Текст книги "Демон Жадности. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

– Чёрт… возьми… – сквозь стиснутые зубы вырвалось хриплое проклятие. – Нет, нет, нет! Он мне нужен, сволочь! – я попытался отдернуть руку, но пальцы будто приросли к тающему поясу.

Мана – это, конечно, хорошо, но прямо сейчас мне нужно было валить с корабля и защитный пояс, который должен был значительно облегчить мне побег, был куда важнее маны. Однако, похоже, у Маски было иное мнение.

С внутренней болью я следил за тем, как исчезает моя большая надежда, не в силах ничего поделать.

Но настоящая боль пришла после. Новый приступ жжения охватил торс, на этот раз сосредоточившись в районе живота. Не раздумывая, я вцепился пальцами в ворот рубахи и дёрнул вниз. Ткань разорвалась с громким треском, обнажив кожу.

И успел вовремя. В зеркале напротив отразилось, как вокруг моего живота начали проступать тонкие черные линии, стилистически повторяющие узор Маски. И, как и золотая татуировка, они пульсировали в такт моему сердцебиению, пока «гравировка» не была закончена.

Я осторожно прикоснулся к новому узору. Кожа под пальцами оказалась такой же твердой, как под золотыми линиями.

Вот только притока маны я так и не почувствовал. Вместо этого появилось характерное чувство связи с давно используемым артефактом, как у меня было, например, со «Сказанием об Энго» – некое родство на подсознательном уровне, будто артефакт был не предметом, а старым приятелем. И исходило это чувство от новой черной тату.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на мане, что дало поглощенное золото и мысленно направил этот тонкий поток к черной татуировке, представляя, как энергия наполняет загадочные линии.

Внезапно воздух вокруг зарядился статикой. Черные узоры начали нагреваться, я охнул от неожиданности – по всему телу будто втыкали тысячи крошечных иголок, каждая из которых оставляла за собой волну мурашек.

Я видел в зеркале, как узор оживал: черные линии расползались по торсу, разветвляясь, как ядовитые корни, их кончики тянулись к ключицам и животу с жутковатой целеустремленностью, затем перескочили на руки и ноги, в конце концов даже на лицо.

Когда я весь будто бы покрылся черными нитями порчи, моя кожа начала менять цвет, будто впитывая татуировки, пока сами они становились все бледнее и бледнее, в конце концов полностью исчезнув, растворившись в темно-бронзовом оттенке, похожем на искусственный загар.

Я осторожно провел пальцем по измененной поверхности – она была слегка шершавой, как мелкая наждачная бумага, и невероятно плотной. При более сильном нажатии почувствовал сопротивление, словно под тонким слоем эпидермиса скрывалась стальная пластина.

«История о бронзовой шкуре», да?

Оригинальный артефакт не имел такого визуального эффекта. Он просто напитывал кожу маной, за счет чего она становилась прочнее. Складывалось ощущение, что Маска словно бы выудила из глубины артефакта его суть и смысл.

Правда, эффективность при этом не выросла, а, наоборот, упала. Прочность моей бронзовой кожи судя по ощущениям была в два, а то и в три раза ниже, чем если бы я применил сам артефакт.

С другой стороны, я не чувствовал никакого дискомфорта, а на удержание бронзового покрова почти не требовалась концентрация. Так что, хотя сейчас это могло быть не так эффективно, возможно, в будущем я смогу придумать, как получать из этой способности Маски большую пользу.

Однако пока что бездумно использовать новое умение не стоило. Без ядра, способного собирать и накапливать ману из окружающего пространства, мои резервы ограничивались тем, что я с таким трудом получил из поглощенного золота и тратить их просто так совершенно не хотелось.

Так что я отозвал отправленную в татуировку ману, после чего процесс быстро прокрутился в обратном направлении: бронзовая кожа стала бледнеть, на ней проступили черные узоры, а затем они схлынули, вернувшись к поясу.

В принципе на это можно было и остановиться, но я хотел проверить кое-что еще было нужно. Взглянул на пол, где лежали упавшие с исчезнувшего пояса ключи, кортик, дубинка и пистолет. Эксперимент может считаться удачным только в случае предсказуемой повторяемости.

Присев, я схватил дубинку. Спустя несколько секунд все повторилось: зуд от впитывания артефакта в тело, а затем обжигающее каленым железом жжение от вырезания новой татуировки.

На этот раз она проявилась на правой руке, кольцом опоясывая ладонь. Я перевернул руку несколько раз, изучая метку. Желание проверить ее свойства было очень сильным, но я понимал, что сейчас не время.

Провернув такой же трюк с пистолетом, я получил еще одно тату, на этот раз на левой руке, покрывающее часть тыльной стороны ладони вместе с указательным и средним пальцами, после чего с некоторым содроганием заметил, что золотой узор, ставший заметно четче после впитывания трехсот золотых, снова потускнел и истончал.

Похоже, поглощение артефактов тоже было не бесплатным, как и моя жизнь в целом. Подобрал ключи и кортик, который, к счастью, артефактом не был и Маску не интересовал.

Жилем застонал на полу, что было четким сигналом к тому, что времени больше не оставалось. Выскочив за дверь, я запер каюту и рванул по коридору.

Когда мы с Ингой шли на встречу с Армалом, я успел заметить, что коридор, идущий вдоль палубы корабля, через каждые тридцать-сорок метров имел перпендикулярное ответвление.

Оставалось надеяться, что оно не вело ни в какие дополнительные отсеки, а просто пересекало весь корпус и выходило в точно такой же коридор по другую сторону. К счастью, так и вышло.

Оказавшись в точно таком же, как и «мой», но зеркальном коридоре, я выбрал первую попавшуюся дверь и, активировав на секунду бронзовую шкуру, со всей дури влетел в нее, сорвав замок и ввалившись в пустую каюту.

Тут иллюминатор не был наглухо закрыт ставнями и я без труда высунулся в круглое окошко. Меня тут же обдало потоком морозного воздуха, ветер рвал волосы, заставлял слезиться глаза.

Вверху, в нескольких десятках метров, виднелись массивные дубовые трапы, обитые медными пластинами – роскошный переход между «Облачным Воином» и мраморным причалом Зейсавии. С утра по ним заснуют крошечные фигурки в синих цветах Зейса: грузчики, солдаты, техники.

Но пока что все было тихо. Да и это меня не особо интересовало. Мой взгляд привлекло то, что было внизу. В нескольких десятках метров напротив меня вниз, насколько хватало глаз, в Небо уходила неровная стена Руин Зейсавии.

Туда мне и надо было. Вниз. Я не боялся высоты и не боялся Неба. Но без «Прогулки в облаках» делать что-то подобное было все равно страшновато, мягко говоря.

Пальцы вцепились в край проема так, что костяшки побелели. Сердце бешено колотилось, в ушах стоял гул.

– Выбора-то нет… – горько усмехнулся я.

Можно было бы попытаться сбежать через корабль. Притвориться одним из матросов, спрятаться в трюме, прошмыгнуть ночью во время смены караулов.

Вот только шанс того, что меня поймают так или иначе, был невероятно высок, ведь я не знал практически ничего о планировке «Облачного Воина» и местных порядках. К тому же отдавать вожжи вероятности моей поимки в чужие руки тоже не хотелось.

Если уж спасаться, то своими силами, если погибать, то из-за своих ошибок.

Подтянулся, чтобы протиснуться в узкий проем. Перевернулся, схватившись пальцами за верхнюю раму и упершись ногами в нижнюю.

Сделал три глубоких вдоха, ощущая, как ветер пытается оторвать меня от корпуса и унести в неизвестном направлении. Мышцы ног напряглись, как натянутые стальные тросы, готовые к рывку.

Толчок… сильнее… сильнее… использовав еще немного невосполнимых резервов маны, на краткий миг усилил мышцы ног, а затем с силой оттолкнулся от полированного борта «Облачного Воина».

Первое мгновение падения было вполне обычным. Тело потянуло вниз с силой корабельной гравитации. Я летел спиной вперед, видя, как массивный корпус корабля медленно удаляется, как его позолоченные украшения сверкают в закатном солнце. Ветер свистел в ушах, рвал остатки рубахи.

Затем наступил момент пустоты. Гравитация корабля внезапно отпустила меня, словно невидимая рука разжала пальцы.

Разворот… сейчас!

Тело, привыкшее к движению в невесомости Неба, послушно перевернулось в воздухе. Теперь я летел лицом вперед, и передо мной развернулась панорама гигантских каменных блоков Руин, стремительно приближающихся.

И тут – новый удар. Гравитация Руин схватила меня в свои объятия, словно гигантская ладонь резко дернула вниз. Я снова начал стремительно падать. Ветер завыл в ушах с новой силой, слезы моментально высохли на глазах, а лицо обожгло, будто огнем.

Однако до каменной стены Руин оставалось еще много. Впрочем, как и ожидалось. Даже с укрепленным Маской телом и усилением маной было невозможно одним прыжком преодолеть более сорока метров, разделяющих корабль и стену Руин.

Но мне и не надо было туда. Без какого-либо контроля я бы просто расшибся в лепешку о неровный камень, без единого шанса как-либо спастись.

Руки резко раскинулись в стороны, пальцы сжались, ноги развелись под углом в сорок пять градусов – тело превратилось в живой парашют, максимально увеличивая сопротивление.

Предельной скорости я достиг быстро, летя вниз сотня метров за сотней.

Глаза, слезящиеся от режущего ветра, выхватили из мелькающего каменного полотна резкую границу – четкую линию, где вертикальная стена Руин внезапно обрывалась. Я напряг все мышцы, чувствуя, как каждая жилка дрожит от напряжения, готовясь к противоестественному маневру, противоречащему всем законам привычной физики.

Первое изменение почувствовалось как легкое головокружение – не тошнотворное, а скорее странное ощущение пустоты в животе. Гравитация начала изгибаться, словно невидимая рука плавно разворачивала вектор притяжения на какой-то неведомой шарнирной точке.

Мое падение начало замедляться из-за искривления вектора гравитации, траектория полета загнулась вовнутрь под огромный массив Руин. А там притяжение уже перевернулось полностью, заставив меня падать «вверх».

Теперь подо мной – если это слово еще имело смысл – расстилалась нижняя поверхность Руин, безжизненный каменный ландшафт, напоминающий выжженную горную местность: острые скальные выступы, похожие на окаменевшие волны, глубокие трещины, заполненные странным сизым мхом, излучающим слабое биолюминесцентное свечение, небольшие плато, покрытые сетью мелких борозд, будто кто-то исполинский провел здесь гигантскими граблями.

Скорость падения – теперь уже «вверх» относительно первоначальной траектории значительно уменьшилась. Гравитация «вверх» на нижней стороне Руин была раза в три меньше, чем нормальная гравитация «вниз». Но это не значило, что падение с нескольких сотен метров останется без последствий.

Я раскинул руки, стараясь стабилизировать полет, ощущая, как ветер теперь дует в спину, подгоняя к неровной поверхности, где каждый выступ, каждая скала казались готовыми пронзить меня насквозь, превратить в кровавое месиво на этих древних камнях.

Влив весь остаток маны в бронзовую шкуру, я, как мог, сгруппировался и приготовился к падению.

В скальную поверхность я врезался с глухим стуком, похожим на удар молота по наковальне. Руки, согнутые в локтях и напряженные до дрожи, приняли на себя первый удар.

Волна боли разлилась по телу, лучевая и локтевая кости левого предплечья треснули и переломились пополам внутри руки. Тело отскочило от каменной поверхности, перевернулось в воздухе с неестественной медлительностью и снова рухнуло на острые выступы.

Затем я кубарем покатился по неровному ландшафту, пытаясь зацепиться за что-нибудь, замедлить это неудержимое движение. Пальцы царапали камень, оставляя на поверхности кровавые полосы, но найти надежную опору не удавалось. Каждый новый удар о скалы отзывался новым синяком, новой ссадиной, но после сломанной руки новых переломов, к счастью, не последовало.

После семи или восьми полных оборотов я наконец остановился, раскинувшись на относительно плоском каменном выступе. Дышал тяжело, с хрипом, каждый вдох обжигал легкие.

Пот заливал глаза, смешиваясь с кровью из небольшого пореза на лбу, но я упрямо моргал, отказываясь закрыть их даже на секунду. Отключаться было нельзя.

Медленно, через боль, сквозь матерные проклятия, которые вырывались из пересохшего горла хриплым шепотом, я поднялся сначала на колени, затем на четвереньки. Голова кружилась, мир плыл перед глазами, но слабая гравитация была моим союзником – вес тела едва ощущался, позволяя подняться даже через такую боль.

Опираясь на дрожащие, исцарапанные руки, я с нечеловеческим усилием поднялся во весь рост, ощущая, как теплая струйка крови стекает по правой ноге из разодранного колена, как каждая мышца вопит от напряжения.

– Жив… черт подери… жив… – хрипло прошептал я, разглядывая свои окровавленные ладони с оборванными ногтями и содранной кожей.

Ничего смертельного, ничего непоправимого. Можно было двигаться дальше. Я должен был двигаться дальше.

Я медленно повернулся на месте, ощущая странную легкость в движениях – каждый шаг отрывал меня от земли больше, чем следовало, приходилось контролировать силу толчка. Губы сами собой растянулись в ухмылке, когда передо мной развернулся пейзаж, знакомый каждому капитану, хоть раз совавшему нос куда не следует.

Изнанка.

Так мы называли эти богом забытые места – нижние поверхности крупных Руин. Ни единого деревца, ни кустика – только бесконечный серый камень, кое-где покрытый пятнами того странного сизого мха, что слабо светился в темноте, будто призрачное напоминание о жизни.

Где-то здесь, среди этого каменного хаоса, должны были ютиться поселения. Не города, конечно – жалкие скопления полуразваленных хижин, слепленных из обломков скал и обрывков металла, прилепившихся к выступам.

Но именно в таких местах можно было найти тех, кто не задает лишних вопросов за правильную плату. Контрабандисты. Перевозчики нелегалов. Торговцы краденым. Все те, кому выгодно оставаться в тени.

Я плюнул в сторону, наблюдая, как слюна, подчиняясь слабой гравитации, описывает медленную дугу, прежде чем упасть на камень. Да, жить здесь было едва ли возможно. Но прятаться – в самый раз. Оставалось только найти правильное направление.

«История о прогулке в облаках» была бы тут максимально кстати. К сожалению, даже если артефактные сапоги сейчас просто упали бы к моим ногам, использовать их я бы не смог. Маны после падения в золотом узоре татуировки не осталось ни капли.

Так что мне предстояло идти пешком. Я медленно провел языком по потрескавшимся губам, осматривая ближайшие скальные выступы – острые, как клыки древнего зверя.

Придется карабкаться по этим чертовым камням, чувствуя, как слабая гравитация обманывает мышцы, заставляя каждый прыжок рассчитывать с тройной точностью. Перепрыгивать трещины, где внизу чернеет пустота. Петлять между ущельями, где ветер воет, как голодный дух… Не прогулка, а настоящий квест на выживание.

Тем более со сломанной рукой. Радовало одно. Здесь, прямо под главным портом Зейсавии, просто не могло не быть поселений, главное было найти хотя бы малейший след.

Хм… пожалуй, даже если я за это возьмусь, то точно не на ночь глядя. Лег прямо на камень, вариантов особых не было, и заставил себя выключиться, игнорируя боль в сломанной руке и десятках ушибов и ссадин по всему телу.

Проснулся, когда свечение Неба стало достаточно ярким, чтобы начать беспокоить глаза. Встал, потянулся. Отсутствие голода в такие моменты было как нельзя кстати, к тому же за ночь успели затянуться небольшие повреждения кожи, а более серьезные покрылись восстанавливающей корочкой, так что общее состояние было даже неплохим.

Правда, еще сильнее истончившийся узор на груди вызывал определенные опасения, но тут уже было ничего не поделать. По крайней мере на моем состоянии его блеклость пока не сказывалась – и на том спасибо.

Не долго думая, выбрал направление – туда, где скалы образовывали нечто вроде коридора, их острые края сверкали в призрачном свете мха. Не факт, что это направление было правильным, просто оно было наименее неудобных из всех возможных.

###

Пять часов спустя я с глухим стуком плюхнулся на плоский камень.

На скале над моей головой были аккуратно высечены три волнистые линии, пересекающие неровный круг – условный символ, обозначающий, что где-то неподалеку находится убежище контрабандистов.

Теперь оставалось только ждать. Самостоятельно, тем более без «Прогулки в облаках», я их нору никогда бы не нашел.

Я прислонился спиной к скале, чувствуя, как шершавый камень впивается в кожу сквозь тонкую ткань рубахи, и прикрыл глаза.

Время, судя по голубизне неба, приближалось к полудню, когда мои уши уловили едва заметный шелест. А через секунду передо мной уже материализовалась закутанная в слои тканей фигура.

Человек в потертом плаще, с лицом, плотно обмотанным тканью, оставляющей лишь узкую прорезь для глаз. Дуло компактного артефактного арбалета уже смотрело мне прямо в переносицу.

– Шевельнешься – умрешь на месте, – раздался хриплый голос из-под многослойной маски. Арбалетчик слегка качнул оружием, подчеркивая серьезность намерений. – Кто ты и что тебе нужно на нашей территории?

Я медленно, с преувеличенной осторожностью поднял руки, демонстрируя отсутствие враждебных намерений. Кортик Жилема лежал рядом на камне – специально оставленный на виду, но вне зоны мгновенного доступа.

– Мне требуется один простой сервис, – ответил я спокойно. – Доставка меня в безопасные Руины без прямого контроля какого бы то ни было государства. Быстро, четко, без лишних вопросов.

Арбалет не дрогнул ни на миллиметр. Глаза за прорезью сузились.

– У тебя что, золотые зубы, приятель? Или ты думаешь, мы тут в благотворительный фонд играем? – Голос за маской стал еще жестче.

Я обнажил зубы в подобии улыбки, чувствуя, как потная спина прилипает к холодному камню за моей спиной.

– На мне сейчас действительно пусто. Но, – я сделал драматическую паузу, – я знаю координаты тайника с драгоценностями. Поможете мне – он станет вашим.

Человек в маске замер, его арбалет слегка дрогнул, выдавая внутреннюю борьбу. Я видел, как его глаза за пропитанной потом тканью сузились до щелочек, внимательно изучая мое лицо в поисках признаков обмана.

– Давай координаты сейчас же, – прошипел он, делая шаг вперед так, что я почувствовал запах перегара и прогорклого масла. – Хотя бы сектор. И мы решим, стоит ли твоя шкура транспортировки.

Я медленно покачал головой.

– За лоха меня держишь? Сначала доставка по адресу, потом координаты. Можете оставить кого-то со мной, чтобы в случае обмана найти и наказать, но платить вперед я точно не намерен.

– Ты что, думаешь, у нас тут чертов детский сад? – голос дрожал от сдерживаемой ярости, слюна брызгала на маску. – Я могу просто выбить эту информацию из твоих костей! У нас есть специалисты по таким… упрямцам.

Я спокойно скрестил руки на груди, ощущая под тканью рубахи слабую пульсацию золотого узора. Моя улыбка стала шире, обнажая зубы.

– Попробуй. И узнаешь, насколько бесполезной будет твоя добыча, – я намеренно замедлил речь, – после того, как я истеку кровью или умру от болевого шока.

Наступила долгая пауза, прерываемая только свистом ветра в скальных расщелинах. Затем он резко, почти яростно опустил арбалет, подошел и протянул мне правую руку.

– Хватай, – буркнул он.

Я без лишних вопросов схватил его за предплечье, он в ответ обхватил мое. Сильно, даже с учетом укрепления Маской я поморщился от боли.

Земля ушла из-под ног, и серый, усеянный трещинами ландшафт Изнанки превратился в мелькающую полосу. Ветер завывал в ушах, рвал на мне рубаху, обжигал лицо ледяными потоками разреженного воздуха.

– Держись, – прохрипел контрабандист, его голос, искаженный ветром, едва долетел до меня.

Внизу проплывали изломанные скалы, похожие на осколки гигантского зеркала, черные расселины, уходящие в никуда, редкие островки светящегося мха, цеплявшегося за жизнь в этом безжизненном месте. Лететь, благо, пришлось недолго.

Спустя пару минут контрабандист рванул вниз, к зияющей черной щели, что змеилась между скал, а затем стремительно, явно далеко не в первый раз, нырнул в нее, быстро опустившись до самого дна.

– Вот и дом родной, – проворчал контрабандист, замедляясь и ссаживая меня на неожиданно ровное дно.

Через несколько секунд, когда мои глаза попривыкли к свету, я ее. Дверь. Почти невидимая, сливающаяся с окружающими скалами, вероятно, из них же и вырубленная.

М-да. Без «гида» я бы это место за целую жизнь бы не нашел.

Грубые пальцы в кожаных перчатках впились в плечо, толкая меня к двери. Контрабандист поднял кулак, обмотанный грязными бинтами, и трижды ударил по скале – два резких стука, затем долгая пауза, и наконец тяжелый глухой удар.

Спустя несколько секунд дверь со скрипом отворилась.

Он толкнул меня вперед, я почувствовал, как металлические заклепки на перчатках оставляют на коже засечки.

Шаг в темноту оказался будто шагом в другой мир. Воздух внутри был густым, словно пропитанным вековой сажей, с примесью сладковатого запаха гниющей органики и едкого дыма.

Мимо меня промелькнула тень. Что будет дальше, я уже понял, но сопротивляться не стал. Во-первых, в этом не было смысла, во-вторых, если бы я попытался рыпаться, меня скорее прибили бы, наплевав на мои обещания сокровищ в тайнике.

Удар пришелся точно в основание черепа – не тупой и тяжелый, а резкий, точный, как удар опытного мясника. Боль вспыхнула белым светом, разлившись по позвоночнику жидким огнем. Колени подкосились, тело рухнуло вперед.