Текст книги "Первый Артефактор семьи Шторм 2 (СИ)"

Автор книги: Юрий Окунев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Надо узнать, что произошло. Все ли выжили? – Почему-то первым перед её внутренним взором мелькнула лицо Петра Меньшикова. Она потрясла головой, от чего внутри стрельнуло.

«Сотрясение?» Ответа не было. Как и документов и записей, как в больнице, чтобы посмотреть собственный диагноз. Придётся идти на разведку.

Роксана медленно добрела до шкафа с одеждой, заглянула внутрь. Костюмы, одно вечернее платье – всё то, что сейчас ей не надеть. Не в её состоянии.

Спас положение махровый халат непонятной сине-зелёной расцветки. Роксана с трудом вспомнила, что это чей-то подарок, кого-то из далёких родственников на один из семейных праздников. Выбросить рука не поднялась, но дома такое носить её вкус не позволял. Поэтому оттащила на работу, «на всякий случай». Вот такой случай и настал.

С шипением продев руки в рукава и подвязав длинный пояс, огненная глянула в зеркало у выхода. Она увидела свои запавшие глаза, синяк на скуле, небольшой аккуратный шов на лбу. Волосы свалялись и выглядели как пакля, но сейчас не до внешнего вида.

«На нас напали. Ударили из какого-то ПЗРК, пытались убить. Решили, что мы нашли артефакт? Но тогда взрыв мог его уничтожить. Или специально и пытались это сделать? Или целью был кто-то из пассажиров?»

Вопросы кружили в её голове, укачивая и заставляя неприятный ком подкатывать к горлу. Пришлось остановиться и опереться на подоконник в длинном светлом коридоре, опоясывающем всё здание. Отдышавшись, она двинулась дальше.

Проверив несколько соседних комнат, она убедилась, что они превращены в лазарет: в каждой стояло по три-четыре койки, с капельницами и более сложными медицинскими аппаратами.

Почти все койки пустовали, лишь на дальней дремал лекарь из их отряда.

«Видимо всех пострадавших собрали в поместье. Воронова явно что-то задумала», – размышляла Роксана, двигаясь дальше по коридору. – «Нужно найти её. В кабинет!»

Однако девушка оказалась разочарована: кабинет Госпожи пустовал, не было даже второй помощницы. Она не встретила ни охраны, ни обслугу. Словно поместье погрузилось в сон.

Роксана решила вернуться к себе, когда почувствовала, что ноги её едва держат.

– Долбанный Шторм, всё из-за него. Не прятал бы артефакт, никто бы не пострадал. А так и семью сгубил, и остальным мучения доставил, – Роксана не замечала, как начала обвинять во всех бедах одного Сергея.

Она остановилась и поморщилась от боли в груди. Может рёбра сломаны? Тогда почему гипс не наложили?

Проходя мимо окна, выходящего на ворота в поместье, она увидела подъезжающую машину. Судя по тому, как её легко пустили на территорию – кто-то из своих. Возможно, сама Воронова.

«Надо поговорить», – решила девушка и, невзирая на боль, начала спускаться по лестнице на первый этаж.

В холле как обычно было тихо и сумрачно. По углам сидели скульптуры воронов в натуральную величину, на полках стояли фигуры поменьше. Под потолком расположилась массивная люстра на сто электрических свечей, удивительно, не в форме гнезда. Александра Валерьевна как-то ответила Роксане на вопрос, почему она не стала этого делать: «Во всём должна быть мера, Роксана Юрьевна. Даже в ненависти и в почитании».

Привалова запахнула халат поплотнее, чувствуя, как по голым ногам заползает лёгкий холодок от входной двери. Ещё раз оглядела себя в зеркале, слегка пригладила волосы, чтобы они не торчали как то самое гнездо. Дошла до стены и нажала на крайне левый выключатель, включая четверть лампочек в люстре.

Стало заметно светлее и приятнее, даже статуи-вороны теперь смотрели не с голодным выражением морд, а с более доброжелательным и даже любопытным. Готовились изучать сцену, которая сейчас перед ними развернётся.

Роксана знала, что в нескольких местах в стены установлены автоматические турели, а также несколько сильных атакующих артефактов, способных задержать нападающих. Однако ни разу не видела, чтобы они использовались: мало в мире идиотов, способных влезть в этот дом непрошенными.

– Да уж. Сейчас это одно из самых безопасных мест на планете, – пробормотала себе под нос девушка.

Если их действительно кто-то атаковал из ПЗРК, то это человек или группа имела не только оружие, но и связи. Мало кто знал об операции. А значит потенциальным врагом может быть кто угодно и, судя по всему, из высших.

За дверьми послышался тихий разговор, но что именно говорили понять было невозможно. Роксана решила подойти поближе, чтобы открыть Вороновой дверь, но тут, неизвестно откуда, появился управдом, Всеволод Николаевич Можайский – мужчина средних лет, занимающийся именно вопросами обеспечения поместья.

Он увидел Привалову, коротко и вежливо ей поклонился.

– Рад приветствовать вас в добром здравии, Роксана Юрьевна. Госпожа просила передать, чтобы вы отдыхали и приходили в себя. – Он замолк, а потом тихо добавил: – Вряд ли она скажем это лично вам, но она гордится тем, как вы повели себя в критической ситуации: благодаря вам все выжили, несмотря на многочисленные травмы.

Привалова вдруг почувствовала, как внутри неё всё расслабилось. Тот лёд, что держал её в напряжении до этого момента, треснул и начал таять, расслабляя не только голову, но и ноги. Захотелось присесть.

– Спасибо, Всеволод Николаевич. Я поприветствую её, а затем пойду отдыхать. – Она махнула в сторону двери.

– К сожалению, Александра Валерьевна ещё не вернулась, – сказал управдом, подходя к двери и берясь за ручки.

– А кто это тогда? Марк Константинович?

Управдом не ответил, распахивая двери и приветствуя стоящих за порогом. Затем он посторонился, пропуская двух мужчин, крупного и стройного, которые тащили что-то объёмное.

Следом за ними, с любопытством крутя головой, будто он на экскурсии, зашёл человек, которого Роксана совсем не ожидала увидеть здесь.

– Сергей? – рыкнула она.

– Какая встреча! – воскликнул Шторм. – Вижу, что и тебя жизнь потрепала.

Привалова сама не заметила, как на кончиках пальцев задрожали язычки пламени.

Глава 5
В рот мне перья

– Сергей? – рыкнула Роксана, стоило мне войти в дом Вороновой.

– Какая встреча! – воскликнул я, отмечая, как её лицо наливается алым, словно краснеющий от перегрузки металл. – Вижу, что и тебя жизнь потрепала.

Девушка выглядела больной и побитой, словно пострадала в уличном драке с хулиганами. Однако это не мешало ей контролировать Дар: язычки пламени сочного оранжевого цвета заплясали на её пальцах, готовый сорваться сварочными струями в мою сторону.

– Из-за тебя! – зарычала она и бросилась в мою сторону.

Что ещё ей сделал я не понял, но инстинкты сработали быстрее, чем успел подумать: рука поднялась, и я закричал ей в ответ:

– Остынь! – Вместе со словами активировал свой Дар, заставляя его бить узким потоком.

Вряд ли бы мне удалось сдуть её подальше, но вот отвлечь…

Задумка удалась: ветер распахнул халат, показывая нам чуть влажную ночную сорочку, красиво облепившую небольшую, правильной формы грудь. Несмотря на ярость берсерка в глазах, девушка моментально сообразила, что оказалась в неподобающем виде перед четырьмя посторонними мужчина.

Роксана резко остановилась и с силой запахнула халат обратно. Она не добежала буквально два метра, но теперь уже не готова была атаковать снова, сбитая с толку. К тому же Черкасов и Сухов поставили Инъектор на ближайший стол и теперь шагнули вперёд, видом показывая, кто дальше вступит в игру.

Привалова, сжимая кулаки на лацканах халата, бросила на меня злой взгляд, резко развернулась и сказала:

– Передайте Госпоже, когда вернётся, что я буду у себя.

Она сделала шаг и тут её повело в сторону. В момент я пересёк разделяющие нас два метра и подхватил падающую девушку.

– Потеряла сознание. Куда нести? – спросил я, и управдом, ничего не спрашивая, пошёл вперёд, указывая дорогу. – А вы ждите здесь. Скоро вернусь.

Черкасов кивнул и достал экспандер, который я не видел пару дней. Сухов отвернулся, но на его лице я не заметил привычного неприятия.

Управдом, который представился Всеволодом Николаевичем, провёл меня на второй этаж и указал комнату, куда отнести бессознательную Роксану. Девушка была горячей на ощупь, у неё явно поднялась температура. Или у огненных одарённых всегда так?

Уложив девушку на кровать, я задумался. Моё прошлое, моя прошлая жизнь словно стала размытой и далёкой. Мать моей дочери, моя бывшая женщина, да сотрёт время её имя, была огненной. Но я забыл, какой она была на ощупь.

В дверях я в последний раз оглянулся на Привалову, покачал головой. Сейчас было бы идеально её придушить или добавить яд. Всё-таки она участвовала в атаке на мой нынешний дом и убила брата того, в чьё тело я попал. Но я ничего не испытывал к ней, кроме лёгкой настороженности.

Тем более я не убиваю просто так. И, будем откровенны, сделать это под взглядом внимательных глаз управдома было бы непросто.

Вернувшись в холл, я попросил Всеволода Николаевича проводить нас до места, где безопасно хранить ценные артефакты. Управдом изучил стоящую перед ним кучу непонятно чего, после чего, не меняя серьёзного выражения лица, поправил густые чёрные волосы и двинулся вперёд.

В этот раз мы прошли по первому этажу, завернули за поворот, где нас ждала мощная металлическая дверь.

– Оружейная, – одновременно сказали управдом и Сухов, первый величественно, а второй – восторженно.

Всеволод Николаевич приложил руку к панели рядом с дверью, дождался щелчка, после чего достал связку ключей и сунул один из них в открывшуюся замочную скважину. Несколько раз провернул. Открыл дверь.

Мы оказались в небольшой комнате с пустыми оружейными столами, металлическим шкафчиком и ещё одной более массивной дверью. Быстро оценив её Взглядом артефактора, сообразил, что она открывается с помощью Дара, а у управдома его нет.

– Можете оставить свой артефакт здесь. Это самое надёжное место пока Александры Валерьевны нет.

– А скоро она вернётся? – спросил я, не спеша оставлять Инъектор в этом чулане.

– О таких вещах она не отчитывается. У неё важная встреча в Совете князей.

Пришлось повернуться к охранникам:

– Подскажите, насколько надёжно оставлять что-то здесь?

– Если бы мы говорили про ящик с патронами, пулемёт или даже боевой жезл, то этот тамбур вполне сгодился бы ненадолго. Но с этим, – Черкасов указал на Инъектор в руках и покачал головой, – как-то не по себе.

Если уже человеку-пустыне не по себе, что уж говорить про меня.

– Тогда мы вынуждены отказаться. Будем держать рядом, – сказал я, выходя из помещения.

Всеволод Николаевич промолчал, но его походка стала более резкой. Стоило нам отойти подальше от оружейной, управдом подошёл совсем близко и прошептал так, чтобы охранники не услышали:

– Господин Шторм, ваше положение в этом доме крайне шатко. Не стоит задирать нос там, где это не нужно.

Я резко остановился, из-за чего Всеволод Николаевич чуть в меня не врезался.

– Вы мне угрожаете, уважаемый? – в моём голосе вообще не было уважения. – Предполагаю, вы в курсе, что случилось с моей семьёй и кто стоял за всем этим. Вы удивитесь, но я тоже знаю.

На моём лице на мгновение появилась резкая неприятная ухмылка, но которая тут же пропала, оставив испуг для управдома.

– Если вы думаете, что после такого я буду переживать из-за ваших слов, то вы явно стали терять хватку. Доверенные лица госпожи Вороновой должны быть в гораздо лучшей форме, нежели вы. Когда она приедет, я передам ей ваши слова. Думаю, в контексте этого, – я указал себе за спину на запакованный артефакт, – она согласится с моей точкой зрения.

Всеволод Николаевич сделал вид, что его не задели мои слова, но его дыхание ускорилось, а лицо стало бледнее. Неровным движением поправив свои густые волосы, он пошёл быстрым шагом и привёл нас в столовую.

Этот, не побоюсь этого слова, зал был в несколько раз больше нашей малой столовой и в пару раз больше сгоревшей обычной. Огромная золочёная, надеюсь золочёная, а не золотая, люстра свисала с потолка, который терялся где-то в высоте. Судя по всему, он был на уровне потолка второго этажа, если не выше.

Ровно по центру зала и под этой самой люстрой расположился круглый стол, казавшийся в этом помещении крошкой. При этом он был на двенадцать персон, судя по стульям. Сбоку стоял небольшой разделочный стол на колёсиках.

– Красиво жить не запретишь, – с удовольствием сказал я, подходя ближе. – Когда ужин?

Всеволод Николаевич демонстративно достал из кармана часы на цепочке, посмотрел время.

– Как только приедет Госпожа. – И не прощаясь пошёл к двери.

Его красивый уход в закат прервал звонок мобильного телефона, от которого он сбился с шага. Стоило ему снять трубку, как зал наполнил возмущённый голос бабушки. Я не слышал, что именно она говорила, но тональность считывалась легко.

Управдом покраснел до кончиков волос и его красный затылок, казалось, просвечивал даже сквозь густую чёрную шевелюру. Он кивал и говорил: «Да, да, конечно», потом обещал всё подготовить.

В конце концов, когда казалось, что он сейчас упадёт под давлением Вороновой, он сообщил:

– Вы просили сообщить, когда Роксана Юрьевна придёт в себя – сообщаю, она приходила в себя.

– Что значит «приходила»? – неожиданно чётко прозвучало из трубки.

– Эм. В том, что она встретила ваших гостей. Юный Шторм приехал.

Наступила резкая тишина. А затем трубка выдала:

– Ужин на всех. И достань бутылку шираза.

Всеволод Николаевич положил трубку, на мгновение обернулся на нас, получил доброжелательный оскал от Сухова и «V» от меня, и скрылся за дверью.

Через минуту на стол начали накрывать, выставляя тарелки, бокалы, приборы и графины. Пока только с водой.

– Судя по всему, сегодня нас покормят.

Сказав это, я нахмурился. Мы потратили слишком много времени на дорогу, на ожидание и вежливые расшаркивания. Сейчас мы будем есть и улыбаться друг другу, как гиены, готовые сожрать зазевавшегося за столом. Мы будем жить дальше. А вот Максим…

Инъектор поставили на передвижной разделочный столик, охранники сели за обеденный стол. Я же воспользовался затишьем и сделал звонок. Святослав Георгиевич дал мне свой личный номер телефона после того, как мы вышли из палаты.

– Звоните, Сергей, если что-то понадобиться. Мы сделаем всё, что сможем для вашего друга, – сказал он. – Разве что будьте готовы подождать – я телефоне не ношу с собой, храню в кабинете.

По его старому лицу скользнула улыбка, но его мысли были где-то далеко.

Затем мы ушли, и Сухов в машине рассказал, кому были те лекарства, которые мы перехватили. Оказалось, что в соседней палате лежит пожилая женщина. Серьёзная онкология, куча лекарств, обезболивающих, антикоагулянты. При этом нет данных о пациенте, личные вещи убраны, кроме одежды.

– Кто-то очень высокого положения, но без Дара, – уверенно сказал Андрей. – Силы в теле нет, но видно, что человек ухоженный, дорогая одежда, пусть и вида «пижама-халат». Плюс лечение в этой больнице – ох как недёшево.

Я поморщился от этой фразы. Мне ещё предстоит решить этот вопрос.

– Однако, – продолжай Андрей, – здесь даже смертельные диагнозы имеют повышенный шанс на излечение. Поэтому сюда и стремятся попасть.

В общем, мы каким-то образом пресекли передачу неподходящих – а судя по испуганному лицу Святослава Георгиевича очень неподходящих – лекарств пациентке. В медицине я разбираюсь постольку-поскольку, поэтому точно сказать какой эффект произвело бы лишнее лекарство не скажу.

Скорее всего смерть выглядела бы естественной. Например, кровоизлияние в мозгу или сердце: изношенный организм, онкология. Никто бы не стал разбираться. Либо наоборот, изменения были бы очень заметными, чтобы подставить врача или ту Серафиму, под которую мимикрировала девушка с кольцом.

По дороге к машине я постоянно оглядывался, пытаясь найти Серафиму – настоящую или поддельную, – но не находил. Лишь у выхода мы встретили администратора Герду, которую отчитал Святослав Георгиевич. Она смерила нас недовольным взглядом и продолжила медленно печатать на компьютере.

Сейчас же я слушал гудки в телефоне, понимая, что врач скорее всего пошёл отдыхать. Или бегает по больнице и решает свои врачебные дела.

Сбросив звонок, набрал номер приёмной. Ответила Герда – я узнал её бархатный голос.

– Больница Святослава Светлого, приёмное отделение. Чем могу помочь? – последняя фраза прозвучала её голосом настолько двусмысленно, что на мгновение оторвался от трубки проверить номер – вдруг не туда позвонил?

– Это Сергей Шторм. Хочу узнать состояние своего друга, Максима Подорожникова.

Девушка заклацала по клавишам, проверяя информацию.

– К сожалению, ничего не могу вам сообщить по телефону. Мы охраняем медицинскую тайну. Могу дать контакты лечащего врача, но он сможет ответить только в понедельник.

– До понедельника он скорее всего не дотянет.

Девушка деланно вздохнула:

– Тогда предлагаю вам посетить его лично. Всем требуется поддержка в такой трудный момент.

Она говорила вроде мягко и правильно, но у меня её слова вызывали отторжение. Возможно, из-за чрезмерно бархатного, эротичного голоса. Возможно, из-за того, что я чувствовал полное бессилие в этой ситуации. Тем более мы уехали всего полтора часа назад.

Сколько ему осталось? И почему я так переживаю за чужого, в общем-то, человека?

Потому что он дал мне жизнь. Ценой своей. И если у меня хотя бы есть шанс переродиться ещё раз, то у него – нет. И это грузило меня, несмотря на позолоту вокруг.

– Я могу вам ещё чем-то помочь? – прервала мои размышления Герда.

– Спасибо, нет. Постараюсь приехать, как только смогу.

Она пожелала мне приятного вечера и положила трубку. Я же вернулся к столу и налил полный стакан воды, выпил не отрываясь.

– Как там лекарь? – поинтересовался Черкасов.

– Умирает. – Грустно усмехнулся я. – От такого не лечат. К сожалению.

– А почему эта штука не работает? – кивнул Антон на Инъектор.

– Потому что я слишком хорошо её починил, – недовольно сказал я.

Черкасов тихонько хохотнул:

– А ты всё ему свою батарейку доверить не можешь, – он ткнул Сухова в плечо. – А мальчишка с такими вещами управляется.

Андрей Сухов покачал головой:

– Если он починит мне батарейку так, как эту штуку – то есть, чтобы я не мог ей пользоваться, – то даром мне такой ремонт не нужен.

Я проигнорировал их обоих и достал из кармана шар голубого кальцита. Внутри него медленно ворочались зеленоватые огоньки. «Ветер вбирает в себя энергию жизни» – так это можно было назвать.

Направив внутрь свою силу, я заставил огоньки двигаться быстрее, словно светлячки, убегающие от пролетающего мимо хищника.

Любой артефакт нужно подзаряжать. Он может брать энергию из окружающего мира, может от крови или от Дара. Первый долгий и требует специальной подготовки. Второй – кровавый и обычно очень ограниченный по времени, артефакты могут сгореть от неподходящего «топлива». А вот от Дара пусть и требует времени, всё-таки меньше, чем естественным путём из среды, и безопаснее, чем от крови и других источников энергии.

Вчера он позволил мне победить мастера клинка, с тех пор времени особенно не было заняться. Сейчас же, ожидая бабушку (тьфу, ей двадцать пять на вид – ка-а-а-ак⁈) нужно подготовить всё, что возможно.

Левую руку тут же обожгло горячим, как будто на запястье уронили уголёк.

– Так-так, внучок. Решил всё-таки меня расстроить? – раздалось за спиной, и мы втроём вскочили изо стола, поворачиваясь ко входу. К нам шла Воронова.

Ей всё ещё было лет двадцать пять и лишь красные горящие глаза древнего чудовища выдавали её возраст. Она была одета в тёмно-синие платье, в этот раз без пиджака. На тонких пальцах были кольца, на шее – серебряное колье, в ушах серебряные с рубинами серьги. И лишь брошь в виде чёрного черепа ворона чуть выбивались из общего ансамбля.

– Вы всё ещё чудесно выглядите, бабушка, – слегка поклонился я. – С вечеринки вернулись?

– Если бы, – хмыкнула она.

– В таком виде вас с радостью приняли бы в лучших домах, – продолжил я.

– Меня и так принимали в лучшем из возможных домов. Лучше и выше уже просто нет.

Она подошла к столу и замерла рядом. Я среагировал быстрее и подвинул стул, давая Вороновой сесть. Она с любопытством оглянулась.

– Подрос, внучок, подрос. – Она вдруг оскалилась, что сделало выражение её лица пугающим и опасным. – Так что ты задумал против меня?

Она коснулась моей левой руки, браслета, который практически слился с кожей. По запястью прошёл неприятный холодок, который бывает, когда затекает рука. В голове на мгновение стало мутно, а потом неприятное ощущение отступило.

Однако я остался стоять со слегка прикрытыми глазами, делая вид, что Дар контроля всё ещё меня подчиняет. Незачем кому-то знать, что на меня эта штука работает лишь отчасти.

К тому же, моя белая нить, запутавшаяся в нитях жизни, вдруг завибрировала и, по ощущениям, стала сильнее и крепче. Иными словами, цикл перерождения укрепился! Попытка подчинить меня запрещённой в этом мире магии контроля, наоборот усилило мои особенности! Невероятное открытие!

Стоило Вороновой отпустить меня, как я отшатнулся и открыл глаза полностью. Она смотрела на меня удивлённо:

– С чего это ты такой радостный? Ты же только что задумывал что-то против меня.

Я покачал головой.

– Я лишь думал, смогу ли я защититься, если вы решите на меня напасть. – Пожал плечами, глядя на скривившиеся лица Черкасова и Сухова. Ну да, вы ребята здесь меня не станете защищать.

– А есть повод? – Глаза бабушки стали ещё краснее, а вокруг плеча начал формироваться ворон.

Сделав вид, что не обращаю внимание на ворох перьев, я развёл руки в стороны:

– Вообще-то я приехал с подарком. – У Вороновой, как у любой женщины, губы дёрнулись в улыбке. – И заодно очистить имя своих родителей.

После второй фразы она помрачнела:

– Они решили использовать его! Провести ритуал, чтобы раскрыть его!

– Нет. Точнее не совсем. Они планировали провести ритуал, это точно. Но не для того, чтобы открыть Инъектор. А для того, чтобы запечатать.

Бабушка откинулась на стуле и засмеялась.

– Наивная простота. Понимаю, тебя не держали в курсе всех событий, но… – её лицо стало жёстким, когда она продолжила: – Инъекторы невозможно запечатать полностью. Их мощь столь велика, что даже рассеяв Дар богов по всей планете, в них всё ещё очень и очень много энергии. Созданные артефакты неспособны удерживать их полностью.

В этот момент в зал внесли блюда с закусками, и Воронова замолкла. Обслуга выставила всё на стол, поклонилась и вышла.

За это время Александра Валерьевна чуть успокоилась и перешла на более лекторский тон:

– Серёжа, ни один из девяти Инъекторов невозможно запечатать на все сто процентов. Потери идут, небольшие, но постоянно. Кто-то этим пользуется, кто-то нет, но это часть нашей новой реальности. Коллеги, – едка сказала она, – потратили почти пятьдесят лет, чтобы найти способ запечатать их, перестать терять энергию и плодить магические сущности. Но никому, никому не удалось! И, кстати, именно по этому потоку всегда легко найти Инъектор на расстоянии до пятидесяти метров, а с приборами – и того больше.

Я видел удивлённые рожи Андрея и Антона, которые за спиной Вороновой переглянулись между собой, а затем посмотрели на передвижной разделочный стол. Я слегка покачал головой: мужики успокоились, а бабушка посчитала это несогласием с её мыслями.

– Повторюсь: моих родителей наказали ни за что. Они защищали людей и наш мир.

– От чего? От Совета Князей? – ехидно заметила она.

– Нет. От взрыва Инъектора.

То, как побледнела Воронова сказало всё без слов: она представляла, во что это могло вылиться. Но она быстро взяла себя в руки.

– Хорошая, красивая и благородная версия. Но версия. Официальное обвинение другое.

– Да. Но Инъектор Шторма был повреждён и из него действительно хлестала сила Дара, способная нанести сильнейший удар по планете.

– Ты так говоришь, будто видел его.

– Видел. – Кивнул я. – И починил.

Вот тут бабушка уже не выдержала и вскочили со стула, с грохотом уронив его на пол. В дверь заглянула обслуга, но Александра Валерьевна приказала им убираться.

– Дурацкая шутка, внучок! Если ты нашёл Инъектор и решил со мной поиграть…

– Только в наблюдательность, – перебил я её. – И вы, бабуля, проиграли.

Я указал рукой на стол, на котором был неряшливо запакован Инъектор. Воронова развернулась на каблуках, подлетела к нему, порывом перьев содрала и разметала по залу всю упаковку, предъявив свету гладкую поверхность чёрного шара. Белые облачка внутри медленно вальсировали, направляясь по своим облачковым делам.

– Не может… – начала она, но прервала сама себя.

Медленно провела ладонью над поверхностью шара, не касаясь стекла. Создала поток воздуха, от которого в комнате резко стало холоднее. Шар всё также молчал, сверкая стеклом и серебряными заплатками.

– Что это? – спросила Воронова.

– Заплатки. Я же сказал, что починил дыру в нём.

– Нет, я имею в виду что это? – она обвела руками весь артефакт. – Он похож на Инъектор Шторма как две капли воды, но силы в нём нет. Что ты притащил сюда?

– Это тот самый Инъектор, который вы искали и из-за которого убили моих родителей. – В глазах Александры Валерьевной мелькнуло мрачное пламя. – Я смог его найти и починил разрыв. Как раз там, где сейчас серебряные швы. Однако сделал это так хорошо, что полностью запечатал силу внутри.

– Хорошая попытка, – кивнула бабушка. – Но я не верю.

После чего в зале возник гигантский меч, состоящий из ветра и перьев.

– Посмотрим, что там внутри!

Мне же оставалось крикнуть одно:

– В рот мне перья! Что ты творишь⁈

Магический меч понёсся на Инъектор.