Текст книги "Душегуб (СИ)"

Автор книги: Юрий Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Маша работала в Тихорецком отделении агрохолдинга. Там вообще все на положении рабов. Она неграмотна. Впрочем, достаточно посмотреть на её руки. Если принять во внимание, что это руки сорокалетней женщины, то становится понятен весь ужас её положения. Решили добавить ей возраста. Тридцать четыре, это слишком мало, для того, чтобы быть матерью двадцатитрёхлетнего бугая.

Документов, естественно, ни у кого нет. Откуда?!

Кроме всего прочего, решили нанять адвоката, специалиста в вопросах законодательства. И у Бэт была такая подруга.

Потом подняли вопрос о жилье. Покопались в интернете, поискали дома на продажу. Нашли несколько вариантов.

Соседи Рыжова имеют в точности такой же дом как у и Владимира Васильевича, в метрах сорока вниз по склону. Идея заключается в том, чтобы предложить этим соседям переехать в новое жильё, с хорошей компенсацией неудобств и морального ущерба. Дорогим гостям необходим был дом рядом с гостеприимными хозяевами.

И, главное – как раз в этом месте, "вдали от цивилизации", иностранцам было разрешено приобретать недвижимость, без получения вида на жительство. Захолустье! Что с него возьмёшь.

Рыжов уже планировал:

– У них там большой гараж, на три машины. Туда можно поставить грузовой портал...

Бэт его одёргивала.

– Вовка, ну ты сильно-то не наглей, губу не раскатывай. Для портала построим специальное здание. Понял?

Владимир Васильевич согласился.

– Ну, что, – потёр он руки, – начнём с жилья?

– Надо сначала с Фредериком дело утрясти. А то ещё помрёт, не дай Бог.

– А что там за дело? – поинтересовался Денис.

– Перемещение сознания. Как с Юргеном. Который сейчас Илия. Ну, ты понял...

– Проблемы?

– Надо найти донора. А я пока в растерянности.

– Хорошо. Я поищу.

В Лихтенштейне Денис знал всех заключённых сидевших рядом с ним. И все шестьдесят семь человек знали его. Сказать откровенно, отбывание срока наказания здесь, в тюрьме, рассчитанной на тридцать два человека, и которая вечно стояла на треть пустой, больше походило на курортно-санаторное лечение. Само заведение размещалось в старом замке. Чистенькие, одноместные камеры, похожие на дешёвые гостиничные номера, питание из близлежащего ресторана (начальство не хотело содержать столовую и повара) и полная свобода времяпровождения.

Пока он отсиживал свой "страшный" приговор, контингент сидельцев сменился два раза. Сидели в основном мелкие клерки за разные финансовые махинации, года по два, по полтора.

Все прекрасно знали, за что его осудили и относились с некоторой осторожностью, но и с восхищением. В одиночку, без оружия, покалечить одиннадцать спецназовцев, это кое о чём говорит.

Соколова, которому назначили "большой срок отбывания" в шесть лет, хотели перевести в одну из Швейцарских тюрем. Но Бэт похлопотала, заплатила, и Денис всю шестилетку провёл в "родном" государстве. Бэт привозила книги, и он интенсивно учил немецкий язык. Усиленно качался и оттачивал навыки рукопашника. Для тюремного персонала и их детей организовал курсы самообороны.

Пару раз в год его навещала Лодж и он, каждый раз, дарил ей букет роз из своего цветника.

Когда срок закончился и пришло время выходить в мир, тюрьма провожала его как героя.

Мда... Смешно...

Следовало выбрать из "уголовного", прости Господи, контингента, самого молодого, ну, и самого здорового донора. И Денис уже знал – кого и где нужно искать.

А параллельно утряс вопрос с жильём.

Соседи Рыжова, благочинная семья с двумя детьми, поначалу удивилась подобному предложению. Они попросили сутки "на подумать". Но, уже на следующее утро согласились, и за пару дней перебрались в новое жильё, ближе к столице, оставив всю мебель и крупную электротехнику.

В Лихтенштейне так принято – продавать жильё с мебелью. Тем более с кухонной.

Быстро подписали контракт и, в течении недели, оформили право собственности. Через год была назначена символическая передача ключей. Но это так... Чистая формальность. Так уж построено законодательство.

Команда перемещенцев ходила по новому дому и демонстрировала Марии «чудеса» будущего. Три спальни. Одна из них детская.

Обнаружив комнату, с разукрашенными стенами, Варвара со значением посмотрела на Дениса. Тот пожал плечами. А чего, мол? Я не против, я только "за".

Вышли на улицу, посмотрели на горный пейзаж. В пиктайме стояла последняя часть весны. На вершинах Альп лежал снег, а внизу, в долине, буйно фиолетовым цвела неизвестная растительность. По полям шастали два трактора с сеялками, причём без водителей.

– Красиво? – спросил Денис у Матери.

– Ох... Да... Как в сказке...

– Хорошо, что рядом с Рыжовым устроились. Нам придётся плотно сотрудничать.

Варя прильнула к Денису, нырнув ему подмышку, блаженно щурилась на сияющие снегом горы. С другой стороны испугано прижалась Мария, насторожено осматривая нереально яркие краски пейзажа.

Наконец Варя скомандовала:

– Пошли курицу съедим. Да соку попьём.

Потом поинтересовалась.

– Ванечка, а у нас тоже спортивная комната будет?

– Обязательно. Мне надо поддерживать форму.

Когда уселись за стол, а Варвара, решившая похозяйничать, начала копаться на кухне, Мария тихонько спросила Дениса:

– Ванечка... Кто ты?

Тот откровенно удивился.

– Мам, ну, ты даёшь! – взял её за руку, – Я твой сын. Просто я поумнее других. Ты не волнуйся. Видишь какая красота? Вот и живи здесь спокойно. Могу я своей матери обеспечить нормальную жизнь?

– Ваня, а где мы. Я не пойму.

– Дома, мам. Мы в Европе.

– Я слушаю этих людей, – она имела в виду Бэт и Владимира, – и ничего не понимаю. Они непонятно говорят. И слова всё какие-то чудные. А ты с ними говоришь. И споришь... Ты у меня такой умный.

Денис поцеловал ладошку женщины. Польстил.

– Так, есть в кого, мам.

Мария всплакнула. Но к тому моменту, когда Варя торжественно вернулась с собственноручно разогретой курицей, она справилась с волнением.

Обедали расслабленно, не спеша. Строили планы на будущее. Намечали дела – поход в магазины за одеждой, за продуктами и за разной необходимой мелочью. Приобретение автомобиля. Покупку такой же компьютерной панели, как у Рыжова. Да и многое чего.

На следующий день с утра пришла Бэт и зашептала.

– Надо ускорить нашу работу... Фред, ну, который наш клиент... Он очень плох. Может помереть. Сто одиннадцать лет человеку.

– Понял. Собирайся, поехали.

И они помчались в замок Вадуц, который в сто втором году Вендерберги сдали государству в бессрочное пользование, под местную тюрьму.

Начальство тюрьмы хорошо относилось и к Денису и к Бэт. Так что, поговорили без проблем.

Дениса интересовала судьба Улофа Лунд, молодого парня, банковского служащего, отсидевшего полтора года за мелкие махинации. Они, с этим пареньком, даже подружились. Ну, настолько, насколько можно подружиться с Денисом – суровым одиночкой.

Узнали адрес матери парня, которая, пока он "сидел", постоянно приносила ему выпечку. Помчались к той, в Эшен.

Мать Улофа сначала испугалась. Но Денис не стал давить и настаивать. Просто попросил передать сыну, что его ищет Денис, с серьёзным предложением, и оставил номер своего телефона. Удочку забросили, осталось только ждать. Бэт повезла его домой.

На половине дороги, где-то под Шааном, позвонил сам Улоф и предложил... Нет, не предложил. Он восторженно настаивал на встрече. Пришлось возвращаться.

В Эшене, на улице Эссенештрассе, в забегаловке обнаружили радостного парня. Он кричал своим друзьям, или кто они там ему:

– Вы знаете, кто это?! Да это же – наш русский! Это наш сумасшедший русский!

И удивлялся:

– Вы что о нём не слышали? Вы не знаете – кто он? Ну, вы даёте! Это тот самый парень, который отделение спецназа отхреначил. Что такое – "отхреначил"? Ну, это по-русский значит "победил". Да ни с кем он не был! Он один их "отхреначил"!

Этот восторг продолжался бы еще долго, но Денис остановил словоизвержение:

– Улоф, вот эта леди желает с тобой поговорить. И дело, уверяю тебя, очень серьёзное. Пошли в машину.

И Бетти рассказала душещипательную историю об одиноком миллиардере, Фредерике Андерсоне, которому некому передать свой гостиничный бизнес. Сын погиб в катастрофе двадцать лет назад. Но, Денис Соколов вовремя вспомнил о своём друге – финансовом гении, который провернул не одну операцию на фондовом рынке. Она льстила пацану без зазрения совести.

Сначала парень не поверил в открывшиеся перспективы. Но его повезли в Вадуц, там свели с Фредериком, и прямо там же перевели на его карту первые десять миллиардов едэнов. Вот тут Улоф уверовал в свою гениальность и в серьёзность намерений компаньонов.

Он, в сопровождении Фредерика на коляске, и под охраной наших героев, объехал двенадцать гостиниц принадлежащих Андерсену и был представлен как преемник и новый хозяин комплекса.

Потом, в течение дня (деньги делают всё) он был усыновлён и получил в наследство всё, что принадлежало "папеньке". Фредерик действительно был плох, но здравомыслия не потерял. Он лежал дома с маяком на руке.

Улоф целую неделю действительно управлял разветвлённой гостиничной сетью. Справлялся плохо, но уверял, что скоро войдёт в курс дела.

Эту неделю Бетичка возила Варю по магазинам и бутикам. Дом постепенно начал приобретать патриархальный стиль. На стенах декоративные тарелки, ковры и хорошие копии картин. Поверх жалюзи повесили занавески. На кухне расставили по полкам коробки и контейнеры, наполненные крупами, сахаром, солью, мукой... Да ещё много чем. Обживались.

В один день, не знаю, можно ли назвать его прекрасным, Фред почувствовал себя особенно плохо и нажал кнопку на маяке.

Бет помчала с Денисом к его "другу" и приказала ехать с собой, потому, что Фредди, перед смертью, якобы собирается передать ему ценные бумаги.

Парень примчался в предвкушении счастья. Денис засунул его в личный портал Лодж и переместил в карман. Там мгновенно, по маяку, перекинули в свободный спотресейфт умирающего Андерсона, и тут же обменяли их сознание. Всё было заранее настроено.

После таких манипуляций, Улоф в новом старческом теле начал задыхаться и агонизировать. Когда он умер, труп отправили обратно в спальню миллиардера. Дело было сделано. Вышли в обычный мир.

Фред, в новом теле, перекинул на карты Владимира и Бэт по два миллиарда, и Лодж, в сопровождении Соколова, отвезла его в офис.

В дороге запиликал вызов и телефонный робот сообщил, что на счёт Дениса поступили четыре миллиона едэнов.

Первая операция закончилась удачно.

Приехали домой. Точнее Бэт домой не пошла, а завернула в новый дом к перемещенцам. Оба намотавшиеся, уставшие, с плохим настроением. Всё же Бетти тяжело было видеть бьющееся в предсмертной агонии тело. А Денис, глядя на неё, тоже... Не то, чтобы расстроился, а огорчился.

Варенька, умная женщина, ничего не спрашивала, только налила чаю, да поставила на стол кондитерку. Посидели молча.

Чтобы разрядить обстановку, Денис спросил:

– Бэт, а как происходит перенос?

– В смысле, "как"? – удивилась Лодж.

– Ну... Физический процесс...

– А зачем тебе? – ещё больше удивилась Бетти.

– Интересно, – пожал плечами Соколов.

– Ну... Я рассчитываю время, с точностью до секунды. Это важно. Потом определяю смещение точки назначения...

– Смещение? – переспросил Денис.

– Земля, она вращается, и крутится вокруг солнца, и солнце крутится вокруг галактики, да и сама галактика... Ну, ты понял...

Денис покивал.

– Потом программа, которую я сама написала, определяет частоту, силу и направление потока. Потока тахионов. И всё.

– А вот – сама физика. Как оно всё происходит?

Бетти задумалась.

– Веришь, Денька, – я не знаю.

Денис слегка офигел.

– А... А как же... Ты же рассчитываешь... Пишешь формулы... И что? Ты не знаешь как всё происходит?

Бэт осмотрела слушателей, усмехнулась...

– Было время, – сказала она тоном лектора, – когда люди думали, что земля плоская. Но при этом очень точно рассчитывали траектории солнца, луны и планет. Сама основа – ложная, а расчёты – верные... Да что там говорить! Мы до сих пор не знаем – что такое электричество! Но ведь – пользуемся. Причём – изощрённо. Так что...

– А вот расчёты... Это сложно?

– Конечно, сложно. Безумно сложно. Надо учесть столько переменных...

Вздохнула:

– Видимо я – гений.

Тут Варя подошла к ней, обняла и чмокнула в щёку.

– Ты у нас гений. Без всяких "видимо".

И обстановка разрядилась. Женщины заговорили о чем-то, о своём, а Денис слушал их трескотню и пил чай.

На следующий день Соколов решил выдернуть Ливановское золото. Да и Варино не мешало бы перетащить сюда.

Он проявил щепетильность и перебросил на карточку Бэт две тысячи едэнов. За все перемещения. И пошёл с Варварой "на дело".

Сначала они метнулись в Варину усадьбу, в ночь отправки.

Освещая поле деятельности диодным фонариком, они пересыпали в рюкзак все Варины богатства. Да ещё Варвара подняла одну половцу и извлекла оттуда пару холщёвых мешочков. Пояснила:

– Золотые пятирублёвые.

И Денис, с нетяжёлым, надо сказать, грузом за плечами, перешёл в пиктайм.

Отправив Варю разбирать и прятать богатства, он, после недолгих Бетичкиных расчётов отправился снова в ту же ночь. Только ближе к Юроме.

Выскочил в лесу. Его оттолкнуло от ствола сосны, не позволяя совместиться, уронило на подстилку из хвои.

Соколов встал, осторожно огляделся и увидел невдалеке огонёк свечи. Пошёл на него и вышел точно к усадьбе Ливанова. Остановился на опушке, достал армейский бинокль с пэ-эн-вэ и осмотрел чёрную глыбу дома. Если верить рассказу покойного Григория Семёновича, то окна спальни смотрели прямо на него, и в них горела свечка. А может и не одна. Что за чертовщина?

За окном, в комнате, зашевелилась тень. Кто-то бродил за занавесками.

Дальномер показывал пятьдесят девять с половиной метров. Прибавить полтора метра внутрь комнаты и пойдёт. Нажал маяк и оказался в колбе, в таймспокете.

– Ну, что? – спросила Лодж.

– Строго на юг шестьдесят один метр.

– Ага. Ну, давай – залазь.

Второй раз Денис появился в комнате. Свеча от порыва ветра затухла и в темноте какой-то мужик спросил:

– Что это?

Второй ответил:

– Не знаю. Ты долби, давай, не мешкай. Я щас зажгу.

Денис включил фонарь. В барской спальне два мужика курочили Ливановский сундук.

– Вы что тут делаете? – поинтересовался пришелец.

Один крестьянин метнулся к двери, споткнулся о порог и грохнулся плашмя об пол. А второй как-то странно осел, прислонившись к стене. Денис метнулся и поймал за шкирку того, который пытался убежать.

– Я спрашиваю – вы что тут делаете?

Бородатый мужичонка трясся и вякал, как заведённый.

– Ва-ва-ва-ва.

– Что "ва-ва", твою мать?

– Т-т-ты к-к-к-то?

– А что, сам не догадываешься?!

– Д-д-дья-во-во-л... – прохрипел пойманный и свалился без сознания.

Денис подошел к первому рыжему мужику и пощупал у него пульс не шее.

– Опа! Умер! Ничего себе.

Надо было делать дело. Денис снял пустой рюкзак. Положил рядом с сундуком. Открыл ключом внутренний замок, откинул крышку.

– Да... Тут побольше, чем у Вари.

И принялся ссыпать золотые и серебряные кругляши, запихивать бумажные деньги, осторожно складывать украшения. Когда закончил, взял у покойника из рук металлическую пешню и поддел пару половиц у кровати.

Удовлетворённо хмыкнул. Дворянское мышление стандартное и предсказуемое. Под половицами лежали четыре мешочка, видимо тоже золотые пятирублёвки. Закинул к остальным сокровищам и нажал на кнопку маяка.

Когда оказался в таймпокете, перешёл во вторую колбу.

– Отправляй.

И оказался в спортзале Лодж.

Через десяток секунд из колбы вышла Бетти.

– Ну что, волшебница ты наша, пошли к нам – обедать. Да и поговорим о том, о сём.

Бэт усмехнулась.

– Пошли, кладоискатель. Помочь?

– Не. Я сам донесу.

* * *

В заначке покойного Григория Семёновича только в монетах оказалось почти двадцать семь тысяч. И ассигнациями четыреста двенадцать. Это примерно семьдесят тысяч монетами, в зависимости от курса двадцать шестого года. Непонятно – чего с такими деньгами он торчал в этой глуши.

Варвара сидела над таким богатством и думала. За её спиной стояла Прохорова и ошеломлённо смотрела на кучу серебра и золота, и на охапку бумажек.

Денис придвинул табуреточку и тоже присел. Внимательно и вопросительно смотрел на Гагарину. Она медленно подняла на него глаза.

– Ваня, пойми, я не могу бросить моих людей.

– И что?

– Я обездолила две усадьбы. Все накопления здесь, – она кивнула на кучу богатств.

– Варенька, просто скажи – чего ты хочешь?

– Я не знаю, Ваня. Не знаю. Голова кругом идёт.

Бетти тихонько спросила:

– Ты разрываешься между спокойной жизнью здесь и своими обязательствами там?

– Да... И я не знаю, что делать.

– Ну, хорошо, – сказал Денис, – давай попробуем составить перспективный план.

Бэт согласно покивала. Поинтересовалась:

– Бумага есть.

– Нет.

– Сейчас принесу, – и Бэт ушла за бумагой.

Разложились на столе, уселись вчетвером с ручками и кружками чаю.

– Ну-с, с чего начнём, – потёрла руки Бэт.

Денис посмотрел на Варю, но та только пожала плечами. Тогда он предложил.

– Первое, что бросается в глаза, это зачуханность крестьян. И, судя по их словам, – большая детская смертность. Значит надо первым делом всех поголовно вакцинировать, а потом загнать в санобработку.

– Если дезинфицировать людей, то надо и жилью санацию делать, – подсказала Бэт. – А иначе всё бессмысленно.

Денис рубанул:

– Да лучше бы всю деревню сжечь вместе с клопами, тараканами и вшами.

Женщины уставились на него, как на варвара.

– Вы что?! – удивился Денис. – Я не имел в виду людей... Только дома.

Бетти повернулась к Варваре.

– А сколько домов в селении?

– Это не селение, – поправила Гагарина, – это деревня. У нас своей церкви нет.

– Да неважно. Так сколько домов?

– Всего четырнадцать, но три – брошены.

– Это одиннадцать семей... – посчитала Бэт.

– Нет. Всего семь семей и четыре вдовы.

Соколов прищурился.

– Хорошо бы дома новые поставить. Бэт, ты бы видела – в каких лачугах люди живут. Я уже не говорю про удобства. Надо посчитать – сможем ли мы за лето одиннадцать домов собрать. Если всё хламьё уничтожить, то санация будет полной.

– Если сжечь старые хаты, то куда я людей буду девать? – запаниковала Варя.

– Воот! – наставительно протянул Соколов, – всё одно за другое цепляется. То есть, сначала надо построить новое жильё. Для того, чтобы построить жильё, нужно место, нужны стройматериалы и рабочие руки. Кроме того... Нужен стандартный проект. Из стройматериалов у нас ничего нет. Даже камня нет.

Тут Мария вступила:

– Как это нет? А на Чулыгинской горюшке? Крупорушки-то Касьян из чего делает?

– И много там камня? – заинтересовался Денис.

– Не знаю, сынок.

Варя тоже пожала плечиками. Денис определился:

– Так... Тогда надо разведать месторождение и определиться с объёмом добычи.

Он подумал маленько.

– Знаете что? А нам камня-то только на фундаменты и надо. Остальное можно возвести из арболита, на решётчатом каркасе. Солома есть?.

– Есть, прошлогодняя – покивала Варя. – Ещё не сожгли.

– Отлично. Тогда по порядку. Сначала разведка камня. Потом чертежи дома. Параллельно разметить новую улицу. Для каркасов домов нам нужна лесопилка. Для неё нужен диск пилы большого диаметра. А его можно купить только здесь. Привод сделаем либо конный, либо на водяном колесе. Нам особо-то двигать прогресс не положено.

Он огорчённо сморщился. Потом махнул рукой.

– Но ничего. Мы и так обойдёмся...

Все смотрели на него с выжиданием.

– Параллельно разметить места под... Ну, типа там – курятник-гусятник. И коровник, какой-нибудь... Варя, а налоги у вас большие?

– Налоги?.. А! Подати!... Нет, Ванечка, с меня оброчной подати не берут, у меня государев указ. А подушную – плачу. По восьмидесяти копеек с души. У меня двенадцать душ. Вот и считай.

Денис удивился:

– Мне интересно – почему записано именно двенадцать? В деревне народу явно больше.

Варя его укорила:

– Ваня, так это бабы, да девки. Они-то какое отношение к душам имеют?

– То есть – считают только мужчин? – не поверил ушам Денис.

– Конечно, – удивилась его бестолковости Варя. – Курица не птица, баба не человек.

– А я-то думал, что это шутка такая...

Все замолчали. Разговор, как-то зашёл в тупик.

Денис почесал переносицу.

– Короче. Нам нужно развернуть строительство. Для этого надо, первым делом, соорудить лесопилку. Для лесопилки необходим крепкий фундамент. Это цемент. Его можно купить здесь и переправить по грузовому спотресейфту туда. Но представьте себе, что на середину улицы, из ниоткуда, сваливается куча мешков с цементом. Нам тут же припишут сговор с нечистой силой. За обычный мордобой-то вон – волну подняли...

– И что ты предлагаешь? – спросила Бэт.

– Нужно сделать вид, что мы всё привозим из Архангельска.

– Как?

– Выбрасывать нас где-то... Чёрт, как сделать-то... А! Вот! Мы с Варенькой съездим туда и оставим маяк. Варя, ты же дорогу знаешь?

– Знаю. Только... Вот приедем мы "туда" на двуколке. Нас Бетичка заберёт. А Жасмин куда?

– Как куда? Через грузовой портал – сюда. Вместе с двуколкой.

– Тогда, да, – успокоилась Варя. – Тогда я согласна.

– Значит, первым делом строим лесопилку. Варя, там у тебя лес пилить можно?

– Конечно! Это мой лес.

– Тогда, – резюмировал Соколов, – налаживаем транспортную систему.

Все с вопросом на него посмотрели и он пояснил.

– Строим ангар под грузовой портал.

* * *

Во дворе, за домом бригада строителей возвела ангар с широкими воротами, в котором Рыжов соорудил грузовой портал. Представьте – заходишь в помещение, а там, в полутьме, на шести опорах, стоит тарелка НЛО, точнее – кастрюля НЛО, диаметром метров пять.

Они с Варенькой её и опробовали.

Денис купил цемент. В мешках. Двести мешков – сто тонн. Завалил две трети гаража под потолок.

За парой пильных дисков, диаметром в метр, пришлось мотаться в Австрию. Там же пробрёл и стальные валы с нарезкой на 50, по посадочному отверстию. Ещё взял шайбы, гайки и десяток подшипников.

Он стаскал всё это в гараж и задумался.

– А как всё это перевозить в прошлое. Ну, перемещение – это понятно. А дальше?

Он пошёл к Вареньке.

– Варя, нам надо купить телеги... Штуки три. Большие, такие. И к ним лошадей. Ты в лошадях разбираешься?

Гагарина возмущённо фыркнула:

– Ну а ты как думаешь?

Потом спросила:

– Ты собираешься все эти мешки туда перетаскать?

– Да. И это ещё не всё. Будет больше.

– Надо пароконные фуры, чтобы побольше разом увозить.

– И где мы их возьмём?

Варвара задумалась. Подумала-подумала и решила:

– Придётся в Архангельск ехать. Только там долгуши можно купить.

Ну, ехать, так ехать.

Соколов попросил у Рыжова его Зауэр. Тот принёс пистолет вместе с наплечной кобурой и с запасным магазином. И ещё какой-то длинноствол в чехле.

– А это что?

Владимир вытащил винтовку.

– Это Мосберг, эм три тысячи. Пять, пятьдесят шесть. И вот тут ещё три магазина, – он протянул брезентовую сумку.

– У тебя, что – есть разрешение на боевое оружие?

– Это охотничий карабин. Десятизарядный...

– Спасибо, Владимир Васильевич. Думаю это мне пригодиться.

Переоделись в старинное. Перешли в таймпокет и приготовились к транспортировке.

* * *

Рыжов копался с аккумуляторами, а Бэт стучала по клавишам и ворчала:

– Надо было маяк поставить... Теперь лови эти сантиметры... Деня, ты долгосрочные маяки взял? Это хорошо. Поставь один в усадьбе... Ну давайте. Кто первый?

Первым пошёл Денис. Ну, так, на всякий случай.

Перешли снова, в ту же ночь отбытия, из Варвариной усадьбы, а утром собрались, якобы, в Архангельск.

Глафира суетилась, собирая хозяйку в дорогу. Наложила в баул еды, наложила во второй одежды. Пришёл Захар одетый по-дорожному.

– Я готов, матушка.

– Куда ты собрался? – удивилась Гагарина.

– С вами. Жасминку уже запряг. До Архангельска за трое днёв долетим.

– Спасибо тебе Захарушка. Но со мной поедет Иван. А ты тут, без меня, последи за порядком... Франц Карлович, Глаша, прошу вас – и вы приглядывайте.

Все кланялись. Переглядывались с недоумением. У Варвары, после полугода проживания в том, в демократичном обществе, часто вырывались такие либеральные словечки. Вот и сейчас – не "приказываю", а "прошу".

Захар потащил баулы и засунул их в ящик под сиденьем.

А когда Варя уселась в двуколку в белом платье и с белым кружевным зонтиком, Глаша вдруг вспомнила.

– Варвара Ильинична, новость-то какая. Барин Ливанов – убился. Его управляющий за священником поехал.

– Это как понимать – убился? – подняла бровки Варя.

– Так это – лошадь его понесла. Понесла и в ручей сронила.

– А чего же это лошадь его понесла?

– Ну, так спужалась видно чёй-то. Сронила и убила Григория Семёновича насмерть. Завтра хоронить будут.

Варя задумалась.

– Может остаться на похороны?

Но Франц Карлович отсоветовал:

– Варвара Ильинищна, ещщайте. Время не терпит.

И Глаша добавила:

– Он вам, матушка, не сват и не брат. У вас от него одни неудобства были, да обиды. Видно, Бог его и наказал.

– Ну ладно. Трогай, Ваня.

У ворот стояла дворня и махала руками.

Когда отъехали с километр, Денис сказал:

– По крайней мере, через Юрому будем спокойно ездить.

Варя вышла из задумчивости.

– Ванечка, скажи мне честно – это ты его?

– Варя, я не люблю, когда обижают мою женщину. Все, у кого возникнет желание тебе досаждать, будут наказаны. Вот скажи мне честно – сколько ещё раз он попытался бы забрать у тебя вот эту симпатичную коняшку?.. Сколько раз ты бы встречала дорогого гостя с пистолетом в руках?... ... Да, Варя. Это я его.

Варя молчала. А он продолжил:

– Дело не в Жасмин, и не в Марго, и не в его дохлой кобыле. Дело в наглости. Он уверен,... был уверен,... что имеет право унижать, оскорблять, отбирать, насиловать... Я не прав?

– Ты прав... Ты прав... Но мне всё же не по себе. Надо заехать, отдать последний поклон покойному.

– Хорошо, заедем.

Светило утреннее солнышко ранней весны. Пели птички. Из-под копыт лошадки вылетали кузнечики. Жасмин бежала легко, всё время пытаясь перейти в галоп. Денис придерживал её и блаженно щурился от встречного ветерка.

Погода стояла прекрасная. Лошадка бежала расслабленной рысью, без усилий влача лёгкую двуколку. Денис притормаживал, чтобы коняга раньше времени не устала. И она прочесала двадцать километров до Юромы лёгкой трусцой без передышки, меньше чем за полтора часа. И всё рвалась добавить скорости. Неугомонна, такая, кабардинка.

По дороге многое обговорили. И о своих отношениях, и о будущем, и о будущих детях, и о жизни вообще.

Денис удивлялся, – почему никто не поинтересовался – где Прохорова Мария. Ну, не задумались – и ладно. Меньше нервов, меньше лжи.

Заскочили в Юроме к покойному Ливанову. Постояли у порога, посмотрели издалека на гроб, перекрестились и поехали дальше.

От Смоленца, по хлипким мостам, через две речки, переехали на левый берег, к Лешуконскому. В само село заезжать не стали.

На пустынной лесной дороге, за Лешуконским, примерно в двадцати километрах от него, решили сделать перевалочную базу. Место уж больно удобное. Восемьдесят километров туда и двадцать километров сюда нет никакого жилья. Лес стеной метрах в двадцати по краям дороги.

Поискали проход на какую-нибудь полянку и нашли. Съехали с большака между расступившимися кустами. Огляделись – отличное место. Сухая полянка, десять на двадцать метров. Примерно, конечно. С дороги абсолютно не видная, Денис сходил – проверил.

Варя разнуздала лошадку, и начала распаковывать баул с едой – готовиться к перекусу. А Денис выбрал сосну покрепче, поздоровее, стоящую на границе леса и полянки. Он обвязал себя верёвкой через ствол и полез наверх. Добрался до первого большого сучка и закрепил на нём стационарный маяк, который ему дал Рыжов. Этот прибор излучал слабый сигнал, зато работать мог долго, до года.

Подошел к Вареньке, которая, неизвестно чему улыбаясь, раскладывала на скатёрке провизию. Пообедали на воздухе под взглядами любопытных белок и соек.

Жасминка, которой, видимо, надоело щипать траву, подошла к пикнику и умыкнула половину каравая хлеба. Не столько съела, сколько изваляла и раскрошила.

Взнуздали и тронули на запад.

Жасмин снова бежала неспешной рысцой.

Варенька сказала:

– В Карпогоры не успеем до темна. Придётся ночевать в лесу.

– А у меня ещё одна долгоиграющая метка есть. Переночуем дома.

И только он это сказал, Жасмин фыркнула, потом ещё, потом коротко ржанула и прибавила ходу.

– Что это она? – Денис заозирался.

Лошадка перешла на галоп.

– Варя, держись крепче. Что за чёрт?

Позади двуколки из лесу выкатилась парочка волков. Они легко бежали за повозкой, не нагоняя её, но и не отставая. Следом на дорогу вылетели ещё несколько. Штук шесть.

Они гнались за конягой, но как-то лениво. Наверняка с лёгкостью могли настигнуть путешественников, но...

Соколов понял. Зверюги преследуют путников просто, так сказать, из любви к искусству. А может из любопытства. Они явно не голодали. Были бы голодные, легко бы догнали.

– Варя, возьми возжи.

Денис вытащил из чехла карабин, привстал, повернулся и выстрелил в землю перед стаей. Пуля выбила перед передовым зверем фонтан пыли. Тот резко остановился, отпрянул, криво зажмурился и... И на этом погоня закончилась. Волки постояли на дороге, посмотрели равнодушно вслед и, не спеша, отправились в лес.

Кобылка как-то быстро успокоилась и снова перешла на неспешную рысцу. Она была приучена для охоты, и особо не боялась ни зверя, ни выстрелов.

Но, конечно, в первый момент опасной встречи, она своей лошадиной соображалкой почуяла – это не на ней охотятся, а на неё.

– Уф... Отстали... – выдохнула Варвара.

– Да они и не сильно старались догнать. – Денис стоял не сидение коленом и смотрел вслед уходящей стае.

– Сытые, заразы. Лето! Вон у них – морды от сала трескаются.

Варя начала смеяться. Непонятно – то ли отходняк, то ли и правда сказанное показалось смешным. Она хохотала и повторяла:

– Трескаются... От сала... Ой...

Потом успокоилась и призналась:

– Ох, как я испугалась, – прижалась к обнявшему её Денису, вздохнула глубоко и прошептала:

– Ваня... Я ведь не порожняя...

Тот не понял. Недоуменно уставился на спутницу. Та объяснила:

– Понесла я Ванечка. Что делать, – не знаю.

– А как получилось-то?

– Да вот, сама удивляюсь, – уставилась в полик, – что скажешь?

Соколов развёл руками, заворковал:

– Да ты моя рыбка. Да ты моя птичка. Так что ты сразу-то не сказала. Мы никуда бы и не поехали. Ты себя нормально чувствуешь? Не тошнит? Голова не кружится? Надо тебе провериться у Бэт...

Варя посмеивалась:

– Да успокойся ты. Срок-то ещё меньше месяца. У меня ещё... Ну, ещё две недели назад должно... Ну...

– Да понял я, понял. Не мальчик уж, – и снова заворковал. – Иди сюда, моя радость...

Обнял. Предложил:

– Может мы домой уж?

– Не-не-не. Едем по делам. Нечего тут.

До Карпогор не доехали. Непонятно – сколько километров. Ориентиров или указателей – никаких.