Текст книги "Декабрьская оттепель"

Автор книги: Жаклин Топаз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Мое мнение таково: если бы ты действительно захотела покончить с этой историей, то давно нашла бы способ остановить Дейва. – Продолжать разговор на эту тему Нетта отказалась.

В субботу утром Мерри проснулась, зная, что предстоит сделать. Она набрала номер Дейва и продиктовала на автоответчик:

«Если ты не объявишься до пяти часов сегодня, то я позвоню твоей матери и все расскажу».

К счастью для нервной системы девушки, ждать до пяти ей не пришлось. Около четырех, когда она пила свой спасительный кофе, раздался звонок в дверь.

– Не верю, – сказала она щенку, который возился на полу, забавляя ленивого Домоседа.

– Получил твое послание. – Уголки губ Дейвида дрогнули, и она поняла, что он прячет смущенную улыбку. – Тебя что-нибудь беспокоит?

– Ты отвратительный, вызывающий, наглый и безответственный тип. – Мерри прожгла его взглядом.

– Возражение против «безответственного». – Он прошел в комнату, не ожидая приглашения. – Я обеспечил включение в список приглашенных всех твоих друзей и родственников, не так ли?

– Да, но… – Мерри бросилась за ним в кухню, где Дейв уже держал на руках радостно повизгивающего щенка. – Послушай меня…

– Ты творишь с ним чудеса, милый доктор. Как тебе это удается? – Дейв прижал пса к груди. – Много ласки и заботы плюс вкусная домашняя еда?

– Оставь собаку в покое. – Мерри с трудом удалось сохранить спокойствие. – Нам предстоит серьезный разговор, и тебе не удастся отвертеться от него.

– Тебе не понравились цветы, которые я посылал тебе?

– Я считала, что мы договорились: это обручение – розыгрыш с целью обмануть мою сестру.

– А разве я спорю?

Она игнорировала замечание.

– Более того, я открыто объяснила, что не хочу, чтобы наши отношения переросли во что-то большее. Ты дал согласие…

– Я дал согласие? – Он явно потешался над каждым ее словом, растянувшись на диване в гостиной.

– Дейв, я не шучу!

– По-моему, Мерри, тебе прежде всего надо сесть. – Он неожиданно потянул ее за руку, не ограничившись словами. Качнувшись, она не смогла сопротивляться, и, когда он потянул еще раз, плюхнулась рядом с ним на диван.

Обняв Мерри за плечи одной рукой, Дейв продолжил свою словесную атаку:

– Мы юлим и хитрим перед лицом естественного хода вещей. Сопротивление безнадежно, Мерри. Уж кто-то, а ты должна ждать: природа возьмет свое.

– Именно твоя самонадеянность всегда пугала меня, Дейв…

Много острых слов вертелось у Мерри на языке, но никто никогда их не услышал, ибо Дейв своими губами наглухо запечатал им выход.

Поцелуй зажег огонь в ее жилах. Руки Дейва медленно и неуклонно творили чудо с ее ставшим вдруг совершенно безвольным телом. Мелькнула опасная мысль: а что, если Дейв прав?

Зачем пыталась она удержать его на расстоянии? – размышляла Мерри, чувствуя его теплое дыхание на щеке, его тело, тесно прижавшееся к ней; он владеет, не подчиняя; сладостно мучает, не применяя силу. Его место в ее объятиях, в ее сердце.

И все же надо остановиться! Это была последняя рациональная мысль, пришедшая в голову Мерри в тот вечер.

Ее тело вдруг зажило свободно, избавившись наконец от цепей рационального ума. И вот уже его руки освобождают их обоих от одежды, которая мешала потоку электричества, пробегающему между ними, и они лежат рядом абсолютно обнаженные, без всякого смущения.

Не химия, не физика, а алхимия соединила их, свершив магическое преобразование простых металлов в золото. Земная женщина Мерри поднялась в небесный мир сияющих радуг, и путь ей открыл Дейв. Она пылала от его прикосновений, изо всех сил рванувшись в такие сферы, где еще не бывала никогда. Только Дейву дано ввести ее туда… только Дейву.

Они слились, как языки огня, в единый костер, озаряющий полуночный небосвод, окрашивающий горизонт в яркий цвет зари. Образовался новый драгоценный сплав – союз Мерри и Дейва. Время растягивалось и сжималось, чувство не имело ни начала, ни конца, ни границ.

Когда буря утихла, Мерри неподвижно лежала в объятиях Дейва, зажмурив глаза, чтобы не окунуться вновь в обыденность. Впрочем, каким-то шестым чувством она угадывала, что в последних вспышках желания еще не раз блеснут крупицы золота.

– Как я и говорил, – прошептал ей на ухо Дейв, – лучше дать природе идти своим естественным путем.

Ее губы коснулись его рта, и это был лучший ответ для обоих.

10

Всю неделю свободное время почти полностью уходило на подготовку приема, который в газетной статье назвали одним из главных событий светского сезона. Но для Мерри самыми важными событиями в жизни становились драгоценные, редкие вечера и ночи, когда они с Дейвом могли отдохнуть от повседневной суеты в обществе друг друга.

В воскресенье Мерри стояла в большой гостиной Дейва под гигантской связкой красных и белых воздушных шаров – непременного атрибута Дня святого Валентина. Солнце струилось в широкие окна фронтальной части здания.

Просторные залы были заполнены нарядно одетыми гражданами славного города Нашвилла. Их громкие голоса заглушали звуки нежных лирических мелодий в исполнении струнного трио музыкантов. Девушки в одинаковой форме разносили шампанское и закуски.

Жижи незаметно появилась рядом с Мерри и на смеси французского с английским сообщила, что прием удался. Причем французские фразы она произносила с ужасным акцентом южных штатов. Мать прилетела только накануне, и Мерри не успела снова привыкнуть к ее, мягко говоря, экстравагантным манерам.

– Я так рада, что ты здесь, – сказав обычную любезность, Мерри поняла, что говорит правду. – Мами, я бы хотела, чтобы мы виделись чаще. У нас ведь даже не было возможности поговорить.

– Поговорить? При чем тут разговоры? – Жижи небрежно взмахнула рукой. – Когда моя дочь делает блестящую партию, кому нужна болтовня! Дорогая, ты потрясла даже свою сестру! Такой красавец-мужчина, такой фешенебельный дом! Ты ухватила жирный кусок!

Снисходительная улыбка замерла на лице Мерри, когда она заметила рядом возмущенно отвернувшуюся при этих словах женщину – одну из самых близких подруг Сейры Эндерс. Мерри готова была провалиться сквозь землю, но тут потребовали ее внимания Лайза и Драм.

– Все влиятельные люди города здесь, ну буквально все! – Лайза хоть догадывалась, что не следует кричать во все горло. – Даже сам мэр. Драм установил такие контакты, что закачаешься.

– Честное слово, я никак не ожидала, что прием будет так хорошо организован. На мой взгляд, он… – Мерри хотела сказать: «Отличается излишествами», но спохватилась, что Лайза ее явно не поймет.

– Моя дорогая, ты всегда была чересчур скромной, – обрезала ее Жижи.

– Нас-то ты не проведешь, – добавила Лайза. – Я видела, как ты сияла, Встречая прибывающих гостей. Ну, признайся, что тебе все это нравится.

– В известной мере, да, – ответила Мерри, не кривя душой. Час назад, стоя в главном холле между Дейвом и Сейрой Эндерс, она чувствовала в себе нечто от Золушки на балу. От нежного запаха весенних цветов и дорогих духов у нее слегка кружилась голова.

Но почему магия тех минут исчезла? Может быть, воздушные замки рухнули под тяжестью угрызений совести? О Господи, как только она допустила, чтобы события стали неуправляемыми?

Сердце Мерри сладко заныло, когда подошел Дейв.

– Все пока живы? – пошутил он, обнимая ее за талию. По коже побежали мурашки, напоминая о ночи с пятницы на субботу. Любовники провели ее в доме Дейва, в его кабине-тике…

– Дорогой, – сказала, приблизившись, Сейра Эндерс. – Кип готов сказать тост.

Неужели нельзя обойтись без этого? Мерри хотела передать свою тревогу Дейву, сжимая его руку, но они уже шли к Кипу, стоявшему с полным бокалом в руке.

– Дейв, – шептала Мерри по пути, – на сестру и Драма нужное впечатление уже произведено, а в этом ведь состояла главная цель. Так не пора ли нам покончить со всем этим и отослать гостей домой?

– Мы должны доиграть пьесу. Ты же не хочешь, чтобы деньги моей матери вылетели в трубу?

Мерри задрожала. Прием стоит тысячи и тысячи долларов. Она дала себе зарок возместить Сейре Эндерс ее затраты, когда со Стеффи все утрясется. Это будет болезненный урон для ее бюджета, но чистая совесть важнее.

Они подошли к Кипу, тот постучал вилкой о бокал, призывая собравшихся к тишине.

– Я хочу поднять тост за самого верного друга, какого не всякому суждено встретить, – Дейва Эндерса и его прекрасную невесту Мерри Макгрегор!

– За Дейва и Мерри! – вторил многоголосый зал.

Потом на место Кипа встал Дейв.

– А я хотел бы, чтобы мы все подняли бокалы за маленькую обезьянку Бритчиз, без помощи которой Мерри и я никогда бы не познакомились.

По залу прокатилась волна многозначительных ухмылок, но тост был поддержан. Мерри пригубила шампанское, радуясь, что церемония окончена. Однако не тут-то было. Дейв поднял руку, прося тишины.

– Еще минутку, друзья. Я хотел бы своей будущей жене преподнести подарок в знак глубочайшей любви и уважения.

Мерри не верила своим глазам: Кип протянул ему ларчик. Дейв поднял крышку и достал кольцо, которое ослепительно сверкало, притягивая к себе лучи света. Толпа зашумела в восторге.

«Я не могу принять это». Слова застревали в горле. Конечно, позже кольцо можно вернуть, но зачем все это понадобилось Дейву?

Внезапно ее охватил гнев. Дейв заманил ее в западню. Неужели он думает, что ее можно путем подобных трюков заставить выйти за него замуж? Брак требует тщательного обдумывания, нельзя бросаться в него, как в омут.

Мерри чуть было не сказала Дейву какую-нибудь резкость. Но в этот миг она услышала донесшийся со второго этажа лай Забияки. Это Стеффи играла с псом. Счастье маленькой девочки находилось в руках Мерри, и она поняла, что нельзя сейчас выпускать пар из котла.

– Какая красота! – Мерри надеялась, что ее сдавленный голос объяснят радостным волнением. – Я… Приятная неожиданность…

– Это не простое кольцо, – пояснила Сейра Эндерс. – В него вставлены бриллианты из ожерелья моей бабушки, которое передавалось по наследству.

К счастью, внимание гостей привлекли к себе Лайза и Драм, пробиравшиеся к ним сквозь толпу.

Миссис Эндерс снова взяла слово.

– Мы должны сделать сегодня еще одно объявление для тех, кто еще не познакомился с этой парой. Перед вами сестра нашей Мерри – Лайза и ее жених Драммонд Хеймс Третий.

Лайза поспешила к ней и повернулась лицом к зрителям. Высокая, яркая, одетая в розовое, она так и светилась счастьем.

– Дорогие друзья! – громко провозгласила она. – Драм и я решили сыграть свадьбу через две недели в новом отеле Хеймса в Нашвилле, и мы хотели бы видеть на ней всех присутствующих здесь. В час дня в Бальном зале. Понимаю, что объявить надо было бы раньше, но наша мама прилетела специально из Франции, и мы не хотели заставлять ее пересекать океан в короткий срок дважды.

Новость была встречена аплодисментами. Мерри обняла сестру. Ее настроение сразу поднялось, ибо она поняла, что это означает для судьбы маленькой девочки.

– После нашей свадьбы, если ты не будешь против, можно Стеффи пожить с тобой? Ты не передумала?

– Это будет восхитительно!

Когда закончился прием, голова у Мерри была словно в тумане. Гнев на Дейва не проходил, хотя ее поддерживала радость от того, что Стеффи теперь будет жить с ней. Казалось, прошли часы, прежде чем все разошлись. Наконец Мерри, Дейв и его мать остались одни.

– Моя дорогая, – Сейра положила ладонь на руку Мерри, – должна признаться: сначала меня насторожило то, что я лишь случайно услышала о вашей помолвке. Но теперь, когда я узнала тебя, я так рада, что именно ты станешь женой моего сына.

Неожиданный комплимент заставил Мерри покраснеть от стыда. Я не могу и впредь лгать ей, подумала она.

– Миссис Эндерс, вы очень, очень добры. Но есть одно обстоятельство, которое мы, по-моему, должны обсудить.

На слова Мерри мгновенно откликнулся Дейв:

– Я думаю, дорогие дамы, с вашими взаимными сердечными излияниями можно и подождать.

– Нет, нельзя, – заявила Мерри.

Пожилая леди изучала лица обоих. Она, несомненно, уловила некоторое ожесточение в их голосах.

– Думаю, вы нуждаетесь в разговоре один на один. Милая Мерри, у нас будет еще очень много времени, чтобы углубить знакомство. Я прослежу здесь за наведением порядка. Дейв, почему бы тебе не отвезти Мерри домой?..

И вот она уже сидит в его сером «мерседесе». На душе холод, хуже, чем на городских улицах в феврале. Она молчит, боясь, что последует взрыв. В молчании они приехали к ней домой, вошли в гостиную. Мерри была в таком бешенстве, что ее трясло. Однако первым заговорил Дейв.

– Ты должна благодарить меня за то, что я спас тебя от твоей собственной неосторожности. Ты знаешь, что могло бы случиться, если бы ты выложила все моей матери?

– Именно ради этого…

– Сейчас, когда до свадьбы Лайзы осталось две недели, тебе захотелось все испортить? Куда делось твое беспокойство о будущем Стеффи?

– Лайза уже согласилась оставить ее у меня! Ну, хорошо, может быть, сейчас не лучший момент рассказывать правду твоей матери. Но я презираю сама себя за то, что вожу ее за нос! А твой трюк с кольцом просто непростителен!

– Оно прекрасно, тебе не кажется? Мерри, неужели ты не понимаешь, что означает это кольцо? В отличие от семьи Драма, куда входит Лайза, моя семья приняла мою невесту безоговорочно.

– Но не забываешь ли ты кое-что? Ведь наша история – сплошное жульничество. На самом-то деле мы не собираемся вступать в брак.

– Почему же нет? – Дейв уселся напротив Мерри. – Ты ведь любишь меня, верно? По крайней мере, такое впечатление ты мне внушила. – Он погладил ее щеку, и Мерри отпрянула.

– Ты – невероятный эгоист! – Она не даст увести в сторону важнейший для нее разговор, даже если у нее от его прикосновения по коже идут мурашки. – Ты поступил нагло, вручив мне кольцо и не узнав предварительно моего мнения!

– Это было импульсивное решение. Я заглажу проступок, если извинюсь? Тогда мы сможем прекратить бессмысленную перепалку и обсудить детали нашей предстоящей свадьбы.

– Никакой свадьбы не будет! Неужели ты сам не видишь, что мы не подходим друг другу. Взять сегодняшний прием… Этот мир мне чужд.

– Познай его сначала. – Он нетерпеливо отверг ее суждение. – По-моему, в действительности тебе не дает покоя нечто другое – твоя гордость. Ты боишься, что люди примут тебя за человека, карабкающегося любой ценой наверх. Но ведь каждый, кто тебя знает, только рассмеется в ответ на такую глупость.

– Дейв, я знаю, что не могу найти верных слов, чтобы объяснить то, что чувствую. Но посмотри на мой дом. Конечно, ты с удовольствием приходишь сюда, однако стал бы ты жить в нем?

Дейв нетерпеливо затряс головой.

– Нам не нужно жить здесь. Мой дом достаточно обширен, чтобы вместить и нас, и Стеффи, и весь твой зоопарк.

– Дом так велик. Эта показная роскошь…

– Разве мы обсуждаем обстановку в моем доме? Не думаю. – Дейв прервал Мерри раздраженным голосом. – Ты себя низко ставишь, Мерри. Ты способна и заниматься любимой работой, и быть хозяйкой дома. Сегодня ты была просто очаровательна. Мои друзья поздравляют меня, удивляясь, как я нашел такую красавицу.

– Я не хочу…

– Позволь мне договорить. – Ее бесило, что он, видимо, не замечал при этом свою ошибку: он не давал Мерри закончить ни одной фразы. – Мы принадлежим друг другу, нам хорошо вместе. Если ты, не кривя душой, станешь утверждать, что не любишь меня, тогда я немедленно уйду. Навсегда.

– Дейв, я не знаю…

– Ну, а я знаю. И не хочу терять время!

– Дьявольщина! Я ведь не твоя служащая, Дейв, и не филиал твоей фирмы, который можно продать и купить. Ты принял решение? Да как ты посмел! Кто избирал тебя председателем совета директоров здесь, в моих владениях?

В первый раз после их приезда Дейв не нашелся сразу, что ответить. Наконец, смягчив тон, он произнес:

– Мерри, я люблю тебя.

– Это правда? – Она боролась со слезами. – Или ты просто любишь женщину, которую себе придумал? Прекрасную хозяйку дома или что там тебе нужно еще?

– Может быть, меня слегка занесло пару минут назад. – Он сделал шаг к ней, но Мерри быстро отошла. – Наверное, я действительно вел себя как президент компании, а не как твой близкий друг. Но я хочу, чтобы ты обдумала мои слова. Мы можем поговорить, когда оба успокоимся.

– Хорошо. – Внезапно Мерри поняла, что ей срочно требуется побыть одной. – Потом, Дейв.

Она склонила голову, когда он хотел поцеловать ее, и поцелуй пришелся в висок.

– Поздравляю – ты получила Стеффи.

– Спасибо.

Шаги Дейва стихли. Мерри чувствовала себя, как дикий зверь, которому надо выбирать между спокойным и сытым пленом и свободой в одиночестве. Наверху, снимая платье, она вдруг успокоилась; она любит Дейва. Даже сейчас, еще не остыв от гнева, она начала тосковать без него.

Мерри расчесывала волосы и представляла себе жизнь в громадном доме. В конце концов, что плохого в компромиссе? Однако дело в другом: Мерри далеко не уверена, что они говорили о взаимных уступках. Речь шла о ее безоговорочной капитуляции.

Какая ирония судьбы! Стоило ей бежать из Нью-Йорка, покинуть мать и сестру только для того, чтобы снова оказаться в их среде. Сможет ли она быть счастливой в этом мире, даже имея Дейва рядом?..

Мерри вновь и вновь возвращалась к этому вопросу в течение вечера, будучи не в силах избавиться от беспокойства, которое точило душу.

11

– Не знаю, не знаю. Вуаль – это так… старомодно! – Лайза смотрела на себя в зеркало. – Вот что надо сделать с нею. – Со злорадной улыбкой Лайза оторвала тонкую ткань и одела кокетливую белую шляпку с шелковыми розами на полях. – Ну, как тебе нравится это?

Стеффи восторженно захлопала в ладошки, а Мерри впервые после размолвки с Дейвом почувствовала, что начинает приходить в норму. Она пыталась не оставаться праздной все это время, что ей удалось без особого труда. После работы нужно было помогать Лайзе рассылать карточки с приглашениями, заказывать цветы, выбирать меню. Свадьбу назначили на день, предшествующий официальному открытию отеля, и Драм, без сомнения, хотел убить двух зайцев одним махом.

Но сколько бы дел ни переделала Мерри за день, ночь все равно принадлежала мыслям о Дейве. Она вспоминала его нежные ласки, слова любви, которые он шептал ей. Тем не менее ее неприязнь к огромному дому, к жизненному укладу Дейва не угасла. Но так же нарастала внутренняя потребность увидеть любимого мужчину, услышать его голос.

– О, Мерри! – Сестра протанцевала вокруг нее и схватила за руку. – Ты веришь, что это не сон? А за мною наступит твой черед. У тебя на свадьбе я буду уже присутствовать в качестве солидной замужней дамы.

– Конечно, – ответила Мерри, низко наклонив голову. Она надеялась, сестра примет румянец на щеках за признак волнения.

– Мы берем и платья и шляпу тоже, – сказала Лайза продавщице. – Моя сестра выходит замуж сразу после меня, поэтому мы еще наведаемся к вам.

Стеффи громогласно объявила, что умирает с голоду.

– Драм ждет нас на обед, – напомнила Лайза, забрасывая пакеты с покупками на заднее сиденье автомобиля. – Мерри, не хочешь присоединиться?

Мерри вежливо улыбнулась.

– Спасибо, но суббота у меня – день генеральной уборки дома. И еще я хочу повесить новые шторы в комнате Стеффи. Надо все подготовить к ее переезду ко мне сразу после вашей свадьбы.

Прощаясь с сестрой и Стеффи, она подумала, что невеста пребывает в состоянии постоянного блаженства. Этого определенно нельзя было сказать о самой Мерри, когда час спустя, обвязав шарфом голову, она принялась орудовать ревущим пылесосом.

Внезапно Пудлз залился веселым лаем, и Мерри выключила свою технику. Раздался звонок у входной двери. Она сорвала повязку с головы, выглянула в окно. Кто там?

Дейв!

Сердце неистово заколотилось.

Снова звонок.

Она знала, что выглядит неряшливо, но не могла ждать ни минуты больше. Мерри распахнула дверь.

– Привет!

– Ты мне позволишь войти? – усмехнулся Дейв, и Мерри поспешила отступить в сторону, поймав себя на том, что не в силах отвести от него влюбленного взгляда. Ей надо сосредоточиться на чем-то ином, например на его толстом шерстяном свитере, на плетеной ивовой корзинке в руке, гитаре на плече.

– Зачем тебе эти штуки?

– Для пикника.

– Пикник? В феврале?

– Знаешь что! – Дейв поставил корзинку на столик у стены и подтолкнул Мерри к лестнице. – Пойди умойся, а потом мы обсудим мое предложение.

– Ну, ладно. Я действительно голодна.

К моменту ее появления в джинсах и свитере внизу, Дейв наполнил термос горячим шоколадом. Как она заметила через кухонное окно, на заднем дворе он уже расстелил старое пестрое одеяло, взятое из бельевого шкафа.

– На воздухе немного прохладно, – предупредил Дейв. – Но я люблю пикники.

Солнце согрело плечи Мерри, хотя холодный ветер все еще напоминал о зимних днях.

– Я тоже люблю…

– Как насчет перемирия? – Дейв опустился на колени и стал доставать провизию из корзинки. – На ближайшие несколько часов предлагаю забыть все, кроме того, что происходит здесь и сейчас.

– Умирающий с голоду согласится на что угодно.

– Мерри взяла кусок жареной курицы. Дейв разлил шоколад по чашкам и передал Мерри салфетку.

– После обеда будет дан концерт.

– Ты в самом деле играешь на гитаре? – Она подозрительно оглядела инструмент.

– Эй, я же уроженец Нашвилла. Конечно, я играю на гитаре. – Он помахал куриной ножкой в воздухе. – С помощью вот такой барабанной палочки, поджаренной по-домашнему.

– Болтун. – Мерри одолел смех. Такого Дейва она обожала. Подобному человеку сопротивляться невозможно. И едва ли возможно без него жить. Если бы только он всегда был таким… простым. Но ведь она дала себе обещание не думать об этом сегодня.

– Вы, девицы из больших городов, смотрите сверху вниз на нас, музыкантов с ферм, не так ли? – Дейв кончил есть и вытер руки полотенцем.

– Мой отец был музыкантом, исполняющим музыку в стиле «кантри». – Мерри остановилась в нерешительности. Она очень редко упоминала о родителях. Отца она почти не помнила. – Он погиб, когда мне было семь лет. Иногда я задумываюсь, как бы сложилась моя жизнь, если бы отец был жив.

– А с отчимом у тебя отношения не сложились? – Дейв начал настраивать гитару.

– С которым по счету? Мама вышла замуж снова через несколько лет и оставила нас у бабушки Нетты, потом развелась и осела в Нью-Йорке.

– Поэтому ты и стремишься не допустить, чтобы Стеффи лишили семьи, как тебя.

– Что-то вроде того. Как тебе нравится Драм?

– Ты имеешь в виду в качестве отца? Трудно сказать. Мне импонирует его преданность Лайзе. Ведь он сумел настоять на своем, и его семейство, сплошные снобы, практически не может вставлять ему палки в колеса.

– Но он ни разу не заикнулся о желании иметь собственных детей.

– Это при общении с тобой. Однако насколько хорошо ты знаешь его? – Дейв начал подбирать на гитаре какую-то известную мелодию, а Мерри никак не могла ее вспомнить. – Он кажется мне приличным человеком, а там кто его знает!

Мотив, который он наигрывал, звучал очень знакомо, но она никак не могла вспомнить, где слышала его.

– А-а-а! – Мерри посмотрела на Дейва с укором. – Это же твоя знаменитая «Я видел, как мамаша целовала Санта-Клауса»! Я угадала?

– В самом деле? – Он широко раскрыл глаза, изображая полную невинность. – Боже мой, а я никак не мог разобраться. Понимаешь, мотивчик сам лезет в голову.

– Ах ты, мошенник! Лучше бы сыграл «Рапсодию в голубом».

– Это же для фортепьяно.

– Я тебя проверяла. Ну, хотя бы «Малагуэнью».

– Остановимся лучше на настоящей американской народной песне. Должно же найтись что-нибудь подходящее для такого момента. – Дейв нахмурил брови, словно в глубокой задумчивости, и заиграл мелодию в убаюкивающем ритме вальса. Мерри прикрыла глаза, настроившись на романтическую балладу в исполнении чуть хриплого баритона Дейва. Но глаза ее возмущенно распахнулись снова: загремела бойкая частушка «Моя милая похожа на мула».

– Минуточку!

Дейв притворился, что не слышит, и повторил куплет о том, как парень посадил девицу впереди себя на мула и заплевал ее пониже спины жевательным табаком.

– И это прикажете считать смешным?

– Ей-Богу, народ в наших местах за животики хватается.

– Все-то ты придумываешь. – Мерри ткнула его под ребро, не в силах сдержать улыбки.

– За что? Я думал, вам понравится эта чудесная песенка про животных, милый док. Это же подлинная народная песня. Испытана веками.

Дейв обнял Мерри за талию.

– А как насчет поцелуйчика, дорогая? – Не дожидаясь протеста, он притянул ее к себе и прижался губами к ее щеке. Мерри шлепала его по спине.

– Что это ты! – Она пыталась выпрямиться, Дейв делал вид, будто помогает, а на самом деле его руки поглаживали ее талию.

– Тебе хорошо? – Одна рука проникла под свитер, оставляя горячий след у нее на спине. – Могу я тебе помочь? – Другая рука гладила ее бедро.

– Дейв, если ты не…

– О, конечно, раз ты настаиваешь. – Ловко рассчитанным движением он уложил ее на спину, а сам оказался сверху. Его губы прижались к впадинке на шее, опускаясь все ниже.

– Стоп! – Она рванулась и, выскользнув из его объятий, вскочила на ноги.

Он уже тоже был на ногах, снова приближаясь к Мерри. На долю секунды она задержалась, пытаясь отстаивать свою территорию, потом повернулась и бросилась в дом.

Дейв ворвался в кухню, чуть ли не наступая ей на пятки. Однако внутри дома преимущество перешло к Мерри. Она знала в нем каждый уголок и поворот, кроме того, у нее перед глазами постоянно была своего рода карта с обозначением мест, где можно наткнуться на дремлющих котов или щенка.

Она уже взлетела по лестнице, когда услышала снизу, как чертыхнулся Дейв. Еще несколько шагов, и она будет в безопасности, в спальне…

Только дверь там не запиралась.

Мерри обернулась на верхней площадке лестницы как раз тогда, когда Дейв совершил прыжок через пару ступенек.

– Ну, довольно!

– Неужто? – Он остановился на две ступени ниже площадки и смотрел снизу вверх. – А я думаю иначе.

– Дейв, по-моему, мы же решили…

– Решила ты, но не я. – Он положил ладонь на ее руку, опиравшуюся на перила. – Это сумасшедший дом, Мерри! Мы же созданы друг для друга!

– Увы, это не так. В этом-то все дело.

Однако его пальцы поглаживали ее руку, и Мерри позабыла, почему она так решила.

– Мы же договорились думать только о том, что происходит здесь и в сей момент. – Дейв сделал шаг к ней. Теперь их разделяли какие-то дюймы.

– Но…

Вялый протест угас, когда Дейв прижал руки Мерри к бокам и решительным движением повернул ее лицом к спальне.

– Если… – успела сказать она, – ты не остановишься, я не исключаю, что мне придется принять меры…

Но он уже увлек ее в спальню. Нет, я не должна допускать… Надо бороться…

Однако противостоять природе было невозможно. Во всяком случае теперь, когда Дейв укладывал ее на кровать, снимая с ее ног туфли, осыпая ее поцелуями, и она улавливала запах меда в его дыхании. Быть у себя дома – это выражение обрело для нее новый смысл, когда она заключила в объятия Дейва. С ним, здесь – ее дом. И к черту все остальное!

Мысли путались, таяли и исчезали в неудержимом потоке чувств, когда соединялись воедино двое – бедро к бедру, грудь к груди, сердце к сердцу. Ей хотелось оседлать землю, как крылатого коня, взлететь навстречу ветру вместе с Дейвом, вознестись на высоту и полететь вниз, и раствориться в водовороте наслаждения.

Если бы эти минуты стали вечностью…

– Я люблю тебя, Мерри. – Он тронул бриллиантовое кольцо, которое она продолжала носить. – Я не дам тебе уйти.

– Но я не смогу быть такой, как хочется тебе. – Слова буквально застревали в горле, она все отдала бы, чтобы никогда не надо было их произносить.

– Ты все еще никак не избавишься от своей смехотворной идеи? – Дейв приподнялся на локте. – Мерри, скажи, чего именно я добиваюсь от тебя, по-твоему?

– Нет, скажи ты.

Она ждала, надеясь, что услышит не то, что говорил Дейв неделю назад. Может, хоть выскажется по-другому, не так жестко, что позволило бы ей убедить себя смириться.

– Хорошо. – Он отодвинулся в сторону и заложил руки под голову. – Что мне нужно, Мерри, так это такая женщина, как ты.

– И какая же это женщина?

– Ты не осознаешь, Мерри, своих возможностей. – Его голос звучал нетвердо – то ли от полноты пережитого счастья, то ли от самодовольства. – У тебя столько талантов, ты так много можешь дать…

– Мои морские свинки принимают меня такой, какая я есть.

– Я тоже. – Дейв взъерошил ее волосы. – Да понимаешь ли ты, как ты красива? Куда красивее, чем Лайза, хотя хочешь это скрыть. И ты полна врожденного достоинства, что люди сразу же замечают.

Что ж, не так уж плохо.

– Насчет собственного достоинства, может, ты и прав. Но еще никто никогда не упрекал меня за то, что я красива.

– В этом-то вся штука. Ты всегда застегнута на все пуговицы. – Он опять начинает расходиться, с опаской отметила Мерри. – Ты вечно прячешься ото всех, как если бы не заслуживала лучшего. Посмотри на убранство твоего дома: стены увешаны какой-то ветошью. Ты то и дело забываешь воспользоваться косметикой. От этого ты не перестаешь, разумеется, быть красивой, но уход за кожей делает ее еще краше. Тебе необходимы новые друзья. Надо чаще выходить в свет…

– По-твоему, я способна стать идеальной хозяйкой твоего дома? – спросила его она, кипя гневом.

– Разумеется…

– Забудь об этом, Дейв. – Выбравшись из постели, Мерри начала одеваться. – Послушай… Извини, если прозвучит грубо, но… – О, проклятье! Почему это слезы должны набежать именно в решающий миг? Она не хотела бы расплакаться. – К твоему сведению, я украшаю свой дом изделиями мастеров-художников, и мне они нравятся! Я выбираю их, потому что они выражают важные для меня идеи, например желание иметь жилище по своему вкусу. А если тебя это не устраивает, ты должен покинуть меня.

Лицо Дейва потемнело от бешенства. Он отбросил одеяло и потянулся за одеждой.

– Ты упряма, словно мул, Мерри! Черт бы побрал, ты неправильно поняла все, что я говорил.

– Не думаю. – О, Дейв, я так старалась услышать хоть что-нибудь приемлемое. Почему ты не оправдал моих надежд? – Тебе не нравится даже мой образ жизни.

Натягивая свитер, он сказал:

– Прости, если я оскорбил твой художественный вкус. Но не в том дело…

Непослушная слеза выкатилась из уголка глаза Мерри, но она заставила себя не замечать выдающую ее влажную дорожку, что пролегла по щеке.

– Дейв, извини, но я не гожусь в хозяйки твоего шикарного дома, и я не ослепительная красавица. Я провела год в Нью-Йорке, «реализуя свой потенциал» и изводя горы косметики, и все это было никому не нужно.

– Думаю, ты перепутала меня с тем типом, что не любит детей и животных.

– Нет. – Сорвалась еще одна слеза. – Дейв, в тебе столько качеств, которые я ищу в людях. Так много черт, которые я люблю. Но ты, увы, не можешь принять меня такой, какая я есть.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что это не разговор взрослых людей?