Текст книги "Газета Завтра 864 (23 2010)"
Автор книги: "Завтра" Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Тем, кто сооружает дезинформацию о «Распадской», адресованную не противнику, а своим гражданам, не надо ни 85% правды, ни 80%, ни даже 10%.
В ядре мифа о событиях на «Распадской» и о том, что за событиями воспоследовало, – ноль процентов правды.
Мы убедились в том, что Козовой не называл шахтеров лентяями и неучами? Убедились.
Мы убедились, что Козовой не заявлял, что шахтеры получают 80 тысяч рублей? Убедились.
Что еще в ядре мифа? То, что Козовой угрожал шахтерам нанять вместо них китайцев. ГДЕ угрожал? КОГДА? Об этом – опять-таки ни слова. При том, что «угрожать китайцами» Козовой мог только будучи абсолютно невменяемым. И выступая перед абсолютно невменяемой аудиторией. Потому что все вменяемые люди – и уж тем более хорошо понимающие ситуацию шахтеры – спросили бы: «А ты что, к ним наймешь переводчиков, китайских менеджеров и инженеров? Может, и вместо тебя в кабинете окажется китаец?»
Разгребая информационные завалы, мы с трудом обнаружили прототип этой лжи. В пике экономического бума (летом 2008 года) Козовой говорил о том, что налицо нехватка рабочей силы и надо поинтересоваться, как нанимают дешевых китайских разнорабочих, а то свои-то на грязную дешевую работу идти не хотят, а люди нужны.
Чтобы припомнить Козовому это через два года, извратив его высказывание самым что ни на есть спецпропагандистским образом, то есть «с точностью до наоборот», – нужны не только спецпропагандисты, но и спецсубъект, дающий им соответствующее задание. Куда ни ткнешь пальцем – все время это «спец» вылезает. Прямо-таки изо всех дыр и щелей.
Из трех приписываемых Козовому «демонических» высказываний основное – это зарплата в 80 тысяч рублей. На нем все держится. Любой, кто в теме, – понимает, что это триллер, вампука, «ужастик», сооруженный спецпропагандистами, которым наплевать не только на правду, но и на правдоподобие. Почему им наплевать? Этот важный вопрос мы обсудим ниже. Пока же зафиксируем самое очевидное.
Козовой по своей натуре и повадкам – директор до мозга костей. А директор – ни в 1987 году, ни в 2010-м – не может называть выдуманных зарплат. Цифры зарплат въелись в мозг директора шахты так же, как угольная пыль – в кожу работающих в забое шахтеров. Зарплата – это святое. Называемые цифры всегда будут точны. Захочет директор назвать неправильные цифры – и не сможет.
И зачем ему называть их? Чтобы его стали презирать в городе, где он живет, все те, кто в любом случае являются для него неотменяемой средой жизни, водой, в которой он плавает, как рыба? Да, может, эта рыба уже щука или даже акула. Но ведь она рыба. Рыба, понимаете? А не американская атомная подводная лодка!
Так что же побудило шахтеров выйти с квитками на площадь? Что же и кто же? Кто-то вспомнил, что Козовой два года назад агитировал молодых специалистов идти на шахту, называя им некие (кстати, абсолютно точные) «потолочные» цифры? Кто? И почему это могло возбудить рабочих?
Сейчас в Кузбассе многие ломают над этим головы. Версия выступления перед молодежью отвергается. Считается, что рабочие после катастрофы сгоряча и с чьей-то помощью осуществили ложное умозаключение. Мол, если шахта выплачивает каждой семье погибшего среднегодовую зарплату, и если эта выплата примерно миллион рублей, то месячная зарплата – порядка 80 тысяч.
На самом деле, эта дополнительная выплата является выплатой на семью погибшего. Выплачивалась среднегодовая зарплата погибшего на КАЖДОГО члена семьи (например, на жену и двух детей), а не одна среднегодовая зарплата кормильца.
Нужно специфическое мастерство для того, чтобы сыграть на этом и начать выводить людей на площадь. Шахтеры таким мастерством не обладают. Тут нужны уже не только оголтелые спецпропагандисты (в ряды которых – убеждены, что по недоразумению, невольно, – встали слишком многие журналисты). Тут нужны еще и спецорганизаторы. Рекрутированные, безусловно, не из шахтерской среды.
Доказательства?
Если Козовой не говорил про зарплаты в 80 тысяч ни вообще, ни, тем более, в ходе катастрофы, то кто-то должен был ему это вменить. Кто-то должен был манипулировать людьми, жонглировать цифрами. И кто-то должен был подсуетиться с квитками, на которых вместо «лживых 80 тысяч» – реальная низкая зарплата.
Вот если бы шахтеры услышали, как Козовой по телевизору сказал про 80 тысяч рублей зарплаты, то был бы возможен (да и то с натяжкой) сценарий спонтанного шахтерского возмущения. Конечно же, сама собой мысль о квитках одновременно в сознании множества шахтеров все равно бы не возникла. Но любая стихия рождает инициативных вожаков: «Ребята, да он же врет! Да вот доказательства – квитки! Давайте все возьмем квитки и пойдем! Звони другим по мобильникам!»
Но НЕ БЫЛО выступления Козового, которое могло бы разжечь страсти. А это предполагает совершенно другой, намного более искусственный (и искусный) механизм разжигания шахтерских страстей.
Квитки… Существует неопровержимая информация о том, что многие квитки были с других шахт и к тому же принадлежали наземным рабочим, у которых зарплата резко ниже, чем у рабочих в забое.
Для того, чтобы эти квитки были взяты определенным контингентом и предъявлены в ходе коллективного возмущения, вызванного не реальным, а вымышленным поводом, – нужны организаторы. Если квитки не те (а они не те), если повод для возмущения сфабрикован (а он сфабрикован), то это – спецорганизаторы.
Итак, все три высказывания Козового, слагающие ядро информационного мифа о событиях на «Распадской», – измышления спецпропагандистов, причем «отмороженных» до предела. И не склонных не только к правде, но и к правдоподобию, которого требовал Ю.В.Андропов.
Манипуляция квитками – это дело уже не только спецпропагандистов, но и спецорганизаторов.
Кто управляет и теми, и другими? Раз они «спец», то ими должен кто-то управлять, не правда ли?
ЧУЖИЕ Шахтеров, работающих в забое, любой житель Междуреченска узнает с первого взгляда. У них под глазами – въевшаяся угольная пыль. Эта пыль сходит на вторую-третью неделю отпуска. Смыть ее до конца после смены невозможно. Те, кто работает в забое, иначе ходят. Как иначе? Это трудно объяснить на словах… Немного вжав голову в плечи, с каким-то внутренним чувством, что над ним что-то нависает… И так далее.
Утверждать, что шахтеры вообще не участвовали в протесте – нелепо и недостойно. Конечно же, они участвовали. И это знают все междуреченцы. Но они же знают, что участвовали не только шахтеры. И что процент «людей из забоя» в среде участвующих был, мягко говоря, невелик.
Очевидцы рассказывали нам следующее: «Приезжают какие-то чужие люди, ну, совсем чужие… И начинают митинговать… Их почему-то пускают на площадь… У них оказываются в распоряжении не только элементарные матюгальники, но и колонки с микрофонами… А город мрачно „гудит“. Город справляет поминки по погибшим. В той же „Авроре“, например, находящейся рядом с площадью, люди пьют за помин души. Потом выходят прямо на площадь. А там митингуют. Куда идти? Домой или послушать страстные речи? Люди начинают подтягиваться, возбуждаться. Как их в этом упрекнуть? Они нетрезвые? А кто может быть трезвым на таких поминках? У них близкие погибли, друзья! Они в шоке!»
Итак, всё было рассчитано достаточно точно. Кем рассчитано? Не Зюгановым и его местной представительницей Останиной, не американским резидентом Биллом, спрыгнувшим в Междуреченск на парашюте. Кем же?
ОШИБКИ ТУЛЕЕВА Есть ошибки, которые Тулееву приписывают. И есть ошибки, которые он действительно совершил.
Начнем с того, что ему приписывают.
То, что Тулеев, как и Козовой, говорил о зарплате шахтеров в 80 тысяч – это очередная брехня. Такая же наглая и бесстыдная, как и все остальное. Никто не может сказать, где и когда он это говорил, совершенно незачем ему было это говорить и так далее.
То, что Тулеев, получив письмо какой-то женщины о том, что рэкетиры хотят отобрать у нее деньги, выплачиваемые за погибшего мужа, потребовал разобраться… В чем тут ошибка? На семью выплачивают до 3 миллионов рублей. Деньги, по местным меркам, огромные. Рэкетиров – «до и больше». Ошибка была бы, если бы Тулеев не отреагировал. А то, что женщина оказалась «спецженщиной»… Так он ведь разобраться поручил…
Спецпропагандисты договариваются до того, что «тулеевцы» сами это письмо сочинили. Ну, что сказать… «Страшно далеки от Сибири» эти «спец». В противном случае знали бы, что в Сибири проходит, а что называется «западло». Тулеева когда-то регион принял именно потому, что ему очевидным образом «западло» самому себе послания сочинять. Он не московский пиарщик! Рядом с Тулеевым – те, кто, узнав, что он сам себе письмецо сочинил, враз отвернутся. А если они отвернутся, Тулеев потеряет все. Ну, и зачем ему все терять?
Итак, есть якобы ошибки, которые спецпропагандисты приписали Тулееву примерно с той же оправданностью, с какой приписали ему желание спрятать от жителей Междуреченска 60 погибших.
И есть реальные ошибки Тулеева, заслуживающие пристального анализа. Тулеев называл имена смутьянов и описывал их жизненный путь. Показывал фотографию. Имена были ошибочные. И так далее. Но ведь Тулееву эти имена не во сне приснились. И данные, которые он сообщал, тоже. Фотографию он, опять-таки, откуда-то получил. Сообщим читателю страшную тайну: губернатор и его аппарат не являются субъектами оперативно-розыскной деятельности. А данные, в которых содержались ошибки, имели неизгладимую печать именно этого рода деятельности.
Не ошибается тот, кто ничего не делает. И, скорее всего, субъекты оперативно-розыскной деятельности просто подрастерялись в условиях форс-мажора. В противном случае пришлось бы предположить, что они ведут специгру против Тулеева. А этого ни в коем случае не хочется предполагать.
Конечно, не каждый, кто недоволен Тулеевым, мечтает поджечь Кузбасс. Недовольство губернатором – вещь более чем естественная. Тулеев – не ангел. Но если мы признали, что спецпропаганда и специальные оргмероприятия должны иметь субъект, то у субъекта должна быть цель.
Тулеев ситуацию удержал – это несомненный факт. В противном случае Кузбасс бы уже горел, а он не горит. А что если кому-то надо, чтобы он горел? И этот «кто-то» хочет, чтобы на место Тулеева пришел тот, кто ситуацию удержать не сможет? Что такого экстравагантного в этом предположении? В ходе предыдущей перестройки не раз исполнялся подобный номер! Лишь один пример: Алиева убрали – Азербайджан загорелся.
СТАВКА НА ШОК Почему спецпропаганда так груба? Потому что ставка делается на шок. В условиях шока резко возрастают возбудимость и растерянность, утрачивается способность критически воспринимать реальность. А значит, провокатор может внушить провоцируемым почти все, что угодно. Например, что у Тулеева растут рога на голове. И провоцируемые хоть и видят, что рогов нет, но идут их обламывать. Детям потом расскажут, что видели рога у Тулеева, вцепились в правый рог, он обломился…
Перестройка… Бакинский «черный январь»… Житель города возбужденно говорит мне о том, что танк выпустил по нему три снаряда. Указывает, где именно это произошло. В указанном месте танков не было и быть не могло. Из пушек танки по людям вообще не стреляли. Но этот человек убежден в своей правоте. Он и детям эту историю будет рассказывать, и внукам.
Тут всё зависит от состояния психики. В одном состоянии человек выслушает информацию по телевизору и пожмет плечами. А в другом…
Рыдания по «распадской Гекубе» включают в себя тему несчастных шахтеров, которые для того, чтобы заработать на кусок хлеба («подумайте – в забое 15 тысяч рублей получают!»), закрывают фуфайками датчики метана или заклеивают их жвачкой.
Что ж, старые датчики можно было и фуфайкой закрыть. Но новые датчики закрывать или заклеивать бесполезно. Дежурный горный диспетчер на центральном пульте шахты это сразу обнаружит и немедленно пошлет дежурящего в шахте ремонтника проверять, в чем дело.
На бывшей «Ульяновской» (она же «Юбилейная-2») мы знакомились с работой диспетчера. Диспетчер – милая женщина средних лет – сидела у монитора системы. Система показывала на мониторе состояние всех датчиков метана в шахте. А также состояние вентиляции, водоотлива и многого другого. Нажав кнопку, диспетчер получал кривую метана с любого датчика в режиме реального времени. Если даже суметь заклеить датчик или накинуть на него фуфайку (а датчиков много, они расположены у кровли выработок, так что всё это, мягко говоря, малореально), то нормальная кривая метана превратится в прямую линию вблизи нуля (это называется «упрется в ноль»). Как только она упрется в ноль, на компьютере зажжется красная лампочка. Диспетчер пошлет ремонтника, ремонтник обнаружит бесчинство. И последуют совершенно нежелательные для шахтеров оргвыводы.
Мы спросили женщину-диспетчера: «Вы знаете, что очень много пишут про фуфайки и заклеенные датчики?» – «Да, – ответила она, – я читала об этом в интернете». – «И что Вы испытываете, когда это читаете?» – спросили мы. – «Унижение», – ответила она, опустив глаза.
Центральный сервер шахты, на который поступает и непрерывно записывается вся информация со всех датчиков, а также с автоматики управления вентиляцией, электропитанием и так далее, – опломбирован. Причем снять пломбы (а без этого нельзя что-то изменить в накопленных записях) имеет право только комиссия Ростехнадзора или следственная бригада. Никакое начальство на самой шахте это сделать не может.
В.Путин, обсуждая трагедию на «Ульяновской», говорил о том, что там влезли в систему контроля безопасности и «подкрутили» так, чтобы можно было давать уголь на-гора при повышенных опасных концентрациях метана.
Но, во-первых, премьер весьма прозрачно указал на то, что это делало начальство (погибшее при случившейся катастрофе).
Во-вторых, с тех пор на многих шахтах, включая эту самую «Ульяновскую», установлена та централизованная система безопасности, которую мы описали выше. Ее «подкрутить» – фактически невозможно. А если и возможно, то только в условиях широчайшего сговора, охватывающего не только начальство шахты, но и многие ведомства. Руководители которых, по понятным причинам, садиться в тюрьмы не хотят. А взятки, просим прощения, умеют получать и за услуги гораздо менее рискованные.
«Распадская» – самая передовая по техническому оснащению шахта. И это касается не только техники добычи, но и техники контроля безопасности. Те, кто говорят, что это касается только горной техники, лгут, как сивые мерины.
В любом случае – не о фуфайках идет речь, а о вторжении в закрытые компьютерные системы. В «Распадской» такого вторжения не было. Почему же говорят о фуфайках? Потому что об этом говорят СМИ. А находящийся в шоке шахтерский контингент (чаще всего вовсе не контингент «подземки») некритически воспринимает то, что говорят. Ты в этом убеждаешься очень быстро. Человек начинает говорить про фуфайку, причем с истовой верой. Но когда его останавливаешь и спрашиваешь: «Подожди, какая фуфайка? Что она даст? Как ты ее туда напялишь?» – человек останавливается. И через несколько секунд восклицает: «Твою мать!.. Какая фуфайка! Что за фигня!» И начинает тебе же рассказывать о том, почему это невозможно.
Создать шок и управлять после этого сознанием людей, потерявших способность к критическому восприятию реальности… Где же я читал о подобном? Ах, да. В инструкциях по ведению политической войны с использованием террора («стратегия напряженности» называется).
ЛИБО-ЛИБО Не судите строго людей, теряющихся в присутствии высокого начальства. Это могут быть и очень мужественные в других ситуациях люди. И примите за аксиому то, что горноспасатели не экстазники, которые рванутся спасать людей, нарушая инструкции. Нечто подобное сказал вначале Путину руководитель горноспасательной службы. Потом поправился. Не судите его строго – это в высшей степени достойный человек и прекрасный профессионал. И поверьте – горноспасатели пошли спасать шахтеров, лишь убедившись, что метановая опасность миновала. У горноспасателей есть инструкции, разъясняющие, когда можно идти, а когда нельзя. И горноспасатели эти инструкции выполняют безоговорочно. Так что же, они ошиблись?
Казалось бы, никаких других сценариев просто нет. Но это не вполне так.
Специалисты утверждают, что в истории угольного дела НИКОГДА не было повторных взрывов метана через четыре часа после первого взрыва. Мы обсуждали это и с кузбасскими профессионалами, и с московскими учеными. Конечно же, всё надо проверять и уточнять. Но пока что никто не смог назвать ни одного случая второго взрыва через четыре часа за всю историю угледобывающей отрасли. Может быть, в итоге мы и наши эксперты обнаружим такие экзотические случаи. Но пока их не обнаружено – причем не только нами, но и профессионалами экстра-класса.
Метан накапливается в угольном пласте. При так называемой разгрузке пласта он выделяется и, если есть искра или пламя, может взорваться. Взрыв может породить новую разгрузку на определенном расстоянии от точки взрыва. И тогда – второй взрыв. Потом, не исключено, и третий. Но шахтные выработки устроены так, что участок, на котором может возникнуть серия взрывов, – локален. Отсюда – невозможность второго взрыва через четыре часа. То есть теоретически, конечно, возможно все. А практически – ничего такого не было НИКОГДА. И все, кто действуют в практических ситуациях, имеют право опираться на подобное «НИКОГДА».
Так чем же порождено нарушение этого «никогда» на «Распадской»? Тут либо-либо.
Сценарий №1: катастрофа на «Распадской» – это нечто сверхнебывалое. При том, что в мировой угледобыче бывало всё: и ошибки, и преступная халатность, и геологические неожиданности. Всё это бывало, но НИКОГДА не приводило к тому, что произошло на «Распадской».
Сценарий №2: катастрофа на «Распадской» – это спецкатастрофа. Причем именно «спец», и именно катастрофа. То есть не классический теракт, не диверсия, а нечто, сооруженное с целью имитировать «нормальный катастрофизм». Организатор спецкатастроф имитирует «нормальную» катастрофу. И понятно, как именно.
Какова вероятность сценария №1? Мы считаем, что она не менее 80%. Очень высокая вероятность? Конечно. И, конечно же, сомнителен – банален, привычен в дежурной истеричности своей – сценарий №2. Но лучше некрасивая, корявая правда, чем красивая и гладкая ложь. А значит, надо рассматривать и аргументы в пользу сценария №2.
Первый аргумент – это самое «НИКОГДА».
Второй – биржевые сводки. Согласно им, весной 2010 года акции «Распадской», которая первой из российских шахт восстановила докризисный уровень добычи, стали расти быстрее российского фондового рынка в целом.
6 мая 2010 года произошел «обвал» мировых бирж, якобы порожденный «техническим» сбоем на бирже Нью-Йорка.
7 мая 2010 года «рухнули» и российские биржи: ММВБ на 5,61% и РТС на 5,55%. Об этом сообщает нам 11 мая 2010 года весьма компетентная газета «Ведомости». В этой же статье сообщается, что 7 мая акции «Распадской» на РТС рухнули на… 9,44%!
Почему 7 мая акции «Распадской», так хорошо восстановившейся после кризиса, упали резко больше, чем другие? Разница ведь существенная! Вряд ли «Ведомости» (дочернее издание Financial Times и Wall Street Journal) будет проявлять неточность в таком вопросе, как биржевые котировки.
Есть и другие сведения, причем, опять-таки, даваемые вовсе не маргиналами, а достаточно солидными специалистами (например, главой консалтинговой группы Commercial real estate С.Сафиуллиным и начальником аналитического департамента группы компаний «Альпари» Е.Сусиным). Согласно этим сведениям, обвал акций «Распадской» незадолго до катастрофы (вы понимаете? – ДО катастрофы!), на фоне полного благополучия и высоких перспектив роста компании – есть явная аномалия. Сафиуллин в связи с этим пишет: «…акции „Распадской“ в больших объемах сливались. То есть трагедия еще не произошла, а акции уже скидывают? Что же случилось? Общий тренд? Или все-таки о предстоящей трагедии знали?».
Сафиуллин и Сусин – топ-менеджеры крупных компаний, для них потеря репутации значит полный крах. И если они пишут, что на фондовом рынке налицо явная аномалия, – они ответственность своих заявлений понимают очень хорошо.
Для полноты картины приведем альтернативную точку зрения. Ее высказывает 17 мая на «Радио Свобода» аналитик инвесткомпании «Брокеркредитсервис» О.Петропавловский. Который признает, что «…на 6 мая у акций „Распадской“, по самым скромным оценкам, был 30-процентный потенциал роста», но одновременно говорит, что 7 мая «…бумаги „Распадской“ просели вместе с остальными примерно на 7 процентов».
Итак, аналитик «Радио Свобода» утверждает 17 мая, что бумаги «Распадской» перед взрывом просели примерно на 7% вместе с остальными. Этим он, по сути, дискредитирует коллег, говорящих об аномальной динамике котировок акций «Распадской».
Но коллеги-то ничуть не менее компетентные, крайне дорожащие своей репутацией! А за 6 дней до Петропавловского, по совсем горячим следам событий, «Ведомости» (тоже крайне дорожащие своей репутацией и, как показывает опыт, не допускающие ошибок в столь чувствительной сфере, как котировки акций) утверждали, что 7 мая акции «Распадской» рухнули не «вместе с остальными», а на 9,44%. То есть почти вдвое глубже рынка, который рухнул, по официальным данным бирж, не на 7%, а на 5,55%.
Согласитесь, такое расхождение интересно само по себе. Стихия «спец» врывается даже в сферу обсуждения биржевых котировок?
Кто мог сбрасывать акции «Распадской» до взрывов? Картежники в таких случаях говорят: «Знал бы прикуп – жил бы в Сочи». Основные пакеты акций «Распадской» (всего – 80%) находятся у «Евраз Груп» и менеджеров «Распадской» Козового и Вагина.
Они тут очевидным образом не при чем. Незаметно выбросить на биржу акции этих пакетов практически невозможно.
Остальные 20% акций «Распадской» свободно обращаются на российской и мировых биржах. И только манипуляции с этим пакетом (а они принципиально могут происходить десятки и тысячи раз за одну торговую сессию) были в состоянии обрушить биржевую стоимость «Распадской».
Ну, так что же – кто-то (он же субъект всех рассмотренных нами «спец») «знал прикуп»? Но кто же он?
Это экономический суперсубъект? Но откуда у него такие информационные спецвозможности? Это политический субъект? Какого ранга? Каковы его цели?
Вопрос настолько жгучий, что пренебрежение частностями категорически недопустимо. Пусть каждая из частностей мало значима. Их совокупность может нам о чем-то поведать.
Частность №1 – облегчение дестабилизации Кузбасса (а значит, и России) через отставку Тулеева, к которой могли привести и сама катастрофа на «Распадской», и порожденный ею протест, и… ошибки Тулеева, вызванные подачей ему неправильной оперативной информации.
Частность №2 – спецпропаганда на тему о создании Западно-Сибирской республики. Новый сепаратизм, если он грядет (а по нашей оценке, он грядет), будет не только и не столько национальным. Он будет еще и социально-региональным, что намного опаснее.
Частность №3 – дата. Взрывы на «Распадской» произошли 9 мая. С одной стороны – это носит знаковый характер. Очень уж особый это день, согласитесь. С другой стороны… День не только особо праздничный, но и удобный для диверсионной пакости. Начальство разъехалось… Настроение праздничное… Это называется застать врасплох.
Частность №4 – «только прибежали спасать жертв первого взрыва – нарвались на беспрецедентный второй взрыв». С точки зрения спецкатастрофизма, так и должно быть. Не первый раз в террористической практике (а говорить-то надо о ней) возникает ситуация, когда второй взрыв осуществляют в момент, когда стягиваются силы для преодоления последствий первого взрыва.
Частность №5 – быстрота, с которой политизировали катастрофу на «Распадской». То, что катастрофу политизировали, – естественно. Неестественно то, с какой быстротой это сделали.
Вы решили бороться с проклятой властью за права шахтеров. Ну, решили и решили. Вы напечатали листовки… Ну, напечатали и напечатали, дело это теперь нетрудное. Вы загрузили листовки в чемоданы, взяли билет и прибыли… В Междуреченск... Или в Новокузнецк... Или в другой кузбасский город…
Что вы будете делать с листовками? Если вы в этом городе на новенького, то вам с ними делать нечего. Страна у нас хоть и расхлябанная, но не лишенная пресловутого чекистского компонента… Листовки у вас никто не возьмет… Через проходную вас никто не пропустит… И так далее.
Значит, вы не на новенького приехали? Как-то иначе? А как иначе? У вас в этом месте уже есть инфраструктура? Чья инфраструктура? Она, инфраструктура эта, за три дня не делается. И не так много у нас инфраструктур, которые могут и политические кампании раскручивать, и с акциями поигрывать, и…
Частность № 6 – совсем уж необязательная, но… Но раз мы собираем «до кучи» все частности, то и эта должна быть предъявлена. Как называется шахта? «Распадская». То есть – РАСПАД-ская. Мелочь, конечно. И, скорее всего, случайность. Но именно «скорее всего».
Частность №7 – в Междуреченске и Новокузнецке о втором сценарии как самоочевидном говорят люди и информацией обладающие, и истерикам не подверженные.
Ну, вот… Произнесли мы это – и оппонентов порадовали: «Понятно, кого вы имеете в виду! Понятно, что вам все это впарили люди в погонах!»
Успокойтесь, уважаемые оппоненты. Люди в погонах шарахаются даже от намека на сценарий №2, как черт от ладана. В отличие от очевидцев, погон не имеющих, но что-то зафиксировавших. Конечно, таких очевидцев проще всего обвинить в том, что они перегрелись. Но тут опять «либо-либо». Либо ПЕРЕГРЕЛИСЬ, либо НЕ ПЕРЕГРЕЛИСЬ.
Что, если не перегрелись?
МОДЕЛЬ Россия – страна специфического капитализма, и это мы все понимаем. Ее основные фонды изнашиваются, причем стремительно. Технологические катастрофы на подходе. Крупные игроки могут (вновь треклятое «либо-либо»!) ЛИБО ждать, пока эти катастрофы произойдут естественным образом (но этого ждать придется не один год), ЛИБО с помощью спецкатастроф ускорять неизбежное. Ускорив же его, сказать:
"Ребята, так вы же недееспособны! Мы вам помогли во всем – и про то, что такое рынок, рассказали. И про то, что такое частная экономика. А вы, смотрите, какое безобразие из всего этого соорудили! Вы и себя губите, и мир. Мы хотим вас спасти от вас самих и от той возмутительной власти, которая, как вы видите, ничем не управляет.
От ваших воров мы вас хотим спасти и от многого другого. Совковость вашу остаточную хотим медленно и терпеливо преодолевать. Преодолевать это, наверное, придется лет пятьдесят. Но мы с вами это преодолеем. Точнее, вы это преодолеете под нашей опекой. Не соглашаетесь на опеку? О`кей! Дождетесь нового безобразия. Возможно, даже и атомного".
Про спецаспект чернобыльской аварии теперь говорят не только любители теории всемирного заговора. Но я не хочу присоединяться к тем, кто эту версию поддерживает. Я – о своем, о девичьем. Предположим, а) что такое было и б) что об этом было бы сказано по горячим следам аварии. Могла ли бы тогда триумфально шествовать перестройка? Мог ли бы тогда развалиться Советский Союз? Понятно, о чем я говорю? Не о Чернобыле.
ПОСТСКРИПТУМ А вдруг, кроме приведенных нами аргументов в пользу сценария №2, есть и другие, еще более доказательные аргументы? Скорее всего, их нет. Но если они есть – что тогда?
Междуреченск—Москва
