Текст книги "Картограф (СИ)"

Автор книги: Юрий Москаленко

Соавторы: Сергей Кузьмичев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Так и что там? В киношке твоей? – спросил Лёха, когда мы в задний борт едущего впереди грузовика только что не упёрлись.

– А, ну да! Там людишки случайно создали машину времени и начали её юзать.

– Случайно создали? – удивился мой товарищ. – Это как так у них вышло?

– Как-как… «Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону». Я и сам не понял, да это и не важно. Короче, начали они её использовать… Ну, как использовать… Они её включали, засылали в прошлое… – я слегка поднапряг память и уточнил: – В четырнадцатый век. Засылали туда испытателей, кого-нибудь из своих, часика на три-четыре и всё.

Дорога освободилась, и наша «Приора» газанула, снова набирая скорость.

– В смысле «и всё»? – не понял Лёха.

– В смысле никакой практической пользы не извлекали. Вообще непонятно, какого они там делали, и почему на три часа?

Я помолчал, собираясь с мыслями, но меня подбодрили:

– Пользы не извлекали, и чё? Ну, про что кино-то тогда?

– А! ну и вот. Потерялся у них там один профессор. Археолог, что характерно. Так вот на его поиски и спасение они отправили четверых других археологов. Я уж думал, всё, крандец этим балбесам, хотел было уже переключить придурков, но тут им в помощь и для охраны выделили трёх морпехов.

– Ну, это нормально, – прокомментировал из-за руля другой археолог, совершенно реальный, хотя и самобытный.

– Но я рано расслабился. Спасатели эти, отправились в прошлое без оружия, без подготовки и без внятного плана. Они даже денег никаких не захватили. Представляешь? Вообще никаких, – я глянул на товарища, проверить, прочувствовал он или нет.

Он прочувствовал. А я продолжил:

– Двух морпехов зарубили сразу. Нет, одного зарубили, а другой две стрелы словил. Они там, правда, перед этим убегать пытались, первый от всадника, а второй от лучника. При чём у обоих имелась реальная возможность сойтись с противниками в рукопашной. Прикинь. Ну и, нахрен их этих идиотов туда вообще посылали?

Я глянул на Лёху. У того никакого внятного ответа не нашлось. Я продолжил:

– Потом оказалось, что спасатели высадились в том месте и том дне, в котором должна произойти одна из самых не хилых битв столетней войны. Это между французами и англичанами, если что.

– Я знаю, – сообщил собеседник. – И чё там у них дальше?

Я поправил ремень безопасности и опять стал пересказывать вчерашнее кино:

– Практически сразу их взяли в плен англичане. Один из археологов не придумал ничего умнее, чем сказать, что он француз. Охрененная идея для выживания! Прожил он после этого ровно четыре минуты.

– Надо думать, – согласился Лёха. – А остальные?

– Потом началось что-то вообще не понятное. Археологи эти, они, короче, сначала друг другу строго настрого запрещали влиять на историю. Что характерно, сами при этом постоянно влезали во всякую херню. Прямо вот в самую гущу событий совались. Заметь, без особой необходимости лезли. А когда припёрло, вообще стали помогать, то французам, то англичанам.

Лёха усмехнулся:

– Типа, хрен уже с ней с историей, лишь бы не убили?

– Ага! Но тут выясняется, что во время одной из предыдущих миссий, один из засланцев не смог вернуться в наше время и остался там. Вот что думаешь, он сделал?

– Что?

– Лёх, ну, вот ты бы, ты бы что сделал, если бы застрял в четырнадцатом веке?

Он задумался. Но не на долго:

– Стал бы им там всякую фигню изобретать. Четырнадцатый век, говоришь?

– Четырнадцатый, – подтвердил я. – Середина.

– Середина, не середина – это пофиг. У них там в четырнадцатом веке печатного станка ещё нет! Вот его взял бы и изобрёл.

Я с сомнением посмотрел на товарища:

– А ты знаешь, как печатный станок устроен?

– Ну, я же у Валентина видел… – уже с меньшей уверенностью в голосе начал он.

– Лёх, это же совсем другой станок. Он без электричества работать не будет.

– Да пофиг! Сообразил бы чего-нибудь! – заявил собеседник. – И, кстати, Валентин при мне его как-то однажды крутил вручную… и не просто крутил, он на нём ещё и печатал при этом. Так что и без электричества можно!

Видя правильное направление мыслей товарища, я спорить не стал, а, наоборот, подбодрил:

– В общем, ты бы попытался там как-нибудь пристроиться?

– Ну да! Не в крестьяне же идти?! – оживился археолог-самовыдвиженец. – А он чё сделал?

– Ты понимаешь, какая штука, он почти также подошёл к вопросу. Только он же морпех, он по военной части там и пошёл. Пристроился к какому-то английскому лорду и неплохо так приподнялся.

– Нормально, – покивал Лёха, одобряя действия киношного персонажа. – И чё?

– Он и остальным тоже предлагал остаться и помогать ему с изобретением разных полезных штуковин. Как по мне, так очень неплохая стратегия. Но… Но по сценарию он играл за плохишей, и просто не мог не погибнуть. Кстати, от рук своих же соотечественников. Прикинь, археологи морпеха завалили!

– Ну а, что ты хочешь? – задал мне риторический вопрос Лёха. – Это ж кино. И что? Спасли они этого профессора?

– Спасли. Только у них там и третьего ихнего морпеха мочканули, а один археолог всё-таки решил остаться, – сообщил я.

– Прикольно! А за каким это он остался? Из-за бабы, наверное?

– Абсолютно верно!

– Ну, езжай, езжай, торопыга! – злобно прокричал Алексей и перестроился в правый ряд.

Я даже не сразу сообразил, что эти слова предназначались не мне, а вон тому джипу.

– Да, и что дальше? – возвращаясь в левый ряд, спросил Лёха.

– Да, ничё, – пожал я плечами. – Вернулись они.

– А этот… который остался?

– А-а-а-а-а!!! – оживился я, вспомнив про этот хитрый поворот. – Они там в начале фильма раскопали какой-то саркофаг и всё врубиться не могли, чей он?

Тут Лёха аж руками замахал:

– Подожди, подожди! Саркофаг раскопали? Какой саркофаг? Они в Египте что ли раскопки вели?

– Зачем в Египте? – опешил я. – У себя там, в Америке.

– А во Францию как попали?

Вопрос был совершенно логичный, вот только я не знал на него ответа. Снимались американские актёры, значит, и копали они в Америке… Тогда, действительно, при чём здесь Франция? И крендель этот, он же во Франции остался… Ну да! И это… в Америку он уплыть никак не мог, потому что Америку тогда ещё не открыли. Это даже я знаю.

Решив не усложнять, тем более что всё равно не знаю, я это место в рассказе обошёл. Захочется Алексейке киношку про коллег посмотреть, тогда сам разберётся, а не захочется, тогда не судьба.

– Короче, это оказался саркофаг с тем самым археологом, который в прошлом остался. Выходит, он сам себя откопал.

– Мда… прикольное кино, – пробормотал Лёха.

Это я ему ещё не рассказал, что по ходу пьесы у бесстрашных (читай безмозглых) путешественников во времени за каждым кустом пряталось даже не по роялю, а по оркестру из здоровенных таких органов. Ну а, по-другому у них бы просто вообще без шансов было бы. В смысле, без шансов на выживание, а не на удачное завершение миссии. Даже до обеда бы не дожили.

Глава 3

Мы ехали и болтали о разной фигне. Когда Лёха свернул с федеральной трассы, мне показалось, что я чего-то не понимаю:

– Лёш, а оборонительный вал, он разве не дальше? Я думал, нам куда-то аж за Самару надо. Ты не рано поворачиваешь? Или ты по полям решил срезать?

Мой товарищ усмехнулся и проговорил:

– Андрюх, ты правильно говоришь. Только это ты сейчас про главный, большой вал... а я же сказал, что мы на вспомогательный едем. Ты вот про киргизов услышал, а про это нет. Вот как с тобой разговаривать?

Походу, и правда, прослушал. Ну, что ж, прослушал и прослушал, значит, теперь нужно переспросить:

– Ты тогда давай, ещё разок… для тех, кто на бронепоезде. Что за вспомогательный вал такой? Первый раз сейчас от тебя слышу.

Лёха снова усмехнулся:

– Ты и про киргизов, судя по всему, раньше тоже никогда не слышал. Это же не говорит о том, что их не было. А вспомогательный вал… ну, это я просто немного не так выразился. Он, может быть, к основному валу вообще никакого отношения не имеет. Стоит такой сам по себе. Его, наверное, ещё раньше соорудили. Даже скорее всего, что раньше.

– А чего мы тогда туда едем? – искренне удивился я. – Если он совсем старый, так там может и нет ничего…

Сказал и подумал, что чего-то я походу не догоняю с этими валами. Но Лёха уже полез с комментариями:

– Андрюх, смотри, если он старый, ну, в смысле старше того, большого вала, то там на нём по-любому есть чем поживиться. Там, может, вообще Тохтамыш с Тамерланом рубились. Если так, то это просто натуральный Клондайк будет.

– Кабздец! Мало мне калмыцких киргизов в заполярной тундре, так теперь ещё Тамерлан на тахте с какой-то мышью. Лёш, я, конечно, не такой большой знаток истории, как ты, но мне мыслится что-то тут не так. Тохтамыш – это же что-то про Чингисхана, а Тамерлан, он ведь из древней Персии? Или я его с Тимуром путаю? Ты уверен, что эти двое вообще в одно время жили? Хотя бы примерно?

В этот раз Лёха просто заржал, а отсмеявшись, заявил:

– Андрон, Тимур и Тамерлан – это один и тот же человек! А Тохтамыш, он не просто про Чингисхана, он его внук. Про Тимура и Тохтамыша: я не просто уверен, что они жили в одно и тоже время, я ещё абсолютно точно знаю… Ну, насколько это вообще возможно, что они ещё и воевали между собой. Сначала дружили. Тимур постоянно помогал этому придурку. Его разобьют, он бежит прятаться к Тамерлану. Тот ему войско даст, этого опять разобьют. Он опять к Тимуру. Тот ему снова армию соберёт, и всё по новой. И так раз пять. Потом Тохтамыша каким-то ханом назначили, и он обнаглел. Стал на земли Тамерлана нападать. Вот так, дружили, дружили, а потом разосрались. И, прикинь, воевали они примерно где-то в наших краях. В смысле, и в наших тоже. Вполне возможно, что там, куда мы сейчас едем, у них могло быть знатное рубилово. Пусть даже и не главное. Они же несколько раз такие знатные мочилова устраивали, что Куликово поле на их фоне – местечковая разборка.

– Ладно, – примирительно произнёс я. – В конце концов, кто я такой, чтобы спорить с академиками?

Лёха широко улыбнулся и подытожил:

– Вот и не спорь. Приедем на место, походим часок-другой, сразу понятно станет что к чему.

– Ты мне только вот что скажи, Тимурлан этот, он всё-таки из Персии, или нет?

Знаете, когда у человека сил смеяться уже не хватает, у него такая устало-безразлично-снисходительная улыбка на лице образуется… Видели, наверное? Ну, вот у Лёхи в тот момент как раз такое выражение мимики и случилось:

– Из Персии, из Персии, – покивал он. – А ещё из Туркестана, Афганистана, Пакистана, Восточной Индии и здорового такого куска Средней Азии.

– Ого! – впечатлился я. – Серьёзный чувак! Авторитетный.

С асфальтированной дороги мы свернули на грунтовку. Ну, это как раз нормально. Большинство вот таких археологических раскопок происходит в некотором отдалении от цивилизации. А то, что находится в непосредственной близости от обжитых мест, так это и без нас давно раскопали.

– Андрюх, а ты нож часом не захватил? – ни с того, ни с сего вдруг спросил Лёха.

– Мне ножи с собой носить нельзя. Это мне, то что называется, до первого милиционера. Я мультитул взял. Там если надо что-нибудь порезать, небольшое лезвие есть. Шило, отвёртка, плоскогубцы. Ни один мент не докопается. Если только совсем уж тупой, или совсем уж упёртый.

Лёха на секунду оторвался от дороги, глянул на меня и, уже отвернувшись обратно, спросил:

– Это из-за того, что сидел, что ли? Так это не должно ни на чё влиять. Тем более, есть же ножи, которые это… ну, они не считаются холодным оружием. Длина лезвия, толщина лезвия, что-то ещё…

– Блин! Лёша! Холодное оружие или нет, это криминалистическая экспертиза решает. А вот угадай, где будет дожидаться её результатов задержанный и ранее судимый гражданин Кукушкин Андрей Иванович? Правильно! В обезьяннике. Документы проверили, по базе пробили, и всё. Это срок мне сократили, а судимость, она никуда не делась. И, походу, ещё долго не денется.

Лёха снова на полсекунды глянул на меня и опять воззрился на дорогу.

– Андрюх, а ты, правда, за убийство сидел?

Блин, вот спросил, как будто никогда раньше не слышал.

– Да, Лёша, да. Именно за убийство, и именно с применением холодного оружия. И холодное оружие как раз ножом и было. Поэтому стараюсь лишний раз такими вещами полицаев не дразнить. А то им начинает казаться, что они сейчас на мне одном кучу дел пораскрывают.

– Так ты что, зарезал кого-то? Я думал, ты и без ножа кому хошь навалять сумеешь.

– О-ё, бля! Ещё один! Лёша! Родной! Да так и было. Я прямо вот натурально взял и навалял тогда шестерым идиотам. И нож этот, он не у меня был. Я его вообще в руки не брал. Просто одного абрека швырнул в объятья другого, а тот второй меня как раз ножом пырнуть собирался. «Как свиню рэзат!» Вот он и зарезал. Только не меня, а своего же кунака.

– Я чего-то не понимаю. Тебя-то тогда за что посадили? Это ты что ли на них напал?

– Лёш, в деле написано именно так. Хотя, я только защищался. Но один племянник судьи, другой сын прокурора, у третьего папа тоже какая-то шишка, а четвёртый – брат хозяина кафэшки, в которой всё и случилось. Они там все друг с другом друзья, товарищи и братья, не ссориться же с хорошими людьми из-за какого-то туриста. Типа они там у себя дома люди первого сорта, а мы понаехали. Вот и получилось, что я пьяный один напал на шестерых здоровенных джигитов, четверых покалечил, а одного зарезал. И ты знаешь, в самой кафэшке тогда народу человек пятнадцать было, а свидетелей пришло как бы не с полсотни. Все, понятное дело, в один голос утверждали, что я первый начал, кинулся драться, этот хрен прижмуренный нас вообще разнимать полез, а я нож вынул и ни за что ни про что взял да прирезал его бедолагу. В показаниях, правда, путались, но судью это не смутило. Вот так…

Я вздохнул и добавил:

– Поэтому ножи я с собой больше не ношу. От греха, так сказать, подальше. А то мало ли что…

– Приехали, – сообщил Лёха.

Преодолеть лесополосу на танке ещё можно, хотя и не рекомендуется без необходимости, а на легковом автомобиле даже пробовать, и то не стоит. Вот мы и не стали. Подъехали почти вплотную к деревьям, остановились и начали разгружаться.

Я огляделся. Небольшая посадка метров пятнадцать шириной, и всё. Другие лесные массивы в этой местности напрочь отсутствовали. Про наличие болот, пока не известно. Будем надеяться, что их здесь тоже нет.

Мы выгрузились. Лёха подготовил металлоискатель, я закинул рюкзак за спину.

– Блин! Вот чёрт!

Я обернулся к товарищу, посмотреть, что у него там случилось.

– Что у тебя, Лёх?

А. Всё. Уже сам вижу. Правая лямка у него оторвалась, рюкзак соскочил с плеч и болтается теперь на левом локте. А в руках у него приблуда металлоискателя.

– Стой! – кричу ему. – Подожди. Сейчас помогу.

Подхожу, смотрю. Не-е, ничего страшного. Просто кольцо чуть разогнулось и выскочило из петли.

– Снимай. Сейчас починим, – пытаюсь я успокоить товарища.

Лёха перехватывает штангу металлоискателя в правую руку и снимает рюкзак. Я беру этот пораненный вещмешок и пытаюсь вставить кольцо обратно.

Вставить-то я вставил, только оно в любой момент снова выскочить может. Ну, это зло не столь большой руки. Сейчас мы его подожмём. Достаю мультитул, привожу его в положение «плоскогубцы» и демонстрирую Лёхе:

– Вот. А то говорил: «Зачем взял? Зачем взял?» Видишь, пригодились. Ножом бы тут хрен чего починил, – произношу я назидательным тоном. – У тебя там есть что-нибудь такое, без чего ты сейчас искать не сможешь?

Лёха пожимает плечами:

– Вроде бы нет. А что?

– Ну, тогда не жди. Давай, вперёд на поиски сокровищ! Лёх, тут минуты на две-три. Иди я тебя догоню.

Он чего-то мнётся. Да пусть идёт, пока он ничего не нашёл, я ему всё равно не помощник.

– Лёх, иди уже! Раньше начнём, раньше закончим. А то мне что-то уже домой захотелось. Опять же ты и сам говорил, что места здесь плохие. Иди давай, я сейчас всё сделаю. Не трать время попусту. Я домой хочу, а мне ещё самому целых полчаса с твоим миноискателем побродить надо. Иди-иди.

Лёха развернулся и зашагал через посадку.

С кольцом я провозился минуты три, вряд ли больше. Поджал его, проверил, надёжно ли держится, снова надел свой рюкзак, Лёхин взял в руку и пошёл вслед за ним через лесопосадку.

Сейчас, задним числом, я, конечно, понимаю, что именно посадкой эта лесополоса могла и не быть. Хотя, и это не факт. Слишком уж всё странно.

Пытаясь догнать Лёху, я чуток срезал – пошёл не поперёк леска, как он, а слегка наискосок. Тут-то все странности и начались. Сначала я споткнулся. Не просто споткнулся, а самым натуральным образам грохнулся мордой лица в грязь. Пока отчистился, пока посмотрел, обо что запнулся… Опаньки! Вот, зуб даю, не было тут этого бревна. Я бы заметил. А оно есть. И, походу, лежит здесь не первый год.

Странно, по-моему, вот эти кусты как-то меньше были раньше… Или показалось?

Да показалось, показалось. Не могли же они прямо взять так и вырасти? Хотя, какая разница, что там за кусты. Мне тут идти-то осталось метров семь-восемь, вон уже поле видно. Сейчас-сейчас… Блин! Какая трава высокая в этом перелеске.

Вышел я в поле и причумел. Я не увидел никакого обещанного Лёхой оборонительного вала. Ни фортификационных пригорков, ни оборонительных бугорков, ни чего такого здесь не было. Но это бы ещё ничего – самого Лёху я тоже не увидел. То, что Лёхи не было – это тоже только на полбеды и потянет, хотя, плохо, конечно, но вот присутствие тут странной компании мужичков с лошадьми и телегами озадачивало всерьёз.

Сразу же бросилась в глаза странная одежда на людях – вся какая-то под старину. Домотканые штаны нелепого фасона, косоворотки навыпуск подпоясаны у кого тряпочными кушаками, у кого и вовсе верёвкой… Трое обуты хоть и в плохинькие, но сапоги, а остальные вообще в лаплях.

А ещё при них находолись четыре повозки. И это при том, что лошади были запряжены в самые натуральные телеги. Не в такие, которые нет-нет да и встречаются в наших деревнях, а в реальные телеги с деревянными колёсами.

Не понял! Это что за флэшмоб такой?

Всё выглядело безумно натурально и очень реалистично, словно какие-то декорации. Тут кино снимают что ли? Вот это совсем уж некстати. И они нам помешают, и мы им. Я огляделся в поисках съёмочной группы, но нигде никого не увидел.

Хрен бы чай с ними, но где Лёха?

Мужики тем временем плюнули на съемки, и всё своё внимание сосредоточили на моей персоне. Я решил, не затягивая знакомство надолго, спросить про Лёху и уже уйти подальше. Поскольку абсолютно все актрёры выглядели совершенно по-крестьянски, я и обратился к ним соответственно:

– Селяне, а не подскажите, куда мужик в камуфляже пошёл?

– Ась? – переспросил персонаж в сапогах и окладистой бороде.

Я перехватил Лёхин рюкзак другой рукой и, поправляя лямку своего, переспросил более простыми словами:

– Ну, мужик, пятнистый такой, куда он пошёл? Влево? Вправо? У него ещё приблуда такая, на глушак похожа.

– Дык, эта… – протянул старовер. – Кажись, туды. – И показал куда-то себе за спину.

Глянув в указанном направлении, я на секунду увидел небо в алмазах, а потом тьма поглотила мир.

Глава 4

Быстро или нет, но я таки пришёл в себя. Тупая боль в затылке ясно давала понять, каким именно способом реальность мне поставили на паузу, а связанные руки и ноги позволяли примерно предположить зачем.

Даже не открывая глаз, я сообразил, что меня куда-то везут, и, судя по уровню комфорта, мог бы поклясться, что на телеге. Для дальнейшего анализа ситуации необходим был визуальный осмотр. Медленно-медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания, я приоткрыл глаза.

Как ни странно, но никто за мной не следил. Всё моё сопровождение составляли возница и ещё какой-то человек рядом с ним. Неспешно переговариваясь, они сидели на облучке. Или как там называется место, на котором обычно сидят водитель кобылы и его штурман? Да пофиг! Сидели они ко мне спиной, а меня, не особо аккуратно брошенного на дно телеги, почему-то никто не контролировал. Рискну предположить, что это из-за верёвок на руках и ногах.

Стараясь издавать поменьше шума, я посмотрел назад, в смысле, походу движения назад. За нами двигалась другая телега. Помнится, изначально я их четыре штуки насчитал, сейчас же всё могло измениться: и добавиться новые могли, и из этих какая-то отстать, или свернуть.

Ну, что же, любой ОСВОДовец вам скажет, что спасение утопающих – это проблема самих утопающих. Именно поэтому, и от греха подальше, опять же, на помощь призывать никого не стал. Хочешь сделать хорошо – делай всё сам! И я начал процесс возвращения себе свободы действий.

Те, которые меня её – свободы – лишили, наверняка считали, что связали меня на совесть. Возможно, с другими, да тем же Лёхой, и проканало бы… Сто-о-оп! Так, может я потому его и не увидел нигде, что он сейчас в другой такой же телеге вот так же как я путешествует? А это мы сейчас проверим! Не совсем сейчас, конечно, сначала развяжусь.

Вы, должно быть, решили, раз я прапорщик, так у меня пузо до колен? А поскольку ещё и старший, так аж до пола свисает? Нет, господа! В армии прапорщики не только для того, чтобы ничего лишнего на складах не валялось. Есть и такие, которые взводами командуют, гайки в рембоксах крутят, за разными пультами сидят, ну, или какими другими полезными делами заняты. И вообще, из кого, по-вашему, контрактники состоят? Из полковников что ли?

Так вот, я восемь лет тушёнку жрал не на продовольственном складе, а в лесах и горах таких мест, про которые вам и знать не положено. В плен попадать, тьфу-тьфу-тьфу, не доводилось, но готовили меня и к такому повороту событий, так что верёвки за спиной, это мне ненадолго.

С ногами сложнее, но тут нам одна домашняя заготовочка поможет. Есть у меня в брюках кармашек, а в кармашечке ножичек, как раз на такой случай…

Хха! Есть! Был! Стоп! Ну-ка, ну-ка! Нет, всё-таки есть! И это не может не радовать. Теперь главное – не делать резких движений, и вообще стараться не привлекать к себе внимание. Рано ещё. Ещё успеем, и себя показать, и других посмотреть, кто что может.

Нож хоть и канцелярский, но с верёвками справился. Правда, думаю, жизненный цикл его лезвия подошёл к концу. Ну, и ладно, свою задачу он выполнил: вернул мне полную свободу. Теперь осмотреться.

– Глянь-к, кажись, очухалси! – донеслось из-за… сзади, короче.

Всё! Времени на любования пейзажами мне не оставили. Резко вскакиваю. Тому, что обернулся – с ноги в репу, извозчику – со второй в рыло. А чего?! Знали, на что шли! Они меня дубиной по затылку, а я им – «позвольте-извините»?

Быстро башкой влево-вправо. Спереди одна телега, в ней четверо, сзади – две, в них по трое. Те, что сзади уже заметили, те, что спереди – ещё нет. Передние пусть отъедут подальше – дольше возвращаться будут. Задние ещё не остановились – соскакиваю и быстро к ним. Мешки мои в третьей телеге, и лопата там же поблёскивает.

Какие-то они сонные: я уже добежал до них, а они ещё лошадь не остановили. Сходу извозчику кулаком в пятак съездил, правда, с левой, так что это ненадолго. Правой быстро хватаю лопату и бегу к последней телеге. Это чтобы все противники у меня не просто с одной стороны были, а ещё и в бой бы вступали не все сразу, а только по очереди.

Так, тут ребята попроворней – один вон уже каким-то дрыном замахивается. Это он зря: малая пехотная лопатка в Красной армии – как томагавк у команчей. Уворачиваюсь от дрына, и лопаткой ему по роже, пока плашмя, а там посмотрим.

А вот и момент истины – сабля! Та-а-ак, теперь всё встало на места, и кто из ху, тоже понятно. Сантименты закончились.

Перехватываю лопатку поудобней. А парень-то, оказывается, тот ещё фехтовальщик: размахнулся, как будто надвое разрубить меня хочет. Ага! Сейчаз! Ты не торопись, браток, я постою! Полшага влево-вперёд с полуприсядом, и я блокирую его убийственный замах встречным ударом ребром лопаты по руке.

Укороченными пальцами мужик саблю удержать не смог, и она, кувыркаясь, отлетела к ногам другого. Тот не придумал ничего умнее, как наклониться и подобрать. Два быстрых шага, и сверху лопатой по затылку, только теперь уже не плашмя, а по-взрослому – уголком наступа. Этот теперь если и выживет, то не сразу.

Не расслабляться! Вот тут шустрый паренёк с дубиной. Он бы, наверное, по пояс меня таким ударом в землю вогнал, только мишень ему уж очень вертлявая попалась. Порхай как бабочка, жаль как пчела! Так завещал нам великий Кассиус Марселлус Клей. Вот я и упорхнул с линии атаки и, перехватив лопату двумя руками, так ужалил этого доброхота в бочину, что тот, сдавленно вскрикнув, выронил дубину и рухнул ничком.

– Сёмка! Сынок! – в отчаяньи выкрикнул второй.

Ненависть сверкнула в его глазах, а в руках блеснул топор. Быстрым выверенным движением я удлинил лопату почти на полметра и, выполняя приём штыкового боя под названием «длинным коли», со всей силы ткнул мужика полотном прямо в кадык.

Если бы передняя кромка была бы заточена, как мы в армии точили, то он бы меня сейчас с ног до головы кровью бы окатил. А так, может ещё поживёт чуток, когда оклемается. Говорить, правда, не сможет. Ну, откуда ему было знать, что черенок у моей лопаты телескопический.

От передовой телеги на помощь товарищам рысцой поспешала четвёрка бойцов, трое с дубьём, четвёртый с саблей. Походу, это ихний главшпан.

Не вступая в затяжные переговоры, я перекинул лопату в левую руку, а правой подобрал с земли топор. Сёмкиному отцу он сейчас всё равно ни к чему. На пару секунд обретя нового хозяина, топор отправился в короткий полёт в сторону человека с саблей.

Давненько я топоров не метал ни на дальность, ни на точность, поэтому даже и не рассчитывал попасть в голову: она маленькая и твёрдая, а тело большое и мягкое. В него и целился, но без практики всё же промазал. В смысле в тело, а вот попал как раз в голову. Колени у главаря подогнулись и, опрокинувшись на спину, он как подкошенный рухнул на землю.

Трое оставшихся, видя такой поворот событий, остановились и, не сговариваясь, кинулись назад к телеге. Если у них там хотя бы одно ружьё, пусть даже и кремневое, то ко мне прямо сейчас гигантскими быстрыми скачками примчится большой и толстый полярный лис.

Хрен вам! Успею! Несусь к трупу главаря, выхватываю из мёртвой руки саблю и даже делаю несколько шагов вдогонку за этой троицей, а потом понимаю: нет там у них никакого ружья. Запрыгнув в телегу, они пустили лошадёнку вскачь, спасая свои драгоценные, никому ненужные жизни.

Я остановился отдышаться, давненько я таких упражнений не делал. Сердчишко так и колотится.

Твою мать! А если Лёха у них?! Я ж их теперь ни в жизнь не догоню! Су-уки-и!!!

Ладно, вышло, как вышло. Теперь остаётся провести экспресс-допрос пленных в полевых условиях. Сколько их, кстати? Та-а-ак, было их… двое в моей телеге, да четверо в первой, да ещё два по три. Всего выходит двенадцать. Трое ушли – девять. Один двухсотый – восемь. Четверо в коме, трое в легком нокауте. И ещё этот… который воет, ну, с ним-то уж точно говорить сейчас без толку: ему не до меня, он пальцы свои сосчитать и то не сможет.

Подобрав брошенную лопату, я пошёл к той телеге, на которой меня везли, тем более что она как раз ближе всех и оказалась. Прикидывая по дороге с кого там начать, я на всякий случай посмотрел на остальных. Сомнения вызывал только возница со второй повозки: удар с левой у меня не такой сильный.

В это время заворочался мой конвоир, тот, что первым заметил моё «пробуждение». Значит, с него и начнём. Мельком глянув на извозчика с «моей» телеги, я всё же дошёл до следующей, водитель которой беспокоил меня больше других. Врезав ему по чайнику для верности ещё и с правой, и прихватив оба рюкзака, я вернулся к головному экипажу.

Остатками верёвки я связал бесчувственного извозчика, мало ли, вдруг с конвоиром не заладится, нужен будет запасной язык. А конвоир тем временем уже начал делать попытки подняться. Подсечка свела все достигнутые им результаты на нет, а сабля у горла ясно показала, кто хозяин положения.

– Где Лёха?

– Хто? – испуганно моргая глазами, переспросил пленник.

– Мужик в пятнистой одежде, который передо мной из леса вышел. Куда его повезли?

Допрашиваемый снова поморгал и заверил:

– Не было никого.

Я резко и больно ткнул его кончиком сабли в грудь. Он вскрикнул.

– Где он??? – заорал я. – В глаза смотри!!! Врать будешь – убью!

Мужик бешено заозирался.

– Не было никого.

Я ткнул его сильнее.

– Не было никого! Один ты был! Не было с тобой никого!

– Врёшь!!! – яростно крикнул я и опять ткнул его саблей.

– Не было! Жизнью клянусь!

С другой стороны телеги, оттуда, где лежал связанный извозчик, послышались стоны. Очень хорошо.

– Вставай! – скомандовал я пленному конвоиру, тот нехотя повиновался.

Держа саблю у его горла, я подвёл его ко второму пленному и уложил в двух шагах от того на живот. Руки велел держать на затылке, а ноги широко расставить в стороны. Связанный извозчик уже достаточно пришёл в себя, чтобы прийти ещё и в ужас от осознания происходящего.

Пока он не перестал меня бояться, я приставил конец сабли к филейной части конвоира и, обращаясь к извозчику произнёс:

– Где мужик в пятнистой одежде?

Тот икнул и переспросил:

– Какой мужик?

– Который из леса вышел прямо передо мной!

– Не было никого, – косясь на саблю, ответил связанный.

Это начинало злить. Для острастки я нажал на саблю – конвоир заорал. Под кончиком сабли появилось красное пятно.

– Будешь врать – я убью сначала его, – я кивнул на вопящего и извивающегося конвоира. – А потом тебя.

– Да не было никого! – заорал конвоир. – Один ты был! Один! Никого окромя тебя не было!

– А тот бородатый сказал, что был и даже показал, куда он пошёл! – сказал я и нажал на саблю.

Конвоир заорал, а извозчик с огромными от страха глазами залепетал:

– Обманул он тебя. Как есть обманул. Ты туда-то глянул, а Антип тебя эта… того… дубиной!

Чёрт! Походило на правду, но куда делся Лёха, это всё никак не объясняло. Ладно, зайдём с другой стороны:

– Так, ну-ка, давайте быстро: кто вы и что тут делаете?

Поглядывая в сторону остальных фигурантов, я слушал перебивавших друг друга языков. По их словам, выходило, что они – мирные крестьяне. Ну, это – чёрта с два! Мирные! Сабля – это же самый что ни на есть сельскохозяйственный инвентарь.

Так вот эти пейзане из своей Милютовки в Балабановку четыре телеги какой-то хрени отвозили, а сейчас возвращались. Чтоб лихие людишки не напали, у этих имелось боевое охранение из шести человек. Демид, тот с топором в башке, являлся главным бойцом. Михайло – владелец первой сабли – его младший брат. Они раньше в какой-то сотне служили, теперь типа наёмники.

Скорость изложения материала позволяла с высокой степенью вероятности отличать ложь от правды. Ну, не готовились же они, в самом деле, к тому, что придётся на вопросы своего же пленника отвечать. Единственное, что смущало: на правду всё это не походило совсем. Наоборот, либо это чудовищный розыгрыш, либо – полный бред.