Текст книги "Первый Артефактор семьи Шторм 2 (СИ)"

Автор книги: Юрий Окунев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Первый Артефактор семьи Шторм #2

Глава 1
Конец света

Пятно крови растеклось по каменному алтарю и тут же впиталось в него вместе с потоком ветра, который я направил на него тугой струёй. Несколько мгновений и вдруг в лицо ударила холодная темнота.

– Не успел⁈ – крикнул я сам себе, но не услышал собственный голос. Даже мысль, которая билась подобно птице в клетке, не доходила до моего сознания.

Темнота длилась и длилась, облизывая меня холодными, распугивающими мысли языками. После чего вдруг всё кончилось, и я прозрел.

Я оказался в небольшом помещении, похожем на церковный подвал: низкие потолки, белые стены с редкими украшениями в виде фонарей и фресок. Плиточный пол казался серой кладбищенской землёй.

За моей спиной оказался ещё один каменный алтарь, который сейчас медленно оттаивал, переставая быть ледяным, примерзающим к моей одежде и голым рукам.

Я медленно отлип от него, стараясь не содрать кожу. Осколок обсидиана продолжал колоть пальцы своими острыми гранями.

Однако всё моё внимание теперь было приковано к тому, что находилось передо мной. Как я и предполагал, Инъектор оказался шаром. Чёрная сфера, внутри которой медленно вращались потоки туч и облаков.

Размером шар был примерно с полтора баскетбольных мяча и покоился на серебряных, изящно изогнутых ножках. Серо-белая энергия внутри него пульсировала, создавая то задумчивый дымок, то контрастные пугающие образы.

Например, сейчас что-то похожее на череп пыталось пробить поверхность чёрного шара изнутри, но после третьей попытки развеялось и исчезло, дав место двум вращающимся смерчам.

К сожалению, наслаждаться этими видами времени у меня не было: даже без Взгляда артефактора было понятно, что дело дрянь. А уж когда я провёл рукой по глазам и активировал навык, то вообще захотел вернуться обратно домой, к чаю и упоротому Кефиру.

Поддавшись слабости на мгновение, я нахмурился, сосредоточился и подошёл ближе, изучая обстановку.

Проблема была в следующем: энергетическая оболочка Инъектора треснула, и из открывшейся дыры изливался поток энергии. И даже это была лишь одна загвоздка: щель, как и поток, была неоднородной и за счёт пульсации артефакта края щели постепенно отламывались.

Как я видел, край несколько раз чинили, неумело залепляли, пытаясь остановить поток энергии. Правда использовали для этого практически чистую силу. Что было достаточно глупо, примерно, как пытаться приделать человеку, который потерял руку, руку другого человека.

Чаще всего такая операция не проходит ровно, ткани не приживаются, особенно если тип крови и нервной системы не тот.

Теперь же, за счёт того, что прошлые поколения Штормов пытались решить проблемы артефакта не разбираясь в артефактах, ситуация только ухудшилась.

Зато теперь стало ясно, почему все считали, что они использовали его не по назначению, и к чему готовились родственники в тот день.

На меня выплеснулась ещё одна порция силы и ветра, чуть не сдув обратно к алтарю, что перенёс меня сюда.

– Неприлично прогонять гостя, который только пришёл, – сказал я Инъектору, продолжая двигаться к нему против ветра. – К тому же мне не хочется потерять жизнь из-за дурацких правил этого мира.

Инъектор будто услышал меня и стал выплёскивать силу медленнее. Радоваться я не стал: Взгляд показывал, что артефакт нестабилен и действительно может рвануть в любую минуту.

По-хорошему нужно вернуться в поместье, взять инструменты, с помощью Координатора понять основные потоки, и нарисовать и выстроить систему отвода откатов. Но времени, драгоценного времени, уже не оставалось.

– Придётся работать с тем, что есть, – проворчал я, доставая из карманов всё, что брал с собой всегда, одновременно напрягая глаза и направляя в них всю имеющуюся у меня силу Дара. Я не имею права пропустить опасные колебания и выбросы.

В руке привычно лежал гравёр, а парочка серебряных слитков вращались между пальцами, как палочки у опытного барабанщика. Обсидиан я убрал пока в карман к остальным кусочкам.

Со стеклянным треском из артефакта вырвался ещё один сгусток ветра, ударяя холодом в лицо. Помещение затряслось, принимая поток, но уже с трудом удерживая накопившийся объём Дара.

– Будем штопать, – решил я, начиная нарезать серебряные пластины на не очень тонкие отрезки, не отводя взгляда от Инъектора.

Бледно-серые потоки энергии атрибута ветра мощными струями били в стороны, а особенно вверх и вправо. Трещина на поверхности шара походила формой на очень длинный, как кусок пиццы, треугольник: внизу тонкая, а наверху широкая.

Значит начнём снизу, с узкого места. Приложил к шару первую пластинку серебра с небольшим контуром, который я быстро вырезал на поверхности металла, направил свой Дар в руку, будто вплавляя металл в «стекло» Инъектора. Как только они соединились между собой, мысленно «остудил» серебро, давая ему сжаться и затянуть трещину.

Получилось. Благодаря этому щель выше тоже сузилась.

Никто не подумал о том, что энергетическое поле и физическое – всегда связаны. Да, можно «штопать» хранилище с помощью чистой энергии, если у тебя её завались и нет планов на вечер и всю оставшуюся жизнь.

У меня же такого запаса не было даже в прошлой жизни, а значит нужно работать не двадцать четыре часа в сутки, а головой. А голова напоминает: серебро имеет мощную магическую структуру, особенно как проводник.

Можно проводить саму энергию, как в батарейке Сухова, а можно проводить энергию защиты, которая экранирует божественный артефакт. А когда энергия будет замкнута вокруг шара, начнётся индукция и… в общем, у нас будет дополнительный слой защиты.

На «стекло» шара лёг следующий серебряный стежок, сужая разрыв, одновременно усиливая исходящий поток. Комната затряслась, не способная впитывать извергаемую энергию.

Мои руки закололо, словно в них воткнулось множество мелких холодных иголок. Или они затекли и теперь приходят в себя. Движения стали скованными, пальцы перестали гнуться. Один слиток серебра выпал на пол с мелодичным звоном.

Несмотря на это, я продолжал нарезать металл, обрабатывать его, однако пришлось переключиться с выверенных контуров на более простые в нанесении руны.

– Придётся переделывать. Возможно, – сказал я сам себе, сдувая с носа каплю ледяного пота. Всё лицо уже покрылось влагой от напряжения.

Внутри Инъектора вспух образ облака, похожего на гриб, поверхность затряслась, будто внутри произошёл взрыв. Раздался треск стекла, часть «швов», что наносили Штормы раньше, отвалились и мелкими искрами врезались в меня. По лицу и рукам потекли тонкие струйки крови.

Поток из шара снова усилился, стараясь отодвинуть меня подальше. Я задрожал от холода, но руки и взгляд не отвёл, накладывая ещё один стежок. Поток ветра становился всё более резким, и тут я вспомнил про мысль Кефариана: он как раз и думал взять на себя часть этой энергии, чтобы вернуть долг и заодно стабилизировать артефакт.

– Кефир! – заорал я в пространство. – Кефариан! Сюда! Быстро!

Я услышал какой-то новый звук, похожий на свист стрелы. Уже приготовился объяснять Кефиру, что ему нужно делать, как в последний момент дёрнулся в сторону. Из Инъектора вылетело воздушное копьё – полноценно сформированное и заточенное, как настоящее оружие.

Лишь Взгляд артефактора позволил мне в последний момент заметить странное колебание силы в исходящих потоках вокруг артефакта и уклониться. Неужели, он начал защищать сам себя? Или это просто совпадение?

Но главное, что Кефир так и не появился. Одно из двух: либо не слышит, либо… всё ещё витает в неизведанных чайных мирах.

Следующие два стежка на «стекле» дались с большим трудом. Ветер был такой силы, что руки, казалось, превратились в сухофрукты, да ещё и примороженные. Однако оставался последний рывок, самый сложный: нужно было закрыть широкую часть разрыва одновременно двумя пластинами, да ещё и крест-накрест.

До этого момента я старательно не впитывал исходящую силу. Если бы я начал сразу, то наполнился как воздушный шарик и лопнул, расплескав всё вокруг. Я, конечно, предполагал, что в Инъекторе будет много силы, но не рассчитывал, что настолько.

Моё нынешнее тело не способно вынести так много, к тому же на последнем шаге обязательно будет выброс, просто за счёт резко сузившегося отверстия в защите. Учитывая, что мои артефакторные инструменты сейчас ограничены, компенсировать этот последний откат я смогу только собственным телом и духом.

Главное, не дать себе лопнуть, взяв слишком много. Лишь бы хватило на восстановление цикла перерождения, а там будет попроще.

Как только я собрался с духом и сосредоточился на последнем отрезке, поток ветра снова усилился, готовый дорого продать свою свободу и уничтожить меня по ходу дела. Я уже почти не сомневался, что эта сила имеет некое подобие сознания или инстинктов и активно себя защищает.

А как иначе объяснить, что чем ближе завершение ремонта, тем конкретнее удары Даром? Не просто сырая сила, не линии и всполохи, а заклинания?

«Раз, два», – медленно отсчитал я про себя, после чего случилось одновременно несколько вещей.

Во-первых, я рванул вперёд, стремясь наложить «швы» на последний разрыв в защитной оболочке Инъектора.

Во-вторых, я приоткрыл свои энергетические каналы, стараясь впитать как можно меньше Дара. Лишь самую малую необходимость, чтобы получить своё и не дать этой хреновине взорваться. В момент, когда мой внутренний шарик почти лопнул, я снова закрылся.

В-третьих, из шара раздался вой северного ветра во время шторма, и вместе с ним вылетело несколько воздушных лезвий, лишь по случайности не отрезавших мне руки. Они вонзились в потолок, заставив мелкое крошево сыпаться мне на голову.

Ну и в четвёртых, стоило серебру соединить защитный контур в месте разрыва, как защитная оболочка замерцала, загудела и покрыла Инъектор по всему объёму. В месте серебряных швов слой защиты был даже толще за счёт магической индукции.

Я замер статуей на несколько секунд, не веря в то, что у меня всё-таки получилось, после чего я медленно опустился на землю и, опираясь ладонями в пол и мелкое крошево, что насыпалось с потолка, тяжело выдохнул.

Моя грудная клетка превратилась в металлический жёсткий каркас и ни в какую не хотела расслабляться. Руки замёрзли в конец, а пальцы словно превратились в замороженные сосиски, и теперь сопротивлялись любому движению.

Но это всё было не важно. Я направил своё внимание внутрь себя, внимательно осматривая дух и магическую основу своей личности. Получилось ли?

Сначала я видел лишь самую основу, трепещущую на ветру жизни сущность. Душа или нити жизни, как говорил Максим. То, что соединяет нас с телом.

Затем, присмотревшись, я обнаружил кое-что новое. Мой Дар, который достался мне вместе с телом, Дар ветра и воздуха, стал чуть больше. Если раньше он был скорее расфасован по кровеносным сосудам тела, рассредоточен, то теперь у него появился резервуар. Небольшое озеро чистой энергии, откуда я могу черпать силу.

Оно было крошечным, откровенно мелким, как лужа на берегу, после отлива. На копьё воздуха или лезвия, которые атаковали меня во время ремонта Инъектора, этого не хватит, но уже может хватить на более или менее стабильную работу над артефактами. Как минимум, я смогу удерживать концентрацию подольше.

Однако самое важное, ради чего я искал эту штуковину, пока не находил. Цикл перерождения, Нить, то, что делает богов – богами.

В нормальной обстановке я бы провёл неспешный ритуал, подготовился к нему. Медленно напитывался энергией, постепенно открывая потерянные возможности. Сейчас же мне пришлось решать проблему на бегу, штопать линию собственной судьбы, не давая ей оборваться на полуслове. Последнее мне удалось, но какой ценой?

– Я всё ещё смертен, – с кривой ухмылкой сказал я вслух. – Но хотя бы какое-то время продержимся.

В последний раз я оглядел свои «внутренности», оценивая масштаб изменений, как вдруг обратил внимание на одно несоответствие. Нити жизни, что соединяли меня с телом медленно колебались зелёной волной, как водоросли в течении реки. Однако среди них пряталась одна тоненькая белесая линия, маскируясь под водоросль-альбиноса.

Но это была не она. Это был он – цикл перерождения. Очень и очень тонкий, едва заметный, еле держащийся за мою суть, но всё же появившийся.

– Я – бог? – спросил я вслух.

Тут же пришёл ответ:

– Бог последнего мгновения. Или киношного адреналина. А может даже чрезмерного пафоса. Но главное, что тебе удалось!

Я резко обернулся: передо мной сидел, слегка кося глазами, Кефир. Его сине-рыжая шёрстка искрилась серебристыми звёздочками, а морда выражала удовольствие.

– Ты успел, Серёга! Не дал этой штуке рвануть в полной мере. Энергии вокруг, конечно, много, за что вкусное тебе спасибо, но главное, что не произошло масштабного выброса. Как тебе это удалось?

Я сделал вид, что не до конца понял его вопрос, поэтому указал на шар:

– Видишь, залатал разрыв серебряными швами, соединив разрыв в энергетическом кожухе. Если его не закрыть, то рванула уже бы и физическая оболочка, что привело бы к тому самому выбросу.

Кефариан хитро прищурился.

– Интересно, где мы? – Он огляделся, изучая зал.

Он задержал взгляд на потёртом барельефе, на котором люди плыли на древней лодке, потом осмотрел серую плитку пола, усыпанную каменным крошевом, принюхался к воздуху, в котором пахло влагой и свежестью.

Я тоже постарался отвлечься от своих мыслей и понять, где мы. Судя по моим ощущениями и потокам в материалах вокруг, которые показывал Взгляд артефактора, мы находились под землёй.

– Мы в подземелье, больше сказать не могу, – ответил я, снова переводя внимание на Инъектор.

Нужно ещё немного наполниться его силой, чтобы закрепить цикл перерождения. Нельзя оставлять его в таком виде, иначе любой сильный всплеск Дара или, чего не хотелось бы, смертельный удар, вырвет его к демонам, и я уйду в бесконечность, навсегда. Нужно ещё раз коснуться Инъектора и укрепить себя.

– Кефариан, пошли, осмотрим артефакт, – предложил я лису. – Заодно попробуешь вернуть себе долг. Кстати, за что и для чего тебе энергия?

Лис заворчал, но встал на все четыре лапы и подошёл ближе. Все четыре уха настороженно топорщились.

– За всё в этом мире платится энергией, – наконец сказал он, останавливаясь в паре шагов от Инъектора.

Внутри артефакта медленно перетекали облака, завораживая своим танцем.

– Когда-то твой прадед помог мне, я ему. За одну услугу он не успел расплатиться, пообещав мне это сделать позже, взамен за помощь в последний раз. Он умел красочно описывать перспективы, – хмыкнул лис. – Только вот вместо красочных перспектив достался мне ты, прозрачный. Но сейчас мы это поправим! – довольно закончил он и запрыгнул на постамент с артефактом.

Положив передние лапы на Инъектор, он закрыл глаза. По шерсти побежали искры, в помещении стало теплее. Энергия, которая была вокруг, стала быстро вливаться в лиса, заставляя шерсть встать дыбом.

Затрещали камни, отдавая накопленный потенциал, посыпалась пыль из тех мест, где выбросы и удары Даром оставили трещины. На мгновение показалось, что потолок сейчас рухнет, раздавив нас вместе с артефактом.

А затем всё резко кончилось. Я посмотрел на Кефира и замер от удивления: он сейчас выглядел почти так же, как после чашки чая, то есть, максимально упоротым, с вытаращенными глазами и вывалившимся на бок языком.

– Что с тобой? Чай в голову дал? Повторно, – не удержался я.

Кефариан медленно перевёл взгляд на меня, изучил мои руки, с неприятным звуком втянул воздух и язык. Убрал лапы с Инъектора и сложил их на груди, встав во весь свой лисий рост.

– А теперь рассказывай, – сурово сказал он. Золото его глаз стало по-настоящему обжигающим.

– Что именно? – Нахмурился я.

– Как ты умудрился сделать то, что даже лучшие одарённые и артефакторы не могли сделать ни после Штурма, ни спустя пятьдесят лет? Теперь я не смогу получить свой долг обратно и восстановиться, прозрачный! – рыкнул он на меня, скорее как тигр, а не лис.

– Да что ты от меня хочешь? Я просто зашил разрыв!

Лис помолчал и со вздохом произнёс:

– Ты сделал невозможное: смог полностью запечатать силу бога внутри артефакта.

Глава 2
Важное дело

Я запечатал силу бога внутри артефакта. Звучало как хорошо выполненная работа, честно говоря.

– И что? – улыбнувшись, спросил я. – Проблема же была как раз в этом: вечно подтекало, нужно было ремонтировать, возникали опасные ситуации. А я поменял прокладку в кране и теперь всё хорошо.

Кефариан оскалил зубы и рявкнул:

– Умник! Тогда покрути свой «кран» и дай мне энергии. И ты там вроде обещал своего лекаря подлечить.

Верно. Мне самому нужно укрепить силы, плюс вернуть долг лису и вылечить от проклятья Максима.

– Подвинься, Кефир, – величественно заявил я, отодвигая зверя в сторону. Кефариан проворчал, но ничего не сказал.

Ещё раз оглядев швы на «стекле» чёрного шара и клубящиеся внутри облака, я коснулся рукой поверхности Инъектора, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Давай подзарядимся.

Я сосредоточил свой Дар в руке, направляя мягкий поток ветра в сторону артефакта, одновременно приоткрывая свои сосуды для входящей силы. Атрибут ветра стал подчиняться мне с чуть большей лёгкостью, пусть та мощь, что была во мне в первые мгновения перерождения, не вернулась.

Почувствовал вибрацию, услышал лёгкий звон серебра, а затем ничего не произошло. От удивления я открыл глаза, сбивая концентрацию. Тишина в ответ, лишь слегка остыла поверхность шара – вот и весь отклик на моё воздействие.

– Не понял, – пробормотал я, начиная ощупывать артефакт со всех сторон, примерно так же, как Светлана Яровая ощупывала мою голову, когда я очнулся в этом мире.

Однако всё было в порядке. Идеальном. Защита, выстроенная вокруг артефакта, оказалась чудесной настолько, что я сам не мог достучаться до силы внутри. Я не просто остановил разрушение, а создал непреодолимый барьер. По крайней мере на данный момент.

– Доигрался, умник, – возмутился лис. – Как ты это сделал? И, главное, зачем?

– Кефир, успокойся. Я закрыл огромную трещину в защите Инъектора. И сделал это хорошо.

– Прям идеально, – не сдержался Кефариан. Его голос сочился сарказмом.

– Да. Я хороший артефактор, – пожав плечами ответил на это я.

– Но плохой стратег. Теперь мы ничего не можем от него добиться. – Он покачал головой. – Что дальше будем делать?

Я задумался. Передо мной действительно стояло несколько задач, старых и новых: закрепить свой цикл перерождения; помочь Подорожникову; найти другие способы напитать энергией Кефира. А значит мне нужно продолжить жить в этом мире, стать его частью, обеспечить безопасность и комфорт.

Я всё ещё слабенький одарённый воздуха, но моей опорой всегда были не пасы руками и мордобой ногами, а знания и артефакты. Теперь, когда угроза миру устранена, можно заняться более бытовыми вопросами и благоустройством.

Потянувшись и щёлкнув шеей, я повернулся к Кефиру.

– План такой: забираем Инъектор и отдаём его надлежащим службам, после чего идём пить чай и заниматься своими делами, – я хитро улыбнулся.

– Чай – это конечно хорошо, – медленно ответил лис, – но с какого перепугу ты решил отдать семейную реликвию? Это нелогично.

Он поднял лапу и покрутил ею у виска. Я проигнорировал его движение.

– Очень даже логично. Смотри: все его ищут и хотят воспользоваться его силой. Из-за него убили семью, перевернули весь город и даже могилу предка. Если я его не отдам, меня продолжат подозревать, особенно, когда поймут, что я стал немного сильнее.

– Стал? – Кефир прищурился.

– Чуток, – кивнул я. – Не перебивай. Если же отдам артефакт, то все вопросы к моей лояльности, к моим силам и прочему отпадут сами собой. Но самое главное не это, – мрачно прищурился я. – Ты сам понял, что Инъектор запечатан. Его не можешь открыть ты, его не могу открыть я. Возможно, кто-то из высших князей и способен на это, но что-то мне подсказывает, что никто не сможет этого сделать.

«Что-то» подсказывающее – мои опыт и интуиция. Если я правильно оценил ситуацию, то никто в мире сейчас не способен воссоздать артефакты подобного божественного уровня. Ими можно пользоваться, но если они запечатаны, и даже бог не знает, как их открыть, то что говорить про людишек?

Лис же сидел и покачивал головой в такт своим мыслям. Взгляд золотистых глаз был направлен куда-то вне пространства. По шерсти пробегали немногочисленные искры, добавляя волшебства этому необычному зверьку. Наконец он кивнул:

– Решать, конечно, тебе, но мне эта идея не нравится. Несмотря на всю её логичность.

Тогда я решил его добить последним доводом:

– Что касается твоего долга, то я знаю, как его вернуть. – Лис заинтересовано шевельнул хвостом. – Это потребует чуть больше времени, чем напитаться из дырявого Инъектора, но способ гарантированный.

– И какой же?

– Я создам для тебя подходящий накопительный артефакт. Такой, который позволит твоей шерсти засиять ярче, чем фонари на военном полигоне.

– Не врёшь? Справишься? – совсем по-детски уточнил Кефир, глядя на меня из-под бровей. Его выдавал торчащий трубой хвост.

– Справлюсь. Особенно, когда расскажешь для чего тебе эта энергия.

Кефариан замолк, поелозил лапами по полу, не находя себе места, а потом гордо развернулся в сторону алтаря, через который я попал сюда.

– Я подумаю. – Он махнул хвостом и запрыгнул на идеально чистый камень, на который не попало ни пылинки. – За это я подберу тебе не просто самку для спасения рода, но и красавицу.

После чего без лишних слов исчез.

– А помочь с артефактом? – Риторический вопрос повис в воздухе.

Наглая сине-рыжая морда услышала, что хотела, и растворилась в пространстве. Скорее всего пошёл допивать чай и исследовать неизвестные миры для упоротых лис. Оставалось только ухмыльнуться.

– Видимо придётся сделать тебе артефакт с головоломкой. Или электрической искрой, что бьёт по языку. Чтобы знал, как бросать меня одного, – пообещал я лису, после чего взялся за Инъектор.

Артефакт оказался тяжёлым, что и логично: основательная серебряная подставка, шар чуть менее полуметра в диаметре из магического стекла, а точнее из цельного кристалла, похожего на горный хрусталь с покрытием из чёрного оникса. Мои серебряные «швы» в этом весе вообще не чувствовались.

Пока я переносил Инъектор с места на место, успел знатно вспотеть, но запертая внутри артефакта сила даже не подумала вырываться наружу.

«Интересно, а если уроню на землю, что-то случится?» – с научным любопытством подумал я, а потом сам себе ответил: «Если да, то мне хана. Если нет – то хорошо. Но проверять я не буду».

С усилием подняв артефакт на алтарь, я выдохнул и вытер пот со лба. Теперь нужно вернуться домой. Думаю, что процедура будет такой же: кровь, поток Дара ветра и главное вовремя сжать в руках артефакт.

Холодная тьма ударила в лицо и через несколько мгновения я оказался в подвале своего дома.

Здесь всё было как обычно: тихо, ни пылинки, закрытые двери камер и фонари над лестницей, стоптанной множеством ног. Никто и не заметил, как я спас мир.

– Настоящие герои не носят плащей, – сказал я сам себе, после чего заорал во всю глотку: – Андрей! Антон! В подвал!

А вы что думали, я потащу эту махину сам по лестнице? Размечтались. Я свою задачу, насколько мог, выполнил. Теперь пусть работают другие.

Я почувствовал их приближение за несколько секунд, но не благодаря расширению сил, а из-за давления магии Черкасова: буря в пустыне пугала, заставляя сердце биться чаще, а волоски на коже топорщиться, как усы у злого кота.

– Вы вовремя, – сказал я, как ни в чём ни бывало, когда они сбежали по лестнице, готовые атаковать. – Прошу, оттащите наверх.

– Что это? – спросил Сухов, с неприязнью оглядывая массивный артефакт.

– То, что искал весь город, как я понимаю. Пропавший Инъектор семьи Шторм. – Я похлопал ладонью по поверхности шара, словно это был хороший пёс, заслуживший косточку.

Лица моих охранников потемнели, Сухов тихо выругался.

– Вы не рады? – хмыкнул я. – А мне казалось, Андрей, ты мечтаешь от меня избавиться и заняться чем-то более интересным.

Он проигнорировал мою шпильку и спустился по лестнице до конца. Антон спустился за ним следом.

– Откуда ты его вытащил? Он был в доме? Почему же тогда никто его не нашёл? – засыпал меня вопросами Сухов.

– Он вообще настоящий? – прагматично спросил Черкасов.

– Он настоящий. И чуть не рванул, потому что был повреждён, пришлось чинить быстро, – сухо ответил я, наблюдая, как дёрнулось лицо Сухова. Видимо понял, что может случиться, если такая «батарейка» взорвётся. – А не нашли его потому, что убили всю семью. Всем повезло, что у меня оставили в живых, иначе…

Больше я ничего говорить не стал. У меня ещё были свои планы на этот алтарь и на ту комнату.

– Предлагаю нам всем немного успокоиться, выпить быстро кофе, а затем отправиться к Госпоже Вороновой. Думаю, она заждалась. По дороге заскочим проведать Максима, а затем как раз успеем к ужину. Надеюсь, нас покормят, как полагается у бабушки: пирожками и шарлоткой.

А ещё я хочу снять с себя божественный артефакт. Не по себе мне, когда что-то такое меня контролирует.

Первым ответил Антон:

– Пусть пока постоит здесь, подземелье хотя бы частично экранирует его энергию. – Однако в его голосе была неуверенность. Конечно, ведь артефакт не фонил от слова совсем. – Я поднимусь и позвоню начальству.

– Только Вороновой! – крикнул ему в спину Сухов. Правильно, не нужны посредники в таком деле.

Через три минуты Антон вернулся.

– Воронова не отвечает. Я ещё раз позвонил Суворову, тот сказал, что Госпожа решает одну проблему и не может оторваться. Говорит, забрала оставшихся оперативников, даже Константиныча сняла с дежурства.

– Оставшихся? – нахмурился Андрей. Я тоже обратил внимание на эту фразу.

– Полтора десятка человек, они… Пострадали.

* * *

Александра Валерьевна Воронова, княгиня ветра, готова была убивать направо и налево. Однако ей приходилось сдерживаться, поэтому только несколько сумрачных воронов кружили по залу. Учитывая её силу и статус, даже остальные присутствующие молчали и игнорировали магических птичек, глядя в кровавые глаза женщины, скрывающей свой истинный облик.

– Александра Валерьевна, поясните, пожалуйста, почему вы собрали весь свой отдел, всех боевых одарённых и обычных солдат, и направились к дому князя Чумова? Население города с опасением восприняло подобное количество вооружённых людей под своими окнами.

Воронова посмотрела в сторону говорившего и не стал комментировать, что люди вообще не заметили очередную группу вооружённых людей из-за повсеместной подготовки к Параду Победы.

Сидевший на мощном кресле мужчина был достаточно молод, чуть за сорок, но его лицо уже казалось высеченным в камне, массивным и непробиваемым. Великий князь Владимир Юрьевич Долгорукий, одарённый атрибутом земли, унаследованный в чистейшем виде от отца, казался самим олицетворением природной мощи. Даже скалы на его фоне смотрелись эфемерно.

В этом году именно он был председателем Совета князей и ему приходилось разбираться с многими вопросами. В том числе такими.

Воронова, несмотря на юный вид, была почти в два раза старше Долгорукого и помнила его отца, седовласого командира зенитного полка. В той войне он быстро вырос в званиях и теперь его наследник судит её саму.

«Мирное время и военное время – два разных мира. И для них нужны разные люди». Мысленно она усмехнулась, но на её лице не дрогнуло ни единого мускула. Лишь глаза продолжали прожигать председателя насквозь.

– Позвольте уточнить, почему Совет не рассматривает другую проблему, а именно сбитый вертолет с десятком одарённых высокого уровня?

– Какое это отношение имеет к вашей ситуации? – спросил другой голос слева. Он принадлежал Князю огня, Юрию Николаевичу Привалову. – Тем более, нам сообщили, что причина падения вертолёта – технические неполадки.

– Если считать техническими неполадками использование ПЗРК «Букинист» новой модели, то да – неполадки, – не меняя тональности ответила Александра Валерьевна. – К тому же, отношение имеет самое прямое, огненный князь. Среди пострадавших мои люди, как солдаты, так и одарённые. В том числе моя помощница.

Воронова сделала акцент на последнем слове, а затем затихла, давая Высоким князьям осознать сказанное. Первым, разумеется, дошло до Привалова:

– Вы хотите сказать, что моя дочь…?

– Роксана Юрьевна была в том вертолёте. Как и Пётр Романович Меньшиков.

– А что мой внук забыл у вас? – возмущённо подпрыгнул на своём месте Алексей Фёдорович Меньшиков, князь тьмы. Несмотря на солидный возраст, его борода оставалась чёрной, как ночь.

– Он не только сильный одарённый, но и хорош в технике. Он вызвался помочь, – спокойно пояснила Воронова.

– И вы говорите, что вертолёт с нашими наследниками кто-то сбил только сейчас? – рокот пламени в голосе Юрия Николаевича Привалова обдал жаром всё помещение. – Вы не доложили? Вы подозреваете Чумова, раз сразу двинулись на него? Почему не сообщили? – последнюю фразу он уже рычал, как мифический огненный дракон.

– Они живы? Или… – не смог закончить Меньшиков. Несмотря на то, что он был воспитан в семье Князей и Хранителей и готов был отдать свою жизнь за других, но слушать новость о том, что его дети и внуки страдают… он не мог.

Воронова чуть склонила голову, скрывая выражение лица. Вороны, летавшие по залу, наконец уселись на её плечи, а затем медленно рассыпались каскадом перьев, который так и не коснулся земли.

На белоснежных плечах пиджака ни осталась ни пятнышка, но Александра Валерьевна смахнула невидимую пылинку с лацкана, поправила чёрную брошь в виде черепа ворона.

– Мои люди проверили, где производится подобное оружие. Кто основной клиент. Как мы и предполагали – это армия. Но есть, разумеется, и сторонние небольшие заказы для наших иностранных коллег. Удивительно, что все эти заказы проходят через торговый дом, принадлежащий одной семье.

Она повернулась в сторону, где обычно сидел сам Чумов, но которого сегодня не было.

– Забавно, что когда обсуждается его судьба, князя смерти нет рядом с нами. Он бы смог ответить на все наши вопросы. Кстати, где он? – как бы невзначай спросила она.

– Он по делам государственной важности отправился на Ближний Восток, – сказал Долгорукий и нахмурился.

– Хорошее алиби. Но, думаю, люди нашего уровня, – Воронова кратко улыбнулась, – вряд ли будут совершать подобные дела своими руками без прямого указания.

– У вас есть доказательства?

– Пока нет.

– То есть, вы взяли вооружённый отряд, прошлись с ним по улицам столицы, не имея никаких веских доказательств вины человека? – начал злиться Владимир Юрьевич Долгорукий. – Это превышение полномочий. Хотите отстранения?