Текст книги "ИКС"
Автор книги: Зе Икс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Настя нравилась очень многим парням из нашего бункера – она была очень красивой и женственной девушкой. Однако больше других парней по ней сох Сашка Цветков из компании Дэна. Эти придурки так и не перестали доставать её наравне со мной на протяжении этих лет.
Вообще, было не очень-то было приятно, что у нас в «Адвеге» были проблемы с адекватными парнями. Настёне повезло – у неё было не только множество поклонников, но даже настоящие серьёзные отношения с одним из самых воспитанных и симпатичных мальчиков среди нашей молодежи – Максом Аверином. Правда, через несколько месяцев тайной влюбленности, они расстались, так как Аверин, видимо, побаивался отца Насти. Да и с её придурковатым братом связываться Максу, видимо, не очень хотелось.
Со мной всё было хуже. В школьные годы на каких-то вечеринках, в какие-то редкие времена несколько раз я с кем-то целовалась, один раз был намёк на какие-то отношения сроком в пару дней. Но чаще всего, либо других девушек предпочитали мне, либо меня воротило от каких-то жутких псевдопоклонников, гоняющихся только за понятно чем. Я, конечно, страдала из-за этого, даже как-то пыталась победить свою замкнутость и отчужденность, как-то попыталась исправить ситуацию, но быстро передумывала.
Я была больше романтичной особой, любившей помечтать и готовой многие годы страдать от безответной любви. Такие девушки, как я обычно намертво влюблялись в эгоистичных красавчиков, крутых парней, мужчин более старшего возраста и прочих типов, подходящих на главную роль в романе с невероятном сюжетом.
Мне, конечно же, было обидно из-за недостатка внимания к себе и из-за отсутствия отношений, когда мои одноклассницы вовсю крутили романы с мальчиками, но отсутствие толп поклонников было очевидно: по сравнению с утонченными красавицами, что учились со мной, я обладала самой заурядной внешностью.
Свои тонкие чёрные волосы я стригла довольно коротко, носила стрижку в стиле «гаврош». Лицо у меня было обычное, на любителя, рост – самый средний из всех средних, а фигурой я вообще не вышла, так как по-прежнему была жутко худощавой. Сексуальных женственных форм у меня не наблюдалось, что, естественно, стало предметом насмешек и причиной моих комплексов.
Я тяжело вздохнула – хватит уже думать о своих вечных проблемах, которые порой и проблемами-то язык не поворачивается назвать. Я устало прикрыла глаза. Сейчас я сидела в кабинете Спольникова напротив его стола, наблюдая за тем, как Андрей с серьёзным видом что-то быстро записывает в ровные белоснежные листы бумаги. Шариковая ручка поскрипывала, выписывая буквы в медицинских записях.
Я окинула взглядом стол Спольникова. Бумаги на столе были сложены в аккуратные стопки.
Маленькие мензурки, градусники, куски белоснежной ваты и склянки с кровью стояли чуть поодаль в некоей хаотичности. Я была уверена, что после того, как я уйду, Спольников, как настоящий педант всё аккуратно расставит.
Это я не отличалась особой аккуратностью, обычно мои дела поглощали меня так, что я не обращала внимания на такие детали как разбросанные вещи или десять чашек с недопитым кофе на столе. Меня саму это иногда ужасно раздражало, я пыталась хоть как-то исправляться, но получалось у меня не очень.
Я посмотрела на высокие стопки из картонных папок, что лежали на столе рядом с медицинскими справочниками. Недалеко от них пылился старенький монитор, разливающий облачко рассеянного света вокруг себя и при этом тихо гудящий. Рядом с монитором громоздился ветхий вентилятор, который мы с Настей однажды случайно сломали, когда были ещё маленькими, и который впоследствии сам Андрей буквально собрал по деталям.
– Маша, посмотри на меня, – обратился ко мне Андрей.
Я вздрогнула от неожиданности и перевела на него взгляд. На секунду меня ослепил свет офтальмоскопа. Я уже почти отвернулась, но Андрей ласково взял меня за подбородок. Я тут же смущенно замерла, стараясь не хлопать глазами.
– Что ж, всё хорошо, – сказал через пару минут Спольников, убирая офтальмоскоп.
Андрей направился к своему месту за столом. Я немного взволнованная, проследила за ним. Андрей не сильно изменился за эти пять лет. Он все ещё аккуратно укладывал свои светлые волосы на бок, носил очки в черной оправе, и у него была всё та же добрая улыбка.
– Сегодня пришли результаты анализов, – сказал Спольников. – Сейчас посмотрим, что там.
Андрей сел за стол и достал из стопки с документами папку с моими данными. Он нахмурился, вглядываясь в страницы моей карты. На мгновение меня захватило привычное волнение – может быть, болезнь уже ушла и иммунитет наконец-то выработался? Возможно ли такое? Тогда мне можно будет хоть сейчас дать дёру домой. Я слабо себе представляла, как такое возможно, но всё же представляла. Андрей наверняка бы отвёз меня в Купол, и я бы наконец-то встретилась с отцом!
– Как странно, – прошептал Спольников, хмурясь и быстро проглядывая строчки в бумагах. Несколько минут он молчал. – Разве такое возможно?…
Я распахнула глаза и на мгновение перестала дышать от ударившего меня страха. Что-то было не так.
– Что случилось? – спросила я тоненьким голосом, едва дыша.
Спольников попытался ободряюще улыбнуться мне.
– Нет, нет, не волнуйся, – тихо сказал Андрей, быстро листая мою карту и всё больше хмурясь. – Всё в порядке. Просто… результаты анализов немного странные…
Я готова была провалиться под землю от волнения. Моё рвалось в груди, а внутри всё похолодело от ужаса. Что, чёрт возьми, происходит?!
– А что там странного? – спросила я дрожащим голосом.
Меня уже начало трясти. Я вдруг разозлилась – неужели Спольников не понимает, что я сейчас умру тут от ужаса, если он не скажет мне в чём дело?!
Андрей тяжело вздохнул и наконец-то перестал просматривать мою карту. Он посмотрел на меня и обеспокоенный взгляд его голубых глаз несколько долгих минут блуждал по моему лицу.
– Судя по результатам анализов, которые мне пришли, у тебя нет радиационной аллергии уже полгода, – ровным голосом сказал Андрей. – И что ещё более странно – они показывают, что у тебя уже выработался иммунитет к этой болезни.
Меня будто бы ударили. Очень сильно ударили. Я думала, что моё сердце сию же секунду разорвётся на мелкие куски. Кажется, это всё сон. Неужели то, о чём я только что мечтала, уже сбывается?
– То есть я могу вернуться домой? – только и смогла спросить я.
Андрей улыбнулся мне очень грустной, сочувствующей улыбкой.
– Не думаю, малыш, – сказал он. – Ты, конечно, сдашь кровь ещё раз, но я практически полностью уверен, что здесь какая-то ошибка. Результаты анализов, которые ты сдавала три месяца назад, не показали никаких особых изменений в лучшую сторону. И уж тем более по ним никак нельзя сказать, что ты уже вылечилась.
Моё сердце упало. Глубокое разочарование разбило вдребезги все надежды и мечты, которые успели промелькнуть в моей бедной голове за эти несколько минут счастья. Я едва сдерживала слёзы.
Андрей отвел глаза. Он выглядел подавленным.
– Малыш, ты же знаешь, что прошло ещё слишком мало времени…
Я подавила вздох. Как же больно мне было.
– Да, – бесцветно ответила я, вставая с кресла. – Да, знаю. Я...Мне надо идти.
– Маша, – поднимаясь из-за стола, начал Андрей. – Маша, послушай…
Кто-то постучал в дверь кабинета. Мы со Спольниковым одновременно замерли.
– Одну минутку, – громко сказал Андрей, обращаясь к тому, кто пришел.
Он молча продолжал изучать меня взглядом. Я отвернулась и уже не видела этого, но ощущала на себе его взгляд. Я себя чувствовала просто отвратительно, ещё хуже мне было от того, что всё это происходило при Андрее.
– Я пойду, – прошептала я, начиная реветь. – Меня в классе ждут.
Я подбежала к двери и открыла её. Светловолосая Арина, молоденькая медсестра из административного отдела, испуганно отшатнулась от двери и выронила карты, которые несла в кабинет Спольникова.
Я тихонько извинилась, заметив удивленный взгляд растерянно хлопающей длинными ресницами Арины, и рванула к дверям, ведущим в холл.
Я оставила медицинскую часть так быстро, как только могла, и уже вскоре оказалась в коридорах учебного крыла. Сегодня нас должны были распределять по результатам экзаменов на профессиональную подготовку для работы в «Адвеге», и мне надо было уже идти в класс, а я всё стояла у стены в пустом коридоре и со слезами на глазах, смотрела куда-то вправо, в пустую темноту. Я думала о том, что я могла бы сейчас стоять здесь с осознанием того, что через несколько часов я отправлюсь домой, в мой родной Купол. К папе…
Жаль, что у меня не было времени на самотерзания. Надо было торопиться, поэтому с большой неохотой я всё же заставила себя направиться в класс.
Я не слишком спешно плелась по коридору и задумчиво рассматривала пол под ногами. Я уже поднялась по лестнице, свернула за угол, проскользнула мимо вентиляционных люков, к которым так и не поборола страх с детства, и подняла взгляд только когда услышала до боли знакомые голоса. Возле нашего класса на углу коридора стояла банда Дэна.
Оболтусов из компании Сухонина легко можно было узнать джинсам и белым футболкам со знаком «Адвеги», которые они сами накорябали на них. Как будто бы им печатки под ухом мало было.
Я почувствовала знакомый мне едкий страх и замерла, прижавшись к стене. Они что, специально сюда преперлись сегодня? Денис Сухонин и все остальные из его компании были старше меня и ребят из моего класса. Здесь им было нечего делать. Их распределили на работу два года назад. Между прочим, Сухонин работал в администрации бункерного комплекса прямо рядышком с папашей. И к тому же был назначен на какую-то престижную должность. Впрочем, это никого не удивляло.
Я снова посмотрела в сторону Дэна и его компании. Разглядеть их сегодняшний состав мне удалось не сразу. Около дальней стены в расслабленной самодовольной позе я заметила Дэна, его всегда можно было узнать по манерному поведению, громкому хохоту и тщательно уложенной причёске. Он не уставал несколько часов мылить свои волосы в течение дня. Засранец и самая главная шестёрка Дэна Сашка Цветков стоял прямо перед ним и после каждого слова Сухонина заливался громогласным фальшивым смехом. Рядом с Сухониным, пытаясь прижаться к нему поближе, стояла и хихикала круглолицая Ирка Цветкова с вечно торчащими в разные стороны мелкими кудряшками.
Единственного человека из их компании, с которым мне хоть иногда удавалось нормально общаться, то есть Ромки Шарапова, сегодня здесь я не наблюдала. Значит, неудачный день набирал свои первые обороты. Мимо банды Дэна довольно спешно и осторожно проходили ребята из моего класса.
Я хотела дождаться, когда Дэн и его шестёрки куда-нибудь наконец уйдут, но они будто прилипли к этому месту. Выбора не было. Не могла же я вечно стоять и ждать, пока они оттуда свалят. Коротко пожав плечами, я решила быстро проскользнуть мимо них в класс.
Уже приближаясь к ним, я заметила как Лена Фирсова – очень высокая девушка с квадратичным, немного мужским лицом, прошла мимо них в класс. Я посмотрела на неё и заметила, что её глаза были недовольно прищурены, когда она взглянула на меня. Я мгновенно почувствовала неприязнь – мы с Леной друг друга не любили. Эта кобыла постоянно меня подкалывала и не упускала случая поорать на меня. Правда быстро затыкалась под влиянием Насти.
Сразу за Фирсовой мимо Дэна и его компании прошла Вика Ланская – самая симпатичная и сексуальная из молодых особ нашего возраста. Так, по крайней мере, считала почти вся мужская половина бункера.
Ланская была высокого роста, с большой грудью и вообще очень привлекательной фигурой. Она всегда завивала свои длинные платиновые волосы в крупные кудри и одевалась так, словно бы и вовсе не одевалась, настолько обтягивающими и вызывающими были её наряды.
Вика обладала крупными чертами лица – большими серо-голубыми глазами с длинными пушистыми ресницами, которым завидовали все девчонки из нашего класса, пухлыми губами и милым курносым носиком. Со мной Вика вообще практически не общалась, всегда с презрительным взглядом демонстративно воротила от меня нос. К тому же, она могла открыто стоять и поливать меня грязью в разговоре с кем-то даже не стесяняясь того факта, что я нахожусь рядом и всё прекрасно слышу.
По всему бункеру я часто натыкалась на надписи похабного содержания, в которых присутствовало имя Ланской. Парнями она крутила направо и налево, так что неудивительно, что про неё такое писали. Переспать она уже успела со всеми, пожалуй, кроме Шарапова и Цветкова. Просто первый был слишком неуверенным в себе, а второй был слишком страшным.
Я замерла, наблюдая за Ланской, которая шла, соблазнительно покачивая бёдрами. Она прошла мимо компании Дэна, и парни просвистели ей вслед. Дэн ещё умудрился хлопнуть её по бедру. Вика назвала его «придурком», но тем не менее довольно ухмыльнулась. Собственно, я давно подозревала, что ей нравится Сухонин.
Я уже почти прошмыгнула к классу вслед за Ланской, как вдруг одобрительный свист сменился на омерзительные возгласы. Меня так и затрясло от обиды.
– Эй, доска! – крикнул мне вслед Дэн.
Я замерла, ощущая, как сердце проваливается куда-то на дно желудка. Я медленно повернулась к Сухонину, глядя со всей возможной для меня ненавистью.
С тех лет, что мы были детьми, Денис Сухонин изменился, пожалуй, больше чем все мои знакомые парни в бункере. К моему сожалению, природа отчего-то решила наделить его излишней харизмой и сделала уж слишком симпатичным для такого козла, каким он являлся.
Я сложила руки на груди и уставилась на Дэна. Он раскованно и самодовольно опирался на шершавую бетонную стену, сложив руки на груди. Я, честно говоря, даже не знала, почему остановилась – мне нужно было молча пройти мимо, но отчего-то в очередной раз захотелось сказать Дэну всё, что я о нём думаю.
– Стручковая... – давясь смехом, поддакнул Цветков.
Мы с Дэном одновременно посмотрели на этого громилу, чьи широкие плечи содрогались от смеха, а уродливое лицо с поросячьими глазками и широким ртом тут же скорчило неясную гримасу.
– Заткнись, Санёк. Сейчас я говорю, – беззлобно огрызнулся в его сторону Сухонин.
Цветков сразу потупил взгляд, уставившись куда-то в пол, Дэн же снова посмотрел на меня.
– Ну, что, Орлова, – хохотнул он, – ты в курсе, что тебя на распределении отправят учиться пол драить, по которому я хожу? Вряд ли у тебя мозгов на большее хватит.
– На себя посмотри, Сухонин, – едко высказала я, стараясь успокоиться, – тебе мозгов даже на такое не хватит.
Довольная собой, я бы так и отправилась в класс, если бы не увидела, как из-за угла, прямо перед Дэном, выходит Настя. Она была какой-то задумчивой и сразу растерялась, увидев брата и его компанию.
Парни одобрительно загудели, когда Настя попыталась пройти мимо, а Дэн схватил её за запястье, резко развернув к себе.
– Эй, сестричка, постой! – растягивая слова, произнёс Сухонин, прикрыв глаза. – Не хочешь ли с нами поговорить немного?
– Денис, оставь меня в покое, – зло прошипела Настя, сверкая глазами. Она попыталась вырвать руку, но у неё это получилось только потому, что Дэн сам её отпустил.
– Дура ты, Настька, – явно издеваясь, сказал Дэн, чуть склонив голову в бок. – Ой, дура. Слушай, тут Санёк потебе всё сохнет, сделай одолжение, зайди к нему вечерком, а?
Цветков ухмыльнулся и подмигнул Насте, облизав губы. Девушка с отвращением скривила рот.
– Ты идиот, Денис, – гневно произнесла она. – И вся твоя банда такие же идиоты, как и ты.
Ирка Цветкова тут же начала вопить и ругаться на Настю. Я почувствовала, как атмосфера накалилась. На одном дыхании, я подскочила ближе к Дэну, сжав руки в кулаки. Видимо, без печальных последствий этот день не пройдёт.
– Хватит, – резко сказала я, кинув быстрый взгляд в сторону рассвирепевшей Цветковой. – Отвалите от неё.
Подруга с удивленной благодарностью посмотрела на меня. Её лицо при свете ламп выглядело совсем бледным. Дэн повернулся ко мне, и я едва не отшатнулась, такой холодной яростью было скажено лицо Сухонина. Он сжал губы в тонкую линию и медленно прищурил глаза, посмотрев на меня. Настя тут же стала выглядеть какой-то пришибленной. Но мне-то уже терять было нечего – с Дэном я всю жизнь была на ножах, и если мы сейчас подерёмся, то в этом ничего страшного не будет, помимо парочки выбитых зубов. У меня.
– Ты что тут развопилась, дрянь? – очень тихо и медленно выговорил Сухонин. Лёд в его голосе буквально резал до костей.
Я постаралась проглотить ком в горле и перестать нервничать, хотя руки предательски вспотели, а сердце так и рвалось из груди.
– Что слышал. Отвали от Насти, – как-то тихо ответила я. Сашка и Ира Цветковы молча замерли, наблюдая за происходящим.
Настя же выглядела совсем испуганной. Ну, ещё бы – такая хиленькая я и здоровенный Дэн – угадай, кто кому накостыляет по первое число.
– Иначе что? – спросил он, гадко ухмыляясь.
– Иначе мне придётся расказать твоему отцу, – быстро сказала я ровным тоном. – Про то, как вы с дружками издеваетесь над Настей.
Это был ход конём. Сокомандники Дэна явно напряглись. Сухонин это заметил, он ещё пару секунд смотрел на меня, а затем сжал кулак и сделал шаг ко мне. Я же наоборот отступила дальше от него, попрощавшись с зубами.
– Ну, всё, Орлова. Теперь мой кулак точно подправит тебе лицо, – словно бы выплюнул Дэн, угрожающе надвигаясь на меня.
Настя дёрнулась было, чтобы подбежать ко мне, но Сашка с гадкой ухмылкой схватил её за руки, не давая двинуться с места. Я же пятилась от Дэна до тех пор, пока не упёрлась спиной в стену. Увидев моё испуганное лицо и расширившиеся от ужаса глаза, Сухонин улыбнулся, не скрывая своего удовольствия от происходящего. В эту секунду передо мной словно всё перевернулось. Я смотрела в янтарные глаза Сухонина, мерцающие злобой, и разом испытывала все те оттенки страха, которые когда-либо вообще испытывала.
– У вас всё в порядке? – раздался спокойный низкий голос откуда-то справа.
Я почувствовала, как мои ноги стали ватными и только каким-то чудом всё ещё держат меня. Из класса вышел наш классный руководитель Кравцов Иван Владимирович. Я уже видела краешком глаза его подозрительный взгляд, обращённый на Дэна. Должно быть, картина перед его глазами разворачивалась весьма странная.
Ирка Цветкова замерла на углу коридора с лицом, на котором была написана то ли жалость, то ли раздражение. Сашка мгновенно отпустил Настю и отвалил к дальней стене с таким видом, будто он тут вообще мимо проходил. Бедная Настя, бледная и испуганная, затуманенным взглядом пристально смотрела то на учителя, то на брата. А я...Я прижалась к стене и вцепилась в металлический прутик, тянувшейся по этой самой стене от пола до самого потолка, так, будто бы он был моей последней надеждой на спасение.
Моё бледное лицо, уже залитое слезами, было обращено к Денису, который нависал надо мной как коршун над мышкой с таким взглядом, будто бы он действительно собирался меня убить.
Иван Владимирович сложил руки на груди, рассматривая зрелище перед собой. В этот момент Дэн что-то зло прошипел, развернулся и направился вперёд по коридору. Ирка пихнула в плечо брата, и они поплелилсь вслед за Сухониным.
Мы остались с Настей вдвоём. Она всё ещё стояла там, где её держал Цветков, а я там, где меня чуть не прибил к стене Дэн. Моё сердце стучало где-то в пятках, я хотела что-то сказать, но в горле пересохло, и слова словно застряли на онемевшем языке. Настя глубоко вздохнула, коротко улыбнулась, затем подбежала ко мне и стиснула в объятиях.
– Спасибо тебе, Машка! Какой же мой брат придурок. Зла на него не хватает. Всё отцу расскажу. Как же он мне надоел, – затараторила Настя. – Как хорошо, что Иван Владимирович так вовремя появился...
Я проглотила ком в горле и, наконец, обрела дар речи.
– Да, – сказала я, криво улыбнувшись. – Нам, кстати, уже пора.
Я кивнула в сторону класса, и мы обе поспешили туда.
Я переступила порог учебной комнаты, и перед глазами привычно мелькнули старые школьные парты с выцарапанными на них надписями и рисунками. Учительский стол стоял в углу класса с глобусом, тетрадями и большой настольной лампой. От стола вдоль стен тянулись деревянные шкафы и стеллажи со всевозможными книгами и учебниками.
– Волнуешься, Маша? – обратился ко мне Иван Владимирович.
Я рассеяно посмотрела на учителя. Иван Владимирович был весёлым мужчиной средних лет, не имеющий ни жены, ни детей, ни волос на блестящей голове. Он был нашим классным руководителем на протяжении всего обучения в школе.
– Да, немного, – неуверенно улыбнувшись, ответила я.
Учитель почесал лысый затылок с отстранённым видом.
– Не переживай. – Улыбнулся он. – Все вы получите хорошую профессию.
– Да,– протянула я, отводя глаза, – надеюсь…
– Ну, иди, занимай место. Нам пора начинать, – сказал Кравцов.
Он торопливо развернулся и направился к своему столу.
Я побрела к свободной парте в самом первом ряду, где уже сидела Настя. Ребята из нашего класса вели себя более или менее спокойно – тихонько разговаривали, взволнованно оглядывались или просто молча наблюдали за происходящим.
– Что ж, начнём, мои любимые ученики, – радостно объявил Иван Владимирович, показывая нам листы бумаги, что были у него в руках. Учитель поднялся с места и все затихли. – Итак, сегодня по результатам распределения вы узнаете, на какую работу вы отправитесь после прохождения профессиональной подготовки. Анастасия Сухонина, – Иван Владимирович поднял взгляд на Настю и улыбнулся ей. – Ты отправишься в администрацию бункера «Адвега».
Настя счастливо заулыбалась, глядя на учителя. Я знала, что это было именно то, о чём она мечтала. Даже несмотря на то, что в администрации ей придется работать бок о бок с братом.
В любом случае, администрация – это самое лучшее из всего, что могло предложить распределение с точки зрения карьеры. Это работа в управлении бункерным комплексом. Сергей Сухонин наверняка планировал сделать своего сына управителем. Надеюсь, что к этому времени меня уже здесь не будет. Настя, скорее всего, тоже займет очень неплохое место. Отец её точно пристроит.
Конечно, я понимала, что мне такого как Насте не добиться никогда, но мне оно и едва ли было нужно. Я искренне была рада, что у Насти в будущем будет возможность сделать хорошую карьеру. Я же молилась, чтобы меня не запихнули куда-нибудь в ряды прислужников управителя или, действительно, не отправили драить пол в его кабинете.
Я вздохнула, глядя на радостную Настю, и кивнула ей в ответ со слабой улыбкой. Ещё долгие полчаса мы все слушали, кого и куда распределили. Моя очередь была самой последней. К счастью, в классе уже едва кто-то слушал учителя: все делились впечатлениями и радовались новым перспективам. Кому-то разрешили уйти из класса. Например, Настя побежала занимать нам места в столовой.
– Ну, что ж, Мария. Твоя очередь, я вижу, – обратился ко мне Иван Владимирович.
Я перевела взгляд на учителя – он стоял напротив нашей с Настей парты и ободряюще улыбался мне.
Я медленно кивнула, затаив дыхание, пока Кравцов, задумчиво хмурясь, копался в бумагах. У меня уже начали трястись руки, когда он посмотрел на меня с широкой улыбкой.
– Ты будешь работать в библиотеке, помогать нашей дорогой Вознесенской Надежде Александровне.
Я облегченно выдохнула. Я буду работать с любимой бабой Надей! Какое счастье! Библиотека – однозначно лучшее место в этом жутком бункере. Там тихо и спокойно, и там нельзя орать, ругаться и скандалить. Наконец-то я хоть где-то смогу спрятаться от Дэна и его компании.
– Класс. Это как раз, то, что мне надо, – выпалила я радостно, заодно представив, как будет ржать Дэн, когда узнает, где я буду работать. Но его мнение меня абсолютно не волнует.
– Я тоже так думаю, – улыбнулся учитель. – Считаю, что это самая подходящая для тебя работа, Маша. Кстати, твои тридцать четыре рисунка неба хранятся у меня. – Кравцов подмигнул мне. – Думаю, что они станут отличным примером работ для следующего поколения.
– О, – удивленно произнесла я, не скрывая смущенную улыбку. – Я надеюсь на это.
– У нас тут мало, кто видел небо над головой, – добавил Иван Владимирович. – А ты его, по всей видимости, сильно любишь, раз я насчитал тридцать четыре рисунка.
– Да, очень люблю, – ответила я, не в силах подавить скорбь в голосе.
Кравцов это заметил.
– Что ж, тогда, впереди у тебя курсы профессиональной подготовки. Когда ты и все остальные пройдете их, то приступите к своей работе.
Уже в следующую минуту распределение было окончено, и в классе поднялся такой шум, что было сложно расслышать что-то внятное. Когда я вышла в коридор чтобы поскорее направиться в столовую, то нервно вздрогнула – Дэн и его компания находились там же, где торчали сегодня утром. Цветков стоял ко мне спиной, Ирка внимательно слушала россказни Дэна, а Шарапова с ними по-прежнему не было. Меня никто не заметил. Сухонин, облокотившись о стену, с самодовольным и горделивым видом вещал о том, каким замечательным бункерным властителем он станет в будущем.
– О, вы ещё узнаете, какой из меня будет управитель. Отец вам всем покажется добрым дедулей по сравнению со мной! Но я обещаю, что буду справедливым, – говорил Дэн, пока я, прикусив губу, тихонько по стенке пробиралась к повороту.
Сначала всё шло вполне успешно, и меня никто не замечал, но как только я сиганула за угол, чтобы быстро убежать, то столкнулась с Ромкой. Он был ещё выше Дэна, и я ткнулась носом ему в грудь. От неожиданности Шарапов положил руки мне на плечи, подхватывая.
– Ой, извини, – коротко бросила я, покраснев. Шарапов прищурил глаза и, разглядев, что перед ним стою я, убрал руки.
– Оставь меня в покое, – буркнул он, обходя меня стороной.
Я с облегчением выдохнула и, не оборачиваясь, побежала вперёд.
Глава 2
– Машенька, перед тем, как уйдёшь, отнеси, пожалуйста, в кабинет Сергея Викторовича эти справочники, – с теплой улыбкой сказала Надежда Александровна, указав на стопку брошюр, сложенных на краю стола.
– Хорошо, – ответила я, задумчиво глядя на тонкие книжки в потертых красных обложках. – А он в кабинете?
Надежда Александровна аккуратно положила большую тетрадь в папку с документами и подняла на меня взгляд.
– Я думаю, что он на месте, – кивнула она. – В любом случае, не волнуйся, золотце, если Сергея Викторовича там нет, просто оставь эти справочники на его столе, ладно? Охранник тебя пропустит.
– Конечно, без проблем, – ответила я, подхватывая брошюры со стола.
Я улыбнулась Надежде Александровне и, покрепче сжав справочники в руках, направилась из уютного уголка читального зала, где работала вся администрация библиотеки, к старым деревянным дверям. Честно говоря, мне ужасно не хотелось идти к управителю. Я скривила рот и вздохнула, но делать нечего – придется.
Я шла мимо высоких деревянных шкафов с книгами и длинных читальных столов. Мельком я пробегала взглядом по моим любимым довоенным картинам и старым фотографиям довоенного мира, что украшали стены библиотеки.
Пересекая читальный зал, я заметила, что все столы в зале абсолютно пустуют. Обычно за этими столами посетители библиотеки читали книги или писали какие-то работы. Ученики часто делали здесь домашние задания, иногда кое-кто из них начинал здорово шуметь и приходилось их усмирять. К счастью, книжное наследие довоенных времен ценилось управителем очень высоко, поэтому в библиотеке за порядком всегда следил офицер из службы охраны «Адвеги». И это было замечательно, потому что я бы точно не смогла справиться с толпой разъяренных школьников, колотящих друг друга. А тут и такое бывало.
Выйдя в знакомый до боли коридор бункерного комплекса, я направилась в северную часть «Адвеги», где находился кабинет управителя. Честно говоря, я немного нервничала, ужасно не хотелось встречаться с Сухониным один на один. Мне таких встреч и без того хватало: Сухонин едва ли не три раза в неделю вызывал меня к себе, чтобы устроить разбор полётов за любую малейшую провинность.
Я тяжело вздохнула. Пятнадцать лет я уже жила в бункере, а отношения с управителем были все такими же убийственно плохими. Пятнадцать лет…
Мне казалось, что я уже стала забывать, каким был мой Купол, хотя и одного дня не могла прожить без мыслей о нём. Я ждала возможности вернуться домой каждый день, час, минуту. И хоть моё лечение шло очень и очень медленно, и лишь некоторые показатели по результатам моего лечения стали лучше, эти малые изменения придавали мне стойкую надежду и крепкую веру, что я обязательно исцелюсь в скором времени.
Я знала и верила, что хотя бы понемногу, но я вылечусь. Обязательно вылечусь и вернусь домой, к папе.
По старой привычке я дотронулась кончиками пальцев до татуировки на шее. Когда я уйду отсюда, каждый, кого я встречу за стенами бункера, будет знать, что я была полноправным жителем «Адвеги». Я уже давно подумала о том, что этот очевидный факт не сыграет мне на руку. Хотя чего сейчас-то об этом говорить?
Неспешно пересекая коридоры бункера, я с радостью подумала, что сегодня пятница, и даже народ уже не бегает по коридорам – видать, вовсю отдыхает. Я была тоже не прочь отдохнуть, так как последние два дня мне приходилось горбатиться в библиотеке по полной программе. Хорошо, что мне иногда удавалось слушать музыку, пока я работала. У меня была такая возможность, когда я расставляла книги по полкам книжных шкафов или убиралась в читальном зале.
Спасибо Крэйну, его подарок меня уже на протяжении многих лет спасал от мрачной скуки и надоедливых мыслей во время рутинной деятельности. Да и не только тогда.
Я снова вспомнила тот далёкий вечер моего отъезда из Купола. Как много лет прошло с нашей последней встречи с Крэйном…
Узнала бы я его сейчас, если бы встретила?
Я почувствовала тоскливую печаль в сердце, погружаясь в грустные мысли. Нет, скорее всего, не узнала бы. И он бы меня не узнал. Думаю, что спустя столько лет мы оба достаточно изменились внешне, чтобы не понять, кто перед ним стоит.
Я отвела взгляд, затем покачала головой, беря себя в руки.
Да и вообще, если здесь-то с середины школы мы с одноклассниками так сильно позворослели и изменились, то, что уж говорить о тех, кто рос со мной в Куполе.
Я вдруг подумала о Насте. Теперь мы с моей лучшей подругой виделись очень редко. Настя постоянно работала у отца в администрации, пахала там, как сумасшедшая. Никакой личной жизни, как она любила мне жаловаться. От толп поклонников, которые сохли по ней, Настя надоедливо отмахивалась – сейчас её больше интересовала карьера.
А вот, например, Вика Ланская уже была не Ланской, а Авериной. Она вышла замуж за Макса год назад и уже ходила беременной.
Ирка Цветкова, та самая оторва из компании Дэна, с утра до ночи работала в ремонтном отделе. Правда, её нельзя было назвать безудержно веселой, какой она была раньше. Сейчас Ира выглядела мрачной и измученной. К тому же, она практически ни с кем не общалась. Видно было, что она сильно уставала. И не только от работы, надо сказать.
