Текст книги "Как призрак"
Автор книги: Жан Жорж Арно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Нет, Луи, – ответила она через дверь.
– Послушай, Эдит… Только на минутку… Я целый день мучаюсь. Думал, во мне осталось хоть немного гордости, но… как видишь… Проси чего хочешь, но только дай войти.
Она заперлась в ванной и пустила воду из всех кранов сразу. А когда вышла через десять минут, Луи больше не стучал.
Целых два дня Эдит не показывалась на улице Гретри. Ездила в Нормандию, жила в деревенской гостинице и вернулась только потому, что зарядил противный дождь. Уже поздно ночью она отперла ворота, поставила машину в гараж и вошла в дом.
Из кабинета показался Луи. С ручкой и в очках.
– Привет, – сказал он. – А я уж тебя и не ждал.
И показал на дверь кабинета.
– Я тут делал кое-какие подсчеты. Если продать виллу, можно получить несколько миллионов франков старыми. И купить что-нибудь на побережье.
Эдит нахмурила брови.
– Что вы хотите этим сказать?
– Выходите за меня замуж. Так больше жить нельзя.
Она все молчала.
– Ты что, на меня сердишься? Я, конечно, иногда как сумасшедший, но, знаешь, все в конце концов образуется.
– Будешь примерным мужем-домоседом? Вот спасибо! Есть наверняка и получше.
– Значит, отказываешься?
– Я не отказываюсь. Просто об этом никогда не думала. Мне нравится ни от кого не зависеть. Иногда мы с тобой бываем вместе, но это никого ни к чему не обязывает. Ты вообразил, будто любишь меня, потому что после твоего освобождения из тюрьмы я была единственной женщиной, которая приняла тебя таким, какой ты есть. Когда-нибудь найдутся и другие.
Он засмеялся.
– Не найдутся, ведь я старею.
Она поднялась к себе и, как только осталась одна, Ольга Прадье перешла в наступление. И она поняла, что все эти годы любила мужа несмотря ни на что.
«Я просто сумасшедшая, – думала она, – в этом доме нельзя больше оставаться ни дня».
Ночь прошла тревожно, она заснула только под утро и почти тотчас же ее разбудил колокольчик у ворот. Она пошла посмотреть и увидела мужчину под зонтиком.
Эдит открыла свою дверь и позвала:
– Луи! Звонят!
Он не ответил. Недовольная, она натянула халат, спустилась, громко стуча каблуками. Моросящий дождик заставил ее остановиться на пороге.
– Заходите! – крикнула она. – Ворота, наверное, открыты.
Действительно, мужчина наклонился и открыл ворота. Пошел к дому, перепрыгивая через лужи, а ей вдруг захотелось убежать.
– Господин Прадье дома?
– Не знаю. Не отзывается. Наверное, в магазин пошел.
Пришедший влез на крыльцо, аккуратно сложил свой зонтик.
– Как бы мне тут не наследить, – забеспокоился он.
– Неважно, – как во сне отозвалась она.
Она сразу же узнала человечка, похожего на азиата. Но он счел нужным представиться и произнес противным голосом:
– Жан Туни. У меня дело к господину Прадье, мне обязательно сегодня нужно его увидеть.
Прадье поняла, что надвигается какая-то катастрофа.
Глава одиннадцатая
Из холла частный детектив направился к кабинету Луи Прадье.
– Раз уж я пришел, подожду его здесь. Вы у него снимаете квартиру?
Ольге совершенно не хотелось беседовать с этим человечком, она сухо сказала: «Да» и пошла к лестнице.
– Извините, пожалуйста… Ведь вы, наверное, знаете о прошлом господина Прадье?
Она взглянула на него.
– А что?
– Я просто восхищаюсь, что вы, ни минуты не колеблясь, согласились жить с ним под одной крышей… В наше время редко встретишь таких людей, как вы.
Ольга почуяла западню. Какое дело Туни до благородства других? Нет, он наверняка удивлялся, искал причину ее присутствия здесь, на вилле.
– Скажем, я просто воспользовалась удобным случаем, – спокойно ответила она. – Место здесь тихое, квартира удобная и, главное, – цена не слишком высокая. Для меня достаточно причин остаться.
– Ах, как я вас понимаю!
– А вообще, если вы друг господина Прадье, то должны радоваться за него, что он так быстро нашел, кому сдать квартиру.
На лице человечка появилась гримаса, изображающая улыбку.
– Конечно, конечно. Вы раньше жили в провинции?
– А вы что, полицейский?
Частный детектив пожал плечами.
– Почему полицейский?
– Может, вам поручили следить за господином Прадье. Ведь он на свободе условно.
– Я ничего такого не имел в виду, задавая вам этот вопрос. Точно с таким же успехом я мог бы спросить, нравится ли вам здесь.
– Очень нравится.
В это время вошел Луи Прадье и удивился, увидев сыщика.
– Господин Туни! А я вас сегодня и не ждал! Не появилось ли что-нибудь новенькое?
– И да, и нет, – ответил Туни.
Ольга медленно поднималась по лестнице, надеясь услышать их разговор, но они плотно закрыли дверь кабинета, и ничего не было слышно.
Туни ушел через час, а она стала с нетерпением ждать прихода Луи Прадье. Он не мог не поблагодарить ее за то, что впустила детектива в его отсутствие. К тому же представлялся прекрасный повод проникнуть к ней в квартиру.
Однако он не пришел сразу, и она уже начала тревожиться, как вдруг он постучал.
– Очень любезно с твоей стороны, что ты ему открыла.
– Да-да, хотя вид у него совсем не симпатичный. Это твой друг?
– Друг? Нет. Он просто делает нужную работу. Занимается поисками.
Она сделала вид, что удивлена.
– Частный детектив?
– Да. Я ищу мою жену, Ольгу. Он мне рассказал сегодня кое-что новое.
– Ты как-то говорил, что она умерла.
– Да, я был уверен, иначе не стал бы предлагать тебе выйти за меня замуж.
– Во всяком случае, с точки зрения закона ты вдовец.
Она тихонько наблюдала за ним, не решаясь задавать слишком много вопросов. Но все-таки очень хотелось узнать, что сказал ему этот детектив!
– Этого человека зовут Туни. У него в полиции хорошая репутация.
– Не говори только, будто бы он напал на след твоей жены через целых пять лет!
Луи поднял голову.
– Но ведь я же все пять лет ему плачу! Такое быстро не делается.
– Выгодная для него работа!
Он с удивлением взглянул на нее, и она поняла, что совершила ошибку.
– Ты сейчас сказала в точности как моя жена. Можно подумать, все вы убеждены, что мужчины только и могут что надувать друг друга.
– И что же он тебе сказал, твой великий детектив?
– Он напал на след моей жены в десятом районе.
Ольга вдруг встала и отошла от него подальше. Прошла в кухню, сделала вид, что закрывает кран, а на самом деле старалась выиграть время.
– Что с тобой?
– Показалось, что течет вода. Так что ты говорил?
– Туни напал на след Ольги в десятом районе. Совершенно случайно. Нашел фотографию пятилетней давности. Ее снял какой-то фотограф с улицы Шато-До.
Квартира, которую она тогда снимала, была совсем недалеко, всего в какой-нибудь сотне метров.
– Этот фотограф для рекламы устроил конкурс. Фотографировал разных людей, а потом выставлял эти снимки и помечал некоторые из них. Кто себя узнает, выигрывает премию. Случайно кто-то из людей Туни заполучил фотографию, на которой легко можно узнать мою жену.
– Странно, но я никак не могу вспомнить ее лица, – сказала Ольга. – Ведь в газетах, наверное, тогда публиковали много ее фотографий?
– Как раз нет. Никто не мог найти ни одной ее фотографии, это для меня было еще одним доказательством, что она все задумала и спланировала заранее. Но я дал Туни все необходимые элементы для того, чтобы он мог составить фоторобот. Как настоящий!
Ольге не сиделось на месте. Она подошла к окну и прижала к стеклу пылающий лоб.
– Но ведь твоя жена прекрасно могла оказаться на этой улице еще до своего исчезновения!
– Этот фотограф аккуратно записывал даты. Тот снимок был сделан двадцать восьмого января, именно в тот день и год, когда она исчезла, в четырнадцать тридцать. В это время я как раз приехал в ярости домой.
Он стал рассказывать историю о поверенном, которого Ольга согласилась принять, а потом буквально выставила за дверь. Она слушала с облегчением, потому что опасалась только одного: что фотографию сделали несколько часов спустя, когда она уже перекрасилась в блондинку.
– Туни будет теперь вести поиски в этом районе.
– Ну и что он думает?
– Ничего особенного. Он никогда не строит преждевременные гипотезы, опирается только на факты.
– Но ведь ты же не можешь требовать пересмотра твоего дела, предъявив только этот снимок!
– Нет. Снимка недостаточно, – с улыбкой ответил он. – Фото очень хорошее, Ольгу прекрасно можно увидеть, но ведь ее могли сфотографировать и раньше. Если фотограф был со мной заодно, понимаешь? Только я один знаю, что моя жена была жива в пятницу двадцать восьмого января, когда я обнаружил, что она пропала. Но теперь-то Туни будет действовать быстро и скоро принесет дополнительную информацию.
– И ты все еще думаешь, что она умерла?
– Да. Во-первых, из чисто психологических причин. Ольга ужасно на меня злилась, но она бы никогда не допустила, чтобы меня осудили.
Ее даже обидела подобная уверенность.
– Думаешь, ты так хорошо ее знаешь?
– Да. У Ольги были моральные принципы, она ими дорожила.
– Ладно. Допустим. А что во-вторых?
– Дело в том, что Туни обратил мое внимание на одну вещь. Ольга сбежала из дома с драгоценностями на несколько десятков миллионов и с приличной суммой денег.
Ольга молчала.
– Наивная женщина! Когда она захотела сбыть драгоценности, то напала на жулика. Во всяком случае, на человека, который понял, какой клад нашел. Туни, как и я, думает, что ее убили и ограбили.
– И ты веришь в подобную чепуху?
– Верю, – твердо ответил он.
– Тогда, может быть, Туни ее убил? Он мог найти ее и убить, чтобы забрать драгоценности.
– Я думал об этом, но так быть не могло. Он бы уже давно бросил свое сыскное агентство.
– Может быть, он предложил ей сохранить все в тайне за половину суммы?
– Туни – честный человек, – отрезал он тоном, не терпящим возражений. – Пока я был в тюрьме, он за мизерную плату продолжал вести поиски. Ни разу не отказался, даже когда я признался, что убил жену.
– Конечно, он не хотел, чтобы ты сам ее нашел и узнал, что они с ней в сговоре.
– Это уж слишком, – возразил он. – Но я вижу, это дело тебя очень интересует.
Она пожала плечами, скорчила презрительную гримасу. Он подошел, хотел обнять ее, но она вырвалась.
– На твоем месте другой бы давно отступился. А ты вот все хочешь ее найти, живую или мертвую.
– Нет… Я хочу отомстить за нее, а заодно и доказать свою невиновность.
– Это у тебя никогда не получится.
Луи остановился, руки, протянутые к ней, безвольно упали.
– Ты сейчас сказала страшную, жестокую вещь. Нельзя же отнимать у меня хоть эту, последнюю надежду.
– А мне-то что до всего этого? Я что, должна играть роль ласковой утешительницы? Оставь меня.
– Разве я предложил бы тебе стать моей женой, если бы предназначал для тебя только такую роль?
Но она уже повернулась к нему спиной, делая вид, будто смотрит в сад, и он ушел. Она вздохнула с облегчением. То, что Луи видел в ней совсем другую Ольгу, непохожую на настоящую, беспокоило ее гораздо больше, чем открытия частного детектива Туни.
Может быть, еще не поздно уехать, на этот раз насовсем? Ольга боялась, как бы вся эта двусмысленность не вызвала настоящий взрыв.
– Хочешь, сегодня вечером поужинаем в городе? – предложил Луи, когда она вышла за покупками.
Она не нашла предлога, чтобы отказаться, и они провели вместе довольно приятный вечер.
– Удивительно, – сказал Луи, – но у меня такое чувство, будто я знаю тебя всю жизнь. Может, мы все-таки раньше были знакомы? Может, мы встречались до того, как я попал в тюрьму?
Ольга улыбалась.
– А не слишком ли ты большой романтик? Уж не думаешь ли ты, что я одна из твоих дам сердца, все еще влюбленная в тебя?
– А может, правда?
Она ничего не ответила, а он не стал настаивать. И в комнату к себе его впустила, где он потом крепко заснул или сделал вид, что спит. Она тихонько улеглась в гостиной, а утром он был недоволен.
– Прежде всего независимость, – ответила она на упреки.
– Мне кажется, ты борешься с собой, – сказал он, уходя. – В тебе как будто две женщины. Одна соглашается, а другая отказывается.
Пьер Морга говорил то же самое. Она не желала быть Ольгой и не могла быть Эдит, поэтому производила впечатление сложной натуры.
Несколько дней ей казалось, что она попала в замкнутый круг, снова вернулась в прошлое, в серую жизнь, которую вела много лет. Луи не избегал ее, но выглядел равнодушным, наверное, подавлял свои желания и ждал, что она сделает первый шаг.
«Больше никогда», – говорила она себе.
Но вернувшиеся вновь пустые дни ввергли ее в состояние какой-то угнетенности. Много раз она хотела бежать, а потом отказывалась от этой мысли. Иногда представляла себе, как Пьер Морга переворачивает весь мир, чтобы ее отыскать, и, как только редкие звонки в дверь нарушали оцепенение, в которое погрузилась вилла, ей казалось, что это Пьер Морга, наконец пришел за ней. Она считала себя неисправимо сентиментальной, но все же на что-то надеялась.
А потом однажды вечером постучался Луи. Вид у него был какой-то странный, будто он замышлял что-то против нее. Луи взял предложенный стакан и уселся на диван.
– Я хотел сделать тебе подарок, – вдруг сказал он, – вот только денег нет. Что бы ты сказала о кольце с изумрудом?
Ольга вздрогнула. Луи подарил ей такое кольцо на помолвку. Это была редкая вещица, и она ни за что не хотела ее продавать.
– Ты любишь украшения?
– Люблю, но могу обходиться и без них.
– У моей жены были чудесные вещи. И фамильные драгоценности, и я дарил. Вообще, она, наверное, не все взяла с собой.
Что он хотел этим сказать, чего добивался? Она попыталась сделать безразличное лицо, но, поймав взгляд Луи, поняла, что ей это не удалось.
– Ты хочешь сказать, она что-нибудь забыла?
– Просто спрятала где-то. Может, в подвале, может, еще где-нибудь.
– А зачем?
– Затем, что хотела в один прекрасный день вернуться, положить конец этой гнусной комедии. Но, к несчастью, кто-то ей помешал.
Вдруг ей показалось, что она поняла.
– Этот частный детектив опять что-то разнюхал?
Он сразу не ответил, нарочно оставляя ее в неведении, пил маленькими глотками свой коктейль из Дюбонне и смирновской водки. И не отрывая стакана от губ, кинул на нее изучающий взгляд.
– Да, он звонил мне сегодня утром. У моей жены было колье в несколько рядов натуральных камней. У одного ювелира в Ницце напали на его след. Ювелир купил колье у другого, который ушел на пенсию. Добраться до того, кто его продал, будет, конечно, трудновато, но ведь это только вопрос времени.
– Но твоя жена могла продать его кому угодно!
– Конечно. Мы с Туни не исключаем такой вариант. Но тогда я все равно смогу доказать, что моя жена была жива через неделю или месяц после моего ареста!
Он передернул плечами.
– Я очень много думал над всем этим. Если мою жену убили из-за драгоценностей, убийца никогда не признается, что он ее знал. Его молчание может лишить меня главного свидетеля.
– Что же ты будешь делать? – прошептала она.
– У меня есть два выхода. Или обещать ему, что он избежит наказания при условии, что даст мне возможность доказать мою невиновность, например, расскажет о других людях, которые тоже знали мою жену…
– Или?
– Или придется идти до конца.
– Наверное, это лучшее решение?
Вся похолодев, она пыталась быть объективной, чтобы у мужа не могли зародиться подозрения на ее счет.
– А как с розысками в десятом районе?
– У тебя хорошая память! До сих пор они ничего особенного не дали, но Туни держит там одного из своих людей.
– Это, должно быть, недешево тебе стоит?
– Да, я заложил виллу и пустил все деньги в дело. На что мне еще надеяться, как не на то, что когда-нибудь будет признана моя невиновность?
– Но ведь ты признался…
Он пожал плечами.
– Хочешь еще выпить?
– Нет, – ответил он, вставая.
Она думала задержать его еще немного, чтобы вытянуть побольше сведений, но он как будто торопился уйти, и ей вообще этот визит показался странным.
– Выходит, ты пришел, чтобы поговорить со мной о твоей жене, – сказала она с почти неподдельной грустью.
– Нет. Я еще хотел задать один вопрос, но, боюсь, он покажется тебе нескромным.
– Какой вопрос?
– Ты ведь приехала откуда-то с юга, да? На машине номер района Приморских Альп. Так вот, я все думаю, из какого города этого департамента ты сюда приехала? К тому же и тамошнего акцента у тебя нет. И что-то в твоем голосе мне так знакомо, вот только не могу понять, что именно.
Ответить бы она все равно не смогла, так перехватило дыхание, да он и не настаивал.
Глава двенадцатая
С тех пор страх стал ее постоянным спутником, не покидающим ни днем, ни ночью. Посреди ночи она вдруг просыпалась от кошмаров в холодном поту и с головной болью. И начинала чувствовать таинственную власть этого дома. Вроде бы незаметно, но что-то постоянно происходило.
То какой-то скрип под дверью, как будто там кто-то стоит, то другие странности, например, вдруг ни с того ни с сего отключалось электричество, и Ольга напрасно искала свечу, которую еще вчера видела в ящике. То среди ночи начинали гудеть трубы, и она гадала, что там делает Луи с водой.
Часто отключалось отопление, и она, стуча зубами, клала руку на остывшую за несколько часов батарею.
На следующий день, когда она рассказывала обо всем этом Луи, он только удивлялся.
– Отопление? Ну конечно, ночью оно всегда слабее, но батареи никак не могут остыть.
– А почему гудят трубы?
– Наверное, где-то утечка, – отвечал он. – Чтобы вода не замерзла, я иногда немного приоткрываю кран в саду.
– Но ведь сегодня ночью не было мороза!
– Как знать! Может внезапно подморозить.
У него, конечно, на все находилось объяснение, но Ольга знала, что вокруг ее шеи все туже затягивается петля. Во-первых, этот Туни, частный детектив. Скоро он установит, что драгоценности Ольги Прадье продавала некая Эдит Рюнель.
И, во-вторых, самое главное – дом. Дом действовал на Ольгу Прадье хуже всего.
Дом олицетворял неволю и былые страдания, дом насквозь пропитался воспоминаниями, они были еще живы и упорно возвращались к ней, она боялась их и в то же время желала.
Но больше всего она боялась самой себя, своей слабости… Нельзя было допустить, чтобы это место приворожило ее, нельзя поддаваться даже своей собственной склонности к спокойной, но ничтожной, мученической жизни. Нет, Ольга Прадье не умерла! И Эдит Рюнель ничего не удавалось сделать с ее стремлением окончательно увязнуть во всем этом. Разве что снова бежать?
Однажды утром решение наконец было принято, но машина никак не хотела трогаться с места. Напрасно она жала на акселератор – там что-то заклинило.
Луи, услышав, как мотор рычит вхолостую, быстро прибежал.
– Не заводите, ничего не получится!
– Мне обязательно нужно сегодня уехать, – зло бросила она.
– Так идите пешком! Я посмотрю, что там у вас с мотором.
– Не лезьте!
Последние несколько дней они виделись редко и даже забывали говорить друг другу «ты». Впрочем, Ольга в глубине души всегда была против слишком тесной близости.
– Что вы беситесь? – возмутился он. – Я ведь не виноват, что у вас сломалась машина.
– А вот я в этом совсем не уверена!
На этот раз он поглядел на нее, нахмурив брови.
– Что вы хотите этим сказать?
Ольга пожала плечами и сердито выдернула ключ из замка зажигания.
– Ничего особенного…
– Намекаете, что мне привычно ломать чужие машины? На следствии меня тоже все спрашивали, а не нарочно ли я испортил машину жены?
Эти слова ее не убедили, и она пошла в дом. Конечно, Луи не хотел, чтобы она уезжала, пока Туни не разберется в этой истории с драгоценностями.
– Если хотите, – догнав ее, предложил Луи, – можете взять мою машину и ехать.
Но она не ответила и даже не взглянула на него. Его предложение наверняка было ловушкой. Потом он обвинит ее в угоне, натравит полицейских и под шумок станет наводить справки о ее прошлом. В голову лезли самые фантастические мысли.
Она быстро взбежала по лестнице, заперлась на два оборота и расплакалась. Коварная судьба сыграла с ней злую шутку. А эта поломка не что иное, как предвестник беды.
Она встала с дивана и принялась собирать вещи. Нельзя было тут оставаться ни на секунду! Ничего, в двенадцать можно будет тихонько уйти, ведь Луи обычно запирался в кухне и священнодействовал там над своим обедом.
Время тянулось невыносимо медленно, и когда ей показалось, что дом погрузился в предобеденную тишину, Ольга решила попытать счастья и стала осторожно спускаться.
– Надо бы позвонить механику, – вдруг раздался голос Луи, выходящего из кабинета.
Она так и подскочила.
– Я вас напугал?
– Нет, – ответила она. – Я собиралась в магазин.
– Шикарно выглядите в этом каракулевом манто. Хотите, я сам схожу куплю вам что-нибудь?
Уже во дворе она вспомнила, что, разрабатывая план побега, специально оставила открытой дверь своей квартиры. Луи может сбегать туда порыться в ее вещах, может найти в сумке оставшиеся драгоценности и удостоверение личности на имя Эдит Рюнель с фотографией Ольги Прадье.
Она побежала назад.
– Уже пришли? – спросил Луи из кабинета.
– Забыла сумку.
Нет, он никак не успел бы подняться и спуститься, но это уже был сигнал тревоги. Она взяла сумку и ключи и, чуть успокоившись, пошла покупать всякую всячину, которая ей совершенно была не нужна. Сегодня уже ничего не выйдет. Без его ведома не сделаешь и шагу, а ставить его в известность о своем отъезде – крайне неосторожно.
– Как поживает господин Прадье? – спросила бакалейщица.
От удивления она даже не ответила сразу.
– Мы нечасто его видим… Конечно, после той истории… Но надеюсь, он скоро снова будет у нас покупать.
Вот так одним своим присутствием она разрядила обстановку вокруг своего мужа. Еще немного, и он снова займет свое место в городке. Она даже разозлилась. Что-то уж слишком быстро люди забыли, что она была убита.
– С чего бы ему не жить хорошо? – буркнули Ольга, и кассирша покраснела от стыда за свой вопрос.
Послеобеденные часы показались ей вечностью, она не знала, чем себя занять. То надевала шубу, решительно брала чемодан, то снова, уже у двери, отказывалась от этой мысли.
«И все-таки есть только один выход – бежать», – думала Эдит Рюнель, а Ольга Прадье, с наслаждением скинув пальто, усаживалась тем временем в уголок дивана.
Единственно полезное, что она сделала – это сожгла старое удостоверение личности, выданное полицейским комиссариатом десятого района. И со злорадством смотрела, как горит фотография Ольги Прадье.
«Господи, какой же она была уродиной!» – подумала она. И тут же поправилась: «Какой же Я была уродиной, с огромным носом и жутким подбородком! Не удивительно, что никто меня так и не узнал».
Она пошла полюбоваться собой в зеркале, вспомнила о Джеке, Хуге, Барте, Пьере Морга. Всем она нравилась, все ее любили. И зачем только уехала? Из-за той глупости – истории, которую рассказали Пьеру Морга? Прекрасно можно было бы найти объяснение, дать понять, что она сбежала из монастыря, но не хочет, чтобы об этом знали. Пьер бы прервал все отношения с этим Людоном, который знал когда-то Эдит Рюнель.
Она думала о магазинчике, о своей квартирке, о солнце и море. В конце зимы Сан-Рафаэль становился настоящим раем. Как приятно было жить там! Но Ольге Прадье было неприятно подобное умиление, если оно касалось той части ее жизни, главным в которой было легкомыслие и беспечность. Зачем стараться быть другой, когда она была совершенно уверена в том, что всякая подобная попытка будет рано или поздно обречена на провал? На память снова пришли слова Жанины Андро на процессе:
– Мания преследования.
Когда стало уже совсем темно, а она нарочно не зажигала свет, постучался Луи. Она сразу не открыла, ждала, чтобы он снова постучал. Теперь все было по-другому, он уже не стремился, сгорая от желания, под любым предлогом проникнуть к ней в комнату.
– Можно с вами поговорить?
Она на шаг отступила, но он не стал входить.
– Может быть, лучше пойти ко мне в кабинет?
– Пожалуйста.
Она пришла туда следом за ним. Он предложил ей виски, но она отказалась. Тогда он налил себе и разбавил содовой.
– Извините, что побеспокоил вас, но нужно наконец все выяснить до конца. Видите ли, Эдит, я как-то сразу, с первого взгляда в вас влюбился. И почти сразу подумал о женитьбе. Вы ничего не ответили на мое предложение, но я надеялся, что со временем вы увидите меня в новом свете. Потому что я задался целью доказать вам, да-да, вам прежде всего, что я невиновен в убийстве моей жены.
Ольга задрожала. Значит, он все это делал, нанимал частного детектива исключительно ради нее? Она чуть не сорвалась на истерический смех.
– Но теперь я уверен, что вы мне никогда не поверите, разве что удастся добыть неопровержимые доказательства.
Он покачал головой.
– Боюсь, это не получится, по крайней мере, пока… Но вот уже несколько дней вы стали относиться ко мне хуже. Сегодня утром, когда сломалась машина, вы решили, что это я ее испортил. Но ведь вы же сами знаете, что я здесь ни при чем. Вы явно боитесь, но не меня. Хочется надеяться, что не меня, вы боитесь этого дома. Вы говорили мне, что гудят трубы, отключается отопление, происходит что-то непонятное. Эдит, мне кажется, вы вообразили себе то, чего на самом деле нет.
Она не решалась поднять на него глаза, сидела, глядя в одну точку, на старый календарь, раскрытый как раз на дне ее ухода. Ольга вспомнила почтальона и какую он скорчил рожу, когда она дала ему мало на чай и сказача:
– Если бы дома был муж, он дал бы вам больше, но я не могу.
Голос Луи доносился до нее сквозь воображаемую завесу, которой она в детстве всегда прикрывалась от скучных нотаций матери и крика отца. Этот способ отлично помогал и в пансионе, и на танцевальных вечерах, где она девушкой смертельно скучала.
– Эдит…
Она как бы проснулась.
– Я слушаю вас.
– Нет, не слушаете. Мне кажется, женщины обладают способностью целиком погружаться в свои мысли, полностью отрешаясь от того, что им говорят.
– Только не говорите мне, что так делала ваша жена, – простонала Ольга.
– Я бы солгал, утверждая обратное. Я объяснял вам, что этот дом не скрывает никакой тайны, никакой драмы. Если хотите, можете спокойно обойти его весь кругом, все комнаты открыты.
– Но я никогда не думала…
– Думали. Вы сами создали себе какую-то несуществующую легенду. Раньше это был удобный и гостеприимный дом. Таким он остался и сейчас. Здесь не было никакой кровавой трагедии, не совершалось никакого преступления.
– Зачем вы мне все время это повторяете?
– Я хотел бы, чтобы вы жили здесь счастливо, – ответил Луи. – Приходили бы и уходили, как у себя дома.
Ольга предчувствовала какую-то западню, но никак не могла понять, какую. Луи хотел ей что-то доказать, ей будет на руку, если он будет думать, что она ему поверила. Ольга силилась улыбнуться.
– У меня и так большая квартира, и я могу уходить и приходить, когда захочу.
– Нет, – возразил он, подливая себе виски. – Помните, когда вам показалось, что отопление не работает, вы побоялись надеть халат и спуститься в подвал проверить.
– Брр! Я бы замерзла!
– И испугалась, да?
Ольга все улыбалась.
– Любая женщина испугалась бы ночью.
– Но только не у себя дома.
Ольга побледнела.
– Так ведь и я не у себя дома! Я здесь только снимаю квартиру.
– Я хотел бы, чтобы вы чувствовали себя, как дома. А не побоитесь пойти посмотреть на топку?
– Конечно, нет!
Она ведь уже ходила туда несколько дней назад.
– Пошли посмотрим!
– Сейчас?
Ольга почувствовала, как по спине побежали мурашки. Чего хотел Луи? Что он хотел с ней сделать?
– Почему бы не сейчас? Как раз лучше всего ночью посмотреть на то, что тебя пугает.
– Да это же просто глупо!
Луи покачал головой.
– Нет. Вам страшно?
– Дело не в этом.
– Я вижу, что вам страшно. Когда я говорил, что не убивал жену, вы верили мне, но только до определенного момента, вы не решались подойти к этой проблеме со всех сторон, а теперь, стоит мне подвести вас к этой безобидной топке и котлу, как вы тут же грохнетесь в обморок или станете звать на помощь.
Ольга с трудом поднялась. Ноги у нее дрожали.
– То, что вы предлагаете, просто абсурдно, я даже не хочу вам отвечать. Во-первых, мне не страшно, но ваше поведение может в конце концов вызвать у меня кое-какие сомнения.
Луи все еще сидел со стаканом в руке. Он поднял на нее изумленные глаза.
– Так вы теперь меня еще и обвиняете?
Она почувствовала, что краснеет. Луи осушил стакан и вздохнул.
– Как ни старайся, если уж тебя осудили, потом не отмоешься, даже если совершенно ясно, что ты невиновен. Вы не должны так говорить со мной, Эдит. Особенно вы.
Ольга отступила.
– Вы что, думаете, я дурак? Не знаю, зачем вы сюда приехали?
– Но ведь… Квартира…
– Нет, Эдит… Вы приехали искать оставшиеся драгоценности, и вы их нашли, правда? А теперь хотите сбежать.
Он не двигался с места, но она опасалась самого худшего.
– Слишком было бы хорошо найти просто молодую, красивую жиличку, совсем не недотрогу. Ведь вы знали Ольгу раньше, да? Я не спрашиваю, где и когда вы с ней познакомились. В конце концов, мне на это наплевать, Ольги уже нет. Вы ее убили, или она сама умерла? И перед смертью сказала вам, где спрятала драгоценности.
Он подлил себе виски.
– Наверное, в подвале. Как раз такое место, которое может выбрать женщина. Я думаю, раз вам известен тайник, моя жена дружила с вами. Доверилась вам. Она была такой наивной. Тряслась над грошами и сорила состояниями. Вам пришлось дождаться моего освобождения. И объявления «Сдается квартира». Я так и рассчитал.
– Вы хотите сказать, что… – вскинулась Ольга.
– Да, я предполагал, каким именно образом Ольга может исчезнуть. За пять лет у меня было время над этим подумать. Я не знал только, что приедет женщина… Но на всякий случай отказал некоторым, одной старушке, например, и студенту. Ни тот, ни другая никак не могли быть причастны к исчезновению моей жены. А как только я вас увидел, сразу понял: это вы.
Все происходило как в каком-то ночном кошмаре. И никак не проснуться… Ольга хотела убежать, но не могла. Голос Луи звучал так мягко, в нем не было слышно никакой угрозы. С удивительным спокойствием рассуждал он об этих страшных вещах.
– А потом как-то раз я нашел у вас в сумочке кольцо, которое я подарил моей жене на помолвку. Потому-то и заговорил с вами о драгоценностях. Не думайте, что я очень удивился. Нет. Вот только почему вы его не продали?
Вместо ответа Ольга опустила глаза. Он не стал настаивать.
– Не воображайте себе, что я вам тут читаю обвинительное заключение. Я ведь не заставлял вас приходить сюда. Я только спросил, можно с вами поговорить? Поймите меня правильно, вы свободны, Эдит. Абсолютно свободны.
Луи, улыбаясь, подался вперед.
– Если хотите уехать, я постараюсь починить вам машину, снесу вещи вниз и не стану спрашивать, куда вы едете.
Он подождал ее ответа, но видя, что она ничего не говорит, взялся за бутылку виски. Подержал ее в руках и опять поставил на место, так и не налив себе.
