чем-то замазать.
– В студии работают отличные гримёры. Не беспокойся. Они быстро приведут тебя в порядок, – заверила редактор.
– Я в порядке, – отозвалась Нелли, поправляя очки. – Давайте уже сделаем то, ради чего мы здесь сегодня собрались. Плевать на синяк, на плохое настроение. Лишь бы всё удалось, и мы смогли получить наши деньги.
– Так и будет, – пообещала редактор.
– Надеюсь.
– Всё зависит только от нас, – вступил Вадим, кивая на Веру. – Если никто из нас троих сегодня ничего не учудит, то вскоре мы сможем купаться в папочкиных деньгах. И уж я-то настроен очень серьезно. А вы?
– Я да.
– И я тоже, – пообещала Вера, с серьёзным видом вглядываясь ему в ответ.
Женщина редактор довольно хлопнула в ладоши.
– Отлично! Закатим им шоу!
Все переглянулись между собой и заулыбались. Нелли потянулась к обоим, и они дружно взялись за руки, как в детстве, когда вместе играли в какую-нибудь игру. Атмосфера ожидания постепенно разряжалась. Редактор больше не лезла к ним со своими разговорами. Она видела, что лучше всего договориться между собой у них получается, когда они находятся рядом друг с другом. И сейчас был именно тот момент. Момент согласия и всеобщей поддержки.
***
Машина остановилась напротив Останкинской башни на открытой платной парковке. Все разом вывалились на улицу. Редактор повела их через подземный переход, кишащий толпами людей. Несмотря на то, что час пик ещё не наступил, народа под землёй было почти как в метро. Редактор уверенно вела их куда-то сквозь толпища людей, пробираясь через лабиринты подземных коридоров. Запоминать дорогу было делом бесполезным. Лишь знающий человек мог свободно передвигаться по Останкинским переходам, не волнуясь быть потерянным среди круговорота снующих тел.
К удивлению прибывших вышли они совсем не к телевизионной башне, являвшейся неизменным символом телерадиовещания Москвы, а совсем в другой стороне. Здание, в которое их привела редактор было совсем невзрачным, серым и ничем не выделявшимся среди прочих столичных высоток. Его коридоры излучали холод, а люди внутри носили маски безразличия, сновав отовсюду словно в кишащем муравейнике.
Поднявшись на лифте на четвёртый этаж, они оказались в просторном помещении, похожим на больничные покои. Такие же кушетки, столики, вялые растения в обширных вазах, а также наличие охраны в медицинских масках около некоторых дверей. Вероятно, закрытые двери, около которых столпились охранники, вели в ту самую студию, в которой и происходили съёмки знаменитого ток-шоу. Но редактор повела их не туда. Вместо огромной усыпанной огнями студии, они оказались в крошечной гримёрке, в которой находилось всего одно рабочее место.
– Нелли, придётся побыть пока тут, – холодно объявила редактор, указывая женщине на один единственный стул перед огромным зеркалом. – Сейчас тобой займётся гример.
– А мы? – недоуменно спросил Вадим.
– Сейчас я и вас отведу. К сожалению, я вынуждена вас разделить. Каждому из вас будет отведена отдельная комната ожидания, в которой вы проведёте остаток времени до начала съёмок. Не волнуйтесь, ждать придётся не долго. Примерно через минут пятнадцать-двадцать всё начнётся. А тебя, Нелли, сначала приведут в порядок. Вы всё поняли?
– Да, конечно.
Единственным, кто немного запаниковал, была Вера. Она не хотела покидать сестру и разделяться с братом. Оставаться одной в эти минуты перед неизвестностью ей было страшно.
– Можно я останусь с сестрой? – обеспокоенно спросила она, с надеждой глядя на редактора.
Та лишь отрицательно покачала головой.
– Извини, Вера. Таковы правила.
– Всё будет хорошо. Скоро мы все встретимся в студии, – поспешила успокоить её Нелли.
Женщина всё равно не спешила покидать гримерную комнату, но тут брат, взяв её за локоть, стал легонько подталкивать к выходу.
– Пойдём, Вера. Не стоит всех задерживать.
Они ушли, и Нелли осталась одна. Сняв очки, она уставилась в своё отражение в зеркале, разглядывая синеву, окружившую глаз. Щека почти не болела. Жалкое подобие лица смотрело на себя не мигая, изучая очертания покоробленной физиономии. Некогда она сама себе нравилась, всего каких-то десять-пятнадцать лет назад. Казалось, это было ещё вчера. Но время пролетело неумолимо быстро, забрав с собой часть красоты, унаследованной от матери. Теперь уже ничего не напоминало о той девушке, которая любила смотреться в зеркало. Вместо неё отражение выдавало суровую искаженную реальность, на которую было больно смотреть. Да ещё и муж постарался, придав ещё больше брутальности её лику.
Спустя пару минут в комнату вошла молодая девушка гримёр. Она без стеснения подошла к ней сзади и пристально посмотрела в отражение.
– Да уж, тут нужно поработать, – задумчиво произнесла она, принимаясь раскладывать на столе переносную косметичку.
В её присутствии сразу стало как-то неуютно. Нелли почувствовала подступившую волну стыда за то, что выглядела не очень. Но девушке было всё равно. Она скоротечно делала своё дело, машинальными движениями распыляя пудру на её лице. Вскоре женщина отметила, что морщин на её измученном лице стало гораздо меньше, а синяк заметно помутнел, став менее заметным.
– Полностью убрать синеву не удастся, – как бы извиняясь произнесла девушка. – Но выглядеть будете гораздо лучше. Как вам?
– Очень хорошо. Спасибо, – выдохнула Нелли, оценивая новую внешность.
– Сейчас ещё немного, и будет готово.
Мягкая кисточка вновь скользнула по лицу женщины, щекоча мелкими ворсинками. После нескольких лёгких движений она отстранилась и заново спросила у Нелли:
– Ну? Как теперь?
– Замечательно. – Она не смогла сдержать улыбки. – Вы просто волшебница.
– Ну что вы. Я просто учусь, – кивнула ей девушка и принялась собирать со стола косметические принадлежности.
Дверь в гримёрку снова открылась и на пороге возникла редактор, сверкая своими огромными очками.
– У вас всё? Пошли со мной, Нелли.
Женщина встала со стула.
– Уже? – взволнованно спросила она.
– Пока ещё нет. Съёмка начнется через восемь минут, а пока надо подождать свой выход в специальной комнате.
Женщина надеялась снова увидеться с братом и сестрой, но в тесной комнате, в которую её отвела редактор был лишь небольшой диван и висевший на стене двадцатидюймовый монитор, на котором узнавались очертания студии знаменитого ток-шоу. Редактор её оставила, и она села перед маленьким экраном, вглядываясь в безлюдную картинку. Поначалу кроме пары операторов в кадре не было никого, но спустя какое-то время студия стала наполняться людьми. Сначала прибыла массовка, заполняя места в зрительном зале, а затем и эксперты, для которых были выделены специальные места.
Нелли с интересом разглядывая происходившее на экране, представляя, как вскоре окажется в центре театральных событий знаменитой программы. Она не знала будут ли зрители разглядывать припухлость на её щеке, или же она вовсе обойдётся минимальным вниманием к своей персоне. Ощущение тревоги её не покидало. Захотелось позвонить сестре, спросить, как она там, но вовремя вспомнила что им нельзя контактировать. Тогда Нелли решила написать смс. Достав телефон и отыскав контакт сестры, она принялась лихорадочно набирать текст, но чей-то голос её одернул.
– Придётся оставить телефон здесь. И это не обсуждается. – Голос принадлежал редактору, снова возникшей из ниоткуда.
– Я лишь хотела справиться у сестры о её самочувствии, – пожала плечами Нелли, убирая телефон в сторону.
– С ней всё хорошо. Она находится в такой же комнате, что и эта и ждёт своего часа. За неё не нужно волноваться. Я только оттуда.
– Ясно. Как думаете, что там будет?
– Всё, что и обычно. Сначала ведущий расскажет предысторию сегодняшней передачи, затем вызовет одного из вас. Кстати, это не вы. Режиссёр хочет, чтобы первым вышел ваш брат. Они поговорят, разберут пару моментов, а затем вызовут вас. Всё стандартно. Не стоит волноваться.
– Да просто как-то непривычно.
– На твоём месте я думала бы о наследстве, которое выпало на вашу долю, а не забивала голову пустыми переживаниями. Это шоу непременно должно выстрелить. Только подумать, жили себе люди жили, ничего из себя не представляли, добра наживали, деток кормили, в школу водили, и тут на тебе: многомиллионное наследство от бросившего свою семью отца, который сто лет назад уехал в Америку. Это ли не сенсация?
– Не знаю. Наверное.
Нелли впервые задумалась о том, что действительно эта история могла быть достойна широкого освещения не только на ток-шоу, но и на прочих передачах отечественного телевидения. А почему бы и нет? Ведь и правда, если посмотреть со стороны, то вся эта ситуация кажется просто невероятной. Не зря и она, и Вера до сих пор не могли до конца осознать и поверить во всё происходящее с ними. А кто бы смог? Но факт оставался фактом. Она была здесь, сидя в комнате ожидания перед монитором, освещавшим знаменитую студию федерального канала, с напудренные лицом в ожидании своей очереди перед выходом в ток-шоу. Это казалось невероятным, но всё же происходило на самом деле, и происходило именно с ней.
– Я пойду. Хотела проверить, всё ли в порядке.
– Лучше почаще заглядывайте к Вере, – обеспокоенно попросила Нелли. – Её нельзя надолго оставлять одну. Пожалуйста.
– Конечно. Всё будет хорошо, – заверила редактор, и вышла из комнаты.
Внезапно студия на экране телевизора поменяла цвет. Вместо обычного освещения она наполнилась темно-красными тонами. Свет прожекторов стал блуждать по помещению, перекатываясь по заполненным рядам зрителей. Никакой музыки слышно не было, хотя сидя дома перед телевизором она всегда предшествовала началу шоу. В зал вышел ведущий Корней Пилатов, любимец публики и светский прохиндей. Чей-то строгий голос за кадром скомандовал через динамики громкоговорителя:
– Пошли аплодисменты! – И зрители в студии стали массово хлопать в ладоши.
Всё было не так как она это видела дома. Всё было по-другому. Неестественно.
– Корней, где ты ходишь? Ты должен стоять посередине, а сам топчется где-то в стороне, – снова раздался властный голос за кадром. – Давайте заново.
Ведущий что-то недовольно пробормотал себе под нас, но всё же выполнил распоряжение властного человека, переместившись на новую позицию. Свет прожекторов заново забегал по зрительским рядам.
– Хлопаем! Хлопаем! Первые ряды, активнее!
Нелли с интересом наблюдала за тем, что происходило по ту сторону экрана. Ей не верилось, что скоро сможет оказаться среди гостей, и что внимание телекамер будет приковано именно к ней. Она снова вспомнила о синяке под глазом, который сегодня утром поставил ей Михаил. Как всё это не вовремя, – сетовала она, слегка касаясь пальцами щеки. Злость на мужа новой волной накрыла её. Ей непременно хотелось ему отомстить, но ещё больше женщину волновало то, что скоро все увидят, как сильно ей досталось. И пусть передача была совсем о другом, она всё же хотела заранее перед всеми извиниться.
Ведущий Корней Пилатов на самом деле был там, стоя перед аплодирующей публикой в своей любимой позе победителя. Его неповторимая харизма по-прежнему была при нём. Сверкавшие белоснежные зубы, чётко подогнанный костюм, уверенная осанка. Да, она его узнавала. Он был точно таким же, каким был каждый будний вечер внутри её старого телевизора. Только на этот раз его присутствие отличалось тем, что он был всего в каких-нибудь паре десятков метров от неё за одной из этих четырёх стен. Думая об этом, она улыбалась.
Она не хотела предстать перед многомиллионной аудиторией в качестве нищей неудачницы, которой систематически достаётся от пьяного мужа. Она хотела казаться всем другой, более возвышенной, чем это было на этом свете. Она хотела быть как все гости шоу: красивой, статной, непоколебимой. Но что они увидят на самом деле? Что увидит Корней Пилатов? И тут она решила переиграть шоу под себя. И плевать что они будут обсуждать наследство отца. Она выйдет к ним с гордо поднятой головой, и пусть только посмеют над ней посмеяться.
