Текст книги "Бронзовая Сирена"

Автор книги: Юрий Иваниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– А начало, по-вашему, что? – спросила Нина Тарасовна.

– Полагаю, добрый жест Виктора Степановича. Наверно, никому из археологов больше так не повезло, чтобы специалисты первоклассного института, одни из лучших в мире, выявили – да еще и за бесплатно – перспективные места для археологических работ. На суше… И на море.

Нина Тарасовна пододвинула мне чашку – рука не дрожит – и кивнула:

– Ерина упрекнуть нельзя: помочь самой бедной академической отрасли – это благородный поступок.

– Конечно. Даже если это помощь прежде всего супруге, а затем уже отрасли.

– А что, помощь мужа должна ограничиваться только чисткой половиков?

– Конечно же, нет. Может быть, кому-то и показалось бы чрезмерным, что муж так помогает жене в работе, что даже забывает об интересах своей фирмы и научной этике, но не мне. Меня даже не удивляет, что он знал по именам ваших подчиненных… Знал даже о состоянии их здоровья.

– Археология выигрывала – и это главное.

– Да, и археологи вам глубоко признательны. Настолько, что работали над вашей диссертацией, даже не заикаясь о вознаграждении.

– Это тоже есть в определении? Или устные домыслы?

– Устные… Пока.

– Полагаю, таковыми и останутся. Несмотря на известную бесцеремонность вашего ведомства, вы не станете подавать данные, не подкрепленные фактами.

– А фактов быть не может, – в тон продолжил я.

– Не может.

– А если у Георгия дома остались черновики?

– Не остались, – быстро сказала Нина Тарасовна; потом изменила тон и светски вымолвила: – Пейте кофе. Остынет.

– Хороший кофе.

Ерина взяла тонкую белую сигарету из плоской пачки на столе и закурила.

– Мы раньше не пересекались? – поинтересовалась она, щурясь от дыма. – Лицо ваше кажется мне знакомым. Сразу показалось, еще на острове.

– Город тесен. Виделись, но не пересекались. Не ваш уровень – всякие там Кузнецовы, Лейферы, Мистаки… Впрочем, последний, конечно, статья особая. Разве не так?

– Не понимаю! – раздраженно бросила Ерина.

Я постарался усмехнуться:

– Мне, по-мужски, это представляется логичным. Это, конечно, против законов и этики, но легко понять. Не можешь избавиться от молодого соперника по-хорошему, избавляешься по-плохому. С помощью того оружия, которым владеешь лучше всего.

– Продолжайте, – кивнула Ерина, – это забавно.

– Виктор Степанович – ученый. Почти бог в своем деле. И вы все его слушаетесь, как бога. Он вычислил, не мог не вычислить, что бухта Узкая временами становится смертельно опасной. И если в это время туда направить Георгия, то соперник будет устранен, и никакого криминала не обнаружится. Можно даже немного пошутить в прессе по поводу безответственности археологов. Не так ли?

– Вы его переоцениваете, – позволила себе улыбнуться Нина Тарасовна, – ничего такого он не думал и не делал. И даже не предполагал, что в бухте может быть смертельно опасно. Иначе бы предупредил – ведь на месте Георгия мог оказаться кто угодно из наших.

– Вы считаете, он так плохо знал Георгия? Из всех островитян только Георгий мог пойти наперекор страху и боли – вы же знаете, когда поют сирены, это страшно…

– Вам, конечно, виднее.

– Не только мне. Виктор Степанович принимал личное участие в исследовании бухты. Полтора года тому. Но поскромничал – в отчетах Лейфера и Кузнецова об этом ни слова.

– Он просто не тщеславен. И не мелочен.

– Мне очень нравится, как вы его защищаете. Не тщеславен, не мелочен, не слишком хорошо знал Георгия, непременно предостерег бы от смертельной опасности… А в подтексте – не ревнив, не мстителен… Облако в штанах… И знаете, это совпадает с мнением о нем. И вообще, вся эта семейная история– для Виктора Степановича прошлое. Прошло, быльем поросло и водой смыто. Водой той самой бухты, куда вы так точно направили Георгия Мистаки.

– Блеф!

– Ну конечно, блеф. Даже если Георгий рассказывал третьим лицам о вашей «наводке», даже если вы так ускоряли работы на острове, что существенно (и доказуемо) помогли взять в Гидрофизе недостающее подводное оборудование, даже если очевидно, насколько хорошо вы знаете своих подчиненных, знаете, кто на что пойдет и что переступит…

– Откройте кейс, – потребовала Ерина, доставая новую сигарету.

– Ну что ж, это уже ответ. – Я отщелкнул замки и продемонстрировал содержимое кейса: в нем не было диктофона.

– Вы удовлетворены?

– Нет, – бросила Ерина, выпустила пахнущее ментолом облачко дыма и спросила:

– Зачем вам это? Несчастный случай – так несчастный случай. Что еще ловить? Меня?

– Вы очень умная женщина, Нина Тарасовна. Даже не важно, сами ли вы догадались связать морской инфразвук с залежами эллинских пожертвований сиренам, или кто помог. Неважно. Вы продумали и выстроили цепочку: поиск раритетов – вывоз с острова – вывоз за рубеж на исследовательском корабле Гидрофиза – сбыт.

– Это цепочка ваших бездоказательных предположений.

– Я не собираюсь склонять вас к чистосердечному признанию. Достаточно, что механизм предельно ясен. Неясно только, почему вы так старались подставить Георгия – неужели он стал настолько самостоятелен, что представлял опасность? Вы знали, что он собирается уехать в Грецию?

– Все знали.

– Это же так удобно: жил бы парень в Элладе, вы ему – товар, он вам – баксы, и по старой любви все с обоюдной выгодой…

– Мне такая жизнь не нужна, – резко бросила Ерина.

Что-то промелькнуло в ее лице. Едва ли передаваемое словами, нечто такое, что схвачено безвестным создателем бронзовой Сирены.

– Это ваш просчет, Нина Тарасовна. Остались бы все живы – и нам бы не пришло в голову соваться в археологические дела. Савелко с Георгием насобирали бы ценностей, исполнительные олухи вывезли бы их в нужную страну, а уж вы со своими связями продали бы их за очень хорошую цену…

– Вспомнила! – внезапно сказала Нина Тарасовна. – Действительно, виделись, но не пересекались. Вас тогда называли просто Матвей, и форма с маленькими звездочками…

– С одной.

– Допустим, вы правы, работала такая цепочка. Только допустим, понимаете?

– Да.

– И все очень просто. Время – деньги, форсировали работу, не привлекая посторонних, ну и немного недооценили опасность. Если уж у Ерина мозги не сработали, то у прочих – тем паче. Вот и все.

– Значит, деньги? Я даже не представлял раньше, сколько стоит настоящее античное рукоделие. Я полагаю, не надо подчеркивать, что теперь мы понимаем, насколько это дороже нефти и красной ртути. Ничего больше не вывезете, все возьмем под контроль – до последней заколки… Как она называется?

– Фибула, – машинально бросила Нина Тарасовна, щурясь сквозь облачко ментолового дыма.

А потом сказала официальным тоном:

– Благодарю вас за своевременное предупреждение… Руководство института и я лично усилим воспитательную работу с сотрудниками и привлеченным персоналом на предмет повышения ответственности за правильный учет, хранение и использование предметов, представляющих культурную ценность. Особенно в том, что касается острова Дозорный – там я возьму под свой личный контроль и проведение работ, и научный анализ полученных результатов. Мы уже провели, – она стучала ухоженным ногтем по папке с тиснением «Ученый совет», – предварительное обсуждение данного вопроса. Пока не будут закончены строительные работы, полагаю, Гидрофизический институт поможет нам в установке необходимой аппаратуры. Если у вас есть еще рекомендации на этот счет, будем рады применить их в практической деятельности. Вы удовлетворены?

Я медленно кивнул, потом вынул из кейса официальные бумаги о завершении расследования.

Что-то я не учел.

Будь у нас суд присяжных, я вышел бы на суд. С тем, что у меня есть. С догадками и полупризнаниями. Вышел бы, зная, что самый искусный адвокат не помешает мне сказать вслух, что и зачем было совершено.

– Георгий был честным человеком, – негромко сказал я, не заботясь о логике разговора. – Вы не смогли его ни подчинить, ни изгадить – и убили. Он уже вам снится – и будет стоять перед глазами всю оставшуюся жизнь. Все время, пока вы будете стареть и ощущать свою ненужность новому миру. И самой себе.

– Замолчи! – прошипела Ерина, сжимая основание статуэтки. – Замолчи!..

Бронзовая Сирена… Особая точка этого лета – когда Прошлое проступает сквозь кровь Настоящего.

Она летела, она приближалась. Я видел каждую черточку хищного прекрасного лица…