сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
– А про нас с тобой? Ты сказала ему про нас с тобой?
– Нет, конечно!
– Слава богу!
– Рэкс, ты не понимаешь, он вообще не хочет, чтобы мы учились в Вентворте. Он запретил нам с Грейс идти сегодня в школу. Мы просто убежали. Но он в такой ярости, завтра он нас, наверное, не выпустит. И с детьми сидеть он мне не разрешит, я точно знаю.
Я подняла на Рэкса заплаканные глаза. Он выдохнул воздух и прислонился к столу. Я заметила облегчение на его лице. Это было невыносимо. Я разрыдалась еще пуще.
– Пру! Пру, ну пожалуйста, перестань. Успокойся. Все будет хорошо. Не волнуйся так. Не плачь. Нельзя так расстраиваться из-за пустяков.
– Пустяков?.. Наша любовь – пустяки? Для тебя это пустяки?
– Ш-ш, тише! Нет, конечно. Но незачем впадать в истерику. Все устроится. Я уверен, что тебе разрешат остаться в школе. Пру, ну не плачь так, пожалуйста! – Он протянул ко мне руки, и я кинулась в его объятия.
Я плакала у него на груди. Он отечески поглаживал меня по спине.
– Ну вот, ну вот, – приговаривал он, как будто я была малышом вроде Гарри.
Я разрыдалась еще сильнее, ненавидя его за то, что ему так мало дела до меня, и в то же время любя, потому что все равно он моя настоящая любовь и родственная душа.
– Рэкс, я тебя люблю, – сказала я.
В этот момент дверь кабинета распахнулась. Рэкс отскочил от меня. Мы обернулись. На пороге стояла улыбающаяся Сара с красным мячиком на резинке.
Рэкс потер ладонью лоб и принужденно улыбнулся:
– Привет, Сара!
– Привет, Рэкс, – весело сказала она. – Погляди, какой у меня мячик!
– Замечательно, – сказал Рэкс.
– Пру, тебя Тоби зовет, – повторила Сара.
– Ну и пусть. Ты плачешь!
– Нет, ей просто что-то попало в глаз, – сказал Рэкс. – Пру, тебе, наверное, лучше пойти спросить Тоби, что ему нужно.
– Но мне нужно с вами поговорить!
– Я люблю разговаривать с Рэксом, – сказала Сара.
– Я тоже люблю с тобой разговаривать, Сара, – ответил Рэкс.
Сара торжествующе улыбнулась мне.
– А ты пойди поищи Тоби, – сказала она.
– Но мне нужно с вами поговорить, Рэкс, – в отчаянии проговорила я.
– Потом, – сказал Рэкс. – А сейчас иди.
В общем, меня выставили за дверь. Я побрела по школьному двору, не переставая плакать.
– Пру, вот ты где! Что случилось? Что с тобой? Опять Рита? Что она еще выкинула? – Тоби со всех ног подбежал ко мне.
– Ничего. Оставь меня в покое, Тоби, пожалуйста!
– У меня для тебя потрясающая новость! Ты что, не слышала, как я тебе кричал? Знаешь, про эту книжку, которую ты мне дала. Ты в жизни не догадаешься!
Ну почему же, я догадывалась. Ему удалось самостоятельно прочесть целую страницу, а может быть, и главу. Да хоть всю книгу – мне-то что!
– Тоби, не сейчас, извини. Оставь меня наконец в покое, ради бога!
Я убежала от него в школу и просидела в гардеробе для девочек до самого звонка. Первым уроком была литература. Миссис Годфри терзала сцену на балконе из «Ромео и Джульетты». Класс монотонно разбирал строку за строкой, уничтожая всякую романтику и поэзию.
Во время чтения по ролям мне очень хотелось быть Джульеттой, но я знала, что миссис Годфри ни за что меня не спросит. Потом она начала разглагольствовать о любви, все больше раздражаясь, потому что мальчишки стали присвистывать и отпускать грубые шуточки.
– Немедленно прекратите это безобразие! – возмутилась она. – Ромео и Джульетта – самая знаменитая влюбленная пара в мировой литературе. Вы можете назвать что-нибудь подобное из нашей современности?
– Виктория и Дэвид Бекхэм!
– Брэд Питт и Дженнифер Энистон!
– Телеведущие Ричард и Джуди!
– Пру и Тоби, – зло сказала Рита.
– Нет, – откликнулась Сара. – Пру и Рэкс.
Я замерла, надеясь, что поток идиотских предложений продолжится. Но голос у Сары был громкий, и все замолчали.
– Пру и Рэкс? – переспросила Рита.
– Да, у них любовь! – сказала Сара.
– Не будь дурочкой, Сара! – вздохнула миссис Годфри.
– Я не дурочка! – Сара обиделась не на шутку.
– Конечно, конечно, я просто имела в виду, что это была глупая шутка.
– Пру и Рэкс – влюбленная пара, – настаивала Сара.
Раздалось аханье и смешки.
– Прекрати, пожалуйста, Сара! – рассердилась миссис Годфри.
– Правда, правда! Рэкс ее обнимал, а она сказала ему: «Я тебя люблю!» Правда ведь, Пру?
Аханье стало громче. Весь класс повернулся ко мне и смотрел во все глаза. Миссис Годфри оторопело молчала.
Я почувствовала резкую боль в позвоночнике, как будто упала с большой высоты.
18
Миссис Годфри ничего мне не сказала, но, видимо, поговорила с мисс Уилмотт. Сару вызвали к директору. Меня тоже.
Я придумывала про себя разнообразные истории, оправдания, отговорки… но, увидев лицо мисс Уилмотт, поняла, что все это бесполезно. Она смотрела на меня с отвращением, чуть отворачивая лицо, как будто я дурно пахну.
– Пожалуйста, расскажи мне все о своей дружбе с мистером Рэксбери.
Во рту у меня пересохло.
– Мне нечего рассказывать, – выдавила я. – Я понимаю, это из-за того, что Сара наговорила на уроке литературы, но она все неправильно поняла, потому что… потому что она простовата.
– Я знаю, что Сара – не самая умная девочка в классе. В том-то и дело. Она не из тех, кто выдумывает. Она говорит, что видела тебя с мистером Рэксбери в его кабинете перед началом уроков и что вы обнимались. По ее словам, ты сказала ему: «Я тебя люблю», а он прижимал тебя к себе и ласкал.
– Нет! – сказала я. – Ласкал – это звучит ужасно. Он просто утешал меня, как добрый учитель.
– Ты, кажется, сидишь с его детьми по пятницам?
– Да, и я подружилась со всей его семьей. Ничего тут такого нет. Мы ничего плохого не делали.
– Я не уверена, что это вся правда, Пруденс. У меня был долгий разговор с самим мистером Рэксбери. Мне кажется, что в вашей дружбе есть аспекты, которые позволительно назвать неуместными.
– Нет! Нет, он-то вообще ни в чем не виноват! Вы не должны его осуждать. Да, я действительно сказала, что люблю его, но он меня вовсе не обнадеживал. Он просто хотел меня утешить, потому что я была в таком отчаянии. Мой отец не хочет больше пускать меня в Вентворт.
Мисс Уилмотт подалась вперед и оперлась подбородком на скрещенные руки.
– А ты действительно хочешь остаться в Вентворте, Пруденс? По-моему, ты не очень-то старалась приспособиться к нашей школе. У тебя, несомненно, большие способности к некоторым предметам, и я уверена, что ты в конце концов справишься и с математикой. Но твое отношение мне решительно не нравится. Похоже, ты не понимаешь элементарных правил поведения в школе. Мне рассказывали уже и о неприличном белье, и о дурацкой любовной истории с одноклассником. У меня такое впечатление, что ты всего за несколько недель успела всех восстановить против себя.
Я почувствовала, как вся кровь бросилась мне в лицо.
– Это неправда! Уж не знаю, кто приносит вам эти сплетни, но это чудовищно несправедливо. Вы не должны прислушиваться ко всяким слухам и гнусным россказням!
– Об этом и речь, Пруденс. Уж не знаю, намеренно ты дерзишь или нет, но твои заносчивость и высокомерие бросаются в глаза и не вызывают симпатии, Твоя сестра – очень славная девочка и прижилась у нас в Вентворте. Я буду очень рада, если она у нас останется, но тебе, мне кажется, нужно приискать другое место. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы устроить тебе перевод в более подходящую школу.
– Но я хочу остаться здесь!
– С чего бы это? Давай поговорим начистоту. Я не возьму на себя риск оставить вас с мистером Рэксбери в одной школе, как бы там ни обстояло дело с вашей дружбой. Я обязана прекратить все это немедленно. Если ты не захочешь уйти из школы – значит, ему придется поискать другую работу.
– Но он замечательный учитель!
– Ты бы подумала об этом раньше, чем заводить все эти нелепости не по возрасту! Любой другой директор уволил бы мистера Рэксбери немедленно! Это подсудное дело. Он может потерять не только работу – ему грозят куда более серьезные неприятности. Ты задумалась об этом хоть на минуту?
Тут я не выдержала и расплакалась, как ни противно мне было сломаться перед ней.
– Мисс Уилмотт, пожалуйста, пусть у него не будет неприятностей! Мистер Рэксбери правда ни в чем не виноват.
– Я склоняюсь к тому, чтобы тебе поверить, Пруденс. Так что мы будем делать? Ты согласна на перевод в другую школу?
Я была в полном отчаянии. Мне так хотелось спасти моего любимого Рэкса – но почему он не захотел спасти меня? Неужели он сказал мисс Уилмотт, что это я во всем виновата, что я в него по-девчоночьи втюрилась и приставала к нему со своей любовью? Я сгорала от стыда при этой мысли, и мне хотелось тут же рассказать этой противной, надменной тетке, как страстно он меня целовал. Но все же я не могла этого сделать. Я любила Рэкса. И должна была его выручать.
– Хорошо, я уйду из Вентворта, – сказала я.
– Очень разумное решение, Пруденс. Ладно. На оставшиеся уроки я тебя отправляю в Лабораторию Успеха. Постарайся воспользоваться последними дополнительными по математике! Репетитор скажет тебе, когда можно будет идти домой. О новой школе я тебя извещу в кратчайшие сроки. А теперь иди. Я, наверное, могу не пояснять, что тебе строго запрещается отныне вступать в какой бы то ни было контакт с мистером Рэксбери.
Я понимала, что бежать сейчас к Рэксу я действительно не могу. Это грозило ему слишком серьезными неприятностями. Я отсидела целую вечность в Лаборатории Успеха, от волнения понимая еще меньше, чем обычно, так что мой бедный репетитор пришел в полное отчаяние.
У Сары тоже были в этот день дополнительные. Она с тревогой посмотрела на меня:
– У тебя из-за меня неприятности?
– Да.
– Я не нарочно. Мисс Уилмотт так долго меня расспрашивала… – Сара чуть не плакала. – А что плохого в том, чтобы любить Рэкса, Пру? Я его люблю!
– Ничего плохого. Не обращай внимания. Мисс Уилмотт просто злюка.
– Она очень на тебя рассердилась?
– Да.
– Но она не заставит тебя опять стоять под дверью в наказание?
– Она не разрешит мне больше приходить в школу.
Сара снова уставилась на меня, и ее глаза наполнились слезами.
– Это все из-за меня?
– Нет, – с усилием сказала я.
– Из-за меня! – Лицо у Сары исказилось.
– Нет. Не плачь, Сара. Все в порядке. Я не хочу ходить в эту дурацкую школу. Я ее ненавижу.
Я и правда ее ненавидела, но все равно это ужасно, когда тебя исключают. Меня продержали в Лаборатории Успеха лишних десять минут после окончания уроков. Я догадалась, что это затем, чтобы я не встретила одноклассников. Со мной обращались, как будто я заразная! Мне даже не удалось попрощаться с Тоби.
Когда меня наконец отпустили, я зашагала по школьному двору, гордо подняв голову на случай, если мисс Уилмотт или еще кто-нибудь из учителей видят меня из окна. Грейс бродила вокруг калитки.
– Что случилось, Пру? Я спросила девчонок из твоего класса, где ты, а они сказали, что у тебя большие неприятности, а в чем дело, не сказали.
– Я больше не смогу ходить в Вентворт, – сказала я.
– Сможешь! Может быть, мама уговорит папу. Или мы опять убежим, как сегодня. Мы все равно будем ходить в школу. Я умру, если мне нельзя будет дружить с Ижкой и Фижкой.
– Ты не поняла, Грейс. Ты можешь ходить в школу дальше, если разберешься с папой. А я не могу. Мне не разрешает мисс Уилмотт.
– Что? Она тебя выгнала на всю неделю? Что ты натворила?
– Она меня выгнала насовсем. Да пошла она к черту! Пошли они все к черту! – Я рванула портфель и выкинула оттуда все учебники и тетради. – Мне все это больше не нужно, не нужно, не нужно!
Я швыряла их через забор на пустой школьный двор, и они летели по воздуху, как большие неуклюжие птицы, хлопая страницами.
– Пру! Перестань! С ума ты сошла! Да объясни же, за что тебя выгнали! – Пру тянула меня за рукав.
– За то, что я люблю Рэкса, – сказала я и помчалась по дороге.
Я бежала, не останавливаясь, а бедняжка Грейс, тяжело дыша, пыталась меня догнать. Я свернула за угол – и увидела машину Рэкса. Он дожидался меня. Лицо у него было очень бледное, но он приветливо кивнул Грейс.
– Здравствуй, Грейс! Ты не могла бы сегодня дойти домой сама? Мне нужно поговорить с Пру.
Грейс застыла с открытым ртом.
– Грейс, правда, иди домой, – сказала я, садясь в машину рядом с Рэксом.
Мы поспешно отъехали.
– Нам запретили встречаться, – сказала я.
– Я знаю.
– Если мисс Уилмотт увидит…
– Она не увидит.
– Куда мы едем?
– Не знаю. Все равно. Мне просто нужно было тебя увидеть. Что там происходит? Тебя исключают?
– Мисс Уилмотт запрещает мне возвращаться в школу.
– О господи, Пру! Прости меня.
– Ты не виноват.
– Я виноват. Я сам себе противен. Я выгораживал себя перед ней за твой счет, чтобы спасти свою шкуру. Я сказал, что смешно даже думать о любовной связи между нами. Я сказал, что ты просто по-девчоночьи влюбилась в меня, а я старался не быть слишком резким.
– Что ж, мне ты говорил то же самое.
– Но у тебя хватило смелости это выдержать и заставить меня признать правду.
– Какую правду?
Он колебался, а потом сказал тихо:
– Что я тебя люблю.
– Правда?
– Поэтому я не мог не увидеться с тобой в последний раз – будь что будет. Я не хочу, чтобы ты думала, будто мне все равно.
– Давай поедем дальше. Давай правда убежим вместе. Мне все равно куда. Мы найдем какой-нибудь маленький приморский городок с лодочками, как тот, что ты рисовал, когда был маленький, и мы будем каждый день есть мороженое.
– Не могу, Пру. И ты знаешь, что я не могу, Я останусь с семьей, буду ходить на работу и вести себя благоразумно. Но каждую ночь, закрывая глаза, я буду вспоминать, как мы сидели в этой машине и как отчаянно мне хотелось уехать с тобой. И я буду представлять себе, что мы идем к морю, взявшись за руки…
– И я. У меня хорошее воображение.
– У тебя вся жизнь впереди. Тебе не нужно воображать, у тебя все будет на самом деле.
– Давай поедем сейчас на наше тайное место, где мы целовались?
– Нет. Туда мы не поедем, это безумие.
– Рэкс, пожалуйста!
– Нет. Прекрати!
– Я не вынесу, если мне нельзя будет тебя видеть.
– Послушай. Я тебе уже говорил. Когда-нибудь тебя спросят о твоей первой любви, и ты не сразу сможешь вспомнить мое имя.
– Я всегда буду тебя помнить, каждую мелочь, связанную с тобой.
– Поживем – увидим. А теперь я отвезу тебя домой.
– Нет!
– Если Грейс вернется намного раньше тебя, твои родители удивятся.
– Ну и пусть. У меня и так будет достаточно неприятностей.
– Что ты им собираешься сказать – за что тебя выгоняют из Вентворта? Если бы я не был таким трусом! Может быть, мне нужно пойти к ним и попытаться объяснить?
– Объяснить моему отцу ! Рэкс, не глупи. Послушай, а может быть, мы могли бы иногда встречаться где-нибудь после уроков?
– Нет.
– Мы будем очень осторожны.
– Рано или поздно об этом узнают.
– Тогда можно я буду тебе иногда звонить? Или писать? Рэкс, ну пожалуйста !
– Нет. Кончено, Пру. Мы должны расстаться.
Он отвез меня домой и остановил машину в нескольких метрах от магазина. Но было светло, и вокруг ходили люди. Даже я понимала, что целоваться сейчас не время. Вместо этого Рэкс нежно сжал мою руку и прошептал:
– До свидания.
Я ответила тем же и вышла из машины. Он давно уже свернул за угол, а я все смотрела ему вслед. Потом обернулась и посмотрела на наш магазин – на пожелтевшие книжки в витрине, облупившуюся краску на двери, криво висящую табличку «Открыто». Мысль, что мне придется вернуться туда, в мою обычную жизнь, была невыносима.
А может быть, сбежать из дому одной? Добраться до какого-нибудь прибрежного курорта, соврать, что я совершеннолетняя, устроиться на работу в какой-нибудь магазин или кафе. Я могла бы каждый день гулять по пляжу. Конечно, мне было бы очень одиноко, но я бы думала о Рэксе, воображала, что он рядом, представляла жизнь с ним вместе…
Я сделала несколько шагов по улице – и остановилась. Нет, не могла я сбежать, не могла бросить маму и Грейс. Они с ума сойдут, если я вдруг исчезну. Насчет отца я не была так уверена. Он, похоже, не желал больше знать непослушную дочь.
Я глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в омут, и толкнула входную дверь. Грейс сидела за кассой, строя башенки из медных, серебряных и позолоченных монет. Башенки были совсем низкие. Она увидела меня и вскочила, опрокинув свои постройки, так что мелочь покатилась по полу.
– Пру, наконец ты вернулась! Слава богу! Я так боялась, что ты убежала с Рэксом. – Она порывисто обняла меня.
– Я бы с удовольствием, – мрачно сказала я.
– Я глазам своим не поверила, когда ты прыгнула в машину и вы поехали. Значит, у вас с Рэксом правда… ну, ты понимаешь… в общем, любовь?
– Тише, Грейс!
Я с тревогой посмотрела наверх. Там в кухне слышались мамины тяжелые шаги.
– Не волнуйся. Я сказала маме, что тебя просили после уроков зайти к кому-то из учителей. Я никогда на тебя не ябедничаю. Пру, у мамы с папой творится что-то странное.
– А что там нового?
