Текст книги "Декабрьская оттепель"

Автор книги: Жаклин Топаз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Но тут обе они уловили с улицы громогласное «Хо-хо-хо»!

– Это Санта!! – Впервые за весь день пребывания в Нашвилле Стеффи засияла.

Они вместе подбежали к окну. И верно, там, в снегу, остановились сани, запряженные двумя тяжело дышащими конями. Правил ими Санта-Клаус, помогал ему гном приличных габаритов.

– Не верю, – бормотала про себя Мерри. – Где он взял эту штуковину? – Она вскочила как раз вовремя, чтобы удержать девочку, собравшуюся уже бежать на улицу без пальто. – Подожди, моя дорогая, пока он войдет в дом.

– Но он может не знать, что я здесь. – Стеффи запрыгала и закричала в приоткрытую дверь с необычной для нее смелостью – Санта, я здесь!

– Хо-хо-хо!

Санта вылез из саней с мешком за спиной. В окнах соседних домов появились любопытные лица. Довольно посмеиваясь, Санта и гном раздавали откуда ни возьмись появившимся детям игрушки, затем направились прямо к дому Мерри. Мысленно она поблагодарила Эндерса за то, что тот подумал и о других детях, которые могли почувствовать себя обиженными без подарков.

– Он идет! – воскликнула Стеффи. – Я была хорошей, тетя Мерри! Честное слово!

– Я не сомневаюсь.

Распахнув дверь, Мерри с улыбкой встретила забавную фигуру, легко плывшую ей навстречу. Интересно, подумала она, видит ли Эндерс ее радость?

– А есть здесь маленькая девочка? – Отряхнув снег на половичке у парадной двери, Санта вошел в дом. Сопровождавший его гном вернулся к саням.

– Санта! Санта! – бросилась к нему Стеффи, отважно прижимаясь к ноге в красной штанине. – А почему ты не спустился через каминную трубу?

– Что такое? Да чтобы я запачкал в саже свою новую нарядную куртку? – Эндерс опустился на ковер и полез в свой мешок. – Давай-ка посмотрим, что тут у меня имеется…

– По-моему, Санта, ты уже оставил кое-что раньше, – пришла на помощь Мерри, доставая свертки из-под елки. – Помнится, ты просил сохранить все это до самого кануна Рождества.

– Да, конечно, но тут должно быть кое-что еще. Ага, вот! – Из мешка появился пакет в яркой упаковочной бумаге. – Да здесь написано кому – Стеффи!

– Он знает, как меня зовут! – Девочка прижала подарок к груди. – Тетя Мерри, он знает, кто я!

Санта втянул воздух носом.

– Похоже, кто-то печет вкусненькое для меня.

– Печенье! – Мерри бросилась в кухню – и очень вовремя. – А почему бы тебе не пригласить в дом твоего друга, гнома!

Санта и Стеффи прошли на кухню следом.

– Гном еще должен заняться кое-какими поручениями. Да и надо позаботиться, чтобы лошади не стояли на месте, – вы знаете, почему, док. Он скоро вернется. В конце концов эта маленькая девочка прилетела из такой дали, из самого Нью-Йорка. Не могу же я просто слопать пару печений и сразу скакать дальше, верно ведь?

– Однако, Санта, скажи… – Лицо Стеффи вновь стало торжественно-серьезным. – А что же насчет остальных детей в мире? Если ты останешься здесь, как они получат свои игрушки?

– О, у меня множество помощников. – Эндерс неопределенно помахал рукой в воздухе. – Они сейчас во всем мире доставляют подарки, повсюду, где есть маленькие дети, – в Гонконге и на Бермудах, в Париже и Токио.

– А есть места на земле, где нет детей? – Стеффи машинально взяла печенье в форме колокола и принялась жевать, кажется, даже не удостоив его взглядом.

– Ну, пожалуй, только в Антарктиде. – Из-под косматых белых бровей Эндерс в напускном отчаянии обратил к Мерри взгляд с мольбой о помощи: сомневаюсь, мол, смогу ли сочинять ответы с такой же скоростью, как Стеффи изобретает вопросы.

– Ты разве не собираешься посмотреть свои подарки? – поинтересовалась у нее Мерри.

– Ах, да! – Сорвав цветную обертку, Стеффи вытащила на свет игрушечного щенка с забавными складками на морде; вслед за ним – еще одного, поменьше. – Ой, посмотрите! Это его сыночек. И песик будет хорошо заботиться о своем ребенке. Он никогда не оставит его одного и не отдаст никому. Правда, тетя Мерри?

– Никогда. – Мерри присела рядом с малышкой. На глаза навернулись слезы.

По лицу Эндерса было видно, что он не понимает смысла происходящего. Мерри сообщила ему только, что Стеффи – ее племянница.

Девочку не надо было уговаривать заглянуть в другие подарочные пакеты. Она засияла при виде воздушного змея «Большая птица», карандашей и книжек. Однако подарок Эндерса явно понравился ей больше всех. Стеффи играла со щенками, даже когда пила горячий шоколад. Взрослые, в свою очередь, потягивали кофе с печеньем. Коты дремали, улегшись вокруг.

Мерри вспомнила вдруг:

– А у меня есть подарок и для Санты!

Пакет был извлечен из-под елки.

– Посмотрим, посмотрим! – Эндерс поднял бровь, расправившись с пятым по счету печеньем – или это было уже шестое? – и принялся изучать подарок, не разворачивая. – Что же это может быть, а? Не волшебная ли пыльца для моих гномов, чтобы работали еще лучше? Или, может, щетка для расчесывания бороды? Она мне действительно очень нужна.

Стеффи захихикала.

– А не хотел бы ты что-нибудь из еды для твоих оленей? То есть лошадей. А почему ты…

Эндерс поспешил разорвать пакет, чтобы предотвратить очередной вопрос.

– Смотрите-ка! Да это же пес!

– Вот здорово! – Стеффи посмотрела на своих щенков с мордами в складках. – А может быть, это их папа. Ты думаешь, это его дети?

Эндерс сделал вид, что внимательно изучает игрушечных собак, хотя колли совершенно ничем не напоминал щенят.

– Может быть. Наука многого не знает. Как по-вашему, док?

– Думаю, очень даже возможно, что перед нами отец и его дети.

Мерри подумала: не будет ли девочка настаивать, чтобы Эндерс приходил со своим игрушечным колли в гости? Тут же она поняла, что ей самой этого хотелось бы.

Похоже, Эндерс заметил взгляд Мерри, брошенный на часы. Он поднялся и подошел к окну, всматриваясь во тьму.

– Кажется, снова повалил снег.

Мерри подошла к нему и увидела, что к ночи все вокруг замело.

– Это уже не назовешь снегопадом. Это – вьюга.

Она включила радио. Передавали рождественскую музыку. Через несколько минут диктор сообщил, что за последние полчаса выпало несколько дюймов снега и что это самый сильный снегопад за всю историю Нашвилла.

Диктор умолк, включив сюиту из «Щелкунчика» Чайковского.

– Может, Санта-Клаусу пора позвонить по телефону своему любимому гному? – Эндерс многозначительно кивнул в сторону Стеффи, зевавшей во весь рот. – Похоже, кому-то пора на бочок.

Разумеется, Стеффи не могла допустить, чтобы без нее обсуждали такие существенные дела, как спасение Санты, застрявшего в сугробах. Однако Мерри решила все же уложить свою гостью в постель. Та запротестовала, но слабо; сказался бесконечно длинный утомительный день, и девочка заснула, едва коснувшись головой подушки. В руках она держала игрушечных щенят со складками на мордах, а Домосед расположился у нее в ногах.

Когда Мерри спустилась, Эндерс как раз закончил телефонный разговор.

– Надо было обзвонить несколько мест, чтобы найти моего друга Кипа, он же – мой гном. Он в доме у своей сестры, развлекает ее детей. И, похоже, застрял там на всю ночь.

– А как же лошади?

– Ага, в вас заговорил ветеринарный врач. – Эндерс ухмыльнулся сквозь свои белые усы. – Лошадям придется удовлетвориться гаражом, а закусить морковью и яблоками.

– Лишь бы ничье здоровье не пострадало. Хотите еще кофе?

У Мерри началось легкое головокружение, как будто кто-то подлил спиртного в кофе. Обычно ее дни укладывались в четкие рамки служебного расписания и обязанностей. Сегодня вечером, однако, ей казалось, что она попала в другой, помолодевший мир, где больше свободы, и не надо следить за временем.

– Очень даже хочу. – Эндерс снял свой колпак с блестками и с истинным наслаждением почесал голову. – Когда на тебе эта штуковина и ты на морозе, на улице, то все хорошо, но в помещении человек себя чувствует, как будто залез с головой под лошадиную попону.

– Кстати, о лошадях: где вы раздобыли сани? – Мерри налила кофе и выставила на стол последнюю порцию печенья.

– Мой приятель Кип – художник сцены. – Эндерс помог расставить чашки на столе, стараясь не наступить на Лодыря. – Он работает в театре «Оприлэнд» и еще со многими певцами в стиле «кантри», когда те выезжают на гастроли. А еще Кип коллекционирует театральный реквизит. Это уже не первые сани у него. Они старинные, из Германии.

– Они чудесные… – Мерри умолкла, почувствовав себя запертой между столом и Эндерсом. Не отрывая от нее прямого взгляда, он стал напевать какой-то незнакомый мотив. – Что это такое? Я имею в виду песню.

– Это – классика, старинная песенка. «Я видел, как мамаша целовала Санта-Клауса».

Сознание Мерри затуманилось.

Губы Дейвида прижались к ее губам.

Поцелуй получился настолько неожиданным, что на миг Мерри замерла, не в состоянии шевельнуться. А потом ей и вовсе расхотелось двигаться.

Даже сквозь подушку, привязанную к талии Эндерса, она ощущала мощь его тела; его руки полны силы. Рот, твердый, ищущий, касался ее губ с нежной игривостью, что вызывало у Мерри ответную ласку. Она наслаждалась мятной сладостью его поцелуев и терлась носом о теплую щеку.

– Ты похож в этом костюме на большого плюшевого медвежонка, – пробормотала Мерри.

– Это не совсем та реакция, которой я ожидал. – Он вздохнул с деланным огорчением и отступил на шаг, чтобы взглянуть на Мерри. – Зато ты прямо загляденье, и от тебя исходит божественный аромат.

– Я так благодарна за то, что ты пришел сегодня. – Она прислонилась к Дейву, словно во сне. – И даже сани достал, хотя это страшно трудно. Я была бы совсем разочарована… – Эти слова совершенно случайно сорвались с языка. – Я хотела сказать… из-за Стеффи.

– О, не возражаю против любых слов. Лишь бы меня хорошо кормили. – Дейв провел пальцем по щеке Мерри. – Когда ты обычно завтракаешь?

– Когда завтракаю? – заморгала она. Эндерс делает чертовски смелые предположения! – Погоди-ка. Только потому, что я поцеловала тебя…

– Мерри, киска, ты ведь не против, если я буду употреблять термины, касающиеся твоей профессии, да? Итак, мой котеночек, до твоей слегка замороченной головки, кажется, все еще не доходит, что Санта собирается ночевать здесь, так как не может попасть к себе домой.

Мерри чувствовала, что на скулах выступает румянец. Это она предположила что-то непристойное, а не кто-либо другой. Да, действительно, с ней что-то творится, иначе она поняла бы…

– Но ты не можешь появиться в этом же костюме завтра. – Она ткнула пальцем в подушку, изображавшую живот Санта-Клауса. – Ты развеешь все иллюзии ребенка. – Тут Мерри вспомнила о еще одном соображении. – Как же ты можешь здесь спать? В гостиной Стеффи. Думаю, что диван… Но бабушка Нетта, вероятно, придет завтра очень рано… Хотя нет, она, возможно, тоже где-то застряла из-за метели. – Мерри уныло посмотрела на Дейвида, не в силах разобраться в своих противоречивых чувствах.

– Ты всегда такая сомневающаяся, милая док?

– Нет, – призналась она. – Только в нерабочее время.

Наконец Мерри сообразила, что гостя можно уложить внизу на диване. Костюм Санта-Клауса преспокойно полежит в целлофановом пакете. Дейв получит напрокат мужской банный халат, который Мерри порой носила дома. Девочке объяснят, что, когда она уже ушла спать, обнаружился добрый знакомый, застрявший в сугробах неподалеку и попросивший разрешения переждать непогоду в доме Мерри. К счастью, праздничным утром вид гостя, прохлаждающегося в халате, вероятно, не покажется ей странным. А там, глядишь, появится его друг-гном и привезет, во что одеться Эндерсу.

Мерри постелила Дейву на диване и глубоко вздохнула.

– Терпеть не могу лгать, но нужно ведь помочь ребенку сохранить иллюзии, не так ли?

Доставая из бельевого шкафа одеяло, Дейв сказал:

– Ты не объяснила, почему твоя племянница проводит рождественские праздники у тебя. Где ее родители?

– Мать у нее умерла вскоре после родов, будучи незамужней. Отец, как я подозреваю, скрылся в неизвестном направлении. – Мерри заглянула во все уголки бельевого шкафа. – Могу поклясться, здесь была подушка.

– Достаточно и этой. – Дейв вытащил из-под своего тулупа подушку, что была привязана на талии. – Значит, Стеффи, так сказать, сирота…

– Да, можно считать так. – Мерри взбила подушку и заправила ее в наволочку. – Девочка жила с теткой, пока та не умерла пару месяцев назад. Единственный, оставшийся в живых родственник, – двоюродный дядя, холостяк, который не захотел, чтобы Стеффи жила у него. Он решил отдать ее на удочерение, и здесь-то в судьбу Стеффи вмешалась моя сестра, Лайза.

Дейв взял халат, принесенный сверху хозяйкой, и отправился в ванную комнату для гостей.

– И где же нежно любящая мамочка Лайза встречает Рождество? – спросил он, обернувшись в дверях.

– В Швейцарии. Занимаясь лыжным спортом.

– С мужем?

– Она не замужем.

– Я не собираюсь задевать достоинство твоей сестры. Однако… – Мерри слышала тревожащий душу шорох снимаемого белья в ванной комнате. Дейв Эндерс раздевается прямо здесь, за дверью, у нее дома. Она старалась остановить воображение, но не могла отделаться от навязчивого образа этого мускулистого широкоплечего мужчины. – …Однако твоей сестре не пришло в голову, что она может быть нужна ребенку? – закончил свою мысль Дейв.

– Лайзу, увы, никогда не волнуют нужды других людей.

Дверь распахнулась. Темно-бордовый махровый банный халат, висевший на тоненькой Мерри, как балахон, тесно обтянул мощную фигуру Дейва и даже не сошелся на груди, открывая мягкие завитки каштановых волос. Мерри, заставив себя отвернуться, занялась тем, что стала оправлять одеяло на диване Дейва. Однако тут же ей пришла в голову мысль, что такой жест может показаться двусмысленным.

Дейв стоял в дверях и внимательно следил за действиями Мерри.

– Ты знаешь, можно подумать, будто у тебя никогда не ночевал дома мужчина.

– Никогда. – Заметив, как поползли вверх брови у Дейва, она добавила: – В этом доме. Однажды я уже почти обручилась – это было давно, – но оказалось, он не тот человек, кто был нужен мне.

– Тебе повезло, что истина обнаружилась вовремя.

– Еще бы.

Мерри хотелось бы расспросить Дейва о его прошлом, но ведь они еще так мало знакомы. Несколько поцелуев украдкой еще не дают ей права совать нос в его личную жизнь.

Дейв пересек комнату и уселся на диван. Он явно чувствовал себя как дома. Приглашая Мерри, он похлопал рукой по дивану рядом с собой.

– Нет, спасибо. – Мерри отпрянула назад, но в душе осудила свое слишком неловкое поведение. – Я лучше пойду лягу. Насколько я знаю детей, Стеффи поднимется завтра спозаранку. Ой! Чуть не забыла! – Мерри бросилась к серванту, где прятала набитый конфетами и мелкими игрушками чулок, предназначенный для Стеффи. Затем подошла к камину, но не знала, как укрепить там подарок.

– Видимо, не обойтись без липкой ленты.

– Вот, прошу. – Дейв моментально принес ее из кухни, где, должно быть, приметил ленту на рабочем столике. – Позволь мне. – Прежде чем последовало возражение, он дотянулся до каминной полки и прикрепил чулок, держа Мерри в кольце своих рук.

– Здорово. – Она склонила голову, чтобы избежать его прямого взгляда. – Теперь мне, пожалуй, лучше…

– Ммм. – Дейв потерся щекой о ее волосы. – От тебя пахнет Рождеством.

– Это из-за елки.

– Мерри…

– Да?

– Ты самая неромантичная женщина, когда-либо встречавшаяся мне. – С улыбкой он слегка коснулся губами кончика ее носа.

– В самом деле? – вздохнула Мерри. – Может, мне нужно получиться?

– Я знаю одного великолепного учителя. – Дейв слегка прикусил мочку ее уха. – Итак, урок номер один: расслабься. Вдыхай ароматы. Ощущай языком вкус. Перестань отвергать сигналы, что шлет тебе твое тело. О-о… Уже лучше…

Мерри прильнула к нему, прикрыв глаза. От Дейва исходили сильнейшие токи добра, уверенности, справедливости…

Наверху во сне застонала девочка. Мерри вздрогнула.

– Схожу проверю, в чем дело.

Очень неохотно Дейв позволил ей высвободиться.

– Что ж, для первого урока совсем неплохо. Однако, на мой взгляд, тебе еще учиться и учиться.

– Спокойной ночи. – Внезапно Мерри засмущалась. Она поспешила к лестнице, ведущей наверх, затем остановилась. – С Рождеством тебя, Дейв!

– С Рождеством тебя, Мерри!

Когда она поднималась по ступенькам, ей показалось, что он проговорил:

– Урок номер два: никогда не впускай опасного мужчину в свой дом, если не уверена, что хочешь оставить его у себя.

Однако Мерри решила, что наверняка ослышалась.

4

Просыпаясь, Мерри почувствовала, что воздух напоен невероятно соблазнительными ароматами кофе и кленового сиропа. А еще пахнет блинчиками, подумала она в полудреме, густо намазанными маслом. Без сомнения, внизу с удовольствием готовит праздничный завтрак бабушка Нетта.

Но затем Мерри вспомнила: старушка наверняка застряла из-за метели у своих друзей. Как и все остальные в эту ночь.

Неужели Дейв Эндерс хозяйничает на кухне Мерри как дома?

Впрочем, нет, это невозможно. Так не может вести себя великосветский лев салонов Нашвилла, глава гигантской корпорации, нахальный владелец пса по имени Чемпион и еще как там его. Мерри готова побиться об заклад, он и ему подобные думают: блинчики – это нечто такое, что подают исключительно в дешевых кафетериях.

Она поднялась, лениво нащупала домашние туфли, потянулась за темно-синим халатом и вдруг сообразила, несмотря на свое еще сонное состояние, что не хотела бы показываться гостю в таком виде. Она достала из шкафа джинсы и умопомрачительный розовый свитер.

Нет смысла, конечно, лезть из кожи вон, но, по крайней мере, можно причесаться, немного подкраситься, не больше, чем обычно. Оглядывая себя в зеркале, Мерри заметила тем не менее непривычный блеск в глазах, румянец, выступивший на щеках. Должно быть, Рождество ее разволновало.

Она замерла, не выходя из спальни. Пальцы легли на ручку двери. Девушку охватил вихрь воспоминаний о минувшем вечере: Дейв касается ее щеки. Дейв дарит ей легкий поцелуй. Дейв намеком предупреждает ее о том, что может быть опасен.

Что, черт возьми, вбила она себе в голову, когда растаяла в его объятиях? Они же явно не подходят друг другу – это чувствовалось с первой минуты их встречи. И в то же время ее несомненно влечет к Дейву.

Нельзя сказать, будто снова в точности повторяется ее история с Франко. Новый знакомый несравненно сердечнее, привлекательнее. Любит детей и животных. Однако он живет в мире, где Мерри не имеет никакого желания и возможности обитать, где происхождение и покрой одежды важнее, чем твое сердце.

С другой стороны, аромат бекона, брызжущего жиром на сковороде, просачивался снизу, подавляя всякое сопротивление. Оказывается, как легко можно соблазниться вкусным завтраком. А откуда брать силы, чтобы противостоять обаянию этого удивительно привлекательного мужчины?

Ну, ладно, сегодня она на своей территории. Можно насладиться праздником, доставить радость и себе, и Стеффи. Но это будет единственный раз.

Мерри предприняла попытку сохранить хорошее настроение и отмахнуться от мрачной перспективы отказа от новых встреч с Дейвом. Она открыла дверь и застучала каблучками по паркету холла, направляясь в комнату, где спала Стеффи.

Там никого не было.

Мерри заглянула на всякий случай в ванную – тоже пусто. Наверное, девочка уже внизу. Как там они с Дейвом: находят ли общий язык, предоставленные самим себе?

Стараясь держаться как можно спокойнее, Мерри спустилась вниз по лестнице. На четвертую ступеньку снизу постаралась не наступить, так как та вечно скрипела.

Мерри услышала мягкие тона рождественских хоралов – радио на кухне создавало праздничный звуковой фон. А перекрывал музыку приглушенный дуэт голосов – мужского и детского.

Надо незаметно подобраться поближе. Но почему не разобрать отдельных слов? Все, что смогла ясно услышать Мерри, были какие-то визги, переходящие в ликующий вой высокой тональности. Она сделала еще пару шагов, получив возможность заглянуть в кухню.

Стеффи и Дейв ползали по полу, держа каждый в руке по игрушечному щенку. Колли, которым руководил Дейв, лизал шкуру собачке со складками на морде и успокоительно урчал, тогда как воспитанник Стеффи радостно заливался лаем. Взлохмаченные волосы девочки падали ей на лицо, домашний халатик был застегнут не на те пуговицы, однако ошибки быть не может: на лице ребенка написано блаженство.

Глядя на такую радостную игру, Мерри могла бы простоять так многие часы. Удивительное зрелище – взрослый и ребенок, играя, сообщают друг другу информацию о взаимной приязни. К сожалению, зазвенел таймер у плиты, и Дейв спросил:

– Хочешь со мной подбрасывать вверх блины на сковородке?

– Конечно! – Девочка вскочила и увидела стоящую в дверях хозяйку дома. – С добрым утром, тетя Мерри! Посмотри, кто к нам пришел готовить завтрак!

Не зная точно, как Дейв объяснил свое присутствие, Мерри обняла племянницу.

– Ну и повезло нам с тобой, ведь правда?

– У него собака, такая же, как у Санта-Клауса! – продолжала восторгаться малышка. – Ой, дай я!

Девочка подбежала к плите, и Дейв, как заправский повар, помог ей поддеть блин лопаточкой и перевернуть на другую сторону. Недопеченный блин шлепнулся на сковороду комом с неровными краями, и Стеффи испуганно поджала губки, ожидая выговора.

Но Дейв вместо ворчания отделался похвалой.

– Вот и хорошо. Так блин лучше удержит кленовый сироп. Как ты считаешь?

– Ну да. Я могу все их так делать. Смотри! – воскликнула Стеффи и тут же принялась подтверждать слова делом.

Через несколько минут дружная компания поглощала бекон, кофе и блины, или вернее, блинные комья, как окрестил эти изделия Дейв.

Стеффи, поспешно глотая очередную порцию еды, успевала наговорить столько, сколько Мерри не услышала от нее за все время знакомства. Девочка взахлеб рассказывала о Дейве. Сообщила, явно с его слов, что он всегда приходит на Рождество, чтобы приготовить Мерри завтрак, и что он не любит одеваться, пока сам не поест, а потому пришел сюда прямо в купальном халате. Эта железная логика, кажется, вполне устраивала Стеффи.

– Может, попросим что-нибудь из одежды взаймы у соседей?

Сквозь прозрачные занавески Мерри смотрела на сверкающие под солнцем нетронутые снежные покровы. Судя по всему, Дейву предстояло пробыть у них по крайней мере еще несколько часов, и Мерри сомневалась, захочется ли ему щеголять в ее халате так долго.

– Хочу поиграть в парке, – заявила Стеффи, сделав глоток молока.

– В парке? – Мерри не сразу сообразила, о чем идет речь. – Нам незачем идти в парк, чтобы поиграть, моя хорошая. Достаточно просто выйти во двор.

– Здорово.

Стеффи поставила стакан с какао на стол и подцепила новый кусок бекона, держа его над запрокинутой головой и постепенно сжевывая. Не лучший, разумеется, пример поведения за столом, отметила Мерри. Но вовсе не стоит из-за этого делать ей замечание. В конце концов сегодня праздник. Кроме того, уж если есть что-то, чему Лайза обязательно научит девочку в первую очередь, так это именно правила хорошего тона.

Едва исчезли во рту последние остатки румяного бекона, Стеффи помчалась наверх, заверив взрослых, что сумеет одеться сама, вплоть до комбинезона, все сделав правильно.

– Если так же правильно, как она застегнула халат, то будет беда, – шепнула Мерри.

– Ты можешь подняться к ней через пару минут и взглянуть, не нужна ли помощь, – согласился Дейв. – Но еще не сейчас.

– Да. Конечно. Для детей очень важны попытки самостоятельно делать что бы то ни было.

По впечатлению от своих слов Мерри поняла: она сказала не совсем то, чего ждал Дейв. Об этом же говорил его проникновенный взгляд, направленный на нее поверх края кофейной чашки. В то же время перед глазами вновь поплыли чувственные образы, избавиться от которых Мерри пыталась в течение минувшего получаса.

Она ясно видела, как касается кончиками пальцев шелковистых волос на груди Дейва в вырезе халата. Чувствовала, как дрожат ноздри от тонкого, еле уловимого запаха его крема после бритья, сохранившегося со вчерашнего дня и слегка усиленного пряным мускусным ароматом его тела.

– Ты хорошо выспалась? – Вопрос был вполне невинный, однако Мерри и здесь уловила иной подтекст.

– В общем-то, да. – Она не помнила, чтобы ей что-нибудь снилось. – Хотя сначала казалось, что полночи у меня уйдет на то, чтобы вскакивать и смотреть, как Стеффи.

– Присутствие мужчины на первом этаже, несомненно, успокаивало тебя, – уточнил Дейв. – С другой стороны, это может оказаться иллюзией.

– Иными словами, ты способен угрожать моему спокойствию?

– В известной мере, да, – усмехнулся Дейв, отставляя в сторону чашку. – Но в этом нет ничего опасного для тебя.

Мерри предпочла не продолжать обсуждение скользкой темы и коснулась другой, менее заряженной эмоционально:

– Ты удивительно умело обращаешься со Стеффи. Большинству мужчин даже в голову не пришло бы встать на четвереньки, чтобы поиграть с ребенком.

– Это она сама придумала. – Дейв как будто оправдывался. – Честное слово. Я ее только поддержал.

– И она так легко поверила выдумке насчет твоего обычного появления здесь на Рождество в банном халате? Забавно.

– Но у детей собственная логика. – Дейв начал складывать тарелки, не поднимаясь с места. – Я решил, не имеет смысла сочинять историю, убедительную с точки зрения взрослых.

– Ты и не смог бы это сделать. Взрослые люди не верят, что Санта-Клаус существует.

– Большинство взрослых не поверят также, что мужчина может бродить по дому женщины в халате, если накануне ночью ничего не случилось.

Внезапно Мерри сообразила: происходящее у нее дома должно произвести ужасающее впечатление на бабушку Нетту.

– Нет, только не это. – Мерри встала. – Мой сосед через два дома примерно такого же роста, как ты. Может, у него найдется что-нибудь из одежды, которую он согласился бы дать взаймы.

– Куда ты так спешишь? – Дейв откинулся в кресле назад и балансировал под опасным углом. – Знаешь, в розовом ты смотришься потрясающе. Удивительно эффектное зрелище при этом интенсивном красноватом отливе волос.

– Моя сестра работает моделью, но я не так уж часто следую ее советам, однако в расцветках она, надо признать, разбирается. – Мерри не знала, что отвечать. Рука ее лежала на спинке кресла. Она смутилась: получается, она отказывается выразить благодарность за доброе слово. – То есть я хочу сказать спасибо. Я, видимо, не привыкла принимать комплименты, да?

– Ты сама вполне могла бы быть моделью. – Дейв пропустил мимо ушей ее извинения. Его внимательный взгляд вбирал ее всю с головы до ног, и Мерри, к своему ужасу, обнаружила, что с особой остротой реагирует на это каждой клеточкой своего тела. Казалось, будто его рука уже гладит ее шею, ласкает плечо, переходит на… Нет, об этом думать она не будет. – Ты так изысканно-красива и в то же время так естественна…

– Ну уж! Фу, не надо столько лести.

Мерри попыталась разрядить создавшуюся атмосферу с помощью иронии, но голос ее прервался.

– Итак, ты могла стать моделью, но пошла вместо этого в ветеринары.

Дейв собрал тарелки, встал и по пути к мойке, словно нечаянно, задел Мерри бедром. Это как бы случайное прикосновение и взбудоражило, и успокоило ее одновременно.

– Я выбирала между ветеринарией и педиатрией. И все никак не могла решиться на что-то одно, – призналась Мерри. – А у тебя такого не было? У тебя ни разу не закрадывалась мысль о том, чтобы не идти в фамильный бизнес.

– Мне знакомы такие сомнения. – К ее удивлению, Дейв принялся загружать мойку посудой, как будто делал это каждый день. Впрочем, с его статусом холостяка ничего исключать нельзя. – У меня было очень много разнообразных предложений, когда я получил диплом.

– Гарвардского университета? – Мерри хотела пошутить, но он кивком головы подтвердил правильность догадки. – Ого! Ты, видать, ничего не делаешь вполсилы, а?

– Да, насколько это зависит от меня. – По-видимому, он вкладывал в свои слова особый, глубокий смысл, но лица его не было видно, так как он отвернулся, раскладывая серебряные вилки и ножи по местам. – Так или иначе, мой отец хотел, чтобы я работал с ним, и я рад, что пришел в нашу фирму. Для нас возникла возможность лучше узнать друг друга. Правда, он вскоре скоропостижно умер от инфаркта. Но если бы я работал тогда где-нибудь еще, я бы, наверное, никогда не простил себе этого.

На Мерри произвело глубокое впечатление, что на шкале ценностей Дейва сближение с отцом стоит выше, чем успехи в развитии фамильного дела. Но, предупреждала она себя, такие преуспевающие люди, как Дейв, добиваются своего благодаря целеустремленности и огромным затратам энергии, не говоря уж о трудолюбии. Сегодня она видит Дейва с лучшей стороны: он мягкий, добрый. Однако опыт подсказывает, что у таких вершителей человеческих судеб, как он, обязательно есть, так сказать, обратная сторона.

– Готов отдать пенс, чтобы узнать твои мысли. – Дейв закрыл посудомоечную машину и оперся о нее, в упор глядя на Мерри. – Что же я сказал такого, что вызвало целую бурю эмоций? Между прочим, знаешь ли ты, что у тебя удивительно открытое лицо? Я могу видеть на нем все твои переживания.

Мерри почувствовала: жар прилил к щекам.

– Ладно. Я лучше пойду наверх и проверю, как там Стеффи…

Она торопливо удалилась, не дав возможности Дейву задержать ее. Черт побери, он слишком уж проницателен!

Все размышления о Дейве умчались, однако, прочь, едва она увидела ребенка, преспокойно сидящего на кровати. Девочка натягивала свитер на нечто, напоминающее пачку балерины. На ногах у нее были только тоненькие колготки.

– Куда же это ты собралась? На репетицию в театр? – Мерри сдерживала себя, чтобы не рассмеяться.

– Неужели тебе не нравится мой костюм? – взглянула девочка на Мерри. – Учитель в балетной школе говорит: я лучшая ученица в нашем классе.

– Понятно, но мне показалось, что ты собиралась поиграть во дворе, а там снег.

– Поэтому я и надеваю свитер, – нетерпеливо объяснила Стеффи столь очевидную вещь. – Я хочу, чтобы Дейв увидел мою пачку.

Да, у детей своя логика. Ты очень верно подметил это, Дейв.

– Что ж, почему бы тогда тебе не сбегать вниз и не показаться ему в своем балетном платье? А потом уж мы с тобой оденем что-нибудь потеплее, ладно?

– Ладно.

Стеффи радостно выпорхнула из комнаты, даже не позаботившись о том, чтобы снять свитер.

По-видимому, я разбираюсь в детской психологии гораздо хуже, чем мне казалось, с грустью подумала Мерри, роясь в шкафу. Она разыскивала джинсы, которые достала из чемодана накануне. Постичь направленность энергии ребенка, тонкую игру детского ума – гораздо сложнее, чем усмирить самую злокозненную из беглых обезьянок.

Минуту спустя девочка вернулась. Но процесс одевания затянулся дольше, чем предполагала Мерри. Во-первых, ребенок, прежде отличавшийся молчаливостью, теперь тараторил без остановки, причем с бешеной скоростью; Стеффи объясняла историю появления каждой детали своего туалета, задавала сотни вопросов. Во-вторых, она ни минуты не сидела спокойно: вертелась, почесывалась, что-то рассматривала, куда-то тянулась…