Текст книги "Мечта (СИ)"

Автор книги: Жанна Даниленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Я закрыла глаза и выдохнула. Нет, нет на свете столько убитых детей, и это хорошо! И моего Сереженьки там нет.

И тут я вспомнила о Боге!

====== Ожидание хуже смерти ======

Я была дома. Уже неделю. Попросила выписать меня на следующий день после того, что случилось. На следующий, конечно, не выписали. Но через день сжалились. Дома тоже было плохо, но все-таки. Все пытались мне что-то сказать, как-то отвлечь. Но что можно сказать? Что? Все, что ни говорили казалось мелким, смешным и ничтожным. Вот даже если у кошки котят отнять, она ходит, мяучет и ищет. А я человек. Человек, понимаете?!

Но люди говорят только то, что хотят услышать сами, или то, что просто хотят сказать. Не думая как отразиться на другом человеке, или как могут воспринять их слова. Они говорят скорее для себя, чем для того, кому эти слова адресованы.

Вот и они говорили, как могли. Мама пыталась объяснить, что все не так страшно. Что у меня еще будут дети, и все забудется. Что я конечно носила его девять месяцев, но это ничего. То есть ничего не значит. Бабуля просто со мной ни о чем не разговаривала. Свекровь просила Володю увезти меня отдыхать, желательно за границу, чтобы я там отвлеклась и глядя на все красоты забылась. И он предлагал. Но я отказалась.

Я должна была быть дома, когда найдется мой мальчик. И пусть все вокруг не верили в то, что он жив. Я верила! Потому, что если бы нет, то я почувствовала бы. А я не чувствовала. Я просто знала, что он жив, может быть вопреки логике и вообще здравому смыслу.

Я никак не могла понять, кто и зачем украл моего ребенка. Да, два таких простых и неимоверно сложных вопроса. У меня не было врагов. Я никому в своей жизни не успела так насолить, что бы мстить мне так. Да и Володя говорил, что даже у самого злейшего его врага не поднимется рука на ребенка. А перед кем мог провиниться мой новорожденный сын вообще не укладывалось в голове.

Я прокручивала события того дня, как кинопленку. И не могла найти никакой логики, а главное, я поняла, что все было не случайно. И то, что Володя был вынужден задержаться в командировке, и та авария, и то, что я оказалась в больнице без документов все было не случайно. Как будто кто-то руководил всеми событиями того дня, и они были тщательно спланированы. Вплоть до минуты, все просчитано и выверено. А значит, я могу тоже просчитать и догадаться, и все нити в моих руках. Просто надо вспомнить, все в мельчайших деталях и я пойму.

Нога стала черной и вообще зацвела. Я ходила плохо, но перелома не было, просто сильный ушиб. Голова все еще болела, но уже не кружилась. Я пила какие-то таблетки, так прописал врач, но какие даже вникать не стала. Мне было все равно. Я и не пила бы их вовсе, но он сказал, что, моему Сереженьке нужна здоровая мама, а мне понадобиться много сил, когда найдут моего мальчика.

А еще у меня пропало молоко. Оно пришло, как и было положено, но кормить все равно не кого.

Вот и пропало. А еще нервы.

И Володи нет дома. Он работает, решает какие-то дела и следит за расследованием. Кто-то же должен в этом безумии сохранять здравый смысл, вот он и сохранял. Только мне его катастрофически не хватало. Не хватало его теплых рук, взгляда. Его любви. Она единственная поддерживала во мне жизнь и не давала моему сердцу остановиться. Еще через неделю в нашем доме появился Андрей. Вы даже представить себе не можете, насколько я была ему рада. Я обняла его и расцеловала, а он просто опешил от такого прилива нежности с моей стороны. Я действительно скучала по нему, все это время и очень, очень волновалась. Даже мой муж ничего не сказал на такое проявление чувств. Он понял, что мне невероятно нужен человек с которым я могу поговорить о случившемся. Он подробно инструктировал Андрея, что мне можно, и запретил выходить дальше ворот усадьбы.

Когда Володя уехал на работу, мы с Андреем остались одни, долго молчали поглядывая друг на друга и не знали, как начать разговор. Я видела, что он не хочет причинять мне лишней боли, разбудив воспоминания. Но воспоминания и давали мне надежду на то, что я смогу понять и ответить на вопрос – кто? Вот я и заговорила первой.

– Андрей, я не боюсь говорить, я должна вспомнить и заполнить все пробелы, понимаете?

– На ты? Давай, на ты, Маша.

– Давай, – я улыбнулась.

– Маша, авария к похищению отношения не имела.

– Ты уверен?

– Да. Он обогнал меня справа и подрезал, а я засмотрелся на тебя и его не заметил. Скорость не сбросил.

– И кто виноват?

– Он.

– Будет суд, Володя говорил.

– Да, на следующей неделе. Но я невиновен. По закону, по правилам, я невиновен.

– Он умер?

– Да. На месте. В машине были ребенок и его жена. Они уже в порядке. То есть живы. Владимир Александрович оплатил их лечение и реабилитацию, и вообще помог. Они не имеют претензий.

– Так авария не была подстроена?

– Нет, Маша. Нет. Мы ищем, мы найдем того кто это сделал и сына твоего найдем. На камерах наблюдения видно было, что медсестра вынесла ребенка, и отдала какой-то женщине. Та так стояла, что камеры лица не засекли.

– Что говорит медсестра?

– Она не вышла на работу. По месту регистрации не проживает. Она у них и испытательного срока не отработала. Дружить ни с кем не дружила. И о себе то, что говорила не подтвердилось. Мы ищем!

– Полиция?

– Полиция тоже, но в основном мы. У нас методы разные и возможности. Такое впечатление, что она ждала именно твоего ребенка, а значит организатор свой. За всеми подозрительными следим, но пока безуспешно. Маша, поддержи Владимира Александровича. Он не долго продержится.

– Я пытаюсь, но…

– Вот и у него Но… Мы найдем его, веришь?

– Если бы не верила, то не жила бы уже.

– Нельзя так.

– А как можно?! Ты сам подумай. Как? Ты представь, что я чувствую? Хоть на минуточку! Я не желаю тебе пережить это! Никому не желаю! Я ведь даже не знаю жив ли он?! Мне иногда кажется, что тот человек, который… он, то есть она хотел помучить меня, показать, что я ничто. Понимаешь?!

– Мы проверяли ее, то есть Виталину. Проверяли. Она была в Италии в своем доме. Ей никто не звонил, и она ни с кем не общалась. А когда узнала даже расстроилась. Сказала, что Володе такого никогда бы не пожелала и, что если бы ты согласилась отдать ей ребенка, то он был бы жив и здоров. Вот так, понимаешь?

– Не верю, я ей!

– Мы следим за ней и всеми с кем она общается. Маша, я сегодня с тобой и всегда с тобой. Ты мне друг, понимаешь, я все для тебя сделаю.

– Спасибо…– я расплакалась.

Вернее разрыдалась. Я выла, понимаете выла, забыв стыд и приличия, просто выла и кричала.

На мои крики прибежала свекровь, обняла меня, прижала к себе и плакала вместе со мной.

Она говорила что-то теплое и ласковое, но что конкретно я никак разобрать не могла. Мой поток слез не останавливался, да и ее тоже. Мы уже сидели на диване обнявшись, и я ей все рассказывала какой он – мой сыночек, ведь его личико все время стояло у меня перед глазами и я узнала бы его из тысячи, да, что из тысячи! Из миллиона!

Андрей принес нам какие-то капли и воду в стаканах, и мы выпили. Но я не перестала говорить. Я говорила и говорила рассказывала все снова и снова, а она целовала меня, прижимала к себе, пыталась пальцами утереть мои слезы, но никак не останавливала свои, и улыбалась, глядя на меня.

Совершенно неожиданно приехал Володя. Смотреть на него было страшно, таким мрачным и злым я его еще не видела.

– Маша, он жив. Наш сын жив. Вот смотри.

Он дал мне в руки конверт, из которого я вытащила несколько фотографий. И да на них был он, мой Сереженька. На одной такой, как я его запомнила. На следующей чуть-чуть покрупнее и потолще. Он был хорошо и чисто одет. А на третьей он улыбался, представляете улыбался, своим беззубым ротиком…

====== Надежда ======

Я сидела и смотрела на фотографии моего сына. Я даже шелохнуться не могла.

С ним все в порядке! Он жив, здоров и за ним хорошо ухаживают! Значит, его не собираются убивать, и не собирались. Значит, его могут вернуть, только надо выполнить их условия. Я не хотела думать об условиях, я вообще больше не хотела думать. Вы не поверите?! Я была просто счастлива! Я никогда в жизни не была настолько счастлива! Оно согревало меня и переполняло, оно распирало меня и готово было выплеснуться наружу.

Я не хотела думать ни о чем и не о ком. Вот он мой мальчик, и ради него я готова на все! НА ВСЕ!!! Понимаете?!

Я разглядывала фотографии, гладила пальцем маленькое личико, ручки, каждый пальчик и улыбалась. А говорят, время нельзя остановить. Вот уж не правда, оно остановилось в тот самый момент, когда у меня появилась надежда. Надежда на его жизнь и его счастье. При этом моя жизнь не имела никакого значения. И если в требованиях похитителей входила моя смерть, то я просто с радостью приму ее. Ради него… все, что угодно.

Все присутствующие просто внимательно наблюдали за мной, такой тихой и улыбающейся, глядя на милые черты моего мальчика. Все молчали, как бы не хотели вернуться в реальность, понимая, что между этими фотографиями и моим сыном еще лежит целая вереница событий и огромная пропасть времени.

Краем глаза я заметила, как моя свекровь взяла за руку Володю и очень требовательно прошептала:

– Что они хотят?

– Не они, мама, она.

Потом он дал ей знак замолчать. А она так и осталась с раскрытым от удивления ртом.

Сегодня я немного поела. Самую малость, но все же. А фотографии не выпускала из рук. Я даже не удивилась, когда Володя попросил меня ни о чем не беспокоиться и сообщил, что должен уехать. Причем срочно. Он сказал, что с появлением этих фотографий поиски заметно продвинулись, и ему осталось просто выполнить требования похитителя. Правда он так и не сказал кто он, и что за требования, но я не спрашивала. У меня появилась надежда. И я перестала беспокоиться за всякие мелочи.

Ведь он сильный и он сможет.

Эту ночь я провела одна, а утром… Утром пришел совершенно смущенный Андрей и сказал, что меня хочет видеть Виталина. Я растерялась. Действительно растерялась. Отказать? Может быть это будет правильно, но вдруг она знает, что-то про Сережу? А я ее прогоню… Нет, это будет неправильно, надо ее выслушать, может, она как женщина поймет, может подскажет правильный путь. Я поделилась своими сомнениями с Андреем. Он выслушал и лишь пожал плечами.

– Маша, если ты согласишься выслушать ее то только в моем присутствии и с диктофоном.

– Хорошо.

– Да, – я согласилась. Потому, что это было движение, и как я думала вперед. Простое бездействие и ожидание меня убивали. Хотя я и жить то не хотела без моего мальчика…

Она вошла. Да, за те несколько месяцев, что мы не виделись, она сильно изменилась. Осунулась, постарела, и да, у нее был живот, не большой, месяца на четыре, но был, то есть она действительно была беременна.

– Здравствуй, Маша.– Сказала она войдя.

Я жестом показала на диван, она села. Я устроилась в кресле. Андрей расположился на равном расстоянии от нас обеих.

– Маша, я хочу сказать. Повиниться, наверное.

Я не выдержала, мои глаза загорелись, я подумала, что все решилось. Вот так в один момент.

– Вы решили вернуть мне сына? – на моих глазах блестели слезы.

– Если бы я знала где он, я бы вернула. Не я это сделала. Сожалею, я искренне сожалею, но это не я. Я хочу повиниться в другом.

– У меня внутри все упало, слезы застлали глаза и я разревелась.

– Зачем ты пришла, если не знаешь где он? Зачем?! Мне ведь больше ничего не интересно и ничего не нужно, только мой сын, понимаешь?! Да разве ты поймешь!!!

– Пойму! Я мать, – она жестом показала на свой живот, – у меня там сын. И то, что я делаю, только ради него. Я изменилась. Да изменилась, потому, что материнство меняет. Потому, что когда тошнит и рвет и кружится голова и мушки мелькают перед глазами, а тебе все равно, что с тобой происходит, потому, что живешь не ради себя, а ради своего ребенка ты меняешься. Вот и я изменилась.

Я смотрела на нее и понимала, что она говорит правду.

– Если ты не знаешь ничего, то в чем тебе виниться?

– Я планировала похищение.

– Стоп! Это уже слишком, – вмешался Андрей.– Виталина, я сейчас приглашу, Федора и господина Субботина, при них и поговорим.

Она улыбнулась горько так, но согласилась.

Ждать пришлось долго, пока они доехали прошло часа два. Володя просто ворвался в дом и чуть не кинулся на Виталину с кулаками. Он бы и кинулся, потому, что весь его вид выражал это. Но Федор схватил его за плечо железной хваткой.

– Я был в Италии, я был в твоем доме, где ты была?

– Летела сюда, переночевала в гостинице. И приехала к ней, – она показала на меня рукой.

– Где мой сын?

– Я не знаю!!! Володя, я пришла помочь! Я долго думала и сомневалась, я ненавидела тебя, а ее – она снова показала на меня, так совсем. Но ребенок не виновен ни в чем. У него должна быть мать. И он должен быть у нее, – она снова показала на меня. Посмотри, что у нее есть кроме горя? Любовь к тебе? Нет, она уже не так важна для нее. Важен только сын.

– Что ты хочешь за информацию? – спросил мой Володя.

– Ничего. Я дам тебе развод. Оставь мне что-то, чтобы я могла жить, выучить и вырастить моего ребенка.

– Какого ребенка? Опять ты врешь?

– Нет. Я беременна. Представляешь? Да, так получилось. И самое удивительное, что он перевернул мою жизнь, мое мироощущение и изменил мои ценности. А еще он единственная родная душа мне, на этом свете. Кроме него у меня никого нет и уже не будет. Мужчины приходят и уходят, оставляя боль и раны на сердце, а я ведь человек. Какой бы паршивой я не была. Я человек и мне согреться нужно у родимой души. А кто может быть ближе собственного сына? Вот ты никогда не задумывался об этом, Володя. А Маша да. Она эти истины точно знает. Потому, что понять можно только став матерью.

– От кого у тебя ребенок?

– От Кости. Он предал меня.

– Да знаю, что предал. Ты ему, за какие такие заслуги сорок процентов акций отписала?

– Дура потому, что. Поверила в любовь. Представляешь, на старости лет. Думала он предан мне, а его интересовали только деньги.

– Он приходил ко мне предлагал купить эти акции.

– А ты?

– Меня они больше не интересуют.

– Потому, что ты разорил компанию? Потому, что оставил меня без средств? Я подняла банковские переводы, ты перечисляешь деньги с какого-то другого счета. Я консультировалась и выяснила, что я теперь содержанка. Ты хочешь, ты даешь мне деньги, а не хочешь, нет.

– Вита, давай ближе к делу. Каков был план похищения.

– Хорошо. Мы в роддом подослали девочку, медсестру. Она должна была работать до родов Маши, а потом вынести младенца из больницы. Костя подыскал женщину, которая была готова взять на себя уход за малышом. Затем мы хотели немного подождать, чтобы нервы были на пределе, а затем предъявить требования. Первое – Ты должен был расстаться с Машей. Второе– вернуться ко мне, и мы бы вместе воспитывали ребенка. Тогда я думала, что она молодая, еще родит. А мы сможем быть семьей. Потом узнала, что накладной живот носила зря. Я стала матерью. И когда я поняла, что все мысли только о ребенке, я отказалась от плана похищения. А он меня избил и ушел. Мы с сыном выжили, хотя было тяжело. И только когда ко мне пришли из полиции и сообщили о вашем горе, я поняла кто и как это сделал.

====== Решают ли деньги все ======

–Сколько он хочет, Володя? – Виталина казалась совсем расстроенной.

– Четыре миллиона евро.

– Но ты же не можешь просто так их вытащить, они в обороте.

– Да. Поэтому мне дана неделя, чтобы смог. Я сделал запросы в банках, остановил несколько разработок проектов и заморозил три объекта. Я перевожу деньги в нал, и надеюсь собрать сумму к концу недели. Вита, что ты хочешь?

– Кушать, очень. Можно? Прости. Я дам тебе развод прямо сегодня, но прошу твоей защиты. Я боюсь его.

– Хорошо, я попрошу адвоката заняться оформлением.

– Ты совсем разорил меня?

– А ты оставила мне выбор?

– Как я жить буду?

– Ну по миру я тебя не пущу, ни тебя ни твоего ребенка. Я не закрыл твою фирму и еще не объявил ее банкротом. Я могу восстановить ее частично. Но заниматься ей не буду.

– Володя, а кто? Все что я хотела…

– Это чтобы я работал на тебя. Мы давно не семья, у тебя всегда были Кости, а у меня женщины. Но когда я захотел нормальную семью и свободу от тебя, ты встала на дыбы. Почему? Теперь ты считаешь, что я что-то не так сделал? Я виноват перед тобой? В чем? Мы сделаны из одного теста, Вита, а ты перегнула палку.

– Ты тоже.

– Может быть. Но мы все решим.

– Дай мне часть прибыли от твоей фирмы. Пусть какой-то процент. Меня же Костя разорит. Володя, если бы не мой отец, ты бы никогда не имел то, что имеешь. Ну хотя бы ради него. Ради памяти о нем. Он ведь ничего никогда не делал тебе плохого. Он тебя поднял и сделал тем кто ты есть.

– Ты права, он меня выучил, он дал мне компанию вместе с тобой. Хорошо, я подумаю на досуге. Шиковать ты не будешь, но и жить хуже чем жила до сих пор тоже. Вита, мы говорим не о том. С кем Костя мог договориться, где находится мой сын?

– Он говорил, что есть женщина, готовая взять на себя функцию няни. Но кто и где она я не знаю. Прости мне было не интересно.

Я слушала их очень внимательно и понимала, что у этих двоих очень много общего. Гораздо больше, чем у меня с Володей. И мне опять захотелось бежать. Вот просто бежать. Обойти каждый дом в Москве, каждую квартиру и найти моего мальчика. Он ведь в Москве, а это всего лишь один город. Меня не волновали деньги, я не представляла что такое четыре миллиона евро. Это выходило за пределы моего понимания. У меня никогда не было таких денег и быть не могло. Но если они есть у Володи, то почему не снять их со счета в банке и не отдать?! Неужели так трудно расстаться с деньгами ради собственного сына?!

Перед глазами проплыла вся моя жизнь с Володей. Вся. С того самого момента как я встретила его у ресторана. Сейчас мое сердце сковывал обруч гораздо более жесткий и болючий, чем после того вечера и той ночи. Я совершенно четко поняла, что несчастна. И причиной всех моих несчастий является он. Да он – мужчина всей моей жизни, тот о ком я мечтала долгими ночами в одиночестве, тот кого любила, именно не за что, а вопреки. Да, что говорить, просто любила и все.

Я больше не хотела и не собиралась здесь оставаться. Я хотела побыть одной и я решила уйти, вернуться домой в мою квартиру и там в одиночестве все осмыслить и понять. Я больше не надеялась, что он этот человек поможет мне вернуть сына. Я даже не осознавала в тот момент, что это и его сын тоже. Моя боль была настолько высока и объемна, что поглощала меня всю, не оставляя мне ни единого шанса на успех. Он подходил по всем параметрам той женщине, которая сидела в гостиной на диване. Они действительно были из одного теста, и они были едины их деньгами, их богатством и их сущностью. Мне не понять и не принять этой сущности…

А они продолжали разговаривать и я пропустила мимо ушей часть их разговора, пока была погружена в мои раздумья. Но то, что я уловила снова заставило меня прислушаться к ним.

– Володя, – говорила она, – я не могу жить в гостинице, и у себя дома я тоже не могу. Если бы ты знал как он бил меня, я плакала, кричала, умоляла его остановиться, а он не слышал, или не хотел слышать, или просто получал удовольствие избивая меня. Я упала на пол, а он пинал и пинал, пока я перестала слышать и видеть. Когда я очнулась его уже не было и было темно. Я вызвала скорую и пролежала больше месяца в больнице. Я боюсь его. Понимаешь – боюсь и прошу твоей защиты.

– Я дам тебе дополнительную охрану. И будешь жить в своем доме.

– Оставь меня здесь. Они такие же охранники, как и он. Я не верю им. А сюда, к тебе он не сунется. Он побоится быть пойманным и твои люди преданы тебе, они его не пропустят. Временно, Володя, временно, пока его не поймают. Я буду тихая, как мышка и Машу твою не обижу.

– Хорошо, но только пока Костя на свободе.

И она осталась! Представляете осталась! И он ей позволил! Правда, действительно вскоре приехал адвокат, и они что-то обсуждали по поводу раздела имущества, и еще чего-то. Но какое это имело значение?! Вот и я не могла понять, как можно говорить о домах, деньгах, компаниях, акциях, когда мой мальчик неизвестно где и неизвестно у кого. А он мог. Он говорил, и его все о чем он говорил действительно волновало. А значит его деньги были важнее моего сына…

Я уже не сомневалась, что уйду, вот завтра же и уйду. Найду способ, и больше никогда не вернусь сюда. Надо добыть карту Москвы со всеми домами и строениями и начать самой искать моего Сереженьку. И пусть уйдет много времени, но я найду его. Сама найду, без их бесполезной помощи. Ведь он имея миллионы, не может просто пойти и снять деньги. Как это может быть?! Да вот никак. Просто деньги ему дороже. Деньги для него все!!!

Я лежала ночью в нашей постели и он обнимал меня, но меня трясло от холода, даже зубы стучали…

А утром он как обычно уехал на работу, я проводила его до порога и прошла на кухню. Там была она.

– Доброе утро, Маша.– произнесла она немного смущенно.

– Ага, – просто кивнула я.

– Кушать очень хочется…– она действительно хотела кушать.

– Приготовить, что? – безразлично, или видимо безразлично сказала я, хотя внутри меня все кипело.

– Просто скажи, что можно взять.

– Все. Все что угодно. Вам надо питаться.

– А ты?

– А я не хочу, может позже.

– Как не хочешь, от тебя кожа да кости остались.

– Это не важно, понимаете! Просто не важно, потом поем, когда захочу.

Я поднялась в спальню, собрала немного вещей в сумку, в основном белье. На моей старой квартире белья не было, я все взяла сюда, а вот вещи оставались. Они были не того уровня, как ему хотелось и просто остались там в шкафу, когда я переехала сюда. Я положила в сумку ключи, на тумбочке около кровати оставила свой телефон. Сказала охране, что хочу просто прогуляться. Кое-как избавилась от Андрея, который все-таки увязался со мной. Объяснила, что хочу побыть одна, что это очень важно для меня и просто необходимо и ушла. Чем дальше я отходила от жилого комплекса, тем легче мне становилось дышать. Я шла больше часа, потом остановила такси и поехала домой. В мой родной дом, где я родилась и выросла, где встретила свою первую и единственную любовь, где была счастлива и несчастна, где просто была, где стены помогали выжить и все преодолеть, потому, что это был мой дом. Я открыла ключами квартиру, погладила свою дорогущую пуленепробиваемую дверь, вспомнила как она появилась в моей квартире. Потом закрыла ее с той стороны на защелку, прошла в свою комнату и дала волю слезам. Я была одна. Я могла кричать выть, орать. Да, все что угодно. Со слезами и криками я оставляла позади мою старую жизнь и начинала новую. В которой была только одна цель – мой сын.

====== Он ======

Я проснулась от звонка в дверь. Такого долгого, я бы даже сказала бесконечного. Я встала с кровати и прошла к двери. Открыла сразу, даже не глянув в глазок.

Он вошел в квартиру встал напротив меня и молчал. А я просто боялась поднять на него глаза, потому, что боялась встретиться с его глазами…

А ведь мне еще предстоит обосновать свою позицию. Объяснить ему почему я ушла и почему не намерена возвращаться…

Он просто вошел, посмотрел на меня и спросил.

– Маша, можно Федор расположится в соседней комнате.

Он даже не спрашивал, он опять утверждал. Но он пришел и он собирался остаться. Я хотела что-то возразить, но опять не успела.

– Ты готовила? – в его голосе был сарказм.

Я лишь покачала головой.

– Я почему-то так и думал.

Он вызвал Федора, который поднялся ко мне в квартиру с пакетами из ресторана. Проходя мимо меня он усмехнулся, что мне показалось очень обидным.

Володя запер входную дверь и повел меня на кухню.

– Надо поесть, Машенька, пока не остыло.

Он вел себя как обычно, просто действие перенеслось из его дома в мою квартиру. А в остальном ничего не изменилось.

– Я не хочу, Володя.

– Надо! Мы скоро найдем Сереженьку. За Костей установлена слежка. Он следит за нами, а мы за ним. К четвергу вся сумма будет готова. Мне полиция предлагала передать куклу, но я отказался. Он из ГРУ. Он все сечет. И сейчас он видит все мои движения. У меня в фирме был крот, но его вычислили, и сейчас он передает то, что мне надо. Мы отдадим деньги и возьмем его. Надеемся, что до того времени, он выйдет на женщину, у которой наш сын. Чуть-чуть осталось, милая, потерпи.

– Я жить не хочу, Володя.

– Надо, родная, для меня, для сына. Надо! И не убегай больше. Прошу тебя, не убегай!

Я промолчала. А что я могла сказать? Что бегу прежде всего от самой себя! Но разве от себя убежишь?! Вот именно, не убежишь!!! Никуда и никогда. Потому, что сама себя все равно достанешь и догонишь, куда б не бежала. И проблема от которой бежишь, тоже как будто на плечах едет, и вот не сбросить ее ни как.

Я поела. Немного совсем, но все же. А он сидел напротив и уплетал с аппетитом, внимательно наблюдая, как я ем. За столом мы ни о чем не говорили, потому, что с нами ужинал Федор.

Потом я постелила Федору на диване в гостиной. А мы с Володей легли в моей комнате. Он как всегда сгреб меня всю к себе, прижался ко мне всем телом и мгновенно уснул. А я думала, о нем думала.

Я была благодарна ему, что он просто пришел и не задавал вопросов, не выяснял отношений. Не упрекал и не корил. Я же не виновата, что глупая и взрывная. Что совершаю необдуманные поступки. Я только чувствую, а он дело делает. А я что? Я палка в колесе… Тормоз и лишняя проблема. И почему я такая непутевая? И как же я все-таки его люблю!

– Маш, ты не спишь? – прошептал он мне в ухо.

– Нет, не спится.

– Думаешь?

– Думаю.

– О чем думаешь, Машенька?

– О тебе.

– И? Сердишься?

– Нет, Володя, не сержусь, но обидно мне. Я как будто и есть в твоей жизни, и в тоже время меня нету.

– Как же нету, Машенька?! Я живу только для тебя. Я делаю все только для тебя, Потому, что кроме тебя у меня по большому счету и нет никого. Ты, да сын.

– А родители?

– Родители это другое. Ты сама знаешь и видишь, как я люблю их. Но моя жизнь – ты.

Я прижалась к нему поплотнее.

– А я думала, что ты не замечаешь меня.

– Я? тебя?

– Да, Володечка. Ты все сам. Я понимаю, что ты «большой» и все знаешь. Но я же есть. А ты никогда, пусть даже просто так, чтобы придать мне значимости в моих же глазах не спросишь моего мнения.

– Ты про Виталину, малыш?

– И про нее.

– Мы развелись. Я свободный человек и могу совершенно законно вступить с тобой в брак. Мы так долго ждали этого.

– Долго. Только разве теперь оно нужно?

– Ты не хочешь быть моей женой?

– Больше, чем я есть сейчас?

– Мы найдем сына и зарегистрируем отношения. Совсем чуть-чуть осталось.

– Главное найди сына.

Я больше не могла говорить. На меня накатила неимоверная усталость, и я провалилась в сон граничащий с забытьем. Когда проснулась, он был уже одет и готов к выходу. Но будить меня не стал, просто сидел в кресле и ждал моего пробуждения.

– Машенька, собирайся, я отвезу тебя домой.

– Я не хочу туда.

– Из-за Виталины?

– Нет. Да. Не знаю. Просто не хочу. Я здесь останусь.

– Нет. У меня нет людей на которых я мог бы положиться на сто процентов. Хорошо, поедешь со мной. Работать будешь. Будешь?

Если бы вы знали, как я обрадовалась.

– Машенька, но работать будешь по настоящему. Я тебе дам задание, и сядешь рядом.

И села. Правда, не совсем рядом, но в одном кабинете. Мне столик принесли, маленький такой и кучу всяких бумажек и бухгалтерских книг. Вера Алексеевна объяснила, что от меня требуется и я занялась делом. Я получила уникальную возможность хоть немного отвлечься и увидеть своими глазами, как Он работает!

Не поверите, но посмотреть было на что. Как Он вел совещание! Как держал себя с людьми. Было видно, что Он авторитет. Нет, не криминальный, а просто авторитет. Его уважали, его слушались. Но и Он уважал людей. Я не услышала нигде приказного тона, Он объяснял и Он доказывал. И ОН был прав! Всегда был прав! Он знал, Он умел! Я млела, наблюдая за ним. ОН был необыкновенный, просто необыкновенный, умный такой, и весь мой! Понимаете – МОЙ!!! Он выбрал меня. Вот такую как есть. Да никакую почти. Неуклюжую, неразумную, непутевую, приносящую одни проблемы и неприятности. Но Он хочет быть со мной, хочет любить только меня и прижимать ночами мое тело. Он и ребенка хотел со мной, и не с кем другим. Так чего же мне надо?! Ведь я счастлива с ним! Почему я считаю, что он мне должен больше чем дает сейчас?! Почему я думаю, что он мне уделяет мало времени?! Да только лишь потому, что я ревную ко всему. К работе, к людям на работе. К Федору, к родителям его. И даже к Виталине. А Он готов был на все, чтобы быть со мной!!! Только со мной!!! Что же я за дура такая?! Как я не понимала, своего счастья. Вот, хоть теперь поняла.

У меня из глаз полились слезы…

Он подошел ко мне, сел на корточки и стал стирать слезинки.

– Что, Машенька? Мы найдем его… Вот увидишь, детка. Найдем.

– Я люблю тебя…– больше я ничего не смогла сказать.

====== Выкуп ======

Пришел четверг. Мы с Володей поехали в банк и на моих глазах он снял всю сумму. Интересно, что вся сумма поместилась в одну большую сумку. А это ведь просто немыслимые деньги. Правда поднять ее было достаточно тяжело. Вместе с деньгами мы вернулись в его дом и стали ждать.

Ждать, ждать! Вы вообще представляете, что такое ждать? Ведь вроде бы да. Все когда-то чего-то ждали. Но, что такое ожидание я поняла только за этот месяц. Вы вот думаете, что ожидание это действие, потому, что ждать – глагол. Но нет. Я совершенно точно могу сказать, что ожидание это расстояние между мечтой и реальностью. Между желаемым и действительным. И пройти его трудно, может, даже невозможно. Так как получается, что это расстояние может быть большим и маленьким, долгим и коротким. Оно меняется во времени и пространстве. А иногда попросту исчезает и теряется, потому что нашим мечтам не судьба осуществиться.

Мы с Володей сидели в гостиной на диване и ждали. Он (Костя) должен был позвонить или прислать инструкции по передаче денег. Мы молчали. Но думали об одном и том же.

А время шло… Шло и шло. Ощущения приближения разрешения проблемы не было. Казалось наоборот, что все сгущается, что все концентрируется и давит все сильнее и сильнее.

Он обнял меня и прижал к себе. Ласково целовал мои волосы у виска и что-то шептал. Я сначала не слышала что, а потом разобрала. Он повторял одну и ту же фразу: «Все будет хорошо, Машенька! Все будет хорошо». Наконец, его смартфон пискнул извещая о пришедшем сообщении. Он схватил его открыл и прочитал.

Это было от Кости. Сначала фотография нашего мальчика, а потом подробные инструкции, куда надо отвезти деньги. Сообщение было с разового телефона и совершенно незнакомого номера. Его конечно пробили. И телефон нашли в мусорке. А номер был куплен какой-то женщиной на имя нищего у метро. Ему заплатили огромные по его меркам деньги и он с удовольствием получил номер.