Текст книги "Служба ликвидации"

Автор книги: Юрий Шубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Двадцатый, вы где? – вызвал оперативную группу Зайцев.

– Поблизости, – отозвался заступивший на дежурство капитан Исайкин.

– Подхватите меня, вместе поедем на адрес. Мы ближе всех. А то, боюсь, ребята из ОМОНа могут там дров наломать…

В этот короткий промежуток времени казалось, что тысячи километров телефонных проводов, опутывающих город в подземных тоннелях и трубах, раскалились до красна, а нервы оперативников завелись и натянулись, как часовые пружины. Десятки людей включились в работу, образовав сложный, трудноуправляемый, но все же делающий свое дело механизм. Колесики взаимодействия различных служб, структур, подразделений и конкретных людей за десять последних лет сильно поизносились. Истерлись зубчики на шестеренках, кое-где начали ржаветь валы, пружины потеряли былую упругость, выскочили прочные стопоры, сточились направляющие…

Но механизм еще работает. Не как раньше, а скорее по инерции.

Не прошло и минуты, как рядом с оперативным «Мерседесом» остановилась белая «девятка». В металлический бок фургона тихонько постучали.

– Семеныч! Выходи! – шутливо позвал Исайкин. – Такси приехало!

Боковая дверь КП приоткрылась. Майор быстро вышел из-за черных шторок и нырнул в машину опергруппы.

Дверь фургона мгновенно прикрыли.

«Девятка» резко зарычала «инжектором» и помчалась на запад, а ее автомагнитола вместо музыки и новостей начала транслировать продолжающийся телефонный разговор…

– Значит, через полчаса у выхода из «ВДНХ»? – уточнил Сухарик.

– Совершенно верно, – согласилась притаившаяся в засаде опасная рыба Мурена.

Машина опергруппы летела по московским улицам, распугивая прохожих и хрипло гудя на светофорах сиреной. «Девятка» нарушала правила движения, переезжая через две сплошные полосы и разворачиваясь посреди улицы. Взмахнувший жезлом гаишник возле белой патрульной «сигары» с маяками резво выскочил на проезжую часть, придерживая автомат за ремешок. Отпустив желтую «копейку», к нему на помощь заспешил второй инспектор с оружием на груди.

– Посигналь им, – с понятным раздражением сказал Зайцев, хотя водитель уже сделал все, что надо.

Автоматы потеряли целеустремленность и миролюбиво опустились. «Второй» гаишник потерял к «девятке» интерес и тут же выцепил из потока «Ауди» без талона техосмотра на лобовике. «Первый», что помоложе, все-таки качнул жезлом.

– Затрахали уже совсем! Вихрь, бл… антитеррор! – сильно возмутился майор, собираясь ругаться с любопытным ментом.

«Девятка» остановилась. Инспектор быстро, но еще настороженно подошел к машине и взглянул на предъявленное ему через окно спецпредписание. Несколько обиженно набыченных лиц жгли его глазами.

– Все, командир?! Мы не к теще на блины спешим! – рыкнул майор, вытащив на всякий случай малиновую корку ФСБ.

– Извините, мужики! – примирительным тоном произнес молодой инспектор. – Сейчас что ни бандит, то помощник депутата, что ни «черный» – то со спецталоном. И про вашу «отмашку» знают. Счастливо.

Гаишник козырнул, и опергруппа продолжила движение.

Зайцев унял гнев на инспектора, понимая, что парень просто исполнил свои обязанности.

Теперь все мысли о другом.

Через пару минут оперативники подъезжали к нужному дому, а майор удивлялся неосмотрительности Мурены. Уж очень долго болтает.

– Как мы друг друга узнаем? – спросил любезную женщину Сухарик.

– Я сама к вам подойду. Я вас запомнила. До встречи… Короткие гудки понеслись по проводам, превращаясь в невидимые радиоволны и, словно острые иголки, втыкаясь в уши операторов.

Слушая их, у Каледина мелькнула закономерная мысль:

«Они не договорились, у какого выхода из метро встретятся, ведь на „ВДНХ“ их два! Случайно или Мурена страхуется? Придется искать по невнятному описанию, составленному по показаниям рядового Архипкина с КПП. Но это лишь пустой звук».

Размышлять об этом было некогда. Если Зайцеву не удастся взять Мурену по радиопеленгу, то вторая попытка будет у метро. Мурена не зря выбрал для встречи многолюдное место: приезжие, давка, суета… За такое короткое время с засадой там особо не разгуляешься.

Надо торопиться.

Полковник доложился генералу и, прихватив из личного сейфа новенький девятимиллиметровый «вектор», без проблем прошивающий броню и бронежилеты, сунул пистолет в кобуру. Каледин быстро спустился вниз. На выходе предъявил документы прапорщику в «зеленке», и массивная, отполированная лаком и прикосновениями тысяч рук дверь выбросила его на улицу.

Около «Волги» с работающим двигателем полковника ждал капитан Игнатов. Рядом прогревался микроавтобус «Форд» с группой захвата и снайпером антитеррористического подразделения «Альфа». Все было готово к работе.

Быстро определившись с маршрутом, контрразведчики вырулили со служебной стоянки и, разбрасывая молнии проблесковых маяков, понеслись на север, в район ВДНХ.

* * *

Подъезжая к сдвоенной блочной девятиэтажке, Зайцев заметил «воронок» милицейской группы немедленного реагирования. Местное отделение было поставлено на уши командой из ГУВД и опередило опергруппу ФСБ.

– Черт! – с досадой бросил майор, глядя на дисплей портативного сканера. Составленный из кирпичиков столбик уровня радиосигнала, минуту назад стоявший, как навостренный кол, упал до нулевой отметки.

Мурена завершил разговор. Мобильник перестал «лучить».

Беглым взглядом майор определил планировку дома: два подъезда с чердаками, связанными единой крышей. Отлично.

Зайцев подошел к водителю «уазикам, привычно представился и спросил:

– Давно подъехали?

– Минуты три-пять. Ребята уже в подъезд пошли, – ответил водитель. Он не выпускал из рук автомата и блуждающим взглядом смотрел на проем парадной двери. Водитель высматривал преступника, страховал своих.

Милиционерам спустили ориентировку на Пилата и задание: «Задержать живым особо опасного преступника, разыскиваемого за совершение нескольких убийств…» За каким хреном «особо опасный» понадобился главку живым, недоумевали бойцы.

«Мурена не мог успеть уйти», – с удовлетворением охотника, набредшего на медвежью берлогу, прикинул Зайцев.

– Второй подъезд перекрыли? – крикнул он бойцу.

– Туда сержант побежал, – ответил водитель, не теряя бдительности.

– Давайте, мужики, тоже туда, – отдал приказание Зайцев, а сам направился к парадному.

Цокая коваными ботинками, навстречу ему выскочил взмыленный лейтенант в бронежилете, с автоматом под мышкой. Заметив вооруженных людей в гражданке, он по-деловому осведомился:

– Вы кто?

Зайцев махнул муровской ксивой прикрытия.

– Преступник там?

– Кажись, там, – не мог отдышаться лейтенант. Он был старшим группы. Его недавно назначили на должность, и, как молодой ефрейтор в армии, он с важным видом тащил службу. – Дверь заперта изнутри.

Зайцев вынул портативную рацию.

– Двадцатый, что у вас? – спросил он Исайкина.

– Амбарный замок снаружи, – доложил капитан. – О! Открывается. Просто вставлен в проушину. А у вас?

– У нас навески сорваны, закрыто изнутри, – пояснил радостный майор. – Значит, в коробочке, голубчик! Оставайтесь там, он может с крыши на верхние балконы сигануть. Проверьте квартиры… У вас кувалда есть? – спросил лейтенанта Зайцев.

– А то! – самодовольно улыбнулся тот. – У нас на любую резьбу свой лом найдется!

– Отлично. Берите орудие и идите наверх. Проверьте квартиры и ждите меня. Будем штурмовать.

Лейтенант с водителем вытащили из «лунохода» огромных размеров молот на железной ручке и скрылись в подъезде. Им не нравилось, что кто-то ими командует, но что поделаешь: главк.

Зайцев вернулся к машине и связался с Калединым.

– Похоже, Мурена закрылся на чердаке, – доложил он полковнику. – Тут милиция. Будем брать вместе.

– Думаешь, он не успел уйти? – недоверчиво спросил Каледин.

– Конечно! – уверенно подтвердил майор.

– Подожди, – Каледин прикинул время на проезд. – С такими концами он же не успеет на встречу с Мотылем!

Полковник насторожился. Внутренняя интуиция о чем-то настойчиво сигналила. Но он не мог понять, о чем. Ему мешала сосредоточиться задача, которую он ехал выполнять. Многолюдное место, засада на опасного преступника…

– Что-то не то, – озабоченно произнес полковник. – Или вам действительно очень повезло, или кого-то Мурена водит за нос. Подумай.

– Да что думать, Михал Юрич! – в запальчивости воскликнул Зайцев. – На сканере сигнал пропал за ми-нуту-две, как мы к дому подъехали, а милиция там, по их же словам, уже пять минут была. Ну, не мог он уйти. А потом, кто-то же закрылся внутри!

– Ну, дай-то бог. Давайте, мужики, только повнимательнее там. На рожон не лезьте. А мы все-таки будем метро блокировать…

Поднявшись на девятый этаж, Зайцев проверил дверь машинного отделения лифта и подошел к обитой железом дверце чердака. Два бойца группы быстрого реагирования встали сбоку, прячась от возможных выстрелов изнутри, и приготовили кувалду.

Они ждали сигнала.

Зайцев начал отсчет времени. Со стороны казалось, что он играет в старую детскую игру. Выбросил три пальца… Три секунды осталось.

Мышцы бойцов милицейской группы напружинились. Массивная железка взлетела над ступенями и выжидающе замерла.

Выбросил два пальца… Две секунды до штурма…

Железка подрагивает, будто живая, норовит вырваться из рук бойцов. Ищет, куда бы ей получше ударить.

Время превратилось в лед. Холодный, колющий и хрупкий.

Лед медленно тает. Время ползет к отметке «Ч».

Зайцев выкинул сжатый кулак.

– Р-раз!

Тяжелый молот разогнался, набрал скорость и со всей дури врезался туда, где должен быть замок. Грохот прокатился по всему этажу, отражаясь и прыгая по узким ступенькам.

Дверца всхлипнула, но выдержала.

– И-и два!!!

Тяжелая болванка взлетела вверх и снова ударила в намеченное место, оставив глубокую вмятину на оцинковке.

Между косяком и дверцей появилась щель. С чердака потянуло прохладным пыльным воздухом.

– И-и три!!!

Новый замах бойцов милицейской группы, и молот снова летит, как выпущенный из орудия снаряд.

С шумом и грохотом дверь слетела с петель и провалилась внутрь. Поднятая с пола мутная пыль желтоватым дымом поднялась к потолку.

– Милиция!!! Руки вверх!!! – истошно рявкнул лейтенант, делая шаг навстречу неизвестности.

Прикрывая друг друга, бойцы милиции нырнули в проем, мгновенно растаяв в обволакивающем пыльном облаке. Майор Зайцев с пистолетом наготове шел следом за ними. Вместо бронежелета на нем был заношенный серый «чекистский костюм» с галстуком да такие же, покрывшиеся чердачной пылью ботинки.

– Руки вверх! Будем стрелять! – повторил предупреждение лейтенант.

Но из пронизанной спицами света пугающей темноты ему никто не ответил. Ни словом, ни шорохом, ни предательским выстрелом. Милицейский фонарь беспокойно шарил по мрачному помещению, выхватывая из серого сумрака то куски бетонных плит с матерными надписями, то голубиные гнезда, покинутые обитателями, то пустые бутылки и газеты, расстеленные бомжами или подростками на кирпичах… Луч фонаря был похож на длинную причудливую воронку или палку, которой размахивают шутники. Глаза никак не могли привыкнуть к чередованию дневного света, выплескивавшегося из узких окон-амбразур, с тусклым тлением электрического фонаря.

Бойцы бежали по засыпанному песком полу, словно на войне, занимая метр за метром, пядь за пядью… Однако противника не было видно. Прижимаясь к стенам и пригибая головы под балками, они заканчивали захват высоты. Бойцы не видели врага и поэтому заметно расслабились. Зайцев же в это время вспомнил слова Каледина, который сомневался, что Мурена так просто попадется в сети, и подумал о чердаке соседнего подъезда с наброшенным замком. Все просто, как дважды два: Мурена изнутри подпер палкой дверь чердака, создав видимость своего присутствия, по крыше перешел в соседний подъезд и запер его загодя открытым замком. Только зачем такие сложности?

– Да нет тут никого! – разочарованно бросил боец, осмотрев последнее «темное пятно» на карте чердака.

Громкий возглас вывел майора из задумчивости. Надо сообщить полковнику, чтобы были внимательнее у метро. Мурена идет на них…

– А это что? – негромко спросил лейтенант, наведя свет в основание вытяжного колодца. У кирпичной кладки лежала небольшая коробочка, а рядом с ней с двух сторон, словно оловянные солдатики с ружьями, стояли два сотовых телефона. Новые!

Стоявший в метре боец расплылся в улыбке и, пока не опередили другие, радостно кинулся к находке. Он давно мечтал о мобильнике, чтобы быть похожим на крутого.

– Не трогай! – прокричал Зайцев, заметив движение бойца. Но милиционер его не услышал или не хотел делиться добычей. Приблизившись к вентшахте, боец поднял один из мобильников…

В этот момент раздался взрыв и ослепительная вспышка. В ушах будто пачка шифера лопнула. Ударная волна прокатилась по замкнутому помещению, разбрасывая и ломая хрупкие тела людей как спички. Спрессованный воздушный поток метался в поисках выхода, выворачивая слуховые окна, превращая в мелкую крупу стекла и сметая любые препятствия. Поднятый в воздух песок совсем закрыл солнечный свет. Стало темно, и только желтые сполохи огня шевелились в чудовищном танце.

Не в меру любопытный боец, польстившийся на чужой мобильник, первым принял ужасную смерть. Он оказался в эпицентре взрыва. Всего секунду назад это был молодой парень, полный сил и надежд на жизнь. Теперь же около стены лежал обгоревший бронежилет с жалкими, обугленными остатками человека.

Фонарь исчез вместе со старшим милицейской группы, которого сильно порезало, побило стеклом и камнем. Окровавленный лейтенант в тлеющих лоскутах одежды скрючился недалеко от выхода, и было трудно поверить в то, что он жив.

Майор Зайцев в момент взрыва стоял за ним, почти у выхода. Смертельный град камней его почти не коснулся, угодив в лейтенанта. Но взрывная волна лизнула Зайцева. Его выбросило из отсека, как пробку из бутылки, а безжалостная бетонная стена встала из темноты прямо перед ним. Майор ударился о нее головой… Стрелки его наручных часов остановились вместе с сердцем.

В разбуженном взрывом доме начали открываться двери, потянулись наружу первые любопытные и обеспокоенные жильцы.

– Ой! Ой! – истошно подвывала старушка с верхней площадки. – Чечены, сволочи, дом взорвали! Ой! Ой!..

– Да не чечены, а мусульмане! – поправила ее более продвинутая соседка. – Их вон жуть сколько из Афганистана к нам приехало – на всех углах побираются в тюбетейках. Это их старый хрен Бен Ладен к нам послал, Москву подзорвать…

Из зияющего проема чердачной двери валил черный дым. Пахло едкой гарью, тлеющим тряпьем, битумом и чем-то очень страшным, во что не хотелось верить.

Пахло войной.

Мужик с восьмого этажа в застиранном спортивном костюме смело ринулся наверх. Но, дойдя до машинного отделения, увидел лежавшего на полу окровавленного Зайцева с разбитой головой и поспешил убраться.

– Там бандиты разборку устроили, – со знанием дела сообщил он прибывающей толпе. – Один прямо у ступеней лежит. Пойду милицию вызывать и службу спасения.

– А зачем спасение? – не согласился с ним плохо выбритый старичок. – «Скорую» им надо!

Приглушенный гул встревоженных людских голосов распространялся по этажам вместе с дымом.

– Там что-то горит! – выкрикнул другой смельчак, рискнувший приблизиться к чердаку. – Пожар! Позвоните в ноль один!

Громкий крик возбудил толпу. Кто-то бросился к квартирам, готовить к спасению добро.

В воздухе стоял удушливый запах ужаса и горелого мяса.

* * *

Черный «Мерседес» с транзитными номерами загодя подкатил к ржавым рядам железных гаражей. Встав в укромное местечко, он замер, как большое пиратское судно в ожидании добычи. Внутри бухала танцевальная музыка, а непроницаемые стекла иномарки скрывали от посторонних глаз четверых пассажиров специфической наружности.

Сидевший за рулем широкоплечий Ротан взглянул на часы.

– Щас твой друган должен подойти, – произнес он, не поворачивая головы. Слова бригадира были обращены к Карасю, томившемуся на заднем сиденье. Бледное опухшее лицо его, отмеченное кровоподтеками, с воспаленными красными глазами, не выражало ничего, кроме обреченности. Чтобы у заложника не возникло и мысли о побеге, с двух сторон его поджимали крепкие фигуры Кирсана и Сыча.

Карась понимал, что, втягивая Сухарика в свои дела и сдавая бандитам, поступает, мягко говоря, нехорошо. Но, если бы сейчас к забитому и напуганному до крайности парню вдруг явился Понтий Пилат и задал свой знаменитый вопрос, который когда-то предназначался Христу: «Что есть истина?» – Карась не смог бы на него ответить. Не потому, что никогда не задавался этим странным вопросом или не был склонен к философскому осмыслению жизни. Истина Карася сузилась до размеров острого лезвия висящей над головой угрозы и укладывалась в простую формулу: отмазаться любыми средствами. Можно сдать приятеля, можно обвинить невиновного, но при этом спасти себя. Впрочем, доминанта самосохранения заложена в программе поведения любого живого существа, но только человек способен придать ей форму откровенного зла. В животном мире такого понятия просто не существует.

Зашуршали пачки сигарет. Чиркнули зажигалки. Парни закурили. Серый дым мутными клубами заполнил салон машины, залезая в ноздри заложника.

– Слышь, волчара, – грубо ткнул его Кирсан. – А чо, твой дружбан с телкой своей, что ли, обещал прийти?

– Наверное, – сдавленным голосом ответил тот. – Они с ней вроде ехать куда-то собирались…

Карась зарабатывал очки в глазах бандитов. Если он не убедит их, что невиновен, – ему конец.

– А то мы «биксу» его сейчас в оборот пустим! – похабно осклабился Сыч, помеченный наклейкой из пластыря на щеке. – А, Ротан? Хочешь «туза пошевелить»?

Постукивающий по рулю в такт музыке бригадир небрежно сплюнул в приоткрытое окно и неприятным жестяным голосом произнес:

– Если этот сученыш нас ментам сдал, то мы не только его телку, а и его самого через жопу рожать заставим. Чугун готов всех на куски порвать. Прикинь – такой магарыч из горла клещами вырвали, пацанов побили, «азеров» подставили… А все из-за этой падлы?

– Может, «азеры» сами «хвоста привели, – недовольно откликнулся Сыч, всегда следовавший давнему правилу уголовников: ни в чем не признаваться. – А теперь они, конечно, все на нас спишут!

– Какая теперь разница! В морду или по морде… – зло огрызнулся бригадир и снова сплюнул в окно. Настроение у него было ниже среднего, и попусту рассуждать не хотелось. – Раз на нашей территории их кинули – мы и отвечаем!

– А я бы все равно «биксу» по кругу пустил, – мечтательно произнес Сыч.

Сидевший в прикрученном к полу фургона кресле капитан Капустин увлеченно ковырял ногти и посматривал на экран монитора. Для «технаря» участие в боевой операции контрразведки – неплохое развлечение в череде мелькающих будней с ежемесячными регламентными работами, профилактиками аппаратуры, замерами, проверками, ремонтами… Хорошей спецтехники не хватает, а она всем нужна, вот и приходится выкраивать, распределять, чтобы не разорвать в лоскуты перетягиваемое всеми одеяло.

Услышав предупреждающий писк компьютера, он отложил свое занятие и взглянул на экран. Красная отметка маяка пришла в медленное движение. Она поползла по зданию и вышла за его пределы.

– Мотыль пошел на прогулку, – без энтузиазма сказал он сидевшему на радиоконтроле коллеге. Тому тоже осточертело слушать нудную «музыку». Он скинул наушники на шею и прибавил громкость контрольного динамика. Тесное пространство наполнилось привычными для «слухача» звуками. Негромко и ровно шуршала одежда идущего человека… Где-то просигналила машина… Дальний разговор… Звякнула задетая ногой пустая банка из-под пепси-колы.

Сухарик вышел из дома. Он с удовольствием вдохнул свежий воздух и медленно побрел по тротуару в ту сторону, откуда с минуты на минуту должна была появиться Ольга. Голова освободилась от неприятных воспоминаний о вчерашней аварии и полностью переключилась на другие мысли. Были и очень приятные. Главное место среди них занимала Ольга и воспоминание о ее теле.

Закон природы – куда денешься!

На горизонте появилась знакомая фигурка в обтягивающей ровные бедра юбочке и обнимающей талию кофте. Изнутри Ольгины глаза мерцали радостным зеленым светом, и Сухарик подумал, что она вполне бы смогла играть Кошку в Театре юного зрителя. Правда, с такими ножками Кошка получилась бы слишком уж эротичной.

– Привет! – чмокнула она Сухарика, изящно придерживая тонкими пальчиками скатившуюся с плеча сумочку.

– Привет! – отозвался парень, не успев задержать поцелуй подольше. Ольга умело выскользнула из его объятий, как рыбка из сети. – Опаздываешь, подруга!

– Мне положено опаздывать, – кокетливо ответила девушка, поправляя челку. – Ты разве не знаешь?

– Знаю, знаю… – согласился Сухарик, подавая даме руку. – Ты еще в школе всегда опаздывала.

– Что ты врешь! – улыбнувшись милой улыбкой, запротестовала Ольга. – А помнишь, как ты сам почти на час опоздал и мы в кино из-за тебя опоздали?

– Не помню такого, – отперся Сухарик, мысленно вспомнив, при каких обстоятельствах это случилось. Он заходил за учебником к Таньке Дорофеевой, и они вышли поболтать на площадку. Стояли, болтали о всякой ерунде. Перебирали школьные дела, сплетни и слухи. Слово за слово… Потом как-то само собой получилось, что Саша взял девушку за талию. Ощутив под тонкой материей изгиб горячего тела, он привлек ее к себе. Танька странно, будто выжидающе умолкла, но не противилась, а лишь сладко прикрыла глазки. Саша обнял ее, потом взял за голову. Их губы оказались слишком близко, а молодые тела переполнялись любопытством. Они поцеловались… Целовалась Танька не так, как Ольга, вяло, скованно, осторожно, но фигурка у нее была что надо. Поэтому шаловливые ручки Саши Калякина немедленно приступили к изучению выпуклостей ее тела. Он тискал Дорофееву, совсем забыв о назначенном Ольге свидании. Из-за этого Сухарик тогда и лажанулся со временем, но для подруги придумал какую-то убедительную причину.

– Сначала надо с Карасем встретиться… – сказал он, отмежевавшись от приятных воспоминаний, и невольно подумал: «Интересно, где теперь Танька Дорофеева?»

Пройдя привычным маршрутом, они подошли к бесконечным рядам готовых к сносу железных гаражей, на месте которых скоро вырастет жилой квартал.

– Подожди меня тут, – сказал подруге Сухарик.

Он знал, что Ольга вполне заслуженно недолюбливает Карася и вряд ли встреча с ним будет девушке приятна. Кроме того, Карась мог при ней проболтаться о вчерашней аварии, а расстраивать подругу лишний раз Сухарику не хотелось.

– А чего этому придурку от тебя надо? – вместо ответа спросила Ольга. – Он тебя уже один раз подставил, и нечего больше с ним разговаривать.

– Да ладно тебе, не заводись, – Сухарик нежно взял подругу за руку. – Вдруг у него дело серьезное? Или насчет работы.

– Странное место для обсуждения работы! – недовольно фыркнула девушка. – Почти пустырь. Ты не находишь? Тут убьют, и никто не найдет.

– Место как место, – безразлично пожал плечами Сухарик. Он не думал о плохом.

– Ладно, – нехотя согласилась Ольга, понимая, что парень плохо реагирует на здравые советы. – Иди, я подожду.

Сухарик взял девушку за плечи и чмокнул в глаз.

– Ты что, тушь смоешь! – возмутилась Ольга. – Только скорее там, а то я заскучаю…

На подвижном КП без интереса слушали пустую болтовню «молодых», а дорогие магнитофоны фиксировали ее на пленку. Старший лейтенант Кузин листал свежий «МК», пытаясь отыскать в рубрике «Срочно в номер» сообщение о вчерашней аварии. Просмотрев все заметки, он разочарованно перелистнул страницу и начал читать «Автосалун».

Кузин давно мечтал купить подержанную европейскую иномарку типа «Опеля» или даже «Ауди», и всякое известие об изменении таможенных платежей вызывало у него трепетный и тревожный интерес. Он все ждал, что вот-вот «таможню» снизят и иномарки будут стоить столько, сколько они стоят во всем мире, а не в два-три раза дороже. Кузин был хоть и патриотом, но оплачивать рыдваны отечественного автопрома не хотел. Сознание масс меняется.

Начав читать заметку, старлей вдруг громко выругался и швырнул газетный лист на стол.

– Вот, блин, козлы! Совсем уже ох..!

Внезапный возглас Кузина, заправленный блоком матерщины, вызвал законный интерес коллег.

– Ты кого там кроешь? – усмехнулся капитан Капустин, «сидевший» на спутниковом маяке. Он хоть и «технарь», из другого управления, но с операми успел сдружиться. Все же в одной системе работают, значит, из одного теста слеплены. Для них и проблемы одни и те же.

– Да, блин, опять эти козлы «таможню» на подержанные иномарки повышают! Как всегда, о нас заботятся! Чтобы мы согнулись в тридцать три погибели и в «нашу жестянку» втиснулись, – в сердцах отозвался Кузин. Он был высокого роста и в «Жигулях» всегда упирался головой в потолок. Зато, поездив в приятельском «Опеле-Омега», чувствовал себя как в просторном уютном доме, где все продумано до мелочей. – То дефолт, блин, то таможня! Зарплату только забывают поднимать!

– Это уж точно… – с пониманием отнесся Капустин и по-своему прокомментировал суровые реалии: – Похоже, нам с тобой так и придется всю жизнь с ржавыми «Жигулями» мудохаться! Кстати, не слышал там про премию?

Привычный треп катился по проторенной дорожке, как колобок под горку…

– Вот он идет, – слабо произнес Карась, увидев шагающего вдоль гаражей Сухарика.

– Э-этот?! – растянул губы в удивленном вопросе Кирсан. – Сыч, гля на этого фраера – узнаешь?

Сыч, вытянув толстую шею, уставился в окно.

– Не по-ял? – произнес он, будто узнав какую-то важную тайну. Буква «н» выговорилась плохо.

– Че вы там увидели, в натуре? – заинтересовался странными репликами Ротан. – Знаете его, что ли?

– Это ж тот безбилетник!.. Ну, которого мы с автобуса сняли, – повернувшись к бригадиру, ответил Кирсан. – Мы его только отоварить собрались, а тут стремные мужики нарисовались и нас самих так отмудохали!

Ротану это сильно не понравилось.

– Не люблю совпадений, – задумчиво произнес бригадир. – Чугун учит вас, дураков, учит.

– А че сразу дураков-то! – насупился Кирсан, оттянув нижнюю губу на дебильной роже. – Скажи Сыч!

– Заткнись! – шикнул Ротан, приняв серьезное выражение лица. – Вы точно уверены, что те мужики не с ним были?

– Да к бабке не ходи, не с ним! – подтвердил Кирсан. – Мы ж лоха из автобуса высадили! Он же не знал где!

– Слышь, Карась, – угрожающим тоном произнес Ротан. – Ты точно знаешь, что твой кореш не в ментовке работает?

– Отвечаю! Я его не первый год знаю, – оживился заложник. – А потом, его же почти посадили. Вы сами помогали с запиской…

– Это у тебя за пиской, а там малява называется! Вот именно – «почти», – сквозь зубы процедил бригадир. – Не люблю я этих «почти». Ладно, пацаны, вы идите, потолкуйте с ним как следует, а я тут покурю, с Карасем за жизнь потолкую.

Скучавшие в фургоне оперативники могли бы еще долго раскручивать любимые всеми темы, если бы контрольный динамик вдруг не донес до них чужой и властный голос.

– Ну, здорово, братан! – произнес Сыч, тронув прохожего за плечо. – Ты, что ли, Сухариком будешь?

Парень повернулся и вместо Карася с ужасом увидел своих недавних обидчиков – автобусных лжеконтролеров. В его глазах вспыхнула секундная паника.

– Я… – растерянно ответил Сухарик. – И что?

Краешки губ Сыча, словно синюшные червяки, приподнялись вверх, обозначив кривую ухмылку. На грубых звероподобных физиономиях проступила радость. Не столько от того, что их узнали, сколько от возможности поквитаться.

– Ну что, фраер, повезло тебе тогда? – с каменным лицом произнес Кирсан. – Дружки подоспели, да? А теперь их нет?

– Какие дружки – я тех мужиков не знаю! – почувствовал опасность Сухарик.

– Не понял. Это еще кто на Мотыля наезжает? – слушая приобретающий неприятную окраску диалог, произнес старший лейтенант Кузин. – Голоса знакомые. Сделай-ка погромче, – попросил он капитана.

Звук стал громче. Враждебный голос – разборчивее.

– А Карася знаешь? – допытывался Сыч, приведя парня в естественное замешательство.

Разумеется, Карася Сухарик знал и именно с ним должен был встретиться, а не с этими гориллами… Но Карась почему-то не пришел, а старые враги стоят рядом.

– Ну, знаю, – ответил парень, не видя смысла скрывать очевидный факт. Появление этих типов явно не случайно. Возможно, причина в разбитой вчера иномарке?

– А в «мерсе» с ним вчера ехал? – напирал Кирсан.

– Ну, ехал, и что? – снова не стал отпираться Сухарик, почувствовав, как забурчало в животе. Эти уроды специально пришли на встречу вместо Карася, чтобы выспросить про «убитый» «Мерседес». «Может, еще все обойдется?» – с надеждой подумал Сухарик.

– Он тебе говорил, куда едет? – неприятно проскрипел Сыч, пошевелив растопыренными пальцами с черными полосками под немытыми ногтями.

– Конечно, говорил. На стоянку тачку гнал, – не подумавши, ответил Сухарик, имея в виду совсем другое.

Кирсан понял его слова так, как хотел понять, и бросил многозначительный взгляд на Сыча. Тот, словно по эстафете, перекинул его куда-то в сторону и чуть качнул головой. Сухарик посмотрел туда же и заметил стоящий в проезде неподалеку черный «Мерседес». Через опущенное стекло на него смотрели колючие глаза Ротана.

Бригадир кивнул, но сигнал предназначался не Сухарику. Черное стекло иномарки поднялось, отразив унылый пейзаж, и скрыло незнакомое лицо.

Для Сухарика и его бывшего приятеля Карася слегка вальяжный жест Ротана означал приговор.

– Значит, ты нас ментам вложил? – буравя парня глазами, как сверлами, в лоб спросил Кирсан. – Кому еще говорил про стоянку?

Напряжение взаимной ненависти росло, как в электрофорной машине. До пробоя изоляции оставалось совсем немного.

Сыч приближался с другой стороны, намереваясь зайти в тыл.

– Вы что, пацаны, совсем охренели! – огрызнулся Сухарик, придав голосу невиданную твердость, и чуть отодвинулся в сторону, мешая Сычу. – Я сам из ментовки недавно еле выбрался! Чего вы до меня докопались! Убери лапу! Дай пройти!..

– Вот некстати Двадцатка уехала, – запереживал Кузин по поводу отъезда Зайцева с передовой опергруппой. Их задача, конечно, главная, в задержании злодея состоял весь смысл операции «Замена», но ведь Мурена еще не пойман, а охрану Сухарика никто не отменял. – Похоже, самим придется Мотыля прикрывать.

Старлей связался с Калединым, чтобы поставить его в известность.

– У нас осложнение, – понеслось по невидимым нитям спецсвязи. – Вместо Карася на встречу приехали двое парней. На Мотыля наезжают. Подозревают, что он заложил ментам место продажи машин.

– Насколько серьезно оцениваете ситуацию? – деловито спросил полковник.

– Слишком серьезные обвинения выдвинуты. Надо вмешиваться, – не задумываясь, ответил Кузин. – А то кого же вы на «ВДНХ» встречать будете!