Текст книги "Как призрак"
Автор книги: Жан Жорж Арно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Жорж Жан Арно
Как призрак
Глава первая
Ольга Прадье все для себя решила еще 6 января, как раз после новогодних праздников, доставивших ей дополнительные страдания. В течение нескольких недель она размышляла, продумывала каждый шаг, с особой тщательностью взвешивая все за и против. Долгие, полные одиночества дни на вилле в Монморанси рождали удивительные, необыкновенные идеи.
В тот день, собираясь выйти из дома, Ольга долго изучала себя в зеркале в ванной комнате. Приходилось признать: черты лица тяжеловаты, нос большой, подбородок широкий, никакого изящества. В двадцать лет ее еще можно было назвать хорошенькой, но теперь, в тридцать пять, она сделалась настоящей уродиной. Луи, ее муж, раньше никогда не упускал случая напомнить об этом, правда, сейчас он больше так не делал, ведь тогда она сразу начинала обвинять его в изменах. Только тело сохраняло еще какое-то очарование, но этого уже было явно недостаточно.
На ее лице застыло выражение горького разочарования, не нужно было даже напускать на себя грустный вид. И так уже все соседи, знакомые и продавцы в магазинах давно поняли, что брак их не удался, что она страдает.
Ольга пошла пешком, оставив в гараже свою маленькую машину. Пусть люди видят, какой у нее несчастный вид и усталая походка.
Хозяйка бакалейного магазина заметила, что она без машины.
– Мадам Прадье, у вас так много сумок. Если хотите, мой помощник поднесет их вам к двенадцати дня.
– Спасибо, с удовольствием, – без улыбки ответила Ольга. – У меня машина сломалась, и только Бог знает, когда ее наконец починят.
От этих слов в магазине повеяло холодком.
В мясной лавке Ольга купила эскалопы и большой кусок говядины. Разговаривать не стала, но кассирша уставилась на нее во все глаза, и этого было вполне достаточно. Ольга, довольная собой, вернулась домой. У ворот ее ждал посыльный из бакалейного магазина.
Когда он ушел, Ольга спустилась в подвал, к котлу парового отопления. В топку загружали уголь. Луи так и не захотел перейти на мазут, якобы из-за запаха, а ведь уголь-то таскала она, но мужу на это было абсолютно наплевать.
Последняя прислуга ушла от них три месяца назад. Ольга сочла за лучшее никого пока не брать на ее место. Тогда она думала, что, может быть, все еще утрясется, а присутствие в доме чужого человека только осложнит положение. Она почему-то надеялась, что если они останутся вдвоем, у нее с Луи все наладится.
Ольга постояла в нерешительности, но потом все же открыла дверцу и бросила в огонь мясо вместе с бумагой. Когда она возвращалась на кухню, запах горелого мяса уже распространился по всему дому.
Ну вот, первый шаг сделан. Теперь несколько дней подряд надо будет сжигать килограммы мяса. Но и это еще не все. Придется кое-что устроить и в Париже.
Луи никогда не приходил днем, и Ольга очень удивилась, увидев его у ворот, выходящим из «Мерседеса». Как всегда сердце ее забилось, но она старалась сохранять спокойствие.
– Чем это так воняет в доме? – вместо приветствия поинтересовался он.
Ольга чуть заметно пожала плечами.
– Что-то подгорело…
– Жуткая вонь!
Она накрыла ему на столик в кухне.
– Обедать будешь?
– Нет уж, спасибо. Тут как в крематории.
Наверное, Луи что-то забыл у себя в кабинете. Слышно было, как он рылся в бумагах. Не заходя в кухню, он вышел из дома. Из окна было видно его высокую фигуру, удалявшуюся по аллее. Несколько дней назад она заплакала бы, наблюдая, как он уходит, отправляется в мир, куда ей вход был запрещен.
Сколько раз она тайком следила за ним, видела, как он заходит в шикарные рестораны с красивыми женщинами. Красотки все время менялись, но блондинки преобладали. А между тем у нее были темные волосы…
«Мерседес» рванул с места, и Ольга поглядела на эскалоп в своей тарелке. Она хотела его с отвращением отодвинуть, но, вспомнив о своем решении, заставила себя проглотить обед.
В два часа она уже обходила магазинчики в шестом районе Парижа.
В каждом магазине она говорила одно и то же:
– Мой племянник учится на медицинском факультете, ему очень нужен, понимаете ли, череп. Человеческий… лучше женский.
Один хитрый торговец чуть было не подсунул ей подделку из папье-маше. Уже выходя из магазина, она обнаружила это. Торговец обиженно пробурчал:
– В конце концов ваш племянник и сам себе может достать. Он же медик, кажется…
Ольга сбежала, побоявшись, как бы он что-то не заподозрил. Дело оказалось труднее, чем она ожидала, ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы ее запомнили.
И это было только начало, ведь ей будет нужна еще масса всяких вещей. Например, новая фамилия. Впрочем, на этот счет Ольге пришла в голову одна замечательная идея, когда она случайно увидела монахиню за рулем автомобиля.
Наконец к шести часам череп был найден. Старьевщик, его владелец, уверял, что это именно женский.
– Посмотрите, какой он маленький и легкий, – посмеиваясь, уговаривал он.
Во всяком случае, проверить было никак нельзя, и Ольга уплатила непомерную цену.
Старьевщик засунул череп в старую черную шляпную коробку.
– Пожалуйста, даже упаковка бесплатная. Так будет удобнее нести.
С трудом она нашла таксиста, согласившегося отвезти ее домой – в такую даль, и в изнеможении рухнула на заднее сиденье. Эта усталость была ей даже приятна. Как давно она не испытывала удовольствия от беготни по магазинам в поисках какой-нибудь редкой вещицы. Хоть и не совсем настоящий, но все же азарт! Она улыбнулась, вспомнив о содержимом шляпной коробки.
Дома Ольга поскорее спрятала покупку в подвале и принялась готовить ужин. В восемь мужа еще не было, она поужинала одна и до десяти смотрела телевизор.
Потом она уснула так крепко, что даже не слышала, как около двенадцати вернулся муж и протопал в свою комнату. На следующее утро Ольга проснулась в отличном настроении. Луи несказанно удивился.
– Что это с тобой? Любовника, что ли, нашла?
Этот выпад несколько испортил ей настроение, но после ухода Луи она снова повеселела и побежала в другой мясной магазин. На этот раз она взяла телячьи котлеты и приличный кусок говядины.
Спустя некоторое время мясо снова оказалось в топке центрального отопления, а Ольга подумала, что в следующий раз придется брать больше. Необходимо сжечь столько мяса, сколько она весит, то есть около пятидесяти пяти килограммов. Цифра, конечно, пугающая, но все же, покупая по два-три кило в день, можно будет выкрутиться.
Пожалев, что выдумала историю с поломанной машиной, Ольга пешком отправилась в Энгиен. Постучалась к сестрам-монашенкам и стала объяснять, что у нее есть целая куча хороших вещей и другой всякой всячины, что может пригодиться их подопечным.
– Жалко только, что машина сломалась, а то я могла бы уже сегодня все привезти.
– Сестра Мари-Антуан заедет к вам завтра, – улыбнулась монахиня. – Не беспокойтесь, и огромное спасибо.
По дороге домой Ольга обнаружила мясную лавку, где ее еще не знали. Продавец спросил, что ей угодно.
– Говядину на жаркое. Минимум на двенадцать человек.
Притащив домой два кило ростбифа, она даже удивилась, что нисколько не устала. Прямо в шубе она спустилась в подвал и швырнула мясо в огонь, затем тщательно закрыла все двери. Пришлось всю виллу опрыскать дезодорантом. И все-таки, несмотря на ее предосторожности, муж, едва войдя, наморщил нос.
– Ну просто невозможно! Что ты тут жаришь, пока меня нет?
– Я не чувствую никакого запаха!
Он облазил весь дом, открыл дверь в подвал и перегнулся через перила.
– Это оттуда…
Но спускаться не стал.
– Наверное, уголь плохой.
– Сил нет терпеть! – заявил Луи и заперся у себя в кабинете до самого ужина.
В восемь часов они молча ели, сидя друг против друга.
А на следующее утро, в десять часов, у ворот кто-то позвонил, и Ольга Прадье, выглянув в окно, увидела низенькую монашенку с розовым личиком. Она побежала открывать. На улице стоял фургон.
– Подъезжайте лучше к крыльцу, тогда не придется ходить туда и обратно.
– Хорошо, – ответила сестра Мари-Антуан. – Сейчас развернусь.
Въезжала она не очень уверенно и потом призналась, что только недавно получила права.
– Я тоже, – солгала Ольга, – у меня вообще временное свидетельство.
– А у меня постоянное, – похвасталась сестра Мари-Антуан.
– Можно мне посмотреть?
Просьба вовсе не показалась монашенке странной, и она полезла за правами в кармашек на дверце.
– Я так и думала, – заявила Ольга, – у меня совсем не такая бумага.
Между тем она быстро просмотрела документ. На самом деле монашенку звали Эдит Рюнель. Родилась 4 июля 1928 года в Ницце. Ольга постаралась запомнить эти данные, а потом вернула права.
– Надо бы и мне получить такое же.
Она принесла большую кучу почти не ношенных вещей, затем, извинившись, быстро сбегала в кухню и записала в блокноте фамилию и дату рождения сестры Мари-Антуан. И только после этого стала помогать загружать машину.
– Вы такая добрая, – сказала сестра, – нам никогда еще не делали такого пожертвования. Ведь эти вещи почти новые.
– Вот еще немного денег, – и Ольга протянула ей конверт.
– Мы будем молиться за вас, – пообещала сестра.
– Мне это как раз очень нужно, – сказала Ольга.
Соседям ее действия не покажутся странными, так как они прекрасно сочетаются с образом обманутой, но не потерявшей достоинства жены. Впечатление будет такое, будто она отказалась от всех земных радостей.
Сестра уехала, а Ольга, считая, что дело неплохо продвигается, тут же написала в мэрию Ниццы письмо с просьбой выдать свидетельство о рождении на имя Эдит Рюнель. Выбрав монахиню, она свела риск к минимуму. Ведь этой милой сестричке вряд ли понадобится обращаться с подобной просьбой к властям.
Потом Ольга поспешила за покупками и, обежав несколько мясных лавок, притащила домой свою каждодневную добычу. Муж вернулся к вечеру. Она с беспокойством ждала его прихода. Луи принюхался, но запах уже успел исчезнуть.
– Меня пригласили в гости, – сказал он, – вот только переоденусь.
– Ужинать не будешь?
– Конечно, нет!
Ему показалось, что Ольга отнеслась к этому философски. Раньше она цеплялась за него, рыдала, и положение становилось совершенно невыносимым. Лучше уж так, пусть гордо и презрительно молчит.
Три дня подряд она ждала почтальона. Свидетельство о рождении Эдит Рюнель должны были доставить госпоже Ольге Прадье, и она боялась, как бы на почте не ошиблись. Наконец, в субботу принесли конверт со штампом мэрии.
– Нужно доплатить.
Ольга отдала деньги и убежала в дом, прижимая письмо к груди. Вся дрожа, надорвала конверт и вздохнула с облегчением, обнаружив там свидетельство о рождении. Теперь все будет значительно легче. Она чуть было не запела, но вовремя вспомнила о соседях.
На следующей неделе Ольга сняла квартирку в десятом районе, сфотографировалась на документ и написала заявление в районный полицейский комиссариат с просьбой выдать удостоверение личности. Для этого пришлось оставить в полиции отпечаток указательного пальца левой руки.
– Не замужем? – спросил секретарь.
– Нет, – сухо ответила она.
– Зайдите завтра вечером. Будет готово.
Немного растерявшись от того, насколько легко оказалось сменить фамилию, Ольга зашла в бар выпить стаканчик сока. Все шло гладко, как по маслу. И вечером, когда муж, принюхиваясь, вошел в дом, она даже пожалела его от всего сердца.
– Знаешь, здесь стало невозможно находиться!
Из Парижа она привезла три огромных куска мяса, и один из них уже занял свое место в топке.
– Скажешь ты мне или нет, что ты тут замышляешь? – угрожающе спросил Луи.
– Не подходи, а то закричу!
Он ошарашено смотрел, как она открывает окно в кухне.
– Ты что, с ума сошла? – И вдруг разозлился. – Что ты задумала?! Я хочу знать.
– Помогите! – крикнула она в раскрытое окно.
Луи успел подскочить и захлопнуть створку, затем дал ей пощечину.
– Пора нам наконец развестись, – сквозь зубы процедил он.
– Никогда! – ответила Ольга, потирая щеку.
– Что ты жжешь в топке?
– Ничего. Уголь плохой, вот и все. Какой-то жирный. Как будто с салом.
На следующий день она решила действовать осторожно и бросила мясо в огонь как только за Луи захлопнулась дверь. Противный запах успеет улетучиться задолго до его прихода.
После обеда Ольга поехала за новым удостоверением личности, а получив его, заперла в ящике письменного стола в своей новой квартире. В этом однокомнатном гнездышке с окнами на север она пробыла всего час: надо было купить новую одежду и кое-какие вещи. Ольга ничего не хотела брать с виллы в Монморанси. Даже одежду, в которой она будет в последний день, придется выбросить.
В тот вечер Луи удивился, не почувствовав запаха горелого мяса.
– Ничем не пахнет!
– Я разбирала уголь, – спокойно и насмешливо проговорила она.
– Ты что, издеваешься?
– Нет.
На следующий день она сожгла целых три кило мяса. Запах чувствовался даже на улице: выйдя из дома, Ольга с беспокойством принюхалась. В этом спокойном, богатом районе у людей наверняка возникнут подозрения. Но в тот день было холодно, и Ольга подумала, что если кто и выйдет на улицу, то уж как следует закутавшись и уткнув нос в шарф.
– Вы все еще без машины? – спросила бакалейщица.
– Представляете, да, – ответила Ольга.
И, как женщина, стремящаяся во что бы то ни стало сохранить достоинство, добавила:
– Ходить пешком полезно для здоровья, жаль, что в наше время все только и ездят на машинах.
– Конечно, – согласилась хозяйка магазина, – наш рассыльный отнесет к вам пакеты.
В булочной Ольга встретила соседку, которую все называли «госпожа полковничиха».
– Я так рада, что встретила вас, – сказала эта длинная, сухая, как жердь, дама с важным лицом. – Хочу поговорить с вами, когда мы выйдем отсюда.
На улице она начала:
– Представьте себе, мне как-то вечером показалось, что кто-то звал на помощь. Ведь я знаю, вы в доме одна…
И заговорщически склонилась к уху Ольги:
– Ваш муж так поздно приходит… В общем, я стала беспокоиться. Полковник, конечно, считает меня дурой…
Ольга смущенно опустила голову.
– Извините, моя дорогая, что из-за такого пустяка вас задерживаю, но мне хотелось выяснить все до конца.
– Я ничего не слышала, – ответила Ольга, избегая ее взгляда.
Полковничиха только покачала головой.
– Да-да, конечно… – И уже совсем другим тоном добавила. – Я видела у вас как-то утром монахиню. И подумала, ведь я председательствую в совете попечительства сирот унтер-офицеров, погибших на службе…
Но Ольга уже не слушала ее.
Глава вторая
Доктор Жерар принял Ольгу Прадье в начале недели. Она записалась за несколько дней под именем Эдит Рюнель. Клиника косметической хирургии, где работал знаменитый врач, находилась в Нейи, в чудесном тихом парке.
– Садитесь, мадемуазель, – пригласил доктор, кинув на нее изучающий взгляд.
Ольга робко села.
– Слушаю вас, – сказал он.
Только спустя некоторое время она решилась начать едва слышно:
– Я старая дева, – сказала она, – и никогда в жизни не знала счастья. Я уже собиралась от всего отказаться, стать одной из многих женщин, которые в одиночестве доживают свой век. Но тут вдруг получила большое наследство. И решила оперировать лицо. Я хочу, чтобы вы меня совершенно изменили, так, чтобы я сама себя не узнала, и тогда, может быть, я все-таки смогу попытаться устроить свою жизнь.
Доктор Жерар невозмутимо слушал, и Ольгой начала овладевать настоящая паника. Он, наверное, подумал, что она боится продолжать.
– Я слушаю вас, мадемуазель, – тихо проговорил он.
– Я некрасивая, – сказала она. – Слишком большой нос, слишком толстый подбородок и ужасный цвет лица.
– С цветом лица вам смогут помочь только в институте красоты.
Ольга улыбнулась:
– Я никогда не решалась обратиться в институт красоты. Может быть, после операции пойду… Я бы очень хотела, чтобы вы помогли мне начать новую жизнь.
Доктор Жерар поглядел ей прямо в глаза.
– Швы зарубцуются не скоро, операция будет болезненной и дорогостоящей.
– Я готова потерпеть, и деньги у меня есть.
– Вы, надеюсь, понимаете, что не все так просто, как кажется. Нам нужно будет сделать фотографии вашего лица, по ним мы разработаем несколько возможных вариантов. А может быть, только один. Там посмотрим. Но сначала вам придется пройти полное обследование: сделать анализ крови, кардиограмму и так далее, ведь речь идет о серьезной операции. А потом мы сфотографируем вас, сделаем рентген, как следует осмотрим…
Немного погодя Ольгу попросили подписать несколько документов, указать свою фамилию и адрес. Как она и ожидала, потребовали предъявить удостоверение личности.
– Вы не указали, кому в случае чего можно позвонить, – спросила медсестра.
Ольга грустно улыбнулась:
– Я одинока… Осталось только несколько дальних родственников… И друзей никого…
– Хорошо, мадемуазель.
В тот же день она отправилась к районному врачу. Доктор Жерар дал ей направление, и она отнесла его доктору, практикующему в десятом районе.
– Отлично, – заявил врач. – Будем делать обследование. Только сначала вам придется сходить к некоторым моим коллегам.
Неделя выдалась нелегкой, Ольга Прадье ужасно нервничала. Муж наблюдал за ней как за редкостным зверьком, словно догадывался, что куколка вот-вот превратится в бабочку.
– Лучше бы нам развестись, – взялся он за свое.
– Посмотрим, – отвечала она.
От удивления он даже онемел.
Наконец результаты были получены превосходные. Все в полном порядке. Кроме лица. Она принесла заключения доктору Жерару. Тот, как и в первый раз, принял ее довольно холодно, стал изучать каждую бумажку с печатью.
– Хорошо, – сказал он наконец. И попросил принести фотографии.
Ольга пришла в ужас. Никогда еще на снимках она не выглядела такой уродиной. Прежние все были с ретушью, и поэтому она получалась на них покрасивее.
– Какой кошмар! – вырвалось у нее.
Доктор улыбнулся:
– Да, наши снимки никому не льстят. Нельзя обманываться, если хочешь сделать хорошую работу. А теперь предложим вам несколько вариантов вашего лица. Выбирайте, что подойдет.
– Я хочу перекраситься в блондинку, – сказала она.
– Учтем. Только попрошу сделать это до прихода в клинику. Вы будете выздоравливать целый месяц, а наш парикмахер будет подкрашивать вам корни. Кроме того, приставим к вам косметичку.
Она подумала, что нужно будет купить новую одежду, чтобы выйти из клиники полностью преображенной.
– Посмотрите этот.
Она жадно схватила протянутый снимок. Свое будущее лицо. И разочарованно вздохнула.
– Не нравится?
– Какое-то обычное лицо.
– С короткой стрижкой и светлыми волосами получится очень симпатично. Может быть, это больше подойдет?
Чуть вздернутый носик, нежное и слегка озорное выражение…
– Или это?
Прямой нос, чуть заметный подбородок, Она никак не могла выбрать.
– Заберите их с собой. Подумаете, сколько захотите, потом дадите ответ.
Она согласилась и отнесла снимки в квартирку, которую снимала в десятом районе. Перед тем, как вернуться в Монморанси, Ольга еще раз вгляделась в фотографии и решила что та, со вздернутым носиком, пожалуй, попривлекательнее. Когда вечером она приехала домой, то застала там мужа. Он как раз поднимался из подвала с черными от угля руками.
– Огонь погас. Холодина тут, как в морге. А внизу жуткая вонь.
– Затопил?
– Нет. Черт с ним, поеду ужинать в город.
Она была так поглощена мыслями о своем новом лице, что даже не стала протестовать. Он вымыл руки и оделся, не переставая удивляться. Когда Ольга поднялась наверх из подвала, где уже весело урчала вода в котле, Луи ждал ее.
– Ты что, еще здесь?
– Послушай, Ольга… У тебя появился любовник?
– Почему ты так решил?
– Ты совсем сошла с ума. Не знаю, отдаешь ли ты себе в этом отчет, но ведешь ты себя очень странно.
Так и не дождавшись ответа, он уехал, бешено газуя.
В тот вечер Ольга налила себе стакан виски и очень пожалела, что у нее с собой не было фотографий. Но вообще-то привозить их на виллу было бы крайне неосторожно.
Она собрала все свои фотографии, вырвала из альбома все снимки. В кабинете мужа в ящике стола среди журналов с девочками, которые так обожал Луи, валялось свадебное фото. Вскоре все ее изображения весело потрескивали в топке.
На следующий день, не забыв кинуть в топку ростбиф с салом, она понеслась в свою новую квартиру. Не позабыла Ольга и о некоторых предосторожностях, так как подозревала, что муж может организовать за ней слежку. Если бы ему удалось добыть доказательства ее измены, он смог бы легко получить развод.
Ей показалось, что за ней шпионит маленький человечек, похожий на азиата. Когда она выходила из Сен-Лазарского вокзала, он пустился за ней по пятам, а когда села в такси – кинулся в следующее.
– В Пале-Руаяль, – сказала она шоферу.
Потом она направилась к музею Лувра. Человечек выскочил из такси, но вскоре успокоился, увидев, что она входит в музей. Она терпеливо дожидалась, пока он тоже туда зайдет. В конце концов свидание с любовником можно назначить даже у портрета Джоконды. Ольга прекрасно ориентировалась в музее и, благополучно выйдя обратно на улицу, взяла такси и поехала к себе.
Едва заперев дверь на ключ, она кинулась к ящику с фотографиями, схватила их и удобно устроилась в кресле.
Целых два часа она, мечтая, изучала их, пока холод не вывел ее из оцепенения. В квартирке было газовое отопление, но она решила не включать его и уйти. В надежде, что детектив будет ждать ее на Сен-Лазарском вокзале, Ольга вернулась домой на такси.
Пришел Луи, и Ольга сразу заметила, что он взбешен. Наверное, человечек успел доложить ему, что потерял ее из виду. Ольге стало смешно и, чтобы не расхохотаться, она заперлась в ванной.
Луи забарабанил в дверь.
– Выходи, слышишь? Я хочу знать, чем ты сегодня занималась!
Она включила душ и стала распевать песни. Луи хотел высадить дверь, но Ольга открыла окно и стала звать на помощь.
– Ненормальная! – прокричал он.
И, обойдя дом вокруг, появился у окна ванной, уперев руки в бока.
– Не надоело тебе ломать комедию?
– Оставь меня в покое, а то соседей позову… ведь ты прекрасно знаешь, они всегда начеку, эти добрые соседушки.
Потом она закрыла окно и вышла из ванной. Когда Ольга подала ужин, Луи смотрел телевизор.
– Так дальше продолжаться не может, – сказал он.
Ольга кивнула:
– Я тоже так думаю.
– Ну и что?
– Через неделю поговорим.
Глаза Луи сверкнули гневом.
– Что ты замышляешь?
– Ничего.
Он пожал плечами. Нечего волноваться, ведь у Ольги нет ни капли воображения.
– Согласишься на развод?
– Посмотрим, – ответила она.
И вдруг ее осенило. Муж сам попадется на крючок.
– А это будет долго?
У нее в горле даже застрял кусочек груши.
– Что?
– Развод.
– Нет… Если ты не будешь против. Хочешь, я пришлю к тебе моего поверенного, мэтра Сардо?
Она сделала вид, что задумалась, рассеянно ковыряя ложкой вишневое варенье.
– Дай мне неделю подумать.
– Зачем?
– Ну, послушай, я ведь уже иду тебе навстречу. Когда решу окончательно, пришлешь ко мне этого Сардо.
– Лучше бы ты сама к нему съездила.
– Об этом не может быть и речи! Пусть он приходит сюда, иначе вообще ни о чем не хочу знать!
– Ладно, не злись.
Он выпил еще стаканчик анжуйского, но все никак не мог оставить эту тему.
– А можно уже с ним поговорить?
Она загадочно кивнула:
– Поговори…
Луи залпом выпил несколько рюмок коньяка и пошел к себе. Слышно было, как он напевает у себя в комнате. Ее опять больно кольнуло. Как он счастлив, что сможет наконец от нее избавиться!
– Ладно, посмотрим, – прошипела она в сторону закрытой двери. – Еще пожалеешь, что я исчезла из твоей жизни.
На следующий день она договорилась с доктором Жераром, что ляжет в клинику в субботу 28 января. Доктор считал, что лишний день – воскресенье – необходим для того, чтобы расслабиться и быть в наилучшей форме к 31му, на которое назначена операция.
Заодно Ольга записалась в парикмахерскую в десятом районе на пятницу вечером.
– Я готова принять твоего поверенного 28го, в пятницу, – сказала Ольга мужу. – Пусть приходит в любое время до одиннадцати часов. И тебя чтобы не было.
– Отлично, – ответил он.
А между тем она не забывала пихать в огонь ежедневную порцию мяса. Мясо заглатывалось с довольным урчанием и пропадало в топке.
Мэтр Сардо явился в пятницу в одиннадцать тридцать. Ольга приняла его очень холодно.
– У меня никогда не было намерения разводиться, – сказала она. – Муж пытается повлиять на меня, но я не собираюсь поддаваться его давлению.
– Но, мадам… Господин Прадье уверял меня, что вы сами просили…
– Нет, мэтр. Сожалею, но это не так. Я не хочу развода. Он может делать все, что ему угодно, может даже меня убить, но я никогда не соглашусь на развод.
Поверенный, обозлившись, ушел, а для Ольги началась настоящая гонка. К счастью, она уже успела разжечь котел и теперь кинула туда куски ткани и пояс с золотой пряжкой. Потом, притащив шляпную коробку, Ольга вытащила череп и тоже бросила его в огонь.
Она рассчитала, что поверенный заявится к себе в контору не раньше половины первого. В Париже в это время жуткие пробки, и Луи узнает о результатах визита только во второй половине дня. Наверное, сразу, как бешеный, кинется на виллу.
Ольга забрала только драгоценности. Их было на несколько десятков миллионов. Если продавать, должно хватить на жизнь. Еще у нее были сбережения: больше миллиона.
Труднее всего было незаметно вывести машину, «Рено-4». Ольга рассчитала, что пока соседи обедают, ей удастся незаметно выехать из гаража. Она закрыла ворота и, даже не взглянув на дом в последний раз, села в машину.
Ольга спокойно доехала до Парижа. Утренние пробки уже рассосались. Она бросила «Рено» у Клиньянкурских ворот и пошла пешком к станции метро.
Полчаса спустя она уже была у себя в квартире. Несмотря на поздний час, есть ей абсолютно не хотелось и, дожидаясь назначенного парикмахером часа, Ольга обдумывала детали своего плана. Даже сделала список неотложных дел, чтобы наверняка ничего не забыть. Она надеялась, что огню не удастся сожрать череп целиком, и останутся хоть какие-нибудь кости.
Ольга спокойно отправилась в парикмахерскую, попросила сделать стрижку и покрасить волосы. Все это продолжалось довольно долго, да и вышло не очень хорошо. Вот только цвет удался.
Выйдя от парикмахера, она зашла в кафе и плотно поужинала. Ольга ни о чем не думала. Она улыбалась отражавшейся в зеркале напротив почти хорошенькой блондинке и радовалась, что через какой-нибудь месяц ей нелегко будет себя узнать. Когда еще она привыкнет к своему новому лицу?..
Ольга прекрасно выспалась у себя в квартире, на следующее утро купила кое-что из одежды, зашла домой переодеться и поехала в клинику. В чемоданчике, который она взяла с собой, были только деньги и драгоценности. Все это она оставила в секретариате, получив взамен квитанцию, потом заплатила по счету сто тысяч франков за операцию и содержание в клинике.
Ее поместили в чудесную палату с маленькой отдельной ванной. Ольга с удовольствием развесила свою новую одежду в шкафчике из красного дерева. На улице было прохладно, и она не пошла в парк. И вообще, пока лучше не встречаться с другими пациентками.
В воскресенье принесли газеты. В них об ее исчезновении не было ни слова. Но Ольга и не рассчитывала на успех раньше, чем через неделю. Вот только бы доктору Жерару не попался на глаза какой-нибудь ее старый снимок в газете. Правда, неизвестно, где журналисты смогли бы его раздобыть…
