Текст книги "Парабеллум. СССР, XXII век. Война в космосе (сборник)"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Сергей Волков,Сергей Чекмаев,Юрий Погуляй,Евгений Гаркушев,Сергей Игнатьев,Игорь Вереснев,Татьяна Кигим,Наталья Анискова,Александр Сальников,Константин Ситников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Часть вторая, в которой герой отправляется в самоволку, а из неофициальной беседы становится ясно, почему у советских гаишников нет электронных мозгов

Сквозь полосы помех ясно различимы были потерянные лица офицеров. Никита понимал, что сейчас они совершают правонарушение, но желание узнать, что думают о чрезвычайном положении старшие по званию, превосходило опасения отправиться назад, в Большие Битюги.

– Похоже, пошел прием…

Взбесившийся искусственный интеллект, захвативший управление на одной из Звезд Смерти, вызвал панику во всем капиталистическом секторе Солнечной системы и полную боевую готовность – в социалистическом. Поэтому салаги выменяли у американцев «жучок» на пачку бакинских презервативов и заныкались в Красный уголок под видом чтения патриотических рассказов об обороне Земли.

– В СССР такого произойти не может! – сквозь треск статических разрядов доносился голос майора Унурцэцэг из Улан-Баторского военного училища имени Чингисхана, недавно прибывшей тренировать новобранцев на Сфере Мира. – Все расчеты ЭВМ дублируются человеческим разумом, курс проверяется с логарифмической линейкой в руках!

Зоран Божанов расхаживал по кабинету, кивая в ответ на реплики Унурцэцэг. Офицеры отключили детекторы-дымоуловители, и дым стоял коромыслом.

– А ведь был уже в капиталистическом мире прецедент со страж-птицей. Почему никогда не было случаев шизофрении «Буревестника»? Потому что там простейшая автоматика и контроль из военного центра управления!

– Права, сестра, права, – сказал Божанов. – ЭВМ должна служить человеческому разуму, а не заменять его.

Унурцэцэг кивнула, поднося к губам чашку с чаем.

– И заметьте – это у них случается постоянно! Помните, чередой пошли: операция «Терминатор», «Терминатор-2, -3, -4»… Сколько это еще будет продолжаться?! У них даже в полиции служат роботы. Как они их называют? Робомент?

– Робокоп, – поправил Димитр.

– Вот именно! Возможно ли такое безобразие в Советском Союзе? На секунду попробуйте вообразить гаишника с электронными мозгами! Вы можете представить себе, как наводит на вас электрошоковый жезл гаишник без малейших признаков природного, естественного мозга в голове?

Напряжение витало в воздухе. Уж объявили бы наконец всеобщую боевую тревогу. Что медлят? Этот вопрос явственно читался в выражении лиц Зорана и Димитра Божановых, Унурцэцэг, других офицеров… Чокнутая груда металлолома разгуливала в районе пояса астероидов, где гидра империализма проводила испытания планетарного деструктора. Оттуда рукой подать до спутников Юпитера и до Земли. Марс сейчас находился далеко, атаковать его было нецелесообразно. Хотя кто мог ручаться, что считает целесообразным или нецелесообразным двинутая на всю голову консервная банка?

– Чего вы хотите от людей, которые настолько разленились, что имеют два флаера на семью? – продолжала Унурцэцэг. Майор была не только выдающимся пилотом штурмовых войск, но и знаменитым публицистом современности. Ее перу принадлежали книги «Чингисхан – предвестник советских побед», «Великий космос и великая степь», «Капиталистически-колониальное иго» и «Нравы Пятой Авеню: Три века разложения». – Помните, как бездуховный Запад пытался навязать через движение гламуряг дурные танцы, идиотскую одежду и лозунг «В каждый дом по ЭВМ»?

– По писюку, – поправил Димитр.

– Вот именно! Но ЭВМ – рабочая машина! Это всё равно что дома трактор держать!

Зоран Божанов, вытрясая сигарету из пачки «Лунморканал», заявил:

– Я и сам люблю яйца половить, но наша «Электроника» имеет народнохозяйственное воспитательное значение. Приучает уважать труд птичниц и бережно относиться к каждому яйцу. И никакой агрессии.

– Общество потребления, товарищи. Слепит глаза дурацкая реклама, выжигает мозги так называемый «выбор» между кока-колой и пепси-колой…

Унурцэцэг так яростно взмахнула рукой, что чуть не сбила со стены плакат «Летайте ракетами Гражданского Совкосмофлота!».

– А кто им чинил взломанную хакерами систему канализации? Кто, как не наши слесари?! И это ж надо – в то время когда мы могучим народным порывом поворачиваем вспять реки, их хакеры вирусом заставляют повернуть назад дерьмо! Дожили!

– Согласен, – подтвердил Зоран. – Капиталисты не спохватятся до тех пор, пока их личная машина не начнет душить выхлопными газами в запертом салоне или пока не начнет перемалывать им кости гладильная машина в рабочем цехе. И вот теперь – ловите мировое ЧП. Буржуазные политики официально признали, что не могут справиться со своим детищем.

– Вот так и будет строчить из пулеметов по мирному населению робот-полицейский в Детройте, а в подземке продолжат разъезжать вагоны с парным человеческим мясом… – Когда майора настигало вдохновение, прервать ее могла только сирена боевой тревоги.

И этот звук наконец-то разнесся по Сфере Мира. Боевое положение!

В глазах Унурцэцэг мелькнуло ликование.

– Ну всё! Поехали!

До отбоя оставалось с четверть часа, и полтора десятка салаг мрачно «заседали» в Красном уголке.

– Бесполезный мы балласт, – опустив голову, говорил Алибек. – Старшие воевать будут, а мы палуба драить и картошка чистить.

Никиту не оставляли мысли о девчонках. Пятнадцать тысяч девчонок срочной службы, базировавшихся на этой Сфере Мира, отправили на Звезду Смерти, чтобы не смущать американских солдат, прибывших оттуда на совместные учения. В американском обществе, переживающем пуританское возрождение, царил настоящий половой апартеид, по крайней мере, среди рядового состава.

– Слушайте, ребята, а ведь не всех девчонок успели эвакуировать? Или я не прав? Или мне так кажется? – доставал Туви Иона. – Комсорг, ты чего молчишь? Ты чего-то знаешь? Или предполагаешь?

– Похоже на то, – сказал Ион. – Небольшой отряд пропал без вести в недрах искусственного маньяка, связь с ними прервалась.

– И боевая операция может начаться, даже если они там останутся?

Ион пожал плечами.

– Нечестно это, – сказал Никита. – То есть умом я понимаю, что каждый из нас должен быть готов пожертвовать собой ради уничтожения врага, но… это ж наши девчонки.

Ион согласился:

– Комсомольцы своих в беде не бросают. Даже если это светит трибуналом, мы должны рискнуть своим будущим ради смуглянок.

Подумал и добавил:

– И ради рыженьких, шатенок и блондинок – тоже.

Тайное комсомольское собрание прервало появление горы мускулов, ввалившейся в жалобно вжикнувшую дверь. Видимо, на взгляд солдата Билла, отъезжала она в сторону слишком медленно, так что он придал ей ногой боковое ускорение, да так, что дверь заклинило.

– Фотоэлементы у вас тупые! – сообщил он.

– Зато ты умный… – пробормотал кто-то.

– Ну а где блэкджек и шлюхи? Или у вас тут не комната отдыха?

Видимо, брат по разуму перепутал Красный уголок с Кварталом красных фонарей. О явной ошибке ему сдержанно и весомо сообщили комсомольцы, продемонстрировав раскрытые книги патриотического содержания, которые в данный момент официально (для офицеров и иных приблуд) изучались под руководством комсорга Чобану.

– Нас иногда сержант тоже читать заставляет, – посочувствовал Билл. – Даст в зубы книжку и говорит: читайте каждый по три предложения! Сдохни, но прочитать придется…

Глядя в спину Биллу, неторопливо топающему по коридору в поисках нехитрых развлечений, Никита вдруг понял, что делать дальше. Глянул на товарищей, усмехнулся:

– Билл нам поможет.

– Кто? Этот тупой башка?

Через полтора часа они уже проверяли бортовое оружие: с империалистическими товарищами по обмену договориться оказалось довольно просто. Комсомольцы легко обосновали, зачем им американский учебный катер, пояснив цель кратко и внятно:

– За девушками!

– Оу! – оживились братья по разуму. – За девушками!

Самоволка началась.

По дороге к ангару Билл доставал вопросами:

– Как будет по-русски «Ай лайк ю титс»?

– Молчи, загнивающий капитализма!

Но заткнуть возбужденных солдат вероятного противника оказалось непросто. Они были сильно оживлены, предвкушая посещение летающего борделя.

– Что такое бордель? – краснея, спросил Туви.

Он, похоже, смутно помнил, что это нечто не совсем приличное, но сомневался в правильности выводов.

– Это когда комсомолка не дает своему товарищу, он на бездуховном Западе идет за продажным половым чувством в бордель, – шепотом пояснил начитанный Никита.

– А разве у них комсомолки есть?

– Комсомолок нет – потому и бордели есть!

В катере Никита занял место десантного командира рядом с пилотским креслом. Мелодичный голосок произнес на английском:

– Пароль? Назовите английское слово из трех букв.

Вот это влипли… Попробуй угадай!

Люк шлюзовой камеры распахнулся, и мощный голос проревел:

– Фак ю, френдс!

В катер ввалился Билл, за ним еще несколько дружественно настроенных представителей потенциального противника.

– Пароль принят, – сообщила система управления.

Никита откинулся в кресле, пораженно покачивая головой. Нет, ну это ж кому только в голову могло прийти – такую непереводимую пакость ставить в качестве пароля!

Катер вышел в космос без особых препятствий, но не успела Сфера Мира превратиться в сияющий гривенник, как заверещал коммуникатор, а на экранах заднего обзора замаячили три патрульных корабля.

– Давай к астероидам, Билл! – скомандовал Никита. – Там затеряемся… Врубай турбодвигатели!

Американский катер оказался крепкой штуковиной: на полном форсаже впилил в опасную зону, и Билл довольно загоготал. Алибек вскочил с места и кинулся к креслу пилота.

– Эй, куда летишь! Сюда лети, туда не лети, совсем мертвые будем!

– Вот сам и рули! – огрызнулся Билл. – Почему он командует, как мне лететь?

– Потому что он лучший пилот призыва! – ответил Никита.

– Вот пусть и рулит!

Обидевшись, Билл пересел и стал грызть орешки. Алибек же заломил такой вираж, что всех вжало в кресла, а Билл подавился арахисом.

– Да ты сам крейзи!

– То ты, а то я! – весомо заметил Алибек.

Патрульные катера, мигая алыми сигнальными огнями, отстали. Коммуникатор надрывался на двух языках. Американский сержант крыл своих подопечных отборными ругательствами, непосредственные командиры советских самовольщиков использовали исключительно богатство русского языка и уговаривали вернуться по-хорошему, обещая всего-то три наряда вне очереди.

– Три наряда – это хорошо. Гальюн мыть, картошка чистить заместо трибунал, – сказал Алибек. – А там – девчонки.

– Герлз! – оскалился Билл.

– Полный вперед, – вздохнул Никита.

Выйдя из кольца астероидов, они оказались перед Звездой Смерти – неожиданно и сразу. Искусственный планетоид завис, если мерить космическими величинами, у самой границы пояса, но все-таки его отделяло довольно обширное пустое поле: подойти незаметно к Звезде не получалось. Она сверкала на экранах переднего обзора, одинокая и смертоносная. Только сейчас бойцы в катере почувствовали, как мизерны они по сравнению с этой сумасшедшей мощью. Чужая, империалистическая, а теперь и чуждая – порабощенная искусственным разумом – машина смерти выжидающе замерла среди космической пустоты. Никита не раз приходил в трепет, наблюдая могучие обводы Сферы Мира со стороны, но никогда еще его не настигало такое ощущение безграничного зла и нависшей опасности, которое буквально излучала Death Star.

– Так где девчонки? – оскалился Билл.

Никита попытался собраться с мыслями, выработать новый тактический план, но Звезда Смерти решила всё за них. Бить планетарным деструктором по учебному катеру – смешней, чем гоняться с базукой за тараканом, но были ведь и другие средства. Корабль слегка тряхнуло, а затем он начал медленно двигаться в сторону огромного металлического шара.

– Факин шит! – раздалось в рубке.

– Кокосы мохнатые!

– Загнивающий капитализма!

Бледный, как солнце пустыни, Алибек врубил задний ход на полную мощность, но смысла в этом было не больше, чем в опытке остановить на скаку носорога. Корабль тянуло прямо в пасть одного из ангаров, черневшую точкой на громадном лике Звезды Смерти и с каждой секундой увеличивавшую свой зев.

– Нам конец, – пробормотал Туви. – Оно нас сожрет и не подавится.

Внезапно корабль рвануло в другую сторону, и амортизация кресел жалобно взвизгнула. Освещение мигнуло, на всякий случай переходя в тусклый аварийный режим.

– Что за х-х-хохма?! – просипел Никита, пытаясь восстановить дыхание.

– Корабль… – прошептал восхищенный Алибек, глядя на экраны заднего вида. – Какой большой махина…

Никита поднял взгляд и тоже замер. Это был знаменитый крейсер «Сибирь», способный уходить в длительный автономный полет и противостоять целой эскадре. Он вынырнул из-под прикрытия астероидов, снял визуальную защиту и сейчас находился позади катера самовольщиков. По сравнению со Звездой Смерти он выглядел не слишком внушительно, но имя, гордо горевшее на борту, обещало кое-кому большие проблемы. И этот кое-кто был круглым и ненормальным. Надо было радоваться, но как-то не получалось.

– И так конец, и так кирдык, – в голосе Алибека не чувствовалось оптимизма.

– Попали, братцы, меж крокодилом и аллигатором, – метафорически констатировал Туви.

– Ге-о-о-орлз… – разочарованно протянул Билл, понявший, что блэкджек откладывается.

И правда, для наших самовольщиков это был даже не выбор между «Пепси» и «Кокой», а где-то между виселицей и гильотиной.

– Погоди, – пробормотал Никита, вглядываясь в скачущие показания приборов. – Непонятно еще, кто победит в этом перетягивании каната.

И действительно, катер продолжал приближаться к Звезде – медленней, но всё так же неуклонно. «Абордажник» планетоида был определенно мощнее.

В споре двух мегасуществ побеждает разум. Пещерный лев, пещерный медведь и даже саблезубый тигр уступили место вчерашней обезьяне. Груде металла, возомнившей себя пупом Солнечной системы, тоже нечего было тягаться с тактическим гением команды «Сибири». Со стороны крейсера к космическому маньяку помчался бронированный десантный транспорт с алой звездой на борту, за ним – два звена ракетно-лазерных штурмовиков.

Ударили бортовые орудия Звезды Смерти, и звенья рассыпались, штурмовики хаотично засновали, уходя от огня. Транспорт, не сворачивая, несся навстречу гибели, от прямых попаданий его силовые поля замерцали, пошли волнами, рябью, броня засветилась алым, от левого борта оторвался шмат раскаленной обшивки.

– Крейзи, – восхищенно пробормотал Билл.

Искусственный интеллект звезды-убийцы, вероятно, пытался понять замысел этих комаров. Советский транспорт идет на таран? Целит в главную рубку? Он же не продержится и минуты, не успеет дойти – в чем смысл, где подвох? Очертания крейсера запылали синим – это набирали мощность силовые поля «Сибири». За крейсером тенью возникли эскадренные корабли, сбрасывая маскировку.

Неужели началась атака?!

Лица Никиты и его друзей озарились изумлением и восторгом.

Броня на десантном транспорте, несшемся навстречу Звезде Смерти, не выдержала, и прямое попадание заставило автоматику врубить светофильтры. Люди на катере зажмурились, прикрывая руками глаза.

– Хрен огородный!

– Фак ю олл!!!

Когда глаза снова обрели способность видеть, Никита обнаружил, что Звезда Смерти находится уже довольно далеко от них, а космос пуст и спокоен. От транспорта не осталось и следа. Штурмовики возвращались к «Сибири». Звезда Смерти с запозданием выбросила из ангаров кучку автоматических космоботов – в противовес советским штурмовикам, так как бортовые орудия достать развернувшихся и уходящих под прикрытие крейсера штурмовые звенья уже не могли. Но ответный ход искусственного интеллекта запоздал: советские пилоты уже скрылись в ангарах, а для огромной «Сибири» вражеские мошки без поддержки крупных сил были, что дробина для мамонта.

До Никиты и его товарищей постепенно доходил замысел «сибиряков». Штурмовики и не собирались приближаться к Звезде Смерти на расстояние, где их могли бы расстрелять с борта, а издали в юркие кораблики из тяжелых неповоротливых орудий можно было попасть только случайно. И танец штурмовых звеньев, и таран десантного бронетранспортера, и разгоревшиеся силовые поля «Сибири», и голограммы эскадренных кораблей – а это были именно они – всего лишь создали иллюзию слаженной атаки, заставив искусственный интеллект начать развертывание обороны и отложить абордаж учебного катера как задачу незначительную.

А чтобы крейсер смог незаметно совершить перехват самовольщиков, транспорт, начиненный взрывчаткой, громыхнул под самым носом Искусственного Идиота, парализовав на мгновения оптические системы Звезды Смерти и дав «Сибири» необходимые несколько секунд для вывода учебного катера из зоны притяжения прожорливого «колобка».

Теперь уж поздно пить «Боржоми» – позиционно «Сибирь» находилась далеко от Звезды и по скорости настолько превосходила неповоротливую сверхбазу, что смысла в погоне не было ни малейшего. Звезда Смерти – не ферзь; несмотря на громадную мощь, маневренности в ней не больше, чем у шахматного короля: не то что конь и слон, мамонт ускачет. Огромные шары и Сфер Мира, и Звезд Смерти разрабатывались как громадные космические базы. Гоняться в космосе за кораблями в их задачи не входило.

– Пронесло… – пробормотал Туви.

– Пронесет нас после того, как начальство пропесочит, – мрачно констатировал Никита.

– Меня тошнит, – сказал Билл. – Ни у кого нет леденцов?

Никита сунул руку в нагрудный карман, достал карамель «Театральную», молча протянул. Билл тут же зачавкал, засосал. Весь вид его выражал удовлетворение итогом путешествия: вкусная штука.

Никита откинулся на кресле и закрыл глаза. Самоволка была организована бездарно и закончилась бессмысленно.

Долбаные ханжи. Если бы не их пуританская мораль, девчонки не отправились бы на Звезду. Но этот дебил Билл – вот он, сидит, сосет и чмокает, а наши девчонки – где-то в адском чреве сверхбазы.

– Все живы? – раздался в коммуникаторе голос «сибиряка». – Нужна медпомощь?

– Все живой, – отозвался Алибек. – Синяк у некоторый, ерунда ушибы.

– А как наши капиталистические друзья?

– Сосут и причмокивают, – пробормотал Никита. – Тут такие дела, а они о конфетах думают.

В коммуникаторе раздался смешок.

– Ну, тогда все строем – готовимся к выходу. Добро пожаловать на крейсер «Сибирь». В ангаре вас встретят и проводят на гауптвахту.

– Служу Советскому Союзу, – невесело откликнулся Никита, думая о том, что скоро Сферы Мира ударят планетарными излучателями по Звезде Смерти, которая станет общей могилой из раскаленной плазмы для всех, кто остался в ее ловушке.

Ничего хорошего вызов в рубку командования, как известно, не сулит.

– Рядовой Перепенько!

Особенно ничего хорошего не стоит ждать после неудачной самоволки. После удачной тоже, в общем-то, ничего хорошего ждать не следует, но отвечать за несделанное вдвойне обидно.

– Вы понимаете, что вы натворили со своими товарищами? Что это – саботаж?!

Политрук крейсера «Сибирь» был молод, очки поблескивали проницательно и строго. За его спиной в иллюминаторе светили звезды, и Звезда Смерти, казалось, находится прямо за ухом политрука. В углу, за личным мобильным пультом, сидел полковник космодесантных войск, обсуждая что-то вполголоса с вице-адмиралом.

Никита находился в командирской рубке «Сибири», приближавшейся к Сфере Мира, где служили самовольщики. Похоже, служили в прошедшем времени. И где Никиту и его товарищей ждал трибунал, наказание, а может быть, и позорная демобилизация.

– Сегодня же сдайте военный билет и обмундирование, – скучающим голосом пропесочивал жертву политрук. – Дисциплина – основа советской армии и флота…

– Но я…

– Кру-гом!

Все-таки прав был бригадир Кошевой. Отправили из армии обратно натуральным пендюлем….

В спину ударило:

– Успехов на гражданке, товарищ бывший рядовой Перепенько.

Что-то закоротило в мозгах. Никита развернулся, выпалил:

– А только я так вам скажу, товарищ политрук: под трибунал пойду, но о сделанном – не жалею!

Политрук хмыкнул, потянулся к папке на столе. Нарочито медленно принялся листать.

– И кто ж это такого на поруки взял?

Никита развернулся, как во сне, и направился к выходу. И, когда он уже перешагнул порог рубки, раздался голос:

– Перепенько, вернитесь.

Голос принадлежал флотскому с погонами вице-адмирала.

– Мы, товарищ политрук, всё же не Америка… У нас дисциплина – безоговорочная, но не муштра. Разницу надо понимать диалектически. Это суини какому-нибудь приказали – и он, сука, на мирный город бомбу бросил.

– А у нас приветствуется личная инициатива! – назидательно поднял палец политрук «Сибири».

Вице-адмирал неодобрительно на него покосился.

– У американцев назовут тебя лягушкой – они садятся и квакают…

– А у нас – сначала получают разрешение на квакание, – добавил политрук.

Вице-адмирал снова покосился на него и продолжил:

– Вот что, Перепенько… Мы – советские люди. Мы умеем рассуждать и принимать решения. Зная, что за ошибку будет ждать трибунал, – вице-адмирал чеканил слова, намертво вбивая их в наэлектризованный воздух. – Но иногда надо рискнуть своей шкурой, чтобы этой самой шкурой не быть… Чему улыбаешься, Перепенько?

– Выразились вы интересно, товарищ вице-адмирал. У нас во взводе парень есть, Туве Койвисто, он каламбуры любит. И стихи пишет. В свободное от нарядов время.

Вице-адмирал тоже усмехнулся:

– Все вы там, как я понимаю, добровольцы?

– Так точно, товарищ вице-адмирал! Мы все вместе девчонок освобождать полетели, ну, кроме американцев. Их мы немного обманули…

– То есть еще придется расхлебывать международный инцидент. М-да. – Вице-адмирал переглянулся с политруком. – Эх, вы, тактики-стратеги…

Политрук демонстративно закрыл папку с личным делом Перепенько.

– Вы же сказали, товарищ политрук, что у нас приветствуется личная инициатива!

– Приветствуется, – наставительно произнес политрук. – Но наказывается.

– Так что же, нам свою волю, волю советского человека на электронные мозги поменять? – исподлобья взглянул Никита.

– А он мне нравится! – неожиданно засмеялся из угла десантник с полковничьими нашивками. – Когда-то я тоже был таким зеленым и, хм, инициативным… Как раз перед своим первым трибуналом.

– Ностальгируешь? – откликнулся вице-адмирал.

Похмурился, походил по рубке, недовольно буркнул:

– Отправляйтесь обратно на гауптвахту, Перепенько, и сочиняйте стихи на пару с Койвисто. Пообедать не забудьте.

Ну вот и всё. В голове стало пусто-пусто. Можно уже сочинять речь для собрания в сельсовете – как получил направление на Сферу Мира, как своими ногами прошелся по палубам знаменитого крейсера «Сибирь» и как в самый разгар атаки на Звезду Смерти летел назад, на Землю, получив отаку ускорительную пенделюку под сраку, как говаривает дед Тарас. Да, будет что рассказать селу. Перед тем, как броситься головой в омут.

– Всё понятно, бывший рядовой?

Никита стоял истуканом, бессмысленно глядя в пространство.

– Я спрашиваю, всё понятно, младший сержант Перепенько?

Никита на мгновение задохнулся от неожиданности. Но тут же выпалил:

– Так точно, товарищ вице-адмирал! Служу Советскому Союзу!

А в это время на Земле…

Покрутив транзистор, хлеборобы расположились на обочине, выкладывая на газету огурцы, лук и разливая из бутылки кефир.

– Военно-Космические силы СССР готовятся к атаке, чувствуя за своей спиной поддержку всего трудового народа, – неслось над полями. – Политическая ситуация, спровоцированная безответственностью империалистических кругов, привела в негодование в ООН и вызвала оживленное обсуждение на просторах Советской страны…

– Ты агроному-то н-налей… Сейчас п-подойдет…

Крышечку из зеленой фольги комбайнер аккуратно кинул в разъезжающую по обочине гусеничную автомусорку.

– Не кипишись, Федя, глаз – алмаз… Ты лучше скажи, как думаешь – наши ту скажену заразу расхреначат или не расхреначат?

– Расх… хреначат, к-конечно, – чуть заикаясь, как обычно, но вполне уверенно заявил комбайнер Федор, запивая трудовой хлеб кефиром и вытирая рот рукавом. – На прошлой неделе в соседнем районе мотоцикл расхреначили, а тут какую-то З-з… звезду…