Текст книги "Белый вереск"
Автор книги: Жаклин Рединг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 3
Май 1815 года
Западный Инвернессшир, Шотландия
… А потом король Артур подошел к Галахаду и сказал: «Дерзайте, сэр. Вы поведете за собой много доблестных рыцарей на завоевание чаши Грааля, и вам удастся довести до конца то, что до сих пор не удавалось никому». Затем король Артур взял Галахада за руку и вывел из дворца, чтобы поведать ему одну древнюю историю.
– Катриона!
Резко подняв голову, Катриона быстро оглядела мрачную комнату, освещаемую лишь тусклым светом единственной свечи. Сердечко бешено забилось в груди девушки: полностью погрузившись в книгу, она ожидала увидеть перед собой самого короля Артура в роскошном бархатном одеянии. Но… увы, короля не было. Вообще никого не было рядом.
Катриона сидела на полу, поджав ноги и прикрыв их шерстяной юбкой. Она читала Мэлориnote 2Note2
Томас Мэлори (умер в 1471 году) – автор «Morte Darthur», первой книги о короле Артуре на английском языке.
[Закрыть], а остальные книги, словно опавшие с огромного дуба листья, валялись вокруг. Где-то среди них затерялось перо и бумага, на которой она делала пометки. Но нет, она не была в Камелоте, и ее окружали не рыцари. Катриона находилась в библиотеке Россмори. Она зашла сюда по делу, но, взявшись за книги, как обычно потеряла счет времени.
– Катриона! – послышалось снова. Прищурившись, девушка посмотрела на большие каминные часы, стоящие на полке из резного камня, пытаясь разглядеть время. Не может быть, что уже восемь. Наверняка она просто не может различить в полумраке положение стрелок. Она же совсем недавно пришла сюда, вот только небо за окном почему-то потемнело, а последние лучи почти скрывшегося за горой Скай солнца указывали на то, что день и в самом деле догорает. Стало быть, прошло целых три часа, а она едва исписала полстранички. Нахмурившись, девушка подумала, что полковник, пожалуй, будет ею недоволен.
Обернувшись назад, Катриона посмотрела на ведущую вниз лестницу, видневшуюся в открытую дверь. Кто-то звал ее снизу, но теперь наступила тишина, и был слышен лишь далекий гул вечного морского прибоя.
Еще один час. Будь у нее всего лишь одним часом больше, она непременно нашла бы то, что искала. Во всяком случае, тогда полковник бы не догадался о том, что она не выполняла его поручение, а просто увлеклась чтением книг. Катриона еще раз поглядела на лестницу. Может, если она ничего не ответит, Мерид уйдет?
Девушка отложила открытую книгу Мэлори в сторону, надеясь, что еще сможет прочесть оставшийся кусок главы, а затем, схватив валявшуюся на полу книгу, принялась лихорадочно перелистывать толстые пожелтевшие страницы. Но ее сестра не унималась:
– Катриона! Ты там?
Не обращая на Мерид внимания, Катриона черкнула что-то на своем листке и схватила следующую книгу. Девушка вдруг пожалела, что рассказала сестре о том, где находится вход в замок.
– Катриона Макбрайан! Я прекрасно слышу, как ты там скребешься, и вижу отблеск твоей свечи на каменной стене. Давай-ка спускайся вниз, а то не оберешься неприятностей. – Мерид помолчала. – Может, ты забыла, что сегодня приезжает па? Кажется, он говорил, чтобы ты больше не ходила сюда!
Катриона застыла, придерживая пальцем открытую страницу. Да уж, каким-то непостижимым образом она даже про отца забыла, хотя всегда думала о нем, приходя сюда. Энгус Макбрайан неустанно повторял старшей дочери, что ходить в замок опасно. Можно не сомневаться: он будет недоволен тем, что ее нет дома, и непременно сразу догадается, где она пропадает. Но раз уж отец все равно рассердится, решила про себя Катриона, то ей, пожалуй, не стоит торопиться, и она сможет доделать все необходимое. Отец вернулся домой, а стало быть, она еще не скоро вновь сумеет попасть сюда.
– Даю тебе еще три секунды, а потом, если ты не спустишься, я сама туда поднимусь и вытащу тебя, – настаивала Мерид.
Прошло мгновение.
– Одна… – начала считать Мерид.
– Какая же ты… – пробормотала Катриона, вкладывая в книгу кусочек ленты вместо закладки. Ах, не вернуться ей сюда этим вечером!
– Вторая…
Катриона принялась торопливо засовывать книги на полки.
– Катриона, если только ты вынудишь меня подняться, клянусь, я такое… – закричала Мерид.
– Ну хорошо, – перебила ее старшая сестра. – Ты говоришь в точности как старая мисс Гримстон, которая буравит меня своими темными глазками на уроках. Иди домой, а я тебя догоню.
Через несколько минут книги были возвращены на свои места на полках. Последним девушка поставила Мэлори, ласково погладив кожаный переплет. Ей пришло в голову, что можно взять книгу с собой: даже если кто-то и приедет в замок, то вряд ли заметит отсутствие на полке небольшой книжки, ведь стеллажи с книгами занимали все стены большой комнаты. Однако Катриона тут же отогнала от себя соблазнительную мысль: одно дело читать книги в замке, а другое – уносить их оттуда. Ведь если она даже совсем ненадолго возьмет книгу, то это уже будет воровством.
Отступив назад, Катриона придирчиво осмотрела стеллажи, чтобы убедиться, что книги стоят аккуратно и никто не сможет догадаться о том, что их сдвигали с места. Конечно, это нелепо: в замок почти никто не приезжал. Глядя на книги, можно было подумать, что их вообще никогда не читали; несомненно, Катриона – первая, кого заинтересовали древние манускрипты, поэтому она и боялась, что хозяева замка как-нибудь застанут ее здесь. Если только это случится, ей уже не удастся приходить сюда и читать. Конечно, па сердился на то, что она бывала в библиотеке замка, но ведь он часто уезжал из дома, так что девушка могла спокойно пробираться сюда. Только бы владелец замка не застал ее здесь…
Катриона даже думать боялась о том, что сделает с ней Хозяин, если прознает про ее визиты в замок. В особенности если он догадается, что привлекло ее здесь.
Собрав листки и чернила, девушка сложила их в небольшую деревянную шкатулку, а затем надела туфли. Повернувшись к двери, она было хотела выйти из библиотеки, но тут ее взгляд упал на его портрет, освещаемый тусклым светом свечи. И, как всегда, девушка на мгновение задержалась.
Портрет висел в небольшом проеме между двумя рядами книжных шкафов. Под ним на полу высился старинный резной сундук. Катрионе всегда хотелось накрыть сундук красным бархатом. Золоченая рама и сочные мазки на полотне казались особенно таинственными в неровном свете.
Подняв свечу вверх, Катриона в который раз вгляделась в портрет. Первое, что привлекло ее в нем, были глаза изображенного на полотне мужчины. Они сразу обращали на себя внимание: золотисто-карие, страстные, умные, проницательные, они напоминали глаза ястреба. Одна темная бровь была скептически изогнута, длинные черные волосы обрамляли волевое, чисто выбритое лицо; плотно сжатые губы и квадратный подбородок выдавали в нем человека решительного.
Широкоплечий, одетый в роскошную красную форму, мужчина был изображен в полный рост: он стоял, слегка расставив ноги, на какой-то горе, где, похоже, только что закончилась битва. Каждый раз, глядя на портрет, Катриона испытывала удивительное волнение. Она даже не знала имени этого человека, но вообразила себе, что это командующий какой-то победоносной армией, которая решительно вступала в борьбу со Злом и всегда одерживала над ним верх. Девушка считала его своим телохранителем, своим рыцарем, который стоит на ее защите в мрачной тьме замка. Иногда она даже начинала говорить с ним вслух, правда, тут же, смеясь, замолкала, понимая, что портрет не ответит ей.
Итак, она не знала его имени, не знала, кто он, но изображенный на портрете человек занимал все ее помыслы, и девушка часто грезила о нем по ночам.
Да, честно говоря, это был мужчина ее мечты. Он был великолепен. Необыкновенен. Она любила его.
– Спокойной ночи, – нежно улыбнувшись портрету, проговорила Катриона. И, убрав за ухо непокорную темно-каштановую прядь, девушка повернулась к двери.
Когда она выскользнула из библиотеки, ледяной сквозняк пробежал по ее ногам, забравшись под шерстяную юбку. Плотнее закутавшись в поношенную клетчатую шаль, Катриона завязала ее впереди на узел. Затем подхватила шкатулку с бумагой и опустила рычаг, который сдвинул с места потайную дверь, скрытую за книжным шкафом. Ход в великолепную библиотеку Россмори был закрыт.
Было слышно, как снизу, ругаясь вполголоса, бродит Мерид.
– Ступай домой, – крикнула ей Катриона. – Я уже иду.
Девушка стала осторожно спускаться по узким каменным ступеням к нескончаемому лабиринту пещер, уходивших в скалистые утесы, на которых высился замок. На покрытых копотью гнейсовых стенах то и дело попадались древние кольца для факелов, покрытые причудливой резьбой. Кому угодно стало бы не по себе в этом месте. Кому угодно, только не Катрионе.
Девушка всегда чувствовала себя здесь как дома: ее не пугали встречавшиеся в темных углах кучки костей, хотя она даже не знала, чьи это кости – животных или людей; не обращала Катриона внимания и на маленьких зверьков, мечущихся под ногами. Здесь был слышен ритмичный гул моря, соленые воды которого при приливе заполняли нижние пещеры скал.
Катриона обожала замок, мечтала проводить здесь дни и ночи и прочитать все до единой книги в библиотеке. Она представляла, как просыпается в одной из комнат замка, а в окно проникает яркий солнечный свет, и свежий морской ветер наполняет ее легкие. Да, она очень любила Россмори, хотя никогда не решалась проникнуть в него дальше библиотеки, ведь это уже можно было бы расценивать как вторжение в чужое жилье.
Подойдя к последнему пролету каменной лестницы, Катриона увидела Мерид, стоявшую внизу. Светлые волосы сестры, цветом напоминавшие высохший камыш на зимнем лугу, были заплетены в косу. Выбившиеся из косы пряди окружали суровое, серьезное лицо, освещенное слабым светом небольшого фонаря, который она держала в руках. Темно-карие глаза в упор смотрели на спускавшуюся вниз Катриону.
Младшая сестра, Мерид, как ни странно, была выше Катрионы почти на голову. У нее были такие же, как у их матери Мэри, светлые волосы, а от Макбрайанов она унаследовала темный цвет глаз. Как-то в детстве Катриона спросила мать, почему у нее глаза голубые, а не карие, как у всех них. Мэри ответила ей, что просто в ночь ее рождения было полнолуние и звезды сияли необычайно ярко. Катриона тогда еще поинтересовалась, не подкрасила ли луна еще и ее волосы.
– Ты что, совсем с ума сошла?! – набросилась на Катриону Мерид. – Зачем ты ходишь сюда? Ведь папа не велел тебе бывать в замке Хозяина одной! Ты же знаешь, что там полно привидений и всякой нечисти! – Мерид огляделась вокруг, опасливо косясь на пляшущие в свете фонаря тени. – А тут еще эти пещеры. Мне так и кажется, что я стою у врат царства Гадеса.
– Нет здесь никаких привидений, – закатила глаза Катриона. – Кто-то просто придумал эту ерунду, Мерид, чтобы люди не ходили сюда.
– Люди вроде тебя, Катриона Макбрайан. А вот Иен Александер поведал мне совсем другое. Он был тут как-то ночью и поклялся мне, что нос к носу столкнулся со злобным призраком. Тот был одет как варвар, во рту держал окровавленный кусок мяса и хрюкал, как свинья. А потом он сказал, что убьет Иена. Призрак был похож на сгусток дыма.
Катриона едва сдержала усмешку.
– Мне кажется, что Иен просто любит дурачить доверчивых девчонок, – вымолвила она.
– Ну хорошо, есть привидения или нет – тебе наплевать, – проговорила Мерид, крепко хватая сестру за рукав. – Но что, если тебя поймает Хозяин, Катриона?
Девушка улыбнулась: страх, охвативший ее сестру, не передавался ей.
– Но Хозяина нет здесь сейчас, Мерид. Здесь никого нет, и ты отлично знаешь, что когда он приезжает сюда, то Эберкромби появляется здесь за неделю до него. Он специально прибывает сюда из Эдинбурга, чтобы нанять слуг и приготовить все к приезду Хозяина. Кстати, Эберкромби тоже верит, что в Россмори живут призраки. Он всегда приходит сюда при дневном свете и никогда не задерживается до темноты.
Девушки прошли узкую дорожку, и Мерид взялась за железную ручку маленькой двери, ведущей наружу. Только таким путем можно было миновать пещеры, затопляемые приливом.
Уже почти стемнело. Мерид покосилась на болото, по которому надо было идти к дому. Низкие темные тучи и резкий ветер обещали непогоду.
– Ох, Катриона, даже не знаю, как это тебе все время удается втягивать меня в свои дела. Теперь нам придется бежать до дому, чтобы не попасть под грозу. Па будет недоволен, Катриона, это уж точно, – вздохнула Мерид.
Примостившаяся у поросшего травой горного склона ферма Макбрайана с одной стороны примыкала к болоту, с другой к ней подступали торфяники, а на востоке мимо протекал небольшой ручей. Каменный очаг топили торфом; его темный дым, поднимавшийся из трубы, смешивался с густыми серыми тучами. Оштукатуренные стены дома светились в ночных сумерках; солома на крыше удерживалась на месте благодаря вересковым веревкам, придавленным большими валунами, – только так можно было противостоять сильным горным ветрам. Если снаружи дом и мог показаться незнакомцу убогим и бедным, то едва переступив порог, он бы тут же изменил свое мнение: таким приветливым и уютным представало жилище Макбрайанов внутри.
Ветер трепал волосы Катрионы, рвал юбки, когда девушка бежала вслед за сестрой. Свежий морской воздух был напоен запахом вереска и горящего торфа. Приблизившись к дому, Катриона увидела развешанные на низкой изгороди рыбацкие сети отца. Его грязные сапоги стояли у двери, черный непромокаемый плащ висел на крюке.
Да, папа и в самом деле вернулся домой.
Катриона знала, что нагоняй от отца неминуем, но, несмотря на это, ей стало легко на душе: отец вернулся, стало быть, еще одно нелегкое путешествие позади. Он дома, он в безопасности. Может, и гнев его смягчится от этого.
Приоткрыв дверь в домик, девушка шагнула было вперед, а потом быстро отошла в сторону, предоставив Мерид первой войти в дом.
– Какого дьявола! Где вы были? – проворчал отец таким голосом, который мог бы соперничать с низкими раскатами грома, проносящимися по темному небу. Катриона пряталась за сестрой, стараясь держаться в тени.
– Я ходила за Катрионой, – ледяным тоном ответила Мерид. – Она ушла к полковнику, чтобы отнести ему еды.
Энгус Макбрайан отошел от очага: великолепные мускулы его сильного тела играли под льняной рубашкой; вместо штанов на нем был поношенный килтnote 3Note3
Мужская юбка; национальная одежда шотландцев.
[Закрыть].
– А где же тогда твоя сестра? – прогремел Энгус. – Она что, осталась у Макрейфорда на ужин?
Обернувшись, Мерид схватила Катриону за руку и подтолкнула сестру вперед.
– Ага, вот и она. – Энгус посмотрел на старшую дочь. – Ну и как ты нашла полковника Макрейфорда? Надеюсь, он в добром здравии?
Робко улыбнувшись, Катриона шагнула к отцу, приподнялась на цыпочки и поцеловала его обветренную, заросшую щетиной щеку. Длинные белые волосы Энгуса рассыпались по широким плечам; от него пахло табаком и виски. Девочкой Катриона так любила засыпать у отца на руках, вдыхая этот знакомый аромат и слушая ровные удары его сердца.
– Добро пожаловать домой, папа, – прошептала Катриона, – мы очень по тебе скучали. – Девушка отошла в сторону, чтобы положить в небольшой шкафчик у двери свою шкатулку. – Полковник чувствует себя хорошо. Извини, что меня не было дома, когда ты вернулся. Мерид ни в чем не виновата. Просто я не подумала о том, что уже так поздно.
– Не подумала? – переспросил Энгус. Судя по блеску в его глазах, он прекрасно понял, где проводила время старшая дочь.
Катриона направилась к очагу, чтобы поцеловать свою маму.
– Привет, мамочка.
Мэри Макбрайан, сидевшая за прялкой, улыбнулась дочери, но улыбка тут же погасла на ее губах, когда она поймала на себе осуждающий взгляд Энгуса. Поправив платок, прикрывающий ее волосы, женщина поднялась и стала помешивать бульон, булькающий в котелке.
– Так что же ты так долго делала у полковника, детка? – спросил Энгус, опускаясь на свой стул, стоявший во главе грубого соснового стола, занимавшего середину скромной, но уютной комнаты. У него был вид короля, вышедшего к своим подданным.
– Ему надо было заштопать гольфы, – объяснила Катриона, усаживаясь напротив отца. – У полковника трясутся руки, так что он сам ничего не может делать.
И это не было ложью: девушка действительно носила полковнику еду, штопала его гольфы, а потом дожидалась, пока он уснет в своем кресле перед очагом. Только после этого девушка побежала в Россмори.
– Ты молодец, Катриона Макбрайан, – пробормотал Энгус, разламывая овсяную лепешку и обмакивая кусок в горячий бульон, который Мэри только что поставила перед ним. – Хорошо, что помогаешь старику.
Катриона опустила глаза. Она было тоже потянулась за лепешкой, но тут громовой окрик отца заставил ее замереть на месте.
– Катриона!
Девушка испуганно подняла голову и встретила вопросительный взгляд Энгуса. Мать и Мерид, напряженно выпрямившись, сидели за столом с таким видом, словно ее здесь и не было. Во всяком случае, они смотрели куда угодно, только не на девушку.
– Да, папа.
– Вытяни вперед руки!
– Что-то я не поняла тебя, па, – пробормотала девушка.
– Я велел тебе вытянуть руки вперед ладонями вверх. Закусив нижнюю губу, Катриона снова покосилась на Мэри.
Та едва заметно кивнула, словно желая сказать, чтобы дочь повиновалась. Энгус Макбрайан мог простить ей случайное непослушание, но не крючкотворство.
Девушка медленно протянула вперед руки. Кончики пальцев ее правой руки были измазаны чернилами; чернильные пятна темнели и на ладонях. Итак, надежды не осталось: ее поймали с поличным.
– Чем же это ты штопала чулки полковника, детка?
Сажей?
Опустив руки на колени, Катриона горячо заговорила:
– Папочка. Я совсем ненадолго забежала в Россмори, а потом Мерид пришла и…
Мерид демонстративно откашлялась, словно желая показать старшей сестре, чтобы та не вмешивала ее в свои дела. Катриона поняла, что ждать поддержки от сестры не приходится.
– Папочка, но ты же знаешь, что в Россмори сейчас никого нет, – горячо заговорила девушка. – Там пусто. Ну что плохого в том, что я заходила в библиотеку? Там столько книг, и никто их не читает. Ты же сам хотел, чтобы твои дочери были образованными. Именно для этого ты просил, чтобы мисс Гримсон учила нас читать и писать. Но многого и она не знает, а из книг можно узнать столько интересного! Знаешь ли ты, что один человек насчитал в ночном небе и занес в каталог сорок семь тысяч триста девяносто звезд? Отпив глоток эля, Энгус вытер губы рукавом.
– Да? – переспросил он. – Так вот, оказывается, почему овцы так громко блеют по ночам, черт побери? Дьявол, оказывается, все дело в звездах!
– Энгус, – укоризненно протянула Мэри. – Следи за своей речью.
– Ах, женщина, ты слишком избаловала нашу девочку. Она проводит целые дни за книгами, забивая голову всякой ерундой вместо того, чтобы заниматься дома делами.
– Но никто не знает, что я хожу в Россмори, – проговорила Катриона, – к тому же я отправилась туда только после того, как сделала всю работу по дому. Правда, па. Это всего…
– Ты забрела на земли Хозяина! – перебил ее отец. – В этом все дело! Читаешь ты там или еще что делаешь, но нам не поздоровится, если тебя там поймают. Сколько раз я просил тебя не ходить туда, детка, но ты меня не слушаешь. Больше я просить не буду. Отныне я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе ходить в замок.
Катриона умоляюще посмотрела на мать:
– Мамочка, пожалуйста, объясни ему.
Закрыв глаза, Мэри Макбрайан покачала головой:
– Ты слышала, что сказал тебе отец, Катриона. Девушка перевела взгляд на сестру. Мерид с отрешенным видом помешивала бульон в своей миске, будто тот был слишком горяч. Катриона поняла, что никто не придет ей на помощь.
– Но, па…
– Я все сказал, Катриона, – перебил ее Энгус. – А теперь ешь, пока стряпня твоей матери не остыла.
Спорить было бесполезно. Все одновременно взяли свои роговые ложки и принялись есть бульон из деревянных мисок. Все, кроме Катрионы. Она лишь смотрела на отца, надеясь, что тот передумает.
В комнате наступила могильная тишина, казалось, даже огонь в очаге не решается потрескивать. Катриона собирала на столе крошки хлеба, думая о суровом приговоре отца.
Наконец, решив прервать молчание, Энгус заявил:
– Кстати, из Иена выйдет отличный помощник. Никто не понял, к чему он это сказал.
– Скоро у него будет свое хозяйство, – продолжал Макбрайан. Он станет подыскивать себе добрую жену. – Энгус помолчал. – Кажется, ему нравится Катриона. Думаю, пройдет совсем немного времени, и…
– Не-ет!..
Все головы повернулись в сторону Мэри, которая отложила ложку в сторону и теперь пристально смотрела на мужа.
– Этого не будет, Энгус. Ты, конечно, относишься к Иену как к сыну, особенно после того, как он потерял родителей и остался на попечении бабушки. Знаю, что ты дружил с его отцом Кэллуном, когда вы были молодыми. Да, ты пообещал Кэллуну, что будешь заботиться о его сыне, и ты сдержал обещание. Ты всегда следил за тем, чтобы парень был одет-обут и имел хорошее жилье. Да, ты жизни за него не пожалеешь, Энгус, и это благородно с твоей стороны. Но сейчас я хочу раз и навсегда сказать, Энгус Макбрайан, что Катриона не выйдет замуж за человека вроде Иена Александера!
Катриона оторопело уставилась на свою мать: она в жизни не слышала, чтобы та говорила столь решительным тоном. Даже когда в детстве они с Мерид шалили, Мэри всегда оставалась спокойной и доброжелательной. Она ни разу не шлепнула ее и никогда-никогда не повышала на них голос. Это Энгус обычно шумел дома. Даже Мерид удивленно смотрела на мать, крепко, словно талисман, сжимая в ладони роговую ложку. Энгус открыл было рот, чтобы возразить, но Мэри перебила его:
– Ох, муженек, даже не спорь! Ты, конечно, можешь запретить девочке ходить в библиотеку Россмори, хотя, признаться, она никому не причиняет вреда, но ты не заставишь ее стать тем, кем она быть не должна. Катриона не станет венчаться с Иеном. Надеюсь, ее ждет лучшая участь, и она не станет женой фермера.
Лицо Энгуса побагровело.
– А что ты имеешь против фермеров? – взревел он. – Может, и я тоже не нравлюсь тебе?
Катриона беспомощно смотрела на родителей, сожалея о том, что стала причиной происходящего.
– Нет, Энгус, – более спокойным тоном продолжила Мэри. – Но фермеру далеко не пойти, ты сам не раз говорил это. Помещики часто гонят простых фермеров с их земель. Может, ты этого и не видел, Энгус, – тебя часто не бывает дома, но мне-то это отлично известно. А как Мерид ткет и шьет! В жизни не видела, чтобы кто-то столь искусно делал это. А Катриона пристрастилась к книгам – пусть! И ты сам говорил, что девочка считает лучше тебя. – Ее голос опять зазвенел. – Нет, муженек, такая доля не для Катрионы. Она не выйдет замуж за Иена Александера, да и вообще не выйдет за нелюбимого человека. Обе наши дочери пойдут замуж только по любви! И я, твоя жена, Энгус Макбрайан, добьюсь этого!
