Текст книги "В объятии Зверя. Том 2 (СИ)"
Автор книги: Зена Тирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
10 На белом поле
Ингрид устремила взор на поле битвы. Набульское войско чернело вдали. Стяги с расходящимися лучами трепыхались на морозном ветру, а копья сверкали в лучах солнца.
Она увидела Дэрона – он нёс на руках старую жрицу. Владычица Маррей судорожно хваталась за его плечо, ван Арнульф прикрывал щитом их отход. Сердце Ингрид сжалось: успеют ли они выскользнуть из сужающейся полосы земли до того, как их затопчут два сшедшихся друг с другом воинства?
«Он встретился со своей полюбовницей! Как жадно она хватается за него! Я не должна тревожиться о нём!» – осадила себя Ингрид и повернулась к вану Колбьорну, стоявшему с ней на холме.
Ван глядел на неё широко раскрытыми глазами. Морщины на его лице разгладились от удивления, а чёрные руны высветлились.
– Ингрид! – воскликнул он. – Я думал, это ты на поле боя!
С холма было видно, как рисское войско, удерживая строй, шаг за шагом приближается к врагу. Но Колбьорн не глядел на происходящее: он уставился на Ингрид. Она сняла шлем и молча кивнула.
– Когда ты успела передать ему гривну? – голос Колбьорна дрогнул. Он харкнул в снег, сощурился и указал в сторону поля боя.
– Это его гривна! – громко ответила Ингрид, чтобы её слышали все, кто был на холме. – Я признала его право. Но разглашать это всем было чересчур опасно! Слишком много у Вигга глаз и ушей!
С поля донёсся яростный рёв. Это сотни рисских воинов поравнялись с Верховным ваном, и он повёл их в атаку. Ингрид показалось, что набулы вздрогнули и глубже спрятались за щиты.
Несмотря на то, что воинов под знамёнами Вигга было много, очень много и в их рядах имелись кзорги, никто из них не желал сражаться за царя, который оставил их. Но предводители не решались отступать, опасаясь того, что риссы погонятся за ними и рассеют, как волки рассеивают убегающее стадо овец.
– Что же это, наш вождь – кзорг? – изумился ван Колбьорн, бросая взгляд вдаль.
– Он – рисс! – торжественно воскликнула Ингрид. – Он разгромит Вигга! Он станет набульским царём!
– Пусть боги дадут ему сил! – сказал Колбьорн.
Ингрид коротко взглянула на солнце, льющее свет на землю. Небеса были чисты и прозрачны.
«Боги соткали этот день для нас. Они дадут Рейвану сил», – подумала она.
Со страхом Ингрид всмотрелась вдаль, туда, где ожидала увидеть Дэрона, но не видела его больше.
* * *
С грохотом щиты ударились о щиты. Риссы сошлись с набулами. Засверкали на солнце доспехи и сталь мечей. Воины давили друг друга. Раскалывались щиты, ломались копья, разрывалась плоть. Снег от жара людей и льющейся крови потемнел и превратился в кашу.
Рейван ощутил во рту сладостный вкус битвы. Он давно этого ждал. Как только он увидел перед собой ожесточённые лица врагов и блеск их стали, тело его запело, словно лира, обретя давно забытую лёгкость и гибкость. Глаза его налились звериной злостью. Он вонзал клинок в набулов, и ему казалось, они застывают перед его ударами, словно ледяные изваяния, становятся мягкими, словно тюфяки, рассыпаются, словно песок. Гул битвы, крики боевой ярости и отчаянные предсмертные вопли звучали музыкой для его ушей.
Рейван и стоявшие рядом с ним воины – лучшие из риссов – пробили брешь в рядах набулов. Началась жестокая сеча. Рейван, прикрывшись от разящего удара щитом, быстро сменил короткий клинок на длинный, тяжёлый, сокрушительный. В этот миг его взгляд зацепил остриё копья, летящего ему в шею. Но было уже поздно. Щит его сдерживал другой удар, а меч распарывал чужой бок. В тесноте рядов увернуться было невозможно. От неминуемой смерти Рейвана спас Эрвульф, стоявший позади, приняв вражеское копьё на свой щит.
– Твоя голова нам ещё нужна, ван Эйнар! – выкрикнул он.
Рейван не успел ответить ни словом, ни взглядом: вокруг кипел бой. Некоторые из набульских воинов узнавали в Рейване Зверя и бросались от него в стороны. Они помнили о тёмной славе Эскеллийского героя и не желали встретить его меч.
– Что же вы бежите⁈ – в яростном безумстве кричал Рейван. – Пришли нас убивать, так идите сюда! Где же ваш трусливый царь⁈ Я пришёл за ним!
Щит расщепился. Уцелевшим железным умбоном Рейван ударил в голову молодого набула, ощутив хруст под его шлемом. Широким взмахом меча он рассёк воина от шеи до пояса. Это был очень мощный удар, перерубивший ключицу, рёбра и позвоночник. Враг рухнул тяжёлым грузом на снег, и Рейван увидел, как за поредевшими рядами солдат царской гвардии перед ними клином выстроились кзорги в чёрной чешуйчатой броне. Они стояли чуть выше, на холме. Их щиты были плотно прижаты друг к другу, а шлемы с волчьими мордами сияли в свете утреннего солнца. Они не вступали в бой – ждали, когда риссы подойдут ближе, чтобы не терять преимущества своей позиции.
Рейван тяжело вздохнул, понимая, что добраться до Вигга сумеет только лишь тогда, когда сокрушит всё его войско.
«Они убили моего отца! А меня сделали рабом! – роились мысли в голове Рейвана, пока его руки сражались, а ноги двигали тело вперёд. – Убили мою мать!» Он пырнул тучного набульского солдата мечом в открывшийся бок. С лезвия потекла алая жижа. Следующим взмахом меча Рейван лишил ноги другого своего врага, державшего щит слишком высоко. Одноногий взвыл и рухнул на землю истекать кровью. Резким ударом меча Рейван распорол горло следующему врагу.
«Вигг чуть не убил Маррей! – Рейван свирепел от этих мыслей и весь отдавался во власть своего кровожадного клинка. – Они пришли сюда, желая отобрать земли, которые всегда были нашими! Они угрожают тем, кого я люблю: Ингрид и её ребёнку! Угрожают всем нам; всем, кто пришёл сюда со мной!»
Авангард набульских воинов был расколот и сокрушён. Потери риссов оказались невелики. Но выше по склону, выстроив стену щитов, перед ними стояли чуть ли не все кзорги Харон-Сидиса. Длинные копья торчали из выемок над щитами, и казалось, к жуткому чудовищу невозможно подступиться.
Рейван чувствовал, как пот струится у него по затылку за воротник, течёт по лбу и заливает глаза. Окровавленной перчаткой он отёр под шлемом лицо и обернулся, чтобы взглянуть на своих воинов. Взгляды их горели яростью, зубы скрежетали от напряжения. Их мечи кололи и рубили, голоса ревели по-звериному. Рейван поймал на себе их взгляды и понял, что они верят ему, как верили его отцу – Верховному вану Ингвару. Воины готовы идти за ним до конца. Но скоро ли конец?
– Построиться! – грозно взревел Рейван, уперевшись взглядом в колючее кзоргское чудовище.
Холодный ветер продувал мокрый поддоспешник и заставлял дрожать. Рейван бросил свой расколотый щит и подобрал с земли чужой. Гудевшими от натуги руками он примкнул железную окантовку к щитам других воинов, встающих с ним в ряд.
Рейван чувствовал всколыхнувшийся среди воинов страх по тому, как нехотя они передвигались, готовясь к новой сече. Воины знали, что могут умереть – и, скорее всего, умрут. Но выбора не было – отступать было нельзя. Позади стояли их дома, где жёны нянчили младенцев.
– Ублюдки! – выкрикнул кто-то из риссов в сторону кзоргов, чтобы придать себе храбрости.
– Сукины дети! Евнухи! – посыпался град ругательств. Рисские воины застучали мечами по щитам.
Кзорги не отвечали на оскорбления, не показывали эмоций и вызывали этим глубинный ужас. Рейван со скрежетом в сердце вглядывался в шлемы врагов, пытаясь углядеть тот, что был с золотым волчьим оскалом. Он искал Циндера. Мысли о встрече с ним в бою вызывали у Рейвана леденящий страх. Но он не увидел гегемона и вновь развеселился, играя пальцами на рукояти меча. Он решил оставить для этого боя длинный меч. Когда карабкаешься вверх, нужно оружие, которым можешь дотянуться далеко.
– Кзорги такие же слепые и медлительные, как ты? – прыснул Эрвульф, стоявший справа.
– Я самый сильный здесь! – оскалился в улыбке Рейван, пытаясь взглядом выразить Эрвульфу благодарность за то, что он защитил его от смертельного удара.
– Тогда мы разобьём их! – рассмеялся воин. – Наш вождь самый сильный! – воскликнул он.
Рейван ещё раз попытался выцепить взглядом Циндера за кзоргскими щитами, но вновь не увидел его.
– Сейчас вы умрёте! – выкрикнул Рейван, желая удержать в себе неистовое веселье битвы, но понял, что оно беспощадно развеялось на морозном ветру. Впереди ждала тяжёлая мучительная работа.
– За нашу землю! За наших детей! – прокричал Рейван, предаваясь мыслям об Ингрид, остававшейся на холме.
Воины отозвались могучим рёвом, сомкнули щиты и двинулись вперёд. Гром войны сотряс землю.
Ингрид увидела, как центр рисского войска там, где наступал Рейван, продвинулся вперёд. Ван Колбьорн напряжённо теребил узду, и каждый воин из отряда, оставленного на холме, отчаянно желал быть на поле боя вместе со всеми.
Взор Ингрид различил слева, на краю поля, Дэрона и Маррей. Они жались к земле у края оврага. Арнульф и лежащая на снегу старая жрица были чуть поодаль. Бой громыхал совсем рядом с ними.
«Неважно, кого он теперь любит! – подумала Ингрид. – Я не могу стоять и смотреть, как они гибнут!»
– Нужно помочь им, привести сюда! Пошли воинов! – воскликнула Ингрид, умоляюще поглядев на вана Колбьорна.
– Я этого не могу! – развёл руками ван.
– Приказываю, Колбьорн! Их растопчут!
– Ты уже не вождь, Ингрид! Я не могу выдвинуть людей. Погляди, что творится справа!
Ингрид повернула голову и увидела, как воины в чёрной чешуйчатой броне проредили рисский строй. Риссы отступали под их натиском.
На холм взобрался всадник.
– Ван Харальд убит! – задыхаясь, сказал он. – Ван Эйрик принял командование правым крылом…
– И отступает! – прервал его Колбьорн. – Ещё немного, и набулы зайдут Эйнару в тыл! В атаку! – скомандовал он своим воинам. – Поддержать правое крыло!
Воины подняли щиты и устремились вниз с холма. Ингрид вновь бросила взгляд в сторону того оврага, где в последний раз видела любимого. Но на том месте уже лежали мёртвые тела рисских и набульских воинов, а сражение сместилось к центру. Ни Дэрона, ни Маррей, ни Арнульфа видно не было.
Ингрид натянула поводья и двинула коня к оврагу.
* * *
По приказу вождя, которого он не мог подвести, Лютый бросился к Владычицам. Корда была уже мертва. Рот её, наполненный кровью, скривился в предсмертной муке. Глаза были закрыты. Копьё пробило грудь, раздробив рёбра, и вонзилось в лёгкое.
«Вряд ли она долго мучилась», – подумал Лютый и с хрустом и хлюпом вынул копьё.
Маррей сморщилась и закрыла лицо руками. Она не сдерживала слёз, рыдала в голос от творившегося вокруг ужаса. Арнульф навис над ними, согнувшимися на снегу, и заслонил щитом.
– Маррей, тише, – сказал Лютый, пытаясь её приободрить. – Я уведу тебя отсюда.
Владычица отёрла глаза испачканными в крови руками, и лицо её раскрасилось бурыми пятнами. Она пригнулась ниже к земле и обернулась в сторону рисского воинства. Когда Маррей отыскала глазами Рейвана, брови и губы её задрожали то ли от страха за него, то ли от ужаса происходящего – Лютый не понял.
Воевода осмотрелся и увидел на краю поля овраг. Там можно было бы укрыться. Лютый поднял на руки мёртвое тело Владычицы Корды и двинулся прочь.
– Маррей, идём! Быстрее! – выкрикнул он. – Арнульф, прикрой!
Конь отказывался ступать в глубокий снег, лежавший на склоне оврага, и Ингрид пришлось двигаться по самой верхней части кручи. Лощина оказалась низкой, поросшей скрюченными деревьями и размашистыми кустами, словно непроходимой паутиной. На дне, между замёрзших валунов, протекал тёмный ручей. Никаких следов не было видно.
Совсем рядом доносились звуки битвы, но стоило спуститься чуть за кромку поля, к оврагу, как грохот затихал. Ветер невидимой силой носился по склону, и возникало чувство, что на многие поприща вокруг нет ни единого человека.
Ингрид выискивала следы на нетронутом снегу, как вдруг сверху на неё вылетел чёрный всадник. В его руке было копьё. Ингрид вмиг пригнулась к лошадиной шее, разворачивая коня так, чтобы прикрыться его крупом от разящего удара.
Нацеленное в седока копьё вошло в лошадиный бок. Конь под Ингрид заржал от боли, подпрыгнул и повалился на снежный склон. Ингрид упала вместе с ним и услышала, как под весом коня хрустнула её нога. Но боли не было.
Ингрид выхватила из ножен меч и, направив его на врага, попыталась высвободиться из стремян. Нога оказалась намертво придавленной тяжёлым крупом, и Ингрид ощутила себя зверем, попавшим в капкан.
Чёрный всадник спешился, победно усмехнулся и ударом сапога выбил из руки Ингрид клинок. Она зарычала, завопила. Если бы у неё были когти, то расцарапала бы врага. Но когтей не было. Беременный живот заныл от удара о землю. Младенец внутри неистово затрепыхался, и на глаза Ингрид накатили слёзы от беспомощности.
Набульский воин ходил вокруг, рассматривая богатые доспехи Ингрид, а потом сорвал с неё шлем. Он удивился, узрев женщину, но тут же воссиял, поняв, кто она такая.
* * *
Под ногами риссов лежали трупы, оставшиеся от предыдущей сечи. Воины спотыкались, переступая через них. Сапоги тонули в снегу, когда они шли вверх, на кзоргов. Острые вражеские копья жалили точно и беспощадно, пробивая щиты и кольчуги. Прежде, чем они подошли к кзоргам вплотную, рисский строй заметно поредел.
Началось передавливание. Две грозные силы стояли друг против друга насмерть. Снег вновь окрасился в красный.
Рейван навалился всем телом на щит, желая продвинуться вперёд. Жилы его трещали от напряжения. Он знал, что один мощный рывок – и он сумеет сломать ряд кзоргов. Он приготовился, но понял, что слишком измотан и это будет невозможное для него усилие. Вдруг рядом раздалось натужное рычание, а затем вопль облегчения. Эрвульф исхитрился всадить клинок в горло врага, а затем бросился в образовавшуюся брешь. Стоящие рядом соратники не дали кзоргам сомкнуть ряды, строй врагов прорвался.
Противник Рейвана сдвинул щит, открылся, чтобы ударить. Однако Рейван оказался быстрее. Его меч, словно змей, скользнул вдоль кромки щита и нацелился кзоргу в щель между шлемом и наплечником. Но противник успел отклониться, и клинок Рейвана соскочил, не ранив смертельно. Кзорг нанёс ответный удар в незащищённые ноги рисского вождя. Рейван успел опустить щит и прижать вражеский клинок к земле. Кзорг наклонился за мечом, теряя равновесие. Рейван толкнул его в щит всем весом и обрушил сверху клинок. Голова врага слетела с плеч, и безжизненное тело упало на землю.
Выпрямившись, Рейван увидел, что рисских воинов осталось вполовину меньше, чем стояло у подножия склона некоторое время назад. Они сбились в небольшие группы, рассеявшись по всему склону, и приканчивали оставшихся в живых врагов. Он поглядел вперёд и увидел, что кзорги отступают.
– Эйнар! – раздались торжествующие крики. – Мы победили!
Риссы победно заколотили мечами по щитам.
– Они бегут!
– Ван Эйнар! Ван Эйнар! – ликовали воины.
Враг отходил и с правого крыла, и с левого. Рейван полагал, что риссам достанет сил настигнуть их и уничтожить. Нельзя было оставлять в живых боеспособную силу Вигга.
«Если не убью его, то я проиграл!» – испугался он.
– Вперёд! – хриплым голосом закричал Рейван. – Убить их!
Рисские воины от усталости садились на землю, некоторые ложились и протяжно выли, будто раненые звери. Они не могли больше подниматься по склону в вязком снегу, они не могли больше наступать.
Рейван ещё раз пронзительно взглянул вдаль, на удаляющиеся спины в чёрной чешуе – и понял, что и сам невозможно устал. Он уронил щит и упал на колени. Сделал глубокий вдох, и его тут же вырвало чёрной кровью. Причастие… всегда, когда напряжение сил оказывалось слишком велико, оно ужесточало свой призыв. Рейван нуждался в зелье, но Харон-Сидис остался в руках Вигга. И Белый сад был недосягаем.
«День-два я ещё протяну, – подумал он, оперевшись руками о снег и зло глядя на свой покрытый зазубринами меч, – дам людям отдых сегодня, а завтра ударю снова!»
Рейван сплюнул кровавую слюну и поднял голову, разглядывая землю, усеянную трупами. Многие тела застыли в неестественных позах. Рядом лежал мёртвый Эрвульф с белыми губами и в пробитой кольчуге.
После жара битвы Рейвану сделалось очень холодно, он задрожал, продолжая скользить взглядом по полю.
«Мать мертва, – с ужасом вспомнил он, наткнувшись взглядом на то место, где сошёлся с Виггом в поединке. – Я отомщу! – Рейван снова сплюнул кровь и тяжело вздохнул. – Надеюсь, Дэрон укрыл Маррей. Надеюсь, они уже в Лединге».
Лишь эти мысли грели его.
– Какое же побоище я пропустил! – заскулил Арнульф, наклонившись к Верховному вану и похлопав его по плечам.
Рейван сел.
– Как Маррей?
– Она в крепости. Цела, – вздохнул ван Арнульф, щурясь от холодного ветра.
– А Корда?
– Мы оставили её тело в овраге, когда выводили черноволосую Владычицу с поля боя. Я убил парочку ублюдков-набулов, но как мне этого мало! – пожаловался Арнульф. – Лютый взял полозья и пару ребят. Они отправились к оврагу, а я вернулся к тебе.
Рейван увидел вдали вана Колбьорна. Он высился в седле над своими воинами. Верховный ван окинул взглядом холм, где должна была оставаться Ингрид, но там никого не было.
«Где же она? – испугался Рейван. – Может, с Дэроном?»
Он встал и пошёл в сторону оврага. Арнульф двинулся следом.
– Лютый там, внизу, – указал Арнульф. – Под деревьями. Сейчас они вытащат старую жрицу.
Рейван глядел на склон оврага, у его ног лежали изувеченные тела воинов. Он заметил мёртвого коня и приблизился.
– Это конь Ингрид! – прорычал он, рыская глазами по сторонам и переворачивая трупы.
Но Ингрид нигде не было.
– Может, она ранена, и её уже несут в Лединг? – сквозь зубы произнёс Арнульф.
– Ингрид⁈ – закричал Рейван. – Ингрид, где ты⁈
Из-за деревьев внизу показался Лютый с воинами. Они тянули полозья наверх.
– Где Ингрид⁈ – взволнованно спросил воевода с раскрасневшимся на морозе лицом. Он тяжело дышал, держа верёвку от воза. На полозьях лежала завёрнутая с головой в шкуру Владычица Корда. – Где же Ингрид, мой вождь?
Рейван стиснул челюсти и перевёл взгляд на далёкий склон. Солнце сияло высоко в небе, серебря нетронутый снег… Рейван не сумел ответить.
11 Всегда. Неизменно
Лединг был небольшой крепостью. Её окружали низкие дома, покрытые дёрном, и выглядели они будто норы, вырытые в земле. Так казалось Маррей. Людей по пути не встретилось, но всюду горели знаки войны: знамёна рисских ванов пестрели над крышами.
Круглые толстые башни выступали надо рвом крепости. Снег у ворот был вытоптан до черноты множеством копыт и воинских ног.
У ворот Маррей и Лютого встретил Тирно.
– Боги, Дэрон! – удивился рудокоп. – Владычица, – поклонился он и вновь обратился к воеводе: – Как Ингрид?
– Я её не видел! – прорычал Лютый. – Но Рейван заставил Вигга обосраться! Я возвращаюсь. Головой за неё отвечаешь! – рявкнул воевода, подтолкнув Маррей в руки рудокопа, и скрылся за воротами.
Маррей была напугана, глаза как угли горели на бледном лице. На приветствие Тирно она не сумела ответить – язык не повиновался ей. Рудокоп взял Владычицу за руку – она показалась ему холодной, как лёд. Приобняв Маррей за плечи, он повёл её в главный дом.
Зал был тёплым и тёмным. Владычица присела у горящей чаши. Губы её дрожали, руки тряслись, и Тирно не знал, как привести её в чувство. Он накинул ей на плечи медвежью шкуру и протянул кружку горячего мёда. Маррей не взяла и даже не подняла глаз.
Взор её устремился в огонь, мысли в голове беспорядочно зароились.
«Бедная Корда – погибнуть от руки Владыки, погибнуть на поле битвы – ужасная смерть. Бедная моя Корда!» – думала Владычица и содрогалась.
– Скоро всё закончится, не переживай, – произнёс Тирно, сев рядом.
– Как мне его принимать, когда он придёт сюда⁈ – воскликнула Маррей со слезами на глазах. – Кровавого Зверя…
Тирно расширил глаза от недоумения.
– Он хладнокровно задумал убить Вигга, – поджала губы Маррей. – Во время нашей встречи в Вайлене он по-щенячьи глядел мне в глаза, а сам уже готовил убийство! Чтобы стать набульским царём… Чтобы я оказалась принадлежащей ему вместе со всем царством… Как мне его принимать: кзорга и убийцу? Я ведь не могу!
Владычица заслонила лицо руками, пряча слёзы.
– Там разгорелась битва, – сказал задрожавшим голосом Тирно. – Он может и не возвратиться…
Маррей поглядела на рудокопа. От мысли, что Рейван может погибнуть, ей сделалось ещё более невыносимо.
Вскоре стало шумно. В крепость начали приносить раненых. В зал втащили воина на щите. У него была толстая коса, борода со множеством колец, лицо раскрашено рунами: на лбу, висках и скулах. Доспех его был богатым, и его знали как доблестного воина. Но он истошно вопил. Рука его безвольно болталась на лоскуте рассечённой кольчуги, перетянутой ремнём выше раны.
– Я не хочу умирать! – стонал он.
Маррей приблизилась и опытным взглядом оценила, что если воин до сих пор не умер от кровопотери, то теперь, её усилиями, непременно выживет.
– Не кричи! – требовательно сказала она, сдвигая края кольчуги. – Я осмотрю твою рану. Как звать тебя?
Воин ругался и призывал богов. Он трясся и уворачивался от причиняющих боль прикосновений Владычицы.
– Токи! – провопил он, словно ребёнок. – Как больно! А! Помоги мне! Я выживу? А! Я не хочу умирать!
Крики воина разозлили Маррей.
– Заткнись! – выругалась она. – Или сам со своей рукой разбирайся!
Раненый затих, в глазах его вспыхнул страх остаться одному и выступили слёзы.
– Нужен острый нож, Тирно! – крикнула Маррей. – Чистый нож, раскали его в огне. Помоги мне!
– Ты резать меня собралась? – заскулил Токи.
Рядом положили ещё одного воина. Рот его был широко открыт, он судорожно глотал воздух. Маррей опустила взгляд ниже и увидела, что на животе его зияла кровавая рана, из которой, пульсируя, вытекала кровь.
– Потерпи, сейчас помогу тебе, – сказала ему Владычица.
Воин перевёл на неё взгляд и оскалился.
– Боги уже ждут меня, – прохрипел он, распахнув взгляд.
Следом принесли и третьего раненого. Маррей с тревогой бросила взгляд ему в лицо и поймала себя на мысли, что боится увидеть среди окровавленных людей Рейвана.
«Хоть бы ты на своих ногах явился», – взмолилась она.
Маррей склонилась к воину, что был ранен в живот, но он уже не дышал.
– Где нож, Тирно⁈ – разозлилась Владычица, желая отогнать работой тяжёлые мысли.
На дворе раздался грохот мечей по щитам и гул голосов:
– Эйнар! Эйнар!
Грохот сотрясал стены, будто по земле шагал горный тролль. Маррей поняла, что Рейван вернулся в крепость победителем.
– Живой, – вздохнула она.
Нутро её задрожало от страха перед дальнейшей своей судьбой, но пальцы уверенно затянули узел повязки на культе Токи.
Все воины, что могли держаться на ногах, высыпали на двор приветствовать вождя. Маррей подала кружку стонущему от жажды воину с отрубленной стопой.
– Тьфу! Вода? – выругался он. – Дай мне мёда! Я хочу выпить за победу!
Тирно шаркающим шагом приблизился к Маррей.
– Там тело Владычицы… – проскрежетал он. – Иди распорядись, как её хоронить. Эйнар позвал тебя.
Они прошли сквозь зимний двор. Белизна, освещённая ярким солнцем, заколола глаза. Холодный ветер ударил в лицо. Маррей сощурилась и закусила губы от волнения перед встречей с Рейваном.
«Он убил Вигга? – терзалась она. – Не важно – он убил многих».
Рудокоп отворил двери, впустив Владычицу, и тут же покинул её. Дом был выстужен так, что даже в комнате изо рта разбегался пар. Мрак рассеивался лишь у щели окна, погружая остальную часть дома во тьму. Пахло кровью и смертью.
Маррей зажгла лампу. Тело Корды лежало на столе, завёрнутое в шкуры. Владычица приблизилась, сознавая, что ей придётся впервые подготовить к погребению близкого человека. Она прикоснулась к меху там, где угадывалась голова, и замерла, представив, как под покровом шкуры выглядит лицо Корды, застывшее в последней муке.
Что-то шевельнулось в темноте у стены. Маррей поняла, что она не одна. Подняв взор, уже привыкший к сумеречному свету, она увидела, что в углу стоит Рейван.
– Здравствуй, – произнесла Маррей после недолгого молчания и принялась снимать с Корды покров.
Посмотреть в лицо убитой жрицы было страшно, но ещё страшнее было бы поглядеть на Рейвана. Она сняла окровавленную шкуру и увидела Корду. Кожа её была серой и безжизненной, но лицо разгладилось и обрело выражение спокойствия.
Рейван хрипло вздохнул, и Маррей обернулась к нему. Взгляд её упал на его залитую кровью броню и взлохмаченную бороду, под которой висела гривна вождя. Глаза его блестели влагой в тусклом свете лампы. Лицо было черно от запёкшейся на нём крови.
Рейван перевёл растерянный взгляд с тела матери на Маррей, ища у неё утешения. Его пальцы шевельнулись в желании прикоснуться к ней, но он не решился.
Владычица не отозвалась на взгляд – отвернулась, желая скрыть выступившие слёзы.
– Она закрыла меня собой, – произнесла Маррей, отерев лицо тыльной стороной ладони.
– Угу, – глухо промычал Рейван и тяжело вздохнул. – Сделай что нужно, – сказал он. – Она была моей матерью.
– Я знаю. Я всё сделаю, – прошептала Владычица стиснутым горлом, уперевшись руками в стол.
Она подняла на него взор.
– А ты… пойди переоденься, – произнесла она, поморщившись от вида крови на его теле.
Рейван напряжённым шагом прошёл к двери. По его движениям Маррей ощутила, что ему невозможно тяжело выносить страдания в одиночестве. Она почти потянулась ему навстречу, но сдержала порыв.
На пороге Рейван столкнулся с Тирно и старой женщиной, пришедшей помочь Маррей. Тирно держал ведро с дымившейся водой, а женщина – куль с покрывалом и чистой одеждой для погребения.
– Всё нормально с тобой, Эйнар? – спросил Тирно, заглянув ему в лицо.
– Где Ингрид, твою мать⁈ – выругался Рейван, резко развернувшись к рудокопу. Коса его и край плаща глухо ударились о дверь. – Нет вестей?
– Пока нет, – вздохнул Тирно и положил руку на плечо вана, стараясь успокоить его: – Её отыщут, верь.
Рейван, ничего не ответив, спустился по ступеням навстречу морозному ветру.
– Ван Эйнар! – воскликнул один из стражников главных ворот. – Там пришёл набул! Посланец! Что-то говорит про Ингрид, тебя требует.
***
Рейван ускорил шаг, а затем побежал. Набульский посланец сидел, зажатый воинами, в углу комнаты, расположенной в надвратной башне. Риссы во главе с ваном Арнульфом высились над пленником и ворчали, будто псы, не поделившие кость. При появлении вождя все замолчали и расступились.
Рейван схватил набула за ворот мехового плаща и поставил на ноги. Солдат распрямился, подняв заросший подбородок. Тёмные глаза его не выражали страха – лишь готовность принять свою участь. Рейван распахнул его одежду и увидел перепачканную кровью кольчугу.
– Гвардеец? Был в битве? – произнёс Рейван по-набульски.
– Командир отряда, – кивнул набул.
– Что ты пришёл мне сказать?
– Царь Вигг держит в плену Ингрид Волчицу и готов отпустить её в обмен на… – набул сглотнул, кадык его дёрнулся, – на тебя самого. Принеси ему золотую гривну лично.
– Ублюдок! – выругался Рейван, ударив кулаком по стене.
– Что он сказал, Эйнар? – нахмурился Арнульф.
Рейван стиснул челюсти и помотал головой.
– Завтра, – произнёс посланец, стараясь дышать ровно, – в полдень… если ты не придёшь к нему, он её убьёт.
Договорив, набул покорно опустил голову.
– У него Ингрид, да⁈ Вигг требует выкуп⁈ – зарычал Арнульф. – Выпусти ему кишки! – он пнул ногой посланца. – Хрен ему, а не выкуп!
– Отпустите его, – приказал Рейван.
Он глубоко вздохнул, сдерживая гнев, поставил руки на пояс и широко зашагал по комнате.
– Эйнар! Твоё время диктовать условия – ты победитель! – сказал недоумевающий Арнульф. – Скажи ему, если не освободит Ингрид, ты придёшь и разгромишь его. Ему конец!
– Отпусти посланца за ворота, Арнульф, – повторил Верховный ван. – Обсудим всё после.
Рейван вышел на холодный двор и увидел, что с неба сыплется снег. Он устало опёрся на перила крыльца. Тошнота подступила к горлу, и он приложил руку ко рту, усмиряя вдруг накативший приступ.
Под крыльцо подошли два тяжело дышавших воина. Они вырыли за северными вратами могилу для Владычицы Корды.
– Готово, ван Эйнар, – поклонились они.
Он молча кивнул им, продолжая зажимать рот рукой. Спустя несколько ударов сердца колючий мороз ослабил тошноту. Рейван выпрямился.
На дворе разожгли костры и нагрели воду, чтобы воины могли смыть с себя кровь и переодеться. Люди сновали взад и вперёд, будто на ярмарке. К Рейвану приблизился молодой воин с дымящейся бадьёй.
– Ван Эйнар! – поклонился он. – Умойся перед пиром!
Рейван согласился и скинул плащ. Снять кольчугу оказалось нелегко – всё тело болело.
– Принеси мне рубаху, – сказал он, кряхтя. – Из покоев принеси…
От горячей воды по измученному телу пробежали мурашки незаслуженного блаженства. Рейван хорошенько оттёр лицо, шею и плечи от крови и липкого горького пота. Высморкался и натянул шерстяную рубаху, которую связала ему мать.
В ворота устало вошёл Лютый, серый от отчаяния, со склонённой головой. Он разыскивал Ингрид среди трупов на поле боя, но так и не нашёл. Он медленно брёл по двору и беспрестанно сталкивался с воинами.
Рейван вернул на плечи толстый меховой плащ и стремительно сошёл с крыльца. Он был рад видеть Лютого и хотел поведать ему новости. Лишь с ним он мог разделить боль от произошедшего и только у него мог спросить совета о том, что теперь им делать.
Рейван увидел Владычицу Маррей. Она шла в сторону растопленной парильни вместе с помощницей. На чёрное сердце его упал слабый луч радости.
Он устремился к Владычице, но увидел, что на пути у неё встал Лютый. Оставив спутницу, Маррей подошла к воеводе ближе, чем позволяли приличия, и провела ладонью по его лицу.
– Вот ты и вернулась, – сказал Лютый. – И теперь уже, знай, я тебя не отпущу! Я глядеть не мог, как ты растрачиваешь себя рядом с ублюдком Виггом!
– Ты как всегда! – отёрла Маррей набежавшую на глаза влагу. – Не будем больше сердиться друг на друга!
Они обнялись. Лютый зарылся лицом в волосы Владычицы, гладя её по спине широкими жадными движениями.
Рейван застыл на месте. Ему сделалось больно, что Маррей бросилась в объятия другого мужчины. В его сердце разгорелась злость на соратника за то, что он брал кого желал: и Маррей, и Ингрид! Подлетев к Лютому, Рейван оттолкнул его от Маррей.
– Не трогай её! – прорычал он.
Воевода с недоумением поглядел на вождя.
– Ты ведёшь себя, как кобель, – устало произнёс Лютый.
– Убирайся! – оскалился Рейван. – Иди к Стейнвульфу, или где ты там пропадал! Ты бросил Ингрид беременную!
Маррей перевела взгляд с Рейвана на Лютого и увидела, как лицо воеводы вытянулось от удивления, глаза заблестели. Владычица грустно улыбнулась.
– Перестань, Рейван, – мягко сказала она.
– Моё имя Эйнар! – оборвал он её.
– Эйнар… – повторила она язвительно. – Если ты его выгоняешь, я тоже ухожу!
– Нет, ты останешься! Я столько сделал, чтобы…
