Текст книги "Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Сергей Волков,Сергей Чекмаев,Юрий Погуляй,Евгений Гаркушев,Сергей Игнатьев,Игорь Вереснев,Татьяна Кигим,Наталья Анискова,Александр Сальников,Константин Ситников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Часть четвертая, в которой Звезде Смерти наступает…

Парни и девчата, только что вырвавшие ядовитый клык у искусственного шизофренического интеллекта, с легким замиранием сердца ожидали, когда главная рубка отделится от Звезды Смерти. На Землю уже пошел сигнал о неисправности планетарного деструктора. Значит, сейчас вся мощь советских сил обрушится на сошедшую с ума махину. Она всё еще оставалась опасной: огрызалась плазменными сгустками по орбитальным базам, целила в многочисленные народнохозяйственные спутники, рассылала мины на оживленные трассы.

– Давай, давай, – сжав кулаки и даже забыв о том, что один из них уже стальной, бормотал Никита.

Сигнал об уничтожении деструктора пошел на Землю – это оружие обладало рядом автономных систем. А вот нормальная связь между рубкой и Землей, между рубкой и ВКС отсутствовала. Параноидальный интеллект сжег все системы связи на ярусе центрального управления.

Военные могли только догадываться, что десантники, уничтожившие планетарный деструктор, возможно, живы. А значит – им будет дано немного времени на то, чтобы уйти. Но совсем немного…

– Отстреливаемся! – крикнул Алибек. – Пошел рубка, пошел!

Окутанная алым туманным сиянием силовых полей, главная рубка отпочковалась от Звезды Смерти и начала набирать скорость, уходя от искусственного планетоида.

– Успеем… – прошептала Галя.

Они неотрывно смотрели на экраны, где шла неторопливая, на первый взгляд, подготовка к кульминации эпической битвы. Вокруг взбесившейся груды металла сжимали кольцо три советские Сферы Мира.

Лишенная планетарного деструктора, Звезда Смерти загнанным зверем огрызалась, пытаясь пробить силовые щиты советских Сфер. Искусственный интеллект, загнанный в ловушку, пустил в разнос все энергетические установки. Силовые поля Сфер Мира постоянно вспыхивали, гася снаряды, торпеды, энерговсплески, лазерные удары… Звезде Смерти нечего было терять: она была обречена и в последние мгновения существования пыталась нанести хоть небольшой урон человеческим созданиям.

Со стороны лунных баз неслось подкрепление: советские «Беркуты», «Ястребы», «Соколы» – пылинки на фоне великих Сфер, подобные антителам в человеческом организме. Из ангаров Звезды вылетали новые и новые полчища саранчи: «Кондоры» и «Стервятники». Псевдоразумные боты пытались атаковать Сферы, шли на таран, но вязли в мелких стычках с советскими истребительными бригадами.

Из центрального ангара Звезды Смерти выполз неуклюжий «Дестроер» и, не успев до конца вытянуть из логова громадное треугольное тело, взорвался от прямого попадания со стороны рискового торпедоносца.

– В энергетическую шахту запулил! Вплотную подошел! – восхитился Никита. – Сколько бы я отдал, чтобы сейчас быть там! Хоть распоследним юнгой!

Он уже забыл о том, что только что совершил подвиг, который войдет в учебники. Но сейчас, глядя на вспухающий раскаленными нарывами шар, ощетинившийся острыми краями разорванного металла, Никита горел желанием оказаться в центре схватки, перенаправлять энергию силовых щитов, вести ловкий и дерзкий истребитель, отвлекая на себя выстрелы огрызающегося врага, или бить из артиллерийских башен по псевдоразумным торпедам!

Космос мерцал. Сотни тысяч вспышек и мелких туманностей локальных боев окутывали четыре огромных искусственных планетоида. Мрачную в своей нечеловеческой ненависти и мощи, опаленную Звезду Смерти и сияющие непобедимой славой советского оружия Сферы Мира.

– Шайтан интеллект! – крикнул Алибек. – Три бота на левый сторона!

Красавицы-комсомолки кинулись к артиллерийским установкам.

– Сейчас снимем!

Никита, не выдержав, тоже бросился к пушкам, ловя сумасшедшие космоботы на прицел. Ловко вывернув в сторону, Алибек ушел от вражеских залпов и вывел артиллеристов на удар. Псевдоумные боты один за другим рассыпались в пыль.

– Мне нравится твой корабль! Давай дружить… – успел просигналить световой морзянкой один.

Даже неплохо, что связи не было – каково выдержать попытки ботов «подружиться» и усыпить бдительность пилотов, о чем их сто раз предупреждали на занятиях? Опять провокации. «Давай дружить!» Тьфу, пакость какая…

– Дежурим у орудий, – приказал Никита. – Тут пока еще опасно – пакости со Звезды разлетелось немерено.

Но бой подходил к концу. Это было понятно всем, и находящиеся в рубке замерли, устремив взгляды на четыре шара, окутанные пульсирующим сиянием.

Силовая защита вокруг Сфер уменьшилась до предела, и батальоны поддержки приняли всю мощь ударов Звезды Смерти на себя. Три Сферы Мира несколько бесконечных секунд накапливали безумную, грандиозную по объему энергию. А затем три ослепительно белых луча ударили по Death Star, разнося ее на клочки.

Вселенная вспыхнула, как при рождении.

– Экраны! Экраны затемни! – крикнул Никита, инстинктивно зажмуривая глаза.

Автоматика сработала сама, опустив светозащитные фильтры. И все-таки за веками закрытых глаз стало белым-бело, и зрение восстановилось не сразу. Вспышка полыхнула слишком близко, катапультировавшуюся рубку основательно тряхнуло.

– Загнивающий капитализма! – ругнулся Алибек. – Такой зараза смастерили!

Перешедшая в автономное плавание рубка неслась, как на забеге «Интеграла-2», увиливая от разлетающихся осколков да избегая затухающих протуберанцев. Никита запоздало почувствовал холодок, как на лихом аттракционе, но их импровизированный катер уже вышел из зоны поражения. Двух увязавшихся ботов «сняли» девчонки-артиллеристки.

– Теперь от этой беспилотной пакости весь ближний космос придется очищать, – сказал Никита.

– Ничего, – сказал Ион, – зато скучать не придется.

– Это точно. Космосаперы мины по всем трассам искать будут… Работы на несколько недель.

– Завидуешь? – усмехнулась Галя.

– Честно? Да… Нас-то наверняка в санаторий запихнут. Самое интересное пропустим!

– А по-моему, в самом интересном мы уже поучаствовали…

Никита рассмеялся. Поглядел на стальную руку. Перевел взгляд на сверкающую кисть Галины. Сжал ее своей – две руки соприкоснулись.

– А на Земле абрикосы дождем на землю падают, – сказала Галя. – Тебе сады летом нравятся?

Он попытался понять – грустно ему, что рука уже не своя, или нет? Как он будет обрывать весенний цвет и отводить от лица летнюю зелень холодным металлом искусственной руки? Каково это – собирать железной рукой осенний урожай и пропускать зимой сквозь стальные пальцы искрящийся снег? Никита сел в кресло, и глаза сами собой закрылись. Нахлынула усталость. Галина левой, теплой рукой мягко провела по волосам. И тут он вспомнил, где ее видел.

– Да ты же – свинарка из последнего номера «Комсомольца»!

Девушка зарделась, отвернулась смущенно.

– Ты же добилась 99,8 % выживаемости поросячьего молодняка? Ого! Тебя же даже для «Плейбоя» американского снимали?

– Ой, Никита! Снимали, было дело – ездили туда в составе делегации. Предлагали остаться на три года, передовой наш опыт среди ихних фермеров распространять. Они же нас всё догнать и перегнать пытаются, всё на наши урожаи кукурузы в тундре да на мясо-молочные комплексы заглядываются… А я говорю: только если Родина прикажет, а сама я у них не останусь.

Никита поудобней уселся в кресле, с интересом слушая девушку. Выдвинулся сбоку бар с бокалами. На подносе стояли бокалы, бутылки с коньяком, лед, кола. Ни «Ситро», ни «Байкала» не было, и Никита решил подождать до ближайшего автомата с газировкой.

– Не понравилось в Америке?

– А что там может понравиться? В одном штате с крокодилами гулять запрещают, в другом перед мужским портретом нельзя раздеться, в третьем нельзя дорогу на руках перейти, в четвертом нельзя вступать в половые отношения с дикобразами, а в Айове, представь себе, поцелуй, длящийся дольше пяти минут – преступление! Проводили как-то телеголомост, выступил один – у них, говорит, вообще секса нет!

– Загнивающий капитализма! – внезапно выругался Алибек, выходя в верхние слои атмосферы и закладывая вираж на снижение.

Экс-рубку слегка тряхнуло, и комсомольцы повалились друг на друга. Звякнули покатившиеся бокалы.

– Да в Америке ничего нет! Да разве ж смогут их Биллы развинтить Звезду Смерти? Разве посмели бы они разнести планетарный деструктор на подшипники одним комсомольским ударом? Разве есть у них такая сила в руках и такая воля в сердцах? Разве ж есть у них такие хлопцы и девчата, как мы? – Никита засмеялся и поцеловал Галю в вишневые губы.

Рубку снова тряхнуло.

– Торпед, однако! – воскликнул Алибек.

– Не понял?! – Никита на мгновение потерял дар речи. – Не всех еще ботов война убила?!

– Сам же сказал – на неделю работы хватит…

– Ну так я же не имел в виду, что субботник начнется прямо сейчас! Ну что, сбиваем империалистическую сволочь?

Алибек покачал головой, вглядываясь в экраны. За ними в стратосфере неслись стремительные серебристые тела.

– Нет, это не загнивающий капитализма… Наша снаряда, советский торпед!

Диалектическая философия учит советского бойца быть готовым к превращению предмета в свою противоположность. Комсомольцы, расслабившиеся после победного взрыва, бросились к экранам и приборам. За ними, сокращая расстояние, мчались два истребителя противовоздушной обороны.

– Кедры сибирские! – схватился за голову Туви, роняя фломастер, которым набрасывал взрыв Звезды Смерти для стенгазеты. – Нас приняли за диверсантов!

Растерянные артиллеристки отпустили гашетки. Не бить же по своим?

А рубку, отделившуюся от Звезды Смерти, наверняка приняли за корабль-камикадзе.

– Они думают, мы прорываемся к Кремлю, Новочернобыльской Кварк-ЭС или просто решили врезаться в центре густонаселенного города, – сказал комсорг Чобану, напряженно вглядываясь в мониторы заднего вида.

«Все кабели, питающие связь в командном центре, и автономные генераторы сожжены, – пронеслось в мозгу Никиты. – Мы немы, и наши думают, что мы – не мы…» Родившийся каламбур был достоин пера Туви Койвисто, но сейчас было не до литературных красот. Что можно сделать? Никита обвел взглядом большой трехъярусный зал центральной рубки бывшей Звезды-Убийцы. По второму ярусу тянулась цепочка проходов в технический коридор, полутороидом опоясывающий командный центр.

– Елки египетские! Они подняли в воздух «Сапсаны»!

Никита бросился на второй ярус. В узком техническом коридоре было тесно. Никита огляделся, пытаясь разобраться в переплетениях труб, энергопотоков, кабелей. Часть проводов была разорвана: мелкие роботы-ремонтники, управляемые свихнувшимся искусственным интеллектом, произвели несколько взрывов на энерготрассах, питающих блоки связи. Починить будет несложно, но на это надо время. Чилийский баобаб, как говорит Туви! Еще бы разобраться тут… Вот он – кабель питания экстренной связи. Обесточенный, умерший, зияющий раной разрыва. Никита на мгновение впился в него взглядом.

И намертво сжал оба конца в железном кулаке.

Эпилог

Он очнулся оттого, что кто-то несильно тряс его за плечо.

– Все живы? Наши не стреляли?

– Живы, живы. Приземлились уже.

– И меня током… не убило?

– Не убило, – сказала Галя и засмеялась, прильнув к груди.

Никита прикрыл глаза, чувствуя, как сердце наполняет чувство безбрежного, легкого счастья. И нежно провел стальными пальцами по девичьей щеке.

– Как питание восстановилось, мы световыми сигналами успели передать, что не клятые империалисты. Нам не сразу поверили, даже проверку устроили – искусственный у нас интеллект или как. Полчаса перемигивались.

– А я, дурак, их учить не хотел… Сигналы эти. Устаревший метод, говорил.

Галя ласково заглянула ему в глаза и, притянув голову, крепко-крепко поцеловала.

– Ты очень-очень смелый! Настоящий десантник! Молчи, не возражай…

Позже, примерно через четверть часа, когда Галина позволила ему говорить и что-то вообще делать, Никита, шатаясь, выглянул из рубки.

– Не убило… Надо же!

Ошалевший, ошарашенный, ошпаренный негаданной радостью, Никита стоял, выглядывая из шлюзового люка бывшего командного центра Звезды Смерти и видел перед собой Землю. Экс-рубка приземлилась чуть в стороне от поля – Алибек, заботясь о народном хозяйстве страны, аккуратно посадил ее на обочине, в бурьянах. Никита смотрел и не мог наглядеться на родную землю – честную, мирную, трудовую, золотисто горящую под солнцем крупной, спелой пшеницей, над которой в голубых небесах плыли Сферы Мира с могучими планетарными излучателями, оберегая жизнь на Земле и защищая Отечество.

Игорь Вереснев
Круиз «Дженнифер Энистон»

Светло-бурый, в каких-то размытых пятнах и потеках, шарик Ганимеда проплывал за иллюминатором. Он был так близко, что не помещался там весь, и нужно было бы привстать на цыпочки, чтоб разглядеть его нижний край. Но проделать подобное, когда на ногах у тебя ботики с магнитными подошвами – задача нереальная.

– Мисс Дженнифер, а какая это планета?

Дженни быстро отвернулась от иллюминатора. Спрашивала светловолосая девочка, сидевшая в предпоследнем ряду. Лет десять, вряд ли старше. Глазенки синие-синие, нос кнопкой, настоящая куколка. Когда неделю назад Дженни принимала пассажиров на борт яхты, то, увидев ее, поразилась – как же родители не побоялись отпустить такую кроху?! И только вчера узнала, в чем дело: Арчи по секрету сказал. Оказывается, дети – вся группа – сироты! А большой семейный обед, который дал президент Линдлей накануне отлета делегации, тот самый, что крутили по всем каналам тиви месяц назад, обычное шоу. Сначала Дженни обиделась – это же неправильно, нехорошо: врать на весь мир! А потом задумалась, почему нехорошо? Наоборот, как раз правильно, что в делегацию отобрали интернатовских. У домашних детей есть надежда когда-нибудь попасть в круиз по системе Юпитера, а у этих – никакой. Разве что вырастут и завербуются в Звездный Флот. Или станут секретными агентами, как Арчибальд…

Ответить девчушке Дженни не успела. Сидевший в соседнем кресле веснушчатый крепыш ее опередил:

– Ты глупая, что ли? Это не планета, это спутник Юпитера. Он называется Ганимед.

– Правильно, – похвалила мальчика Дженни. – Но Сюзи – тебя ведь зовут Сюзи, да? – тоже не очень ошиблась. Ганимед – самый крупный спутник в Солнечной системе. Его размеры больше, чем у Меркурия…

– Всё равно это не планета!

Мальчишка недовольно надул губы. А девочка тут же спросила:

– Мисс Дженнифер, а мы скоро на него приземлимся? Мне сидеть надоело!

– Нет, конструкция яхты не позволяет нам приземляться. Но у Ганимеда есть орбитальная станция…

За спиной громко хмыкнули:

– Девушка, вы всерьез полагаете, что красные пустят к себе?

Это оказался маленький розовощекий толстячок из третьего ряда. Кроме детской делегации этим рейсом летели еще несколько пассажиров: супружеская пара с японской обсерватории на Каллисто, молчаливая женщина, закутанная во всё черное, и четверо мужчин самой разной наружности. Плюс Арчи, который тоже старательно разыгрывал пассажира.

Розовощекий коротышка летел с Гималии на Европу-Центральную. Собственно, туда летели все пассажиры. Вряд ли кто-то из них рассчитывал выйти на «Кларе Цеткин», главной орбитальной станции Ганимеда. Ганимед – вотчина русских, пассажирским яхтам Альянса туда дорога заказана. Однако Дженни очень надеялась, что на этот раз для «Дженнифер Энистон» сделают исключение. Потому что этот рейс – особенный. И пассажиры сегодня особенные. В конце концов, не все русские похожи на медведей в ушанках с красными звездами, как их любят рисовать в комиксах!

Но если с миссией ничего не получится – что ж, Советы в очередной раз продемонстрируют всему миру, что они «Империя зла» и вести с ними мирные переговоры бессмысленно. А яхта сделает виток вокруг Ганимеда и уйдет к Европе, конечному и начальному пункту круиза. Там ребячья делегация пересядет на борт быстроходного лайнера «Алабама» и отправится домой, на Землю. Где их наверняка ждет торжественная встреча. И еще один «семейный обед».

Дженни открыла рот, готовая объяснить это коротышке. Но сказать ничего не успела. Женщина в черном, сидевшая как раз перед толстяком, неожиданно поднялась, шагнула в проход. Балансируя руками, направилась к двери служебного тамбура.

– Мисс, вам не туда! – поспешила окликнуть ее Дженни. – Санузел с другой стороны.

Пассажирка не оглянулась. Будто невзначай она тронула за плечо симпатичного темноволосого мужчину из первого ряда. Мужчина тотчас вскочил, поспешил за ней. На этом участке маршрута ускорение обеспечивало едва четвертую часть от нормальной силы тяжести, но обувью на магнитных подошвах мужчина пользовался уверенно. Сразу видно – не новичок в космосе. Дженни один шаг успела сделать, а он уже у двери.

– Это служебные помещения! Пассажирам туда нельзя!

Они всё равно не смогли бы туда войти – на двери был электронный замок. А ключ от него – только у пилотов и агента сопровождения. И у стюардессы, естественно.

Дженни невольно посмотрела на ключ-браслет у себя на запястье. И тут же поймала взгляд женщины в черном. Пожалуй, не стоило подходить так близко к этим двоим – мелькнула запоздалая мысль.

– Дай, – женщина протянула к ней руку. – По-хорошему.

Дженни попятилась… и тут же наткнулась спиной на преграду. Пассажир из второго ряда – очень смуглый парень в ярко-желтой пижонистой куртке – тоже поднялся со своего места. Теперь куртка его была расстегнута, и он доставал из-под нее что-то… Парень стоял к Дженни вполоборота и был выше нее на голову, потому она не видела, что он там достает. Но зато она хорошо разглядела, как побелело лицо Арчибальда, сидевшего в самом дальнем ряду. Парень протащил на борт яхты оружие! И даже если Арчи успеет достать свой игольник, стрелять ему некуда. Она, дура, загородила собой террористов. В том, что эти трое – террористы, Дженни больше не сомневалась.

– Дай!

Ее схватили за руку, больно дернули, срывая браслет. Всё происходило, как в кино. Нет, как на учениях по безопасности полетов. Но там стюардесса умело помогала спецагенту обезвредить террористов или, в крайнем случае, валила на пол растерявшегося пассажира, перекрывшего сектор обстрела. А здесь…

Замок звонко щелкнул, и дверь тут же откатилась в паз. Первым в служебный тамбур, ведущий к пилотской кабине, шмыгнул черноволосый. За ним – женщина. Парень в куртке их прикрывал. У него действительно было оружие, маленький пластмассовый автомат, похожий на игрушечный.

– Вам туда нельзя… – беспомощно пролепетала Дженни.

Парень презрительно скривил тонкие губы, процедил: «Сука…», поднимая оружие.

Автомат оказался вполне настоящим.

Нил Паркер был сама сосредоточенность. Неудивительно – начинался наиболее ответственный – и опасный! – участок круиза. Яхта шла вдоль границы территориального пространства Советов. Разумеется, о делегации тех предупредили заблаговременно. Русские молчали. И не ясно было, примут они детей или нет. Ну да, известная тактика красных! Однако в этот раз отмолчаться им, похоже, не удастся. Два дня назад маоисты неожиданно пригласили делегацию посетить станцию «Великая Стена». О, они были так вежливы и предупредительны! Они даже экипажу предлагали присоединиться к экскурсии. Китаезы играли в собственную игру, но сейчас она была на руку Альянсу. Советы ведь постоянно кричат о том, что американцы и маоисты «поджигатели мировых войн». Вот и получите возможность продемонстрировать собственное миролюбие! Теперь красным не увильнуть, вынуждены будут пригласить детей на «Клару Цеткин». Для порядка укажут замысловатую траекторию сближения, вышлют звено истребителей сопровождать яхту. Это будет всё равно что прогулка по минному полю. Но их пропустят!

Капитан Паркер прекрасно осознавал, какая ответственность лежит на нем. Он не боялся ответственности. Он просто был сосредоточен. Потому и ухом не повел, когда дверь кабины тихо зашуршала, открываясь. Дженни пришла зачем-то, кто же еще это может быть?

Но это была не стюардесса.

– Что вы тут делаете?

Сердитый возглас второго пилота Клоуза заставил Паркера оглянуться. Как раз вовремя, чтобы увидеть всё.

В дверях кабины стояли двое – женщина в черном платке и в таком же черном платье до лодыжек и мужчина с холеным горбоносым лицом, одетый в элегантный серый костюм.

– Кто вас впустил? Выйдите немедленно!

Клоуз начал подниматься с кресла, одновременно вытаскивая игольник из ящика с ЧП-комплектом. Горячий парень…

– Капитан Паркер? – глядя на Нила в упор, полуутвердительно спросил мужчина. На второго пилота он даже не взглянул.

Зато женщина взглянула. И шагнула навстречу вставшему на ноги Клоузу. А потом… У Паркера под ложечкой заныло, захотелось зажмуриться, больно ущипнуть себя, проснуться.

Женщина резко выбросила руку к лицу второго пилота. Ладонь ее, на лету удлиняясь, чиркнула его по горлу. Не ладонь, конечно, нож! Короткий узкий клинок, не отличимый по цвету от человеческой кожи. Наверняка неметаллический, невидимый для детекторов. Но чертовски острый!

Клоуз всхлипнул, отшатнулся, выронил игольник. Схватился руками за горло. Кровь брызнула на комбинезон, на кресло, на пол. Целые фонтаны крови! Женщина брезгливо оттолкнула пилота, тот сделал шаг в сторону, зацепился ногой за ногу, нелепо взмахнул рукой, разбрасывая еще больше кровавых брызг. И завалился навзничь. А женщина, не обращая на него внимания, наклонилась и подняла с пола игольник.

Паркер глаз не мог отвести от этого кошмара. Женщина оттолкнула второго пилота с пути, будто тот был каким-то ненужным, мешающим пройти предметом, а не живым человеком! Не живым… Эрик Клоуз, с которым Паркер три года делил тесную кабинку «Дженнифер», уже и был неживым. Ноги его еще подергивались в агонии, кровавая лужа быстро растекалась по полу.

«Хорошо, что идем с ускорением, что нет невесомости, – мелькнула дурацкая мысль. – А то и потолок бы запачкался».

Женщина повертела в руках игольник, разглядывая, затем направила его на Паркера. Это было гораздо лучше, чем нож. Яд заставит потерять сознание, а что они сделают с ним после – не важно. Он этого не почувствует.

Но стрелять в него не собирались.

– Капитан Паркер, корабль захвачен, – произнес мужчина. – Вы будете выполнять наши приказы.

На английском он говорил правильно, с чуть заметным акцентом. Кто же это такие? Не китайцы, однозначно. Русские? Не похожи. Хотя Советы многих себе подчинили. Например, эти вполне могут быть индусами. Или афганцами…

– Корабль невозможно захватить, потому что посторонние не смогут им управлять. Бортовой компьютер подчиняется только командиру и второму пилоту. И он обладает достаточным интеллектом, чтобы узнавать нас. Второго пилота вы убили. Осталось прикончить меня и сделать себе харакири.

Мужчина едва заметно улыбнулся.

– Мы знаем об этой предосторожности. Кораблем будете управлять вы.

– Прекрасно. Тогда я немедленно сообщу о нападении и разверну яхту навстречу миноносцам адмирала Эверта.

– Нет, неверно, – мужчина покачал головой. – Курс вы действительно измените. Но яхта пойдет не к европианским станциям, а ко второму лагранжу Ганимеда.

– Ко второму лагранжу?! – На миг Паркер забыл и об убитом напарнике, и об игольнике в руке у женщины. – А вы знаете, что находится во втором лагранже Ганимеда?

– База юпитерианского флота русских, – кивнул мужчина.

– Да они же нас немедленно расстреляют! Нет, убейте меня лучше сейчас.

Мужчина вздохнул, полез во внутренний карман пиджака. Паркер готов был увидеть что угодно… Кроме того, что увидел.

Это был планшетник. Обычный планшетник, недорогая модель. Мужчина включил его, пробежался пальцами по кнопкам. Протянул Паркеру.

– Взгляните. Запись сделана незадолго до нашего отлета с Земли.

Гостиную в своем доме Нил узнал сразу. Журнальный столик, на котором всегда стояла ваза с живыми цветами, диван. На диване сидели, прижавшись друг к другу, Симона и Мари, его девочки. А рядом стояла женщина в черном. Эта самая женщина. И в руке она держала свой страшный нож.

– Можете говорить! – приказал кто-то невидимый.

Мари тут же всхлипнула. А Симона испуганно зашептала:

– Папа? Папочка?

Камера поплыла в сторону. Остановилась, и Нил увидел на экране Анну. Жена сидела на стуле, руки у нее были связаны. На правой щеке багровел кровоподтек.

– Нил? – Она подняла глаза. – Нил, я прошу, сделай, что скажут эти люди. Иначе они убьют нас. Они убьют детей! Они уже убили Трэвора!..

Экран погас, запись закончилась. Нил сглотнул подступивший к горлу комок. Они убили их добродушного старичка-лабрадора Трэвора, мерзавцы… Нет, эти люди убили не только собаку! Они убили Клоуза. Они способны убить кого угодно.

– Я вас убедил? – улыбнулся мужчина, отбирая у Паркера планшетник.

– Что вы с ними сделали?

– Не беспокойтесь, они живы. Пока. Они в надежном месте. Но если наши друзья узнают, что вы отказались подчиниться, ваши родные умрут.

Паркер прекрасно осознавал, что он покойник при любом исходе. И не только он. Если яхта пойдет на сближение с военной базой русских, то погибнут все. В том числе дети. Дюжина ребятишек, «послы мира». А если он откажется подчиниться, тоже погибнут дети. Его дети, Мари и Симона.

– Какие гарантии? – во рту так пересохло, что он с трудом смог произнести это.

– Какие могут быть гарантии в наше время? Только мое честное слово.

Паркер помедлил, кивнул. В конце концов, что он мог сделать?

– Вы понимаете, что русские уничтожат корабль?

Мужчина развел руками.

– Как говорите вы, христиане, пути господни неисповедимы.

«Фродо для Элронда. Лодья захвачена, предположительно троллями. Стражник жив, судьба Кормчих неизвестна. Прошу скорректировать инструкции».

«Элронд для Фродо. Инструкции прежние: хранить Кольцо Всевластия. В стычку не ввязываться. При изменении ситуации докладывать немедленно».

Дедушкин дом стоял на самом краю села. Стоило обогнуть его, перелезть низкий, из двух жердин забор, и ты сразу же попадал в бескрайнее травяное море. К началу лета, когда Ванюша приезжал на каникулы, трава успевала вырасти густая, высокая – по грудь, а кое-где и по шею. В ее зарослях одуряюще пахло солнцем, медом и еще чем-то непонятным и очень вкусным. Потом дедушка ее косил, и вдруг обнаруживалось, что море не такое уж и безбрежное. Что тянется оно только до речки, а настоящая зеленая бесконечность начинается дальше, где стеной поднималась колхозная кукуруза.

Речка за дедушкиным лугом была мелкой – едва по пояс – и узкой. В такой речке не поплаваешь, не то что в школьном бассейне. Но в ней можно было удить красноперок и плотвичку. Там даже щучки водились, правда, малюсенькие и костистые, никакого с них толку. Разве что на уху, если посчастливится хоть пяток выловить. Но настоящая рыбалка, на настоящую удочку – всё равно здорово!

А еще у дедушки во дворе был колодец. Старинный, с воротом и бадейкой на длинной капроновой веревке. Глубокий. Деревенские пацаны говорили, что если спуститься на его дно, то и в полдень можно увидеть звезды. В колодец Ванюша так и не залез – не решился. А вот звезды увидел. Яркие, немерцающие звезды открытого космоса…

…Он проснулся мгновенно. И так же мгновенно понял причину своего пробуждения. Тревога! Боевая тревога. Проверяющих на борту линкора не было, а если бы каперанг Эмиргаев сам решил немного растормошить подчиненных, то командира десантной группы он бы предупредил заранее. Непременно предупредил бы! Значит, в самом деле боевая тревога. Черт! Да кому там снова неймется?!

Три минуты спустя майор Иван Волгин был на мостике. И последняя надежда растаяла – боевая тревога! Кто?!

На обзорном экране серебрился в лучах далекого Солнца ажурный, нереально хрупкий силуэт. Паутинка уловителей и будто подвешенная на ниточках капелька пассажирской капсулы. Яхта, класс «Метеор», три члена экипажа, максимальная вместимость тридцать шесть пассажиров, максимальная тяга маршевого двигателя – до полтора «же».

Судя по всему, яхта шла как раз с максимальным ускорением. И куда ж они так спешат?

– Александр Николаевич, – Эмиргаев кивнул старпому, – доложи товарищам командирам диспозицию.

– Яхта «Дженнифер Энистон», приписана к станции «Европа-Центральная». Совершала круизный перелет по маршруту Европа – Элара – Европа, с остановками на орбитальных станциях Гималии, Леды и Каллисто. Предположительно на борту находится детская делегация, представители двенадцати стран Альянса. Так называемые «послы мира».

Голос у старпома хриплый, слегка надсадный. Связки так и не восстановились полностью, несмотря на операцию. На операции. Кажется, их пять было? Герой Советского Союза капитан второго ранга (тогда капитан-лейтенант) Елисеев горел заживо вместе со своим эсминцем в битве за Цереру.

– Был запрос на стыковку с «Кларой Цеткин», – продолжал старпом. – Вчера Москва дала добро. Мы рассчитали допустимый коридор сближения, готовились сообщить его американцам. Но час назад яхта неожиданно изменила курс и включила маршевый двигатель. Предположительно новый пункт назначения – лагранж-два, наша база. Экипаж яхты на запросы не отвечает, приказ изменить курс игнорирует. Мы связались с американцами, они тоже не могут установить связь с яхтой. Во всяком случае, они так утверждают. Но вместе с тем предупредили, что любая попытка нейтрализовать яхту будет рассматриваться как начало боевых действий.

Елисеев замолчал. И тут же заговорил капитан линкора:

– Подпустить яхту к базе мы не имеем права. Черт знает, какие у них на борту устройства слежения. Черт знает, что у них вообще находится на борту! А если сбивать… Пять американских миноносцев идут к Ганимеду. В ближайшее время ожидается начало развертывания всего их юпитерианского флота. Десять минут назад пришел приказ от Верховного Главнокомандующего. Все флота Советского Союза приведены в боевую готовность.

– Черт! – тихо выругался стоявший рядом с Волгиным командир торпедного отделения.

А старший штурман прошептал:

– Казус белли.

На мостике повисла тишина. Какое-то время никто не решался повторить фразу штурмана по-русски. Наконец капитан сделал это:

– Да, отличный повод для войны. Лучше не придумаешь! «Империя зла» подстрелила пассажирскую яхту, полную невинных детишек. – Он снова помолчал и продолжил: – При такой скорости яхты у нас осталось меньше часа. Дальше ее пропускать нельзя. Уничтожаем и принимаем бой с миноносцами. Вопросы есть?

Какие уж тут вопросы! Значит, война. Мир оказался совсем коротким и хрупким. И ребята, погибшие в поясе астероидов, и те, кто ценой собственной жизни отстоял право Союза участвовать в освоении системы Юпитера – они не последние в скорбном списке павших героев. Далеко не последние. Проклятым америкосам опять неймется!

– Нет вопро…

– Товарищ капитан первого ранга, а если там только дети?

Волгин сам не понял, зачем он это спросил. Зачем перебил командира на полуслове.

Эмиргаев внимательно посмотрел на него.

– И как мы это проверим, Ваня? Как вообще можно проверить, что делается на борту этой треклятой яхты?