Текст книги "Газета Завтра 863 (22 2010)"

ЖИЛА БЫ ТОЛЬКО РОДИНА!

Великие дирижёры – самодержцы, генералиссимусы, демиурги музыки – редчайшая драгоценность человечества. Их меньше, чем даже гениальных композиторов. Каждому поколению людей удаётся увидеть и услышать вживую считанные единицы таких мастеров. Берлиоз, Вагнер, Рахманинов, Фуртвенглер, Тосканини, Мравинский, Караян, Светланов… В ряду этих гигантов – руководитель Государственной академической капеллы Санкт-Петербурга, народный артист СССР Владислав Александрович ЧЕРНУШЕНКО. Его заслуги безмерны, особенно перед русской музыкой. Он эталонно исполнил и записал все лучшие хоровые творения наших авторов – от анонимов средневековья и корифеев императорской школы до «Песнопений и молитв» Свиридова, став его другом и последним утешением. И сегодня в историческом комплексе зданий Капеллы на набережной Мойки, близ Зимнего дворца, Владислав Александрович ежедневно продолжает создавать свою беспримерную антологию гордо звучащей, ликующей и стенающей Православной Руси. Там, в своём кабинете, заваленном неподъёмными кипами нот, легендарный капельмейстер и ответил на наши вопросы.

     «ЗАВТРА». Все меломаны на концерт Капеллы идут как на священное действо. В чём здесь дело – в уникальной древности коллектива? В том, что под одной крышей и руководством совмещаются хор, оркестр, учебное заведение и концертный зал? Или в каком-то необычайном духовном облике Капеллы, так как в течение столетий ею руководили, играли в ней и пели люди редкого благородства и таланта – например, Бортнянский, Балакирев, Римский-Корсаков, – насытившие старинные стены своей энергетикой?

     Владислав ЧЕРНУШЕНКО. Да, сегодня концерты хора и оркестра Капеллы вызывают интерес публики. В последние годы сложился постоянный круг слушателей, и нередки случаи даже переаншлагов. Более чем пятивековая история и изумительный концертный зал Капеллы, конечно, некоторое значение имеют. Но ведь были и не столь далёкие времена, когда на концертах хора присутствовало около ста или чуть больше человек, и артисты познали горечь ухода со сцены под шорох своих шагов, а концертные организации страны, радио, телевидение категорически отказывались иметь дело с этим учреждением. Слушателя можно обмануть раз-другой, но потом уйдут годы, дабы вернуть его доверие и возвратить в зал.

     Биография Капеллы – это величавая песня русского певческого дела, всего профессионального музыкального искусства и образования. Уникальный музыкальный комплекс, не имеющий и по сию пору аналогов в мире, включавший в себя старейший хор России, первый симфонический оркестр, первую специальную музыкальную школу, дававшую свидетельство о высшем образовании, регентские классы, отделение подготовки актёров драматического театра – так называемый «шляхетский корпус», собственное издательство и научную часть при библиотеке, было после Октября 1917 года расчленено, частично аннулировано, и то, что на протяжении веков являло собой главный музыкальный лик России, исчезло с европейской карты. Восстановление исторической структуры Капеллы, созидавшейся лучшими умами и талантами России, видится мне важной государственной задачей. Пока удалось в штатное расписание Капеллы вернуть только симфонический оркестр. Надежда на полное восстановление структуры связана, в частности, с тем, что этой темой заинтересовался В.В. Путин. А то, что в наш зал вернулся слушатель, и не только вернулся, но и появился новый, молодой, заключается в следовании капелльской традиции в репертуарной политике, в качестве звучания, в уважении к слушателю, наконец, в честной самоотдаче артистов. Для меня самого это абсолютно естественно, я ведь воспитанник этого дома и обязан продолжить дело замечательных наших учителей-наставников.

      «ЗАВТРА». Правда ли, что вам удалось разыскать ранее неизвестные рукописи великого композитора, руководителя Императорской певческой капеллы в XVIII веке Дмитрия Бортнянского?

     В.Ч. Не совсем так. Будучи назначенным руководителем Капеллы и хорошо зная её библиотеку, где не сохранилось ни одной страницы русской духовной музыки, мне пришлось заняться восстановлением такого фонда. Не могу не сказать, что интересом к этому важнейшему отечественному музыкальному пласту я обязан великому хоровому дирижёру Александру Юрлову – первопроходцу в этой прежде наглухо закрытой для нас области. Как-то он спросил: «Ты почему не поёшь духовную музыку?» – «Так ведь она требует большого хора, а у меня камерный». – «Вовсе нет, её можно петь и малыми ансамблями».

     Тогда я и начал лазать по церковным библиотекам. А после неожиданной и такой преждевременной кончины Юрлова я понял, что надо подхватить выпавшее из его рук знамя. Так и определился путь жизни.

     При восполнении библиотечных потерь творчеству Бортнянского было уделено особое внимание, ибо громадна его роль в судьбе не только Капеллы, но и всей российской музыки. Удалось добыть, я думаю, полностью всё, что им было создано на церковные тексты. Но не рукописи, а изданные ноты. В 1976 году в связи с 225-летием со дня рождения Бортнянского был проведён в зале Капеллы полный концерт из его духовных сочинений. Это была первая ласточка. А в 1981 году «Невские хоровые ассамблеи» и вовсе прорвали плотину молчания этого, по словам Асафьева, «замурованного церковного клада».

      «ЗАВТРА». Вы возглавили Капеллу в 70-е. Тогда почему-то можно было исполнять западные литургические песнопения (то есть католические и протестантские), а православные – не приветствовались. А тут сразу же стали петь русскую духовную музыку. Как вам это удавалось, что пришлось преодолевать, ощущали ли вы себя уже тогда православным деятелем?

     В.Ч. Забавно, что в советское время в основе запрета на исполнение церковных песнопений лежал Указ Священного Синода от 30.06 1853 г. № 7110: "…в публичных концертах не смешивать духовной музыки с музыкою светскою… оперною и другою, и посему:

     1. концерты разделить на два рода: духовные и светские;

     2. концерты светские дозволять на основании существующих постановлений, без смешения, как вышесказано, светской музыки с музыкою духовной;

     3. духовных концертов в театрах не давать;

     4. в концертах духовных не петь псалмов и молитв, в православном богослужении употребляемых, а только других вероисповеданий, но и то отнюдь не в русском переводе…" (И.Л. Чиж. Церковно-гражданские постановления о церковном пении.)

     Поэтому свободно исполнялись западные мессы, реквиемы, пассионы на латыни, немецком и других языках, а М.Г. Климов – выдающийся руководитель Капеллы, сохранивший хор в сложнейший период революционного перелома, – менял на латынь русские церковные тексты, чтобы сохранить возможность их исполнения. Образцы такого «творчества» хранятся в нашей библиотеке.

     Преодолевать? Да, пришлось. Но в большей степени – круговое неведение в идеологических инстанциях сути проблемы. Практически многие годы действовал необсуждаемый закон, выразительно однажды сформулированный в трёх словах М.С. Горбачёвым: «Наложили табу на вето». Нельзя – и всё, а почему – обсуждению не подлежит. Исполнение «Всенощной» Рахманинова я выхаживал 7 лет. Но когда оно состоялось, я осознал, что это совсем не долго, ибо стереотипы сознания изменяются крайне медленно.

     Однако важнее другое. Если бы на всех этажах партийной и советской власти Ленинграда и страны не было людей, не хуже меня понимавших важность сохранения этого великого наследия отечественной культуры и возвращения его в жизнь народа, бравших на себя серьёзную ответственность и способствовавших этому процессу, я и шагу бы не ступил. От Дзержинского райкома партии до заведующего сектором музыки ЦК КПСС – мне была оказана поддержка и защита. Грех сказать иное.

     Православный деятель – это, как я понимаю, статус духовного лица. Моя работа – просто выполнение профессионального и гражданского долга.

      «ЗАВТРА». Я был потрясён вашим мастерством, услышав в 1990 году «Всенощное бдение» С.В. Рахманинова. Можно ли назвать это сочинение вашим любимым? Как менялась его трактовка с годами?

     В.Ч. Мне кажется, у любого художника любимым становится то, над чем он в данный момент работает. Если он не поглощён целиком этой работой, хорошего результата не будет. Уже три десятка лет мы поём «Всенощную» и каждый раз, как впервые. Это, безусловно, одно из величайших созданий мировой музыки. Но за тридцать лет и хор изменился, и я не стал моложе, да и нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

      «ЗАВТРА». Другим вашим исполнительским шедевром музыканты единогласно считают свиридовские хоровые циклы. Считаете ли вы «Песнопения и молитвы» Г.В. Свиридова музыкой, конгениальной вершинам русской и мировой классики?

     В.Ч. Для меня вся музыка Свиридова – озвученный лик России, в котором отражена вся драматическая судьба русского народа от древних времён до нашего сегодня. «Песнопения и молитвы», глубокое моё убеждение, – это вторая вершина, возникшая рядом со «Всенощной» Рахманинова в горной гряде мировой музыки.

      «ЗАВТРА». Почему в вашем кабинете стоят два скульптурных бюста Свиридова – гипсовый и бронзовый?

     В.Ч. Гипсовый случайно может разбиться, бронзовый – нет. Но главное: я каждый день мысленно общаюсь с двумя великими художниками, одарившими меня своей дружбой, – Георгием Васильевичем Свиридовым и Михаилом Константиновичем Аникушиным, автором бюста.

      «ЗАВТРА». Судя по тому, что вы исполняете сочинения Сергея Слонимского и других современных авторов, «конец композиторских времён» ещё не наступил?

     В.Ч. Жизнь быстротечна и неостановима. Возникшая в музыкальной сфере пауза для нас кажется необыкновенно долгой, а для исторических циклов – один миг. Народятся в России, Бог даст, и новые Мусоргские, и Чайковские, такова уж порода нашего народа. Разве мы ждали Рубцова, а он взял и явился!

      «ЗАВТРА». В апреле 2010 года вы исполнили ораторию Листа «Христос» и посвятили концерт памяти Е.Ф. Светланова. Кем был для вас Светланов? Как вы оцениваете роль Швыдкого в судьбе гениального русского музыканта?

     В.Ч. Долгие годы существовала условная дирижёрская ось двух Ев-Гениев: Ленинград – Мравинский, Москва – Светланов. Именно они установили высочайшие критерии дирижёрского мастерства и оркестрового звучания. Господь, хотя и в разное время, направил стопы мои к каждому из них. В 45-м году, учась в Хоровом училище при Капелле, мне довелось много раз петь в концертах под дирижёрскую руку Евгения Александровича Мравинского. А в 1962 году я стал его первым и последним студентом на отделении оперно-симфонического дирижирования Консерватории. Продолжалось это недолго, но общение наше сохранилось до последних дней его жизни. И если я чего-то достиг в дирижёрской профессии, главную науку мне преподал Мравинский.

     Евгения Фёдоровича Светланова я знал задолго до знакомства с ним. Репетиции, концерты его с ленинградскими филармоническими и с Госоркестром СССР оставляли сильное впечатление. Редкие наши встречи, происходившие в 70-е годы, неожиданно для меня обнаружили, что Евгений Фёдорович очень даже в курсе моих дел, и его доброжелательное ко мне отношение было серьёзной поддержкой, особенно в начальные годы моей работы в Капелле. Сюрпризом оказалась деликатная просьба Светланова разрешить ему исполнить с Капеллой «Всенощную» Рахманинова. В 1991 году в Большом зале Московской Консерватории состоялось то, что принято называть музыкальным событием года. Это был праздник для артистов, праздник для слушателей и назидательный урок для всех, кто называет себя дирижёрами.

     Не часто, но с определённой регулярностью мы встречались с Евгением Фёдоровичем в Париже на «Радио Франс», и я готовил хор для участия в его концертных программах с оркестрами. «Христос» Листа оказался последней нашей совместной работой. Гигантское музыкальное полотно впервые звучало во Франции. Два концертных исполнения имели грандиозный успех. Происходило это уже после отстранения Светланова от руководства Госоркестром, где за сорок лет своей поистине подвижнической деятельности он совершил подвиг равный подвигам Геракла: осуществил звукозапись всей русской симфонической музыки, создав её полную антологию и тем самым обессмертив имя своё.

     Что касается Швыдкого, то будучи Министром культуры и зачитав по телевидению на всю Россию свой приказ, начинавшийся словами: «Уволить Евгения Фёдоровича Светланова с должности художественного руководителя и главного дирижёра Гос.оркестра РФ», – он сам себе поставил пожизненный диагноз.

      «ЗАВТРА». Вы – коренной ленинградец. Старой Москвы уже почти нет – она уничтожена для офисов из стекла и бетона. Коренные москвичи тоже исчезают – явилась какая-то карикатура на Баку. А остался ли старый Петербург—Ленинград? Определяют ли лицо города по-прежнему природные питерцы, которых традиционно считали самыми культурными в стране?

     В.Ч. Старый Петербург—Ленинград в своей центральной части пока ещё жив, хотя эрозия коснулась и его. Как многие коренные ленинградцы, любую потерю ощущаю, будто режут по живому. Капеллу горькая чаша потерь тоже не миновала. На территорию и здания, приобретённые Министерством Двора специально для Капеллы в 1808 году, ни у какой власти не поднималась рука до последних лет. Сегодня более половины зданий от нас отторгнуты. Элитное жильё с видом на Дворцовую площадь, где уничтожена квартира Балакирева, бывшая квартира Римского-Корсакова, где ныне располагается школа крупье, – это характерный пример «заботы» государства о сбережении и развитии культурного достояния Отечества. Уж ли не «сатана там правит бал?».

      «ЗАВТРА». Это что – ещё не бывшая в истории война мамоны и искусства?

     В.Ч. Это вопрос к петербург

     ской власти. Место, занимаемое Капеллой, в городском пейзаже больно завидное…

     Люди – лицо города, это правда. Сколько их, прежних питерцев, дожило до наших дней?.. Они ещё есть. Изредка слышен их голос. Но его заглушает иная речь, нарушающая гармонию особого ленинградского духа, рождённого изумительно музыкальной красотой городского пейзажа и незримым присутствием в нём до сего времени Пушкина, Глинки, Достоевского, Чайковского, Фёдора Волкова, Петипа, Шостаковича, Глазунова…

      Погоня за золотым тельцом, сменившая подлинные ценности на мнимые, неизбежно искажает благородный лик города-поэта, города-гражданина, города-бойца. И прежний питерский дух улетучивается под шуршание в грязных руках денежных купюр с изображёнными на них великими созидателями российской державы.

      «ЗАВТРА». Осталась ли в вашей памяти Блокада, эвакуация, вообще война? Как вы оцениваете итоги Великой Отечественной для русского народа? Правда ли, что тогда он необратимо надломился? Можно ли отделить Победу от имени И.В. Сталина?

     В.Ч. Передать блокадные ощущения тем, кто не пережил подобного, вряд ли возможно. Мы остались живы, пережив невероятно суровую зиму 41-42 годов. В марте отца, оставленного руководством НИИ-13 начальником группы кооперирования спецзаказов для Северного фронта, отозвали на главную базу в город Молотов (теперь это снова Пермь), и нас на полуторке по Ладоге вывезли на Большую землю.

     Помню ли? Да. Только судьба нашей семьи в это время не была исключением. Мы выжили, а сколько было более трагических исходов... В кинодокументах всё это зафиксировано.

     В результате войны народ, претерпев невиданные испытания, не только не надломился, но, напротив, окреп духовно и исполнился громадной созидательной энергией. Свидетельство тому – послевоенный восстановительный период. Разве мог надломленный народ превратить СССР в столь короткие сроки в могущественнейшую мировую державу?

     Историческая справедливость требует не порочить своё прошлое ни в событиях, ни в именах. В спрессованной веками народной памяти хранится отфильтрованное временем самое значительное из биографии Отечества. Там не только Великая Отечественная и Победа в ней, но и весь период строительства советской державы неразделимы с именем Сталина. Хорошо это или плохо – рассудит время. Но на данный момент это так.

      «ЗАВТРА». Я знаю, что вы изучали сложнейший вопрос отношения Сталина и Русской Православной Церкви. Поделитесь, пожалуйста, своими наблюдениями.

     В.Ч. Это не мои наблюдения. В мусорной лавине псевдоправды, вбиваемой в общественное сознание громадным количеством российских СМИ, отчётливо прослеживается цель: граждане России должны, как минимум, презирать своё Отечество, с вожделением глядеть на цветущее закордонье и, не раздумывая, как можно скорее перестраивать жизнь на западный манер, не оглядываясь на своё постыдное прошлое и забыв всё, что созидалось нашими пращурами за минувшее тысячелетие. Это касается в первую очередь той «ужасающей» советской поры, в которую многие ныне ещё живущие так неудачно угодили, родившись не вовремя. Клевета, подтасовка фактов, прямая ложь густо обмазали семидесятилетний период жизни страны, когда пройдя сквозь кошмары военных противостояний, разруху, голод, надрываясь в непосильных трудах, русский народ в братском единстве с другими народами Союза совершили невероятной мощи подвиг строительства великой державы, равного которому мировая история не знала. Документальные свидетельства важнейших дел того времени с трудом просачиваются к желающим знать правду и самим на основании её делать выводы. Здесь могу лишь рекомендовать прочесть книгу Константина Романенко «Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров». Там впервые обнаружил поразившие меня материалы об отношении вождя к церкви и сбывшийся пророческий его прогноз о судьбе СССР.

      «ЗАВТРА». Как вы объясняете тот факт, что в советское время национальная академическая музыкальная культура поддерживалась государством, а после реставрации капитализма понятие «музыка» стало ассоциироваться со словами «кабак» и «зона», ибо царствуют, получают деньги и поддержку государственных СМИ махровая попса и тюремная песня? Как ударили «перестройка», «реформы» и «вертикаль власти» по Капелле и вам лично?

     В.Ч. Вопрос в ответ на вопрос: кому это выгодно? Если государство не берёт на себя обязательство за заботу о духовном здоровье народа, если оно сознательно под флагом реформирования рушит наилучшую в мире систему образования, разваливает науку и культуру, всю социальную сферу, если всенародное достояние страны оказывается собственностью горстки шустрых дельцов, а основное население совершенно обездоленным и незащищённым, кому это на руку? Пока всё это – цветочки перестроечного фарса, а впереди ещё – ягодки.

     По нам перестройка ударила как и по всем бюджетным учреждениям. Почему устояли? Сам удивляюсь. Наверное, пятивековая история Капеллы обязала держаться. Видимо, генетика помогла. Сейчас же стало легче, благодаря гранту Правительства России.

      «ЗАВТРА». Известно, что особые отношения связывают вас с французскими музыкантами. Правда ли, что во Франции государство дотирует большую музыку, что действуют немало радиостанций, передающих родную классику и новую французскую музыку, что эти государственные радиостанции содержат высококлассные коллективы?

     В.Ч. Много лет сотрудничая с хором французского радио, знаю: там 60% всего вещания обязано использовать материал исключительно национальной французской культуры. Нелишне заметить, что в штате «Радио Франс», помимо множества специальных отделов, находятся два лучших оркестра страны – Национальный и Филармонический, единственный в стране концертный хор с численным составом 112 человек и детский хор. Остаётся ностальгически вспомнить, как было у нас. Кроме того, при министерстве иностранных дел Франции существует специальная структура, имеющая свой бюджет для пропаганды французской культуры за рубежом. Мы в Капелле много раз использовали этот канал совместно с французским консульством и Французским институтом в Петербурге.

      «ЗАВТРА». Почему вы не остались жить и работать во Франции, хотя вам настойчиво это предлагали?

     В.Ч. Так ведь я же коренной ленинградец. И потом, кому-то надо и дома работать.

      «ЗАВТРА». Известно, что несколько лет назад была автомобильная авария, в которую вы попали. Что тогда случилось на самом деле? Каково ваше самочувствие?

     В.Ч. Случилось то, что ежедневно происходит на дорогах страны. Как выяснилось позже, профессиональный водитель на нерегулируемом перекрёстке на полной скорости, игнорируя запрещающий дорожный знак, выскочил с второстепенной дороги на главную, по которой двигалась моя машина. Я не успел его даже увидеть. Удар, меня развернуло, руки и ноги обвисли, но сознание не потерял, спасли подушки безопасности. Дальнейшее было невесёлым: месяцы безрезультатного лечения, две операции на позвоночнике. Благодаря второй, проведённой во Франции полтора года назад, появилась возможность вернуться к работе и даже выходить на сцену. Удастся ли восстановиться полностью – вопрос, остающийся без ответа. Но, видимо, Господь повелел мне ещё кое-что доделать из начатого, а его нельзя ослушаться. Что за это время пришлось претерпеть жене моей и откуда брала она силы – тема отдельного повествования. Но без неё, уверен, мне не удалось бы подняться.

     Посему каждый день начинаю с благодарственных мыслей в адрес Всевышнего.

      «ЗАВТРА». Что даёт вам силы ежедневно репетировать и несколько раз в месяц давать концерты, на которых вы каждый раз выкладываетесь полностью?

     В.Ч. Нужность нашего дела людям. Певческое дело в России, в русском народе на протяжении всего пути было неотделимой частью его жизненного уклада. Не случайны же слова Александра Николаевича Островского: песня – душа народа, загубишь песню – убьёшь душу. Сама пятивековая история Капеллы обязала нас хранить песню, врачевать песней души людей, укрепляя в них любовь к земле родной, возвращая им утраченное чувство соборности, придавая силу вере в нерушимую стойкость Отечества. И если ты с этим обращаешься к слушающим тебя людям, говори от всего сердца, говори правду, а если не можешь, – не выходи вовсе. Таков артистический закон, перешедший к нам по наследству. Да и вообще не мешало бы почаще каждому власть имущему вспоминать слова Петра I из его обращения к войскам перед Полтавской баталией: «Вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру вручённое, за род свой, за Отечество, за великую нашу Державу». И в конце: «Жила бы только Россия и имя её!»

Беседу вёл Иван ВИШНЕВСКИЙ

11
  http://top.mail.ru/jump?from=74573


[Закрыть]