Текст книги "Секретный Дозор"

Автор книги: Юрий Мишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Ой! Как я рада, – запрыгала Алена. – Конечно, поеду! Ой, а у меня купальники старые… Как быть?

– Там купишь. Соколов просил не задерживаться и сносно профинансировать нашу поездку. Кстати тебе большой привет от Владимира. И давай-ка в дом, в тепло. Греться и собираться, а то не довезу тебя до южных морей. Вон смотри твоя носопырка уже вся белая.

«В Австралию, в Австралию, далекую Австралию…», – запела, заторопилась вприпрыжку к крылечку по заснеженной скрипучей тропинке Алена.

В синих морозных сумерках Муромцев не торопясь шел за ней и смотрел как ловко и быстро она перебирает ногами в огромных не совсем по размеру валенках. Какая она ладная да стройная, не смотря даже на бесформенную теплую деревенскую одежду. Он представил жену в купальнике на песчаных пляжах на фоне кокосовых пальм где-нибудь под Брисберном и энергично затряс головой, настолько притягательно – фантастическим получилось это зрелище.

Как потом оказалось, Сергей был не далек от истины. Просматривая газеты и журналы, любезно предоставленные ему вертлявой блондинистой стюардессой на борту огромного «Боинга», Сергей довольно быстро обнаружил несколько небольших заметок на тему загадочных исчезновений отдыхающих. И именно недалеко от Брисберна. По Российским меркам, конечно. В Сумраке и газеты выглядели иначе, и тексты в них были другие. В одной из них, видимо курируемой местными Иными и судя по содержанию статьи – Темными, сообщалось, что в период с 12 октября по 02 января было зарегистрировано несколько, а именно шесть случаев браконьерства в отношении людей. Дальше журналист предполагал, что это дело рук какого-то слетевшего с катушек Иного, но не уточнял, Темного или Светлого, гастролера или местного.

«Без сомнения Темные шалят», – подумал Муромцев, аккуратно складывая газету. Потом он посмотрел на жену. Алена сладко дремала, склонив голову ему на плечо. В Нижнем Новгороде она вполне удовлетворилась на ходу придуманным объяснением, что у Соколова какие-то дела за рубежом. Поэтому его, как консультанта фирмы направляют туда в командировку. Поверила или нет, это был другой вопрос, но приставать Алена перестала и на тот момент Сергею этого было более, чем достаточно. Собирались они в спешке. Многое просто забыли дома, но это не испортило Муромцевым настроения.

Все осталось позади. Суматошные сборы. Час довольно опасной, даже для Иного гонки на машине до Нижнего. Обледенелая и очень скользкая ночная дорога. Кюветы, сплошь усеянные тут и там слетевшими в них еще днем легковушками. Буксующие на подъемах тяжелые фуры. Провожаемые недоумевающими взглядами дальнобойщиков, Муромцевы проносились мимо них со скоростью курьерского поезда, легко обгоняя ползущий как улитки редкий попутный транспорт. В городе почти час ушел на встречу с Леоном и визит в бухгалтерию к недовольному, поднятому среди ночи и видимо так и не проснувшемуся кассиру. Потом была такая же гонка, только уже на служебной машине Соколова в Москву, в Шереметьево. К утреннему рейсу на Сингапур. Легкий перекус в небольшом японском ресторанчике и вот они снова в воздухе.

Еще раз, покосившись на спящую Алену, Муромцев огляделся по сторонам. Сонное царство. Поговорить было абсолютно не с кем и, вздохнув, Сергей стал смотреть в иллюминатор. Самолет, казалось, неподвижно висел над бескрайними водными просторами. Впечатление неподвижности усиливало то, что глазу совершенно не за что было зацепиться. До самого горизонта на лазоревом, будто выцветшем от обилия солнца небе не было ни единого облачка. Сергей вспомнил хмурое серое небо своей страны. Заснеженные, скованные лютым морозом бескрайние просторы. «Живут же люди! – подумал он и немного погодя хмыкнув, пробормотал. – Хотя у нас в квартире газ, а у вас?»

Время шло. По весьма приблизительным расчетам Муромцева они сейчас находились где-то между последними островами Индонезийского архипелага и побережьем зеленого континента. Прибегать к помощи магии ему не хотелось, а без нее точно определить местоположение самолета Сергей не мог. Лишь редкие, появившиеся внизу оспины коралловых островков, были в художественном беспорядке разбросаны там и сям посреди слегка выпуклой безбрежной синевы. Они то и нарушали величественное однообразие океана. Через некоторое время Сергею, как и всем пассажирам, тоже надоело таращиться вниз. Если разобраться, там не было ничего интересного. Заметив, что лайнер пересекает береговую черту, он прикрыл веки и попытался хотя бы задремать.

Встречали их в аэропорту с большой помпой. Можно было подумать, что в Австралию прилетел из России, по меньшей мере, премьер-министр, а то и сам президент. Присутствовало все руководство обоих Служб. Дневной и Ночной. Был и представитель местной Инквизиции. Не было только Ота Бенга. Этот хитрющий старикан, как назло неожиданно закончив все свои дела, улетел в Нью-Йорк. Может, оно было и так, но Сергей сильно подозревал, что истинной причиной отъезда пигмея было нежелание лишний раз встречаться с Муромцевым.

Не успели подать трап, как Сергей увидел, что, не таясь, к «Боингу» подкатили несколько шикарных лимузинов. Особенно выделялись два из них. Ослепительно белый и невозможно черный. По-другому охарактеризовать окраску машин было просто нельзя. Даже из самолета Муромцев чуял, что без магии здесь не обошлось. Кроме того, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, в каком из них сидел глава Дневной Службы, а в каком Ночной. Впереди больших машин ехал небольшой спортивный автомобиль, марки которого Сергей не знал. Судя по тому, что спорткар был серо-стального цвета, в нем должен был находиться Инквизитор. «Однако! Шикарно живут», – подумал Муромцев, вспоминая потрепанную служебную машину Нижегородского Патруля, и посмотрел на Алену. Она тоже заинтересованно таращилась на всю эту сверкающую лаком и полированным металлом кавалькаду. Да и остальные пассажиры удивленно переговаривались, показывая пальцами в иллюминаторы. «Интересно, кого это встречают?» – спросила Алена. «Сейчас увидишь», – обреченно ответил Сергей, делая попытки слегка размяться после многочасового сидения в кресле самолета.

Чтобы не слишком привлекать внимание они с Аленой вышли последними, однако его усилия оказались напрасными. Основная масса пассажиров еще толпилась у самолета в ожидании транспорта и естественно все они глазели на церемонные поклоны и приветствия Иных. Только сейчас Муромцев понял, почему их лайнер отбуксировали на дальнюю стоянку, лишив возможности воспользоваться удобствами современного аэровокзала. Алена, шокированная тем, что все эти важные люди, в дорогих костюмах приехавшие на шикарных автомобилях встречают ее мужа, затравленно молчала. Хорошо еще, что для традиционного знакомства Муромцев и встречающие временно уходили в Сумрак, отводя глаза всем посторонним, включая и Алену. Так что такие официальные фразы как: «Тайлер, первый уровень, Глава Ночной Службы. Калеб – младший, Глава Дневной службы, высший уровень. Патрик, Инквизитор», ну и, конечно же, многократно прозвучавшее: «Сергей Муромцев, Главный консультант Всемирной Инквизиции, Светлый, Высший уровень» прошли мимо их ушей.

По дороге в город Сергей поинтересовался у Инквизитора, не слишком ли рискованно устраивать такие встречи на глазах людей. Толстый и выглядевший очень благодушным для его должности Патрик равнодушно пожал плечами и лаконично ответил, что в Австралии бывает много разных гостей. Никто особо не обращает на это внимания. «Посмотрят и забудут». «Привыкли,» – сделал для себя вывод Сергей. В маленькой инквизиторской машине они ехали вдвоем. Транспортировку Алены доверили, конечно же, белому «Линкольну».

Потом был короткий отдых, кофе-брэйк и снова перелет. На этот раз на Север, ближе к экватору в провинциальный Таунсвилл, где Муромцев и должен был провести расследование. Вместе с ними полетели оба руководителя Служб и толстяк – Инквизитор.

Гостиница находилась в самом центре города. Совсем рядом с Таунсвиллским яхтклубом. Из окна были хорошо видны аккуратные ряды белоснежных яхт всех типов и размеров. Они слегка покачивались на голубоватой воде искусственной лагуны, отделенной от океана почти таким же, белым, как яхты невысоким молом.

На коротком вечернем совещании в одном из уютных ресторанов местного отеля, где подавали почему-то в основном морепродукты, Муромцев получил, наконец, всю интересующую его информацию. Собственно говоря, ничего особенно нового или неожиданного в ней не было.

Выяснилось, что нападения на людей с исчезновением части тел происходили в воде и зачастую довольно далеко от берега. Полиция все списала на многочисленных в этих водах акул. Места были малолюдные, поэтому закрывать пляж не стали, ограничившись установкой предупреждающих знаков. Поскольку все нападения происходили в воде, то свидетелей естественно не было. Оперативники обоих Служб обшарили все дно настолько насколько смогли. До глубины в восемь – десять метров.

– В Сумраке тоже? – перебил Темного мага Сергей.

– Нет. Им в воде гм… затруднительно. Следов Иного или Иных найдено не было. Никакой тропы вампира или дорожки оборотня, хотя гм… вампиры в воде не работают. Да и какая там дорожка на такой глубине… По крайней мере, до сегодняшнего дня не работали. Да и не похоже, что бы погибшие люди стали жертвами кровососов. Те немногочисленные тела, которые удалось найти спасателям, были настолько обезображены, что сама мысль о нападении вампира показалась нам всем гм… смехотворной, – развел руками Калеб.

– Значит, нежить исключается полностью? – после недолгого размышления уточнил Муромцев.

– Да, гм… Высший, – учтиво склонив начисто лишенную волос голову, ответил Темный маг. – По изложенным мной причинам. Кроме того мы беседовали со старшиной местных вампиров и он заверил нас, что это не их рук дело. Мы гм… с Тайлером ему верим, – добавил он по возможности веско.

Говоря это, он оглянулся на главу Ночной Службы, как бы ища поддержки, но Светлый маг промолчал и, Калеб снова повернулся в сторону Сергея.

– Ну, хорошо. Допустим, – согласился Муромцев. – У меня есть еще несколько вопросов.

– Мы внимательно слушаем вас господин Муромцев, – сказал Тайлер.

– Итак. Почему вы единодушны в том, что это вообще дело рук Иного? Почему не акулы, касатки и прочей хищной морской живности? Ведь, насколько мне известно, в Австралии не так уж мало опасных морских организмов. Почему, в конце концов, не неизвестное науке животное? Ну скажем… крупный кальмар. Этот, как его… кракен. А?

– Дело в том, уважаемый Сергей, – заговорил молчавший до этого Инквизитор, – что есть две причины подозревать все-таки Иного. Во-первых, на телах жертв имеются остаточные следы ауры нападавшего. След очень слабый, прочесть его невозможно. Думаю, что даже вам будет затруднительно. Тем не менее, он без сомнения есть. Это раз. Во-вторых, в одном случае при нападении совершенно случайно присутствовала девочка. Тринадцать лет. Слушательница курсов Иных Тихоокеанского региона. Это в Маниле. Филипинка китайского происхождения. Слабенькая. Шестой уровень. Она здесь на отдыхе с родителями. Нападение было в воде, метров за пятьдесят от берега. Жертва – серфингист. Ли, загорала на берегу и любовалась именно этим спортсменом. Поэтому все произошло прямо у нее на глазах. Так вот. Эта юная Иная с полной уверенностью заявила, что в момент нападения почувствовала в том направлении движение Силы. Когда она неумело попыталась посмотреть сквозь Сумрак, было уже поздно. Это…

– На чем специализируется малышка? – поинтересовался Сергей.

– Травы. Лечение людей. Будущая волшебница, но, к сожалению, уважаемый Патрик прав на счет ее способностей, – по-доброму улыбаясь, ответил Светлый маг. – Слишком слаба, что бы работать у нас.

– Понятно. Второй вопрос. Почему браконьерством занимаются не местные или столичные, а именно Ваши Службы?

– Видите ли, гм… Высший, – ответил после некоторого молчания Калеб. – Тут вот какое дело. Таунсвиллского Патруля гм… не существует.

– Как так не существует? – не понял Муромцев.

– Точнее почти не существует. Вы, наверное, наслышаны о Других? Так вот. Один из них недавно объявился здесь. Ну и… гм… порвал почти всех. Так что и Дневной и Ночной Патрули находятся в стадии переформирования. А наши Службы самые сильные на континенте.

– Исчерпывающий ответ, – согласился Сергей. – Тогда может быть это Другой?

– Нет, господин Муромцев, – вмешался в разговор Тайлер. – К сожалению нет. Того сразу же поймали охотники Антарктического спецрайона. Три месяца назад.

– Понятно, – надежда переложить все на плечи не так давно организованных групп охотников за Другими у Сергея испарилась. – Какова глубина океана, где происходили нападения?

– От тридцати до гм… ста футов, – не задумываясь, ответил Темный маг. – До Большого Барьерного рифа около пятнадцати миль. Между ним и пляжем разбросаны живописные островки. Ближайший от берега три… да три – три с половиной мили.

Муромцев помолчал, пытаясь в уме хотя бы приблизительно подсчитать, сколько же это все будет в метрической системе, потом спросил:

– Какой характер местности. Участок, где произошли нападения? Так сказать место происшествия?

– Песчаный пляж. Ширина до трехсот – трехсот пятидесяти футов. Дальше вглубь берега или ничего нет или расположены очень редкие небольшие гм… бунгало. Их используют любители гм… уединенного отдыха. Еще дальше немногочисленные фермы. Но это совсем далеко. Что касается района… Как, ты полагаешь Тайлер, около мили? Или побольше?

– Да, Калеб, – охотно соглашаясь, кивнул головой Светлый маг. – Одна – две мили вдоль берега. Купающихся не много, поскольку это довольно далеко от мест цивилизованного отдыха. Туристов почти не бывает. Если только неорганизованные какие-нибудь. Бывают в основном местные. Коули Бич вообще оторван от цивилизации. В нашем понимании, конечно. Это примерно на двести миль севернее Таунсвилла.

Муромцев смотрел на них и думал, что впервые за свою практику видит такое редкое единодушие представителей обоих Служб. Обычно они в клочки головы порвать друг друга отстаивая свои интересы. Или это только у нас, а на Западе, в широком его понимании, Иные более цивилизованы?

– Ну, хорошо, – сказал Сергей и встал. – Я займусь вашей проблемой. Завтра. На свежую голову. У нас в России говорят – утро вечера мудренее. Так, что позвольте откланяться. С утра, часам этак к… семи, или нет, лучше к шести тридцати, пришлите за мной транспорт. Я хочу посмотреть город, дорогу ну и вообще вашу страну. В общем, немного освоиться. В дальнейшем машина будет не нужна. А сейчас, позвольте откланяться. Всего вам гм… хорошего, господа.

Он попрощался и направился к выходу.

Поднимаясь в лифте на шестнадцатый этаж, Муромцев думал, что у этих провинциалов – австралийцев все написано на лицах. Хотя они и Иные. Старые опытные Иные. Калебу-младшему вообще наверно не менее пятисот лет, или даже чуть больше. «Интересно, а сколько же тогда старшему?» Возможно, еще Кука помнит. А может быть и охотился на него, кто знает? Владимир рассказывал, что лихие были здесь времена несколько столетий назад. В Европах и обеих Америках уже вовсю действовал Сумеречный Контракт. Здесь же полудикие Иные в полном неведение мочили друг друга почем зря. Тайлер, будет явно помоложе. Сергей был готов поклясться, что ему всего-то лет двести – двести пятьдесят. Но Силы Главе Ночной Службы тоже не занимать, а все туда же – дескать, приди, да спаси. Сделай за нас нашу работу. Привыкли чужими руками жар загребать. Вот только Инквизитор у них явно не местный. Держится особняком. Хотя так и положено ему по должности. Молодец.

Двери лифта распахнулись, и Муромцев направился к своему номеру, предвкушая «приятные» объяснения с Аленой и надеясь, что она уже спит. Однако, еще вставляя в замочную скважину ключ, он понял, что надежды его были тщетны.

Алена, одетая в легкий домашний халатик, сидела по-турецки посреди огромной двуспальной кровати и делала себе педикюр.

– Завтра я должна быть в форме, – объяснила она, не поднимая головы и, тут же поинтересовалась, – А кто были все эти люди?

– Люди? – Сергей заглянул в бар и плеснул себе в стакан немного коньяка. – Хм… Это…э… партнеры Соколова. Тебе налить?

– Спасибо не надо, – отказалась жена. – Ему, что в России денег мало?

Сергей уселся в кресло напротив ловко орудующей ножницами Алены, отхлебнул жгучей янтарной жидкости и, подняв вверх указательный палец, наставительно произнес:

– Хороший хозяин всегда старается расширить свой бизнес. Это первая попытка Соколова вести дела за рубежом. Вот он меня и направил сюда. Надо кое-что здесь прояснить.

Алена оторвалась от своего занятия и внимательно посмотрела на Муромцева. Потом спросила:

– И поэтому тебя встречали, как президента! Не считай меня за дуру.

Она не спрашивала. Она утверждала.

– Почему как президента? Просто Ин… э… люди проявили уважение. Соколов здесь, пожалуй, первый партнер из Нижнего Новгорода. Кроме того он достаточно богат.

Алена пожала плечами и вернулась к педикюру:

– У меня не создалось такого впечатления, когда я общалась с ним в последний раз, – и как бы невзначай добавила. – Между прочим, я заметила, что с твоим нищенским словарным запасом английского, вы довольно хорошо понимали друг друга. Странно, не правда ли?

– Я подучил его в последнее время, – не моргнув глазом, соврал Сергей.

– И именно его австралийский вариант? – ухмыльнулась Алена.

– Да, именно его. Тебя что-то смущает, дорогая?

– Смущает? – его жена, неестественно вывернув правую ступню, задумчиво рассматривала что-то на ее внутренней стороне. – Я тебе скажу, что меня смущает. Особенно в последнее время…

Она отложила в сторону миниатюрные ножницы и, встав с кровати, медленно двинулась в сторону Сергея. Ее голые ноги тонули в мягком ворсе напольного покрытия. Муромцев напрягся. Он никак не ожидал, что именно сейчас Алена решится на какие-то откровения. Особенно по поводу его многочисленных странностей. А так хорошо начиналась поездка… Черт бы побрал, этих австралийцев, вместе с их лимузинами… Алена хищно приближалась к Муромцеву. Подойдя вплотную, жена наклонилась, опершись ладонями на подлокотники его кресла, давая время рассмотреть все то, что находилось за вырезом ее халата. Буравя Сергея строгим взглядом больших карих глаз, заговорила ужасным голосом:

– Меня смущает многое, и доложу тебе, уже довольно давно. Но в данный момент твою жену интересует только одно. Будь так добр. Объясни-ка мне Муромцев…, – Алена наклонилась к нему еще ближе. – И тебе придется это сделать, иначе я за себя не отвечаю! Почему…

«Сейчас, сейчас она спросит. И что я ей буду отвечать? Мне же врать нельзя…» – обреченно подумал Сергей и, сжавшись, почувствовав на лице горячее дыхание жены, закрыл глаза.

– Почему…, – тянула Алена, – ты! Такой сякой, засранец….

Муромцев замер.

– Бросаешь меня одну сразу после приезда! – быстро закончила она и, хохоча, запрыгнув на Сергея, принялась щекотать его, целуя в нос, в губы, в щеки. – Разве ты для этого брал меня с собой! Ну-ка, признавайся! Для этого?

У него хватило сил только чтобы дойти с Аленой на руках до кровати и выключить свет. Плотные шторы были задернуты, и в номере было хоть глаз выколи. Такая темнота подошла бы молодоженам, но не супругам со стажем, какими чувствовали себя Муромцевы. Легонько отстранившись, Алена встала, отдернула шторы и приоткрыла окно, впустив в номер удушливый зимний вечер и немного света. Потом быстро развязала поясок и халат, бесшумно соскользнув с ее плеч, упал на пол. Он так и остался лежать там, на мягком ворсе коврового покрытия, а его хозяйка шагнула к нему из полумрака просторного номера.

Потом, спустя некоторое время они как будто затаились в тишине, оберегая свою любовь. Так с ними было всякий раз. Оно, это чувство было прекрасней всего, что было дано Муромцеву познать в жизни. Сергей надеялся, что тоже испытывает и Алена. Они почему-то никогда не говорили на эту тему. В эту ночь, как и в любой другой раз, задохнувшись от переполнявшего его счастья, он, пьянея, касался ее коленей, уверенный в этот момент, что его чувство глубоко взаимно. Муромцев надеялся, что Алена не испытывает к нему неприязни. Что его, хотя и давно уже отягощенного многочисленными ненормальностями, старательно, но не очень удачно, скрываемыми от нее, Алена все-таки еще любит. По крайней мере, пока.

Она заснула первой, прижавшись к нему всем своими гибким бархатистым телом, а Сергей, подложив под ее голову руку, теперь никак не мог пошевелиться, без опасения разбудить жену. От ее волос исходил пьянящий запах морской воды, солнца и какого-то незнакомого ему шампуня. «И где это она успела искупаться?», – подумал он, уткнувшись носом в ее рассыпавшиеся по подушке волосы.

Муромцев был уверен, что не заснет. После Чукотки, со сном у него совсем наступили нелады. Сергей плохо спал и раньше, теперь почти полностью лишился сна. Не то что бы он не спал совсем. Сон иногда приходил к нему, в виде какого-то болезненного забытья. Во время него он снова и снова попадал в Сумеречный мир, просыпаясь с чувством усталости и разбитости во всем теле. Впрочем, это ощущение довольно быстро проходило. Стоило принять холодный душ. Вот только и с водой у него были проблемы.

Сергей осторожно, что бы не разбудить жену, пошевелился, устраиваясь поудобнее, и стал смотреть в окно, одновременно прислушиваясь к ее легкому дыханию. В очень широкий по российским меркам оконный проем были видны несколько высотных зданий. Они резко выделялись на фоне по-южному темного неба десятками ярко освещенных окон. А выше, затмевая светом, близкие звезды, сияла почти полная луна. Еще пару дней и наступит полнолуние. Любимое время всякой нечисти. Особенно оборотней. Вот завтра он и проверит злополучный пляж. Прилегающий к нему участок океана. Действительно ли нет там никаких следов, как утверждают местные Шерлоки Холмсы. Так размышляя об уже наступившем дне, Сергей незаметно для себя заснул. Заснул нормальным, полноценным сном. Впервые за последние годы.

Алена, до шеи закутавшись в простыню, блуждала по номеру сонным взглядом, рассматривая их временное на несколько дней пребывания в этой чужой для нее стране, пристанище. На стенах играли невесть откуда взявшиеся солнечные зайчики. Увидев их яркий переливчатый свет, Алена неожиданно для себя вспомнила знойное Волгоградское лето. Горы огромных астраханских арбузов и медово-желтых душистых дынь сложенных тут и там вдоль московской трассы. Местные бахчевники продавали их проезжающим почти за бесценок. Там в междуречье Волги и Дона их стройотряд «Нижегородец», а точнее просто бригада самостийно собравшихся студентов университета, подрядилась построить небольшой коровник и к нему трехсотметровый асфальтированный подъезд.

Муромцев был заместителем командира отряда, а если честно, то просто заместителем бригадира, в качестве которого студенты наняли безработного прораба из Кстово. В отряде было и несколько девушек. В обязанности Алены, как будущего врача, входило следить за здоровьем ребят и в свободное от этого время помогать черноглазой Ленке, из местных, готовить еду. Работы у них было немного, а свободного времени вполне достаточно и на вечерних посиделках у костра Алена не раз ловила на себе пытливый взгляд серых глаз высокого русоволосого парня, которого все звали – Серый.

«Кузнецова!» – позвала ее как-то после работы соседка по палатке. – «Выдь, к тебе пришли». Откидывая тяжелый полог и дожевывая на ходу истекающий соком абрикос, Алена и не предполагала тогда, что очень скоро и совершенно неожиданно для себя станет Муромцевой. Когда она вышла к Сергею как была в красном открытом сарафане, надетом прямо на голое тело, босиком, то ощущала себя удивительно воздушной. И еще ей почему-то хотелось шокировать его своим внешним видом.

Возбужденная какими-то неясными самой себе ощущениями, с копной выгоревших на жгучем южном солнце неприбранных волос, Алена совершенно не чувствовала себя под тонкой тканью. Подойдя к будущему мужу, она свободно стояла на одной ноге, упираясь выгнутыми почти черными от загара пальцами другой в пыльную тропинку. Левой рукой она облокотилась на аккуратно сложенную поленницу, грациозно выгнув тонкую талию, а правой держала у губ надкушенный абрикос. Серый, что-то говорил ей. Возможно что-то важное, но она не слушала и старалась смотреть на него как можно равнодушнее, не смотря на то, что сердце у самой готово было выпрыгнуть из груди. В голове не было ни одной мысли. Очнулась Алена только когда поняла, что Муромцев уже в третий раз что-то спрашивает у нее и долго не могла понять что…

Потом была короткая стройотрядовская дружба. За ней возвращение в Нижний, знакомство с родителями и скоропалительный, какой-то бесшабашный переезд к Сергею. И как-то очень скоро, между хлопотами, связанными с ремонтом доставшейся ему после бабки скромной двушки, расположенной впрочем, очень удачно, в тихом районе, да еще с неплохим видом на лесное Заволжье, выяснилось, что она не то, что влюблена в Муромцева по уши. Она жить без него не может.

Поначалу все складывалось просто прекрасно. Учеба, которую они закончили почти одновременно. Государственные экзамены, дипломы. Несколько неожиданный переход Сергея на службу в ФСБ. Ее интернатура и начало работы в детской поликлинике. Некоторые финансовые проблемы, которые, впрочем, по удачному стечению обстоятельств довольно скоро исчезли – все это прошло как-то стороной, заслоненное их личными взаимоотношениями.

Теперь Алена понимала, что где-то, в какой-то момент их развеселой жизни пропустила нечто важное. С чего началось то, чему у нее пока не было названья. Чему Алена до сих пор не могла подобрать подходящего слова. Может, это случилось с началом работы в управлении? Когда Сергей зачастую стал приходить домой поздно, задерживаясь на работе. Или позднее? После того, как она случайно узнала от знакомых, что в операции с участием Муромцева погибло несколько человек, а ее муж был единственным, кто не получил ни царапины. Хотя, скорее всего, нет. Сергей всем своим видом старался не показывать ей, как ему было тогда по-человечески тяжело. Вот именно. По-человечески… Все же это случилось позднее. Уже после того, как он увлекся сначала подводной охотой, а затем и авиационным спортом. Времени на эти развлечения оставалось мало и, Алена старалась везде ездить с Сергеем, что бы проводить с ним больше времени. Муромцев ценил это. Подтверждения той его тихой радости, что они почти всегда и везде были вместе, она находила повсюду. В том, что Сергей охотно знакомил ее со своими друзьями – подвохами и с его пилотом – инструктором. С ним Муромцев до того сдружился, что Назимов стал бывать у них едва ли не еженедельно, хотя и жил на другом конце города. Было это и в том, что муж заметно грустил, когда Алена была занята в агентстве или дежурила в выходные в поликлинике и потому не могла никуда с ним поехать.

Так длилось довольно долго. Годы… А потом что-то изменилось. Хотя ей всегда казалось, что эти изменения не были совсем уж внезапными. В нем самом, или в их отношениях, этого Алена не знала, что-то накапливалось, постепенно превращаясь в стену, стоящую между ними. Нет, внешне ничего не изменилось. Сергей оставался таким же, если не еще более внимательным и любящим. Самым дорогим ей человеком. Раньше она не могла высказать Муромцеву никаких претензий, потому, что их просто не было. Да и сейчас, спустя достаточно долгое время с той поры, когда ее неосознанное, находящееся где-то на грани интуиции беспокойство, не дававшее ей душевного комфорта, постепенно стало оформляться в нечто более ощутимое, она не могла, предъявить мужу никаких претензий.

Нельзя же было сказать Сергею, что за последние годы он нисколько внешне не изменился. Что он перестал болеть и даже не температурил во времена эпидемий гриппа или ОРВИ, что раньше с ним случалось довольно часто. Что Муромцев, с детства панически, боящийся собак, неожиданно избавился от своей фобии. До этого все местные шавки, будто зная о его страхах, при первой возможности кидались на Сергея с лаем. И если исчезновение страха еще как-то можно было понять, то неожиданная любовь барбосов к Муромцеву, поразительно совпавшая по времени с избавлением от фобии, никакого разумного объяснения с точки зрения Алены не находила. А этот его запах! Как почти всякая женщина она хорошо знала, как пахнет ее муж и была крайне удивлена, когда запах Сергея изменился. Он не стал хуже, нет. Муромцев просто стал пахнуть по-другому. Алена даже рискнула бы сказать, что это запах не мужчины. Точнее не мужской. Еще точнее не чел… Нет, так далеко она не могла позволить зайти своим фантазиям. И таких, ничего на первый взгляд не значащих мелочей было множество. Некоторые она даже не смогла бы объяснить, выразить словами, так ничтожны они были. В отдельности каждая из них не значила ничего. Но вот все вместе…

Спустя еще некоторое время, Сергей стал казаться Алене закрытым, даже несколько отстраненным что ли. Нет, он не сторонился ее. Наоборот. Муромцевы по-прежнему много времени проводили вместе. Изменился только способ проведения досуга. Дома и только дома. Лишь изредка они выбирались в кино или к родным. Но никаких совместных поездок в Правдинск. В аэроклуб к Михаилу Ивановичу. Никаких рыбалок.

Рыбалка… Ей на ум пришел случай на Малом Плотове. Именно там произошел тот переломный момент, некая подвижка в сознании Алены, после которой она взглянула на своего мужа другими глазами. Ни ему, ни кому другому никогда не убедить ее, что Сергей просто сидел в засаде в зарослях кувшинок. Она видела то, что видела.

На поверхности воды никого не было. Ее муж, хорошо знакомый Сережка, в тот день запросто пробыл под водой около получаса, заставив ее паниковать. Алена хорошо видела те водоросли в двадцати метрах от берега… Три цветка и с десяток листьев кувшинок разбросанных на площади в четыреста квадратных метров. И очень прозрачная, осенняя вода. Негде ему было там прятаться. Да и вышел Сергей из воды нисколько не уставшим. Алена хорошо помнила его горделивую открытую улыбку удачливого охотника, подстрелившего несколько крупных щук. Когда к ее облегчению недалеко от берега из воды поднялась стройная фигура мужа, туго затянутая в черный гидрокостюм, отчего казалась еще изящнее, она не смогла сдержаться. Сергей как всегда с трудом отлепил от лица маску и сдвинул ее на лоб. Потом он помахал Алене левой рукой, на предплечье которой был закреплен острый как бритва охотничий нож, и в это время увидел испуганное выражение ее лица. Страх в глазах. Возможно, Муромцев тогда понял все. Несколько секунд они молча, смотрели друг на друга. Потом он опустил взгляд и как обычно боком, не снимая ласт, пошел к берегу. Алена, очнувшись и сделав вид, что ничего особенного не заметила, войдя в уже ощутимо холодную воду, как всегда бросилась помогать ему. Надо было снять тяжелый заполненный свинцом грузовой пояс, отцепить кукан с рыбой и убрать ее подальше на берег. Муромцевы ни одним словом не обмолвились о случившемся и только вечером по пути в город Сергей, будто невзначай рассказал, что очень долго просидел в засаде, распластавшись по поверхности воды в тех самых злополучных кувшинках.