Текст книги "Кинофантастика"

Автор книги: Жан-Себастьян Стейер

Соавторы: Ролан Леук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Таким образом, фундаментальные физические уравнения могут записываться двумя математически эквивалентными способами. При первом применяются дифференциальные уравнения, а события интерпретируются хронологически-причинным способом: одна продолжительность следует за другой, «причины и следствия образуют цепь и создают подобие цепной реакции, идущей из прошлого в будущее» (цитата из рассказа). При втором способе к хорошо выбранному действию применяется вариационный принцип и, как в случае со световым лучом, события интерпретируются теологически: все происходит так, как если бы частица заранее знала, куда направляется. Это мировосприятие чрезвычайно озадачило физиков, в том числе знаменитого Макса Планка (1858–1947), ведь оно как будто говорит о существовании высшего Существа, хотя на самом деле представляет собой скорее формулировку, математически эквивалентную причинной.

Благодаря замечанию физика, Луиза Бэнкс, опираясь на «сильную» версию гипотезы Сепира – Уорфа, находит-таки ключ к языку гептаподов, поняв, что они подходят к явлениям глобально: «У людей последовательное сознание, у гептаподов моментальное. Мы накапливаем опыт событий в определенном порядке и воспринимаем их отношения как причинно-следственные. Их опыт всего одновременный, они во всем улавливают цель-подоплеку», – говорит она в рассказе. Позже Луиза понимает, зачем гептаподам семасиографическая система письменности (содержащая графические знаки, несущие смысл): «Она лучше подходила для вида с единовременным сознанием, при котором речь воспринимается как узкое горлышко, пропускающее слова по одному. В письменности все знаки на странице видны одновременно. Зачем одевать письмо в глоттографический камзол, требующий последовательной речи? <…> Гептапод В пользуется сразу двумя измерениями: он не плетет морфемы по одной, а выдает их сразу, целой страницей». Таким образом, восхитительная кольцевая письменность гептаподов отражает их мировосприятие, но имеет крупное ограничение: прежде чем суметь написать фразу, необходимо знать всю ее организацию, да еще ее последствия. Зато этот язык позволяет воспринимать время как целостность, а не как линейное течение^[79]. Рассказ Теда Чана и его экранизация интересны тем, что показывают необычайную красоту фундаментального принципа физики, приложенного к языку. Имей мы те же способности, что у этих оригинальных инопланетян, то, чем черт не шутит, умели бы предвидеть глобальные последствия наших поступков…

Благодарность

Выражаем искреннюю признательность нашему коллеге лингвисту Фредерику Ландражену за его бесценное участие в написании главы о языке гептаподов «Ловушки общения лицом к лицу». Подробности этой темы можно найти в его книге Comment parler a un alien? («Как разговаривать с инопланетянином?»).

Что почитать и посмотреть

• Чан Т. История твоей жизни. – М.: ACT, 2017. – 352 с.

• Куайн У. В. О. Слово и объект. – М.: Праксис, – Логос, 2000. – 386 с.

• О расшифровке слов гептапода В: https://www.youtube.com/watch?v=8N6HT8hzUCA.

Часть четвертая.

Осторожно, опасно для жизни!

Глава 11.

Невидимые опасности

Нас окружают невидимые «опасности»: несчетные поля, волны, излучения, газы, микробы, вирусы. Часто мы не представляем, чем все это грозит, какие могут быть последствия. Много всего потенциально опасного, тревожащего и пагубного недоступно нашим органам чувств. Все эти волнения могут быстро перерасти в настоящую паранойю: как защититься от невидимой, неосязаемой угрозы?

Кинематографисты и писатели-фантасты, как и многие другие, научились эксплуатировать наши латентные страхи, придумывая сюжеты один другого страшнее. Так, Эрик Фрэнк Рассел (1905–1978) рассказывает о Витонах, энергетических существах, помыкающих людьми, как стадом, и перенимающих их эмоции, а Стивен Кинг (род. 1947) в «Противостоянии» пугает апокалиптическим вирусом, вырвавшимся из американской военной лаборатории. После войны принялись выпускать фильмы о монстрах (см. главы о «Годзилле» и «Тихоокеанском рубеже»). Пользуясь страхами, распространившимися в обществе в годы холодной войны и подпитываемыми «прогрессом» науки и ядерными испытаниями, сценаристы дали волю своей фантазии. Опасность новой ядерной войны, испытания водородной бомбы, сопровождающиеся выпадением радиоактивных осадков и прочими неведомыми или намеренно скрываемыми последствиями, дают богатую почву для слухов и домыслов.

То же самое происходит с биологическими угрозами. Не счесть фильмов-катастроф с сюжетом, строящимся вокруг смертельной эпидемии. Назовем «Эпидемию» (Вольфганг Петерсен, 1995), «Заражение» (Стивен Содерберг, 2011), «28 дней спустя» (Дэнни Бойл, 2002) или более ранний «Штамм "Андромеда"» (Роберт Уайз, 1971), где внеземной вирус свирепствует в затерянной деревне, а потом распространяется по всему земному шару. Так есть ли причины для паранойи? Приглядимся к этим незримым опасностям и попробуем отделить правду от вымысла, рациональное от иррационального. Или одно неотделимо от другого? Особо чувствительным советуем не читать!

«Излучение»

Радиация. Вот уж что не дает покоя, попросту сводит с ума! Вспомним ужас героев фантастических кинофильмов и телесериалов, уже 60 лет не сходящих с экранов всех форматов! Где только ни звучит это слово: в межзвездных сражениях, в устах супергероев и монстров в фильмах категории В и прочей белиберде. Означает оно всегда одно и то же: непонятную, необъяснимую силу, воздействующую исподтишка, часто с губительными последствиями. Но что значит это слово и что за ним кроется?

В физике радиация – это излучение или передача энергии в форме волн или частиц через пространство или через материальную среду; иногда вместо «радиации» так и говорят: «излучение». Эти слова взаимозаменяемы и обозначают в самом общем смысле выделяемую и распространяемую энергию. Но раз так, то почему нас пугает само слово? Почему лампочка кажется безвредной, хотя испускает световое излучение, а антенна мобильного телефона, испускающая электромагнитные волны (тот же свет!), представляется источником глухой угрозы? Не из-за того ли, что антенна, в отличие от лампочки, испускает недоступный глазу свет^[80], нечто невидимое, последствия чего трудноизмеримы? Попробуем во всем этом разобраться.

Радиация (излучение) – это прежде всего передача энергии, а не ее носитель. В физике энергия – это то, что позволяет совершать трансформации, а они тем значительнее, чем сильнее энергия. Это позволяет разделить излучения на две категории: неионизирующие и ионизирующие. Неионизирующее излучение переносит слишком слабую энергию, чтобы выбивать из атома содержащиеся в нем электроны. Поэтому его прохождение через инертную или органическую материю происходит относительно мягко. Это не значит, что оно совершенно безвредно: переносимая им энергия приводит к местному нагреву, а то и к ожогам. Так происходит, например, при злоупотреблении солнцем или при разогреве пищи в микроволновой печи. Ионизирующие излучения сильнее. Их энергия способна выбивать из атомов электроны и даже разбивать атомы, из которых состоит вещество. Эти ионизирующие излучения испускаются источниками с сильной энергией. Вот где раздолье для научно-фантастических сценариев!

Радиоактивность

Природную радиоактивность случайно открыл в 1896 году французский физик Анри Беккерель (1852–1908). Он пытался выяснить, одинакова ли природа свечения солей урана и рентгеновских лучей, открытых незадолго до того немцем Вильгельмом Рентгеном (1845–1923). Наблюдая за фотопластинкой, контактировавшей с ураном, он заметил, что отпечаток на ней появляется даже без света: у урана оказалось собственное излучение… Беккерель понял, что у этого излучения не рентгеновская, а иная природа, и назвал его U-лучами^[81]. Изучая это новое излучение, Пьер и Мари Кюри открыли два новых химических элемента – полоний и радий – и назвали открытое Беккерелем явление радиоактивностью. Позже выяснилось, что излучение радиоактивных элементов делится на три типа: альфа-, бета– и гамма-лучи, испускаемые тогда, когда нестабильное ядро атома трансформируется в стабильное и облегченное. В силу знаменитой формулы Е = mс² разница массы преобразуется в излучаемую энергию^[82]. Энергия в ядре атома в миллионы раз превышает ту, которая существует между ядром и его электронами, отсюда способность этих лучей разделять их, то есть ионизировать вещество.

Теперь обратимся к разным формам радиоактивности. Альфа-излучение состоит из ядер гелия – крупных частиц, разрушающих вещество, в которое они проникают. Но ввиду их размера остановить их способен простой лист бумаги. Бета-излучение представляет собой поток электронов или их античастиц, позитронов, сильно уступающих размерами альфа-частице и потому обладающих более высокой проникающей способностью. Чтобы его остановить, требуется несколько метров воздуха, несколько сантиметров живой ткани или несколько миллиметров металла. Наконец, гамма-излучение – это электромагнитное излучение, или поток фотонов, имеющих высокую энергию, превышающую энергию рентгеновских лучей. Преградой для всепроникающих гамма-лучей могут служить только толстые слои плотных веществ, например свинца. По этой причине они способны серьезно повреждать клеточную ДНК. Во всех случаях лучи, останавливаемые веществом, передают ему много энергии, что вызывает его нагрев, ионизацию и трансформацию с разбиванием ядер. Их воздействие на живые организмы приводит к повреждению молекул в клетках и к нарушению их функционирования.

Влияние радиоактивности на живой организм зависит от полученного им количества энергии – дозы. Слабое, но регулярное воздействие чревато долговременными последствиями. Изучать их непросто, приходится наблюдать за облученным долгие годы. В комиксах и в научно-фантастических фильмах «облучение» всегда приводит к немедленным или очень скорым последствиям: вспомним Брюса Беннера/Халка или Фантастическую Четверку (персонажей «Марвел»), облученных гамма-лучами. В реальности при сильном облучении заметны кратковременные последствия радиации. Они хорошо известны, так как изучены in situ («на месте») при взрывах и авариях на АЭС.

Как и при отравлениях, наблюдаемые симптомы зависят от полученной дозы. Если радиоактивность источника легко измеряема^[83], то определить полученную дозу сложнее. Мало измерить полученную на 1 кг живой материи энергию, так как она ничего не говорит о биологических последствиях. В игру вступает множество параметров, таких как природа облучения (альфа, бета или гамма), тип пораженных тканей (кожа, печень, почки и др.). Так, при одинаковом альфа-облучении попадание в организм радиоактивной пыли приводит к гибельным последствиям для организма, тогда как такое облучение кожи далеко не так опасно, поскольку частицы останавливает даже доля миллиметра ткани человеческого тела. В этом смысле примером может служить дело Александра Литвиненко. Этот бывший агент российских секретных служб отравился в 2006 году, приняв внутрь в баре большого лондонского отеля радиоактивный полоний. Присутствуя в природной среде в исчезающе малых количествах, радиоактивные изотопы полония-210 синтезируются в чрезвычайно малых количествах —100 г в год – путем облучения висмута нейтронами в сердечнике ядерного реактора. Речь идет об исключительно мощном источнике альфа-излучения: 1 мг полония-210 излучает столько же альфа-частиц, сколько 4,5 г радия. Достаточно мельчайшей дозы, нескольких десятых миллиардной доли грамма, чтобы вызвать медленное, но смертельное отравление, что и произошло с Литвиненко.

Криптонит

Один из самых знаменитых выдуманных радиоактивных минералов, безусловно, криптонит. Это зеленоватое вещество^[84] с погибшей планеты Криптон сводит на нет всю силу Супермена. Оно содержит загадочный химический элемент криптониум – причину гибели родной планеты супергероя. Как написано, этот радиоактивный элемент стал результатом цепной реакции, вызванной невероятным давлением в центре Криптона. Радиация, испускаемая криптониумом, опасна для любых форм жизни, но в особенности для уроженцев самого Криптона. Радиация криптониума, как сказано в комиксах, наполняет клетки Супермена, вытесняя содержащуюся там «ультрасолярную энергию», поэтому длительное воздействие криптонита для супергероев смертельно. При всей фантастичности механизмы, придуманные сочинителями комиксов, дают некоторое представление о пагубном действии излучения радиоактивных ядер. Криптонит не имеет никакого отношения к химическому элементу криптону, одному из редких газов периодической системы, но его радиоактивность похожа на радиоактивность другого редкого газа – радона. Ввиду своей повышенной химической активности и газообразности радон быстро проникает в организм через дыхательные пути, приводя к опасному радиоактивному заражению внутренних органов. Часто именно он ответственен за естественную радиоактивность, действующую на людей, сильно колеблющуюся в зависимости от географии: во Франции богаты радоном Бретань, Центральный массив, Овернь, Корсика.

Кроме радиации, существуют другие невидимые опасности, столь же пугающие и часто фигурирующие в фантастике: бактерии и вирусы. Перейдем к «органической» фазе нашего исследования «незримых убийц» – крайне агрессивной и, несмотря на малый рост, чрезвычайно грозной напасти. (О паразитах речь пойдет своим чередом, в главе, посвященной фильму «Нечто».)

Эти вездесущие микробы

Голландский ученый Антони ван Левенгук (1632–1723), изобретший в 1668 году микроскоп, изучает каплю воды и видит в ней крохотные жизненные формы, которые называет анималькулями. Слово «бактерия» впервые употребил в 1828 году немецкий естествоиспытатель-микробиолог Христиан Эренберг (1795–1876). Мало-помалу он убеждается, что бактерии кишат всюду: в воде, в воздухе, в почве, во льду. Живая масса бактерий превышает живую массу всех остальных живых существ! Не свободен от них и Homo sapiens: как всякая уважающая себя экосистема, человек сожительствует со своими бактериями – а они с ним! Они есть у нас всюду: на коже, в волосах на голове и на теле, в бровях, в ушах, во рту, не говоря о внутренностях: рискуя напугать тех, кто страдает микробофобией, скажем, что наш организм содержит вдесятеро больше бактерий, нежели человеческих клеток, и что наша микробная фауна представлена по меньшей мере тысячью видов!^[85]

Во второй половине XIX века работы Луи Пастера (1822–1895) и Роберта Коха (1843–1910) убедительно показали, что микроорганизм может быть переносчиком заразной болезни. Пока не были изобретены антисептики, дезинфицирующие средства и, конечно, антибиотики, бактерии выкашивали целые страны. Армии, осаждавшие города, усвоили это, даже не зная об истинном происхождении инфекционных болезней. Они забрасывали в крепости трупы умерших от чумы людей, чтобы заражать неприятельские войска и сеять в их рядах панику. Именно этим занимаются орки в «Возвращении короля» Джона Рональда Руэла Толкина, бомбардируя Минас Тирит всевозможными снарядами, в том числе головами своих жертв, отрубленными отравленными клинками.

У биологической войны могут быть драматические последствия. В 1346 году при осаде Каффы (ныне это крымская Феодосия на северном берегу Черного моря) армия татаро-монгол, в которой свирепствовал мор, додумалась катапультировать трупы своих солдат за стены осажденного города. Догадайтесь, что стало их главным «подарком»! Бацилла длиной от силы в одну миллионную долю метра, известная как Yersinia pestis, – переносчик страшной черной смерти. Спустя пять лет пандемия чумы захлестнула Европу, унеся в общей сложности около 25 млн жизней – более трети тогдашнего ее населения…

Пусть мы и умеем теперь эффективно бороться с болезнетворными бактериями, они не собираются сдаваться. Подвергшаяся действию какого-либо антибиотика популяция бактерий выделяет из себя способом усиленного отбора тех, которые лучше всего сопротивляются этим молекулам. Получается, что антибиотики способствуют усиленной дарвиновской эволюции. Есть штаммы золотистого стафилококка, разрушаемые только одним антибиотиком из всей широкой гаммы. Если сравнить эту заразу с «Чужим» Ридли Скотта, то покончить с последним, выходит, не в пример проще…

Как ни малы бактерии, некоторые из них принадлежат к самым стойким организмам на всей планете. Многие являются экстремофилами, то есть обычные для них условия жизни для большинства других организмов смертельны: крайние температуры, колоссальное давление, высокое засоление, резко кислые, щелочные, бескислородные, радиоактивные среды. Чемпионом в этом смысле является Deinococcus radiodurans: эта бактерия отличается впечатляющей резистентностью, в частности, к ультрафиолетовым лучам, ионизирующей радиации, вакууму, кислотам, экстремальным температурам, безводию, холоду, голоду. Это вызвано особенностями ее клеточной структуры и совершенной системой репарации ДНК. Она выживает при дозе радиоактивности, в 5000 раз превышающей смертельную для человеческой клетки! Вот кто, похоже, первым отправится в межзвездный полет…

Фантастический вирус

Вирус – еще одна невидимая гадость, вызывающая стресс и чаще бактерий присутствующая в фантастике, особенно в фильмах-катастрофах («Эпидемия», напоминающая про вирус Эбола), в некоторых фильмах про зомби («28 дней спустя»), в постапокалиптических фантазиях («12 обезьян» Терри Гиллиама, 1995). Фантастика и здесь черпает сюжеты из реальности: текущие новости о происшествиях, чреватых пандемией (заболевший путешественник; больной, вышедший из комы, и т. д.), нет нужды преувеличивать. Простой пример: лето 1999 года, житель Нью-Йорка спокойно возвращается из отпуска, не зная, что укусивший его комар был переносчиком опаснейшего вируса лихорадки Западного Нила. Из Квинса штамм лихорадки впервые в своей жизни пустится завоевывать западный мир. В 80 % случаев вирус лихорадки Западного Нила селится в организме инкогнито, в состоянии, называемом медиками асимптоматической инфекцией. В остальных 20 % случаев развивается целый веер инфекций, от крепкого гриппа (стадия 1) до полного разжижения мозга (конечная стадия).

Вирус обычно мельче бактерии (его размер – четверть миллионной доли метра), но, как и она, лишен ядра и обладает устрашающей способностью к размножению и развитию. Принципиальная разница в том, что вирус не может размножаться автономно: ему подавай хозяина, и часто это клетка, состав которой нужен ему для производства себе подобных. Поэтому некоторые биологи задают вопрос о природе этого паразита клетки: действительно ли он – живой организм? Для вируса достаточно нуклеиновой кислоты^[86], она же составляет его геном. Это все, что нужно вирусу, чтобы прицепиться к клеточной стенке (медики называют это вирионом, или свободной формой) или проникнуть в клетку. После этого он использует клеточный механизм с целью собственного размножения.

Вирусы, вернее их последствия, известны с незапамятных времен: уже египтяне упоминали полиомиелит – инфекцию, вызываемую полиовирусом, сугубо человеческим вирусом РНК. Европейцы завоевывали Северную Америку при помощи виски и вируса оспы, которой заболевали индейцы, в частности делавары Восточного побережья. Но только в 1898 году голландский химик Мартин Бейеринк (1851–1931) понял, что вирус – это не бактерия и не токсин. Вирусы так прочно обосновались в фантастике по той причине, что способ их передачи с жидкостями организма (кровью, слюной, спермой), связанные с ними несчетные опасности, в частности латентность (длительное безвредное пребывание в организме), взрывное распространение и чудовищные последствия (как физические, так и психические) вызывают у нас ужас и упорно напоминают, что человек разумный – прежде всего человек уязвимый…

Тем более что новые вирусы появляются что ни день. Самые знаменитые среди них – ВИЧ, распространившийся с конца 1970-х вирус иммунодефицита человека, вызывающий СПИД, и H5N1, вирус птичьего гриппа, породивший много страхов в 2004 году тем, что чуть было не вызвал пандемию.

Наконец, вирусам нипочем любые границы. Грипп 1918 года, «испанка», был вызван особенно вирулентным и заразным штаммом гриппа, распространившимся по миру в 1918–1919 годах. По данным Института Пастера, эта пандемия унесла не менее 30 млн жизней и оказалась самой губительной в истории среди свирепствовавших относительно недолго эпидемий, уступая только черной смерти Средневековья. Не поддаваясь паранойе, напомним все же о необходимости бдительности: эти незримые убийцы истребили за историю человечества больше народу, чем все войны вместе взятые!

Некоторые биологи даже задаются вопросом, не создала ли эволюция наш вид, как и многие другие виды, именно как носитель для бактерий и вирусов… Эта мысль близка к идее фильма «Явление» (М. Найт Шьямалан, 2008): там растения вырабатывают новый вирус как механизм защиты от людей, побуждающий тех к массовому самоубийству. Концепция живой планеты, способной к саморегуляции, проистекает из гипотезы Геи, выдвинутой британским ученым Джеймсом Лавлоком (род. 1919), согласно которой Земля – это суперорганизм, в котором обитаем мы (отчасти как бактерии в нас). Вспомним, что говорил агент Смит Морфею, узнику Матрицы в одноименном фильме («сестры» Вачовски, 1999): «Люди намерены размножаться до тех пор, пока не истощат природные ресурсы в месте своего обитания, и единственная их надежда на выживание – это переместиться в другое место. На Земле есть и другие организмы, пользующиеся этим методом. Знаете какие? Вирусы. Люди – заразная болезнь, рак планеты, чума, а мы – лекарство». Каждый – всегда чей-то вирус…

Что почитать и посмотреть

• О радиоактивности и ее воздействии: http://www.laradio-activite.com/fr/site/pages/intro.html (ссылка ведет в никуда, но сайт http://www.laradio-activite.com доступен).

• О бактериях и вирусах:

Глава 12.

«Нечто» из иных миров

В фантастике ужаса и в фантастическом кино пугать нужно как можно реалистичнее: чем достовернее ужасное, тем сильнее оно ужасает: чего доброго, такое может случиться на самом деле!.. По этой причине сценарии, вдохновленные реальными фактами, и полулюбительская съемка «с плеча» часто повергают в дрожь, а от жалких двукрылых червей в душе остаются нешуточные шрамы. Подпитывая наши сокровенные страхи, некоторые режиссеры охотно пользуются достижениями естественных наук, особенно биологии развития: разнообразие живой природы – что нынешней, что ископаемой – служит практически неиссякаемым источником вдохновения. Эффект усиливается в силу нашего неискоренимого антропоцентризма, слишком охотно приписывающего людские реакции и ощущения природным явлениям. Как ни противны нам порой разные кишащие ползучие твари, всевозможная слизь и дрянь, как ни возмутительны некоторые природные системы поведения – например, паразитизм, предполагающий убийство хозяина в конце цикла. Природа не жестока и не мерзка, она просто есть^[87]. Так что можно сказать о фантастике ужасов в свете наших нынешних познаний в биологии? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к нескольким этапным произведениям кинофантастики ужасов, в частности к культовому фильму «Нечто» Джона Карпентера (1982).

Обопремся о «Нечто»

Одно их самых страшных инопланетных чудищ – это, разумеется, Чужой, жуткий «экзоморфж-паразитоид^[88], чей кровопролитный цикл воспроизводства возник в воображении Ханса Руди Гигера (см. главу о «Прометее»). Фильм «Нечто» (The Thing, 1982; восстановленная версия: 2016) предлагает другой пример фильма ужасов, создатели которого придумывали своего монстра, обращаясь к естественно-научным познаниям. Фильм навеян повестью «Кто идет?», написанной в 1938 году американцем Джоном Вудом Кэмпбеллом (1910–1971). Первой ее экранизацией стало «Нечто из иного мира» (Кристиан Ниби, 1951). Картина «Нечто» Карпентера стала настолько культовой, что поклонники даже создали посвященный ей сайт^[89]. Успех фильма был так велик, что Маттис ван Хейнинген-младший снял в 2011 году одноименный ремейк.

О чем там, собственно, речь? Сотрудники антарктической научной станции (в фильме 1982 года – американской, в ремейке 2011-го – норвежской) открывают, сами того не зная, страшную заразную форму внеземной жизни, смертельную для людей (а также для собак!). Действие развивается в замкнутом мирке, инопланетный ужас изображен подробно и натуралистично. Место действия – Антарктида – напоминает о «Хребтах безумия» (1936), повести Говарда Филлипса Лавкрафта (1890–1937), где тоже действуют сохранившиеся во льду инопланетяне со щупальцами – правда, у Лавкрафта они вдобавок еще и гиганты^[90].

Первым делом поместим «Нечто» в исторический и географический контекст. Еще совсем недавно Антарктида (от греч. «антарктикос» – «противоположный северу», каким является южный континент в окружении океанов), где температуры опускаются до -80 °C, средняя высота на уровнем моря 2300 м и вечные льды, была terra incognita, какой отчасти остается и по сей день. Самолет впервые пролетел над Белым континентом в 1928 году (за десять лет до публикации повести), а посуху его впервые пересекли только в 1950-е. В дальнейшем эта враждебная территория была изучена подробнее (в фильме Карпентера на стене американской станции висит карта Трансантарктических гор), тем не менее недра континента, на 98 % накрытого льдом толщиной 1–4 км, остаются в значительной степени неизведанными. Этот ледяной щит (inladis по-датски) представляет собой неисчерпаемый архив климата, упорно скрывающий свои тайны. Короче говоря, Антарктида представляет собой настоящее Эльдорадо для писателей и кинематографистов: что может быть лучше реально существующих, но плохо изученных территорий, чтобы стимулировать воображение? В «Нечто» льды стали для Джона Карпентера тем же, чем были океанские глубины для Джеймса Кэмерона в «Бездне» (1989): недоступной сферой, где позволительно разгуляться и научному исследованию, и фантазии.

Ученые приносят на станцию образец «нечто», даже не подозревая, что натворили. В разных фильмах эти ученые ведут себя по-разному: у Карпентера они форменные раззявы (сильно напоминающие своим ребячеством команду из «Прометея» Ридли Скотта), зато в ремейке они уже гораздо серьезнее: там героиня – выдающийся палеонтолог Кейт Ллойд из Колумбийского университета. Тем не менее и ее компетентность под сомнением: в первой сцене фильма она изучает свежую тушу пещерного медведя, хотя останки Ursus spelaeus находят только в слоях верхнего плейстоцена (126 000-11 700 лет назад) в Европе.

Теперь займемся собственно «нечто». Каждый отряд приносит что-то «свое»: у Карпентера это обугленный труп на промежуточной паразитической стадии (гуманоидного вида), в ремейке – вросший в лед инопланетянин. Чудовище метаморфно, то есть способно изменять форму. Это классическая способность паразита, вернее, в данном случае паразитоида, так как его хозяин в конце цикла умирает. Паразиты могут проходить разные стадии развития и менять хозяев – а значит, менять форму, что и происходит с нашим «нечто». В реальности паразиты могут пребывать в «спячке» или в режиме выживания на промежуточных стадиях, а на активных стадиях жить за счет хозяина. Но убивают они не всегда: паразитоиды являются «паразитами» только на одной – в классическом случае личиночной – стадии своего цикла. Взрослая особь откладывает яйца в хозяине или на нем в зависимости от типа паразитизма – эндо– или экто-. После вылупления личинка развивается, питаясь хозяином, но сохраняя до самого конца жизненно важные части его организма. Далее она сама превращается в свободный взрослый организм, а хозяин погибает.

Отметим, что раз «нечто» просыпается после долгого сна во льду (в ремейке), то речь идет, вероятно, об экстремофильном виде, способном впадать в состояние криптобиоза (временного прекращения метаболизма) при неблагоприятных условиях среды^[91]. Раз «нечто» боится огня (в обоих фильмах оно часто горит, огнетушитель – явно оружие-фетиш их режиссеров, а огонь – высшее средство очищения), то это форма жизни на основе углерода, как все жизненные формы на Земле. Наконец, для размножения монстр буквально поглощает хозяина и воспроизводит его, становясь неотличимым и подбирая в группе новую жертву. Инопланетянин демонстрирует высокий интеллект, циклы его неполового воспроизводства инвазивны и быстры; в таких условиях окружающим трудно остаться в живых! Пытаясь понять происходящее, ученые препарируют обугленные трупы своих инфицированных коллег, обнаруживая раздвоившуюся при дупликации почку. В обоих фильмах (с использованием специальных эффектов, присущих соответствующим эпохам) зрителю предъявлено крупное существо с несколькими конечностями и клешнями (как у членистоногих), с гибкими хватательными щупальцами с присосками (как у головоногих), с несколькими не то собачьими, не то кошачьими головами (вспоминаются плотоядные хищники вроде саблезубых тигров). Некоторые части инфицированного организма могут отделяться (так вышло с головой бедного геолога Горриса в версии Карпентера) и становиться самостоятельными организмами-паразитами: тогда у них отрастают лапы членистоногого и щупальца моллюска. Это жуткое «нечто» заслуживает своего названия, потому что совершенно не поддается классификациям по критериям земной биологии…

Полиморфный суперорганизм

Но каково клеточное функционирование этого монстра? «Я абсолютно уверен, что на клеточном уровне никогда не видел ничего похожего на то, что мы узнали», – торжественно провозглашает в ремейке главный исследователь Сандер Халворсен. Этот вывод следует за взятием и изучением образца «нечто» – вопреки мнению палеонтолога Кейт, да еще с пренебрежением любыми мерами биологической предосторожности, – еще спавшего в своем блоке льда (хотя спать ему оставалось уже недолго). После своего инфицирования (для которого достаточно простого кожного контакта) и поглощения жертва дуплицируется в некоей внутренней амниотической сумке (в ремейке она видна в сцене препарирования). Поскольку монстр копирует только органику жертвы (а не железки вроде зубных пломб и протезов), а копия вполне идентична оригиналу, то задействованный биологический механизм сродни митозу, то есть неполовому делению генетически идентичных клеток.

Это клонирование жертвы видно на поверхности, при дупликации агонизирующей жертвы – отсюда жуткие сдвоенные гуманоидные лица, вызывающие в памяти тератологические экспонаты медицинских кабинетов XVIII–XIX веков. При этом кровь инфицированных жертв состоит уже из клеток «нечто», реагирующих как отдельный целостный организм! Это та ситуация, когда биологи говорят о суперорганизме: в природе так бывает с сифонофорами, разновидностью медуз с настолько специализированными клетками (отдельно для размножения, ловли микропланктона, передвижения и т. д.), что начинаешь сомневаться, организм это или целая колония. Эти проявления суперорганизма и митоза, развитые соответственно в версии Карпентера и в ремейке, заставляют испуганных ученых придумать тесты на инфицированность: если образец крови резко реагирует на огонь (у Карпентера) или если у испытуемого пропали пломбы (в ремейке), значит он инфицирован и подлежит уничтожению. Выживших, вынужденных подвергаться тестам, быстро охватывает страшная паранойя…