Текст книги "Жизнь на краю земли"

Автор книги: Жак-Ив Кусто

Соавторы: Ив Паккале
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Слоновьи хоботы

Существует два вида морских слонов, которые мало отличаются друг от друга, однако никогда не смешиваются: это северный морской слон (Mirounga angustirostris), обитающий в северном полушарии, – его представителей нам уже довелось наблюдать с «Калипсо» на Гваделупе, вблизи мексиканской Калифорнии; и южный морской слон (Mirounga leonina), обитающий в южном полушарии, – вот его-то мы как раз сейчас и наблюдаем на Вальдесе.

Как северных, так и южных морских слонов истребляли в прошлом веке в основном из-за жира (даже относительно небольшой трехметровый самец дает целых 360 л жира). Охота превращалась в невероятно жестокие бойни. Умирая, морской слон теряет от 400 до 500 л. крови – при описании подобных побоищ как нельзя более уместны выражения «ручьи» и «моря» крови. Эти животные удивительно живучи – бывали случаи, когда морские слоны, с которых уже содрали шкуру, совершенно неожиданно «приходили в чувство» и спускались по склону берега в море, чтобы там умереть… К счастью, в 1910 году были приняты меры по охране морских слонов, что спасло их от полного исчезновения (хотя до сих пор в южном полушарии, в основном на острове Южная Георгия, ежегодно добывается не менее 6000 особей).

Составление гаремов не обходится без яростных схваток между взрослыми самцами; нередко при этом проливается кровь, но исход сражений почти никогда не бывает роковым.

«В настоящее время общее число северных морских слонов оценивается в 20–25 тысяч особей, – объясняет доктор Агуайо, – а южных морских слонов в 300–500 тысяч. Южные морские слоны обитают около большинства субантарктических островов (Фолклендские острова, острова Южная Георгия, Кергелен, Маккуори и др.). Летом их можно встретить даже на Антарктиде – вплоть до 78° южной широты. Зимой же они уходят на север, добираясь иногда почти до Новой Зеландии, Австралии и Южной Африки.

Морские слоны относятся к семейству настоящих тюленей; в отличие от ушастых тюленей, у них нет наружных ушных раковин.

Довольно часто случается, что в своих сражениях за гаремы крупные самцы давят новорожденных.

В Латинской Америке морские слоны встречаются даже в районе Ла-Платы. Но залежки, которые образуют южные морские слоны во время размножения, не встречаются севернее полуострова Вальдес, где мы с вами имеем честь наблюдать их прибытие на сезон любви.»

Не знаю, все ли морские слоны прибыли на ежегодное большое брачное свидание. Но их уже столько, что пляжи и скалы Пунта-Норте кажутся мне сплошным морем тел…

Морские слоны очень миролюбивы. Более того, они даже одаривают людей совершенно незаслуженными знаками доверия – ведь люди и раньше истребляли морских слонов, и сейчас продолжают истреблять их. Выйдя из воды после кратковременного погружения, мы безбоязненно пробираемся между этими горами обтекаемых тел. Лишь крупные самцы, крайне возбужденные составлением гаремов, настроены более воинственно. Одни бросают на нас неприветливые взгляды. Другие встречают нас воинственным ревом. Третьи, которых мы приводим в ярость своим поведением, – очевидно, мы слишком близко к ним подходим – даже пытаются на нас напасть, однако гнев у них хоть и силен, но непродолжителен. Достаточно ретироваться метров на десять в сторону, как они тут же успокаиваются.

Морские слоны (они относятся к семейству настоящих тюленей*) не случайно получили свое название. Во-первых, это колоссальные животные – в три раза тяжелее моржей, так что весят они не намного меньше своих сухопутных тезок. Взрослый самец достигает в длину 5–6,5 м и весит 3–4 т. Самка изящнее (!): ее длина – 3 м, а весит она «всего лишь» 1 т. У «него» – редкий волосяной покров, светло-коричневого, темно-коричневого или серого цвета. «Она» и дети, как правило, серые.

Другая причина, по которой ластоногих этого вида назвали «слонами», заключается в том, что у самцов морда заканчивается своеобразным хоботом. Хобот с годами растет и может достичь весьма внушительных размеров. Кроме того, в период размножения хобот способен приподниматься за счет действия мышц и увеличиваться за счет прилива крови, так что достигает иногда 60 см в длину. Считается, что этот любопытный отросток делает более громким рев своего хозяина, играя роль резонирующей камеры.

Сложная жизнь стада

Кроме огромных размеров, морских слонов отличает от других тюленей небольшое число зубов и наличие редуцированных когтей на пальцах передних ластов; на задних ластах когти отсутствуют. Питаются они головоногими* – кальмарами и каракатицами, за которыми ныряют на большие глубины, но не отказываются они и от рыбы. У морских слонов, как у всех животных, питающихся головоногими (экологи говорят, как у всех теутофагов, от греческого слова teuthos – «кальмар»), бесконечно длинный кишечник: в 30–35 раз длиннее тела.

Морские слоны животные стадные*, поведение в стаде у них очень сложное, особенно в период спаривания и деторождения. Первыми в августе-сентябре на традиционные места размножения прибывают самцы. Они опережают самок недели на две. Сразу после прибытия самки рожают детенышей, которых зачали год назад на этом же месте. А самцы в это время затевают свирепые драки, нанося друг другу глубокие раны на шее, груди и боках; однако исход этих поединков редко бывает роковым. Побежденные и слишком молодые для участия в турнирах самцы возвращаются в море, где пытаются – и зачастую успешно – спариться с запоздавшими яловыми самками или же с теми, что обманули бдительность секачей.

Секачи (по-английски harem bulls) собирают стадо из 10–50 самок. Они оплодотворяют их одну за другой, не слишком тревожась о том, что в любовном пылу могут раздавить неудачливых новорожденных. В течение всего периода размножения самки, в отличие от самцов, хорошо питаются. И детеныши получают молоко исключительной жирности – в нем содержится более 80 % жиров. Появляясь на свет, «малыши» весят 40 кг и имеют в длину около 90 см, а через месяц, когда их перестают кормить молоком, они достигают уже внушительного веса – целых 350 кг; таким образом, они набирают в среднем по 10 кг в сутки… Матери погибли бы от истощения, выкармливая подобных обжор, если бы при этом не питались сами. (Лактационный период у морских слонов северного полушария существенно длиннее, но и вес детеныши набирают гораздо медленнее. Вероятно, эта разница в темпах роста объясняется тем, что в северных биотопах климатические условия благоприятнее.)

Первая линька у морских слонов наступает в возрасте одного месяца: коричневато-серый густой и пушистый мех новорожденного сменяется коротким коричневым или серым волосяным покровом, характерным для взрослых особей. У взрослых слонов линька начинается чуть позже – в январе; и животные снова вынуждены выходить на сушу. В это время у слонов весьма жалкий вид: омертвевший кожный покров отслаивается кусками, как будто расходясь по швам. Чтобы унять довольно болезненный зуд, морские слоны отлеживаются в лужах грязи на берегу. Но если лужа слишком глубока, слоны оказываются как бы в ловушке: им уже не удается выбраться из нее; там они и погибают. Такое бывает редко, но все же бывает.

На развороте: Как все ластоногие, морские слоны приспособлены к жизни в море; грузные и неуклюжие на суше, в воде они становятся по-настоящему изящными.

Уровень смертности среди детенышей необычайно высок – более 50 %. Многие новорожденные, потеряв мать, – а это нередко случается в сумятице драк и спариваний – умирают от голода. Других давят распаленные страстью самцы. Третьи, растопив днем под собой лед, – если дело происходит в районах с суровым климатом – ночью вмерзают в эту лунку (на Вальдесе такого не случается). На слабых и больных нападают крылатые убийцы (гигантские буревестники, поморники). Когда в возрасте одного месяца молодые морские слоны попадают в воду, они могут стать добычей самых плотоядных из тюленей – морских леопардов (Hydrurga leptonyx). Но главный их враг – косатка (Orcinus огса), которая называется по-английски killer whale («кит-убийца»), – великолепный черно-белый дельфин, самый крупный и самый умный из всех дельфинов.

Если молодому морскому слону удастся избежать этих опасностей, а также не заболеть паразитарными болезнями, то в возрасте одного года он достигает уже 2 м в длину. Самка достигает половозрелости в два года, а самец – в четыре-пять лет. Самка живет не менее 10, а самец, возможно, и более 20 лет.

Взмахи крыльев над Атлантикой

В Пунта-Норте нас очаровало зрелище прибытия морских слонов, их бурной любви, и мы посвящаем наблюдению за ними несколько дней подряд. Да и погода все еще хмурится, упорно не давая нам встретиться с гладкими китами.

Ги Жуа подносит микрофоны к хоботам морских слонов, чтобы записать их рев: теперь в архивах наших фонотек будут храниться бобины с записями оскорблений и вызовов на языке морских слонов. Колен Мунье и Франсуа Шарле снимают на кинопленку соперников, дерущихся за гаремы. Филипп и Бебер Фалько вместе с Домиником Сюмьяном и Франсуа Дельгадо пытаются отыскать самок-рожениц.

«Роды у морских слонов, – рассказывает Филипп, – по-видимому, столь же мучительны, как и у большинства самок, вынашивающих один плод. Лежа на животе или на боку, самка долго тужится, пока детеныш не появится на свет. Стоит только матери разрешиться от бремени, как тотчас же налетают птицы-стервятники и набрасываются на послед – предмет их яростных стычек. Малыш с трудом добирается до сосков. Когда же ему наконец удается схватить их губами, его мордочка как будто озаряется выражением живейшего наслаждения.»

Морские слоны – чудо Вальдеса, но не единственное: полуостров полон чудес, которые мы еще не успели открыть. Например, морские птицы. Чтобы получше с ними познакомиться, перебираемся на восточное побережье Вальдеса, в район между Пунта-Норте и Пуэрто-Вальдесом.

Это земля лагун и мысов, выходящая прямо в необъятные просторы Атлантики: если бы какой-либо мореплаватель отправился отсюда в путь, все время держа курс строго на восток, то он пересек бы не только Атлантический, но и Индийский океан в самой его широкой части, не встретив на своем пути ни материка, ни какого-либо острова до самой Тасмании…

Хотя идет дождь и дует ветер, пейзаж по-прежнему величествен. К темным скалам, влажным от морских брызг, подступают необозримые пространства песчаных дюн с поникшей скудной растительностью. В этих прибрежных районах обитают сотни морских птиц.

Вот над самыми волнами проносится большой альбатрос (Diomedea exulans) – розовый клюв, кремовые лапки и огромный размах крыльев: до 3 м 20 см от одного кончика крыла до другого… За ним появляется его сородич – чернобровый альбатрос (Diomedea melano-phris), а может, то был желтоклювый альбатрос (Diomedea cMororhyn-chos) или сероголовый альбатрос (Diomedea chrysostoma). Широкие серые крылья – примерно 2 м 80 см в размахе – приносят к патагонским берегам и гигантского антарктического буревестника (Macronectes gigart-teus). Здесь он встречает близкого родственника – субантарктического буревестника (Macronectes halti). Вот мимо капского голубка [18]18
  Капский голубок, несмотря на свое название, принадлежит к отряду трубконосых, как и все перечисленные здесь альбатросы и буревестники, и никакого отношения к голубям не имеет. – Прим. ред.


[Закрыть] (Daption capensis) пролетает антарктический глупыш (Fulmarus glacialis). А вот пересеклись пути белоголового буревестника (Pterodroma lessoni) и шелковистого буревестника (Pterodroma mollis)…

Искушенный орнитолог узнал бы среди пролетающих птиц и серого буревестника, и буревестника Уилсона, различных качурок, прионусов трех или четырех видов, субантарктическую крачку, доминиканского поморника и еще множество других видов птиц, грациозно парящих над волнами.

Признаюсь, на расстоянии я различаю только некоторые из этих орнитологических родов. Разобраться же в путанице видов и подвидов еще труднее… Правда, хочу сказать в свое оправдание, что, пока эти великолепные птицы станут половозрелыми, они полностью поменяют цвет своего оперения, усложняя тем самым задачу натуралиста. Если вы не специалист, вам ни за что не разобраться в молодых представителях некоторых видов. Но это не мешает мне восхищаться разнообразием, изяществом и фантастической красотой зрелища, которое представляют парящие на ветру птицы.

Осмелевшие самцы задирают хозяев гаремов; иногда им удается «совратить» самку, но чаше всего секач ставит их на место.

Львиные гривы

Мы все увлеченно смотрим парад морских птиц над окруженной редкими скалами бухточкой, как вдруг Жак Делькутер отвлекает нас от этого зрелища. В тот день он пришел в эту бухточку раньше всех остальных и лег, затаившись у подножия большого камня. Жак подзывает нас к себе, показывая знаками, что мы должны передвигаться только ползком. Осторожно пробираемся к нему – и в нескольких десятках метров от нас видим стадо южных морских львов.

Южные морские львы (Otana flavescens) – в старинных научных трудах этот вид часто описывали под названием Otana Ьyronia – поистине прекрасны. В отличие от морских слонов, они относятся к семейству ушастых тюленей*, а не к семейству настоящих тюленей.

Самки достигают 1,5–2 м в длину и весят 120–150 кг; у них чудесный мех темно-бурого, шоколадного или светло-желтого цвета с палевыми, соломенно-желтыми или светло-золотистыми пятнами. У самца такой же великолепный мех бурого, а иногда почти черного или серого цвета. Самец достигает в длину до 2,5 м и весит в два-три раза больше, чем подруга, – 300–360 кг. Шею самца украшает пышная грива бурых, рыжих или желтых волос (длина волосков – сантиметров 8) – это один из признаков полового диморфизма*, так же как и разница в размерах. Грива особенно впечатляет наблюдателя… Видимо, именно этот замечательный атрибут сильного пола и стал причиной того, что тюленю с гривой дали название морской «лев». (По-английски sea Поп, по-испански leon marine, по-португальски leao marino и т. д. А в испанском языке есть еще общее название для всех ластоногих – lobos.)

Южные морские львы, вопреки своему названию [19]19
  На французском языке южный морской лев имеет название lion de тег de Patagonie, что означает «патагонский морской лев». – Прим. перев.


[Закрыть], обитают в пустынных уголках вдоль всего побережья Латинской Америки: в Атлантике от Рио-де-Жанейро в Бразилии (23° южной широты, до Огненной Земли, а в Тихом океане – от Огненной Земли до Сорритос в Перу (4° южной широты). Однако надо отметить, что аргентинская популяция гораздо более многочисленна. Доктор Агуайо, знающий все места размножения этого тюленя, уточняет: в Бразилии осталось около 300 особей южного морского льва, в Уругвае 30 тысяч, на Фолклендских островах 30 тысяч, в Чили 25 тысяч и в Перу 20 тысяч, тогда как в одной только Аргентине насчитывается до 165 тысяч особей. «Но подобный учет, – добавляет он, – осуществляется методом экстраполяции оценки численности животных на отдельных участках, которая производится на глаз, зачастую с самолета, и поэтому он не слишком надежен…»

Южные морские львы держатся стадами и образуют крупные лежбища, как правило, более внушительных размеров, чем то, что мы видим сейчас. Пока не начался сезон размножения, животные относятся друг к другу весьма терпимо: крупный самец вполне благодушно соглашается послужить другому в качестве подушки… Однако по мере приближения периода спаривания отношения накаляются.

Как и у морских слонов, первыми на места спаривания прибывают самцы. Вслед за ними появляются самки. Самка рожает малыша, покрытого густым черным мехом; новорожденные имеют в длину 75–80 см и весят 11–15 кг. А самцы тем временем сражаются врукопашную за гаремы, стараясь первым делом добраться до горла друг друга. (Хотя кровь течет обильно, серьезных ран почти не бывает: побежденный, сдавшись, спасается бегством.) Победитель же завладевает примерно дюжиной самок, которые до следующего года будут вынашивать плод его страсти.

Малышей вскармливают материнским молоком около шести месяцев; в возрасте одного года они впервые линяют.

Пока взрослые ищут себе пропитание в море, молодняк остается на берегу. Единственная его задача – как следует нагулять жирок!

Сосать исключительно жирное молоко, дремать на солнышке или играть на пляже – вот и все заботы новорожденных.

Самки достигают половозрелости в четыре года, а самцы – в пять лет. Смертность среди детенышей столь же велика, как и у. морских слонов, и имеет те же причины: новорожденные теряют матерей, погибают, раздавленные самцами, служат добычей для поморников, буревестников, морских леопардов и косаток. Максимальная продолжительность жизни морских львов – около 20 лет.

Питаются южные морские львы самой разной рыбой, в основном стайной (сардины, килька, хек и т. д.). Кстати, именно поэтому их так люто ненавидят местные рыбаки, утверждающие, что морские львы преследуют рыболовецкие суда, рвут сети и крадут добычу.

Белобрюхий баклан так заинтересовался фотографом, что забыл про гнездо, которое строит.

Этот молоденький морской слон, который старается принять грозную позу, на самом деле еще совершенно безобиден…

…чего не скажешь про этого огромного секача, хозяина гарема, обладателя внушительного хобота и покрытых шрамами боков.

Но не брезгуют морские львы и головоногими моллюсками (кальмарами, каракатицами, осьминогами), и ракообразными (Heterocarpus reedi), и даже… пингвинами. Не исключено, что они дополняют свой рацион морскими водорослями (рода Durvillea).

В желудках южных морских львов, как и в желудках других видов настоящих и ушастых тюленей (и даже как в желудках каланов), находят какое-то количество камней. Какова их функция? Некоторые зоологи утверждают, что они способствуют перемалыванию пищи, подобно камешкам в зобу птиц. Другие считают, что они помогают поддерживать нужную плавучесть во время ныряния. Высказываются предположения, что камни препятствуют проникновению паразитических червей в пищеварительный тракт.

Белобрюхий баклан гнездится в скалах; от близких видов он отличается ярко-голубой каймой вокруг глаз.

И наконец, существует мнение, что они нужны только для того, чтобы обманывать голод в периоды недоедания, особенно в сезон размножения. Однако окончательного ответа на этот вопрос нет.

Мы нелепые пингвины

Прелесть экспедиций «Калипсо» состоит еще и в том, что, несмотря на серьезную подготовку и штудирование литературных источников, главную роль в открытиях и находках играет все же случай. Природа раскрывает нам свои чудеса постепенно, одно за другим, и мы не знаем заранее, что нас ждет впереди.

Южные морские котики непередаваемо изящны в воде; дружелюбные, любопытные и непринужденные, они приветствуют аквалангистов, которые приплыли сюда навестить котиков в их родной стихии.

Ступив на борт нашего судна, мы как будто превращаемся во взрослых детей, обретая свойственные детям везучесть и наивность, непредвзятость суждений и полную свободу, что позволяет нам видеть что-то яснее, чем это же видели до нас, а вернее, видеть иначе. Многие из тех картин, которые нам посчастливилось наблюдать, никогда не были описаны ни в одном научном труде, и о многих сценках, которые разыгрывались на наших глазах, никто прежде и не догадывался.

Я думаю, основная причина заключается в том, что мы смотрели на все увиденное новыми глазами. Никогда раньше моря, острова, полуострова, реки, озера не исследовались так, как это делаем мы. Никто не изучал их с помощью «метода» подводного плавания, как это делаем мы. Никто, кроме нас, ежедневно наведываясь в колонии животных, не избирал путь, проходящий не по суше, не по морю, а под поверхностью водной стихии – в самой толще вод.

Только благодаря всему тому, о чем я только что сказал, восточное побережье Вальдеса подарило нам в день нашей первой встречи с морскими львами две неожиданные картины.

Раньше южные морские котики водились почти во всех водах, омывающих Южную Америку; но человек вел интенсивный промысел этих животных ради их меха, и теперь они стали встречаться гораздо реже.

Подобравшись ко львам ползком почти на расстояние вытянутой руки, мы долго лежали за скалами, наблюдая за животными, потом надели гидрокостюмы, взяли маски и трубки и нырнули в воду, чтобы получше изучить их движения в родной стихии. Мы без устали любуемся, как они скользят между камнями и водорослями, гибкие и быстрые, словно бы сами сотканные из воды…

Затем, чтобы получить представление, сколь велика колония морских львов на этом побережье, начинаем плавать от бухточки к бухточке. Морских львов нам почти не встречается – лишь отдельные особи, видимо, побежденные и на этот год уже исключенные из полового соревнования самцы. Зато наталкиваемся на восхитительное зрелище – колонию пингвинов. (Я знаю, что, соблюдая официальную французскую терминологию, я должен бы называть их manchots [20]20
  Мапсhоt(франц.) – рохля, неуклюжий, неловкий; пингвин. – Прим. перев.


[Закрыть], но меня возмущает несправедливо пренебрежительный оттенок этого слова; англичане говорят penguin, немцы pinguin, испанцы pinguino и т. д. Не думаю, что их зоологи знают дело хуже, чем наши.)

Магеллановы пингвины, или, как их еще называют, пингвины с ожерельем, которых сам Магеллан описывал как «странных гусей», – одни из самых северных представителей отряда пингвинообразных*. Подавляющее большинство их гнездится на Огненной Земле и Фолклендских островах, но какое-то их число, путешествуя вдоль патагонского побережья, достигает и Вальдеса. В прошлом веке, когда пингвинов истребляли ради мяса, жира и яиц (моряки хранили их в бочках с китовым жиром), этих птиц осталось очень мало. Но с исчезновением крупных китов обширные поля криля* в Антарктике остались в полном распоряжении пингвинов, и теперь в популяциях этих животных отмечается небывалый «демографический взрыв». А ведь увеличение их численности еще несколько сдерживается… загрязнением. Трудно поверить, но некоторые фанатики умудряются распылять тонны инсектицидов в таких пустынных местах, как Вальдес! Какие они охраняют (?) сельскохозяйственные культуры? Загадка!.. (Проведенные нами впоследствии анализы показали, что в печени и жире птиц, найденных мертвыми на песке, присутствуют пестициды.)

Но пока мы целиком поглощены своей великолепной находкой. Только все наоборот: на пляже стоят пингвины и смотрят, как выходим из воды мы. Наверное, они думают при этом: что за странные нелепые пингвины, эти черные двуногие существа с желтой полосой!

Магеллановы пингвины (Spheniscus magellanicus) – птицы средних размеров; спинка, щечки и поверхность крыльев у них черные или темно-бурые, а брюхо белое – настоящее подобие фрака. У одних видов этот фрак очень строгий, а у Магеллановых пингвинов он украшен двумя очаровательными арабесками – белой линией на черном фоне (она идет от клюва в направлении затылка, огибает глаза и заканчивается «ожерельем» на горле) и черной линией на белом фойе (эта линия образует что-то вроде очень широкой буквы М на грудке и боках.)

Зиму и весну Магеллановы пингвины проводят на суше, здесь же спариваются и откладывают яйца, укрывшись в глубоких, вырытых в слежавшемся песке норах, – так что участок, на котором располагается колония, напоминает большой кусок швейцарского сыра. Малышей пингвины кормят различной морской живностью, в охоте за которой они и проявляют свою невероятную ловкость под водой. Крылья, неспособные держать пингвинов в воздухе, в воде служат им великолепными ластами. Вытянутые назад перепончатые лапы выполняют роль руля – движителями они не являются. С того самого мгновения, как я впервые в жизни увидел этих птиц под водой, я возненавидел слово «manchot» когда его применяют к ним… Вот и на этот раз, заметив, что пингвины стройными рядами входят в воду, мы не можем отказать себе в удовольствии посмотреть, как они «летают» в водной толще – столь же быстро и ловко, как другие представители их класса в воздухе…

Всего в нескольких кабельтовых от колонии пингвинов мы открываем второе чудо этого уголка Вальдеса – колонию белобрюхих, или королевских, бакланов (Phalacrocorax albiventer). Мы прибываем в их владения все тем же способом – под поверхностью моря.

Стая, состоящая из нескольких десятков особей, расположилась на конце узкой косы. Выходим из воды и осторожно пробираемся между гнездящимися парами. Не стоит их беспокоить: им хватает забот с грабителями поморниками – те только и ждут случая стащить яйцо из гнезда!

Белобрюхого баклана, помимо признака, которому он обязан своим названием, отличает от других видов того же рода голубое кольцо вокруг глаз, золотисто-желтый нарост (гребень), украшающий его клюв у основания, и белая полоска на крыльях. В остальном же он похож на всех бакланов – черная, с зеленым отливом спинка, длинный, загнутый крючком клюв и широкие перепончатые лапы. Он так же отлично плавает и ныряет, как и другие виды бакланов: белобрюхий баклан может пробыть под водой на глубине 10–20 м около минуты. Так же, как и другие виды бакланов, белобрюхий баклан, выйдя из воды, долго сушит перья, наполовину развернув крылья, и вообще его повадки и позы характерны для всех птиц этого семейства.

Белобрюхие бакланы прибывают на Вальдес весной, в сентябре – октябре. Они строят вместительные гнезда, устилая водорослями и травами ямку в земле. Потом они спариваются. Самки откладывают два-три светло-голубых яйца, как бы покрытых известковой смазкой, и высиживают их пять недель. Вылупившихся птенцов родители выкармливают в течение семи недель.

Иногда к колониям белобрюхих бакланов подселяются и птицы очень близких видов – например, патагонский баклан; у этого баклана тоже белое брюхо, но горло черное, а кайма вокруг глаз красная. Селится рядом и менее крупный скалистый баклан; его алая мордочка напоминает карнавальную маску.

Альбатросы, властелины неба южных морей, имеют огромные крылья; на фотографии – два «горлана» с крыльями размахом более 3,5 м.