Текст книги "Человек со свинцовым чревом"

Автор книги: Жан-Франсуа Паро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Потому что это был не виконт?

– Вот именно. Это был не виконт, а Ламбер. Ламбер, одетый в промокший плащ своего хозяина. Еще раз вспомните показания мажордома – они подтверждают мою версию. Ламбер поднимается наверх, открывает дверь комнаты, входит и запирает дверь на ключ. Он бросает плащ и шляпу на кровать. Эта деталь меня также поразила: знаете ли вы, что плохая примета класть шляпу на кровать, особенно изнанкой вверх?

– Ох уж эти суеверные бретонцы!

– Ну не такие, как шинонцы! Ламбер снимает сапоги – сапоги виконта. Он открывает окна и ставни и спускается по лестнице, чтобы помочь своему сообщнику поднять тело наверх. Он тащит его волоком по комнате – на паркете остались подозрительные следы. Потом он надевает на ноги виконта сапоги, пишет предсмертную записку и стреляет в труп. Сообщник сбегает через окно, Ламбер снова закрывает его и прячется.

– Это довольно рискованно! Почему бы ему не сбежать через коридор? И куда он прячется?

– Вы забываете о выстреле, поднявшем на ноги весь дом. У Ламбера нет времени скрыться. Ему приходится оставаться на месте и довериться удаче.

– Николя, это невозможно. Он бы неминуемо попался.

– А я? В тот момент, когда к комнате приблизился незнакомец, у меня душа ушла в пятки. И что же я сделал?

– Черт возьми! Шкаф?

– У меня богатый опыт обращения со шкафами. В детстве я играл в прятки с… но продолжим. В замке де Ранреев моим любимым укрытием был огромный шкаф, в котором поместился бы в полный рост драгунский офицер. Как и я в минуту опасности, Ламбер должен был укрыться в шкафу – одетым, но босиком, потому что сапоги, в которых он вошел, он надел на труп. Когда граф и Пикар вышли из комнаты, я остался там вместе с месье де Сартином, забившимся в кресло. Мы оба сидели спиной к двери и, следовательно, к шкафу, стоящему справа от входа. Комната была освещена тусклым, рассеянным светом свечи и масляной лампы. Ламбер возник у нас за спиной как по волшебству. Еще бы – ведь он прятался в шкафу! Вот почему мы не видели и не слышали, как он вошел. Прибавьте к этому, Бурдо, что несколько его ответов едва не повели нас по ложному пути. Да, и в самом деле все сходится.

– Какая дерзость! Невозможно вообразить себе подобное бесстыдство и хладнокровие! Я не предполагал подобный оборот!

– Но вы еще не все знаете. Я успел завладеть бумагами, спрятанными за переплетом одной из книг, и думаю, что их-то и искал наш незнакомец. Иначе к чему так издеваться над книгами?

Бурдо на секунду задумался.

– Николя, – заговорил он, – если ваша гипотеза верна, этим незнакомцем мог бы оказаться Ламбер. Кто же еще? Графа можно исключить: графиня, его жена, мертва. О видаме нам ничего не известно. Однако мне не дает покоя одна вещь: я могу понять, что граф де Рюиссек и его семья не желали скандала в связи со вскрытием. И напротив, я нахожу невероятным и странным то, что отец виконта, который не мог не заметить – ведь он видел труп, что его сын умер насильственной смертью, ничего не делает для того, чтобы наказать виновных.

– В этом и заключается загадка, Бурдо. За смертью виконта скрывается что-то другое. И мы забываем о том, что графиня де Рюиссек тоже была убита. Несомненно из-за того, что она знала какую-то тайну и хотела ее мне доверить. Нужно ухватиться за нить, и она приведет нас к чему-нибудь. Спасибо за помощь, Бурдо, теперь мне есть с чего начать.

– На этот раз Анхис спас Энея [21]21
  Анхис – персонаж греческой мифологии, возлюбленный Афродиты, которая родила ему сына Энея. Анхис прогневал Зевса, раскрыв тайну рождения Энея. Громовержец наслал на Анхиса болезнь – по разным версиям, слепоту или паралич. В ночь падения Трои Эней на плечах вынес больного отца из горящего города (Примеч. пер.).


[Закрыть]!

– С той разницей, что вы, слава Богу, не паралитик, не слепец!

Они стремились как можно скорее добраться до Шатле и прочесть бумаги, найденные Николя. Им пришлось разбудить охрану и отца Мари, и вот наконец они оказались в своем кабинете. Бурдо разыскал лупу. Первая из бумаг оказалась рисунком с цифровыми обозначениями. Он состоял из маленьких квадратиков, расположенных в форме перевернутой буквы U. Вторая, написанная от руки, представляла собой текст, написанный микроскопическими буквами.

Николя, держа в руках лупу, вздрогнул, разобрав первые слова текста: «Королевской шлюхе…»Он не поверил своим глазам. Это был оригинал или копия памфлета, который мадам де Помпадур показала ему в Шуази. Как этот текст мог оказаться спрятанным за переплетом одной из книг библиотеки виконта де Рюиссека в Гренеле? Имело ли это отношение к сведениям, которыми фаворитка боялась с ним поделиться? Хотела ли она направить его по следу, который сама уже обнаружила?

Бурдо неожиданно вскрикнул. Изучив рисунок вдоль и поперек, он наконец понял, что тот собой представлял. Он протянул бумагу Николя.

– Я понял: это план – и не просто план. Это схема Версальского дворца, на ней обозначены все дворы, ворота, посты охраны и переходы между зданиями. Смотрите!

Инспектор ткнул пальцем в рисунок.

– Вот, глядите: там – Лувр, здесь – двор Принцев, а здесь – Министерское крыло. Вот этот длинный прямоугольник – Галерея Зеркал, а там – Лестница послов.

– Вы правы! А вторая бумага – кажется, оригинал мерзкого пасквиля, который мадам де Помпадур нашла в своих покоях! Все это меня очень беспокоит. Мы имеем дело с заговором, или с чем-то очень похожим на него.

– Я думаю, – произнес Бурдо, – нам следует тотчас доложить об этом генерал-лейтенанту полиции.

– Подождите до завтрашнего утра, вернее, уже сегодняшнего. А пока давайте-ка немного отдохнем. Завтра у нас будет нелегкий день. Я поеду провести расследование в Версале, а вы проследите за монастырем театинцев.

– В данных обстоятельствах я не хотел бы отпускать вас одного.

– Перестаньте, Бурдо, – при дворе со мной ничего не случится, будьте уверены.

Суббота, 27 октября 1761 года

Ранним утром, спустя несколько часов беспокойного сна, Николя выехал с улицы Монмартр. Ему хотелось застать генерал-лейтенанта полиции врасплох, за его утренним туалетом. Сартин по обыкновению просыпался около шести и любил продлить удовольствие спокойных утренних часов, не спеша завтракая, читая первые донесения и принимая посыльных.

Николя бежал со всех ног, но упустил шефа: когда он оказался на месте, карета уже выехала из дворца де Грамон. Секретарь сообщил Николя, что месье де Сартин отправился в Версаль, на встречу с месье де Сен-Флорантеном. Он переночует в королевской резиденции, посетит воскресную мессу, а затем получит аудиенцию у короля, как обычно по воскресеньям. Николя попросил экипаж: он решил немедленно ехать в Версаль, чтобы навести справки о видаме и мадемуазель де Совте. Оба наверняка должны были уже быть в Париже, чтобы присутствовать на погребальной службе по виконту и его матери в церкви монахов-театинцев. А Николя тем временем собирался разыскать в Версале Трюша де ля Шо и устроить ему допрос под каким-нибудь предлогом. Он пока не знал, под каким именно, ведь официально о расследовании объявлено не было. Николя решил действовать наудачу – часто желанный случай предоставлялся сам собой.

Две мысли не выходили из головы Николя, когда он проезжал через Севрский мост. Первая – о маркизе де Помпадур и замке Бельвю, балконы которого сияли в лучах восходящего солнца, вторая – о баварском после. Николя смотрел из окна фиакра на грязный, замусоренный берег Сены, где разыгралась та странная сцена, о которой ему рассказал посол. Николя не терпелось разыскать кучера и подробно расспросить его обо всем. Только бы удалось его найти.

Николя добрался до Версаля к началу дня и направил экипаж к парадному входу дворца. Он оглядел свой костюм: темно-серый сюртук, галстук и манжеты из тонкого кружева, туфли с серебряными пряжками, новая треуголка и шпага на боку. Он поставил фиакр рядом с каретой месье де Сартина и пошел по галерее замка, туда, где располагались кабинеты министров. Ему пришлось пробивать себе дорогу сквозь возбужденную и шумную толпу просителей, служащих и купцов, теснившихся на лестнице. Обменявшись несколькими словами с привратником, Николя удалось передать записку своему шефу. Он написал в нескольких интригующих выражениях о том, что ему необходимо срочно встретиться с ним и сообщить министру, месье де Сен-Флорантену, о деле чрезвычайной важности.

Николя достаточно хорошо знал Сартина, чтобы надеяться, что тот не станет медлить, ведь комиссар никогда не бил тревогу без веской причины. И в самом деле, ждать пришлось недолго. Вскоре перед ним появился лакей и повел его по лабиринту коридоров и лестниц. Лакей раскрыл перед ним одну из дверей, и Николя ступил в огромных размеров кабинет. За круглым столиком перед окном, выходящим на парк, сидели два человека и обедали. Николя узнал министра, он уже имел честь быть ему представленным, и Сартина. На каминной полке пробили час дня часы, украшенные скульптурой богини Победы, венчающей лавровым венком Людовика XIV. Николя низко поклонился.

– Вы уже знакомы с комиссаром Ле Флошем, – произнес Сартин.

Маленький круглый человечек в плотно обтягивавшем его камзоле бросил беглый взгляд на вошедшего, снова обернулся к Сартину и, откашлявшись, сказал:

– Да, я с ним знаком.

Глядя на этого стыдливого и робкого с виду человека, было трудно поверить, думал Николя, что он пользуется безграничным доверием короля и обладает огромной властью. Однако расположение монарха не добавило министру популярности среди народа, а некоторые члены королевской семьи относились к нему с презрением. Вот чем это объяснялось: министр был предан королю, а недостаток ума в глазах суверена, который не любил ни новых лиц, ни новых привычек, превращался в достоинство. Жена министра, оставленная им из-за любовницы, обрела покровительство королевы и стала ее любимой наперсницей. Такая двойная удача еще более укрепила влияние министра. И в самом деле, кто мог представить, что этот коротышка, тучный и неказистый на вид, рядом с которым Сартин казался паладином, распоряжался государственными делами и вершил суд от имени короля?

– Итак, Николя, я полагаю, что какое-то серьезное дело оправдывает ваше появление здесь?

Николя думал, что месье де Сен-Флорантену должны быть отлично известны все подробности дела. И он повел себя, как если бы это было так. В то же время он постарался показать дело таким образом, чтобы действия Сартина не противоречили высочайшим распоряжениям. Он ловко представил особые обстоятельства своей поездки в Гренель, по опыту зная, что сильные мира сего редко вдаются в подробности действий низших чинов полиции. И наконец, он представил обнаруженные в Гренеле бумаги, не скрывая, что одна из них была точь-в-точь таким же пасквилем, который маркиза де Помпадур нашла в Шуази.

– Хо-хо, – заметил Сен-Флорантен, – молодой человек пользуется доверием нашего друга!

Министр изучил бумаги. Он попросил Николя подать ему лупу со своего письменного стола. Николя невольно заметил, что этот предмет служил пресс-папье для стопки королевских указов, готовых к подписи. Месье де Сен-Флорантен углубился в изучение документов, затем передал их Сартину.

– Самый обыкновенный пасквиль, – заметил последний. – Каждый божий день мне попадается таких не меньше десятка. Но вот рисунок – любопытный.

Николя кашлянул, и министр с генерал-лейтенантом вопросительно взглянули на него.

– Позвольте мне, господа, выдвинуть одну гипотезу. По моему мнению, этот набросок – план дворца. Взгляните на цифру в маленьком квадрате, мне кажется, она соответствует тому месту, где мы сейчас с вами находимся.

Месье де Сен-Флорантен с задумчивым видом прищурился. Он вновь взял в руки документ и еще раз молча его изучил.

– Вот так-так! – произнес он. – А ведь ваш помощник прав, Сартин! И это крайне серьезно! Человек, составивший этот план, хорошо знаком с географией дворца, и более того – план содержит некие секретные сведения, заключенные в этих цифрах, разгадки к которым у нас нет. Вы согласны со мной, месье?

– Да, я тоже так думаю.

– Да-да, я считаю, что следует изменить ход этого дела. Послушайте меня, Сартин: по-прежнему сохраняйте все в секрете. Я не хочу волновать короля…

Николя услышал почти слово в слово опасения, которые выразила маркиза.

– Однако к моему величайшему сожалению и по причинам, которые вам известны, я желаю, чтобы наш комиссар умерил свою страсть к восстановлению справедливости. Обо мне говорят, как об осторожном человеке, стороннике порядка и согласия, но я во всем руководствуюсь здравым смыслом и не могу игнорировать то, что сейчас услышал. Я не отказываюсь от того, что уже сделано, но закрываю глаза и даю свое согласие на дальнейшее расследование и, так сказать, личные инициативы.

Он рассмеялся, но резко посерьезнел, словно огорченный тем, что дал волю чувствам, и властным тоном, которого Николя никак не мог в нем предположить, продолжил:

– Господину комиссару Ле Флошу будет оказана вся возможная помощь в проведении этого расследования. В особенности мы рассчитываем на него в получении доказательств насильственной смерти виконта и графини де Рюиссек. Он должен раскрыть причины этих убийств. Наконец, под вашим руководством, господин генерал-лейтенант, он постарается выяснить загадку этих бумаг и попытается объяснить, как они связаны с нашими преступлениями. Да-да, это важное и секретное задание.

Министр подошел к своему письменному столу, взял два подготовленных указа, подписал их, яростно посыпал пудрой и, помахав ими в воздухе, протянул Николя.

– И наконец, вот ваше оружие – вы уполномочены заполнить эти бумаги сами, чтобы они стали действительными!

Он снова опустился в кресло и перестал обращать внимание на Николя. Сартин сделал ему знак исчезнуть. Николя поклонился и вышел. Его немного оглушила толпа перед дворцом. С самого начала этого дела он чувствовал себя игрушкой, марионеткой приказов и контрприказов властей, которые никак не могли определиться с тем, чего они хотят. А после этой аудиенции с двумя высшими чиновниками полиции государства его еще больше удивила ирония ситуации. Итак, он вернется к расследованию, и более того, благодаря тому же вершителю власти, который когда-то прекратил его; множество влиятельных персон обдавали его жаром и холодом, но он наконец снова начнет расследование. Теперь, когда разрешение получено, он может выполнять свою работу, не слишком беспокоясь о последствиях.

Николя подумал, что теперь самое время разузнать все о мадемуазель де Совте, невесте виконта. Согласно сведениям, полученным от Бурдо, она жила на улице де Пари, той самой большой улице, на которую выходил дворец. В этой местности, пока еще довольно зеленой, стояли дворцы знати, дома буржуа – более скромные, казармы королевского полка и постоялые дворы, постепенно заполнявшие пустые пространства. Николя решил отправиться туда пешком, дав кучеру передышку и наказав ждать его около четырех часов, чтобы возвращаться в Париж.

По дороге Николя обдумывал план действий. По всей очевидности, девушка должна была быть в Париже, на похоронах своего жениха в театинской церкви. Вряд ли она вернется в Версаль раньше четырех-пяти часов пополудни. Значит, у Николя будет время расспросить прислугу и соседей. Его удивила скромность жилища мадемуазель де Совте; говорили, что у нее огромное состояние. У него перед глазами был всего лишь простой деревенский домик, что-то вроде охотничьей сторожки, с двумя пышными входами по бокам. Одноэтажное здание было обнесено зеленой изгородью. Вокруг дома все находилось в некотором запустении: трава на газоне была усыпана опавшей листвой, на нестриженых розовых кустах еще оставалось несколько цветков, потрепанных непогодой. Николя толкнул калитку и направился к дому. Дверь на террасу была открыта; он приблизился. Дверь вела в гостиную, обставленную в старинном стиле тяжелой и вычурной мебелью. Красная дамасская ткань, которой были обиты стены, выцвела и местами обветшала. Ковры были протерты до ниток. Как и снаружи, внутри дом казался заброшенным и печальным.

Николя уже приготовился войти, как вдруг почувствовал за спиной чье-то присутствие, и в тот же миг услышал резкий скрипучий голос:

– Что такое! Откуда вы, месье, и что вы собираетесь здесь делать?

Николя обернулся. Перед ним стояла женщина, сжимавшая в правой руке длинную трость. Из-под темной накидки неопределенного цвета, скрывавшей ее с головы до ног, едва виднелось бесформенное лиловое платье. Лицо женщины было скрыто под кисейным платком, накинутым поверх соломенной шляпы. Под ним едва угадывались темные очки, какие обычно носили люди, страдавшие от солнечного света. Что это за призрак? – спросил себя Николя при виде такого явления без пола и возраста. Несомненно, это должно быть гувернантка или какая-нибудь родственница мадемуазель де Совте. Он представился:

– Николя Ле Флош, комиссар полиции Шатле. Прошу меня простить, я искал мадемуазель де Совте, мне необходимо переговорить с ней по делу, которое ее касается.

– Я мадемуазель де Совте, – проскрипел голос.

Николя не смог скрыть своего удивления.

– Я думал, что вы в Париже, мадемуазель. Ваш жених… Примите мои искренние соболезнования.

Она стукнула тростью об землю.

– Довольно, месье. Вы столь дерзки, что не только вошли в мой дом, но и решились упомянуть о моих личных делах.

Николя почувствовал, как в нем нарастает раздражение.

– Где мы можем поговорить, мадемуазель? Так случилось, что я уполномочен допросить вас и хочу предостеречь…

– Допросить меня? Что значит допросить? И по какому поводу?

– Смерть виконта де Рюиссека.

– Он застрелил себя, когда чистил пистолет, месье. Это не повод для ваших требований.

Николя отметил, что ей хорошо известна официальная версия.

– Полиция заинтересовалась обстоятельствами его смерти. Я должен с вами поговорить. Мы можем войти в дом?

Она оттолкнула его и прошла вперед. Николя в нос ударил аромат ее духов. Комиссар последовал за ней. Она скрылась за большим сафьяновым креслом. Николя заметил, как руки в перчатках впились в спинку кресла.

– Итак, месье, давайте скорее с этим покончим. Я вас слушаю.

Николя решил сразу перейти к делу.

– Почему вас не было в театинской церкви?

– Месье, у меня болит голова и воспалились глаза. Я не могу выйти в свет, и кроме того, я почти не знакома с месье де Рюиссеком, мы виделись лишь однажды.

Только этого не хватало! – подумал Николя. Она над ним насмехается?

– Вы хотите, чтобы я поверил, что вы больше не встречались со своим женихом? Мне это кажется странным и маловероятным…

– Месье, вы вмешиваетесь в семейные дела. Наш предполагаемый союз был основан на соглашении, в котором наше знакомство играло малую роль. Еще раз говорю вам, что эта договоренность вас не касается.

– Хорошо, мадемуазель, я не стану выходить за рамки своих обязанностей. Где вы были в вечер, когда… произошел несчастный случай с вашим женихом?

– Здесь.

– Одна?

– Я живу одна.

– А ваши слуги?

– Несколько раз в месяц приходит садовник. И служанка, которая убирает в комнатах, – два раза в неделю.

– Почему вы живете столь уединенно?

– Я люблю одиночество. Я вольна распоряжаться собой и не желаю давать вам в этом отчет.

– А граф де Рюиссек – вы с ним знакомы?

– Не более чем с его сыном. Наши дела были улажены нотариусами.

– Вы знаете их имена?

– Это вас не касается.

– Как вам будет угодно. У вас есть семья?

– Я сирота.

– Но вы не всегда жили в Версале?

– Я родилась в Оше и приехала сюда два года назад, чтобы войти в наследство.

– От кого вы получили наследство?

– От семьи. Ну, довольно, месье, пора заканчивать наш разговор. Моя бедная голова этого не вынесет.

Она сделала странное движение, как будто хотела протянуть ему руку для поцелуя, но, осознав неуместность этого жеста, в последний момент сдержалась. Николя поклонился и вышел. Он чувствовал, что она не спускала с него глаз до тех пор, пока он не исчез за калиткой. Оставшись в одиночестве, она с силой захлопнула дверь террасы.

Николя никак не мог выбросить из головы образ этой странной персоны. Существо с неясными контурами и отвратительным голосом было как наваждение. Черты его лица едва возможно было различить за газовой вуалью и белилами. Темные очки делали этот образ еще более тревожным. «Ангел смерти с пустыми глазницами…»Невозможно было представить, что виконт де Рюиссек, благородный отпрыск знатного семейства, мог связать свою жизнь с таким пугалом. Теперь Николя лучше понимал, почему виконт отправился искать приключений в будуар скандальной актрисы, где – и он сам, увы, был этому свидетелем – его ожидали такие приятные минуты любовных свиданий. Это было просто безумие. Какое чудо или легкомысленное обещание заставило семью де Рюиссеков обручить своего старшего сына с этой визгливой гарпией? Может быть, деньги стали единственной причиной этого нелепого союза? Но ничто не говорило о том, что эта дама обладает большим состоянием, разве что в ней были безмерно развиты скрытность и скупость. В Геранде Николя доводилось встречать богатых землевладельцев, которые пытались преуменьшать свое имущество, к величайшему презрению своих соседей, среди которых бахвальство было правилом. Наверное, мадемуазель де Совте принадлежала как раз к такому типу.

В любом случае, было ясно, что смерть виконта оставила ее совершенно равнодушной. Николя никак не мог избавиться от впечатления, которое произвело на него это неопределенное существо, и особенно его резкий, пронзительный голос. Необходимо было найти объяснение тому, как ей удалось сблизиться с Рюиссеками. Месье де Ноблекур дал ему решительно хороший совет; Николя напишет интенданту Оша, чтобы больше узнать о прошлом этой дамы. Он шагал, углубившись в свои мысли, когда его отвлек нежный тонкий голосок:

– Эй, постойте! Вы нашли то, что искали? Могу ли я предложить вам свою помощь?

Маленькая старушка, нарядно одетая, с фарфорово-голубыми глазами под кружевным чепцом, стояла у двери дома по соседству с мадемуазель де Совте.

– В чем, мадам?

– Я видела, как вы говорили с нашей соседкой. Вы ее друг или кто-то из…

Она замялась.

– Кто-то из… полиции?

Николя всегда удивлялся проницательности людей из народа. Он решил ответить уклончиво.

– Нет, я с ней не знаком. Просто мне нужно было навести некоторые справки.

Она покраснела и спрятала руки под крахмальным фартуком.

– Ах так! По мне оно и лучше! Да-да-да, это так! Знаете, ее здесь не очень-то жалуют. Она ни с кем не разговаривает. И одета всегда в одно и то же. Какой ужас!

– У нее есть слуги?

– Ни одного, месье! Нас это беспокоит. Она никого не принимает. Ее не видно целыми днями. Много раз ее привозила домой какая-то карета, но мы не видели, как она из нее выходила!

Николя улыбнулся.

– Может, вы просто не заметили?

– Ох, полно! Знаю я, кто вы на самом деле, но, может, у вас есть причина держать это в секрете. И понимаю, что вы не хотите, чтоб я об этом говорила. Я совершенно в этом уверена, мы с мужем следили за ней по очереди – настолько мы были заинтригованы. Что она вам сказала?

Маленькое морщинистое личико обратилось к нему, полное страха и любопытства.

– Ничего, что могло бы вас заинтересовать или побеспокоить.

Старушка фыркнула, скорее всего не на его счет, но Николя уже раскланялся и быстрым шагом удалился. Случай помог ему получить свидетельства, на которые он даже не рассчитывал. И все, что он только что услышал, разожгло в нем желание узнать еще больше. Итак, у мадемуазель де Совте, вопреки ее собственным словам, новее не было слуг. Надеялась ли она так легко от него избавиться? Она узнает, как обманывать полицию! Невеста виконта де Рюиссека добавила еще больше непонятного к длинной череде загадок, накопившихся с начала этого расследования.

Николя снова оказался на огромной площади Оружия перед дворцом. Он уселся в свою карету, обдумывая, что же теперь делать. Он не знал, как разыскать Трюша де ля Шо. Пока он размышлял над этим вопросом, кучер передал ему небольшой конверт. Это была короткая записка от его друга Лаборда, который, несомненно, узнал от Сартина о его приезде и приказал найти его карету, чтобы передать это письмо. Лаборд просил Николя явиться к нему по срочному делу. Молодой солдат-гвардеец будет ждать его около пяти часов возле апартаментов камердинера и покажет дорогу. Этот неожиданный вызов рассеял сомнения Николя. Назначенный час был уже близко. Николя миновал решетчатую ограду и направился в Лувр, главный корпус дворца.