Текст книги "Первый Артефактор семьи Шторм (СИ)"

Автор книги: Юрий Окунев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Самым ярким были аметисты, классические камни по работе с «головой». Контроль сознания. Некоторые пазы были заполнены обсидианом – он служит ретранслятором эмоций, усиливают то, что проявляется, особенно негатив.

На их фоне слегка терялся чёрный турмалин. Обычно его используют как защитный амулет, но здесь он сделан в виде «энергетической антенны». Видимо именно он и сообщит бабушке о моих дурных намерениях.

Я мысленно представил, как она спотыкается и падает с лестницы. Браслет нагрелся, но потом успокоился.

С трудом оторвав взгляд от браслета, контролирующего мои действия относительно бабушки, я переключился на кулон.

«Око Шторма», – шептало подсознание, намекая, что штуковина крайне важная. Завихрения ветра и облаков были выполнены из серебра, а само Око, в моём мире называемое Оком бури, выглядело как тёмно-синий, почти чёрный камень. Внутри камня мерцала оранжевая искорка, будто там в глубине кто-то решил зажечь свечу.

Только, как и в темнице, никакой магии я не чувствовал. Красиво? Да. Изящно? Безусловно. Но это украшение, пусть и очень искусное.

Пока я разглядывал артефакты этого мира, нежась под горячими струями, не заметил, как ситуация вокруг изменилась. В ванной пахнуло холодом, за матовым стеклом душевой кабины мелькнула тень.

– Ко мне? – спросил я, обыскивая взглядом кабинку.

Разумеется, ничего подходящего для самозащиты не находилось.

– Кхе-кхе, – ответили мне. – Прости, не удержалась.

Елизавета Васильевна не дождалась момента, когда я закончу с ванными процедурами. А теперь сидела и даже шум воды не скрывал, что она плачет.

– Как я скучала… Вы исчезли так неожиданно. Я осталась одна.

Сами по себе на глазах появились слёзы. Чужая семья, чужая боль, но при этом такая близкая и понятная. Своих терять всегда тяжело. Бессмертные это понимают лучше многих обычных людей.

– Петя… Я скучаю по нему. Прошло уже две недели, а мне всё кажется, что он просто вышел и сейчас вернётся со службы.

Когда я выключил воду, пришлось подождать целую минуту, прежде чем Лиза поняла намёк и с ойканьем выскочила из ванной.

Когда я, закутавшись в плотный халат, вышел в спальню, девушка сидела с горящими щеками на небольшой кресле у трюмо и, положив руки на колени, смотрела в пол.

– Ой, Серёжа! Какая я дура! Что люди подумают, а?

– А что, есть ещё кому думать-то? – усмехнулся я. – Я думал вырезали всех, кроме меня.

Она покачала головой:

– Петя отослал меня на несколько дней, сказал, что позвонит, когда можно будет приехать. Но вместо этого позвонили из полиции и сказали, что я единственная, кто осталась… А ты же знаешь, по закону я, как магистр, могу наследовать только часть имущества мужа, но никак не всего рода. Вы всё-таки грандмастера и Хранители. Выше вас только князья.

– Что было бы с остальным наследством? – Я изучал одежду, что мне положили на кровать.

– В пользу государства, а там по распределению, в зависимости от ценности активов.

– Кому бы достался Инъектор?

Лиза резко остановилась и серьезно посмотрела на меня:

– Не узнаю тебя. Раньше бы ты спросил, а не пострадали ли твоя комната, твои рисунки и расчёты с инструментами. А тут сразу к делу. – Она покачала головой и несколько прядей упали на лоб. – Кстати, твоя комната в порядке.

Елизавета улыбнулась.

– С комнатой я ещё разберусь, когда будет время. А эта штука может стоит жизни тем, кто ещё её не потерял. Так кому?

Ищи кому выгодно и найдешь преступника, так говорил Шерлок Холмс, да? Вот проверим, чего стоит его книжная мудрость.

– Наследников определил бы Совет князей, скорее всего отдали кому-то с воздушным даром, кто ближе всего к изначальным силам, как и вы. Думаю, Вороновы имели приоритет как родственники и близкие по дару. Но проблема не в этом.

– А в том, что его не смогли найти.

– Да, но откуда… – удивилась жена моего брата.

– Если бы нашли, то меня ты точно бы не увидела сейчас. – Я почесал руку, на которой висел браслет с аметистами. – А так я действительно смогу заняться уборкой в своей комнате. Кстати, где она?

Она снова удивилась, поэтому пришлось объяснить:

– Меня, скажем так, допрашивали. И что-то зацепили в голове. Что-то я помню, а что-то нет. Помню брата, отца, помню нападение. Но, блин, не помню, что в моей комнате.

– Почему тебя отпустили? И кто это был?

– Почему – я уже сказал. Им нужен Инъектор. А кто… Скажем так: это не чужие нам люди. Но пока я не буду говорить, чтобы кое-кто не совершил глупости. – Я подмигнул Елизавете.

Одевшись, мы вышли и спустились на первый этаж.

Мы остановились у больших двустворчатых дверей с красивой резьбой. Елизавета опустила голову и смотрела в пол, всё ещё тяжело дыша и сжимая кулаки после моих слов.

Экспрессивная, сильная, красивая. Да, такую женщину можно было полюбить.

Она с усилием подняла голову, придала лицу спокойное выражение. Мило улыбнулась, превращаясь в классическую аристократку.

Такая может любезничать с гостями о погоде и ценах на сахар, аккуратно удерживая двумя пальчиками у бока гостя отравленный нож. Или добавляя щепотку мышьяка в ваш стакан с виски. В моём мире от таких дамочек меня защищал опыт и… бессмертие. Что будет здесь – посмотрим.

Я толкнул двери и почувствовал, как булькнуло в животе: мы оказались в небольшой обеденной комнате со столом на шесть персон. Столешницу красного дерева покрывала белая скатерть, а поверх уже стояли закуски: буженина, маринованные огурчики и огурцы, нарезанное копчённое мясо, пирожки, свежие овощи.

Однако в самом центре стола было пусто, словно гвоздь программы, основная интрига нашего кулинарного шоу, ещё готовилась к своему бенефису за кулисами.

Я не стал дожидаться его выхода и бросился к столу под смех Елизаветы. Моё юное тело кричало, что оно нормально не ело несколько дней, если не недель, и теперь готово поглощать всё, что ему дадут. Да и я сам соскучился по вкусовым ощущениям: всё-таки люди умудрились придумать самые разные способы порадовать себя. Богам стоило бы у них поучиться, а не только придаваться интригам и междоусобным войнам.

Обед прошёл незаметно и вот уже на столе бокал с вином, рядом кружка горячего чая, напротив красивая женщина с глубокими глазами, которая смотрит на меня очень внимательно. В обычной ситуации план был бы прямолинейным, как нефритовый стержень.

Но сейчас обстановка не способствовала расслаблению: я оказался втянут в игру, в которой не понимал правил и не осознавал даже своих исходных позиций. Но приличия вынуждали начать издалека.

– Елизавета Васильевна, скажите пожалуйста, кто эти люди, что решили пошурудить по нашему дому? Как я понял, одного вы знаете.

Жена моего брата изогнула бровь, но подхватила эту аристократическую игру:

– Сергей Иванович, первым делом уточним: не наш дом, а ваш. Я лишь гостья, которая по праву мужа может здесь находиться. – Она резко сжала губы и отвернулась в сторону, рукой потёрла нос и посмотрела на потолок, чтобы не дать слезам вновь появиться.

Она повторила:

– Это ваш дом. И мальчик, которого вы так успешно уронили – это Максим Подорожников, один из помощников моего мужа, вашего брата.

– Не помню его.

– Ну, это не так удивительно, даже без событий последних дней. – Она улыбнулась. – Пётр Иванович лишь недавно нанял его, взял на поруки после смерти отца мальчика. У него, как и у его родителей, неплохие задатки лекаря, несмотря на простое происхождение.

Маленький лекарь решил обворовать дом, в который его пригласили. Не слишком верная служба. Видимо по моему лицо что-то проскользнуло, поскольку Лиза сразу начала оправдывать пацана:

– Он неплохой, но после смерти родителей ему пришлось нелегко! Он какое-то время слонялся по улицам, попал в дурную компанию и…

– Привёл её в наш дом, когда понял, что здесь нет того, кто способен навести порядок, – жёстко закончил я.

Елизавета испуганно захлопала глазами. Пришлось понизить тон голоса.

– Не думаю, что нам стоит оставлять таких людей рядом с нами – кто-то обязательно снова воспользуется нашей слабостью, чтобы проникнуть внутрь и нанести новый удар.

Я задумался, что вряд ли Воронова сделает что-то похожее снова, но помимо неё есть и другие роды, семьи, структуры, которые могут воспользоваться слабостью семьи Шторм. В данную секунду у меня нет сил, чтобы защищаться от серьёзного нападения.

Плюс мне слишком интересно узнать, что же это за Инъектор. Если это действительно хранилище силы богов, то у меня появляется план: собрать новый круг артефактов и провести ритуал заново. Стать тем, кем я заслуживаю быть: Богом с большой буквы.

– Что у нас здесь? – я обвёл руками помещение, имея в виду всё поместье. – В каком состоянии наш дом?

Елизавета Васильевна несколько мгновений изучала меня, а потом грациозно встала и, с лёгким поклоном, указала на дверь:

– Давайте пройдёмся и вы увидите всё своими глазами.

Мы вышли из обеденной, прикрыли дверь, давая паре работников навести порядок. Елизавета сделала движение, и я подхватил её под руку, после чего мы медленно пошли по коридору.

– В доме никого не осталось, только мы с вами, да тройка моих работников.

Она нахмурилась.

– Мы сейчас у западного входа, малое крыльцо. Чаще всего оно использовалось для слуг, технического персонала, личных дел, – она посмотрела на меня и подмигнула. – Мы с вами только что вышли из малой обеденной, рядом с которой кухня. За нами – лестница на второй этаж, там гостевые спальни, три штуки и большая кладовка. Перед нами – западная галерея, пара кладовок и непосредственно западный вход.

Мы подошли к двери, через которую я вошёл вместе с охранником. Выглянув на улицу, я увидел машину, шофёра и Андрея, который сейчас прикуривал сигарету электрическим разрядом. Гараж всё также стоял открытым.

– Надо закрыть, чтобы жару в дом не пускать, – покачал я головой, а потом крикнул охране: – А что в своё сонное царство не уехали? У нас лампочки и так горят.

Андрей сморщился, будто я ему кинул в лицо гнилой лимон, а шофёр добродушно усмехнулся, после чего сел на капот и достал из кармана экспандер. Закатив глаза, Андрей повернулся и подошёл ближе, держа сигарету одними губами, а руки засунув в карманы куртки:

– Приказано оставаться при вас и обеспечивать вашу безопасность.

– До каких пор? – уточнил я.

– Пока не будет уверенности, что вы самостоятельно справитесь с ситуацией. – Судя по ухмылке, он не верил, что я в принципе способен справиться с чем-то.

Но радости от этого этот товарищ Сухов не испытывал.

– Тогда проходите в дом и найдите кого-нибудь на кухне. Занимайте свободную гостевую спальню на втором этаже. Не в машине же вам спать.

Шофёр довольно крякнул и легко поднялся. Андрей же стоял, приоткрыв рот, и чуть не выронил сигарету.

– Мы бы и в машине, и в палатке справились, – добродушно сказал шофёр. – Но за заботу спасибо. Я, кстати, Антон. Антон Черкасов.

Он подошёл и протянул руку. Он походил на такого любимого дядюшку, который редко приезжает, но всегда дарит конфеты и привозит опасные, но весёлые игрушки, пока родители не видят.

Единственное, что не вписывалось в облик милого мужичка: цепкие глаза, которые внимательно следили за моей реакцией. Хей, уважаемый, так просто в доверие ко мне не втереться.

Сохранив каменно-вежливое выражение лица, я ответил на рукопожатие, после чего мы с Елизаветой двинулись по дому дальше. Она продолжила:

– Дверь в гараже, к сожалению, открыта не просто так. Запах…

Она достала платок, прикрыла им нос и рот, после чего открыла дверь в другую часть дома. Атмосфера резко изменилась.

Запах… он ударил в нос смесью гари и палённого мяса. Внутри коридор выглядел как декорация к фильму ужасов или про пост-апокалипсис: жёлто-чёрные полосы обоев, обуглившиеся стулья и тумбочки, тёмные пятна на полу – и не везде это были следы огня.

Мы двигались по мрачному помещению, сдерживая рвотные позывы: от запахов, от видов. В некоторых местах мы встречали контуры тел: чёрная окантовка, а внутри – чистый пол или кусок стены, который защитило тело жителя дома. Часть окон лопнуло и теперь их закрывали деревянные щиты.

И всё равно от окон веяло прохладой, словно пришедшая ранее смерть не ушла далеко, а подглядывает в окошко время от времени, чтобы убедиться, что никого после себя не оставила.

– Я приказала прикрыть окна. На всякий случай.

Двери в комнаты местами выломали, местами просто обожгли. Чем ближе мы подходили ко второй лестнице, тем чаще встречались пулевые отверстия и валяющиеся гильзы. Не только Дар, но и обычное оружие. Я насчитал здесь пять пятен от тел, но возможно некоторые были расстреляны без применения магии.

У лестницы я замер: рядом с ней я увидел сдвинутую панель, за которой прятался сам во время атаки на дом. Отпустив Елизавету, подошёл ближе, заглянул внутрь. Там оказалась небольшая комнатушка с узким креслом. На нём можно было отдыхать и читать книги. Или заниматься сексом, пока никто не видит. Я оглядел панель – её толщина явно обеспечивала хорошую звукоизоляцию.

Резво выскочив оттуда, я подошёл к тому месту, которое мне рисовала память Сергея – там, где Роксана убила отца. На полу оставалось только пятно гари. Я опустился на колени, коснулся пятна, почувствовал лёгкое тепло. Прищурился, провёл рукой по глазам, но ничего не увидел – видимо мозг меня обманывает и никаких следов магии здесь нет. Две недели прошло.

После я развернулся и посмотрел на лестницу: остатки перил держались на нескольких вертикальных стойках, а остальные лежали на полу: брат выкинул двоих нападавших с помощью порыва ветра и только вмешательство Роксаны с её огненной магией уберегло остальных. И здесь она сделала то, что запрещено всеми конвенциями: выжгла Дар.

По крайней мере у нас за такое могли убить и разорвать цикл перерождения на несколько поколений. А это потеря статуса, сил, активов. Не самая выгодная сделка ради сиюминутного удовольствия от чужих мучений и смерти.

Я осмотрел свои руки: они были все в золе, но мне казалось, что они в крови. Потемневшей, тяжёлой крови.

– Неужели это такая мощная штука, что вы посмели напасть на своих? – прошептал я в потолок. – Ещё и тела забрали, уроды.

В моём мире боги, конечно, воевали, но нападение на дом всегда было крайней мерой. За нарушение базовых правил. Хотя, именно на что-то подобное намекали мне все вокруг.

Я махнул рукой, и мы ушли из обгорелой части дома. Закрыли двери, накинули куртки и вышли на улицу. С удовольствием вдохнули свежий влажный воздух.

– Что делала моя семья, что её решили уничтожить под ноль? – прямолинейно спросил я Елизавету.

Она отвела глаза, но я подошёл ближе и взял её рукой за подбородок, оставляя на белой коже чёрные отпечатки, повернул к себе.

– Слушаю.

Она попробовала отодвинуться, но я мягко сжал ей челюсть – можно дёрнуться, но это неприятно. Она прикрыла глаза:

– Хорошо, я поняла. Скажу.

Я отпустил руку и полюбовался линиями сажи на её лице. Получилось красиво, почти как узор на магическом кристалле.

Елизавета Васильевна засунула руки в карманы и нахохлилась совсем не как аристократка, а просто замёрзшая женщина.

– Твои родители, в частности отец, решили уничтожить Инъектор, который вы храните. По крайней мере так он говорил всем.

– А что он думал на самом деле? И что по этому поводу думал брат?

– Чужая душа потёмки, – задумчиво протянула Лиза. – Но я думаю, что он действительно решил попробовать его активировать без санкции остальных семей. И Петя полностью его поддерживал. Хоть и понимал, что за этим последует наказание. Петя говорил, что они делают только то, что необходимо.

Я осмотрел двор, оценил мешки с цементом в гараже, вспомнил отпечатки гари на стенах и полу.

– Видимо они не успели. Иначе бы битва закончилась иначе. Сила одного бога в руках человека, – я покачал головой. Это даже пугало, честно сказать.

– Возможно. А вдруг успели?

Она посмотрела на меня, я в ответ поднял бровь.

– Мой дар включился из-за другого. Можешь здесь мне поверить, пусть это и сложно: если бы мне вкачали силу артефакта, в который заключена сила целого бога, то никакая бы женщина неправедного поведения не смогла загнать меня под шконку в моём собственном доме!

В гневе развернулся и махнул руками сверху вниз. Еле заметная волна воздуха зацепила стоявшую у стены гаража доску. Она с грохотом рухнула на соседние, вызывав цепную реакцию и очень много шума.

Через двадцать секунд раздался стрёкот электричества: Андрей сбегал по ступеням крыльца, выставив кулаки, покрытые искрами. Шофёр добродушно целился из пистолета-пулемёта, пытаясь найти мишень.

– Ловко, – кивнул им я. – Надеюсь, что, когда за нами действительно придут, вы также быстро среагируете. А то бабушка расстроится, да?

Я подмигнул им, чем вызвал судорогу на лице Сухова и смешок водителя. Елизавета Васильевна покачала головой:

– Пройдёмте внутрь, я должна вам показать ещё кое-что.

Мы вернулись в дом, прошли до целой лестницы на второй этаж, но вместо того, чтобы подняться, Лиза пригнулась и прошла под неё, коснулась стены рукой, и декоративная панель ушла в сторону.

Этой я не помню. Смотрю, предки любили тайные комнаты.

– Тебе и не говорили. Только люди с даром могут сюда войти. Зачем маль… тебя расстраивать. – Она прикусила язык, поняв, что сказала бестактность.

С другой стороны, она права: зачем мальчика обижать? Он и так переживал из-за отсутствия Дара. Вон, даже артефакты пробовал делать, не имея ни сил, ни таланта.

За панелью оказался спуск вниз по каменной винтовой лестнице. Судя по массивным блокам и грубой шлифовке, строили её давно. Лишь ступени, отполированные шагами за многие годы, блестели в лёгком свете автоматических фонарей.

В самом низу нас ждал квадратный зал и несколько дверей. Посередине стояло что-то вроде алтаря, только силы в нём не чувствовалось – скорее всего декоративный или давно забытый. Зато из дальней двери с символом птички тянуло такой мощью, что меня прям повело в ту сторону. Я успел коснуться её рукой, почувствовать тепло, но Лиза меня взяла под локоть и повела дальше:

– Темница. По твоей просьбе Максим сидит здесь. Ждёт твоего решения, – в её голосе мелькнуло недовольство.

– Он предал тебя, предал семью. За такое изгоняют и даже убивают. Знаешь почему?

Она упрямо нахмурила брови. Я усмехнулся.

– Потому что он обязательно повторит ещё раз. Поэтому пусть пока помаринуется. Мы тем временем поговорим с его подельником.

Мы подошли к другой камере, я открыл дверь, вошёл внутрь. Два на полтора, откидная койка, тонкий матрас, проточная вода и дырка в полу. Укрывшись тощим выцветшим полосатым одеяльцем, спиной у нам лежал парень лет двадцати. Чуть косые мощные плечи, шрам у основания шеи.

Когда он повернулся, я увидел карие глаза, широкий нос и упрямый, чуть в складочку, лоб. Смотрел он зло.

– Имя? – начал я.

– Пошёл на…

Он не закончил, как поток ветра скинул с него одеяло. А должен был впечатать в стену.

– Сквозняком хотите замучить? – ухмыльнулся он. – Или дамочка хочет посмотреть, как выглядят настоящие мужчины.

Он потянулся, чтобы снять майку, но я схватил его за руку. Парень ловко перехватил мою кисть, сжал пальцы и заломил руку уже мне. От боли в глазах брызнули искры, а парень продолжил движение, роняя меня на пол.

Идиот! Ты не в своём теле, без магии и артефактов! О чём ты думаешь⁈

Грабитель сосредоточенно ломал меня, и я вдруг почувствовал, как накатила паника. Я старался бить его руками, ногами, насылать на него ветер, но ничего не помогало.

«Он убьёт меня! Навсегда!»

В судорожной попытке потянулся к окружающей материи, надеясь найти зацепку, нож или хотя бы кусок металла. Однако единственное, что я чувствовал – горячий, злобный шар.

Я видел его не глазами, и даже не Взглядом артефактора, а каким-то внутренним чутьём, той панической частью, что пыталась выжить в моменте.

Шар кипел и бурлил, как маленькое термоядерное солнце, не давая прикоснуться к себе. Попытка дотянуться к нему приносила ещё больше боли, а в юном теле не было физических сил победить в этом бою: противник был мощнее, опытнее. И готовым убивать.

Это я понял, когда перестало хватать воздуха. Отвлёкшись, упустил момент, когда грабитель окончательно повалил меня на пол и начал душить. Его карие глаза смотрели с презрением, а губы довольно улыбались.

Лиза попыталась оттащить его, но получила удар в грудь и отлетела к дверям, после чего затихла.

«Вот сейчас бы помощь бы пригодилась», – подумал я. Но мои мысли остались неуслышанными. Темнота накатила, оставив только режущую боль в лёгких и шее.

За боль я и цеплялся из последних сил.

Боль. Ненавистная, но такая знакомая. С неё всё начиналось когда-то давно. Именно она создала меня. И теперь она, как преданный союзник, подающий последнюю пачку патронов, стоит рядом и подмигивает: «Ну, что? В последний раз?»

Не дождётесь.

Правую руку обожгло. Раздался грохот. В груди бухнуло. Сердце замерло на мгновение, пронзив тело ещё большим страданием. А затем из лёгких, из самых дальних уголков, где нападающий запер остатки воздуха, поднялась волна. Она закрутилась, создавая воронку торнадо, выворачивая наизнанку бронхи и альвеолы, вырываясь наружу через пережатую, почти сломанную трахею.

Горячий, как пустыня, воздух копьём пробил преграду и ударил в чужое лицо, сдирая с него кожу на лбу. Словно наждак, он снял плоть, обнажая кусок черепа. Карие глаза удивлённо округлились, а затем рот врага раскрылся в крике.

Но звука не было. Я сжимал его в своих объятиях, не давая воздуху выйти. Я почти видел, как внутри него формируются облака, готовые вылиться дождём из крови и страдания.

Боль – инструмент и союзник богов, а не людей. Запомни.

Через мгновение нападавший затрясся в судороге и упал на меня без сознания. Я отпустил сжатый в нём воздух и тело задышало. После этого я столкнул его с себя, закрутил руки тонким одеялом, подошёл, качаясь, к Елизавете. Проверил пульс на изящной шее, убедился, что ниточка пульсирует и лишь после этого поднял её на руки и вынес из тюрьмы. Положил на алтарь.

Буквально через мгновение услышал топот по лестнице вниз и, почти свалившись, к нам выскочили мои охранники.

– Ну, наконец-то, – выдохнул я и упал рядом с алтарём.

Браслет контроля: подарок от бабушки

Глава 5

Артефактор семьи Шторм

Реальность прыгнула в лицо отвратительным запахом нашатыря. Сухов, убедившись, что я в сознании, убрал пузырёк в небольшую сумку, которую носил на поясе.

– Жив? – риторически спросил он.

Я еле поднял руку и показал большой палец. Андрей кивнул.

– Что там с этой тварью?

– С хрустящей корочкой, – со смешком ответил Антон.

Его широкая спина закрывала вход в камеру, и я не видел, что там происходит. Лишь помнил, что каким-то образом создал горячий ветер, который срезал часть лица грабителя.

– Говорить сможет? – спросил Сухов, поднимаясь и отходя к лестнице.

– Не скоро. Мальчик неплохо его отделал. – Он поднял руку и испустил жёлтую волну в сторону камеры. – Отправил в спячку, чтобы не мешал.

– Понятно, – сухо ответил Андрей и заглянул за дверь с птичкой в дальнем углу подвала. Пожав плечами, он её прикрыл.

Моя голова перестала кружиться, и я с трудом встал. Внутри было ощущение, словно от моих внутренностей остались только мумифицированные останки, а кровь превратилась в плотную слизь.

Я попробовал сделать порыв ветра, но даже тонкой струйки не появилось. Браслета на правой руке тоже не оказалось. Лишь лёгкое жжение.

Облокотившись на алтарь, я осмотрел Елизавету. Бледное лицо стало ещё бледнее, волосы растрепались, рядом с ухом зрел синяк. Видимо ударилась головой, когда отлетела.

Хлопнула дверь. Антон закрыл камеру с раненным грабителем, махнул рукой Андрею.

– У этого молокососа отличная регенерация. Дня через три придёт в себя. Тогда и зададим вопросы, – он говорил с лёгкой улыбкой, но глаза стали ещё холоднее и более колючими.

– Поднимите Елизавету в её комнату. Вызовите врача, – сказал я.

– Она говорила, что мальчишка, – Андрей кивнул в сторону закрытой камеры, – лекарь.

– Он привёл этого, – теперь я указал на камеру, где лежал грабитель с половиной лица, – и он чуть не убил меня и Елизавету. Не доверяю, что-то.

Плюс я ему на голову уронил подсвечник. Хорошо будет, если он сам себе поможет.

Андрей пожал плечами, Черкасов кивнул и, легко подхватив девушку на руки, понёс её наверх.

Я же подошёл вслед за ними к лестнице. Что-то меня беспокоило. Я хмуро огляделся и вдруг понял: исчезла сила!

Я быстро вернулся назад и потянул за ручку двери с символом птички. Она легко поддалась. Заглядывая внутрь, я рассчитывал увидеть артефакт, монстра или хотя бы следы чего-то такого, но внутри оказалось пусто. Только посередине комнаты стояла простая картонная коробка. В такую любят залезать котики, чтобы поспать.

На Инъектор, который хранит силу богов не похоже. Почему-то я был уверен, что такой артефакт будет иметь круглую форму. Чисто из-за безопасности. Да и не будут его хранить в коробке из-под принтера даже за закрытой дверью.

Для успокоения совести зашёл и заглянул внутрь коробки. Пусто и чисто. Прищурился, чтобы оценить материал на уровне структуры при помощи Взгляда артефактора и вот здесь кое-что изменилось: картон коробки, казалось, засветился, наполненный магической силой. В своей прошлой жизни я видел такое только у особо редких материалов или после долгой обработки минералов с концентрацией Дара.

Здесь же речь шла про обычный гофрированный картон. Не удержавшись, я коснулся рукой коробки и почувствовал чуть тягучую энергию. В глазах мигнуло, но тут же прошло.

– Нельзя оставлять такое сокровище рядом с предателями, – проворковал я и взял в руки коробку.

Когда я поднялся наверх, встретил удивлённого Сухова.

– Вы открыли дверь внизу? С птичкой? – спросил я у охранника.

– Она была открыта, когда мы прибежали.

– А какую-нибудь силу, движение, жар оттуда вы чувствовали?

Андрей посмотрел на меня, как на психа.

– Ничего кроме мусора там не оказалось.

Он выразительно посмотрел на коробку, потом на меня и со вздохом пошёл к западному входу, ворча под нос:

– Ох уж эти подростки. Мусор им важнее людей.

Знал бы он, сколько стоит такой «мусор». Я пока не понимал, что именно смогу сделать из коробки, какие свойства имеет вложенная в неё энергия, но уже чувствовал: это хорошая основа, чтобы вернуться к своему любимому делу.

Судя по тому, что я успел увидеть за короткое вчера-сегодня, артефакты в этом мире используют, несмотря на обычное оружие и магический Дар. А значит точно найдутся гильдии, мастера и поставщики.

Я на секунду мечтательно закатил глаза, прикидывая, что мне нужно заполучить первым делом и насколько местные материалы и условия отличаются от привычных.

Поднявшись на второй этаж, я заглянул в комнату Лизы. Она уже сидела, опершись на подушки, а вокруг неё хлопотали двое из её работников.

Увидев меня, она неловко улыбнулась:

– Прости, что не смогла тебя защитить.

Мне вдруг стало жутко стыдно.

– Нет, это я накосячил. Он был крупнее меня, сильнее. Полез вперёд, как глупый мальчишка. Так мало этого, ещё и тебя подставил. – Я покачал головой. – Врач скоро должен приехать, осмотрит тебя, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Лиза замотала головой.

– Не надо, всё хорошо!

– Это не обсуждается, – чётко остановил я, в очередной раз удивив жену своего брата. – Ты пострадала по моей вине и это моя ответственность в том, чтобы убедиться, что ты в порядке.

Елизавета вздохнула, сделала жест рукой и работники – или всё же слуги? – вышли, оставив нас вдвоём.

Со стороны мы наверно выглядели забавно: растрёпанная бледная женщина в постели, а напротив напористый подросток с картонной коробкой в руках.

– Сергей, я всё понимаю. Ты стал старшим в семье. Ты принимаешь ответственность. Это здорово, – она наигранно улыбнулась. – Но ты не должен брать на себя непомерную ношу. Я справлюсь.

Криво улыбнувшись, я ответил:

– Хорошо. Тогда за вызов врача платишь сама, поскольку с семейными финансами я пока не разобрался. А то небось к аристократам ездят серьёзные врачи, а не из городской поликлиники.

Убедившись, что глаза Елизаветы стали ещё больше, я развернулся и вышел в коридор.

Теперь нужно было найти свою комнату. Сознательная часть меня этого не помнила, но память Сергея могла подсказать. Закрыв глаза, я постарался прочувствовать ощущение «домой, к себе». Как только по груди разлилось тепло, ноги сами понесли меня вперёд.

Как я и предполагал, комната Сергея находилась в восточном, сожжённом крыле. Западное от восточного, как и на первом этаже, отделялось большой дверью. Приоткрыв её, снова почувствовал запах гари.

Быстро проскользнув внутрь, закрыл за собой и пошёл вперёд. Нужная комната обнаружилась через пять шагов: на двери из разных камней были выложены инициалы: С. Ш. Сергей Шторм.

Я коснулся камней, почувствовал слой пыли. Видимо приклеил ещё в детстве, а с тех пор не успел снять. Что ж, пока не буду это менять.

Толкнув дверь, я вошёл в свою комнату. Вытянутой формы, с мягкого зелёного цвета стенами, с кроватью слева у окна и рабочим столом справа. Над столом полки с книгами, статуэтками, пыльными машинками. На широком подоконнике – вязаная подушка. Справа ближе к двери шкаф для одежды. Слева – мусорное ведро и пара очень пыльных гантелей.

На удивление, здесь всё оказалось на своих местах, никто не устроил погром. Только небольшое пятно гари на стене между столом и шкафом: в выжженной дыре обнаружился небольшой тайник, содержимое которого валялось на полу. Открытки, камушки, серебряная монета, блокнот с заметками и презервативы. Типичный набор стеснительного юноши.

Кто заходил сюда, хорошо понимал Сергея и не ожидал от него многого. Скорее всего это была Роксана, девушка с огненными Даром. Интересно, как она там?

Убрав с пола вещи, я открыл окно. В комнате пахло гарью, пусть и не так сильно, как на этаже. Оглядев внутренний дворик, обратил внимание на крошечный пруд, заросший кувшинками. Рядом с ним стояла скамейка с небольшом круглым кованным столиком. Милое место.

В другом конце дворика находилась клумба, на которой цвели розы. Память подсказала, что мама Сергея очень увлекалась ими. Сейчас их запаха не чувствовалось, но думаю тёплым вечером, без гари, здесь стоит чудный аромат.

Вернувшись в комнату, я осмотрел полки и проверил все ящички. Учебники, книжки, тетради, ракетка для настольного тенниса, снова камни, кисти и краски. Да, Елизавета упоминала, что я любил рисовать. И вырезать.

Все найденные камни и кристаллы я складывал в отдельную горку.

Наконец я нашёл то, что искал. Небольшая книга с яркими фотографиями и кучей пометок внутри. «Геммология для начинающих». Простенькое пособие по минералам и камням. Судя по выцветшей обложке – старое издание.

С любопытством открыв книгу, я на несколько минут выпал из реальности. Это оказалось очень интересно: многие минералы были знакомы, но я сразу же увидел несколько неизвестных. Например, гигроцит. Среди его свойств было умение поглощать и испарять воду.