Текст книги "Витязь специального назначения"

Автор книги: Юрий Каменский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Это просто. Есть предсказание, что Руссию на краю пропасти спасут воины, пришедшие из другого мира. Никто не знал – что за воины и что за мир такой? Но вот помнить про это помнили, потому ваше появление многие связали с этим древним пророчеством.

Голубые глаза глядели внимательно. Нет, ни на сумасшедшего, ни на маньяка он нисколько не походил. Совершенный прагматик, хотя и с небольшим романтически-авантюрным уклоном. Сложный тип, но интересный.

– Что касается лично меня, то я хочу посчитаться с вероломным братом и вернуть себе престол. Когда с этим вопросом я пришёл к Лесной Матери, она мне сказала, что вернуть себе корону Великого Кнеза мне помогут воины из другого мира. Но это будет в самое тяжёлое время для Руссии, так что корона эта не покажется мне слишком лёгкой. Недавно верные мне люди из терема Брана донесли, что он тоже обращался к ней.

– И что? – поинтересовался Акела, – ему тоже она сказала про воинов из другого мира?

– В том-то и дело. Лесная Дева сказала, что они помогут ему и спасут Русь.

– Лесная Дева, Лесная Мать, – Акела был заинтересован, – это ещё кто такая?

– Ну, – слегка озадаченный, ответил Лутоня, – её ещё Бабой-Ягой называют…

Взгляд Барса стал спокойным и как бы слегка рассеянным. Что-то сейчас выдаст.

– Я не понял – по этому предсказанию мы должны помочь тебе и твоему брату – это же не то чтобы разные вещи, а просто противоположные. Что-то не стыкуется у тебя.

– Вот этого-то я и сам понять не могу, – с досадой ударил себя кулаком по колену Лутоня. Нет, пожалуй, всё-таки Волод. Потому что будь он маньяк или псих, его доводы были бы логически безукоризненны. Раз у него одно с другим не сходится и он сам над этим ломает голову. По «бритве Оккама» [16]16
  Монах Оккам сформулировал правило – самым верным является самое простое объяснение, если оно логически непротиворечиво. Это правило называют «бритва Оккама».


[Закрыть], его история абсолютно проста и непротиворечива. В отличие от официальной версии, во всяком случае.

Был ещё один момент. Дело в том, что старый мент всегда чувствовал, когда врут. Он уже и сам не понимал, врождённое это качество или просто опыт, закреплённый на уровне первой сигнальной системы. Впрочем, как говорится, одно другому не мешает.

– Ну, ладно, – вынес вердикт Акела, – моё мнение – этот парень говорит правду.

– Мне кажется то же самое. Теперь другой вопрос – зачем тебе корона? Из чувства мести или есть другая причина?

– Есть причина, – вздохнул Волод, – вы что-нибудь слышали про Орден Тернового Венца?

…До города караван добрался совершенно без приключений, даже зайцы дорогу не перебегали. Уже это заставило бы насторожиться людей и менее опытных, но Акела решительно не мог уловить – откуда это потягивает прохладным сквознячком беспокойства? Барс тоже ничем, кроме неясной тревоги, похвалиться не мог. Впрочем, на всякого мудреца, как известно, довольно простоты.

На окраине городка купец простился с путниками, пожелал Лутоне не попадаться и, сопровождаемый Малышом, двинулся по улице, ведущей в центр. Следом поехали Смышлёна и Малыш, наблюдающий вьючных лошадей. Серж, дружески попрощавшись, поехал следом. Малыш придержал коня.

– Слышь, гусляр, мы что, действительно с тобой встречались?

– Конечно. Помнишь мастерскую свежего воздуха?

– Чего? – растерялся тот.

– Ну, которая за стеклянным мостиком. Там ещё рядом кузница, где гусей куют…

– Тьфу на тебя! – засмеялся Малыш и, дав коню шенкеля, поскакал следом за караваном.

– Ну, что, какие планы?

Волод ответил вопросительным взглядом – постановка вопроса была для него незнакомой.

– Он спрашивает – куда поедем, что делать будем? – пояснил Акела. Кнезич пожал плечами.

– Не знаю пока. Зайду где-нибудь поем и в обратный путь.

– Насчёт поесть, кстати, мысль хорошая.

– Борисыч, ты не задумывался, что аппетит не по возрасту?

– Андрей Василич, у меня только морда моя морщинистая соответствует возрасту, прочее же – увы. Поехали жрать.

Глава З
Встречи на высшем уровне

Кабы ведал ты, Федот,

На кого ты тратишь пот,

Так и шагу бы не сделал

От родимых от ворот.

Л. Филатов «Сказка про Федота-стрельца, удалого молодца»

Трактир нашёлся на соседней улице. Был он, правда, небольшим, но внутри вполне чистым и уютным, народу немного. За одним из шести столов сидел седобородый старик вельможного вида и совсем молоденькая девушка, почти девочка, одетая тоже весьма престижно. И вот тут коварная тётка по имени Фортуна, решив явить свой коварный нрав, ни с того ни с сего повернулась задом.

Едва путешественники вошли в трактир, старик с девушкой глянули на них мельком и вдруг оба замерли, уставившись на Волода. «Вляпались».– мелькнуло в голове Акелы. Волод же, смертельно побледнев, замер на месте.

– Ты?!

– Дядя?!

Вскочив из-за стола, оба бросились к кнезичу. Девочка повисла у него на шее, но старик быстро овладел собой.

– Тс-с, не поднимайте шума. Давайте тихо сядем за стол и поговорим. Эти люди… – он вопросительно глянул на друзей.

– Они всё знают, это друзья.

Старик не опустил вопросительного взгляда, давая понять, что информации ему недостаточно. Волод вздохнул.

– Родич, ты помнишь предсказание про воинов из веси, которая возникнет из грядущего времени?

– Ты что, хочешь сказать?.. – он пристально уставился на Барса, перевёл взгляд на Акелу.

– Может, всё-таки можно присесть? – слегка язвительно поинтересовался тот. Дед заметно смутился и сделал приглашающий жест. Все дружно уселись за стол, с интересом глядя друг на друга. Разговор продолжил Волод.

– Познакомьтесь. Это мой родич, боярин Ставр, глава Земского Собора. Это мои друзья Акела и Барс. А это, – Волод с улыбкой посмотрел на девушку, – моя племянница Светлана, дочка моего брата Брана.

Девица колоритная, чего уж там. Тёмно-русые волосы, зеленющие глаза, взгляд умный, острый – зелье, видимо, то ещё.

– Значит, ты, дядюшка, живой? А кого же вместо тебя схоронили?

– Хотел, Светланка, Лутоня меня в могилу положить, да моё место и занял. Как говорится, не рой яму другому…

Ставр метнул на кнезича быстрый взгляд.

– Значит, нынешний Лутоня…

– Это, родич, я самый и есть.

– Здорово, – восхитилась Светлана.

– Погодите, это потом, – Ставр нахмурился, – тебя здесь кто-нибудь видел?

– Ну, если не считать купца…

– Купца? – боярин поморщился, – вот уж кому я никогда бы не доверился…

– Стражники! – воскликнула девушка, глянув в окошко. Ставр среагировал мгновенно.

– Уходи через заднюю дверь! – скомандовал он Володу и повернулся к трактирщику, – Могута, проводи.

– А? – уже вскочив, кнезич остановился, выжидательно глядя на Барса с Акелой.

– О них не тревожься. Ну, пошёл!

Волод выскочил в маленькую дверку, которую упомянутый Могута за ним запер и снова оказался за стойкой с выражением «всё обрыдло» на здоровой морде.

Трах! – распахнувшаяся дверь грохнула о стену и в трактир ворвались стражники с оружием наготове. Все трое встали из-за стола. Ставр, надменно задрав голову, глянул на пришельцев.

– Что случилось, Маланя?

Первый из стражников, видимо, старший, крупный беловолосый мужик, остановился резко, как взнузданный.

– Ставр?! Боярин, мы…

– Случилось что, спрашиваю?

– Купец донёс, что здесь Лутоня…

– Кто?! – Ставр изумился так натурально, что друзья переглянулись с невольным уважением – профессионал, видно сразу, – купца задержать и ко мне в Собор, допрошу сам. Живей, покуда он ещё далеко не ушёл.

– Слушаю, боярин, – старший поклонился и стражники, нестройно топоча, гурьбой вышли за двери.

– А теперь прошу дорогих гостей ко мне в терем.

…Вечер прошёл под знаком вопросов и ответов. Сидя возле убранного после трапезы стола, Акела и Барс много нового узнали об этом мире, некоторые из пояснений Ставра удовлетворяли их любопытство. Иные же, напротив, разжигали его ещё больше. Это, несомненно, была дохристианская Русь. И всё же это была не совсем она. Сходства и различия было примерно поровну, хотя…. Если, к примеру, брать сказочный аспект, который, к слову, здесь был абсолютной реальностью, то Акелу и раньше занимало это противоречие. Почему при небольшом расстоянии друг от друга в Западной Европе была одна нечисть, а на Руси совершенно другая? Ставр на этот вопрос, недоумённо пожав плечами, ответил совершенно спокойно.

– Да почему другая? Та же самая. Гномы под землёй и там и здесь, их вообще границы государств не волнуют, какие под землёй могут быть порубежья? Драконы, пропади они пропадом, тоже везде одинаковые, только у нас их Змеями зовут.

– Горынычами? – спросил Барс.

– Горынычами только горных.

– А ещё какие есть? – заинтересовался Акела.

– Есть лесные, водяные, воздушные…

– А эльфы есть? – не унимался Барс.

– Берендеи? Есть, как не быть. Не серчайте, витязи, удивляете вы меня. Ровно как дети малые… Я думал, вы у меня о государстве всё выпытывать будете.

– О государстве, – усмехнулся Акела, – у нас каждая кухарка всё знает. А вот про нечисть только сказки да песни остались, да и те – кто в лес, кто по дрова.

– Сказки? – не понял боярин, так как этим словом в древности обозначался совершенно реальный документ.

– Ну, былины, – поправился он, – так берендеи и есть здешние эльфы?

– Нет, – не удержавшись, засмеялся Ставр, – это эльфы – тамошние берендеи.

Засмеялись и друзья.

– Вот что, ложитесь-ка вы почивать. Утро вечера мудренее. Ибо утром Великий Кнез припожалует, давно он ждал – когда же пророчество это сбудется. Да и я, признаться, тоже.

…Великий Кнез Бран оказался удивительно похожим на своего старшего брата, только был темнее лицом и волосом, да серьёзнее, пожалуй. Они вошли вдвоём со Ставром. Барс и Акела, чтя субординацию, встали из-за стола. Бран махнул рукой.

– Садитесь, витязи, не в Думе, чай. Я Бран, Великий Кнез.

«Царь, очень приятно, царь…» – вспомнилось Акеле и он, подавив улыбку, представился. Барс последовал его примеру.

– Ну, с боярином Ставром вы уж познакомились. Кстати, что у Вас в трактире произошло? – серые глаза Брана пытливо глянули на друзей, – с вами что, действительно Лутоня был?

Ставр многозначительно глянул из-за плеча кнеза, но это было лишним – всё было оговорено ещё вчера. Купец был сначала должным образом запуган Ставром, который только после «заступничества» Акелы сменил гнев на милость и отпустил перепуганного Жилу. Друзья, попеняв иуде за длинный язык, напомнили ему о слухах насчёт того, что у Лутони «заручки» на уровне бояр и кнезов. Потом посоветовали сказать, что он обознался.

С Малышом и Сержем они поговорили сами, рассказав им, что из-за болтливости Жилы сами чудом спаслись от острога. Воины, выругав неумного доносчика, уговорились все говорить одно и то же. Вступили, тем самым, в то, что стряпчие имеют скверную привычку именовать «преступным сговором». На что, впрочем, всем им было в равной степени глубоко наплевать.

– Не знаю, – пожал плечами Акела, – по-моему, обознался купец.

– Да? Ну, ладно, коли так. Тогда наливайте себе мёда и будем о деле говорить, коли вы не против.

– Мы-то не против, – с простодушным лицом отвечал Барс, – только многого понять ещё не можем. Да, поди, разъясните по ходу дела?

– Само собой, – важно кивнул головой Великий Кнез, приняв простодушие Андрея за чистую монету, – что рассказать вам?

– С тех самых пор, как мы оказались здесь, – начал Барс, – Только и слышим, что Руссию спасти должны. Мы так-то не против, только – от чего? Всё вроде на месте, никаких напастей мы не заметили, люди под твоей рукой живут неплохо. Так в чём тут закавыка?

– Да всё вроде и просто, да как вам это объяснить, коли вы нашего мира толком и не знаете. По-другому раньше-то было, вот что. А теперь… Боярин, у тебя ума палата, объясни. Не получается у меня что-то.

Ставр задумался, поглаживая седую бороду. Можно было поклясться, что за этим выпуклым лбом пощёлкивает и жужжит машинка не хуже «Intel Pentium 4».

– Прав Великий Кнез, что-то недоброе надвигается. Как моряк по цвету неба судит о надвигающемся шторме, так и я, многогрешный, всю жизнь проведя в делах думных, сужу о наступлении бед великих.

Видно было, что тут старый не лукавит ничуть и говорит всё это с неподдельной болью и беспокойством.

– Какие признаки? – по-деловому спросил Акела.

– Признаки? – задумался Ставр, – Самый первый – нечисть чуждая из-за границы полезла. Раньше самой большой бедой было – разбойники в лесах, ну, лешак кого запутает или водяной утащит. А сейчас… Чёрные орки творят такое, что я о разбойниках вспоминаю, как о первой девке. Вера в богов пошатнулась, даже ты, Кнез, этому способствуешь, инородцев этих у себя привечая…

– Хватит! Об этом я раз и навсегда сказал – не твоего ума это дело. Мне со старой верой к западным государям ходу нет. Они все в Христа веруют и народы ихние тоже. А мы, до сей поры, в язычестве погрязли! Коли потребуется – половину страны калёным железом выжгу, а своего добьюсь. Потом народ сам мне спасибо скажет.

– Если живой останется, – негромко сказал Акела.

– Что?! И ты, витязь, туда же? Да я…

– Не спеши гневаться, кнез, – спокойно продолжил он, – допрежь всего знай, что мы сами христиане.

– Как это? – чуть растерялся Великий Кнез, – так вы же из другого мира?

– Этот мир тоже русский, – сказал Барс, – и там были и Сварог и другие наши боги. И Христос тоже был и его тоже распяли на кресте.

– Видишь! – торжествующе воскликнул Бран, – значит, прав я, боярин, а ты мне супротивничаешь. Смотри!

– Прав, да не совсем, – опять вмешался Акела, – сам Иисус против язычества выступал из-за того, что против человеческих жертвоприношений был. Христианская вера свет разума и добро проповедует, она против зла и крови. Как же ты добро злом и страхом насаждать будешь?

– Может, и прав ты по-своему, витязь, – с трудом сдерживаясь, глухим голосом ответил правитель, – только, уж не посетуй, свою волю я сам буду выражать, как сам нужным сочту. Со здешним народом только силком можно.

Он поймал упрямый взгляд Акелы и сжал пальцы в кулак, вскочив со своего места, отпихнул помешавший стул и стал нервно расхаживать. Светланка, с испуганным глазами следила за отцом. Словно ища заступы, прижалась к Ставру, а он, не вмешиваясь в разговор, ласково поглаживал девчонку о голове.

– Я вас на службу беру, чтобы Руссию от напастей уберечь. А коли вы у меня на службе, то законом для вас будет моё слово, а не его, – Бран мотнул головой в сторону нахохлившегося боярина. Акела опустил глаза, чтобы Кнез не увидел в них то, от чего начальство вечно заводится. Вот и сейчас – ни хрена сам сделать не может, вокруг себя очевидных вещей не замечает, а признаться – ну, как же? Мы же принимаем решения, единственно верные и неоспоримо мудрые.

Даже когда у власть предержащих (за некоторым, впрочем, исключением) хватает ума пригласить для чего-то спецов, всё равно душа не терпит покомандовать. Нагрузить по самое не хочу ценными и ещё более ценными указаниями. Ну, казалось бы, если ты такой умный – делай сам, зачем ты тогда нас-то позвал? Вот и этот хорош. Властелин, твою мать. Кошке ясно, что он в полной растерянности. А умное лицо исправно держит, тут-то он профи, как все политики. Впрочем, политик – это если умной морды что-то есть за душой. А если только морда, тогда политикан. Последних, увы, куда побольше. Так, пора этот словесный понос прекращать.

– Добро тебе, господин Великий Кнез, – голос Акелы звучал ровно и уважительно. Глаза Андрея заискрили, этот тон Борисыча он хорошо знал, не раз наблюдал, как вот этак ровно и вежливо друг умеет возить мордой по асфальту забывшихся, – как я понимаю, ты уже знаешь, как Руссию спасать и от чего. Правильно я тебя понял, не ошибся?

– Коли бы знал – зачем бы я вас столько ждал? А почему ты об этом спрашиваешь?

– Да просто мне стало интересно – вот почему. Значит, на Руси начала твориться какая-то погань, но концов вы пока не нашли. Так?

– Ну, так.

– Значит, Баба-Яга вам сказала, что самим вам эту беду не изжить, а нужно ждать воинов из другого мира, нас, то бишь. Мы с этой пакостью справимся, но как – вы не знаете? – голос его прозвучал вкрадчиво, – так? Я ничего пока не перепутал?

Кнез со Ставром промолчали. Уже лучше, значит, не дураки и тоже видят эти неувязки.

– Ну, я не буду кота за хвост тянуть, вы и сами всё понимаете. Поясню сразу ещё одну вещь – почему мы согласны эту службу сослужить. Просто этот ваш мир теперь и наш тоже. Коли Руссия сгинет, то, стало быть, и мы с ней заодно. Теперь о том, как мы это делать будем. А как Бог на душу положит. Вы можете хорошо нам помочь, так помогите. Русь-то у нас одна. Барс, я правильно всё сказал?

Андрей молча кивнул.

Хозяева переглянулись. Потемневшее было, лицо Брана, снова приобрело нормальный цвет, тяжёлая складка меж бровей Ставра разгладилась.

– Добро, витязи, – голос Кнеза звучал ровно, – подумайте как следует, завтра выслушаю вас и тогда уже всё решу, – напомнил как бы, что здесь всё-таки он главный. Что называется – «хорошая мина при плохой игре». Ну, что ж, только дурак стремится сильного противника загнать в угол. Всегда нужно давать простор для отхода, кроме тех случаев, когда война идёт на тотальное уничтожение.

Поэтому они с уважением склонили головы, как бы заранее соглашаясь с мудрым, единственно верным решением Великого Кнеза. Кивком попрощавшись, Бран вышел, сопровождаемый боярином Ставром. Друзья посмотрели друг на друга.

– Василич, я тут ничего не перемудрил?

– А как ты мог перемудрить, если мы ничего ещё толком не знаем? Сейчас, по-моему, нужно заручиться полномочиями, средствами и ехать в ГрЩшевку к мужикам. Коли такое пророчество существует, оно наверняка касается всех четверых. А по дороге займёмся сбором информации.

– В общем, пока работаем по классической схеме.

– Вот-вот, по ней, родимой. Вы же в своей конторе тоже тактику спецопераций изучали?

– Я и слов-то таких сроду не слыхал, – усмехнулся Акела.

– Ну-ну, – усмехнулся Барс, – так что мы имеем с гуся? Первое – налицо экспансия на Русь всякой иноземной нечисти. Стало быть, у здешней, по непонятным пока причинам, позиции ослабли. Второе – нравственные ориентиры здешнего народа мне не очень-то известны, тут ты, Борисыч, со своим «Вуду» (так Андрей в шутку называл хобби Акелы – астропсихологию) лучше разберёшься.

– Третье, – дополнил Акела, – сами братцы-кнезы. Тут пока ясность как в том анекдоте – не поймешь, кто кого трахает и все шевелятся. С этим тоже нужно определиться. Хотя, при том, что старший кажется мне заслуживающим доверия, младший на отцеубийцу не тянет.

– Пути решения ты какие видишь? – серьёзно спросил Барс.

– Пока стандарт. Разведка-анализ-прогноз. Тактика, по крайней мере, пока – малых воздействий по ключевым позициям.

– Я думаю, не только малых. Мы же всё-таки на самом, что ни на есть, верхнем уровне работаем. Возможно, ситуация уже настолько запущена, что придётся её зачищать уже глобально, на стратегическом уровне.

– Мне тут перед самой переброской Стас свежую хохму подкинул, – хмыкнул Акела, – «есть такая профессия – Родину зачищать».

Андрей улыбнулся, по достоинству оценив специфический юмор.

– Молодец, формы не теряешь. Может, совершим променад после завтрака, заодно и «о делах наших скорбных покалякаем», – очень похоже изобразил он интонацию бессмертного Джигарханяна в роли Горбатого.

– Пошли. В свободе передвижения нас вроде не ограничивали.

Действительно, через двор они прошли без каких-либо затруднений. Стража у красивых резных ворот коротко кивнула, здороваясь. Старший, высокий жилистый мужик с длинными усами, похоже, викинг, распахнул воротца, выпуская их на улицу.

– Город знаете? – коротко поинтересовался он.

– Не заблудимся, – улыбнулся Акела, – язык до Киева доведёт.

– Где это – Киев? – недоумённо поднял брови Викинг.

– Очень далеко, но язык и туда может довести, – не растерялся Барс и, дружески кивнув старшому, они неспешно пошли по улице. Нельзя сказать, что она так уж поражала воображение, но всё-таки то, что это стольный град, чувствовалось. Это сказывалось и в обилии резных теремов, составляющих улицу и буйстве зелени, видимо, здесь был район знати и богачей.

– Древняя «Рублёвка», – улыбнулся Андрей.

– Тогда уж Кутузовский проспект, – на полном серьёзе высказался Акела, – тут всё ж таки город, а не дачный посёлок.

– Вообще-то, да. – так же серьёзно согласился Барс и оба фыркнули, как мальчишки. Ноги вынесли их на просторную красивую площадь. Красивой её делало обилие хорошо одетых людей, снующих туда-сюда, большой терем, покрытый резьбой по самые маковки, даже торговые лотки и палатки, стоящие у ворот, выглядели празднично.

– А вот это, похоже, резиденция.

– Похоже, – согласился Акела, – интересно, Сержу удалось сюда пристроиться или нет?

– У Ставра узнаем, сейчас сюда соваться не следует.

– Да у меня этого и в мыслях нет. Пошли дальше погуляем.

Они прошли через площадь и оказались в торговых рядах. Не зря Екатерина Великая первым делом требовала информацию именно о базаре. Тут действительно при грамотном подходе можно многое почерпнуть в плане информации об экономике государства.

– Борисыч, ты только погляди, какие персонажи!

Да уж, что и говорить, личности тут были яркие и запоминающиеся. Чего стоит один этот мясник в раме из всевозможных свинячье-говяжьих фрагментов. Малюта Скуратов рядом с ним показался бы смешным, как Мурзилка. Рядом лавка булочника и он сам, со связками баранок на груди, расхваливает свой товар. Румяные калачи да духовитые караваи, в плетёной корзине возлежат мягкие бублики с маком. От одного только запаха невольно слюни сглатываешь.

Сгорбленная старуха торгуется с мальчишкой лотошником и всем ясно, что оба получают удовольствие просто от самого процесса. Рядом с ними, кусая белыми зубками купленный бабкой медовый пряник, весело глядит девчонка-подросток. Как пить дать, в следующий бабулин приход сюда не минуют лотошника жаркие торги за один-единственный пряник.

Разбитной коробейник звонко сыплет прибаутками, предлагая почтенной покупательнице шитые мелким жемчугом пояски, атласные ленты, иголки, нитки да румяна. Вьюном ходил вокруг-и уговорил-таки, уломал привереду, продал товар и весло подмигнул смущённой вниманием молодухе. А продающая напротив мясника цветастые полушалки, румяная молодая красавица, увидев двух витязей, протянула им своё изделие с та-акой ясной улыбкой! Оба на мгновение забыли, где они и что тут делают.

Придя в себя, Акела дружески улыбнулся красавице, мельком подумав, что не мешало бы Милёне привезти что-нибудь в этом роде. Вот только когда его снова занесёт в те края? Не знал бывший капитан милиции, что где-то далеко неведомая рука уже перевела одну из многих стрелок на его жизненном пути.

– Красивые витязи, дайте ветхой старушонке заработать хотя бы медную денежку.

Тихий голос без всякого выражения заставил обоих обернуться. На них смотрела молодыми насмешливыми глазами бабка-ворожея в поношенной одёжке и такая древняя на вид, что, как говорится, в чём только душа держится. Однако, глаза, ярко контрастировавшие с лицом, мешали поверить, что эта душа столь уж непрочна.

– Что ты хочешь от нас, бабушка? – вежливо спросил Барс, протягивая старушонке кусочек серебра. Акела, не раздумывая, последовал его примеру.

– Помоги вам Сварог, удальцы, – принимая деньги, сурово молвила бабка, – только я не нищенка, чтобы деньги даром брать. Позвольте, погадаю. Времени потеряете немного, а польза может быть великая, да и я резаны ваши отработаю.

– Да пожалуйста, – пожал плечами Акела, – ты не против?

– А что такого, пусть. Руку дать?

– Не нужно, – мотнула головой старуха, – я только посмотрю на вас, – и вперила свой изумрудный взгляд в их лица, – у вас есть два друга, о которых вы давно не имели известий. Вы думаете, что они спокойно живут, ожидая вашего приезда, но это не так.

– Что с ними? – мгновенно напрягся Акела.

– Тот, кого числят в покойниках, брагу пьёт и баб любит, а другой по краешку идёт и сам этого не знает.

– А попонятнее нельзя сказать? – об голос Барса можно было калёные клинки править. Но старуха его взгляд приняла бестрепетно.

– И рада бы, да не могу.

– Всё знаешь, а это нет?

– Ты, витязь, глазами на меня не сверкай. Что знала, сказала. Али, по-твоему, денежку твою не отработала? Так давай сдачи сдам, сколь скажешь.

– Прости, бабушка. Помоги тебе Даждьбог. Будем сами искать.

– То-то. Право, судари мои, я что могла – сказала, – скупо усмехнулась старуха, – погодите.

Оба обернулись.

– Возьмите, пригодится, – бабка протягивала им какую-то засушенную хвойную веточку, похожую на отросток туи.

– Исполать тебе, бабушка, – поклонился Акела, усвоивший уже, что в этом языческом мире слово «спасибо» никто не понимает, – а что делать с ней?

– Когда уже будете проезжать светловодский лес, на привале бросьте в костёр. А вон того мясника здорового видите?

Они повернулись – здоровый рыжий мясник был на прежнем месте.

– Видим, и что?… твою мать… – растерянно выругался Акела. Бабки на прежнем месте не было, словно в воздухе растаяла.

– Да, – серьёзно сказал Барс, – пошли, Борисыч, командировочные и проездные выписывать. Я так понимаю, что Клим во что-то крутое встрял.

– Пожалуй. Насчёт пьянки и баб – это скорее к Соловушке относится, – и оба спешно зашагали к дому Ставра.

… Боярин, против ожидания, возражать не стал.

– Поезжайте, витязи. Воинская дружба – святое дело. Да и, к слову сказать, Кнез Великий сам покуда не знает, куда вас девать. Оставил он это на моё усмотрение. Вот вам грамоты Великого Кнеза, с ними вас любой послушает, как если бы ему сам Бран указал. Выручите друга – все вместе ко мне, много у меня с вами задумок связано, только вот время не пришло.

– Помоги тебе Сварог, боярин, – поклонились друзья, принимая из рук Ставра грамоты и тяжёлые мошны с серебром.

– Ништо. А чтобы у меня за вас сердце лишний раз не болело, дам я вам двух витязей в дорогу.

– Это ещё зачем? – поморщился Барс.

– За нами, что ли, глядеть будут? – напрямую резанул Акела.

– Да если и поглядят, – усмехнулся боярин, – что плохого? Али задумал чего неладное?

Вот ехидный старикан! Одна улыбочка чего стоит.

– Не люблю чужих глаз, – устало сказал Акела, – в таких делах я должен каждому доверять.

– Да они не так чтобы очень уж и чужие, – Ставр подошёл к двери и открыл её, – заходите, молодцы!

В комнату вошли… Серж с Малышом.

– Этих берете?

– Этих? Да запросто, – засмеялся довольный Барс, обмениваясь с ними рукопожатиями.

– Вот и ладно. Когда в дорогу?

– Да, пожалуй, что с утра. На ночь как-то не с руки.

– Тогда доброго пути, отдыхайте, набирайтесь сил. А ты, – добавил он, обращаясь к Барсу, – до княжеского терема меня проводи.

Когда они ушли, Серж с Малышом тоже заторопились. И в дорогу собраться надо, да и попрощаться кое с кем. В итоге он остался в гордом одиночестве и от скуки принялся анализировать ситуацию.

Не придумав ничего умного, он крепко уснул.