Текст книги "Сиреневый черный. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Жанна Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Уже у края деревни огненная струя, выпущенная драконшей, прошла в стороне от Таши. Вспыхнула хижина, обдавая волной искр и пепла. Воздух кругом раскалился от пламени. Вся в ожогах, хрипла кашляя, Таша, наконец, добежала до степи. Желтая трава иссохла от жара. Небо зачернелось от пепла.

Страшную картину представляла собой Гиенья Грива: всюду слышались крики, глухо звенело оружие захватчиков и тех, кто еще мог сражаться. Тианар, как разъяренный лев метался в огне, разя попадающихся на пути гоблинов. Ему повезло, что жар и огонь гигантского дракона не позволили мертвецу сунуться следом, к тому же рыцари, оставленные в арьергарде, не позволили Черному всаднику преследовать эльфа.

Планируя устроить в Гиеньей Гриве бойню, Тианар здорово ошибся. Оставшиеся в живых и еще способные стоять на ногах гоблины-мужчины крепко держали оружие, готовые защищать женщин и детей любой ценой. Часть из них кинулись навстречу рыцарям, а остальные пытались атаковать крушащую все на своем пути Эльгину.

Сам принц, надвинув на лицо забрало легкого сияющего шлема играючи снес головы нескольким гоблинам. Мастерство владения мечом и природная ловкость и скорость делали свое дело. Битва казалась эльфу игрой, пока навстречу ему не вышел молодой гоблин, сжимающий в руке палаш. Достойных противников среди «зеленого сброда», по мнению Тианара, никогда не существовало и существовать не могло, поэтому он с усмешкой оглядел прихрамывающего широкоплечего война, который, из-за страшных шрамов на руке, казался принцу еще уродливее, чем любой обычный среднестатистический гоблин.

Принц зря недооценил врага. Стремительный удар палаша чуть не снес ему голову и только благодаря великолепной координации присущей каждому эльфу, он успел прянуть в сторону, краем глаза видя, как мутное, местами проржавевшее лезвие проходит в миллиметрах от его шеи. Бой обещал быть интересным, ведь это был первый гоблин, которого Тианар безоговорочно счел достойным противником. Дорогой эльфийский клинок из сияющего белого сплава сошелся с грубой работы палашом, неказистым, но прочным, несмотря на сколы и ржавчину на потрепанном лезвии…

* * *

В это время Таша, пригнувшись, бежала со всех ног. Ее сердце бешено стучало, в голове были только мысли о Таме, Айше и остальных.

В этот же самый момент Нанга, бросив обезвреженного дракона, успел вернуться в полыхающую деревню, и отыскал там Таму с рыдающим малышом на руках.

На другом конце деревни Айша и огромный Такса, стоя «плечом к плечу», отбивались от рыцарей.

Принцесса, к сожалению, не знала об этом. Спотыкаясь, она уходила в степь. На глазах девушки стояли слезы бессилия и гнева. Как плохо, когда ты слабый, когда не можешь защитить дорогих и близких людей, даже себя защитить не в состоянии….

Таша провела рукой по груди, под корсажем привычно лежал спрятанный свиток. Она остановилась, словно в забытьи перебирая в уме слова заклинания. Внезапно резкий тычок в спину привел ее в чувства. Испуганно оглянувшись, Таша с облегчением обнаружила испуганного Черныша. Похоже, что во время нападения конь сумел оборвать привязь и сбежал в степь.

Вздохнув глубоко и утерев слезы черным от копоти рукавом, Таша связала обрывки порванного повода и, подтянувшись на лошадиной спине, запрыгнула на коня. «Это все что я могу сделать… могу попробовать сделать…» – Таша снова коснулась рукой свитка решительно.

– Вперед, – она стукнула Черныша пятками по бокам и тот, несмотря на усталость и испуг вихрем рванул в степь.

Запах гари и дыма не покидал принцессу, даже когда она достигла заветного места. Казалось, вся степь охвачена густым ревущим пламенем. Рыжая трава сама казалась огнем, а черный пепел поднимался за спиной тяжелым непроницаемым облаком. Оставив Черныша, принцесса пешком спустилась в заветную низину. С замирающим сердцем она подошла к святыне, и, едва дыша от страха и благоговения, позвала робким голосом:

– Шаман! Шамаааан!

– Что ты кричишь, девочка, – хриплый голос, вперемешку с кашлем прозвучал из-за спины, – не тревожь покоя этого места!

– Но ведь война! Там война! – Таша с трудом заставила себя повернуться и взглянуть в пустые отверстия глазниц старика.

– Так ведь всегда война, девочка, то там то здесь, чему удивляешься? А раз война, зачем пришла сюда? Разве может помочь старик, никчемный и слепой тебе, молодой и сильной?!

– Молодой и сильной? – Таша хотела, было, поспорить и сказать что вовсе она не такая, а наоборот, совсем слабая и беспомощная, поэтому и пришла. Но времени было так мало и на жалобы его не хватило бы точно. Поэтому принцесса спросила напрямую:

– Помоги мне Шаман, скажи, где захоронены в степи бесстрашные войны, те, что смогут помочь в великой битве?

– Так тебе нужны войны? – старик кашлянул или усмехнулся, понять то было невозможно, ведь глаза его не выражали ничего, – а что ты будешь с ними делать?

– Попробую поднять! Нам так нужна помощь! – тут же честно ответила Таша.

– Сумеешь ли? – старик оскалил желтый сколотый клык в кривой улыбке.

– Ну, заклинание я знаю одно… – ответила девушка неуверенно, – я попробую, я буду стараться, это единственное, что я могу сделать для друзей! Единственное, чем могу помочь.

– Тогда давай, – шаман кивнул головой в сторону храма, – буди Ее…. Это самый сильный воин в степи и лишь она согласится.

– Согласится? – Таша изумленно посмотрела на огромное, обтянутое кожей ребро, уходящее вверх.

Из дырки в шкуре высунулась широкая круглоухая морда гиены, за ней еще одна. Оба зверя, не спеша, подошли к девушке, помахивая короткими метелками хвостов, закладывая назад уши и кивая головами.

– Они разрешают! – шаман сжал свой посох сухой зеленой рукой и ударил им оземь, – читай свое заклинание, некромант, открой канал для силы, и я дам ее тебе столько сколько нужно!

Принцесса вздрогнула, почувствовав, как, подбивая колени, над землей прошла волна. Нижний поток силы, о котором говорили Ану и Фиро, задвигался, как море в бурную погоду, и даже Таша, наконец, смогла почувствовать это движение. "Открой канал" – завертелись в голове слова. Значит, заклинание только открывает проход для того, чтобы заполнить мертвое тело энергией. А брать ее нужно из потока! Сама бы Таша никогда не справилась с этим. Странная догадка осенила ее. Коровий мертвяк. Пусть силы ему много и не требовалось, но кто-то ему ее дал, после того, как Таша прочла заклинание.

От мыслей ее отвлек глухой толчок. Потом еще один и еще. Что-то огромное билось и рвалось из земли, сотрясая почву под ногами гневными нетерпеливыми ударами. В ответ этой пульсирующей ярости степь огласилась радостными криками и хохотом гиен, огромные звери поднимались на дыбы и, пританцовывая, крутились вокруг шамана и Таши.

Старик воздел руки к храму и прокричал что-то. Пригибая траву и пуская ее волнами, поднялся штормовой ветер, заглушающий крики старого гоблина и гиений хохот.

– А теперь беги! Уведи ее! Стань ее глазами, стань ушами и сердцем! Ты одна в ответе за нее теперь! Покажи ей то, ради чего был нарушен ее покой! – голос старика прошелестел в ушах и унесся вдаль, подхваченный мощными порывами….

Таша кивнула и, бросившись к коню, вскочила на него одним махом. Черныш задрожал всем телом, прижимая уши и выпучивая глаза, припал на задние ноги.

Таша обернулась и, оглушенная свистом ветра, обомлела. Волчий храм дрожал, раскачивался. Изгиб огромного хребта, служивший крышей, с треском пошел вверх, выворачивая из земли колонны-ребра. Гигантский череп медленно поднялся из травы, уносясь ввысь, челюсти захлопнулись, а потом снова разомкнулись…. Забыв себя от страха, Таша пришпорила обезумевшего коня и понеслась прочь. Волна пыли тут же накрыла ее следом, не давая возможности различать, что происходит вокруг.

Что-то огромное поднялось за спиной и сотрясло землю шагами. Страх и ликование охватили принцессу. Прижавшись к трепещущей шее коня, она словно забылась. Сознание отошло куда-то назад и вверх, открывая потерявшим связь с реальностью глазам картину мчащейся по полю волчицы. Рыжая шерсть развивается, сливаясь с колыханиями степной травы, бессмысленно пялятся вперед пустые глазницы, ветер свистит, обтекая белые, обтесанные временем клыки в разверзнутой пасти, хрустят остатки сухожилий, натягиваясь от бешеного бега. Словно сама степь поднялась и понеслась ветром вперед, готовая обрушиться девятым валом гудящих травяных волн, смыть, разнести все, что стоит у нее на пути. Таша прижалась к коню еще крепче, намотав на руки повод. Мысли вырывались и уносились прочь, голова стала пустой, продуваемой ветром насквозь, и ничего не держалось в ней, кроме осознания абсолютной и бесконечной степи, где все колышется и мчится, подчиняясь лишь дробному топоту ног и вою ветра….

* * *

Меч Тианара рассекал воздух стремительно, словно крыло небесной ласточки с волдэйского герба. Гоблин уступал в скорости, но раз за разом умудрялся отбивать самые изощренные и подлые удары принца. Тот, потеряв всю свою надменность и высокомерное спокойствие, посерел от ярости. Сверкая глазами и рыча не хуже гоблина, гордый эльф выкрикивал самые грязные ругательства, тесня врага к горящему жилью. Даже оказавшись в огне, воины не прекратили рубить друг друга с прежней яростью. Рыжие искры отражались от сияющей эльфийской стали, тонули на темных иссеченных гранях гоблинского палаша…

В то же самое время Айша, прикрываясь могучим телом истыканного стрелами Таксы отбивалась от врагов, решивших пройти деревню на сквозь и выбраться в тыл к противнику. Несколько гоблинских лучников и свирепая воительница с топором, которую кто-то из рыцарей даже принял поначалу за гнома, пресекли эту неосмотрительную попытку королевских бойцов.

Жар огня заставлял обливаться потом, железные доспехи, раскаляясь, становились инструментами пыток, черный пепел ел глаза, оружие скользило в руках. Брань, смерть, грязь, дым, пепел. То была не битва уже. Скорее, резня или бойня, где сражающие потеряли способность видеть и слышать, поэтому разили на ощупь, в полубреду, задыхаясь от разъевшего легкие смрада.

Когда плотные серые волны обрушились на деревню, никто не мог понять, что происходит. Яркое зарево пожара утонуло в густой серой мгле, заглушившей звуки и свет. С треском и скрежетом рухнули остатки строений. Мертвенный, басовитый гул монотонных дробных судорог сотряс землю. В круговерти этого серого месива потеряли друг друга сражающиеся рыцари и гоблины. Айша, чувствуя, как затягивает, забивает дыхание мельтешение крошечных земляных частиц, из последних сил уцепилась за гриву коня, в ужасе прильнув к черному исполину. Такса прижал уши и лег на землю, закрывая собой маленькую гоблиншу. Темный вихрь пепла, песка, земли и тлена засыпал их, укрывая от всего вокруг…

Тианар бросился из этого месива, краям глаза видя, как рухнули остатки обгорелой постройки, погребая под собой недобитого гоблина. На секунду в мыслях принца мелькнуло сожаление о том, что он не закончил поединок. Выходило, что дерзкий враг так и остался непобежденным, Тианара даже передернуло от этой мысли, но осторожность заставила поспешить прочь, туда, где сквозь пепел и смог маячила титаническая фигура Эльгины…

* * *

Оторвавшись на миг от мельтешащих под ногами гоблинов и людей, Эльгина заметила, как с востока на деревню движется облако пыли, густое и непроглядное. На миг из этой несущейся мглы вынырнул всадник, потом снова исчез в клубах пыли. Земля тряслась от тяжелых ударов. Сухой, обжигающий ветер принес запах тлена, слабый, едва уловимый. Бросив на произвол судьбы своих союзников и их врагов, драконша, грозно ощетинив клыки и развернув гигантские крылья, выпустила перед собой струю огня. Однако, бушующее яростью пламя поглотили пыльные волны, в которых нечему было гореть, питая грозный драконий огонь.

Но вот из клубящейся пыли навстречу предводительнице великой драконьей Гильдии поднялся зверь. Не успев снова дыхнуть огнем, Эльгина взревела, принимая широкими плечами удар мускулистых когда-то, а теперь высохших, но все еще сильных волчьих лап. Прямо перед глазами возникла оскаленная морда, безглазая, безухая, состоящая из одних лишь обласканных ветром зубов, да иссушенных мышечных желваков, держащих могучие челюсти. В пустых глазницах мертвого зверя не было ничего, ни ярости, ни гнева… Лишь ветер, продувая волчью голову насквозь, насвистывал жуткую мелодию, плутая в старых костях и превращая череп в чудовищный музыкальный инструмент.

Два огромных зверя, поднявшись на дыбы, сцепились в смертельной схватке. Как бы не была сильна Эльгина, но в ближнем бою она оказалась беззащитна. В том не было ее вины. Противника, не уступающего размером дракону, она прежде не встречала, привыкнув испепелять огнем целые армии и города крошечных, как мыши, людей или гоблинов. Между собой цивилизованные драконы сражались крайне редко, в основном используя огонь и строгие правила поединка, напоминающего рыцарский турнир. «Собачьи драки» были им чужды. Драконы Гильдии по сути своей были всего лишь людьми, способными превращаться в гигантских рептилий. Поэтому Эльгина не могла положиться на инстинкты, подсказавшие бы хищнику, что делать в данной ситуации.

Клубы пыли заполнили деревню, мешаясь с пеплом и дымом. Из-под ног сражающихся монстров мышью выскользнул крошка-всадник, побежали во мгле какие-то твари, с гиканьем и хохотом исчезнув в горящей деревне, где все еще сражались обреченные гоблины и уверенные в своей победе рыцари во главе с Тианаром.

От рева рвущих друг друга чудовищ содрогнулась земля, а небо, словно проклиная жестокую битву, прорвалось ледяным дождем. Огромные клыки мертвой волчицы кромсали драконью броню. Часть их обломалась о шипы и костяные наросты, но титаническому зомби терять было нечего. Последний раз грозный призрак великой Луначары поднялся на защиту своей Степи. Трещали иссушенные временем кости, ломались ребра, клочьями летела золотая шерсть-трава. Пустые глазницы неумолимой мертвой богини гудели от ветра, скрипели сухожилия, и все было тщетно против нее…

В панике Элигина хлестнула хвостом, обвивая им сухие костлявые лапы волчицы, с силой надавила, подламывая их. На миг яростная улыбка озарила ее клыкастую пасть, но ликование тут же сменилось гримасой боли. Острые клыки мертвой хваткой сомкнулись на горле предводительницы Гильдии. Падая на заваливающего навзничь врага, драконша ощутила лишь то, как переполняет разорванное горло ее собственная кровь, и, захлебываясь, захрипела в агонии…

* * *

Видя, как пала великая Эльгина, Тианар не поверил своим глазам. Руки эльфа, обычно хладнокровного и уверенного в себе задрожали так, что он уронил на меч в хлюпающую под ногами грязь, и даже не заметил этого.

Ливень ледяными струями хлестал принца по лицу и плечам, кривыми дорожками растекался по резьбе светлой, сияющей без солнца брони. Он все еще не верил, что драконша повержена чудовищным монстром, исполинским зомби, рассыпавшимся в прах, возле бьющейся в предсмертной агонии жертвы.

Принц не в силах был осознать произошедшее. Такого просто не могло случиться! Кто и как сумел поднять адскую тварь? Мгновенно взяв в себя в руки, Тианар закружился на месте как пес, берущий след, пытаясь немедленно отыскать признаки любого магического присутствия.

Замер, выдохнул, снова вдохнул, «закрываясь» от внешнего шума. Нижний поток силы двигался: по нему шли едва заметные круги-волны, как от камня, брошенного в воду. Стремительной тенью эльф кинулся на поиски источника. В центре волн, к его удивлению, оказалась всадница – неопрятного вида девица, пытающаяся совладать с обезумевшим от страха конем. На ней были какие-то грязные и закопченные гоблинские тряпки, лицо покрывали ожоги и ссадины. Никакой ощутимой магической силы у замарашки не было.

Похоже, чудо-маг, поднявший ужасного зверя, скрылся, используя заклинание «сбрасываемой тени» – обманный заговор, перекидывающий магический след на любой живой объект, делая невозможным отследить того, кто действительно колдовал…

Озлобленный неудачей Тианар нервно зарычал и, подняв с земли камень, метко швырнул его в голову девушки, сбив ее с перепуганной лошади. Оглушенное тело глухо шлепнулось в грязь. «Нарбелия разберется, что за чародей тут поработал» – думал эльф, вспоминая, как ловко королевская дочь копалась в памяти некоторых пленников, выискивая информацию, которую не могли извлечь опытные маги и даже палачи-экзекуторы. «Никакое магическое действо не проходит полностью бесследно: если на девку наложили заклятие, частицы силы чародея останутся на ней, и рано или поздно мы его найдем!» – размышлял Тианар.

Он отогнал шального коня, поднял с земли упавший меч и грубо закинул на плечо безжизненное тело девушки.

Настала пора уходить. Не ожидая более, принц, воспользовавшись заклинанием переноса, открыл прямо в воздухе черный исходящий густым непроглядным дымом проход и шагнул в него, бросая на произвол судьбы остатки своих союзников-рыцарей. Те же, приведенные в смятение гибелью Эльгины и отсутствием эльфа-командира, не задумываясь, рванули прочь из деревни. Их никто не преследовал.

Обрадованные отступлением врага, гоблины принялись тушить пожар и вытаскивать из под завалов родственников и соседей. Женщины, не в силах более отсиживаться и бездействовать поспешили на помощь мужьям, сыновьям и братьям.

Черный мертвец, одолевший добрую половину тех, кто рискнул выйти против него в степи, тоже бросил своих врагов. Те же, воспользовавшись заминкой, пустились наутек, бросив убитых и раненых на милость гоблинов.

Ужасом и болью наполнились сердца жителей Гиеньей гривы, когда они увидели то, что сталось с их домом. Словно в кошмарном сне гоблины искали своих родных среди раненых и убитых.

Тама, вся в слезах, пыталась найти Ташу, но принцессы нигде не было. Нанга метался по деревне, отыскивая сестру, которая, к великой радости, была жива, хоть и ранена. Айша, придерживаясь за гриву шагающего рядом Таксы, торопилась навстречу семье.

Тем временем Тама продолжала искать и звать принцессу. Ее голос, охрипший и тихий, был едва слышен. Спотыкаясь и увязая в потоках черной от пепла грязи, пастушка заглядывала в обугленные развалины жилищ. Под одним из завалов она обнаружила Ришту. Из последних сил, девушка помогла гоблину выбраться и, подставив раненому слабое плечо, довела до главной площади, на которой, теперь собрались все жители деревни. Все, кто еще мог стоять на ногах, принялись за работу, а ее хватало: перевязать раненых, похоронить убитых, разгрести завалы, соорудить укрытия из остатков жилищ.

Айша, Тама, Нанга и Ришта, наконец, встретились. Они были очень рады обнаружить друг друга живыми, но сердца омрачало то, что никто их друзей не видал и следа принцессы. Среди мертвых Ташу не нашли, но и среди живых ее не оказалось. Кто знает, что сталось с ней в минувшем побоище. Может, сгорела живьем, может, попала на зуб дракону…

Тама плакала навзрыд, уткнув лицо в колени и сжав онемевшими пальцами руку закусившей губу Айши. Нанга корил себя за то, что отпустил принцессу в деревню из убежища, а Ришта молчал, лишь злой и горестный металлический блеск в веселых обычно глазах отражал его истинное состояние.

Весть о нападении Короля с союзниками на мирную деревню разнеслась по окрестностям, и множество гоблинских отрядов, воодушевленных и разгневанных случившейся битвой, решили примкнуть к Северной армии. В Гиеньей гриве, несмотря на потери и разрушения, бурлила жизнь. Ежедневная тяжелая работа сплотила оставшихся жителей, заставив их забыть на время о печали и горестях. Кости волчицы Луночары рассыпались по степи, и никто более не смог отыскать их. Вместе с исчезнувшим храмом пропал и старый шаман. Как не пытались гоблины отыскать его, чтобы пролить хоть какой то свет на то, как поднялась мертвая волчица, все было тщетно….

* * *

Слухи о масштабах битвы, грянувшей в Гиеньей Гриве, быстро долетели до лагеря Северных. Озадаченный и разочарованный собственной неосведомленностью принц Алан Кадара-Риго в спешке собрал генералов, не обошлось и без некроманта, который был удивлен не меньше остальных.

Ожидаемая диверсионная вылазка врага обернулась бойней, окончившейся, однако, весьма неожиданно для всех участвующих сторон. Главной тайной для принца оставалась истинная причина нападения Короля на маленькую деревню, не имеющую, казалось бы, никакого стратегического значения.

Надуманная версия с уничтожением святыни потеряла всякую убедительность. Между тем, генералы выражали крайнюю обеспокоенность присутствием в рядах противника драконов Гильдии. Ведь, одно дело, номинальный военный союз с поверхностными и туманными обещаниями помогать друг другу в случаях нежданного форс-мажора и совсем другое – два дракона, сражающихся плечом к плечу с рыцарями и эльфами.

Для некроманта тоже нашлись свои загадки – поднятая волчица. Кто и как смог провернуть подобное, как догадался, как решился на такое. Дабы не уподобляться более ярмарочной цыганке-гадалке и не предполагать, а, наконец, во всем разобраться, делегация из нескольких Северных военачальников и Ану направилась к гоблинам.

Прибыв в деревню, они сильно удивились тому, что увидели. Гиенья Грива была почти полностью сожжена и разгромлена. Остатки жилищ, черные от копоти в большинстве своем не подлежали восстановлению. Число убитых и раненых превосходило количество уцелевших в разы. Но, как ни странно, гоблины не унывали и не отчаивались. Словно разоренный детьми муравейник, деревня возрождалась из пепла, медленно и основательно.

От вида мертвой драконши, даже привыкший к трупам Ану содрогнулся. Ужасная пасть, ощеренная в надменной брезгливой улыбке, до сих пор внушала ужас. Между клыков виднелись застрявшие обугленные кости тех, кому не повезло попасть на зуб великой Эльгине. Страшные когти в агонии рванули землю так, что мощный пласт почвы и дерна загнулся к небу застывшей травяной волной.

Победа мертвой волчицы все еще вызывала у Северных сомнения и недоверие, однако, следы огромных зубов на драконьей туше подтверждали достоверность сбивчивых гоблинских рассказов.

Исполинское тело начало разлагаться и в нем, растаскивая по кускам мясо и внутренности, копошились слуги Ханары. Бок о бок с ними, вооруженные ножами и топорами возились гоблины. Из шкуры и костей павшей драконши они строили новые дома. Таким образом, Эльгина, сама того не желая, послужила началом возрожденной жизни, дав кров тем, кого так страстно желала уничтожить.

Плененный Тоги стал для делегации приятным сюрпризом. Погрузив парализованного и связанного дракона на запряженную тяжеловозами подводу, его с конвоем отправили в лагерь Северных.

* * *

Между тем, в Ликии, потомственный сыщик Франц Аро с утра пребывал в настроении тревожном и восторженном. Высочайшая честь – личное задание от госпожи Лэйлы, досталась ему, молодому и не достаточно опытному, но весьма успешному и перспективному работнику городского сыска. Пять поколений чистокровного дворянского рода, а также двое родных братьев юноши служили верой и правдой своему городу и Королевству.

Этим утром, принимая от седовласой нянечки вычищенный, надушенный и накрахмаленный камзол, Франц трепетал, ведь ему предстояло явиться во дворец. Обрядившись, как подобает человеку благородному и скромному, он разочарованно оглядел себя в старинном, потрескавшемся в углу зеркале. Лучше бы не смотрел. Один взгляд и появившаяся, было, уверенность, сменилась прежней стыдливостью и нерешительностью.

Молодой дворянин не отличался выдающейся статью, он был невысок и сутул. Он был не красив. На длинноносом круглом лице из-под бесцветных жидких волос смотрели ясные и не по годам проницательные глаза. Столь непрезентабельная внешность была как нельзя кстати для шпиона, однако, думая про смазливых пажей и красивых, ухоженных придворных, Франс ощущал непреодолимую неловкость.

Причин для визита Аро во дворец было множество. Во-первых, алтарь, на котором в столице Королевства сложили головы эльфийские девы, юный дракон из небезызвестной Гильдии и странный псевдоединорог. Во-вторых, союз Короля с эльфами, для Ликии тревожный и нежеланный. И, в-третьих, наконец, самая свежая новость – таинственное исчезновение обоза с лесными эльфийками, путешествовавшими в Нарн.

По прибытию во дворец зардевшегося и взволнованного Франца препроводили в зал переговоров, где его уже ожидала прекрасная Лэйла.

Оказавшись посреди сияющего коралловым и бежевым зала, юноша сделал шаг и замер, не в силах преодолеть смущение. Под носком его начищенного башмака замерли инкрустированные перламутром мраморные рыбки, составляющие узор на полу.

– Мой милый Франц! – голос нежный и ласковый, как мурлыканье кошки привел юношу в чувства. Вспомнив как ловки и коварны бывают кошки, сыщик воспрянул и тут же взял себя в руки, – я думаю, вам понятна цель вашего пребывания здесь?

Такая неприкрытая проверка на осведомленность, к которой Франц заранее успешно подготовился, не оказалась сюрпризом. Текст ответа крутился в его голове с позапрошлого вечера и был отредактирован и вызубрен наизусть:

– Ваше высочество, я думаю, что результатом моей работы, которую, как я полагаю, вы собираетесь мне поручить, должно стать выяснение неких обстоятельств, при которых, "а" – произошло жертвоприношение в столице, "б" – бесследно пропали лесные эльфийки и "ц" – произошли еще некоторые события не столь важные, чтобы их перечислять, но, вероятнее всего, связанные с предыдущими двумя…

– Вы делаете успехи, уважаемый Франц, – Лэйла склонила голову удовлетворенно, взглянув исподлобья сыщику в глаза. Тот, в свою очередь, нашел в себе силы и глаз не отвел, – я думаю, что не ошиблась в вас. Мне даже не пришлось озвучивать цель вашего визита, вы все знали заранее. Похвальная прозорливость. Приступайте к работе и не беспокойтесь о расходах.

Коротко кивнув, юноша покинул дивный дворец, такой же невесомый и нежный на вид, как и его прекрасная хозяйка. Оказавшись на свежем воздухе, он вздохнул с облегчением, кажется, все прошло неплохо, в грязь лицом не ударил и расшалившиеся нервы укротил.

Лэйла, действительно, осталась приятно удивлена и довольна. Несмотря на волнение и робость, потомственный сыщик превосходил ожидания, и даже его неказистая внешность, казалось, играла на руку. Несомненно, в своем деле Франц Аро был хорош, на его счету имелось немало раскрытых тайн, а юношеские амбиции являлись неплохим подспорьем в предстоящей работе.

Итак, готовый выяснять, разузнавать, искать и исследовать, молодой сыщик, получив вдохновляющую улыбку прекрасной Лэйлы, денег на необходимые расходы и коня, отправился на юго-запад….

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Белый кролик.

Дили-дили бом,

Закрой глаза скорее!

Кто-то ходит за окном

И стучится в двери…

Дили-дили бом,

Кричит ночная птица.

Он уже пробрался в дом,

К тем, кому не спится…

Он идет…

Он уже… близко!

(С) Страшная Колыбельная из «Путевого обходчика»

Оскальзываясь на мокрой дороге и прижимая от страха уши, сквозь косые линии холодного дождя неслись во тьме мохнатые тяжеловозы. Они храпели и трусливо повизгивали, кося темные бархатные глаза на щелкающего кнутом возницу. Огромная подвода увязала колесами в дорожной грязи, а могучие кони дружно вытягивали ее, налегая на скрипучие ремни промокшей поношенной упряжи. Летели мимо ночные косматые сосны, хмурилась бровью-облаком желтая пятнистая луна. В подводе, укрытый от лишних глаз рогожей, лежал чудовищный пленник. Он молчал, не подавал признаков жизни, возможно, уже умер от яда, пропитавшего и скрючившего исполинское тело.

За дождевыми росчерками мелькнули огни костров, и ободренный кучер прикрикнул на лошадей, понукая их ускорить бег…

Так, дракона Тоги привезли из разрушенной деревни в лагерь Северных закованного, побежденного, еле живого. Теперь он лежал в стороне от военных палаток, связанный заклинаниями и зачарованными путами. Некромант присел в паре метров от него, осторожно с опаской. Таких красивых зверей он не видел давно. В отличие от драконов Гильдии, здоровенных, грубо слепленных зверюг, похожих на каменных болванов, вытесанных на скорую руку, юный Тоги был аккуратен, изящен и мал. Из его тела, закованного в магические кандалы, шло слабое сияние. Когтистые лапы подергивались, так же, как и веки.

– Ты слышишь меня, дракон? – спросил Ану негромко. Ответом ему послужило слабое движение чешуйчатой головы, то ли кивок, то ли вздрагивание. Уловив движение, оба мертвеца, ожидавшие в стороне, напряглись. Широ отступил на шаг, а Фиро глухо заворчал, окинув внимательным взглядом распростертое на полу тело зверя.

– У меня к тебе предложение, маг, – еле ворочая языкам, откликнулся Тоги, – я перейду на твою сторону и буду служить тебе!

– Хорошо, дракон! – Ану начал говорить громче и медленнее, – если ты перейдешь на нашу сторону и примешь командование Севера, мы сохраним тебе жизнь.

– О, мне этого достаточно, – прогудел дракон и приоткрыл один глаз, – я клянусь служить тебе.

– К черту твои клятвы, – усмехнулся в ответ Ану, – мы заключим Договор. Ну, так что? По рукам?

Дракон молчал, не двигался. Некромант понимал, что зверь думает, взвешивая в затуманенной голове все "за" и "против" своего поспешного предложения. Заключение Договора обязало бы Тоги на века. Магия слова – великая вещь, уловка древняя и надежная, не дающая договаривающимся сторонам нарушить соглашение.

– Ну, так что? – не давая пленнику больше времени на раздумья, повторил Ану, он собирался сказать еще что-то, но тихий голос Фиро перебил его. Слова прозвучали неожиданно и резко:

– Его надо убить. Он – предатель.

– Это настоящий дракон, Фиро, – Ану смерил взглядом мертвеца, – ты знаешь, сколько он стоит? Ты знаешь, на что он способен, как союзник?

– Союзник-предатель не способен ни на что. Предательство не приемлемо, – хрипловатый голос мертвеца стал громче, – предатели заслуживают смерть, больше, чем враги. А тот, кто заводит дела с предателями, валяется в грязи. Забудь о деньгах, наконец, некромант! Подумай о чести!

– Какая еще честь! – Ану разгневанно обернулся к Фиро. Покладистый и такой послушный обычно мертвец взбунтовался вдруг ни с того ни с сего. То было очень странным проявлением эмоций. Глядя на фанатично вспыхнувшие глаза мертвеца, некромант почувствовал, как по позвоночнику прокатилась едва ощутимая струйка холодного пота. В ту же секунду, мертвец-альбинос, стоящий в стороне с обычным для него бессмысленным видом, раздул ноздри и злобно сверкнул рубиновыми глазами. Бунт на корабле? Зомби, словно собаки, чуют человеческий страх за милю – Ану знал это прекрасно, поэтому тут же собрался, не давая чувствам боязни и тревоги захватить себя полностью.