Текст книги "Ритуалист (СИ)"

Автор книги: Юрий Мерлянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Что? За тебя волнуюсь, – бросил хмуро, и пояснил через мгновение, – нас здесь называют беженцами, умру и сразу же воскрешусь, а вот ты вряд ли, топаем, короче.

И двинулся дальше, ощущая у себя между лопатками задумчивый взгляд. Ну, ясно, очередная тема для разговора зреет, через некоторое время она догнала меня, поравнялась и, почему-то, шепотом спросила:

– Ты это серьезно сказал?

– Угу, – киваю.

– И правда, не можешь умереть?

– Умереть могу, и еще как, сдавишь вот во сне хвостом и трындец мне наступит, а как помру, тут же появлюсь где-то.

– А где?

– Да кто его знает, может, поблизости, может, нет, но обычно это кладбища, только спокойные и безопасные.

– Нежитью что ли? – не поняла ламия.

– Какой нежитью, – смотрю на нее, – собой обычным, просто обычно возрождаюсь на кладбище.

– А, ясно, и ты уже, того, умирал? – продолжился допрос.

– Было дело, приятного мало, и хватит шептать уже.

– Прости, и сколько раз?

– Умирал?

– Ну, да, – похоже, ее очень заинтересовала эта тема, и она будет терзать меня ею еще очень и очень долго, допрыгался.

– Прилично, и больно было, очень, если ты об этом.

– И как так выходит, постой, ты сказал, вас называют беженцами? Так вас много таких? И почему "беженцы"?

– Много, но не здесь, и в деревне не было, думаю, я у тебя пока такой первый знакомый, – улыбаюсь.

– Думаешь, будет больше?

– Конечно, не навечно же ты со мной, когда-нибудь надоем, найдешь себе занятие поинтереснее, чем таскаться вместе.

– И ты будешь не против?

– Шаррат, – даже обернулся к ней, – ты красивая, молодая ламия, перед тобой весь мир открыт, стоит лишь разобраться в местных реалиях, – и вздохнул, – а со мной ты навсегда останешься изгоем.

Некоторое время шли молча, но на долго ее не хватило:

– Так почему "беженцы"?

– Без понятия, – пожимаю плечами, – думают, что бежим из своего мира, спасаясь от чего-то, но я такого не помню, да и вообще почти ничего не помню, даже как оказался тут.

– Но имя же свое помнишь.

– Имена мы все берем тоже тут, в городах, а до того ходим безымянные, – кошусь на нее, вроде, интересно, ловит каждое слово. Ладно, вот тебе еще кое-что к размышлению, – а еще мы сбиваемся в общины и создаем гильдии, боевые отряды, выполняем всякие сложные задачи, деремся с монстрами, на которых не хотят идти местные и тому подобное. Может, и ты когда-нибудь решишься вступить в один такой клан, мечами крутишь мастерски, думаю, оценят.

– И меня примут такую, вы же люди, – Шаррат с сомнением заглядывает в глаза, приходится улыбнуться:

– Без понятия, но я бы точно принял, будь моя воля.

– Так, то ты, – но, похоже, ее мой ответ удовлетворил.

– Главное не попасть тебе на уродов, среди нас таких хватает, – вот, а это хотел сказать еще с самого начала, пусть знает, что и такое может случиться.

– Ну, дрянные особи везде есть, у нас так их вообще большая половина обычно.

– У ламий?

– Угу, сплошные амбиции и постоянная жажда чего-то большего, чем уже есть.

– А у тебя не так?

– Нет, – качает головой, – я считалась тихоней и слишком странной, потому, наверное, и выжила, смогла бежать.

– Недосмотрели?

– Типа того, а еще по пути смогла вырезать целый отряд охраны, – моя спутница скромно потупилась, мол, вот какая я плохая девочка, отругайте меня или похвалите, на ваше усмотрение.

– Думаю, у тебя и выбора-то не было, был бы рядом, помог бы, – улыбаюсь.

– Ага, особенно такой, как сейчас, – ламия, ткнула меня локтем, – кстати, что с этой проклятой книгой, чего она хочет?

– С ума свести хочет, – вздыхаю, – одно испытание за другим, проверяет на прочность, так сказать.

– И что уже было?

– Ну, как вцепился, сразу же вытянул почти всю силу, ловкость и прочее, сделав чуть ли не инвалидом. Потом пыталась с ума свести, такое с мозгами сделала, что чуть крыша не поехала, буквально на стены лез и в потолок выл, чудом лишь выжил. Теперь вот пока затишье, еще что-то готовит, сволочь!

– Опасная ты компания, – невесело улыбнулась Шаррат.

– Верно, – и очередной безрадостный вздох, и что мне так везет на всякое дерьмо натыкаться, таскай теперь на себе, пока само не слезет. Да и слезет ли, вот в чем вопрос.

– Ты только если с ума начнешь сходить, предупреди сразу, – и легонько так, словно оказывая поддержку, трогает за плечо, даже клинок под мышку взяла.

– Обязательно, – киваю, – и только из уважения к твоей груди.

– Ну-ну, – шутка не была воспринята, и пришлось прикусить язык, чувствуя себя полнейшим дураком.

Затем была еще одна ночевка под открытым небом и переправа через реку вброд, хотя на карте ее и не было, вот тебе и качество в соответствии с ценой. Не удивлюсь, что на ней добрая половина нужной информации или отсутствует, или просто выдумана, надувательство чистой воды, короче. Впервые увидел, как плавают ламии, чуть не обзавидовался, скорость выше моей раза в три, если не больше. Руками загребает не шибко сильно, и всю основную работу выполняет хвост, в общем, пока тащился по дну, эта красавица сошла в сторону и буквально за пару минут оказалась на берегу. И плевать, что вещи промочила, погода теплая, высохнет все, только мне в голову взбрело раздеться чуть ли не полностью и тарабанить в вытянутых вверх руках. Ну и хрен с ним, зато сухое.

– Худенький какой, – это было первое, что услышал на том берегу, переправившись и принявшись одеваться.

– Так не воин, с чего мне вдруг быть медведем косолапым, – заметил я.

– Откормить можно, – продолжила стоять на своем ламия.

– Только вот не нужно, и так не голодаю.

– У тебя вообще девушка была? – внезапно огорошила она меня вопросом, даже замер с сапогом в руке.

– А что? – кошусь на нее, подначивает или что свое на уме.

– Так была или нет?

– Может, и была, да только с моей памятью… в общем, считаем что нет.

– Ясно, – кивает чему-то своему.

– Женить меня хочешь? Так учти, я теперь только на ламий падок, – улыбаюсь.

– Одевайся уже, падок он, – но было видно, что довольна, неужто действительно ей симпатичен, впрочем, стала бы она со мной по ночам так обниматься. Или просто использует как грелку, вдруг принято у них так, а я себе напридумываю еще, короче, что за бред в голову лезет?

– Так, я готов, идем?

– Только тебя и ждала, – и чарующе улыбается.

Еще раз проверив, все ли на месте и убедившись, что да, двинулись дальше. По моим прикидкам, еще одна ночь и мы окажемся в довольно отдаленных ото всех поселений местах, конечно, если верить этому брехливому клочку бумаги. Соврал раз, сбрешет и еще, так что, тут все еще под вопросом. Но если все верно, то будем, как говориться, "осваивать целину", то бишь пытаться пинать мобье и прикидывать собственные шансы остаться в этой локации. Мне бы десяток уровней точно не помешал, сразу по тридцатке во все статы самое то будет, можно было и по пути пытаться, но очень уж вокруг сел да ферм много было, пришлось даже чуть больше в лес забирать. Не наткнулись ни на кого, и то хорошо, зато дальше места абсолютно безлюдные, по идее.

Спали, как обычно, кусты, оба спальника вместе и я в роли батареи, на утро тело вновь слегка затекло, хрен ведь даже на бок перевернешься. Но с другой стороны даже приятно, если бы еще не дискомфорт, так что пусть, что есть, то есть.

– Выспалась? – протягиваю ей кусочек мяса и сыр, как ни странно, совмещать оба вкуса, оказалось очень даже ничего, жаль только, молоко закончилось, ну да там и был всего-то один кувшин. Еще радовало отсутствие необходимости ходить в туалет, даже не хочу знать, как бы это происходило у Шаррат, соответствующих отверстий я у нее не видел, впрочем, отчасти и сожалел по этому поводу тоже.

– Ага, – девушка сонно потянулась, расставив руки в стороны и слегка покачиваясь на хвосте, смотрелось довольно забавно.

– Сегодня к вечеру уже будем на месте, если карта не врет.

– Хорошо, – кивает, принимаясь за завтрак, – и что там?

– Ну, лес, звери и нет людей, войдем слегка в силу, и можно будет думать о чем-то уже более серьезном. Мне в таком виде даже в город соваться опасно, даже убежать не смогу.

– Отдых на природе, птички поют, – с намеком улыбнулась Шаррат.

– Ну, да, только как бы эти птички нас самих, не того.

Вскоре следовавшая по пятам удача таки отвернулась, намаявшись нас охранять, и пришлось на собственной шкуре выяснять, того нас или нет – чудный семьдесят второй моб с дурацким именем "Игривый друл", хотя я бы назвал его, скорее, мерзопакостным пеньком, поставил точку в нашем спокойном пешкодрале. Тварь просидела в земле все то время, что проходили мимо, почти в паре метров и ничем из общего фона не выделялась – ни имени, ни уровня, ничего. А потом резкий треск и ламия уже толкает меня в сторону, вскидывая клинки. Отлетаю в сторону, башка идет кругом, еще пока ни черта ухватить из общей картинки не сумел, зато слышу уже, как рубят древесину: глухие удары, треск, летят щепки и шипение Шаррат, вот уж не думал, что она так может. Затем приземление наземь и вот, я снова в строю, а там – мать честная!

Самый натуральный пенек, мне по пояс почти, широченный, передвигается с помощью корней и ими же пытается достать порхающую вокруг него ламию. А та рубит его, только серпы и сверкают, только щепки и летят, но жизней у твари полно, убавляются медленно, очень медленно. И ток жизненной силы редкий, почти в самом центре, да только хрен подберешься, насадит на корневище и мне с моими жалкими хитами сразу же на респ лететь.

Затем пришла идея, и в следующее мгновение уже несусь вперед, к противнику. Прыжок, и ноги жестко вминаются в срезы колец, их много, очень много, ширина у пня приличная, как раз ухватиться за край и тыркнуть пару раз шкуродером. Древесина расступается как масло, почти не задерживая клинок, да вот только рукой ее не пробить, за ножом кисть не проходит, и поэтому банально не достаю, начиная прозревать! Ну, блин, пи***ц, а затем начинается настоящее родео! Тварь скачет, пытаясь меня бросить, я сижу, как кот, чуть ли не когти выпустив, вцепившись всем, чем можно, во что только можно. Корнями он меня не достанет, а вот сбросить может вполне, дергается, бегает, кидается рывками из стороны в сторону, да так, что еле держусь. Шаррат даже опешила, отползла и встревоженно качает головой, а у меня зуб на зуб от этой скачки не попадает, чуть язык себе не откусил. Все кружится, шатается и вертится, но есть и плюсы, клинок до сих пор внутри твари, за него, в основном и держусь. И с каждым мгновением дырка в древесине лишь разбалтывается, края раны расходятся в стороны, и нож погружается немного глубже, утаскивая за собой и кисть, постоянно нанося хоть и слабенький, но, все же, урон. Спустя минут десять этого бреда прошло первое критическое повреждение, пень вздрогнул и замер, просев хитами на добрый десяток процентов.

– Ну, ты даешь, – донеслось со стороны ламии, теперь уже чуть ли не с восторгом наблюдавшей за нашими скачками. Мне бы ее уверенность, вон, даже не почешется помочь, а ведь если сорвусь, вмиг на корни попаду, порвет на лоскутки буквально за секунды. Еще хрен поймешь, почему клинок назад не лезет, словно держится за что-то, туда, главное, как по маслу, а назад ни-ни, чертовщина, мать его так. Даже жалеть уже начал о своем опрометчивом поступке, да деваться некуда, держусь, сражаюсь, так сказать. Короче, ухайдохал моба не то, что бы быстро, но и затяжного боя не вышло. С каждым мгновением урон его хитам лишь увеличивался, жизненная суть она такая каверзная, буквально ткни в нее пальцем или чем поострее – сразу съежиться пытается, а проявишь упорство, так вообще в ноль стремится уйти. А коли еще и жертвенным ножом ее "приласкаешь", то вообще сказка, главное лишь достать!

– Да сдохни ты уже! – и тварь, словно только этого и дожидалась, тут же обмякла.

– Вот это представление! – ламия картинно поаплодировала, зажав клинки под мышками и не сводя с меня довольного взгляда, – а ты полон сюрпризов, мой друг!

– Знала бы ты их все, – бурча, буквально скатываюсь наземь, от долгого напряжения руки и ноги ноют, кажутся деревянными и не желают нормально работать. Еще пара минут и все, свалился бы сам собой, прямо под его корни, знай, топчи, даже отползти не смог бы. Ноет все, что только может, да и то, что не может, тоже, довоевался, блин!

– Ты в порядке? – похоже, мое состояние таки дошло до нее, голос слегка дрогнул, даже дернулась вперед.

– Относительно, – фуух, как же меня колбасит, руки трясутся, ноги тоже, – дай отдышаться.

– Вроде цел, – констатирует ламия.

– Да цел я, цел, – отмахиваюсь, мне еще ее заботы о себе не хватало.

Итак, почти в одиночку и благодаря смекалке завалил тварь на двадцатку уровней выше себя. Крут? Вряд ли, скорее, дурак, учитывая детали схватки. Плюс особенности твари. Но факт остается фактом – могем, а уж вдвоем и подавно справились бы, так что перлись сюда не зря. Волновал лишь один момент, по идее, нам бы группу с ней создать, да только как, понятия не имел, большая часть меню и функций тупо заблокирована. Может, просто предложить ей действовать вместе? А что, чем черт не шутит:

– Шаррат, давай ты меня в следующий раз не будешь с ног сбивать, хорошо?

Ламия лишь со скучным видом кивнула:

– Как скажешь, пусть дырявят тебе спину.

– Да нет, ты не поняла – вдвоем будем сражаться, и вообще, – ухмыляюсь, – с этого момента всегда действуем в паре, идет?

– Идет, – улыбается и, о чудо! Не знаю, что меня дернуло опять залезть в собственный статусник, наверное, интуиция, так как нигде больше я проверить свою догадку просто не мог. Но первой же бросившейся строчкой в пассивках значилась "Группа", без бонусов и минусов, банально голая констатация, что перс теперь не сам, не одинок и все такое. Ну, наконец-то, сука, наконец-то! А еще просек фишку, что группа может как-то и влиять на своих членов, мол, бафы там какие, усиления или еще что. Не зря же в пассивках. Вполне логично, в принципе, надо будет как-нибудь все это проверить, повесить легкую ауру на скорость, к примеру, заодно и на прокачку посмотрю, как ни как, новая переменная.

– Ты бы как его, кстати, так и продолжала шинковать? – и кивок на теперь уже совершенно обычный пенек, хоть сейчас на дрова разделывай и в костер, на растопку.

– Ну, – змееногая, кажется, не совсем уверена в успехе подобной тактики, – поначалу да, а там как пришлось бы. Скорее корни отсекла для начала, а потом уже и обрубком заняться можно.

– А он просто стоял бы и ждал, пока ты закончишь, – хмыкаю ехидно, – да на каждого из нас у него по два-три удара ушло бы, не больше.

– Медленный, – ламия загнула один палец, – неповоротливый, – загнула второй, – атакует только корнями и лишь в нижней плоскости, прыгучестью обделен, защититься от ударов сверху не может, да и просто деревянный, рубиться не так уж и сложно…

– Все, все, я понял, хорошо, – вскидываю руки, – понял, был не прав, так как действуем, если встретим такого еще раз?

– Надо же, уже не горишь желанием прокатиться верхом еще раз? – на губы Шаррат легла легкая улыбка.

– Не горю, и все же?

– Да тут все просто, держать дистанцию и бить, не подставляясь, сначала по корням, пока не закончатся, а потом и вовсе просто.

– С моим оружием так не повоюешь, короткое, – мой шкуродер в длину был раз в пять короче каждого ее клинка, и если она еще могла хоть как-то противостоять семидесятой твари, то мне бы пришлось идти в полный контакт. Или прыгать на башку, что тоже не являлось удачным вариантом, короче, моя роль в такой схватке сводилась, скорее, к выжиданию второй фазы, пока ламия не сделает все основное. Похоже, она тоже это прекрасно понимала:

– Не переживай, ты у нас маг, а я воин, все в порядке, с тебя поддержка и лечение, – и тут же подняла бровь, – осилишь?

– Это запросто, – порезать себя и подлечить ее уж как-нибудь смогу, в этом был уверен, и хоть цена варьировалась и вернуть ее практически с того света я бы точно не смог, но что попроще – запросто.

– Вот и хорошо, а пока лучше разбирайся со своей, – ее глаза метнулись к "комиксу", – проблемой.

– И стал он альфонсом, – констатировал с кислой улыбкой, – прячется за женскую спину и тычет ножиком из-за нее же.

– Шутишь?

– Ну, не то что бы, однако немного неловко, – киваю.

– Ой, я тебя прошу, нашел время, когда и где думать о подобном, – ламия откровенно расхохоталась, – ты лучше, раз бессмертный, постарайся не дать мне умереть.

– За это не волнуйся, – вот тут уже без шуток, все серьезно, – вперед меня не погибнешь, и я не бессмертный, Шаррат, а возрождающийся, чувствуешь разницу?

– Чувствую, чувствую, мой защитник, мой кавалер, – я скривился, а она опять хохочет, абсолютно игнорируя мое недовольство, и что за гребаный юмор такой.

Как только она смогла взять себя в руки и перестала надо мной потешаться, провели небольшое совещание, разработав дальнейший план действий, что уже давно напрашивалось само собой. Пора и ей принимать участие в наших скитаниях, почему только у меня должна голова об этом болеть? В итоге порешали следующее. Остаемся в локации и ищем, где обустроить себе временно пристанище. Далее запасаемся едой и питьем, разведываем округу, по возможности стараясь обезопасить свой новый дом. И параллельно составляем план дальнейшей прокачки, вызнавая все, что только можно об окружающем нас зверье. А дальше тупой и безостановочный кач, пока не апну, хотя бы, шестидесятый, хрен успокоюсь, слишком уж все стало для меня под вопросом, надоело до чертиков! Ритуалистика – замерла, ситуация с книгой – неизвестна, мое общее "состояние не стояния" в этом долбанном мире – все то же, и вообще, за последние недели я скатился почти на самое дно, достало просто!

С противниками в этих местах оказалось очень даже густо, начиная от пеньков всевозможных видов и размеров, и заканчивая банальными медведями, лисами и волками. Правда, все от семи десятков и выше, но социалов почти нет, все одиночки попадались да не особо резвого ума. К слову сказать, с ламией мне просто невероятно повезло, не знаю, какую тут можно провести параллель с игроками, но мечник из нее невероятный: сильный, быстрый, подвижный и чертовски опытный. Каждый бой для меня сводился к тому, что первые пару минут тупо стоял и наблюдал, как Шаррат ужом вертится вокруг противника, выискивая его слабые стороны и разузнавая сильные, удары там, спецприемы и прочее. И большую часть схватки лишь курил в сторонке, ожидая или момента обездвиживания за банальным отсечением конечностей, или необходимости лечебного вмешательства. В общем, тащила нас она одна, а я так, с боку припека: помочь слегка, подлечить, нарезать и приготовить мяса да свои потребности удовлетворить, не переводить же дармовую кровь в никуда, вот и юзал по полной, на что только мог.

Первые пару суток ютились где попало, неся вахту и давая друг дружке хоть немного отоспаться. Лес пока не радовал, ни одного достойного местечка, ни одной скалы, ничего, сплошные деревья да чащи, а еще вечно голодные мобы, рыскающие в поисках пропитания. Ни одной травоядной твари, все с зубами, рычат и кидаются сразу же, стоит лишь показаться. В общем, пока был лишь кач да заготовка еды, отработка тактики боя с разными монстрами и поиск нашего будущего "дома".

– Готов! – ламия отскочила в сторону и лихо крутанула клинками, сбрасывая с лезвий остатки крови, в игре их, походу, чистить вообще нужды не было, да и не ухаживала она за ними. Всегда одно и то же движение, и оружие становилось чистым, не знаю, может чисто ее фича какая, а может, тут это норма для всех.

Косолапый увалень был разделан и нашинкован моей змееногой подругой минут за десять, хрен его знает, долго это или нет, но для нее разница в десяток уровней уже не была проблемой. А мне вот теперь заниматься тушей, вся подобная работа была целиком свалена на мои плечи, и хоть места в сумке уже давно не было, заготовку мяса мы все еще продолжали. Неподалеку у одного из деревьев стояло четыре сплетенных из травы и тонких зеленых прутиков емкостей, почти доверху заполненных всем, что удалось добыть за эти дни. И если в ближайшие сутки не найдем себе пристанища, дальше с собой таскать все это станет просто нереальным, мяса гораздо больше, чем можем унести, на мобов натыкаемся почти каждые полчаса, так что еще немного, и будем просто оставлять туши валяться позади себя.

– Молодец, тебя подлатать? – спрашиваю чисто для профилактики, полоска жизней у нее над головой зеленая и не просела ни на процент.

– Нет, все в порядке, – ламия таки запыхалась, грудь тяжело ходит вверх-вниз, лицо раскраснелось, дыхание с присвистом, а бой, видать, вышел нелегким, хотя со стороны это и не скажешь.

– Ну, тогда мой черед, – подрываюсь, беру ближайшую сумку личного рукодельного производства, и плетусь к мобу. Темно-коричневая жесткая шерсть слиплась от крови, сочащейся из множества порезов и ран, мечи Шаррат успели побывать почти везде, шкура попорчена знатно, и даже если бы захотели ее снять, смысла не было бы никакого. Итак, начнем, обычно я стараюсь брать с ляжек и боков, там самые жирные куски, да и возиться с ними проще, снял верхний слой да знай себе, нарезай сколь угодно. Шаррат же не отходила ни на миг, все это время с интересом наблюдая каждый проводимый мною обряд, будто и не видела все это уже по десятку, а то и сотне раз. Пытался, кстати, и ее научить – но ничего не вышло, Миру было плевать на ее потуги, хоть и повторяла за мной все в точности, у нее даже заживление элементарных порезов выходило не так качественно, что странно. Гиин ведь говорила, это доступно абсолютно всем, тут и талант никакой не нужен, банальное обращение к Миру.

В общем, сижу, передо мной туша семидесятой твари, ляха уже освобождена от шкуры и сверкает влажным и все еще кровоточащим мясом, то, что нужно. Делаю пару надрезов, потом еще пару перпендикулярных, поддеваю и, придерживая отделившийся кусок, тут же нанизываю его на нож. Затем безо всяких ритуальных телодвижений, просто штрыкаю ножом в бок туши, закрепляя плату и мысленно требуя свое, и в сумку сбрасываю с клинка уже готовое к употреблению лакомство. Быстро, дешево и сердито, никаких плясок с бубнами, никаких танцев и кривляний перед вселенной, все это в прошлом и абсолютно не нужно, управляюсь и без этого, благо, мастерство уже позволяет.

– В который раз смотрю, и не верю, – пробормотала ламия, неотрывно следя за моими действиями.

– В который раз это слышу, не надоело? – на нее даже не смотрю, все это уже пройденный вариант.

– Нет, да и на что тут еще смотреть.

– Хотя бы по сторонам, – бурчу, – вылезет еще какая тварь, а мы не готовы.

– Отобьемся, – Шаррат беспечно махнула рукой, похоже, ее это действительно нисколько не волновало. Впрочем, у нас уже имелся подобный опыт, проморгали нового врага, и пришлось давать деру, оставив все сумки и драпая так, что кусты трещали. Не убежали, догнал, еле отбились, хиты Шаррат упали в красную зону, и я чуть кровью не изошел, вытягивая ее с того света, а потом еще сутки ходил как ватный, слабость во всем теле и ноги почти не держат. Но она права, теперь – отобьемся, лишь бы не на пару сразу наткнуться, а с одиночкой она почти всухую справляется и сама, каждый бой это опыт, изучение противника и оттачивание необходимой тактики.

Теперь, когда с заготовкой еды покончено, осталось лишь придумать, на что пустить остальную кровь, профита с такого обряда почти нет, но с миру по капле, как говорится, и озеро можно собрать. Или нет, не так там было, впрочем, не важно: силу, скорость или еще что нам дать? А, не суть, все равно действие закончится буквально через пару шагов, пусть будет сила!

И опять шкуродер проникает в тушу, мысленная просьба о даровании нам бафа и плата тут же уходит, моб словно сдувается, ссыхаясь и становясь похожим на мумию, пролежавшую тут уже несколько месяцев. Если его вспороть дальше, окажется, что в трупе не осталось ни капли крови, все выжато и вытянуто досуха, словно стая вампиров постаралась, измученная голодом.

– Жутковато, – подала голос Шаррат.

– Угу, – киваю удрученно, – а толку-то, пара шагов и даже не вспомним.

И оказался, как всегда, прав, наклоняюсь, подхватываю сумку, ощущая небывалую легкость, и через пару секунд руки вновь оттягивает тяжесть, херня из меня ритуалист, пользы раз через раз, а учиться дальше никак, не с чего, разве что через харакири только.

– Ну, что, пошли дальше, если и сегодня ночевать на земле будем, завтра начну рыть землянку, – выдал обреченным голосом, надоело все, хоть в землю, но зароюсь, расширю нору, натаскаю веток, сделаю настил побольше, что бы не ютиться, а там пусть хоть снег, хоть дождь, плевать. В голове уже бродили мысли насчет того, как предотвратить потоп в таком жилище, помучаться, конечно, придется, но вставать по утрам как дебела колода я уже запарился. Да еще змееножка вечно кольцами обвивает, тоже достала, хрен выспишься.

– А ты умеешь? – тут же поддела ламия.

– Разберусь как-нибудь, – бурчу в ответ.

Через полста шагов заметили очередного местного потапыча, медведь объедал куст с чем-то красным, ягод здесь мы пока еще не встречали, но раз он их с таким усердием лопает, значит, и нам можно, не потравимся.

– Готова? – почти одними губами выдаю вопрос, еще с десяток таких монстров и я пятьдесят первый.

– Иду, – кивнула та, и скользнула вперед, расставив мечи.

– Рроаааррр! – у моба словно глаза на затылке были, с ревом, потрясшим окрестности, тварь развернулась, вставая на задние лапы и буквально сверля напарницу пылающими угольками глаз. Что за хрень?!

– Шаррат! – но мой окрик потонул в очередном реве чудовища и битва началась.

Первый же удар косолапого достиг цели, тараном прошелся по выставленным в блоке клинкам и бросил ламию на ближайшее дерево. Та шмякнулась об него, словно безвольный червяк, на миг поплыв и просев по хитам почти на четверть. Черт! А моб уже был рядом, скакнул пару раз через всю поляну и вновь выдал чудовищной силы оплеуху – "шмяк", полет, очередной "шмяк" тела о дерево и куча крови, клинки напарницы выпали еще в воздухе. Взгляд расфокусирован, голова нелепо поворачивается из стороны в сторону, руки дрожат, словно у паралитика, ужас! Нутро у меня будто сковало ледяной стужей, словно прирос к земле, я реально испугался за нее, нет, не может быть, только не так!

– А ну уйди от нее! – смешно, малявка на двадцать уровней ниже в считанные мгновения покрывает разделявшие их метры и, в диком прыжке, взвившись в полете, словно какая белка-летяга, с диким ором приземляется на спину монстру. И тут же по самую рукоять вбивает клинок в толстошкурый бок, прямо в один из центров тока жизненной силы. Не достал!

– Аррррор! – с поразительной резвостью моб делает чудовищный по своей скорости разворот на сто восемьдесят, и меня буквально сносит с него, срывая инерцией и заставляя прокатиться по земле, чередуя голову, руки и ноги, добрый пяток метров. Больно, сука, как же больно! Рука явно сломана, предплечье от соприкосновения с твердью взорвалось нестерпимой болью, даже слезы на глазах успели выступить, но я каким-то чудом все еще держался. А когда взгляд нашарил так и не вставшую, явно беспомощную Шаррат, стиснув зубы, начал подниматься.

Кровь! Мне срочно нужна была кровь, для себя, для нее и на него, через доли мгновения, я даже отпрянуть не успел, рядом возникла громадная туша и ребра, сломавшись, проткнули нутро, удар оказался просто чудовищным. Меня снесло как пушинку, изломанной куклой зашвырнув в кусты и скрыв с глаз твари, но это ненадолго. Я сагрил, нанес первый удар, и умру, походу, тоже первым. А потом и ламия, монстр оказалась совсем не тем, чего ожидали, и его уровень тут оказался совершенно не причем. Что-то иное стояло за всем этим, только что? Совершенно глупый и неуместный вопрос на пороге очередного перерождения. А как же Шаррат, что с ней будет?

И как бы больно, как хреново мне сейчас не было, но эта мысль хищным червем вцепилась в мозг и не отпускала, ни на мгновение, затмевая терзающую тело агонию и приглушая охвативший меня страх. Решался я недолго, ровно столько времени, сколько понадобилось твари смять кустарник и нависнуть надо мной последней смертной тенью, и когда когтистая лапа уже начала свой бег сверху вниз, навстречу ей ударил поток силы. Я решился!

– Нна! Сука! – цена была невероятна, убийство маячившей передо мной твари выливалось в такие объемы жертвенной крови, что просто не мог поверить, однако иного выбора не было. И шкуродер все давил и давил внутрь, почему-то с трудом проникая в плоть, раздвигая сломанные кости и стремясь поразить все еще бьющееся сердце. Он словно не хотел этого, противился, но устоять не мог, отчего боль и агония лишь усиливались, и я понимал – быстро уйти у меня точно не получиться. Сырая мощь шваркнула возвышающуюся надо мной тушу, смяла, словно картонную, закрутив в воздухе на подобие юлы, и с жутким хрустом и чавком сломала ближайшее дерево. Лесной гигант не выдержал соприкосновения и треснул, хрустнул, да так громко, что в ушах отдалось болезненным эхом, а затем ствол буквально соскочил со своей основы, пропуская все еще живой снаряд дальше!

Заем оказался большим и безвозвратным, в моем-то случае да при имеющихся возможностях это была просто долговая яма – на губы легла кровавая улыбка. А потом шкуродер достиг-таки сердца, тело выгнуло дугой, губы оказались вмиг прокушены, и я испытал ни с чем не сравнимую боль, непонятную и необъяснимую, буквально рвущую сознание на части! И уже подыхая, уже гаснущим, стоящим на самом краю сознанием, выдал два последних мысленных посыла, и мир взорвался, треснул и разлетелся на осколки, вырвав из меня душу и бросив ее в мир теней…

Если бы мог, по округе разнесся б такой многоэтажный мат, что все зверье или разбежалось бы в страхе, или наоборот, разинув рты и кривя недоуменно морды сбежалось бы поглядеть на источник такого чудесного словоблудия. А так лишь крыл всех и вся про себя, мысленно, костеря и Мир, и медведя и вообще все, даже лес не избежал пожеланий сгореть в адском пламени и стать перегноем в кратчайшие часы. Моя призрачная тушка все еще никак не могла отойти от пережитого, фантомные боли словно продолжали терзать груднину, а ведь такого явно не должно было быть, все ощущения после смерти аннулируются, сметаются, словно метлой уже не нужный мусор. Так какого же хрена меня до сих пор так корчит?!

Одно хорошо, выбравшись из кустов, зацепил взглядом змееногую, всю в крови и до сих пор так полностью и не пришедшую в себя, шатает ее, бедолагу, но полоска жизней, хоть и не восстановилась полностью, но достигла зеленой зоны, значит, будет жить. Про уб********о медведя даже не вспомнил, не успел просто, так как в следующее мгновение и с емким матерным "б***ь" меня с первой космической скоростью сложило пополам и втянуло в пространство. Деревья, деревья, деревья, деревья – все замелькало с такой скоростью, что понять, куда и откуда меня несет стало просто нереально, главное, взгляд таращился прямо, вот туда и надо будет переть. А пока тащило меня к респу ну уж очень быстро и без сантиментов, словно опаздывал куда-то, побив все рекорды непунктуальности. Затем бросок в каменную плиту, будто в грудь пробил боксер тяжеловес, вгоняя в давно уже заготовленную и поджидающую где-то бродящую тушку могилку и, вспышка!