Текст книги "Полное собрание сочинений в трех томах. Том 2"

Автор книги: Жан-Батист Мольер

Мариана, Дорина.

Дорина.

 
А наша скромница воды, знать, в рот набрала?
Я за нее борюсь, а ей и горя мало.
Услышать о чуднóм намеренье отца
И не найти в свою защиту ни словца?
 

Мариана.

 
Не властен ли отец над дочерью своею?
 

Дорина.

 
Вам надо было бы отвергнуть всю затею.
 

Мариана.

 
Но как?
 

Дорина.

 
Должны были папаше вы сказать,
Что худо, ежели противен тестю зять,
Но если муж жене противен – вдвое хуже.
Идти-то замуж вам, вам и судить о муже,
И, коль Тартюф так мил почтенному отцу,
Пусть с этим женихом он сам идет к венцу.
 

Мариана.

 
Отцу мы никогда ни в чем не возражаем.
Любой его приказ в семье непререкаем.
 

Дорина.

 
Отец, когда Валер предпринял сватовство,
Согласье дал ему. Вы любите его?
 

Мариана.

 
Ты смеешь спрашивать? Ах, как ты бессердечна!
Валера одного любить я буду вечно,
И это от меня ты слышала сто раз.
С чего бы жар любви в душе моей угас?
 

Дорина.

 
Я слышала слова. Но, может быть, на деле
К Валеру вы уже порядком охладели?
 

Мариана.

 
О нет! Мои слова и чувства – заодно,
И сомневаться в них жестоко и грешно.
 

Дорина.

 
Короче говоря, вы любите Валера?
 

Мариана.

 
Всем сердцем.
 

Дорина.

 
И у вас есть во взаимность вера?
 

Мариана.

 
Да!
 

Дорина.

 
И у любящих заботы нет иной,
Как только поскорей стать мужем и женой?
 

Мариана.

 
Да.
 

Дорина.

 
А коль замысел отцовский станет былью?
 

Мариана.

 
О! Я скорей умру, чем подчинюсь насилью!
 

Дорина.

 
Умрете? Правильно! Какой простой исход!
Помрешь – и кончено: ни горя, ни забот.
Тут все начнут жалеть, оплакивать все станут…
Тьфу! Вас послушаешь – так, право, уши вянут.
 

Мариана.

 
Ты все стараешься обидеть и кольнуть,
Но не сочувствуешь чужой беде ничуть.
 

Дорина.

 
Кому сочувствовать должна я? Уж не вам ли?
Ну нет, сударыня: мне не по вкусу мямли.
 

Мариана.

 
Ты знаешь, что робка с рожденья я была.
 

Дорина.

 
Кто любит – должен тот быть твердым, как скала.
 

Мариана.

 
Поверь: моей любви, Дорина, нет предела,
Но убеждать отца – мое ли это дело?
Пускай Валер…
 

Дорина.

 
Валер? Папаша-сумасброд,
Влюбившийся в ханжу, помолвку вашу рвет,
Он унижает вас, судьбу калечит вашу,
А вы: «Пускай Валер расхлебывает кашу».
 

Мариана.

 
Как возражать отцу? Ведь, пререкаясь с ним,
Я этим выкажу, как мной Валер любим,
А чувства обнажать нам не велит обычай.
Забыть дочерний долг? Забыть свой стыд девичий?
Ты хочешь выставить на суд людской молвы…
 

Дорина.

 
Да вовсе ничего я не хочу. А вы?
Чего хотите вы? Сказали бы уж честно,
Что хочется вам стать мадам Тартюф. Прелестно!
Ну что ж, пожалуйста, у всякого свой вкус.
Зачем вам отвергать столь выгодный союз?
Не лестно ли связать судьбу с таким мужчиной
И стать Тартюфовой законной половиной?
Ах, господин Тартюф! Он чересчур хорош,
Чтоб им пренебрегать. За ним не пропадешь.
Всем взял: и праведник, и крови благородной,
Немного лопоух, но свежий и дородный.
Какой приятный смех, какой открытый взгляд!
Я поздравляю вас: не муженек, а клад.
 

Мариана.

 
О боже!
 

Дорина.

 
А уж как супруга будет рада
По завершении венчального обряда!
 

Мариана.

 
О нет, не продолжай! Прошу тебя, молчи!
Но как мне избежать несчастья? Научи!
Готова я на все, не буду я бояться…
 

Дорина.

 
Нет, что вы! Дочь должна отцу повиноваться,
Пускай бы хоть козла в зятья он захотел.
На что вы плачетесь? Завиден ваш удел.
Вы обвенчаетесь, и сразу новобрачный
Супругу повезет в свой городок невзрачный.
И каждый третий там ему иль брат, иль сват —
Всех надо ублажить. Визиты предстоят
Вам к сливкам общества. Судейша с важной миной
На табурет складной укажет вам в гостиной. [21]21
  … на табурет складной укажет вам в гостиной. – В гостиных XVII в. при рассаживании гостей соблюдалась строгая иерархия: кресла, стулья, табуреты. Складные табуреты предназначались для лиц самого низшего ранга.


[Закрыть]
А уж веселье-то! Раз в год там карнавал,
И, может статься, вдруг вас пригласят на бал
С оркестром музыки из двух губных гармошек
При дюжине свечей или десятке плошек.
А может, случаем заедет в эту глушь
Бродячий фокусник, и разрешит вам муж…
 

Мариана.

 
О нет!.. Спаси меня от доли горькой этой!
 

Дорина.

 
Кто? Я? Служанка?
 

Мариана.

 
Ах, Дорина, посоветуй!
 

Дорина.

 
Вам в наказание оставим все как есть.
 

Мариана.

 
Ах, душенька!..
 

Дорина.

 
Нет-нет!
 

Мариана.

 
Но жизнь моя и честь…
 

Дорина.

 
Завидным муженьком вы насладитесь вволю.
 

Мариана.

 
Я вверилась тебе. Позволь же…
 

Дорина.

 
Не позволю.
Вы обтартюфитесь от головы до ног.
 

Мариана.

 
Ну что же, если так твой приговор жесток,
Придется мне самой искать себе спасенья;
Мое отчаянье подскажет мне решенье.
 

(Хочет уйти.)

Дорина.

 
Постойте же! Куда? Я больше не сержусь.
Не брошу вас в беде. Не верите? Клянусь.
 

Мариана.

 
Нет, чем подвергнуться такой ужасной муке,
Уж лучше на себя мне наложить бы руки.
 

Дорина.

 
Да что вы! Полноте! Не убивайтесь зря.
Надеюсь твердо я, по правде говоря,
Что, действуя с умом… Но вот и ваш желанный.
 

Те же и Валер.

Валер.

 
Сударыня! Сражен я новостью нежданной.
 

Мариана.

 
Какой же?
 

Валер.

 
Говорят, что скоро под венец
Вас поведет Тартюф.
 

Мариана.

 
Так хочет мой отец.
 

Валер.

 
Ах вот как! Ваш отец?
 

Мариана.

 
Он мне сейчас поведал
О новом замысле – и возражать мне не дал.
 

Валер.

 
Он говорил всерьез?
 

Мариана.

 
Всерьез, да еще как!
И согласиться мне велел на этот брак.
 

Валер.

 
На что ж решились вы? Быть дочерью послушной?
 

Мариана.

 
Не знаю.
 

Валер.

 
Я хвалю ответ столь прямодушный.
Так вы не знаете, сударыня?
 

Мариана.

 
Нет.
 

Валер.

 
Нет?
 

Мариана.

 
Надеюсь я, что вы дадите мне совет.
 

Валер.

 
Совет? Пожалуйста. Примите предложенье.
 

Мариана.

 
Вы думаете?
 

Валер.

 
Да.
 

Мариана.

 
Взаправду?
 

Валер.

 
Без сомненья.
Завидной партией пренебрегать к чему?
 

Мариана.

 
Так вот какой совет? Что ж, я его приму.
 

Валер.

 
И, вижу, примете, не ощутив печали.
 

Мариана.

 
Да, так же, как его вы с легкостью мне дали.
 

Валер.

 
Хотел, сударыня, советом угодить.
 

Мариана.

 
А я его приму, чтоб вас не огорчить.
 

Дорина (отходит в глубину сцены).

 
Посмотрим, скоро ли куражиться устанут.
 

Валер.

 
Так вот она, любовь! О, как я был обманут!
Коварная!
 

Мариана.

 
Кто? Я? Вас не пойму никак.
Советуете вы, чтоб я вступила в брак,
Предложенный отцом. Ужели я коварна?
Я просто за совет весьма вам благодарна.
 

Валер.

 
Итак, сударыня, по-видимому, вам
Угодно утверждать, что виноват я сам?
Найти пустой предлог, придраться – и готово:
Есть оправдание для нарушенья слова.
 

Мариана.

 
Вот именно.
 

Валер.

 
Теперь я понял вас вполне:
В вас истинной любви и не было ко мне.
 

Мариана.

 
Что делать! Вы вольны в своих предположеньях.
 

Валер.

 
О да! Я не привык просить об одолженьях.
Не мните, что меня печалит ваш отказ:
Свяжу свою судьбу – и даже раньше вас —
С другой, которая не бросит, не изменит.
 

Мариана.

 
И по достоинству, конечно, вас оценит.
 

Валер.

 
Мои достоинства не так уж велики,
И все ж не оттолкнет она моей руки
И сердца моего не оскорбит. Я верю —
Меня вознаградят сторицей за потерю.
 

Мариана.

 
Потеря столь мала! Подумаешь, беда!
О, вы утешитесь без всякого труда!
 

Валер.

 
Надеюсь. Если ж нет, не покажу и виду.
Коль нанесли тебе сердечную обиду,
Плати забвением – так гордость нам велит;
Не можешь позабыть, тогда хоть сделай вид,
Не унижай себя. Нет, не могу постичь я,
Как можно нежностью платить за безразличье.
 

Мариана.

 
Да, образ мыслей ваш поистине высок.
 

Валер.

 
Надеюсь, сказано мне это не в упрек?
Иль полагали вы, свое нарушив слово,
Меня с холодностью меняя на другого,
Что я своей любви у вас не отниму,
Останусь верен вам? Что больше никому
Не вверю сердце я, отвергнутое вами?
 

Мариана.

 
Я полагаю, вы вполне достойной даме
Его предложите. По мне, так хоть сейчас.
 

Валер.

 
Вас это радует?
 

Мариана.

 
Могу заверить вас.
 

Валер.

 
Устал, сударыня, я слушать оскорбленья.
Исполнить ваш совет иду без промедленья.
 

(Направляется к выходу.)

Мариана.

 
Прекрасно.
 

Валер (возвращается).

 
Помните: на этот крайний шаг
Меня толкнули вы. Ведь так?
 

Мариана.

 
Пусть будет так.
 

Валер.

 
И пагубный пример мне подали вы сами.
 

Мариана.

 
Я? Пагубный пример? Пусть будет так, бог с вами.
 

Валер (направляется к выходу).

 
Итак, я поспешу исполнить ваш приказ.
 

Мариана.

 
Чудесно.
 

Валер (возвращается).

 
Ухожу. Навеки.
 

Мариана.

 
В добрый час.
 

Валер (направляется к выходу и на пороге оборачивается).

 
А?
 

Мариана.

 
Что вы?
 

Валер (возвращается).

 
Вы меня как будто бы позвали?
 

Мариана.

 
Нет, вам послышалось.
 

Валер.

 
Итак, вы пожелали,
Чтоб я покинул вас. Прощайте навсегда!..
 

(Медленно направляется к выходу.)

Мариана.

 
Прощайте!
 

Дорина.

 
Боже мой, какая ерунда!
И вам не совестно?
 

(Валеру.)

 
Стыдитесь! Вы мужчина,
А хуже девочки.
 

(Удерживает его за руку.)

Валер (делает вид, что сопротивляется).

 
Чего тебе, Дорина?
 

Дорина.

 
Вернитесь-ка!
 

Валер.

 
Нет-нет. Мне велено уйти.
 

Дорина.

 
Вернитесь, говорю!
 

Валер.

 
Так суждено. Пусти!
 

Дорина.

 
Утихомирьтесь!.. Ну! Пожалуйте обратно.
 

Мариана (в сторону).

 
Мое присутствие ему так неприятно,
Что лучше я уйду.
 

Дорина (оставляет Валера и бросается за Марианой).

 
Ну вот, теперь она!
Куда же вы?
 

Мариана.

 
Оставь, Дорина!
 

Дорина.

 
Вот те на!
 

Мариана.

 
Нет-нет, оставь! Твои старания напрасны.
 

Валер (в сторону).

 
Противен ей мой вид, и должен я, злосчастный,
Исчезнуть с глаз ее.
 

Дорина (оставляет Мариану и бросается за Валером).

 
Ох! Сущая беда!
Довольно глупостей! (Берет Валера и Мариану за руки.)
Пожалуйте сюда.
 

Валер (Дорине).

 
К чему это?
 

Мариана (Дорине).

 
Зачем?
 

Дорина.

 
Хочу вас помирить я,
А после сообща обсудим мы событья.
 

(Валеру.)

 
Не стыдно, сударь, вам? Вы что, сошли с ума?
Какой мололи вздор!
 

Валер.

 
Но ведь она сама…
 

Дорина (Мариане.)

 
А вы, сударыня? Ну просто уши вяли!
Как можно! А-ай-ай!
 

Мариана.

 
Но ведь он сам вначале…
 

Дорина.

 
Вы оба хороши.
 

(Валеру.)

 
Для вас лишь одного
Живет – я вам клянусь – вот это существо.
 

(Мариане.)

 
Он любит вас одну и только с вами вместе
Счастливым будет он, поверьте моей чести.
 

Мариана (Валеру).

 
Зачем же вы такой мне подали совет?
 

Валер (Мариане).

 
Зачем же спрашивать, коль ясен так предмет?
 

Дорина.

 
Довольно, говорю! Оставьте эти штуки.
Вы оба стоите друг друга. Дайте руки.
 

(Валеру.)

 
Ну, сударь! Ну!
 

Валер (подавая руку Дорине).

 
Зачем?
 

Дорина (Мариане).

 
Сударыня!
 

Мариана (подавая руку Дорине).

 
К чему?
 

Дорина.

 
Ведь вы полны любви!
(Валеру.)Вы – к ней.
(Мариане.)А вы – к нему.
 

(Обоим.)

 
Возьмитесь за руки.
 

Валер и Мариана берутся за руки, не глядя друг на друга.

Валер (обернувшись).

 
Вы против примиренья?
Вам трудно на меня взглянуть без отвращенья?
 

Мариана смотрит на Валера и улыбается.

Дорина.

 
О господи! Как все влюбленные глупы!
 

Валер (Мариане).

 
Увы! Куда б отсель направил я стопы?
Моим мучениям, вы, злая, были рады:
Обидные слова и ледяные взгляды…
 

Мариана.

 
А вы, упрямец! Вас не сдвинуть ни на пядь…
 

Дорина.

 
Пошли-поехали! Хоть жаль вас прерывать,
Не время ли теперь порассудить, однако,
О том, как избежать насильственного брака?
 

Мариана.

 
Ах, посоветуй нам!
 

Дорина.

 
Да где уж вам самим!
 

(Мариане.)

 
Чудесит ваш отец.
 

(Валеру.)

 
Но справимся мы с ним.
 

(Мариане.)

 
Насколько я его натуру разумею,
Отвергнуть напрямик нелепую затею
Весьма рискованно. Верней окольный путь:
Смириться надобно для виду, но – тянуть.
Кто время выиграл – все выиграл в итоге.
Вам нужно без конца выдумывать предлоги:
То прихворнули вы, то снился сон дурной,
Разбилось зеркало, возился домовой,
То выла на луну соседская собака…
Ну, словом, мало ли препятствий есть для брака?
Вот так и действуйте, и эти господа
Не выдавят из вас желаемого «да».
Но все же, чтоб дела не обернулись худо,
Влюбленным лучше бы не видеться покуда.
 

(Валеру.)

 
Не тратьте времени. Сейчас всего нужней
Призвать на помощь нам сочувствие друзей.
 

(Мариане.)

 
За вас и братец ваш и мачеха – горою,
Я тоже как-никак чего-нибудь да стою.
 

Валер (Мариане).

 
Усилья общие пророчат нам успех,
Но больше я на вас надеюсь, чем на всех.
 

Мариана.

 
Отец не обратит меня в иную веру:
Я сердцем и душой принадлежу Валеру.
 

Валер.

 
О счастье без границ! Но если только мне…
 

Дорина.

 
Влюбленным лишь позволь – увязнут в болтовне!
 

(Валеру.)

 
Ступайте!
 

Валер.

 
Но…
 

Дорина.

 
Живей! С глухими, что ль, толкую?
 

(Валеру.)

 
Вы – в эту дверь.
 

(Мариане.)

 
А вы, сударыня, – в другую.
 

(Разводит их в разные стороны.)

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Дамис, Дорина.

Дамис.

 
Пусть гром меня сейчас на месте разразит,
Пусть несмываемый меня покроет стыд,
Когда я отступлю перед отцовской властью
И не пойду на все, чтоб помешать несчастью.
 

Дорина.

 
Ну и горячая вы, сударь, голова!
Поймите: это ведь пока еще слова,
И вас без времени тревога одолела —
Не так-то близок путь от замысла до дела.
 

Дамис.

 
И все же мне пора приструнить молодца.
Уж я ему скажу два-три таких словца…
 

Дорина.

 
Ну-ну! Один лишь вред от неуемной прыти.
Нет, лучше мачехе своей все поручите. [22]22
  Нет, лучше мачехе своей все поручите. – Судя по тонко продуманному замыслу Дорины, можно предположить, что Эльмира, разыгрывая Тартюфа, действовала по совету служанки.


[Закрыть]
Он к ней благоволит. Я даже так сужу,
Что он слегка того… влюбился в госпожу.
Чем черт не шутит, а? Вот нам бы всем потеха!
Поверьте мне: она могла б не без успеха
Тартюфа расспросить, разведать, что и как,
Узнать, как смотрит он на пресловутый брак,
И объяснить ему, коль сам не понимает,
Что ежели и впрямь надежды он питает,
То все домашние увидят в нем врага.
Я поднялась к нему, да не впустил слуга:
Хозяин погружен в молитвенное бденье;
Но скоро выйдет, мол, окажет снисхожденье.
Ступайте-ка!
 

Дамис.

 
О нет! Послушать надо мне…
 

Дорина.

 
Нельзя. Им следует побыть наедине.
 

Дамис.

 
Клянусь, я буду нем при их переговорах.
 

Дорина.

 
Вы, сударь? Да ведь вы, как всем известно, порох.
Вы нам наверняка испортите игру.
 

Дамис.

 
Клянусь…
 

Дорина.

 
Да вот и он.
 

Дамис прячется в маленькую комнатку в глубине сцены.

 
Куда? Ой, не к добру!
 

Дорина, Тартюф.

Тартюф (заметив Дорину, обращается к своему слуге, который находится за сценой).

 
Лоран! Ты прибери и плеть и власяницу. [23]23
  Власяница– сетка из жесткого волоса, которую «для умерщвления плоти» носили под рубашкой «праведники».


[Закрыть]
Кто спросит, отвечай, что я пошел в темницу
К несчастным узникам, дабы утешить их
И лепту им вручить от скудных средств моих.
 

Дорина (в сторону).

 
Вот мастер разводить цветистые рацеи!
 

Тартюф.

 
Чего тебе?
 

Дорина.

 
Я к вам.
 

Тартюф (вынимает из кармана платок).

 
Возьми платок. Скорее!
 

Дорина.

 
На что мне ваш платок?
 

Тартюф.

 
Прикрой нагую грудь.
Сей приоткрыв предмет, ты пролагаешь путь
Греховным помыслам и вожделеньям грязным.
 

Дорина.

 
Неужто же вы так чувствительны к соблазнам
И вожделение не в силах побороть,
Нечаянно вблизи узрев живую плоть?
Вы, как я погляжу, уж чересчур горячий,
А я – похолодней и чувствую иначе:
Явись вы предо мной в чем родила вас мать,
Перед соблазном я сумела б устоять.
 

Тартюф.

 
Твоя несдержанность – одна тому причина,
Что, кажется, уйти придется мне, Дорина.
 

Дорина.

 
Зачем вводить вас в грех? Сама уйду сейчас,
Лишь передам словцо от госпожи для вас:
Она желает, чтоб вы ей не отказали
В непродолжительном свиданье в этой зале.
 

Тартюф.

 
Какая весть! О нет, я ей не откажу!
 

Дорина (в сторону).

 
Размяк! Знать, втюрился, и правда, в госпожу.
 

Тартюф.

 
Когда она придет?
 

Дорина.

 
Не долго дожидаться…
Да вот она сама! Счастливо оставаться!
 

(Уходит.)

Тартюф, Эльмира.

Тартюф.

 
Ничтожнейший из всех, живущих в мире сем,
Я к силам всеблагим взываю об одном:
И ныне и вовек пусть промысел небесный
Дарит вас бодростью духовной и телесной.
 

Эльмира.

 
Предметом ваших быть молитв – большая честь,
И я ее ценю. Но, может быть, нам сесть?
 

Тартюф (садясь).

 
Итак, оправились вы от недуга злого?
 

Эльмира (садясь).

 
Спасибо, все прошло, и я вполне здорова.
 

Тартюф.

 
Что для небес мои смиренные мольбы?
И все ж с усердием молился я, дабы
Скорей вам небеса послали исцеленье.
 

Эльмира.

 
Чем заслужила я столь пламенное рвенье?
 

Тартюф.

 
Мне ваше здравие столь дорого, что впредь
За счастье бы почел я вместо вас болеть.
 

Эльмира.

 
Вот как? Вы далее зашли в своем усердье,
Чем христианское велит нам милосердье.
Весьма признательна за вашу доброту.
 

Тартюф.

 
Возможность вам служить за счастие почту.
 

Эльмира.

 
Мне нужно было вам сказать два слова втайне.
Мы здесь одни.
 

Тартюф.

 
Польщен доверьем вашим крайне.
Скрыть не могу от вас, сударыня: и мне
Столь с вами сладостно побыть наедине,
Что я давно молил об этом провиденье
И дожил наконец до дивного мгновенья.
 

Эльмира.

 
Я буду искренна; жду также и от вас,
Что сердце вы свое откроете сейчас.
 

Дамис приотворяет дверь.

Тартюф.

 
О, тут найдете вы во мне единоверца!
С великой радостью я вам открою сердце.
Признаюсь сразу же, что если иногда
Пенял я на гостей, которые сюда
Слетались восхвалять прелестную особу,
То вовсе не затем, что к вам питал я злобу,
Напротив – мыслил я вас уберечь от зла.
В заботе ревностной…
 

Эльмира.

 
Я так и поняла —
В заботе о душе…
 

Тартюф (хватая ее за руку).

 
Да, в ревностной заботе
О вашем благе…
 

Эльмира (вырывая руку).

 
Ой! Вы слишком крепко жмете.
 

Тартюф.

 
Простите мой порыв. Безмерно велика
Моя вам преданность…
 

(Кладет руку Эльмире на колени.)

Эльмира.

 
При чем же здесь рука?
 

Тартюф.

 
Хотел пощупать ткань. Она весьма добротна
И так нежна, мягка!..
 

Эльмира.

 
Простите, мне щекотно.
 

Эльмира отодвигает свое кресло, но Тартюф придвигает свое.

Тартюф (щупает косынку Эльмиры).

 
А это! Боже мой, какое мастерство!
Искусней я досель не видел ничего.
До чрезвычайности во всем мы преуспели…
 

Эльмира.

 
О да! Но не пора ль потолковать о деле?
Как передали мне, Валера ждет отказ:
Мой муж перерешил и прочит дочь за вас.
Что это – истина или пустые слухи?
 

Тартюф.

 
Он правда намекал на что-то в этом духе,
Однако же другой я жребий предпочту:
Лелею, признаюсь, я высшую мечту
И прелестей иных всем существом взыскую.
 

Эльмира.

 
Отвергли, знаю я, вы суету мирскую.
 

Тартюф.

 
Все ж сердце у меня в груди, а не кремень.
 

Эльмира.

 
Святыми мыслями заполнен весь ваш день,
Земные чужды вам желанья и заботы.
 

Тартюф.

 
Тому, кто возлюбил бессмертные красоты,
Должна приятна быть и смертная краса:
Ее на радость нам даруют небеса.
Иной раз и в других созданиях прелестных
Мы видим отблески прообразов небесных,
Но ваш прекрасный лик нежнее всех стократ,
Волнует сердце он и восхищает взгляд.
Едва встречаю вас, как снова я и снова
Чту в вашем облике творца всего живого,
И к воплощенному подобию его
Огнем любви мое пылает естество.
Сначала я считал, что мне бороться надо
С любовным пламенем, что это козни ада,
И, как вы ни чисты, как вы ни хороши,
В вас мнил препятствие к спасению души.
Но понапрасну я страшился, маловерный, —
Столь ваша красота чужда житейской скверны,
Что я, вас полюбив, в грех не рискую впасть:
Сия не пагубна, но животворна страсть.
Вам сердца моего теперь открылась тайна,
И дерзостью своей смущен я чрезвычайно.
Так недостоин я, я столь ничтожно мал,
Что не открылся б вам, когда б не уповал
На вашу доброту. О чудное созданье!
Что ждет меня теперь: блаженство иль страданье?
Вершина радостей иль бездна горьких мук?
Какую я судьбу приму из ваших рук?
 

Эльмира.

 
Признанье пылкое… Но, как оно ни лестно,
Боюсь, что ваша речь немного… неуместна.
А я-то думала до нынешнего дня,
Что ваша набожность – крепчайшая броня
От искусов мирских, надежная плотина…
 

Тартюф.

 
Как я ни набожен, я все-таки – мужчина.
И сила ваших чар, поверьте, такова,
Что разум уступил законам естества.
Отринув суету для радости небесной,
Я все ж, сударыня, не ангел бестелесный.
Но, осудив меня за дерзость, часть вины
На вашу красоту вы возложить должны:
Она мной сразу же навеки завладела,
Вам помыслы мои принадлежат всецело;
Сей безмятежный взор и дивное чело
Пронзили сердце мне, оно изнемогло.
К молитве и посту прибег я, но напрасно,
Я думал об одном: о, как она прекрасна!
Мой каждый вздох и взгляд твердили это вам,
И вот я наконец доверился словам.
Но если тронут вас нижайшие моленья
И вы подарите свое благоволенье
Мне, недостойному и жалкому рабу,
Заоблак вознеся ничтожную судьбу,
Вам преданность явлю я, мой кумир бесценный,
Какой не видели доныне во вселенной.
Коль осчастливите вы своего слугу,
От всех случайностей я вас оберегу.
Честь ставят женщины на карту, как мы знаем,
Доверившись хлыщам, беспечным шалопаям:
Чуть юный вертопрах чего-нибудь достиг,
Тщеславье так его и тянет за язык,
И пошлой болтовней грязнит он без смущенья
Алтарь, где сам вершит он жертвоприношенья.
Но я не из таких. Нет, я любовь свою
От любопытных глаз надежно утаю:
Ведь сам я многое теряю при огласке,
А потому мне честь доверьте без опаски.
Своей избраннице я в дар принесть бы мог
Страсть – без худой молвы, услады – без тревог.
 

Эльмира.

 
Хотя с начальных слов уже могла пресечь я
Столь неуместные потоки красноречья,
Я выслушала вас. Понравится ли вам,
Коль этот разговор я мужу передам?
Не охладеет ли он к преданному другу,
Который соблазнить решил его супругу?
 

Тартюф.

 
Нет! Свято верую я в вашу доброту.
Пускай в избытке чувств я преступил черту,
По слабости своей подпав под ваши чары, —
Ужель столь тяжкие обрушите вы кары
На грешника за то, что он, увы, не слеп,
За то, что духом он еще не столь окреп,
Не защищен вполне от искушений плоти?
 

Эльмира.

 
Другая женщина, как вы легко поймете,
Могла бы тут куда суровей поступить,
Но не пожалуюсь я мужу, так и быть.
С условьем: вы должны – смотрите, без обмана!
Добиться, чтоб была с Валером Мариана
Незамедлительно обвенчана. Я жду,
Что отведете вы от их голов беду
И нас избавите от ваших домогательств.
 

Те же и Дамис.

Дамис.

 
О нет, сударыня! Я волей обстоятельств
Был здесь и слышал все. Теперь уж подлеца
Могу я обличить пред всеми до конца!
Уж раз так повезло, с ним расплачусь теперь я
За наглость и за спесь, за ложь и лицемерье.
Я расскажу отцу, как за его спиной
Злодей амурничать решил с его женой.
 

Эльмира.

 
Спокойнее, Дамис! Попробуем сначала
Войти в согласье с ним. Молчать я обещала
И обещания обратно не возьму.
Не в правилах моих шум поднимать. К чему?
Мы, женщины, должны обороняться сами,
И докучать мужьям не стоит пустяками.
 

Дамис.

 
Вы вправе поступать так, как угодно вам,
Но я уж вырваться разбойнику не дам.
Вы, верно, шутите? Чтоб я стерпел потворство
Тому, нахальство чье и гнусное притворство
Меня до белого каленья довело?
Доверчивость отца употребив во зло,
Он внес раздор в семью, разрушил наши планы,
Попрал любовь мою, Валера, Марианы.
Но небо выдало его мне головой.
Ужель не утолю гнев справедливый свой,
Ужель я упущу благоприятный случай
И выхода не дам для ненависти жгучей?
Держать его в руках – и выпустить? О нет!
Мне будет совестно глядеть на белый свет.
 

Эльмира.

 
Дамис!..
 

Дамис.

 
Нет, ни за что! Кто на моем бы месте
Не ощутил восторг от предвкушенья мести?
Я – не прогневайтесь – оставлю в стороне
Все ваши доводы. Раз он попался мне,
Уж будет сорвана с бесстыжей твари маска,
И я покончу с ним!
 

(Увидев Оргона.)

 
Ага! Вот и развязка!