Текст книги "Вкус ржавчины (СИ)"

Автор книги: Юрий Вольнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

  Откликаясь на служебный запрос по общепринятым протоколам безопасности, внутренняя автоматика брони выдала идентификационные данные хозяина, и вывела основные параметры жизнедеятельности алевшие показателями почти в чёрной зоне клинической смерти.

  – А ты везучая, – с удивлением усмехнулся Лер-кан просматривая данные тесейки, – выжить в центре энергетического шторма шестого уровня, это не каждому дано. Хотя... нет. Победителем нашего конкурса, оказывается Санчос Аль Тун, коренной уроженец Тесеи, двадцати четырех лет отроду получивших лишь сильное сотрясение мозга и несколько переломов. Легко отделался, везунчик! И что мне с вами делать?!

  Выжившие оказались неожиданным сюрпризом. Лер-кан на мгновение задумался. С одной стороны выкинуть их за борт, и дело с концом, но вот с другой, в подсознании мелькнула мыслишка о награде которую можно будет стребовать с половозрелой тесейки... в особенности если она будет чувствовать себя обязанный, и не просто, а обязанной жизнью.

  Тренькнул зуммер последних десяти минут отведённых на подготовку ко взрыву. И поддавшись слабости Лер-кан сорвал с пояса персональную аптечку. Дерганым движением он сломал предохранительную мембрану, и едва успел поймать чуть не выскочившую из пенала прозрачную ампулу. Неуверенный удар до встряски, и надлом острого кончика. Треск сменился тихим писком и ампула превратилась в сгусток света. Раскалившись до неприятного жжения в кулаке, одноразовый источник украсился россыпью молний. Зажатый в кулаке источник боли и шипения, издал протяжный писк готового к использованию устройства.

  Излишне сильным ударом, Лер-кан вогнал в самую глубокую рану полутрупа, боевой коктейль из химии и энергии.

  – Надеюсь я не пожалею об этом...

  Тело наемницы выгнулось дугой и зашлось в судорогах. По служебному каналу потекли телеметрия от брони. И судя по бодрым показаниям, дело пошло на лад. Конечно боевой коктейль не мог вылечить. Такими ранениями должны заниматься специалисты и при медицинских комплексов объединяющих в себя не только хирургию и пластику, но и самую важную часть быстрого лечения– ускорителей биоэнергетики. Лишь благодаря правильно подобранным комбинациям из химии и энергетических воздействий, метаболизм человека ускорялся в десятки раз. Работа внутренних органов превращалась в высокоэффективный конвейер, в котором все процессы ускорялись в десятки раз. Активировались химические реакции, внутренние органы в невероятных темпах вырабатывали необходимые для роста новых тканей вещества, а по расширенным до предела сосудам человека, циркулирующая кровь едва что не сворачивалась, очищая организм от отходов быстрой регенерации.

  Спустя три мучительно долгих минуты пришло сообщение на служебный канал. Жизненные показатели выведены в желтую зону и пациент уже может адекватно воспринимать окружающую реальность.

  – Значит слушай сюда, тесейка. Я знаю, что ты меня слышишь. Через боль и страдания но слышишь...Вопрос простой. Или ты становишься мне должна... или я выбрасываю тебя и твоего дружка в космос. Твой ответ?

  Глядя на судороги полутрупа, пытавшегося оглядеться с трудом ворочая обгоревшей до черной корки головой, Лер-кан сказал:

  – Не ворочайся, только больнее будет. Ты почти вся обгорела, а твой дружок живой...

  'Где эта тварь...'

  Пришло по каналу текстовой сообщение.

  – Да уж, поганец он еще тот... даже в виде трупа создал большие проблемы.

  'Он сдох?!'

  – Скоро умрет наверняка. И ты вместе с ним если не согласишься с моими условиями.

  'Где он?!'

  – Да что ты так прицепилась... Вон, позади тебя, в коконе валяется.

  'Что с ним будет?'

  – Достала! Нет времени отвечать на глупые вопросы. Последний раз спрашиваю, ты согласна или нет?!

  'Все что хочешь, за смерть этой твари!'

  – Давай управляющую частоту нейрокома.

  'ЧТО?!'

  – Ты же хотела отомстить.

  'Но причем тут биокоммуникатор?'

  – Передумала? Ну тогда чего зря терять время и компоненты боевого лекаря. Приятно тебе сдохнуть, обгоревшей кочерыжкой...

  'Постой. 577645553442ТАУ4665887832321'

  – Отлично! – Облечено выдохнул Лер-кан едва сдержав победную ухмылку. Хотя, чего ему бояться, глаз то у тесейки тоже не было, и появятся лишь после того как она отработает свою роль до последнего слова, до последнего вздоха.

  Возбужденно облизнув губы, лейтенант загнал разбушевавшуюся фантазию в подвалы сознания, и пробежался взглядом по ангару.

  Заряды на месте.

  На коммуникатор пришло подтверждение прибывшего на место разгонника.

  И так. Нужный груз смещен в расчетный сегмент, что меньше всего пострадает от взрыва, осталось лишь проверить свою защиту и... сделать шаг в бездну. Вернее сделать шаг в сторону чтобы его жизнь не провалилась на самое дно.

  Даже не желая представлять, что его ждёт в случае если вскроется его причастность к смерти чисторожденного, Лер-кан точным движением бросил обломок металлической детали в прицел активатора взведённого боеприпаса...

  Ослепительная вспышка и его едва не размазало по стене чудовищная сила. Попробовав сокрушить защитное поле служебного корунда, разрушительная волна лишь смогла лягнуть побольнее, и на последок придавила строптивую органику тройной перегрузкой к полу. Но зато по окружавшему пространству пронеслась вся мощь с детонировавших фугасов.

  Сфокусированная энергии вырвавшийся на свободу мощи, вывернула металлические балки метровой толщины словно соломенные ветки. Часть пространства, со взбешенной гравитационной аномалией, вырвалась на свободу вместе с клубами мгновенно кристаллизующегося воздуха и вихрей мелкого мусора.

   А за ними, нехотя и в окружении крупных обломков, вывалился изъеденный красными расщелинами каменный булыжник идеальной формы. В окружении туч мусора, подталкиваемый отражёнными от стен затухающими остатками гравитационных волн, кокон медленно за дрейфовал в сторону от пробоины. И спустя несколько мгновений поймал луч светила и напитался непередаваемой чернотой одного из самых редких веществ во вселенной.

  – Ах ты подлый крысеныш! Ты во что меня втравил?! Проклятье, внимание всем! Тут дохлый чист...

  – Заткнись придурок, и слушай меня!

   Повелительно прошипел Лер-кан, прерывая панику разгоника, увидевшего что вывалилось ему вместе с обломками, – Уйти все равно не успеете, ваши метки уже срисованы внешними сенсорами системами безопасности, а наш разговор протоколируется на анонимном узле инфополя. И если не хочешь, покорять бездну без скафа, делай о чем договаривались. И смотри без фокусов!

  – Ох и вляпался, надо же так... Где обещанный хабар!?

  – Ты смотри, вспомнил... А я уж подумал, что до конца разгона будешь причетать кинутой шлюхой. Шли частоту управления искрой! А потом поймаешь свои цацки...

  – Смотри трюмник, по краю ходишь! Найду я тебя, поговорим тогда, ох поговорим. Пошло шифрование... лови!

  Канал связи поделился на две части. На одной кудахтал разгонник, а со второй забурчал безжизненный голос усечённой искры. Бортовой разум грузовика, едва что не разваливавшегося от рывков маневровых двигателей, бодро докладывал о своем состоянии. Но внешний вид корабля дергавшегося от мелких рывков маневровых двигателей, выдавал не шуточную проблему с балансировкой.

  Сплющенная сфера, некогда желто оранжевого цвета сейчас чернела латками из ржавых листов со следами сварки на скорую руку, и державшихся едва что не на честном слове. А приросшая сверху гроздь служебной рубки и манёвровых двигателей придавала грузовику сходство с объевшемся клещом, но в данном случае, клещ переел и умер лет двести назад.

  В провале промелькнула большая часть грузового трюма, и корабль предстал во всей 'красе'. Грузовик был старым, и собранным из множества разных узлов, и едва что не чудом державшихся одной кучи.

  – Он хоть летать то может?

  – Не успеешь моргнуть, как уже будешь на другом конце системы...

  Рядом с кораблем кружили фигурки разгоников. Такого же желтого цвета, с такими же следами быстрого ремонта, костюмы персонального полета придавали им сходство с жуками переростками.

   Непропорционально раздутые конечности, прятали в себе маневровые двигатели, усиленный экзосклет, позволял человеку выдержать тяжелые перегрузки. За спиной вырастали дуги силового парусу, что распускаясь желтыми крыльями, еще больше усиливал сходство с насекомыми. В данном случае, очень злыми и нервными, только этим можно было описать тот хаос и нервозность в траекториях полетов вокруг каменного кокона, в окружении обломков и остатков снаряжения тесейцев.

  – Эй, барахольщик, если ты еще не передумал получить стационары, настоятельно советую поторопиться. Открывай створки, и грузи кокон в грузовой контейнер!

  – Не умничай крысеныш, сегодня ты на высоте, а завтра можешь перепутать темные коридоры ...

  – Хватит трепаться! Скоро прибудет дежурная смена безопасников, хочешь быть пойманным с поличным?!

  Похожие на насекомых, лишь с той разницей, что комплексы индивидуального пилотирования не издавали звуков, разгоники вновь взорвались кипучей деятельностью.

  Облепив кокон со всех сторон, украсившись всполохами двигателей, черные фигурки единым рывком вогнали булыжник в бездонный зев грузовоза. И не дожидаясь закрытия створок, прыснули в стороны стремительными росчерками. На лету хватая тот или иной покорёженный взрывом контейнер или часть изувеченного механизма, большая часть разгоников по выхватывала из мусора все что могло представлять хоть какую-то ценность. И лавируя между астероидами удалилась от станции с нарастающим ускорением.

  По шифрованному каналу пришел отклик от искры закончившей прокладку маршрута за пределы астероидных лабиринтов и задраившей трюмы до маршевой герметичности. Грузовоз был готов к последнему полету и дожидался лишь нового капитана.

  – Эй, барахольщики, – с облегчение прокричал Леркан, – ловите остаток! И валите от дюз!

  Короткая вспышка последнего фугаса резанула глаза, и в тело опять сдавило легкой перегрузкой, но в этот раз без рвущих защиту спецэффектов.

  Малый заряд боеприпаса, разворотил тушу ремонтного робота, придал ускорение заранее оставленной возле провала сцепке из контейнеров, вышиб в космос остатки дорогостоящего оборудования наемников ставшее отличной платой за помощь в уничтожении улик произошедшего в ангаре преступления.

  Лер-кан, уже не слушая бурчание разгоника, дал команду 'искре' на изменение курса и полное глушение каналов внешней связи. Грузовик теперь глух и нем к попыткам перехвата управления. Стремительно уменьшаясь в размерах, корабль отправился в свой последний полет.

  Теперь осталось последний важный пункт. Необходимо вмешаться в работу накопителей, и вычистить протоколы под нужную версию. Убрать последний час, вычистить видеоряд, показания сенсоров, добавить свои усилия по восстановлению работоспособности регистрирующего оборудования ангара, и слепить четкую версию произошедшего.

  '...Сопротивление наемников привело к цепной детонации тяжелых боеприпасов, по досадной случайности фокус подрыва пришелся на силовую переборку отвечавшую за энергетические барьеры досмотрового ангара. Защита не справилась и произошло частичное разрушение корпуса. Часть трупов и оборудования выкинуло в космос, проводивший осмотр офицер, чудом остался жив, а вместе с ним, выжили и свидетели произошедшего инцидента... Проклятье! Какие в Бездну свидетели?! Ведь они же главные подозреваемые! Будет допрос, будет реконструкция с поднятием всех записей и черных ящиков с брони и нейрокомов! И что теперь делать?!'

  После длительной паузы и настойчивого вызова, от неподвижной наемницы окутанной зеленым мерцанием активировано коктейля пришел ответ:

   'Что случилось?'

  – Нужно под протокол сделать признание.

   'Какое признание?'

  – О том что в контейнерах была нарушена техника перевозки тяжелых боеприпасов.

  'Думаешь кто-то поверит, что выросшие в обнимку с оружием тесейцы могли забыть деактивировать гравитационные фугасы?'

  – Контейнер проведу как собственность вашего нанимателя.

  'Чушь. С планеты груз уходил как собственность прайда.'

  – Если такая умная, то может и сама слепишь версию произошедшего?!

  'Во всем виноват чисторожденный!'

  – Запомни дура, ЕГО здесь не было! И чем быстрее ты поймешь это, тем целее будешь. Или мне активировать солянку?

  'Все-таки подсадил на поводок...'

  – А ты всерьез думаешь, что я оставлю боевика твоего уровня без системы контроля?! Смешно... Если что, то кодовый ключ на нейроком, и в твоей крови начнется окислительная реакция, и в течении минуты тебе станет плохо, что начнешь задыхаться, падать в обмороки. А если задумаешь что-нибудь не хорошее с моим летальным исходом, то знай, активатор настроен на биение моего сердца, лишь только оно падает ниже тридцати ударов в минуту, то даже мяукнуть не успеешь как твоя кровь превратится в щелочь. Помирать будешь мучительно, но не долго...

  После затяжной паузы, пришло сообщение.

  'Я все поняла.'

  – Будь умницей, и надеюсь к этой теме мы больше не вернемся, – жестко сказал Лер-кан, желая расставить все точки в ситуации. По хорошему, и для лучшего усвоения, этой сучке нужно сразу мозги прочистить, что бы понимала рамки дозволенного. Да вот только искалеченное тело может не выдержать демонстрации и отдаст Бездне душу быстрее чем он с ней наиграется...

   – А если все поняла, то думай, как нам выкрутиться и чтобы у дознания было меньше вопросов к нашей версии.

  'Только один вариант. Под личиной святого человека скрывался еретик из культа Единого Бога. Мы как-то сталкивались с этими фанатиками на Красной Тельме. После того как мы вычистили от них поверхность, они объявили нам войну на уничтожение. Эти твари умудрялись вживлять в брюшную полость человека деактивированные корунды, а когда такой смертник оказывался рядом с нами, не важно где на базе, в густонаселённом месте, то приходила команда на обычный коммуникатор, и человек превращался в живой фугас. Самое паршивое заключалось в том, что обнаружить их можно было лишь при активации корундов...'

  – Отличная идея! Так и сделаем. Смертник спровоцировал конфликт и произвел самоподрыв...

  Строчки протокола с подогнанными сигналами телеметрии, с подправленным видеорядом, и наложением взрыва боеприпасов на момент укрытия монаха энергетическим куполом, сплетались в единый информационный массив. Словно скелет обрастал мясом, так и протокол превращался в полную деталей и красочных подробностей версию с искусно вплетёнными элементами искажённой сути....

  Со стороны пробоины мелькнули одиночные тени, а затем пространство засияло мельтешением сотни маленьких светлячков. Рой мелких ремонтников, величиной с кулак взрослого человека, и напоминавших ярких жуков, вгрызались в периметр пробоины вспышками силовой сварки, и в считаные мгновения на месте копошения стало вырастать ажурная конструкция из сплетённых в соты силовых линий, и как только ангар был отгорожен от космоса ячеистой сетью силового экрана, вторая волна ремонтников принялась заполнять соты авариный набором герметика. Со стороны входной переборки зашипел подаваемый воздух, и спустя минуту мигание аварийного освещения, ровный свет залил ангар вместе с трелью автоматики восстановивших бортовую атмосферу.

  Жесткий звук разблокировки входных створок прозвучал словно выстрел, вместе с которым на Лер-кана навалилась инфополе стацнии.

  – Связь с оператором восстановлена. Состояние удовлетворительное. Повреждений нет. Требуется внесение дополнений...

  Забормотал Хранитель протокольные фразы.

  – Принимай рапорт для бортового журнала, – перебил Лер-кан отправляя информационный массив, в общий служебный канал. – Угроза проникновения на борт смертника локализована. Операция проведена силами досмотровой команды. Повреждения в пределах тридцати процентного минимума. Необходимы восстановительные работы в секторах: шесть-д, восемь-е. Так же запрашиваю медицинскую помощь для выживших свидетелей, по желтому протоколу...

  Отдавая команды, параллельно диктуя дополнения к рапорту, Лер-кан освободил угол, где он держал 'оборону'. Вместе с медицинской тележкой вплывшей в окружении медицинской команды, в ангар тут же влетели кубовидные туши ремонтников, принявшихся очищать пол и стены от нагромождений и оплавленных обломков.

  А спустя десять минут, он, без притворства, уставшим до предела голосом, рапортовал Зверю о ликвидации последствий диверсии. Рядом с майором, с непроницаемым лицом светилась голограмма полного присутствия вахтенного дежурного.

  Затянутый в полетный комбинезон, с теряющимися в дымке сотнями шевелящихся жгутов от бортовых систем враставших в человека мириадами сенсоров, отвечающий за полет станции офицер недовольно морщился. Его понять можно. Лишние проблемы, а тем более такого масштаба получить в личное дело мало кому хотелось. Понятно, что персональной вины в этом нет, но именно его фамилия будет муссироваться еще не одну декаду.

  – Единые? – скривился офицер, – Впервые слышу чтобы фанатики забирались в столичные сектора. Как он вообще умудрился пройти планетарные системы контроля?

  – Не могу знать господин старший офицер, – вытянувшись во весь рост, и предано поедая пустоту перед собой отчеканил лейтенант, – это рабочая версия со слов выживших.

  – Второго наемника допросили?

  – Никак нет. Он так и не пришел в себя. После оказания первой помощи планирую приступить к полной версии допроса. Пока всего лишь черновые выводы.

  – Хорошо, что на разгоне... вскрылся этот сумасшедший. Боюсь даже представить произойди это в Проколе, нас бы распылило по всей Вселенной... М-да уж. Хвала Вечному Императору... Когда будет готов полный доклад?

  – Следующий Прокол с остановкой?

  – Нет, мертвая система с дряхлым маяком, там только дополнительный ускоритель.

  – Хорошая новость, – обозначил улыбку Зверь, – Мы не будем отвлекаться на разгрузочно-погрузочный контроль и сфокусируемся на доскональном расследовании. Думаю, что одного разгона нам вполне хватит.

  – Что ж, господа работайте, доложу капитану, что ситуация под контролем.

  – Будет исполнено!

  Хлопнув сжатым кулаком по груди, синхронно ответили безопасники слабому свечению на месте растаявшего в воздухе призрака.

  Отправив сменщика контролировать непосредственную работу в полуразрушенный ангар, Зверь глазами показал на полуосвещённый угол санузла. В руках майора мелькнул увесистый брусок, и спустя секунда тот укрылся рябью искажающего поля.

  – Ты не так уж безнадежен как кажешься. – ухмыльнулся Зверь, цепко рассматривая зардевшегося от похвалы лейтенанта, – я уж подумал, что максимум на что хватит твоей фантазии так это на дубовую версию о само подрыве фугасов. А ты вон как копнул наемников. И мотив есть, и нужные результаты досмотра, и протоколы вычистил без зазоров.

  – У меня был выбор?

  – Согласен. Халтурить был нельзя. Так, значит версию о фанатике утверждаю... Только вот выживших надо было зачистить.

  Лер-кан внутренне напрягся. Похвала от Зверя стоила дорого, и вот так вот стразу признать, что он настолько предсказуем, очень не хотелось.

  Лейтенант покраснел и потупив взор тихо произнес:

  – Нет необходимости. Свидетельница на поводке полной привязки.

  Задрав бровь, Зверь удивлено хмыкнул.

  – Ты полон сюрпризов, Лер-кан, а с виду и не скажешь... Но только смотри, не заиграйся. Опаснее тесейца... лишь разозлённая тесейка. Ладно, лирику в сторону... Вернемся к нашей ситуации. У меня вопрос возник, а как ты с разгониками связался?

  – Контрабандный коммуникатор.

  – Тоже неплохо... Так, и на чем сторговались?

  – Им хабар, мне корабль.

  – Ну, а как все прошло?

  – Просто. Им товар, мне коды управления. Активация протокола 'суицид' для искры, и блокировка внешнего канала, курс на светило... через час выберется из облака отработки и прямо в пекло. Без шансов на возрождение.

  – Вот даже как? Очень неожиданный ход...

  Едва слышно произнес Зверь. Спустя мгновение, справившись с растерянностью, майор улыбнулся довольному виду Лер-кана, и спросил:

  – А зачем блокировка внешнего канала сделал?

  – Разгонник странный попался. Даже особо не торговался за корабль. Вот и подстраховался на всякий случай, вдруг он решит перехватить грузовик. Вот и подумал, чтобы наверняка.

  – День полный сюрпризов, – рассеяно произнес майор, нервно отбивая дробь пальцами на блоке управления полем искажения. И спустя мгновение добавил, – ... Значит сейчас в мед корпус и пока свидетели не дадут чистосердечные признания под запись всех следящих систем, даже не показываешься мне на глаза... А я пока подчищу за тобой огрехи.

  ГЛАВА 10

  Нежно розовая кожа блестела на свету капельками невпитавшегося увлажнителя. По плавным обводам пальцев, больше напоминавших стебли вьющегося растения, пробежали капли питательного раствора.

  Накопившись на кончике указательного пальца, жидкость превратилась в искрящийся светом изумруд. Едва сформированный ноготь превратился в стеклянную линзу, под которой проступили капилляры кровяных сосудов и нервных окончаний.

  Разрушая сказочность момента, рядов возникла уродливая карикатура.

   Зарубцевавшиеся ожоги стянули кожу белыми цветками, обуглившиеся ногти были стерты шлифовальным диском до матовой роговицы. Сустав большого пальца раздут на месте старого перелома, а рядом белели шрамы от зашитого в полевых условиях порыва связок.

  – Нравится?

  – Нет слов, – с горькой усмешкой ответила Лума,– сейчас расплачусь от умиления. Не ужели нельзя было и вторую руку оживить?

  – По отношению к свидетелю, который может в любой момент оказаться подозреваемым, это и так большая щедрость. Могли вообще оставить без руки, так что будь благодарна и за это...

  Не торопливо обведя взглядом комнату, снизу доверху наполненной медицинским оборудованием, Лума наконец-то решилась взглянуть на стоявшего рядом человека. В отличии от поизношенного оборудования, этот образчик мужской породы, едва что не сиял чистотой и опрятностью. Приталенный черный френч, на широком поясе переходил в плотно обтягивающие фигуру брюки, без единой складочки, без морщинки или потертостей. Создавался эффект как будто молодой человек, родился в форме и вырос вместе с ней как единое целое.

  Породистое лицо, со следами уходящей детской припухлости уже имело волевые складки, но так и не научилось той взрослой серьезности которую стоило опасаться. Это еще был щенок, с выросшими зубами, но так и не повзрослевшими мозгами. О чем сообщала сладкой поволока, что нет от нет да мелькала в сальном взгляде бросаемом на ее голое тело.

  По привычке скользнув в транс дара, Лума едва не вскрикнула.

  В мире теней, возле нее пылал костер эмоций. Из которого выбивался наружу один основной оттенок. Одна эмоция: вожделение. Дикая, животная похоть перекрывала гомон обычных мыслей. Наваливалась, обволакивала и душила.

  Вынырнув из транса, чувствующая натолкнулась на взгляд парня.

  Откровенный и бесцеремонный. Будь его воля, молодой человек завалил бы ее прямо на медкапсуле.

  Лума мысленно усмехнулась. Похоже, не все так плохо как могло бы быть. Девушка дождалась момента, когда глаза молодого человека скользнут ниже. Магические действо под название молодая девичья грудь подействовало безотказно.

  Щеки офицера тронул легкий румянец, и взгляд вильнул в сторону.

  Подавив победную ухмылку, обнаженная девушка резко поднялась в ложе аквариуме. Вязкая жидкость глухо булькнув выпустила из своих объятий ожившего пациента. Рядом зажужжали сервисные дроны. Медицинский модуль наполнился протестующим писком аппаратуры, но девушка проигнорировала протестующие требования механических лекарей, несколькими касаниями коснувшись панели управления запустила полный скан тела. Рядом заискрился туман проекции и спустя несколько мгновений перед ней возникла ее полная копия.

  Темное тело впитавшее за свои двадцать пять лет загар от десятков звезд, бывшее совсем недавно эталоном красоты и тайной гордостью, сейчас походило на старую тряпичную куклу, чье тело хозяйка на скорую руку залатала кусочками разноцветной ткани и или целыми частями от более новых кукол.

  Большая часть кожи пестрела розовыми пятнами. На руках и ногах белели узоры затянувшихся рубцами ожогов. После беглого осмотра она удовлетворенно хмыкнула. Конечно телу далеко до идеала, но в данном и не приходится выбирать. Если сравнивать с остальными ребятами, то в ее случае это конечно лучший вариант.

  Короткая мысль о парнях, вытащила наружу пласт воспоминаний о всем произошедшем. Все краски мира поблекли. В груди больно заныло и глазах помутнело. Нахлынувшие эмоции затопили сознание волной горечи, и болью от которой захотелось всех убить и все разрушить.

  Прайд мертв! Ее братья, с кем она выросла, с кем делила остатки последней батареи на холодных пустошах Тесеи, с кем она училась добывать огонь из чертового камня, те кто учил как правильно снаряжать тяжелый снайперский комплекс, те кто разделил с ней радость первого полета в персональной летяге, все кто улыбался и радовался ее успехам...все они мертвы. Все они остались короткими воспоминаниями, изуродованные яркими вспышками турелей, испепелённые энергетическим штормом. Они оказали приговоренными презрительной улыбкой одной твари. Чисторожденный ублюдок посчитал их существеннее неудобным для своих планов! Лишними!

  Все просто, одна улыбка и восемнадцать человек превратились в воспоминания. Чувство ненависти и обиды за всю несправедливость произошедшего скрутили ее пополам, и она упала на колени. Горло перехватил спазм и по щекам потекли ручейки слез.

  Щеку обожгла хлесткая пощечина. От еще одной голову мотнуло в другую сторону. За плечи грубо схватили и встряхнули ее как обвисшую тряпку. Сквозь туман охватившей сознание истерики прорвался недовольный окрик:

  – А ну прекратила! Соберись.... Ты же тесейка! Как вы там любите орать... Сила и воля?

  – Путь к победе, – закончила Лума знаменитый слоган боевых прайдов Тесеи.

  Сглотнув соленый привкус с рассечённой губы, девушка глубоко вздохнула и постаралась выровнять дыхание. Действительно. Нельзя расклеиваться при чужаках. Да больно. Да тяжело. Хочется выть и рвать волосы, а лучше глотки врагам и мстить за погибших. За весь прайд...

  – Постойте, но вежь еще был жив мой брат. ...где Санчос?!

  – А вот это очень интересный вопрос, на который нам нужно найти ответ. И от оперативности ответа зависит твоя судьба.

  – Ничего не понимаю. Причем тут мой ответ?

  – А кто еще может знать куда мог сбежать твой земляк?

  – Как сбежал!? Куда, зачем?

  – Вот, вот. Очень интересно. А еще интереснее ... КАК! И если мы не дадим на него ответ в течении двадцати четырех часов, то мне мягко говоря не поздоровится. А тебя сразу засунут в ментоскан, где превратят в овощ, взобьют мозги миксером и выудят нужные воспоминания ...

  Интонации парня, Луме очень не понравились, и она не удержалась.

  – А потом... ты меня сменишь. Причем очень скоро. Сразу как вскроются твои манипуляции с разгонниками. Если я не имела глаз, то это не значит, что внешние сенсоры брони были отключены. Я конечно ничего не видела, но различить толчки гравитационных фугасов подорванных в интересной последовательности смогла. А восстановить силу толчков, и сопоставить с геометрией ангара большого труда не составляет. Так что картина искусственного подрыва отложилась в моей памяти очень четкая. Эти зацепки дадут инспекторам интересную пищу к размышлениям. После которой они очень захотят покопаться и в твоей головке, красавчик...

  Ответный спич и от уверенной маске хозяина на лице парня не осталось и следа. Как выброшенная на берег рыба, лейтенант разевал рот пытаясь что-то сказать, и тут же себя одергивал. Но надо отдать должное, безопасник сразу взял себя в руки и на лице появиалсь приторная улыбка.

  – Как ты запела, дорогуша. Думаешь легко отделаться? Ну что же, думаю лучше здесь и сейчас проясним наши отношения до кристальной прозрачности...

  Секунда немой сцены, другая. И Лума сдавлено вскрикнула.

  В груди вспыхнула звезда, и по всему телу стала распространяться волна жара. Воздуха катастрофически стало не хватать и каждый новый вдох приносил лишь еще больше горечи и боли. А за ней все тело стало охватывать онемение, и немочь. Её согнуло пополам, и чтобы не упасть совсем, Лума схватилась за бортик аквариума и сползла на холодный метал медицинской каюты.

  – Как тебе ощущения? Нравятся? Могу такой праздник устраивать хоть каждый час... пока сердечко не выдержит.

  Присев на корточки, и грубо вздернув обессиленную девушку за подбородок, безопасник тихо прошипел в полные боли глаза.

  – Запомни дрянь, еще раз попытаешься меня пошантажировать – превращу в животное. Будешь лизать ноги, и вилять хвостиком как собачка. Захочу: будешь подыхать по сто раз в день. Не хочешь? Тогда запомни. С этой поры ты моя собственность. И жива пока интересна. А если станешь опасна... сдохнешь. И молись чтобы быстро и безболезненно...

  Слова едва проникали в сознание. Тело горело и выгибалось от боли. Кровь превратилась в огонь. Лума хотела вцепиться зубами в вены, чтобы вскрыть эти каналы с обжигающей плазмой, но сил уже не было даже на крик.

  И когда казалось, что она сойдет с ума, боль спала. Отступила. Словно дикий зверь бросил добычу, так и терзавший тело кошмар ушел, свернулся клубком в темных закутках сознания, и затаился в ожидании новой команды.

  – Все понятно?

  – Д-д-д-а.

  – Я рад что между нами не осталось неясностей, а теперь приводи себя в порядок и одевайся. Нам через полчаса надо быть на месте происшествия...

  Когда Лума пришла в себя и смогла дышать без раздиравшего грудь кашля, за мучителем уже сошлись створки двери. И ее обессиленный рык и слова проклятья, достались лишь равнодушно попискивающей аппаратуре.

  Скрутившись в позе эмбриона, и давясь слезами, Лума завыла раненым зверем. Она никогда не чувствовала себя такой раздавленной. Никогда в жизни ее так не унижали. И это противное и горькое чувство беззащитности и страха, словно грязь проникло в душу и испачкало внутреннее ощущения себя, то внутреннее я, что позволяло быть гордой и независимой, терпеть страдания и быть сильной.

   Чувство одиночества и утраты прайда, короткие минуты боли и унижения от сработавшего 'поводка' надломили уверенность в свей силе. Открыли внутри нее пропасть ничтожества, где она готова была умолять о пощаде, делать все что угодно лишь бы не испытывать вновь этот кошмар. Она сделала о себе очень неприятно открытие.

  Она оказалась жалкой.

  Она ничтожество. И ей очень хочется жить без боли...