Текст книги "Путешествия для избранных. Рассказы"

Автор книги: Юрий Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

ЧУДЕСА В СТАРОМ КАРМЕЛЛЕ
I

– А известно ли вам, что из Старого Кармелла не возвращаются? – спросил пожилой шериф, разглядывая Аллана Дэвиса с тем скептическим сочувствием, с которым обычно смотрят на больного опытные врачи.

Обозреватель изумленно вскинул брови, а блюститель порядка невозмутимо продолжал:

– Те же немногие, что все-таки возвращаются, уже мало походят на тех, какими они были недавно, гм… – Он задумчиво пожевал губами. – Никто не знает толком, что с ними происходит в этом треклятом городишке.

– Даже вы, шериф? – воскликнул Дэвис.

– А разве я не такой же смертный, как остальные? – вопросом на вопрос ответил полицейский. – Я уже шестой шериф в этой дыре за последние полтора года и хочу им остаться. Убей меня бог, если я хоть раз переступлю порог какого-нибудь дома в Старом Кармелле, и вам не советую совать туда нос. Это далеко не так безопасно, как кажется.

– Но у меня личное задание редактора, – возразил Дэвис. – Вот взгляните, – он извлек из кармана несколько листков. – Это сообщение мы перекупили за бешеные деньги у одной газетенки.

Шериф быстро пробежал глазами строки: «Ваш корреспондент сообщает об удивительном факте, с которым столкнулись служащие министерства почт. Выяснилось, что в маленьком городке Старый Кармелл совсем нет службы доставки писем. Члены комиссии, выехавшей туда для наведения порядка, были шокированы странным поведением жителей, которые как один наотрез отказались от модернизации. В Старый Кармелл почти не приходит писем, поясняли они, а те, что приходят, мы обычно не читаем. Одновременно комиссия установила, что Старый Кармелл вообще какой-то странный, удивительно старомодный город. Тут нет заводов, фабрик, магазинов уцененных товаров, не увидишь паркингов, неоновых ламп и других атрибутов современной цивилизации. На весь город – ни одного телевизора и машины!

После того как с городской почты комиссия сообщила об этом, о ней долго ничего не было известно. Обеспокоенное отсутствием своих служащих, министерство почт выслало за ними специальный вертолет. Каково же было удивление официальных лиц, когда все члены комиссии заявили о своем желании остаться в Старом Кармелле! Водворенные с помощью полиции в вертолет, они буйствовали и рвались обратно. Сейчас все почтовые служащие, побывавшие в городе, проходят курс лечения в различных психиатрических клиниках страны».

– Я припоминаю этих ребят, – сказал шериф, возвращая журналисту листки. – Я их упрашивал не ходить туда точно так же, как вас. Да что они… Недавно на Старом Кармелле обожглись парни поопытней – профессионалы из ФБР, которым поручили разнюхать, кто там в городке мутит воду. Как видите, этот феномен беспокоит не только вас. Все промышленные воротилы прогорят в мгновение ока, если наши сограждане вздумают брать пример с жителей этого богом забытого городишки. Агентов ФБР нашли на каком-то лугу без документов и револьверов, они безмятежно собирали цветы и слышать не желали ни о каком секретном задании. После этого я приказал выставить заграждения из колючей проволоки на всех дорогах, ведущих в город, и установил там круглосуточное дежурство. К счастью, полицейский участок был вынесен за городскую черту еще моими предшественниками.

– Признаться, все это лишь разжигает мое любопытство, – проговорил Аллан Дэвис. – Правда, я предполагал, что человек в вашей должности скажет больше. Как же вам удается справляться с обязанностями шерифа, не показываясь в городе?

– Какие, к черту, обязанности! – рявкнул шериф. – В Старом Кармелле вот уже бог весть с каких пор не совершается преступлений. Здесь не угоняют автомобилей, потому что их нет, не грабят банков, потому что их нет, не запирают дома на ночь, потому что воров в Старом Кармелле тоже нет. В сорока километрах к югу Новый Кармелл, так там чего только нет: убийства, изнасилования, кражи. Словом, все как положено. А в этой пропитанной ветхой добродетелью дыре даже собаки боятся лаять слишком громко.

– А почему, собственно, это вас не устраивает?

– Я привык не зря получать деньги, – отозвался шериф. – А какая здесь работа для полицейского? В Старом Кармелле творится неладное, да только никто не знает что именно, – вздохнул он. – Наплюйте вы на свою сенсацию да уносите ноги из этого гиблого места.

– Ну нет, – сказал репортер. – После того что вы порассказали, это просто невозможно.

– Я сделал все, чтобы вас предостеречь, – пробормотал полицейский.

– Что с вами? – изумленно воскликнул Дэвис. – Никак вы осеняете меня крестным знамением?

– Совершенно верно, – услыхал он в ответ. – Да хранит вас господь в Старом Кармелле!

II

С холма, на котором стояла единственная кузница в Старом Кармелле, крохотный городишко был как на ладони. Растянувшийся вдоль реки, он грел на солнце черепичные крыши своих одинаковых, словно сработанных одним мастером домов.

Тут не было высоких построек, если не считать церкви, сооруженной, судя по конструкции, еще в начале прошлого века, и взгляд не рисковал зацепиться за режущие глаз контуры высоковольтных опор. В Старом Кармелле не было даже фонарных столбов, по вечерам здесь привыкли обходиться свечами.

С наслаждением вдыхая запах сена и свежевспаханной земли, Дэвис наблюдал, как по главной, мощеной булыжником улице лошадь тянет скрипучую, по виду невероятно древнюю, будто только вывезенную из музея телегу. Потом его взгляд остановился на лице сидящего рядом кузнеца, который сонно посасывал трубку.

– Боюсь, чтобы узнать Старый Кармелл как следует, не хватит и жизни, – сказал репортер. – Люди здесь бесхитростные, всегда готовы предложить кров и еду, да вот слово из них клещами не вытащишь. Вы первый, кто со мной более или менее откровенен… – Заметив, что тот выжидательно молчит, Дэвис поспешил добавить: – достопочтимый сэр.

– Вот-вот, – пыхнул трубкой кузнец, – никогда не забывайте произносить это, если имеете дело с кармелльцами и хотите, чтобы вас понимали. А то сыплете своими новомодными словечками, пугаете людей этой штукой, – покосился он на висящий на плече Аллана диктофон, – и хотите, чтобы душу перед вами выворачивали. Вы – человек новый, а жители нашего городка как огня боятся всего нового, достопочтимый сэр.

– Но почему? Откуда это в вас? – спросил обозреватель. – Отчего в Старом Кармелле так архаичен и быт, и нравы, и даже язык… достопочтимый сэр, – вздохнув, произнес он.

– Знаете, – проговорил кузнец, – я в этих вещах не силен. О них вам лучше потолковать с доком. С доктором Ратомаи, я имею в виду.

– Снова этот загадочный Ратомаи, – поморщился репортер. – Кто он? Президент местного клуба любителей старины?

– Напрасно иронизируете, – отозвался собеседник. – Доктор Ратомаи послан Старому Кармеллу всевышним. Впрочем, – выдохнул он дым, – с ним вы еще повидаетесь. С доком встречается каждый, кто желает стать жителем Старого Кармелла.

– А с чего вы взяли, что я хочу?…

– Всякий, кто попадает в Старый Кармелл, достопочтимый сэр, мечтает осесть тут навеки, – оборвав его, строго произнес кузнец. – Только не каждый догадывается об этом. Так утверждает Ратомаи, а мы привыкли ему верить. Док – великий человек.

– Возможно, он и великий человек, – отозвался Дэвис, – однако мне лично в Старом Кармелле многого не хватало бы, сэр. К примеру, газет или телевизора.

– Телевизора? – переспросил собеседник. – Ах да, однажды я видел эту штуку, когда ездил с доком в Новый Кармелл за покупками. Она гудит и показывает разные фокусы. Вы что же, на полном серьезе прожить без нес не можете?

– Представьте, – сказал репортер. – Итак, вы уверены, что доктор Ратомаи объяснит мне феномен Старого Кармелла?

– Опять вы взялись за свои мудреные слова! – в сердцах произнес кузнец. – Ну ничего, док наставит вас на путь истинный. Нет такого человека в Старом Кармелле, который бы не заглядывал под его колпак…

– Чего-чего?

Однако собеседник Дэвиса, по-видимому, раздосадованный неуважительным отношением к традиции городка, лишь ткнул перед собой трубкой:

– Видите тот дом с флюгером на крыше? Там и живет доктор Ратомаи.

III

– Я рад, достопочтимый сэр, что уподобился… – начал с предусмотрительно заготовленной фразы Аллан Дэвис, вступая на порог жилища загадочного Ратомаи.

Однако энергичный фальцет оборвал его:

– Попрошу без церемоний. Со мной вы можете говорить, как вам удобнее.

Перед Дэвисом стоял приветливо улыбавшийся пухлощекий человечек с выпуклыми глазками, умиленпо поблескивавшими за толстыми стеклами очков.

Низкорослый, с округлым, заметно выпирающим под белым халатом брюшком и выражением благодушия на широком, по-детски простодушном лице, он был похож на сытого, довольного жизнью хомячка.

Не успел репортер моргнуть, как ощутил в руке ватный комочек его ладони. В следующее мгновение этот энергичный румяный хомячок уже семенил на коротеньких ножках вглубь по-деревенски обставленной комнаты, увлекая за собой Дэвиса. Ратомаи восхищенно причмокивал губами, выталкивая из-за полных щек круглые окатыши слов:

– Представляться не обязательно. Я единственный в Старом Кармелле слежу за прессой и теленовостями, так что ваше имя знаю достаточно хорошо. И, конечно, догадываюсь, почему столь известный журналист появился в пашем городке.

– Догадываетесь? – переспросил репортер. – Не совсем точно сказано, доктор Ратомаи, вы это просто знаете. Я ведь не первый день в Старом Кармелле, а насколько мне известно, у его жителей нет от вас секретов.

Человечек смущенно и протестующе всплеснул руками.

– А вот вы от них кое-что скрываете, – продолжал репортер. – Например, что флюгер на вашей крыше – просто удачно замаскированная телеантенна.

– Что поделаешь! – пухлые щеки Ратомаи затряслись, казалось, он вот-вот заплачет оттого, что дал повод усомниться в своей порядочности. – Смотреть телевизор у нас считается недостойным занятием. Самое любопытное то, что я сам внушил жителям Старого Кармелла эту мысль. Вы, вероятно, уже поняли, я здесь выполняю роль… – он смущенно потер свои розовые ручки, – некоего миссионера. А поведение миссионера должно быть безупречным.

– В какую же веру вы обращаете кармелльцев? – спросил Дэвис.

Умиленный блеск в глазах Ратомаи мгновенно сменился недоверчивым выражением. Чувствовалось, он колеблется, посвящать ли журналиста в тайну. Наконец, Ратомаи вздохнул и с каким-то отчаянием взмахнул ручкой:

– Не так-то просто оценить то, что я задумал. Непосвященному моя идея может показаться безумной, невероятной, несбыточной… Ну все равно как попытка задержать мчащийся скоростной экспресс, уцепившись за поручень последнего вагона. Но, черт возьми, сумел же я заставить этот экспресс притормозить тут, в Старом Кармелле!… – Фальцет Ратомаи взвился до какой-то неправдоподобно высокой ноты: – Я хочу остановить ход цивилизации! Старый Кармелл – это лишь пробный камень. За ним наступит черед всего человечества.

Дэвис ошеломленно разглядывал маленького толстяка. Неужели такое безобидное на вид существо изрекло эти слова?… Мысли журналиста смешались, и единственным, что он смог из себя выдавить, было невразумительное:

– Но почему, почему?

– Цивилизация – это монстр, который подталкивает всех нас к пропасти, – торопливо зашептал Ратомаи. Чем выше уровень цивилизации, тем страшнее оружие, которое она изобретает, а значит, тем реальнее угроза гибели. Немногочисленные блага технического прогресса не искупят исчезнувших лесов, вымерших животных, отравленных морей. Но если бы только это! Цивилизация растлевает души, ведет к гибели идеалов. Она заставляет забыть, что человек создан для жизни, любви, общения, а не яростной драки за право урвать побольше. Каждый по-своему протестует против цинизма бытия, – с горечью выдохнул Ратомаи. – Я избрал этот путь. Согласитесь, нашей благословенной богом стране нечего ждать от будущего, мистер Дэвис. Я предлагаю вам прошлое, берите, – защелкал он пальцами, – товар без изъяна. Спросите любого в Старом Кармелле, счастлив ли он. И он ответит: «Да!» – Его глазки вновь засияли безмятежной уверенностью. И эта уверенность повергла видавшего виды журналиста в смущение.

– О каком прошлом вы говорите? – пробормотал он. – Вы что, изобрели машину времени?…

– Машину времени!… – хмыкнул Ратомаи, и щечки его затряслись, словно он пережевывал эти невероятно смешные слова. – Как же все-таки убога фантазия вашей журналистской братии. – И вновь, подхваченный какой-то беспокойной силой, которая дремала в нем, как сжатая пружина, Ратомаи вскочил и, нелепо пританцовывая, стал кружить вокруг кресла, в котором сидел Дэвис, сопровождая этот странный танец нервной скороговоркой: – Лет двадцать тому газеты много шумели по поводу загадочного случая, который произошел с десятилетней дочерью какого-то коммивояжера. Девочка неожиданно заговорила на никому не понятном наречии. Не сразу удалось установить специалистам, что это язык давно исчезнувшего народа. Мертвый язык, вы понимаете? У девочки просто неожиданно включился участок мозга с законсервированной информацией многовековой давности.

– Забавно, – сказал репортер. – Ну и что?

Этот вопрос заставил Ратомаи на несколько секунд потерять дар речи.

– Господи, – наконец пробормотал он. – Воистину, то что для одного – ключ к величайшему открытию, для другого – лишь занятный факт… Да поймите вы, что для путешествия в прошлое не нужно никакой машины времени, она – в нас самих. Я разгадал секрет дочери коммивояжера. Мне известно, как оживить память предков, зашифрованную в глубине нашего мозга. Здесь, в Старом Кармелле, я провел тысячи экспериментов. Узнай мир хоть о десятой части из них, меня бы уже окрестили гением. По желанию я могу забросить вас в любой уголок прошлого, превратив в собственного дедушку или пра-пра-прадедушку. Каково?! Таинство свершается здесь, – жестом создателя, отворяющего врата рая, Ратомаи распахнул дверь в соседнюю комнату.

Вдоль стен в поблескивавших никелем креслах полулежало несколько кармелльцев. Дэвис не мог разглядеть их лиц из-за низко надвинутых на головы серебристых ограненных шлемов. Тела пациентов доктора Ратомаи, окутывало разноцветное кружево проводов. В помещении царила тишина, лишь изредка нарушаемая вздохами и неясным бормотанием, какие обычно издают спящие. В углу, на высоком стеллаже, тускло мерцали зеленоватые кошачьи глаза приборов.

– Вот что значит «заглянуть под колпак доктора Ратомаи», – вполголоса проронил Дэвис.

– Тс-с! – приложил Ратомаи палец к губам. – Эти счастливцы сейчас там, куда можно попасть только из Старого Кармелла. Они бродят по лабиринтам памяти. Для таких путешествий я стараюсь выбирать самые спокойные уголки прошлого. Ведь наши предки переживали разные времена. Однажды я отправил совсем юного кармелльца на сорок лет назад, не подозревая, что как раз в это время его дед лесоруб погиб, раздавленный вековой сосной. Можно только догадываться, что пережил парнишка, наблюдая, как на него валится гигантский ствол… У бедняги не выдержало сердце. Злополучная сосна, раскроившая когда-то череп деда, через сорок лет убила и внука. С тех пор я подолгу беседую с каждым, кто принимает сеанс.

– После первых опытов над людьми, – рассеянная улыбка осветила румяное лицо Ратомаи, – обнаружился потрясающий эффект. Побывав в прошлом, мои пациенты заметно теряли интерес к настоящему. Они находились словно под гипнозом памяти, забывали названия самых обычных предметов, в их речь вплетались странно звучавшие слова.

В Старом Кармелле – несколько тысяч человек, понадобилось немало времени, чтобы пропустить их через это… – он запнулся, подыскивая слово, – чистилище. Игра стоила свеч. Вскоре в городке возродились забытые ремесла, кармелльцы стали мастерить деревянные плуга и возводить ветряные мельницы. Но мало кто из них помнил, как следует пользоваться тем же пылесосом. Люди начали отмечать старинные праздники, заметно пополнились ряды прихожан, и в конце каждой недели почтмейстер торжественно сжигал ворохи рекламных проспектов и писем, считая их бесовским соблазном.

Старый Кармелл – глухой городишко, однако и сюда время от времени забредают торговые агенты, туристы и прочий случайный люд. Зал для сеансов пришлось расширить. Вместе со священником, который, понятно, стал моим компаньоном, мы закупили новую партию аппаратуры. Так что с каждым годом жителей в Старом Кармелле прибавляется…

– Вы звали нас, док? – этот вопрос прервал монолог Ратомаи. Оглянувшись, они увидели двух рослых кармелльцев, внушительные размеры которых не позволяли им протиснуться сквозь проем двери.

Легкая тень пробежала по румяному лицу Ратомаи, словно появление парней напомнило ему пе о совсем приятных обязанностях.

– Погодите там, за дверью, – попросил он и, обращаясь к Дэвису, прошептал не совсем уверенно:

– Несколько аппаратов сейчас свободно… Надеюсь, вы не откажетесь от небольшого экскурса в прошлое?

– После чего и мне захочется стать кармелльцем, – заключил репортер. – А если я скажу «нет»?

Ратомаи подскочил и вновь, как несколько минут назад, нервно забегал по комнате. Его подрагивающие щечки побагровели.

– Что за невезение! – восклицал он. – Ну отчего люди так опрометчиво отказываются от своего счастья? Сча-а-а-стья! – тонко проблеял он, и репортер вздрогнул, заметив искру безумия в его выпуклых невинных глазах. – Неужели, – почти с ужасом шептал Ратомаи, – придется звать тех двоих за дверью и силой вталкивать вас туда, куда мечтают попасть миллионы?!

Журналист понял, что возражать бесполезно. Он метнул затравленный взгляд на дверь.

– Ну ладно, – хрипло сказал Дэвис. – Будем считать, что я согласен. Только…

– Что? – оживился Ратомаи.

– Я хочу сказать, что когда попадаю в неожиданные ситуации, то… Словом, у меня что-то непонятное происходит с желудком. Вы должны это понимать как врач.

Ратомаи с трудом вникал в смысл его слов. Потом да него дошло, и доктор хихикнул.

– Стало быть, вы не из храброго десятка, Дэвис. Мальчики! – крикнул он. – Покажите этому мистеру, где уборная, да будьте с ним повнимательней.

Два великана без излишней деликатности подхватили репортера под руки…

– Ну-с, теперь вам лучше? – вкрадчиво спросил Ратомаи, когда минут через десять Дэвис в сопровождении молчаливых спутников нетвердой походкой вошел в его покои.

– Д-да! – отозвался репортер и неожиданно икнул.

– Не нужно так бояться, – заулыбался Ратомаи, – поймите, вы отправляетесь в страну благоденствия.

Он суетливо усадил Дэвиса в кресло, с привычной быстротой прикрепил к его телу датчики.

– Милости просим в прошлое! – услыхал репортер знакомый фальцет.

Дэвис ощутил прикосновение холодного металла к вискам, и тьма сомкнулась над ним.

IV

Бутерброд, который собирался съесть шериф Старого Кармелла, так и остался торчать из его рта, придавая блюстителю порядка весьма карикатурный вид, когда он увидел перед собой живого и невредимого Аллана Дэвиса.

– Вы первый, кто по своей воле возвращается оттуда, – наконец выпалил шериф, разом проглотив злополучный бутерброд. – Как вам это удалось, сэр?

Дэвис не спеша достал из кармана плоскую, почти опустошенную бутылку.

– Хотите глоток виски?

– Не откажусь, – сказал полицейский. – Но все-таки…

– Что касается меня, – спокойно заметил журналист, словно не замечая его нетерпения, – то я не переношу этого зелья. Но иногда виски просто необходимо, чтобы развязать язык не слишком-то словоохотливому собеседнику. Я всегда держу бутылку-другую на такой случай. И вот теперь я убедился, что виски к тому же – идеальное средство для отключения сознания.

Взглянув на шерифа, который с жадным недоумением ловил каждое его слово, Дэвис усмехнулся:

– Вы когда-нибудь пили виски в туалете, шериф?

– Виски? В туалете? – изумился тот. – А вы не того?… То есть, я хотел сказать, как вы себя чувствуете?

– Нормально, – отозвался репортер. – Если бы еще голова не трещала…

И уже не обращая никакого внимания на полицейского, из которого вопросы так и сыпались, Дэвис подошел к окну и долго стоял там, отрешенно наблюдая, как пляшут ослепительные блики на флюгере дома доктора Ратомаи. Он сомкнул веки, но золотые блики не исчезли, они дрожали и множились, превращаясь в буйные языки оранжевого пламени. В этом огне трещали деревянные плуги и допотопные телеги кармелльцев, корчились почерневшие крылья ветряков. На миг из дыма вынырнули беспомощные, наполненные ужасом глаза маленького, похожего на хомяка человечка, которого дюжие парни в военной форме запихивали в вертолет… Потом сияние померкло, и Дэвис увидел безукоризненно ровные ряды новых бетонных домов Старого Кармелла, неестественно яркие пластиковые газоны, над которыми витал бензиновый чад, навстречу ему поползли сияющие неоновой наготой вывески баров, мотелей, публичных домов…

Аллан Дэвис открыл глаза. За окном безмятежно уплывал в вечерние сумерки сонный Старый Кармелл.

– А может, Старый Кармелл как раз то, что нам нужно? – донеслись до шерифа неуверенные слова.