Текст книги "Белым по черному (СИ)"

Автор книги: Жанна Даниленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Появление Людки на первой паре вызвало у Оли удивление и раздражение. Не хотела она общения, да и подругой больше Людку назвать не могла. Но та подошла с виноватым видом и чуть на колени не пала.

– Оль, ну прости! Да пойми ты меня, как я могла мамане правду сказать? Да она б меня убила! А так ничего. Тебя-то не допрашивали и дяди сердитые с тобой не беседовали. Ты вообще легко отделалась.

Оля не понимала. Она ж ничего плохого подруге не сделала, а та с ней так. Ну допрашивали бы её, и что с того? Она только и могла бы сказать, что Людка случайно в ту компанию попала, просто потому, что парень понравился. Нет в этом криминала.

– Ладно, проехали. Живи дальше, – ответила ей Оля. Простила или нет, ещё не поняла, но подругу стало жалко как-то.

– Значит, мы снова вместе, да? – радостно улыбнулась Людка. – Пойдём покурим после пары, я тебе такое расскажу. На занятии было не до рассказов, но во время большого перерыва они зашли за корпус и достали сигареты.

– Оль, ну правда, я не знала, что так всё получится. Олег мне таким милым и внимательным показался и щедрым очень. А целуется так вообще улёт. Я так обрадовалась, когда он мне встречу назначил, попросил прийти с подругой, я о тебе сразу и подумала, а то ты всё одна и одна. Ну не предполагала я, что всё так обернётся. Кстати, чего на тебя мужики не западают – не пойму. Не толстая ты совсем, всё при тебе. Может, тебе пирсинг сделать или татушку набить?

– Не знаю, да мне и одного парня по жизни достаточно было бы. Много не надо, – ответила девушка. – Вот если бы тебя родаки в клубешник отпустили, может, и подцепила бы кого, – продолжала Людка.

Оля рассмеялась, представив выражение лица отца при слове «клубешник». Нет, об этом не может быть и речи. Никуда её не отпустят. А потому, не видать ей мужской компании, как своих ушей. В универе в группе у них всего два парня и то старше намного, после медучилища поступили и оба женатые, держатся от девчонок подальше и в их глупости не вникают. Но и они ей не нужны были, а все мысли с некоторых пор занимал Михаил. Только от него никаких вестей не поступало, а ведь неделя с их встречи прошла.

Людка что-то рассказывала, размахивая руками, отчаянно жестикулируя и строя рожи, но Оля не слушала. Опять и опять она в мыслях возвращалась в его дом, к нему самому. Сколько раз за эту неделю доставала она из рюкзака карточку, разглядывала её и снова прятала в потайной кармашек, не понимая, почему Михаил не даёт о себе знать. По всем признакам – она ему понравилась. Взгляд у него такой был тёплый, отеческий. Вот именно, что отеческий. Кто она для него? Никто. Может, он уже и не помнит, как её звали. Подумала и чуть не заплакала от своих мыслей.

– Оля, а как ты в тот день домой попала? – Людмила взяла её за руку и вернула из грёз.

– А меня один мужчина подобрал и папе сообщил.

– Папе? У тебя что, телефон не закодирован? Оля, мы же договаривались!

Ольга испугалась, что сболтнула лишнее, и ответила, что незакодирован. А ещё ей в голову пришло решение. Да, вот так моментально и пришло. Да не просто решение, а руководство к действию: она сегодня же поедет по указанному в визитке адресу и встретится с Михаилом. Вот только бы причину какую-нибудь придумать. Так-то вроде являться неудобно.

Но причина всё равно не придумывалась. Зато Оля точно решила встретиться со своим спасителем. После занятий с Людмилой распрощалась, сказала, что ей нужно в центр, по магазинам пройтись, а сама отправилась к Михаилу.

Вошла в здание и замерла. Во-первых, она не ожидала, что тут пропускная система. Во-вторых, совершенно не представляла, куда идти. Робко подошла к охраннику в фойе.

– Простите, я хотела бы видеть Фадеева Михаила. Мне куда?

Он оценивающе оглядел её с головы до пят.

– Вы по поводу работы? Крайний лифт, пятый этаж. Записаны?

– Да, он меня приглашал.

Она показала визитку. Охранник смотрел на нее все более заинтересованно, взял карточку в руки, повертел и вернул Оле, проводил до лифта, который поднял её на нужный этаж. Лифт вообще шел только на этот этаж.

Огромная приемная была выполнена в чисто белом цвете. Оля не удивилась. На стене над дверью в кабинет белыми выпуклыми буквами написано название компании «Advanced IT-developments». У стеклянной стены стояли белый кожаный угловой диван и небольшой круглый журнальный столик. Вот на диван-то она сумку и поставила, куртку сняла и рядом положила, огляделась. За столом секретаря никого не было. За раздвижной дверью раздавались мужские голоса. Слов было не разобрать, но там явно спорили. Нет не ругались, а просто спорили. Оля присела в надежде, что кто-то появится и она сможет спросить. Попыталась натянуть до колен подскочившую узкую короткую юбку. Немного обождав, решила не тратить время попусту и достала учебник по анатомии. Она настолько углубилась в зубрежку, что не заметила появления высокой стройной девушки. Та же остановилась около Оли и удивлённо спросила:

– Простите, вы кто и что делаете в приемной генерального директора?

Оля же искренне обрадовалась.

– Ой, как хорошо, что вы появились, а я вот не знаю, куда мне дальше. Мне бы Михаила Александровича увидеть.

Она разглядывала секретаршу. Ухоженная, шикарная, дорого и стильно одетая. Оля знала эти бренды – мама покупала одежду этих фирм.

Анжела тоже разглядывала посетительницу. Милая девочка с сиреневыми прядями в светлых волосах, не очень ярко накрашенная, худющая и угловатая. Совсем ещё ребёнок с виду. Тоненькая до неприличия, и эта обтягивающая юбка… Нет, одета она хорошо, но без шарма, как подросток. Судя по учебнику анатомии – студентка. «Как её охрана пропустила?» – недоумевала Анжела.

– Милая девочка, – обратилась она к Оле с покровительственной улыбкой, – господин Фадеев принимает только по записи. Объясните, что вы конкретно хотели, и я, может быть, вам смогу помочь. Вы, наверно, по поводу работы или подработки? Только у нас свободных вакансий нет.

– А-а-а-а-а-а… – протянула разочарованно Оля. – Тогда я пойду. Нет, мне не нужна работа.

Она встала, поправила юбку, положила увесистый том Синельникова в сумку, надела куртку, замотала шею шарфом и направилась к лифту.

Анжеле даже стало жалко её. Вид уж больно разочарованный и обречённый.

– Вы хоть представьтесь, я скажу шефу, что вы были.

– Зачем? – Оля пожала плечами. – Я так, с глупостями. Он и не ждёт меня, наверно. Я-то думала, что он простой… А тут всё так серьёзно… А вообще, передайте, что Ольга Громова заходила.

Анжела застыла в ступоре, затем кинулась к девушке, уже входившей в лифт.

– Оленька, милая, не уходите, погодите, пожалуйста. Михаил Александрович ждет вас.

В глазах Оли зажглась надежда.

– Правда?!

– Да, посидите минутку. Господи, я чуть работы не лишилась. Я представить не могла, что вы это вы! Чай будете? У него совещание, но я сейчас доложу. Меня зовут Анжела, я его секретарь-референт.

– Да я не тороплюсь никуда. Нет, спасибо, не беспокойтесь, мне ничего не надо. Значит, он ждёт…

Последние слова она произнесла тихо-тихо, но Анжела услышала.

Оля снова сняла куртку и шарф, положила на диван рядом с собой. Долго ждать не пришлось. Двери раздвинулись, и в приёмную стали выходить мужчины по двое и по трое, продолжая разговаривать между собой, употребляя незнакомые Оле слова и термины. Последним вышел ОН, беседуя с человеком лет пятидесяти.

Олю практически не замечали. Лишь некоторые скользили по ней взглядом, но интереса она ни у кого не вызвала. Только Михаил улыбнулся ей и, распрощавшись со своим собеседником, подошёл.

– Оля! Добрый день.

– Михаил, я не хотела мешать, я думала, ты… ой… вы обыкновенный… Я по визитке пришла.

Он усмехнулся.

– Проходи ко мне в кабинет, сумку давай.

Она протянула ему сумку, и он чуть не уронил ее, явно не ожидая такой тяжести.

– Там кирпичи или камни? Это для самообороны? – шутливо спросил он.

– Учебник, вернее, атлас по анатомии и тетради. Халат ещё. Я не помешала?

– Я рад тебя видеть.

В это время в сумке зазвонил смартфон. Оля быстро достала его и произнесла:

– Папа, я тут с подружкой гуляю, потом зайду к ней.

– Оля, дай трубку. – Михаил говорил очень властно, она подчинилась. – Сергей Владимирович, это Фадеев. Оля со мной, через несколько минут мы пойдем обедать. Потом немного погуляем. До которого часа я должен вернуть ее домой? До одиннадцати? Хорошо. Спасибо!

Он протянул ей телефон

– Не ври никогда. Я не терплю лжи. Твой отец тоже от этого не в восторге. – Тяжеленную сумку он поставил около стола, с улыбкой глянул на растерявшуюся девушку и помог ей надеть куртку. – Ты же голодная, с занятий прямо сюда, предлагаю пообедать в тихом и уютном месте. Со мной тебе бояться некого, так что кирпичи оставим здесь. Анжела анатомией не интересуется, да и чужое никогда не возьмёт. А телефон на всякий случай с собой.

Глава 5

Михаил понимал, что отношения с Олей затягивают его всё больше и больше. Неправильные отношения. Она совсем ещё ребёнок. Но его невероятно манило к ней. Нравилось всё: и острые торчащие ключицы, и рёбра, которые пересчитать можно, и чистый взгляд огромных серых глаз. С ним Оля была послушной и покорной, это заводило, потому что на самом деле в ней скрывался вулкан, который временно затих, бурля и клокоча где-то в недрах. Нет, покой и стабильность – это не про неё. Максималистка, каких свет не видел, готова отстаивать свою точку зрения по любому вопросу, но не на пустом месте. Девочка начитанная и грамотная, что редкость для современной молодёжи, а ещё вроде как музыке училась.

Он не афишировал их встречи, но и не скрывал, особенно от родителей Оли. Вот своей матери не говорил пока. Считал, что до поры до времени ей лучше оставаться в неведении, так спокойней. И главное, можно самому принимать решения, без навязывания её воли и никому не нужных расспросов и выводов.

Приближался праздник – день всех влюблённых. Ещё год назад для Михаила он ничего не значил. Но не отметить его в этом году с Олей он не мог. Ещё бы узнать, как это всё у молодёжи делается. Помощь, как ни странно, пришла от самой Оли.

– Привет, – зазвенел колокольчиком в телефоне её голосок. – Миш, у тебя на субботу какие планы?

– Добрый день, Олюшка. Я тут несколько в замешательстве.

– В смысле – занят? – В её голосе сквозило разочарование.

– Нет, я просто не знаю, что тебе предложить, но собирался оба выходных провести с тобой. Есть план?

– Классно, значит, всё, что захочу, исполнится?

– Желай! – воодушевлённо произнёс он.

– Миш, ты в ночном клубе давно был? Тут такое дело, моя любимая группа выступает в Чайна-таун-кафе, начало в полдвенадцатого ночи, а меня родители без тебя точно не отпустят.

Он рассмеялся.

– Ага, вот я тебя и поймал, значит, если б отпустили, так ты бы без меня пошла?

– Не, с тобой лучше с любой стороны. Просто ты же для такой тусовки старый. Может, не захотел бы. Или со мной хоть на край света?

Он чувствовал, что она улыбается, и не мог не улыбнуться в ответ.

– Значит, старый, да? Оля, Оля!

– Мишенька, ну не сердись. Я хочу с тобой. Это на Лубянке.

– Оля, тогда я заеду за тобой в девять вечера. Будь готова. – Он легко представил, как она чуть не прыгает от радости.

– Миш, форма одежды клубная, учти. Целую! – На этом она отключилась.

Он же подумал, о том, что понятия не имеет, в чём народ в клубы ходит.

Позвонил Анжеле, попросил заказать пригласительные на двоих и столик зарезервировать, а ещё узнать, где поблизости есть парковка.

Когда секретарша после рабочего дня вошла в его кабинет попрощаться, задал ей мучивший его вопрос:

– Анжела, вы в ночных клубах бываете?

– Нет, что вы, Михаил Александрович!

Она искренне удивилась, так, что чуть ли не шарахнулась от шефа. Как ему в голову вдруг пришёл такой вопрос, она не понимала. Но он, не обращая внимания, продолжал расспросы.

– Интересно, в чём туда люди ходят?

Анжела, чувствуя его искреннюю заинтересованность, сдержала улыбку и ответила очень серьёзно:

– Да как на работу, наверно, только без пиджака. Место-то приличное, входной билет на двоих целых четыреста рублей стоит.

Оба так и прыснули со смеху.

* * *

Он не стал дожидаться Олю в машине и поднялся в квартиру Громовых. Девушка была почти готова, но, глядя на то, как она выглядит, он только пожал плечами.

– Добрый вечер, – приветствовала его Марина Семёновна, мать Оли, выходя из кухни и вытирая руки полотенцем. – Миша, я говорю, что в тонких колготках холодно. И сапоги на таких высоких каблучищах ни к чему, да и юбка слишком короткая. Зима же. Не слушает меня дочь совершенно. Вы со мной согласны?

– Согласен.

Он нисколько не покривил душой, действительно, подмечая все несуразности одежды девушки.

– Сговорились, да? – Оля у зеркала подкрашивала губы. – Мама, я ночевать домой не приду, как ты понимаешь. И звонить мне на сотовый не надо. Я не одна. Видишь, с Мишей. В машине тепло, я замёрзнуть не успею. И вообще, я взрослая. Вот так-то, мамуля. Марина Семёновна тяжело вздохнула.

– Когда ждать тебя? – вопрос адресовался Оле, но обращалась она к Михаилу.

– Завтра к вечеру доставлю, – отвечал он. – Не беспокойтесь, всё будет хорошо.

Мать только головой покачала.

* * *

Машину Михаил оставил на подземной парковке бизнес-центра. До кафе шли пешком метров сто. Олю он практически нёс на руках, потому как она всё время спотыкалась или поскальзывалась, что немудрено на таких каблуках.

– Ты в этом заведении бывала? Кормят там хорошо? А то я голодный, с работы, – спросил он у Ольги.

– Нет, Миш, я первый раз, меня ж родаки с ночёвкой не отпускают, братьев-то пожалуйста, а я как прокажённая прямо. Но Людка сказала, что кафешка отпад и китайская кухня есть.

– Ну, если Людка сказала… – многозначительно протянул он, прижимая девушку к себе и целуя в щёку, а она ласково улыбнулась в ответ.

Заведение Михаилу не понравилось ни с первого взгляда, ни со второго. Чуть лучше, чем стандартный общепит. Но ради Оли он готов был потерпеть. «Интересно, сама Людка тоже появится здесь в сопровождении какого-нибудь прыщавого мачо?» – промелькнула мысль. А следующая была о том, что узнать про эту самую Людку надо бы побольше, уж слишком сильно её влияние на Олю.

Времени до концерта оставалось предостаточно, и Михаил выбрал столик недалеко от танцпола. Что его девушка будет танцевать, он даже не сомневался. А её надо держать в поле зрения, чтобы не обидел никто. В конце концов, пусть оттянется девочка. Опыт должен быть всякий, а вот безопасность Михаил ей обеспечит. Да, безопасность от кого угодно, только от себя он её не защитит. Что поделать – он хотел её, она была желанна во всех смыслах, вот такая, как есть: худая, угловатая, наивная. Чистая в своих помыслах – вот что было важно. Он не мог назвать своё влечение к ней любовью, да и в само существование любви уже давно не верил, но эту девочку не хотелось отпускать от себя ни на минуту. Он скучал по ней, а ночами… Михаил никогда и никому не рассказал бы о своих снах, выдающих его желания.

Как ни странно, еда оказалась не так уж плоха. Курица с арахисом по-китайски утолила голод и улучшила настроение. Оля есть палочками не умела, а процесс её обучения оказался невероятно весёлым. Время летело незаметно.

Людка не пришла, но позвонила подруге, предложив сменить дислокацию и встретится в другом ночном клубе. Оля отказалась, чем вызвала одобрительную улыбку Михаила.

Но вот подошло время и музыканты заняли своё место на эстраде под восхищённые возгласы посетителей, вернее, посетительниц, которые просто взорвали клуб диким ором! В зале стало темно, а прожектор ярко светил на артистов. Эта троица, во всем белом, была похожа на ангелов. Видимо, такой эффект они и должны были производить на юных поклонниц. Их солист, приветствуя посетителей, что-то мямлил про то, как рад оказаться в этом заведении, про любовь во всем мире, что-то о хорошей и современной музыке. И ещё нёс какой-то трёп, который Миша даже слушать не стал. Михаилу даже показалось, что ребята под кайфом.

Оля не отводила глаз от кумиров, следя за каждым их шагом, каждым движением. Она была как завороженная. Они же пели свои посредственные тексты под свою же «гениальную» музыку, периодически перекуривая и попивая минералку.

Конечно, она не усидела на месте и влилась в толпу танцующих. А Михаил наблюдал за ней одной. Прожектор временами выхватывал её из толпы, но то, как девушка двигалась, просто завораживало. Она легко улавливала ритм, её движения были грациозны и красивы. С одной стороны, она казалась расслабленной, но с другой – поражали её плавность и чёткость. Оторвать от неё взгляд было невозможно. Раздражало лишь то, что на девушку смотрел не он один. Парни подходили, пытались познакомиться, но Оля, если кто оказывался слишком настойчивым, уходила с танцпола и присаживалась за столик.

Один из неудавшихся ухажёров даже бросил фразу, что она с папиком, а потому приставать бесполезно.

Да! Такой Михаил её ещё не видел. Его обуревала гордость, что его девочка самая красивая. В душе всё смешалось, он не мог ею налюбоваться, восхищался и желал её одновременно. Еле сдерживал себя, чтобы не увести её, обнять и целовать до потери сознания.

А потом… Он отвлёкся всего на минуточку, ушёл в себя, в свои мысли и желания, и случилось то, что предположить никто не мог. Прожектор прошёлся пару раз по танцующим, но Оли среди них не было.

Михаил сорвался с места и побежал в толпу. Его охватила такая паника, какой никогда в жизни он не испытывал. Смотрел по сторонам, натыкался на танцующих – спрашивать-то бесполезно, никто его не услышит среди такого грохота. Оказавшись практически у самой сцены, увидел её, сидящей на полу в слезах.

– Олюшка, что случилось? – Он поднял её на руки и, добравшись до их столика, посадил на стул.

– Я каблук сломала. Миш, у меня нога подвернулась.

– Ударилась? Где болит?

Он кинулся осматривать её колени, прощупывать голени.

– Да нет, только колготки порвала, пока падала, и каблук сломала. Сапоги жалко, папа в жизни мне такие не купит. Я и эти с Людкой взяла втайне от родителей, они мне деньги на зимние давали, но она уговорила. Вот скажи, Миш, красивые же были сапоги? Я в них длинноногая и не толстая совсем. А мама так ругалась тогда! – Слёзы обиды снова потекли по её щекам.

– Сапоги – дело поправимое, – с улыбкой ответил Михаил. – А тебе бы кило десять прибавить не мешало, а то кожа да кости. Ну, что делать будем? Вернёмся в машину?

– Да. Только как я пойду?

– Такую толстую, как ты, я и донести в состоянии. За шею обними, и поехали.

Михаил усадил Олю на заднее сиденье своего ленд-ровера.

Снял с себя куртку, вытащил из карманов ключи, портмоне и переложил это всё на водительское место. Куртку же отдал Оле.

– Стягивай сапоги, толку от них никакого, и колготки тоже, ноги в куртку заверни, сейчас в машине тепло станет, не замёрзнешь. А завтра у нас теперь по плану шопинг, и деваться нам от него некуда.

– Не знаю. Нехорошо это, – прошептала девушка, опустив голову.

– В смысле? Вот со сломанным каблуком точно нехорошо.

– Миш, ты не должен на меня тратиться, а своих денег у меня нет.

Он рассмеялся и указательным пальцем за подбородок повернул к себе её лицо.

– А если мне очень хочется тратиться на тебя? Если мне это принесёт радость?

– Нет! Так неправильно, ты про меня же сам можешь плохо подумать. Я хочу, чтобы ты обо мне только хорошо думал.

– Олюшка, у нас праздник. А на праздник полагается дарить подарки, самые же лучшие подарки – нужные. Вот завтра, то есть сегодня уже, у нас с тобой будет день подарков. Всё, поехали.

Михаил сел на водительское сиденье и уже готов был тронуться, как услышал Олин возмущённый вскрик.

– Черт! Ну что же это такое!

– Что случилось, малыш? – Миша обернулся и увидел, как девушка наклонилась и возится с сапогом. Он выскочил из автомобиля, обошёл его и открыл заднюю дверь. Оля изо всех сил дёргала застрявший замок. Михаил лишь покачал головой.

– Ногу давай, будем с твоими сапогами-монстрами воевать вместе.

Чтобы не выпускать тёплый воздух из автомобиля, он сам забрался на заднее сиденье. Молния поддалась, сапог упал вниз, затем за ним последовал другой, но у Михаила на коленях оказались обе её ноги. Отпускать их не хотелось. Он прошёлся ладонями по коленным чашечкам, по тонким голеням, затем снова по изящным коленям и поднялся выше.

Дыхание девушки изменилось, стало более частым. Но она не сопротивлялась его ласкам.

– Что ты делаешь, Миш? – спросила скорее для проформы.

– Ищу, где начинаются порванные колготки, мы же их снимем? Ты хочешь, чтобы я помог тебе и в этом?

Она кивнула в ответ и откинулась на кожаную поверхность сиденья, предоставляя ему свободу действий.

– Ты сам сказал, что сегодня будет всё, что я пожелаю.

Она произнесла это и закрыла лицо руками.

– А ты желаешь? – спросил он.

Она снова кивнула. Потом села, не убирая ног с колен, перелезла к нему на руки, обняла, прижавшись всем телом, и легонько коснулась его губ.

– Поцелуй меня, Миша.

Дважды просить не пришлось. А девушка гладила его плечи, запускала пальцы в уже давно растрёпанные шелковистые волосы, расстёгивала пуговицы рубашки. Её вязаный свитер отправился на переднее сиденье, чтобы не мешал. Миша же покрывал мелкими поцелуями открытую шею, впадинку между ключицами, гладил спину, чувствуя под пальцами каждый позвонок. Оля стонала от наслаждения. «Какая жалость, что всё происходит в машине. И чёрт возьми, почему тут так тесно!» – подумал Михаил, но мысль пронеслась и исчезла, остались только Олины неумелые, но смелые ласки, её дыхание и часто бьющееся сердечко, так близко, прямо у него под пальцами.

Он уложил её на кожаную обивку сиденья, стянул ненужные в данный момент колготки, и они полетели куда-то на пол к сапогам, сам же мужчина устроился у девушки между ног. Он стянул вниз край кружевного лифчика и добрался губами до сосков, целуя их по очереди. Оля выгнулась, прикусила нижнюю губу и снова застонала. Михаил понял, что остановиться уже не в силах. Вздрогнул, когда её руки заскользили вверх к затылку, прижали его лицо к её обнажённому телу крепче, так, что дух захватило. Ей нравилось то, что он делает с ней.

Сердце колотилось в бешеном ритме, кровь практически кипела, тело пылало жаром. Пульсирующий член упёрся в ширинку и требовал выпустить его наружу.

Михаил коснулся Олиных бёдер, отвёл в сторону узкую полоску ткани, прикрывающую вход, провёл ладонью по гладкому безволосому лобку, проник пальцами между складочек и нашёл клитор. Оля была влажная, совершенно готовая к соитию. Но он не торопился, играл пальцами с чувственным бугорком до тех пор, пока она не начала содрогаться в волнах оргазма. Теперь настала его очередь получить наслаждение. Он едва держал себя в руках, сгорая от возбуждения, и, расстегнув ширинку, одним рывком вошел в лоно девушки на всю длину. Поразился узости влагалища, сжимающего член до боли, успел сделать несколько быстрых отрывистых движений и излился в неё, удивляясь всё усиливающейся тесноте… В её стоне больше не было ни капли удовольствия. Понимание произошедшего пришло внезапно.

Она же пыталась его оттолкнуть, со всей силы вцепившись в его руки, напрягаясь до невозможности.

– Оля, выпусти меня. Расслабься, пожалуйста. Почему ты не сказала?

Но он не услышал ответа, только всхлипывание.

С трудом вышел из неё, поправил на себе одежду и снова посадил девушку на колени, чувствуя, как Оля содрогается в рыданиях, прижимал её к себе, гладил по волосам, целовал лицо.

– Олюшка, что ты, не плачь, я же не знал.

Она подняла на него глаза, смотрела не моргая, даже при слабом освещении видно было отражение страдания на её лице.

– Миш, я не думала, что будет так больно, – жалобно сказала она.

– Сейчас тоже больно? Может быть, поедем в больницу, пусть тебя осмотрят? Оля, прости…

Она легла ему на грудь и тёрлась головой о шею.

– Я ведь сама хотела, я не знала… Людка сказала, что кроме кайфа ничего не будет. Отвези меня домой, пожалуйста, к маме.

Михаилу казалось, что на него вылили ушат холодной воды. Он только что лишил Олю девственности в машине! И совсем не удивительно, что теперь она требует отвезти её домой. Всё, это конец. Ему конец!