355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Юрий Гаврюченков » Крутой сюжет 1995, № 4 » Текст книги (страница 1)
Крутой сюжет 1995, № 4
  • Текст добавлен: 16 апреля 2020, 09:31

Текст книги "Крутой сюжет 1995, № 4"


Автор книги: Юрий Гаврюченков


Соавторы: Геннадий Паркин

Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

КРУТОЙ СЮЖЕТ
1995, № 4
Юрий Гаврюченков
СОКРОВИЩА МАССАНДРЫ
Геннадий Паркин
МОШЕННИКИ И НЕГОДЯИ


Юрий Гаврюченков
СОКРОВИЩА МАССАНДРЫ

Был солнечный летний день, когда Макс вернулся домой, открыл вентиль газовой плиты и сунул голову в духовку. Скорбный путь неудачника начался после окончания медицинского училища, когда его забрали в армию, где он, несмотря на все старания, попал не в санчасть, а в боевую роту. После армии полоса неудач стала непрерывной: дико и страшно погибли в автокатастрофе родители; сестра, разменяв квартиру, продала свою жилплощадь и уехала с мужем в Москву, где, похоже, вообще забыла о младшем брате. Макс тщетно устраивался на работу, но все попытки найти подходящее дело терпели фиаско. Наконец, Макс принял окончательное решение – умереть.

Все равно он никому не нужен…

Переполнившись жалостью к своей многострадальной особе, Макс зарыдал. Затем подавился газом и его вырвало.

Нет, это плохая смерть.

Он выключил газ и открыл окно. Проклятье, даже нормально умереть не получается!

Через час, окончательно придя в себя, Макс решил пообедать. В хлебнице оставалось еще пол-батона, было жалко, что он может пропасть зря. Постелив газету, Макс нарезал булку и стал медленно пережевывать, мельком проглядывая многочисленные объявления.

«Продаются щенки карликового пуделя».

«Срочный ремонт радиоаппаратуры».

«Самые низкие цены в Санкт-Петербурге!»

«Требуется сиделка для ухода за больным».

«Продаю доски, шифер, кафельную плитку».

СТОП!

Макс встрепенулся, провел пальцем по колонке объявлений. «Требуется сиделка для ухода за больным». В конце концов, он мог сойти за фельдшера или медбрата. Жизнь оборачивалась новой, привлекательной стороной. Макс придвинул телефон и набрал номер.

– Здравствуйте, – сказал он, когда в трубке раздалось «Алле». – Вы давали объявление по уходу за больным?

* * *

– Здравствуйте, – сказала Майя. – Я вам звонила.

– Здравствуйте, – холодно и осторожно поздоровался молодой человек лет 25, окидывая ее оценивающим взглядом. – Проходите. Раздевайтесь вот тут.

Майя скинула плащ, туфельки и робко проследовала по Коридору, сопровождаемая своим странным спутником. Парень шел бесшумно, постреливая по сторонам глазками, ноздри у него раздувались хищно, как у вампира.

В комнате, уставленной старинной мебелью, восседала дородная матрона лет 50. Ее огромное тело занимало большую часть дивана, мягкого, старинного, украшенного завитушками из красного дерева.

– Здравствуйте, – снова робко произнесла Майя.

– Здравствуйте, милочка, – холодно, но ехидно поздоровалась женщина. – Значит, будешь работать у нас. Владик, поприсутствуй.

Парень беззвучно опустился в кресло.

– Объясняю условия работы, – сказала дама. – Вы будете находиться здесь двенадцать часов подряд. В ваши обязанности входит сидеть рядом с папой. Когда он начинает говорить, вы должны включать магнитофон, а также записывать в блокнот каждое его слово. В остальном – обыкновенный уход. Кормить, менять простыни будем мы сами. Вы умеете делать массаж?

– Да, конечно, – сказала Майя, – классический, точечный, у меня даже диплом массажиста есть.

– Оставь его себе, милочка, – оборвала женщина. – Умеешь – хорошо. Будешь делать массаж один раз, вечером. Платить будем пятьдесят долларов в месяц.

– Я согласна, – поспешно сказала Майя.

– Хорошо, – женщина поднялась. – Теперь пойдем посмотрим папу.

Они прошли в гостиную и оказались в небольшом полутемном кабинете. Когда открыли дверь, в нос ударил запах спертого воздух, мочи и пота. Сидевший у изголовья человек отложил книгу и встал.

– Все в порядке, Надежда Викторовна, – сказал он. – Ничего не говорил, пульс нормальный, дыхание ровное.

– Хорошо, – ответила матрона, подозрительно оглядываясь. – Вы тут не курили?

– Ну что вы, – человек бледно улыбнулся. – Я ведь не курю.

– Ну ладно, ладно, – удовлетворенно сказала женщина. – Вот эта девочка будет вас подменять на ночь. Ознакомьте ее со всем.

Надежда Викторовна вышла и закрыла за собой дверь.

– Здравствуйте, – сказал человек. – Меня зовут Максим. Можете просто Макс.

– А меня Майя. Давайте уж сразу на «ты», – глаза успели привыкнуть к полумраку и Майя разглядела своего собеседника. Она ошиблась, приписав ему сначала лет 30. Это был обыкновенный парень, лет двадцати с небольшим, разве что лицо у него уставшее. В такой атмосфере это неудивительно.

* * *

Майя быстро привыкла к своей новой работе. Дело было в следующем. Отец – тот самый летаргический старик, около которого она проводила время с 20 до 8 часов, работал раньше главным инженером воинской части где-то в Крыму. Семья жила с ним там, а в Ленинграде была фиктивно прописана теща, которая немедленно съехала, когда у отца случился инсульт и его перевезли в Питер.

Кроме жены – дородной матроны – в квартире проживали его дети: сын Владислав и дочь Жанна. Владик работал бухгалтером в коммерческой фирме и был явным параноиком. Жанна училась в институте Герцена, готовясь стать преподавателем литературы и русского языка.

Благодаря отвратительному характеру Надежды Викторовны, в доме царила атмосфера подавленности и необъяснимого страха. Частично ее поддерживал Владик, подслушивая у дверей и совершенно внезапно возникая в темных углах в любое время суток. Командорские замашки мамаши вместе со странными манерами братца заставляли Жанну подолгу задерживаться в институте и у подруг, что жестоко преследовалось Надеждой Викторовной, делая жизнь совсем невыносимой. С приходом Майи появилась отдушина. Стало возможным не выходя из дома общаться с нормальным человеком, чем Жанна немедленно воспользовалась, проводя много времени у постели любимого отца. Среди бесконечных историй о счастливой жизни в Крыму, Жанна часто повторяла одну легенду, которая, как поняла Майя, играет в жизни семьи далеко не последнюю роль.

В 1941 году, перед оккупацией Крыма, из Массандры успели вывезти знаменитую коллекцию старинных вин, среди которых был уникальный «Херес-де-ла-Фронтера» разлива 1775 года. Бесценное собрание спрятали где-то вблизи монастыря св. Стефана. Там стояла воинская часть, в которой служил отец. Война вещь непредсказуемая. Ни один из тех, кто прятал коллекцию, не остался в живых, исчезли также все документы, связанные с ней.

Почти пять лет жизни отец посвятил сборам историй о драгоценном кладе вин, объединенном, по словам рассказчиков, с оружием из Ялтинского музея и с золотыми слитками из банка. Собирая крупицы информации, тщательно ее анализируя и отбрасывая ненужное, отец словно мозаику создавал подлинную картину событий более чем сорокалетней давности. Вершиной его трудов стала карта, на которой он отметил предполагаемое место хранилища, но организовать поиски не успел – случился инсульт. Его, потерявшего всякие признаки разумной жизни, перевезли в Ленинград. Изредка к нему возвращалось сознание. Однако то, что успевал сказать этот полутруп, не содержало никакой полезной информации. Карту он успел спрятать, на всякий случай, подальше от всех. Тем не менее, семья не теряла надежду.

Кроме Жанны, дежурства немного скрашивали разговоры с Максимом. Он оказался неплохим парнем и давал понять, что не прочь наладить более близкие контакты. Однако при данном режиме работы сделать это было непросто.

Обычно, при смене каждый из них задерживался на часок, чтобы поболтать. Это не одобрялось Надеждой Викторовной, но вслух она ничего не говорила.

В тот день она сменила Макса в положенные 20.00, но он, как всегда, задержался. На сей раз разговор зашел о море.

– А знаешь, я ни разу не была в Крыму, – призналась Майя. – Жанну слушаешь, так там прямо рай.

– Я на море ездил два раза, – сказал Макс. – На Азовское. Там у завода есть свой санаторий и маме давали путевки.

В это время дверь бесшумно открылась у них за спиной. Майя почувствовала движение воздуха, обернулась. В метре от постели стоял Владик.

– Чем вы тут занимаетесь? Как отец, нормально? – язык у него явно опережал мысль. Владик присел, опасливо косясь на Максима, взял волосатое запястье отца и сделал вид, будто меряет пульс.

– С отцом все в порядке, – сказала Майя, более благоразумный Макс промолчал.

– Ну и хорошо, – с видимым облегчением произнес Владислав, отпуская руку. Он встал и беззвучно удалился.

– Я пойду, – сказал Макс. – До свидания.

– До завтра, – ласково ответила Майя. – А то бы посидел еще немного?

– Извини, у меня дела, – вспомнив о чем-то произнес Макс.

Он быстро вышел, захлопнув дверь.

Резкий звук, нарушивший могильный покой кабинета, словно разбудил старика. Он задвигался на своем ложе и открыл глаза, затуманенные бесконечным сном.

Это было так неожиданно, что Майя замерла, испуганно глядя на желтое высохшее лицо. На мгновение их взгляды встретились.

– Жанна, – произнес старик. – Жанна.

Надо включить запись, – подумала Майя и дотянулась до красной кнопки.

– Жанна, – повторил старик, – не уходи. Здесь душно. Открой окно в сад.

– Сейчас открою, – сказала Майя и ее вдруг озарило. – Папа, скажи, где твоя карта?

– В одежном шкафу, за стенкой. Открой окно, душно… – старик что-то забормотал и через минуту затих.

Вот это да, – подумала Майя. – Интересно, как там все записалось?

Она отмотала пленку и включила прослушивание.

Сзади скрипнула дверь.

– Майя, я тут сумку свою оставил, – начал было Макс. – А он что, заговорил?

– Да так… – Майя смутилась. Сцена с «отцом» показалась ей вдруг отвратительной.

– Давай послушаем, – сказал Макс, подходя поближе.

– Да он ничего такого…

Прокрутив два раза запись, Макс хитро сощурил глаза.

– Ну-ка, – сказал он, – рассказывай, что это за карта?

* * *

Когда солнце стало припекать, Майя стряхнула бумажку, которой прикрывала свой обгоревший нос, и морщась пошла по хрустящей гальке к лазурному краю моря. Сегодня она слишком поздно пришла на пляж, все места у воды были уже заняты.

Она отошла подальше, туда, где подводная скала круто обрывалась в море, набрала воздуха и нырнула. В голубой прозрачной воде мутными шарами плавали мелкие медузы. Они не обжигали, Майя одну даже попробовала на вкус. Медуза была водянистая, как комковатый кисель, соленая от морской воды.

Когда кончился кислород и жутко захотелось дышать, Майя вынырнула, легла на спину.

Ох, хорошо, – думала она, жадно глотая воздух. – Еще немного позагораю и пойду собирать мидий. И еще надо хлеба к ужину купить.

Майя и Макс жили в Щебетовке уже вторую неделю. В тот вечер, выслушав ее сбивчивый рассказ, Макс хладнокровно стер запись и предложил вместе поехать на юг. Майя долго не раздумывала – от работы сиделки ее уже тошнило. Еще месяц-другой и она сама бы ушла. Макс предложил дождаться выплаты денег, а затем уйти по-английски, не прощаясь. У Макса была палатка, в которой они теперь обитали. Сам Макс каждое утро уходил через горы в воинскую часть – нужно было отыскать дом, где прежде жила эта семейка. Возможно, там сохранился шкаф и карта тоже сохранилась. По крайней мере, Макс очень на это надеялся.

Почувствовав, что снова становится жарко и по телу бегут струйки пота, Майя встала, достала из сумки пакет и пошла добывать ужин.

Место, где жили мидии, находилось метрах в пятнадцати от берега. Это был огромный плоский кусок скалы, лежавший под водой на глубине щиколотки. Мидии покрывали его плотным слоем, не оставляя ни сантиметра открытой поверхности. Осторожно ступая, чтобы не порезаться об острые края ракушек, Майя дошла до середины, села и на ощупь принялась срывать моллюсков, выбирая покрупнее.

Несколько мощных мужчин проплыли мимо на шлюпке, играя накачанными в спортзале бицепсами. Майя помахала им рукой, но ответа не получила.

Недавно приехали, – решила она, взглянув на их красную, слегка тронутую загаром кожу.

* * *

Макс пробрался сквозь кусты, выбрал более-менее горизонтальный камень и остановился, задыхаясь после подъема по крутому склону. Его рубашка вся пропиталась потом и липла к телу. Он на мгновение задержал дыхание, замер, прислушиваясь. Тишина. Но звуки в горах обманчивы. «Рексы»! Его заметили «рексы», когда он выбрался из военного городка и пошел по новой дороге, рассчитывая сократить путь. Он слишком размечтался, вообразив себя Рэмбо, и потерял осторожность. А, может, задумался о последнем разговоре со стариком. Старик наконец сказал дело. Потребовалось три дня на его обработку, прежде чем он указал дом прежнего главного инженера. Но все равно: думать надо потом, вечером, в палатке; в режимной зоне следует оставаться предельно внимательным, а он, потеряв всякий страх, выскочил на дорогу прямо перед сменой с разводящим. Может быть, все и обошлось, если бы от неожиданности он не бросился бежать. У «рексов» голова работает просто: если бежит – надо ловить! На то они и «караульные собаки».

Вроде тихо. Значит, ушел. Значит, оторвался. Отлично! Теперь пускай ищут, хрен найдут. Надо же, в горах первый раз, а освоился быстро. Правда, ноги все посбивал в новых шнурованных сапогах, но это пустяки. Это мелочь. Главное – дом. Теперь он его знает. Если старик не соврал, если он, дурак старый, не ошибся, завтра карта будет в руках. Если только, не дай Бог, хозяева не выбросили старый платяной шкаф!

Ужин был как обычно: печеные мидии и серый хлеб. Правда, Майя достала где-то фруктов, а Макс колбасу у деда прихватил. В общем, поели. Потом долго сидели у костра, отдыхали после еды, ждали, когда опустится ночь.

– Помнишь деда из спортзала, я тебе рассказывал? – спросил Макс.

– Помню, помню, – ответила Майя, разгребая хрустящие ракушки. – Самый старый дед…

– Ага, так вот он сегодня наконец раскололся. Долго я его обхаживал. Показал мне дом – мы как раз мимо проходили.

Они залезли в палатку.

– А ты когда-нибудь думал, что будет, если мы все это найдем? – успела спросить Майя.

– Я-то…

– А говорил, что устал.

– Ну уж не настолько, чтобы совсем никуда не годиться.

– Я тебя люблю, Макс.

– Я тебя тоже, малышка.

* * *

Южный берег Крыма – одно из самых солнечных мест на территории бывшего Советского Союза. Макс ощутил это на своей шкуре, пролежав пять часов под кустом, дающим слабую тень, и опорожнив до дна литровую фляжку. В отношении комфорта место было не самым удачным, но отсюда хорошо просматривался нужный дом и участок двора, не заслоняемый кронами деревьев. Макс дожидался момента, когда хозяева отлучатся, чтобы без помех поискать шкаф главного инженера. Он уже знал, что в доме живет одинокая пара, которая почему-то не хочет ни ходить в гости, ни ездить на море освежаться. Заступая на свой пост, Макс настроился на долгое ожидание, возможно, многодневное, но быстро понял, что переоценил свои силы. Вспоминались аутодафе, казнь на солнцепеке и пустыня Сахара. Он снова взял флягу, отвинтил колпачок и выцедил на язык несколько капель горячей воды. Этим не напьешься, – подумал Макс и передвинулся глубже в тень. – Сейчас бы под душ…

И тут он забыл про душ и про то, что хочется пить. Хозяйка – полная украинка с плоским смуглым лицом – закончила развешивать белье, сняла фартук и вышла через калитку на улицу. Ее муж уехал на «Яве» еще утром, по-видимому, надолго.

Время, – Макс посмотрел на часы, – 15.30. Универсам открывается в 15.00. Овощной и хозяйственный – в 14.00. Без сумки, значит не в магазин. Но и не к соседке. Ладно, вперед!

Он осторожно встал, стряхнул пыль, вышел на дорогу. Никого. Половина четвертого. День. Жара. Машин не слышно. Давай, действуй.

Не спеша открыв калитку, он поднялся на крыльцо. Дверь, как и ожидалось, была не заперта. Значит, ненадолго, – решил Макс, – тем более нельзя время тянуть. Надо пошевеливаться.

Он миновал веранду и остановился перед двумя совершенно одинаковыми дверьми. Какая куда? – подумал он, открывая ту, что была перед ним. – Ага, кладовая и лестница на чердак. Не то, – он распахнул другую и вошел в комнату.

В жилой части дома оказались две комнаты и кухня. Макса постигло жестокое разочарование: мебель везде новая, сборная, из ДСП. В такую не то, что карту – спичку не спрячешь. На всякий случай он пошарил во всех шкафах, но никакой двойной стенки, естественно, не обнаружил.

М-м, как неприятно, – подумал Макс, но тут черные мысли вышиб звук шагов, уверенных хозяйских шагов. Заскрипел пол на веранде.

Е-мое! – Макс затравленно обернулся, но единственный путь к спасению вел под кровать. Кровать была старая и большая. Возможно, она досталась в наследство от прежних хозяев.

– Вот сюда давайте, – сказал мужской голос.

Послышалось тяжелое шарканье сапог и хриплое натруженное дыхание.

– Э, угол, смотри! – крикнул кто-то и сразу послышался тяжелый удар, от которого задребезжали стекла.

Что-то массивное поставили на пол. Раздались вздохи облегчения, потом кто-то большой и тяжелый радостно сказал: «Все!»

– Ну, спасибо, ребята, – сказал хозяин. – Это вам.

Голоса удалились, Макс осторожно выглянул из-под кровати.

Посреди комнаты, в толстой деревянной окантовке стоял холодильник. Ковровая дорожка была помята и кое-где остались следы пыльных солдатских сапог.

Надо перебазироваться, – подумал Макс, заглядывая в окно. Мужчина уже закрывал калитку, намереваясь вернуться в дом. В распоряжении Макса оставалось от силы пятнадцать секунд.

Стараясь не хлопать дверями, он быстро поднялся на чердак. Внизу уже кто-то ходил, так что пришлось замереть, опустившись на загаженное ласточками бревно.

На чердаке оказалось душно, но зато не жарило солнце. Макс немного осмелел, перекинул ноги на другую сторону бревна и принялся изучать внутренности чердака.

Чердак был забит всяким хламом. Как и положено в образцовой украинской семье, сюда тащилось все, отслужившее свою службу: старые корзины, детский велосипед, какие-то доски, стулья, комод и ветхий платяной шкаф с разбитым стеклом.

Сначала Макс разглядывал это барахло без всякого интереса, больше прислушиваясь к звукам внизу. Тем более, что пришла жена хозяина и принялась восторгаться по поводу нового холодильника. Но постепенно мозг включился в более эффективный режим. Короче, Макс снова увидел шкаф.

Почему бы и нет? – подумал он, разминая в пальцах шарик засохшего гуано. – Подойти да проверить. Только не сейчас. Ладно, тут жить можно, дождусь ночи.

Однако судьба распорядилась по-своему. Закончив распаковывать приобретение, хозяин завернул в картон палки и (не пропадать же добру!) потащил его НА ЧЕРДАК!

Когда внизу стукнула дверь, Макс полностью замер и перестал дышать. Мало ли что может понадобиться в кладовой, инструмент положить или еще что. Но тут заскрипела лестница и в отверстие просунулся картонный ком, а затем и голова мужика. Секунду они молча смотрели друг на друга, затем мужчина сглотнул и поднялся еще на одну ступеньку.

– Ты что тут делаешь? – спросил он.

Ну что ему можно было ответить?

* * *

Несмотря на одуряющий, дневной зной, по ночам было очень прохладно.

Макс включил подсветку, посмотрел на часы. Час ночи. Рановато, но дьявольский холод доконает его раньше, чем пройдут еще два часа. Как жаль, что нельзя ждать дальше, однако сама мысль об этих двух часах была невыносимой. Макс медленно спустился с горы и подошел к забору. Вдалеке послышался шум машины.

Подождем, – решил Макс. Время пока работала на него. Ждать, впрочем, пришлось недолго. Караульный ГАЗ-66 пронесся мимо, обдав ветром. В кузове курили солдаты. – Тигр рождает ветер, дракон рождает бурю, а ГАЗон рождает вихрь, – подумал Макс. Потом перелез через забор и подошел к машине.

Было немного страшно. Он прислушался, запустил пальцы под крышку багажника, сжал зубы. Боль пронзила челюсть. Макс подвигал ею и она с хрустом стала на место. Он бы с удовольствием помассировал ушиб, чтобы потянуть время, но дело рано или поздно пришлось бы делать. Макс взял себя в руки и отжал крышку.

Канистра с бензином находилась на своем месте. Макс осторожно облил веранду и небольшую пристройку, похожую на курятник, сделал дорожку к забору и чиркнул спичкой. Курятник и веранда занялись разом. Макс перебежал дорогу, юркнул в спасительные кусты.

Сначала, минуты две, было тихо. Затем в окнах зажегся свет, хлопнула дверь, послышались испуганные крики. Из соседних домов стали выбегать люди. Зазвенели ведра, кто-то с треском выломал калитку – начали тушить пожар.

Ничто не собирает вокруг себя так много людей как огонь. Макс незаметно присоединился к толпе и, разглядев полуодетую знакомую пару, прибежавшую посмотреть на пожар, быстрым шагом направился к их дому. В спешке хозяева даже не закрыли дверь. Макс торопливо поднялся на чердак, добрался до шкафа, запустил руки в его затхлую пустоту.

Действительно какие-то доски. Нащупав щель, он просунул пальцы, потянул на себя. Что-то захрустело, доска больно ударила по руке и упала на пол. В задней стенке шкафчика образовалась дыра. Макс посветил фонариком и увидел верхнюю половину полиэтиленового пакета, в который было что-то завернуто. Сунув пакет в карман, он слетел по лестнице вниз, вышел из дома и почти бегом двинулся к месту пожара. Там уже собралась порядочная толпа. Курятник потушили, но веранда еще горела, видимо огонь забрался под крышу. Метались какие-то люди с ведрами, а на дороге разворачивался красный пожарный ЗИЛ.

Макс отошел в лес и скоро вышел на тропу, ведущую в гору.

* * *

Появляться в Щебетовке становилось все опаснее. Сегодня Майю чуть не поймали в магазине, зато на ужин были рыбные консервы и баклажанная икра. По дороге Майя прихватила лопату, легкомысленно оставленную кем-то вне своего двора. Предполагалось, что лопата должна существенно помочь в отыскании клада. В том, что Макс благополучно отыщет карту, Майя не сомневалась.

Он пришел к рассвету, когда воздух за ночь успел остыть, а солнце еще не взошло, чтобы превратить горы в палящий ад. Майя проснулась от холода и увидела на парусиновой стенке палатки отблески огня. Зябко поеживаясь, она выползла наружу и увидела Макса. Он сидел у костра, сосредоточенно разглядывая ноги. Тяжелые прошнурованные сапоги лежали рядом.

– О-ах, привет, – сказала она, зевнув и прикрыв рот ладошкой. – Есть хочешь?

– Давай, – хмуро ответил Макс, разглядывая натертые пальцы. В темноте он сбился с дороги и вышел, порядочно поблуждав.

Майя достала еду, поставила греться у огня. Начинало светать.

– Ну как? – спросила она, подразумевая результаты вылазки.

Макс сосредоточенно ел, делая вид, будто ничего не слышит. Наконец, он оставил банку, полез в карман и достал длинное измятое перо.

– Это тебе, – сказал он, укрепляя его в волосах у Майи. – Фазанье.

Фазанов, которые раньше в урочище не водились, завез прежний командир части. Благодаря чуткой заботе генерала, выделившего прапорщика специально для подкормки птиц отходами солдатской столовой, фазаны размножились в огромных количествах и сильно потеснили коренных обитателей животного мира ущелья. Эту историю поведал Максу все тот же старец – смотритель спортзала. Он представлял собой живое хранилище местных легенд, за три дня знакомства Макс услышал от него столько разных историй, что мог бы самостоятельно выступать в роли специалиста по местному эпосу.

Майя поняла его неожиданный подарок как знак того, что ничем лучшим он порадовать ее сегодня не может. Она видела его окровавленные ноги, разбитое лицо и догадывалась, что этот день был для ее друга не самым лучшим в жизни.

Макс допил мутноватую бурду, так и не врубившись, чай это или кофе, потом сунул руку в другой карман и достал пакет. Майя безучастно наблюдала за его манипуляциями, но когда в руках Макса зашуршала разрисованная бумага, она встала и переместилась поближе к нему.

– А вот это карта, – победно ухмыляясь сказал Макс.

Майя издала победный вопль и чмокнула его в щеку.

Карта представляла собой кусок ватмана величиной полметра на метр. В нижнем левом углу была старательно, хотя и неумело нарисована восьмиконечная звезда, обозначающая стороны света. Под ней виднелись карандашные наброски стандартного топографического указателя в виде стрелы «север-юг». Основным ориентиром являлась воинская часть, расположенная в узком вытянутом ущелье. Место клада находилось не так уж далеко.

* * *

День выдался жаркий, ничем не лучше предыдущих. Макс и Майя основательно взмокли под тяжестью своих объемистых «Ермаков». Дрожал накаленный воздух, в сухой траве звенели цикады.

Майя, чьи кеды на тонкой подошве нисколько не защищали от острых камней, совсем выбилась из сил. Макс сбавил темп и свернул в тень узловатого горного дуба.

– Привал, – сказал он…

До полудня Майя крепилась, но сейчас сдала. Вообще-то, она мало подходила для горных переходов, но вид красного взмыленного Макса, которому со сбитыми ногами приходилось не легче, заставил ее сжать зубы и просунуть руки в лямки рюкзака.

Спуск в лощину с тяжелой ношей за спиной оказался раза в три сложнее подъема, зато на дне их ждала награда: чистый, прозрачный ручей, пробивший свой путь сквозь скальные тверди, низвергался с высоты двух метров в ровное круглое озерцо. От него исходила атмосфера свежести и прохлады. Майе не потребовалось много времени, чтобы раздеться. Она прыгнула под струи водопада и завизжала – вода была обжигающе холодной.

Они находились недалеко от «зоны» – огражденного колючей проволокой участка лощины, который иногда патрулировала пара автоматчиков. Однако Макс не боялся, что их услышат – шум падающей воды заглушал любой крик. Он тоже разделся и медленно вошел в воду, преодолевая дикое желание заорать. – Неужели вода может быть такая холодная? – мелькнула мысль, когда он встал рядом с Майей.

Сегодняшний день был определенно потерян. Пока они обсохнут, их разморит так, что любая мысль о дальнейшей ходьбе по горам покажется кошмаром. Потом им захочется есть, значит, придется собирать сухие кизиловые сучья, не дающие дыма. Пока они разведут костер – кизил плохо горит, разогреют консервы, поедят и отдохнут после обеда, наступит вечер.

Майя, вдоволь наплававшись, выжимала волосы, сидя на большом камне и томно изогнувшись. Она воображала, что походит на русалку. Однако Макс, мрачно выжимая трусы, думал о другом. Его мысли были обращены к кизиловым сучьям и к тому, что они будут есть завтра. Макс сунул мокрые ноги в сапоги, зашнуровал и устремился наверх в поисках дров.

К счастью, дальше проблем не было. Кизила оказалось более чем достаточно, Макс обсох, к нему вернулось хорошее настроение. Придерживая охапку веток, он осторожно спустился к рюкзакам, выбрал место поровнее. Майя куда-то исчезла, вероятно отправилась изображать амазонку. Макс разложил костер, прикинув, что было бы неплохо запасти еще топлива.

– Макс, – донеслось сверху, – Макс.

– Ну чего? – Макс поднял голову и уронил банку в костер. На другом берегу ручья, поставив ногу на камень, стояла Майя. Стояла и целилась с двух рук прямо ему в голову из небольшого черного пистолета.

– Макс, – повторила она, – молись.

У Макса отвисла челюсть и, вероятно, сильно изменилось лицо. Это было так забавно, что Майя рассмеялась, затем показала ему язык, перешла ручей, протянула пистолет рукояткой вперед.

– На, держи, – сказала она. – И не бойся.

Макс взял пистолет непослушными пальцами, некоторое время молча смотрел то на него, то на Майю.

– Откуда? – спросил он, качнув пистолетом.

– Пошли, покажу, – сказала Майя. – Тут недалеко. Я случайно нашла. Отодвинула камень, а под ним чего только нет…

Под камнем, заботливо упакованные в полиэтилен и смазанные тавотом, лежали автоматные патроны калибра 5,45 мм. Их было около сотни или чуть больше. Хозяин спрятал их в этой глуши, надеясь, что в расщелину, замотанную ржавой колючей проволокой и припертой двумя столбами, никто не полезет. Однако он не учел эксцентричных любителей экзотики вроде Майи и Макса.

Костер догорал бездымным пламенем. Макс сбросил угли в ручей, спрятал банки, хотя был уверен, что сюда они больше не вернутся. Незачем оставлять следы. К незначительным издержкам (вроде сгоревшего дома) связанных с поисками карты, это не относилось.

Спустя сорок минут они вновь поднимались вверх по тропе, выбираясь из тенистой лощины. Солнце уже шло на убыль, но первые полкилометра все-равно дались тяжко. Наконец, они отошли от воинской части на порядочное расстояние, можно было ночевать.

– Завтра встанем пораньше и возьмемся за поиски, – сказал Макс, изучая при свете костра топографические знаки на карте. – По моим расчетам, цель должна быть уже очень близко.

– Другое дело – как ее найти, – хладнокровно сказала Майя. – А что это у тебя с рукой?

Странное покраснение, на которое Макс обратил внимание еще утром, покрылось мелкими пузырьками. Некоторые уже успели лопнуть и их содержимое засохло липкой корочкой на поврежденной руке. Похоже было на химический ожог.

– Не болит? – спросила Майя.

– Пока нет, – ответил Макс. – Тут есть такая травка, высокая, с голубыми цветочками, она растет на открытых местах. Прикосновение вызывает ожог. Она выделяет какие-то масла или эфиры. Если к ней поднести спичку – растение загорится.

– Это тебе дед рассказал?

– Ага. Видимо, я где-то до нее дотронулся.

– Давай я тебе перевяжу.

– Да ладно, так пройдет.

Перед сном Макс достал пистолет, внимательно осмотрел его. Это был ПМ, причем относительно новый и снаряженный обоймой. Вторая обойма лежала в мешке с патронами. Как он попал сюда? В высшей степени непонятно. Пистолет и патроны они прихватили с собой. Оружие сейчас дорого стоит, этой находкой Макс рассчитывал с лихвой окупить все затраты на экспедицию, если ее исход окажется неудачным. Впрочем, он особенно и не верил в успех. Другое дело – отдохнуть на море с девчонкой. Но на это нужны были деньги, а денег нет. Чтобы как-то подсластить пилюлю, приходилось таскаться по горам с какой-то сомнительной картой.

Иногда на Макса накатывали волны депрессии.

* * *

– Если верить карте, оно должно быть где-то под нами, – сказала Майя, опираясь на лопату с укороченной ручкой, которую Макс обрезал своим ножом.

– М-да, м-да, – пробормотал ее спутник, крепко потирая подбородок.

Он и сам прекрасно понимал, что если верить карте, то стоит прямо над заветным кладом драгоценных вин. Однако ткнуть пальцем в землю и сказать: «Копаем здесь!» не мог. Сквозь толщу скал можно пробиться только с помощью хорошего заряда взрывчатки. Поэтому он надеялся, что существует вход в пещеру.

– Давай еще раз осмотрим все расщелины и приметные места, – сказал Макс, неубедительно показывая на карту.

– Мы находимся на правильном месте. Вот там видно море, так? Вот там гора и вон там. Так что нужно получше искать здесь. Жаль, что этот крест очень большой.

Майя вздохнула, вытерла со лба пот.

* * *

Сергей Хазин был старшиной учебной роты. Могучее телосложение и жестокий характер помогли ему уже на третий месяц службы получить лычку ефрейтора и стать командиром отделения. Хазин вырос в бедной семье интеллигентов – детей спецпереселенцев – в Казахстане. Законы микрорайонов были жестоки, но он и сам был жесток – природная сила и унаследованная сообразительность сделали его вожаком в стае уличных волчат. Он был прирожденный лидер, не удивительно, что в армии он развернулся в полную силу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю