Текст книги "Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов"

Автор книги: Жан Луи Тьерио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 46 страниц)

Выборы 1983 года

Ход дел представлялся в наилучшем свете и при добрых предзнаменованиях. В стане врага царили разногласия. Лейбористская партия «взорвалась» в 1981 году и раскололась на две части в результате «сползания» к марксизму. Левое крыло, возглавляемое Тони Бенном, уже давно боролось за то, чтобы лидера партии избирали на съезде путем тайного голосования. Учитывая тот факт, что на съезде обычно присутствовало большое число представителей профсоюзов, это означало резкое полевение партии. Хотя противники у реформы были, на съезде в Блэкпуле в 1980-м и в Уэмбли в 1981 году она была осуществлена. Богач, представитель крупной буржуазии, одновременно являвшийся убежденным борцом за дело рабочего класса, добродетелями коего он был очарован, Майкл Фут был избран лидером Лейбористской партии вместо Джима Каллагена. Поддерживаемый своим приятелем Тони Бенном, он представил абсурдную программу выхода из ЕЭС, одностороннего ядерного разоружения, упразднения палаты лордов, массовой национализации предприятий, не забыв при этом пообещать установить через несколько дней после прихода к власти «рабочую демократию»….

Самая «умеренная» ветвь партии не могла согласиться с этим сползанием к марксизму, что могло привести к опасной полной «марксизации» и навсегда оттолкнуть умеренный электорат. Четыре старых высших должностных лица Лейбористской партии, Рой Дженкинс, бывший председатель партийной комиссии, Дэвид Оуэн, Уильям Роджерс и Ширли Уильямс, решили создать новую социал-демократическую партию, которая очень быстро пришла к согласию с либералами Дэвида Стила и заключила с ними союз, известный в истории Англии под названием «Альянс».

На протяжении нескольких месяцев это политическое новообразование было в моде, став «любимцем» средств массовой информации. Известные публицисты объявляли о конце двухпартийной системы. Они говорили, что настанет время «сломанной модели», период, которого еще не было. Альянс резво набирал очки в течение первых лет правления Маргарет Тэтчер, когда та испытывала немалые трудности, и одержал победу на местных выборах в некоторых округах. В конце 1981 года за Альянс, судя по опросам, собирались проголосовать около 50 процентов избирателей, он опережал и консерваторов, и лейбористов. Но, как у всех центристских партий, у Альянса был один существенный недостаток: «не иметь ничего, кроме центра, то есть не иметь никаких окраин», говоря словами Рэндольфа Черчилля. В своей книге о политических партиях Морис Дюверже подверг анализу хрупкое политическое пространство таких союзов: «Мечта партии центра – осуществить синтез самых противоречивых чаяний. Но синтез – всего лишь проявление власти разума и духа. Действие – это выбор, а политика – это действие. Естественное развитие обществ склоняется к двухпартийной системе». Альянс был с самого начала противоестественным образованием, а Фолклендская война нанесла ему последний смертельный удар.

Маргарет назначила выборы на 9 июня 1983 года. Она сознательно решила игнорировать Альянс, который, как она считала, мог собрать очень незначительное число голосов. Она сосредоточила все свои атаки на Лейбористской партии. У нее было немало поводов для нападений. В 1983 году Старый континент испытывал страх. На границах «железного занавеса» советские руководители разместили свои ракеты средней дальности СС-20. Европа со дня на день могла стать полем битвы цвета Хиросимы. В таких условиях предлагать одностороннее ядерное разоружение было равносильно политическому самоубийству. Даже если по инициативе движения «Борцов за ядерное разоружение» несколько тысяч пацифистов и выстраивались цепочкой вокруг военных баз, где США в качестве ответа Советскому Союзу разместили свои крылатые ракеты «круизы» и «першинги», Маргарет смогла без особого труда убедить своих соотечественников в том, что «всякая политика одностороннего разоружения есть политика односторонней капитуляции». Воспоминания о «политике умиротворения» еще были свежи в памяти.

Находясь в ореоле своих военных успехов, представленная в образе весталки национальной безопасности, подталкиваемая робкими признаками начала экономического возрождения страны, Маргарет довольно уверенно представила предвыборный манифест Консервативной партии. Манифест был составлен в том духе, который ей так нравился: он был достаточно пространный и расплывчатый, не содержащий слишком четких обещаний, но достаточно сильный, чтобы загипнотизировать электорат. Этот манифест в качестве лозунга содержал единственный призыв: «Продолжать!» – то есть продолжать оздоровление государственных финансов, приватизацию, подчинение профсоюзов государственной власти, продолжать поддерживать достойных и талантливых, короче говоря, продолжать изгнание социализма из Англии, как с Фолклендских островов изгнали аргентинцев.

Избирательная кампания проходила хорошо. Как и в 1979 году, Маргарет изъездила страну вдоль и поперек. Она также провела немало времени в дорогом ее сердцу округе Финчли. Лейбористы же проводили свою кампанию излишне суетливо и бестолково. Майкл Фут в своей нелепой одежде и с нечесаными, развевающимися на ветру длинными патлами походил на кого угодно, только не на харизматического лидера. К тому же он наводил на людей страх. Те, кто только недавно стал собственником, теперь опасались за свое имущество, свое жилье, акции или договоры пенсионного страхования. Консерваторы же объясняли, что лейбористы будут способствовать финансированию плана проведения национализации. Кроме того, патриотический дух избирателей был оскорблен словами некоторых депутатов-лейбористов, упрекавших Мэгги в том, что она «кичится тем, что устроила бойню». Дело дошло до того, что семьи солдат, павших в сражениях за Фолкленды, потребовали публичных извинений. Дурное, очень дурное предзнаменование!

В избирательной кампании тори не было ни единой фальшивой ноты, за исключением, быть может, вечеринки конфедерации молодых консерваторов, во время которой один певец поступил весьма необдуманно, запев в присутствии Маргарет песенку сомнительного содержания: «Позвольте сбросить бомбы на Россию». Но особого внимания этот эпизод не привлек, да и кампания уже близилась к концу.

Это было время «массового увлечения» консерваторами. 9 июня тори победили на выборах, получив в парламенте большинство в 144 депутатских мандата [155]155
  То есть 398 мест.


[Закрыть], самое значительное большинство, которое консерваторы имели после войны [156]156
  Перевес в полученных голосах менее значим, чем перевес в полученных мандатах, ибо система голосования за одну кандидатуру усиливает эффект имеющегося большинства.


[Закрыть]. Выборы стали воистину исторической катастрофой для лейбористов. Настоящий разгром! Получив 27 процентов голосов и 205 депутатских мандатов, Лейбористская партия пала так низко, как никогда еще не падала. Левацкие и пацифистские идеи заставили большую часть ее электората разбежаться. Даже представители тред-юнионов изменили ей: только 40 процентов проголосовали за лейбористов, а 30 – за консерваторов. Альянс же был «расплющен» системой голосования: получив 25 процентов голосов, он получил всего лишь 23 мандата.

Маргарет в своем деле преуспела. Ей ведь пророчили, что ее карьера будет закончена год назад, а она получила новый мандат на пять лет пребывания на Даунинг-стрит.

Глава десятая
ЗЕНИТ: ВТОРОЙ СРОК НА ПОСТУ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА

После выборов наступает период благодати и всеобщего благодушия. Все новые премьер-министры переживают эти благостные моменты волшебной гармонии, когда весь народ сливается в единое целое со своим новым главой, лидером, руководителем и т. д. Улица любит Маргарет, Флит-стрит вдохновляется новизной, народ в превосходном настроении идет на свидание с переменами. Каждый надеется на чудо, которое, естественно, не произойдет. Плюс ко всему Маргарет, «благословенная Маргарет», героиня Фолклендов, может радоваться своему везению, ведь для нее всё сложилось очень удачно, как она пишет в мемуарах: «Новый созыв палаты депутатов после выборов происходил на фоне традиционной военной музыки и церемонии выноса знамени». Теперь у Маргарет, располагавшей большинством в 144 депутатских места и имевшей за плечами несомненную победу в войне, руки были развязаны.

Увы, период благодати и всеобщего благодушия был недолог. Эффект смены правительства бывает как бы смазан, когда речь идет о втором сроке пребывания премьер-министра на своем посту. Менее чем через два года после триумфальной победы 1989 года рейтинг популярности Маргарет упадет до 29 процентов. Но неважно! Ведь второй срок ее пребывания станет периодом самых больших успехов того явления, которое вскоре назовут «тэтчеровской революцией». Массовая приватизация, «большой взрыв» в финансовой сфере, возрождение нации собственников, окончательная победа над профсоюзом угольщиков (шахтеров) после очень тяжелого конфликта, снижение уровня безработицы, а также и другие успехи, достаточно спорные, по крайней мере, с точки зрения правых. Кстати, в те годы публицисты начали оценивать масштабы происходящих перемен. В изобилии выходят книги, посвященные реформам в Англии: «Тэтчеровская революция» Хьюго Янга (1986), «Революция миссис Тэтчер» [157]157
  Прекрасная работа, переведенная на французский язык в 1991 году и выпущенная издательством Робера Лафона. Ее автор – журналист «Гардиан» (аналог французской газеты «Монд»).


[Закрыть]Питера Дженкинса (1987), «Тэтчеризм» Роберта Скидельски и др. Второй срок на посту премьер-министра станет периодом чистого «тэтчеризма», освобожденного от таких пут, как «мягкотелые», которых в большинстве своем отправят в «клубы», на скамьи заднескамеечников, где их хорошо выдрессирует госпожа премьер-министр, уверенная в себе и своей значимости.

Формирование кабинета министров и время «банановых шкурок»

В июне 1983 года Маргарет прекрасно знала, что она хотела сделать: «Оставалось совершить революцию, но революционеров было слишком мало». Процесс формирования нового кабинета требовал новых лиц из числа «революционеров». И действительно, кабинет менял свой облик, «меняя лицо». Среди тех, кто занимал ключевые посты, первой жертвой этих перемен стал Фрэнсис Пим. На протяжении всей избирательной кампании он подвергал критике нравы и действия «Железной леди». На телевидении он допустил непростительную ошибку: предостерег страну от возможного «слишком большого большинства консерваторов», которое, как он сказал, «стало бы плохим, вредным большинством». Это было равносильно тому, как если бы кто-то из военачальников в ходе сражения приказал артиллерии открыть огонь по своим. Для Маргарет это был удобный случай, о котором она давно мечтала. Пим сам протянул ей веревку, чтобы его на ней повесили. И Маргарет не собиралась лишить себя удовольствия схватить эту веревку и натянуть. Ей ужасно надоела эта знатная особа, эта важная персона, презрительно смотревшая на всех и без устали отпускавшая всякие шуточки на ее счет в Центральном бюро партии. На следующий день после выборов она пригласила его на Даунинг-стрит, чтобы сказать ему без экивоков: «Фрэнсис, я больше не желаю видеть вас во главе министерства иностранных дел». Как написано в мемуарах Фрэнсиса Пима, беседа длилась несколько минут. Маргарет, по его словам, была холодна и держалась надменно, предложив ему в качестве подачки пост председателя палаты общин. Он якобы отказался и предпочел вернуться на скамьи заднескамеечников. Официально «это был вопрос чести», напишет он. В действительности же Пим хотел подготовить бунт, что позволило бы ему однажды разбить Маргарет наголову, как она сама разбила Тэда Хита. Но успехов в деле организации мятежа он так и не добился, как никогда не вернулся на переднюю скамью и не стал лидером партии.

Маргарет хотела назначить главой Форин Оффиса Сесила Паркинсона. Это был убежденный монетарист, ярый сторонник идеи главенства британских интересов над всеми другими, к тому же являлся великолепным образцом «политического зверя». Будучи председателем Консервативной партии, он мастерски провел избирательную кампанию 1983 года. Паркинсон обладал нюхом куницы, хитростью лисицы, отвагой сокола; этот дерзкий, смелый человек из числа тех, что называют «селф мейд мен», то есть «сделавший себя сам», относился к числу тех любезных джентльменов, от которых Маргарет любила получать знаки уважения и советы. Но, увы, у этого преданного ей человека был один недостаток. Звали этот «недостаток» Сарой Кейз, которая забеременела от него. Сесил оказался достаточно тактичен, чтобы тотчас же известить обо всем премьер-министра; Маргарет поняла, сколь велик «взрывной потенциал» этого дела. Хотя она и ценила высоко прямоту и откровенность своего будущего министра, все же не смогла назначить его на столь значительный пост, как пост министра иностранных дел, и он вынужден был удовлетвориться министерством торговли и промышленности.

Итак, чтобы занять дом 9 по Даунинг-стрит, то есть Форин Оффис, оставался только Джеффри Хау, уже имевший достаточный опыт работы в Казначействе. Это было единственно возможное решение. Впоследствии Маргарет об этом пожалела. В 1990 году именно он станет причиной ее падения, с громким шумом заявив о своей отставке в ходе убийственно-ожесточенного спора в палате общин… Но в 1983 году Мэгги полагала это назначение логичным, ибо, по ее выражению, «в наши дни международные финансовые связи и мировая финансовая система имеют столь большое значение, что министры финансов всех стран должны проявлять интерес и к МВФ (Международный валютный фонд), и к Большой семерке, и к Европейскому сообществу». Но очень скоро она станет его упрекать в «кровосмесительных» связях с высокопоставленными чиновниками министерства, в результате чего новоявленный министр якобы стал «придерживаться линии, пролегавшей в сотне миль от ее собственной <…>, где-то в самом центре грандиозного европейского консенсуса <…>, и его линия стала, в конце концов, столь отлична от ее, что он начал высказывать прямо противоположную точку зрения». Да, действительно, если в сфере экономики они были близки, то в отношении Европы их взгляды совершенно не совпадали.

Самым значимым из всех других назначений было назначение Найджела Лоусона на пост канцлера Казначейства, как тогда писали, «неожиданное для всех». Он останется на этом посту почти до самого конца эпохи правления Маргарет Тэтчер. Деловой человек, банкир, пришедший в правительство из Сити, он обрел опыт, сменив несколько министерских портфелей, в том числе и портфель министра энергетики; он обладал живым, быстрым, блестящим умом и был в высшей степени либералом и абсолютным реалистом. Он умел быстро принимать решения, брать на себя ответственность при необходимости и преодолевать препятствия, чинимые судьбой. Хотя Лоусон тоже покинет «тэтчеровский корабль» до того, как тот пойдет ко дну, Маргарет в мемуарах обрисовала его портрет в весьма лестных тонах: «Это был человек творческий, замечательный экономист, чья мысль была направлена на созидание, одним словом, креативный экономист. В отличие от креативной бухгалтерии креативная экономика – вещь редкостная и драгоценная. Я очень сомневаюсь, что кто-либо другой, занимая его пост в Казначействе, смог бы продумать с такой ясностью финансовую стратегию, которая руководила нашей экономической политикой <…>. Я стала разделять мнение очень достойных людей, что Найджел чрезвычайно талантлив. На протяжении почти всего срока моего пребывания на посту премьер-министра я не имела причин изменить свое мнение. По поводу большинства моих подчиненных я его никогда не пересматривала». Правда и то, что в конце второго срока премьерства Маргарет многие в открытую говорили о «чуде Лоусона»…

Другие игры по перемене «мест в оркестре» были не слишком интересны, за исключением, пожалуй, назначений Уайтлоу на пост «лидера» палаты лордов, Леона Бриттена – на пост министра иностранных дел, а Питера Уокера – на пост министра энергетики; последнее назначение было, быть может, самым значимым, ибо этот абсолютно чистый представитель лагеря «жестких» должен был подготовиться к столкновению с профсоюзами шахтеров, которое, по убеждению Маргарет, было неизбежно и в котором она рассчитывала одержать победу.

«Прекрасной команде» в скором времени предстояло столкнуться с более или менее серьезными неприятностями и разочарованиями, всегда тягостными для правительства. Этот период сама Маргарет назвала «периодом банановых шкурок».

Прежде всего, на авансцену вылезла история о связи Сесила Паркинсона с Сарой Кейз. Это был один из тех скандалов, что так страстно обожает Англия, потому что в них секс тесно переплетается с политикой, к великому удовольствию таблоидов и добропорядочных домохозяек. В 1983 году Сара Кейз поведала о своих горестях в телевизионной передаче «Личный взгляд». Маргарет выступила публично в защиту своего подчиненного. Будучи верной тем, кто верен ей, она бросила нечто вроде вызова: «Вопрос об отставке не стоит и стоять не будет». В частном порядке она вмешалась в это дело. Сесил поделился с ней своими планами развестись с женой и жениться на молодой женщине. Она его строго, но без морализаторства, отчитала, сказав, что во имя семейных ценностей, во имя традиций, во имя верности он должен отказаться от этих намерений. Министр-консерватор не бросает свою жену ради молодости. И он покорился. Дело могло бы на этом и заглохнуть. Но во время проведения съезда партии «Таймс» поместила на первой странице интервью с молодой покинутой особой, которая нападала на Маргарет Тэтчер, разбившую ее самые прекрасные надежды, на бывшего любовника, обвиняя его в том, что он проявил слабость перед премьер-министром, оставшись глухим к зову сердца. Она поведала о том, что Сесил Паркинсон дважды просил ее руки, в 1979 и 1983 годах. Отец молодой леди, блестящий полковник британской армии, потребовал возмещения морального ущерба. Народ в бедных лачугах рыдал, да и на съезде Консервативной партии в Бристоле было не до смеха. После такого выступления выход оставался один: отставка. 13 октября Сесил Паркинсон покинул пост министра торговли и промышленности. Ему хватило времени лишь на то, чтобы набросать эскиз реформы Сити, которая станет основой и причиной невероятного взрыва в английской финансовой сфере в последующие годы. До будущих выборов он будет осужден тихо сидеть на своем месте в палате общин, ибо его карьера была разрушена слишком болтливой любовницей [158]158
  Сара Кейз работала в аппарате Консервативной партии и любой ценой хотела «заполучить избирательный округ», чтобы стать депутатом. После скандала она опубликовала книгу воспоминаний «Вопрос суждения», имевшую большой успех.


[Закрыть]. Маргарет вышла из этого испытания успешно, завоевав «эполеты защитницы законной семьи» и звание «доктора верности». Заднескамеечники громко ей аплодировали. Пресса вела себя примерно так же. В «Санди экспресс» было написано, что она проявила себя «способной к сочувствию, внимательной, терпимой, настоящей христианкой». Кроме того, Маргарет благодаря ловкому маневру с министерскими постами смогла ввести в правительство своего неизменного советника Ника Ридли в качестве министра транспорта. Этот деловой человек, очень прагматичный, как писал о нем Джон Мейджор, «был преисполнен оригинальными идеями, но в политическом плане был крайне некорректен». Как бы там ни было, для Маргарет это был «тяжеловес», способный оказать ей поддержку, и этот «тяжеловес» теперь вошел в правительство. «Это был луч солнца, – пишет она в мемуарах, – пробивший тяжелые тучи, висевшие над нами со времени отставки Сесила. Как Кит, Ник хотел получить пост, для того чтобы осуществить то, что считал справедливым».

Однако политика – дело всегда очень жестокое. У консерваторов дела обстояли не слишком хорошо. Закон о восстановлении смертной казни для террористов и убийц полицейских был отвергнут в палате общин восьмьюдесятью девятью голосами. Против воли правительства депутаты подняли себе жалованье на 31 процент. В рядах ощущалась смутная тревога и возникла какая-то суета. В своей первой речи члена парламента в палате лордов Гарольд Макмиллан (доживший до девяностолетия) с дрожью в голосе оплакивал кончину промышленной Англии, Англии угля и стали. Лорд Олтпорт выразил резкий протест против действий Маргарет Тэтчер, этой женщины, «которая разрушит партию и оставит после себя разделенную нацию». Наконец, заволновался и приступил к действиям и Фрэнсис Пим. Восседая на своей скамье, он в 1985 году попытался создать странную, разнородную коалицию под названием «Центрфорвард», надеясь поймать в свои сети заднескамеечников, обеспокоенных тем, переизберут ли их на следующих выборах. В большинстве своем частичные выборы оказались для консерваторов просто катастрофическими. Но все усилия Пима были напрасны. «Железная леди» с высоты своего положения внимательно за всем наблюдала, чтобы нанести, если потребуется, удар. Итак, в ходе одного из заседаний Фрэнсис Пим заявил, что собрал вокруг себя около сотни депутатов, не называя фамилий. Журналисты со всех ног бросились в палату общин, но нашли там не более двух десятков человек, да и то с трудом. Правда, этому факелу суждено было тлеть долго… Час «выбрасывания Мэгги из окна» еще не пробил и пробьет не завтра…

Однако в 1984–1985 годах экономика топталась на месте. Если рост производительности был, если инфляцию удалось обуздать, то безработица продолжала расти, достигнув к концу 1985 года наивысшей точки в 3,2 миллиона безработных. Два бюджета Лоусона, 1984 и 1985 годов, были совершенно «тэтчеровскими»: в них предусматривались снижение расходов органов государственного управления, строгое ограничение расходов местных властей, повышение порога налога на доходы, что позволило 850 тысячам наемных работников более не платить налоги, а также снижение налогов на промышленные корпорации и сообщества с 52 до 35 процентов и снижение такого показателя, как потребность государственного сектора в заемных средствах.

Маргарет ничего не хотела слышать о политике в сфере занятости. Она просто считала, что страна столкнулась с временной безработицей вследствие недостаточной подвижности рабочей силы, которая в конце концов рассосется из-за возникновения новых рабочих мест в сфере услуг и внедрения высоких технологий. Она отказывалась от проведения любой политики искусственного подъема экономики и ограничивала несколькими особыми случаями финансирование создания объектов инфраструктуры, такими как прокладка автодороги М-25 или строительство сорока девяти новых больниц. Она была убеждена в том, что рабочие места не создаются по указу власти. Очень умело в своей речи на партийном съезде в Брайтоне в 1984 году Маргарет цитировала строки из «Белой книги» 1944 года, написанные под влиянием идей Кейнса, где говорилось, что «рабочие места не могут быть созданы законодательным актом парламента или действиями правительства», добавляя: «Это было истиной тогда. Это истина и сейчас». В Блэкпуле в 1985 году она вновь чеканила: «Мы не ссылаемся на инфляцию <…>. Вы не можете выбирать между инфляцией и безработицей. Вы не можете строить будущее на нечестных деньгах». В том же году в Кембридже она пообещала небольшое изменение политики, но в будущем: «На то, чтобы это заработало, потребуется не менее года Мы увидим, достаточно ли уже этого, а если нет, то будем действовать иначе». Но фундаментально она ничего не меняла. Макроэкономические показатели тщательно поддерживались на одном уровне Найджелом Лоусоном. Контроль над инфляцией оставался главным приоритетом. Было только одно небольшое изменение, замеченное лишь экспертами-экономистами: постепенный отказ от ссылок на денежную массу. Применяли ли для подсчетов показатели М-1, М-2 или М-3 [159]159
  Три показателя денежной массы по определению Совета управляющих Федеральной резервной системы США. – Прим. пер.


[Закрыть], показатели среднесрочной финансовой стратегии всегда бывали перекрыты. Так чистый монетаризм был заменен классической налоговой политикой, хотя об этом и не кричали со всех трибун. Правда, Найджел Лоусон не отличался особой скромностью и тактом, так что в одной из речей, произнесенной в марте 1985 года в Мэншен-хаус (резиденции лорд-мэра Лондона. – Пер.),в самом сердце Сити, он без колебаний заявил: «Процент ссуды – это закон, а процент инфляции – трибунал».

Маргарет назначила министром по вопросам занятости (труда) Дэвида Янга. Вместо того чтобы создавать рабочие места, лишенные реального значения для экономики, он впрягся в создание «Молодежной обучающей программы», призванной в трудных условиях дать молодежи профессиональное образование. Все та же политика: надо раздавать людям лопаты, чтобы он могли вырыть колодцы, а не привозить питьевую воду.

Маргарет была права, когда говорила, что потребуется время. В конце концов, ее крупные реформы и реформа Найджела Лоусона дали положительный результат.