Текст книги "Соседи по планете: Домашние животные"
Автор книги: Юрий Дмитриев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)
С появлением одомашненного рогатого скота появился и его культ.
Мы уже много говорили о культе животных и сейчас не будем повторяться, не будем говорить об его истоках и возникновении, о роли его в сознании людей. Скажем лишь, что долгое время среди западно-европейских ученых было распространено мнение: причиной одомашнивания животных служили религиозные, мистические мотивы. Первобытный человек, теряясь перед силами природы, поклонялся всему подряд, поклонялся и животным. А ухаживая за священными животными, он, в конце концов, приручил некоторых из них и одомашнил.
Сейчас эта теория опровергнута (хотя никто не отрицает мистического отношения первобытных людей к животным). Однако проблемы одомашнивания никак нельзя связывать с первоначальным культом. Мы уже видели, что собаке люди начали поклоняться после того, как она стала жить рядом с человеком, кошка тоже стала богиней, уже будучи домашним животным. В еще большей степени это относится к коровам.
Культ коров и быков был у многих народов. Но, пожалуй, одним из самых активных он был в Египте.
По утверждению египетских жрецов, душа одного из основных богов египтян – бога Озириса поселилась в быке, а душа его сестры – Изиды – в корове. И неудивительно поэтому, что бык занял первое место среди священных животных Египта. У священного быка было много имен: каждый город, поклонявшийся быку (в Египте у многих городов были свои, особо чтимые животные), давал ему свое имя. Но наиболее известны имена священных быков Мневиса и особенно – Аписа.
В Египте вообще быки пользовались большим уважением. Однако священными были далеко не все. Священными объявлялись лишь быки, отвечающие целому ряду требований (а их было около 30). Например, на правой стороне у него должно было быть пятно, похожее по форме на луну, а под языком – узел, который египтяне называли «жуком». Шерсть у быка должна была быть черной и жесткой, на лбу – квадратный пучок белой шерсти, на спине – пятно, напоминающее по форме орла, конец хвоста должен раздваиваться. Не легко было найти такого быка! Но жрецы умели выходить из положения, и когда оказывался нужным бык со священными признаками, его находили довольно быстро. То ли жрецы «подделывали» обыкновенного быка, то ли заранее припрятывали «священного», но почитатели Аписа не долго дожидались нового божества.
Найденного священного быка с почестями препровождали в храм, где он становился предметом поклонения. Двадцать пять лет проводил бык в роскошном храме, украшенном золотом, серебром, драгоценными камнями, совершал прогулки по парку, устроенному специально для этого вокруг храма, питаясь только отборным зерном, купаясь в благовонных ваннах. Через двадцать пять лет быка умерщвляли – топили в бассейне, так как душа Озириса не могла больше находиться в старом теле.
Правда, в последнее время появились сообщения, что обнаружены захороненные священные быки, которые, как установлено специалистами, умерли в гораздо более почтенном возрасте, и это опровергает общепринятую точку зрения о двадцатипятилетием «царствовании» священных быков.
Утопив быка, жрецы в знак траура брили себе головы, облачались в траурные одежды и отправлялись на поиски нового «вместилища души бога». Но мертвого не выбрасывали – в нем же двадцать пять лет жила душа Озириса! А когда Озирис слился с другим очень важным богом Египта – Пта, – слава и величие Аписа еще больше возросли. Но куда девались трупы утопленных быков, долгое время было неизвестно ученым.
Неизвестно, пока в 1851 году французский археолог Огюст Мариет не занялся раскопками на левом берегу Нила, вблизи Каира. Мариет начал раскопки в долине Саккара не случайно – он предполагал, что его ждут интересные находки. Но то, что он нашел, превзошло все ожидания. Сначала из-под земли возникла целая аллея сфинксов. Затем был найден полуразрушенный храм, у подножия которого оказался вход в подземелье. Подземелье представляло собой огромный, длиной в 350 метров, коридор, по сторонам которого, в особых нишах, находились колоссальные – длиной в четыре, шириной в два, высотой в три метра – саркофаги из красного и черного полированного гранита. (Потом выяснилось, что вес такого саркофага был не менее шестидесяти пяти тонн.) А в саркофагах лежали мумии священных быков. В течение полутора тысяч лет хоронили здесь священных Аписов, живших в храме города Мемфиса.
Однако, как ни многочисленны и как ни почитаемы были боги у египтян, у индусов их было не меньше. И почитали их тоже не меньше.
Индусы верили в переселение душ. Они считали, что человеческое тело – это только оболочка, в которой находится бессмертная душа. После смерти человека (оболочки) душа покидает ненужное уже помещение и переселяется в животных. И вот бегает, например, по улице собака. Собака как собака. А может быть, в ней поселилась чья-нибудь душа? А чья – как узнать? Или другой пример: умер всеми уважаемый человек. Его душа куда-то переселилась. А куда? Вокруг полно животных, и в одном из них поселилась душа уважаемого человека. Ударишь, допустим, козла или убьешь какую-нибудь птицу, а оказывается, ударил или убил носителя души того, к кому и мысленно не смел притронуться!
Трудно приходилось индусам: ведь даже сам Брама, создатель Вселенной, не раз перевоплощался в животных, был и вороном и воробьем. А главный индусский бог Вишну перевоплощался то в рыбу, то в черепаху, то в кабана или свинью. Попробуй-ка, тронь их!
Грозный бог Шива, по представлению индусов, часто ездил на белоснежном быке. Древнеиндийская миниатюра.
Но даже если это животное не бог и если в этой свинье или черепахе еще не успела поселиться чья-нибудь душа (а как это узнать?!), то все равно животное опасно трогать: ведь боги многими из них пользуются для верховой езды.
Если же некоторыми и не пользуются для верховой езды – у них все равно имеются немалые заслуги. Например, благодаря обезьянам бог Вишну одержал победу над страшным и злым великаном. Вишну заключил союз с обезьяньим царем, и тот прислал на помощь богу многочисленные отряды обезьян и медведей.
У тех, у кого нет подобных заслуг, имеются другие. Например, слоны (их семь) держат на своих спинах Землю. Сами же они в свою очередь стоят на спине черепахи.
Если же, наконец, зверь не бог, не вместилище чьей-то души, если он не участвует в сражениях и не поддерживает Землю, то является символом. Например, лев – символ силы, собака – бдительности, петух и павлин, кроме бдительности, олицетворяли еще и гордость, белый бык – справедливость и добродетель и т. д. Были и злые символы – тигр, ворон, змея. Символы опять-таки нельзя трогать!
Короче говоря, список священных, пользующихся уважением или неприкосновенностью животных был почти безграничен. И по-настоящему верующий не мог ни убить, ни ударить животное, он должен был питаться только растительной пищей, должен сворачивать с дороги, чтобы не раздавить червяка. Ни блоху, ни комара, ни муху не мог убить истинно верующий! Еще совсем недавно в Индии можно было увидеть людей с марлевыми повязками на лицах – чтоб случайно не проглотить мошку!
Да, трудно было быть истинно верующим. Поэтому уже в далекой древности научились люди обходить священные законы, и действительно неприкосновенных животных оставалось не так уж много. Среди них первые места занимают корова, белый слон и обезьяны.
Корова – символ доброты и верная подруга главного бога Вишну – пользовалась исключительным почетом. Самое богатое воображение не могло придумать больше того, что придумали индийские священнослужители – брамины. Почести, воздававшиеся быкам и коровам в Египте, ничто по сравнению с почестями корове в Индии.
Огромные статуи лежащих священных быков возводились в Древней Индии прямо под открытым небом.
Индия – страна, когда-то населенная дравидами, была одной из самых развитых. Уже в начале третьего тысячелетия до нашей эры дравиды вели обширную торговлю, занимались земледелием, имели ирригационные системы, у них были прекрасно развиты ремесла.
В середине второго тысячелетия до нашей эры в Индию вторглись арии, вторглись со своими огромными стадами, которым эти скотоводы-кочевники уделяли главное внимание. С приходом ариев крупный рабочий скот прочно вошел в быт Индии. Скота становилось все больше и больше. Вождь племени назывался «гопати», что значит – «обладатель коров», слово «война» – «гавишти» – переводилось как «стремление приобрести коров». То есть войны объявлялись для того, чтобы захватить побольше скота.
Чтобы создать пастбища, стали даже выкорчевывать целые участки джунглей. Вместе с тем все больше укреплялся в стране культ животных.
Даже дождь, считали индусы, не что иное, как молоко небесных коров, которых с громом доит властелин неба бог Индра. А оканчивается гроза часто радугой – «гопати тахоной», что в переводе значит «супругом коровы».
Самым тяжким преступлением в Индии считалось убийство брамина. Умышленное, преднамеренное убийство коровы приравнивалось к убийству брамина! И конечно, каралось смертью. Если же убийство коровы совершалось случайно, то преступник мог искупить свою вину следующим образом: обрив голову, он в течение месяца должен был жить среди коров, питаясь лишь зернами ячменя и укрываясь шкурой убитой им коровы. В течение следующих двух месяцев он мог есть по вечерам раз в два дня небольшое количество других зерен без соли. Он должен был следовать каждый день за коровами и дышать пылью из-под копыт и т. д. и т. п.
Ритон – священный сосуд из кносского дворца на Крите. Сделан в виде головы быка.
«Кроме того, – предписывает священное законодательство, – преступник по окончании покаяния должен представить десять коров и одного быка, или если у него нет на это средств, то он должен отдать все свое состояние браминам».
Правда, там, где господствует буддийская религия, корову не считают священной – она священна лишь там, где браминская религия. И там часто культ коровы принимал самые уродливые формы. Истинное назначение коров забывалось, животные становились фетишем. Они уже не только переставали служить человеку – они превращались в обузу. Особенно ярко проявился культ животных, и в частности коров, в Индии. Не изжит он там и до сих пор.
Как считают специалисты, Индия, занимающая одно из первых мест в мире по количеству коров (в стране их насчитывается в настоящее время примерно 200 миллионов голов), могла бы выручать от экспортирования говядины огромные суммы. Однако в стране действует закон, запрещающий убивать коров. И 99 % этих животных умирает от старости. Естественно, что их мясо непригодно в пищу, молока такие коровы тоже не дают. (Лишь 10 % коров, имеющихся в Индии, дают молоко.)
Правда, положение постепенно меняется, и, хоть кровавые «коровьи бунты», которые не раз «в защиту коров» поднимали религиозные фанатики, не такое уж далекое прошлое, передовые люди Индии ведут упорную борьбу за обновление поголовья скота, за отмену закона о неприкосновенности коров. Ведь это не просто частный вопрос сельского хозяйства – это вопрос здоровья и жизни сотен тысяч людей!
Культ быка был широко распространен и у древних иранцев. В священной книге зороастрийцев Авесте говорится, что священный бык был покровителем скота и воды (самое главное в жизни людей того времени в тех местах). Но бык был не только покровителем – он был и создателем. Правда, как повествует легенда, сначала создали его самого. Создал быка и человека верховное божество зороастрийцев Ахурамазда. А уж потом бык и человек стали создавать остальной мир. Создавали три тысячи лет – им все время мешали злые силы и в конце концов погубили быка. Но из погибшего быка, точнее, из его тела вырастают 55 видов зерна и 1 2 лечебных растений, корова и бык. А от них, в свою очередь, пошли все полезные животные – 272 вида, как утверждает Авеста.
Египтяне оставили нам своеобразную энциклопедию своей жизни в виде многочисленных изображений на гробницах и стенах храмов. Арии, покорившие дравидов и в конечном счете смешавшиеся с ними, оставили потомкам Веды – священную книгу – не менее подробную и полную энциклопедию, позволяющую судить о развитии народов, об их верованиях, нравах, обычаях, культуре, хозяйстве.
Шеду – фантастический крылатый бык. Древняя Ассирия.
Такой же своеобразной энциклопедией, рассказывающей о культуре, хозяйстве и быте народа, населявшего один из крупнейших островов Средиземного моря – Крит, является лабиринт «царя Миноса» – развалины дворца в городе Кноссе.
Фрески и рисунки, многочисленные печати и предметы быта, на которых изображены животные, дают нам достаточно полное представление не только о самих животных, но и об отношении к ним людей, о той роли, которую играли животные на Крите. Мы знаем теперь, что там существовал бой быков – «тавромахия», что быки там участвовали в цирковых представлениях. Имеются изображения акробатов, исполняющих опасные трюки между рогами быков. И это, кстати, было не просто развлекательное зрелище – эти игры с быком были связаны с культом плодородия. Наконец, мы знаем и о том, какое хозяйственное значение имели коровы и быки на Крите.
На Крите родился и миф о чудовищном полубыке-получеловеке Минотавре, которого победил Тезей.
На континенте – в соседней Греции – бык был посвящен Зевсу (Зевс даже иногда принимал облик быка, как, например, в мифе о похищении Европы), а корова – богине Луны – Селене и «волоокой» Гере.
У древних греков (кстати, как и у некоторых других народов) изогнутые рога коровы символизировали молодой народившийся месяц.
Литературные памятники, монеты, предметы быта, скульптуры и фрески рассказывают о скотоводстве в Греции и Риме и подтверждают роль, которую играли животные в жизни и сознании людей.
Корова была древнейшим символом богини Иштар в Вавилоне. А имя ассиро-вавилонского божества Мардук истолковывается как «телец солнца».
Не случайно каменные изображения крылатых быков украшали храмы в Ассирии и Персии – там тоже был культ быков и коров.
Поклонялись быкам и коровам и в Европе: германцы считали белых коров священными, а скандинавы были уверены, что мир и людей сотворила гигантская корова Аудумбла.
Почитались коровы и у других народов, можно рассказать и о разных обрядах, связанных с этими животными, о жертвоприношениях священных коров и еще о многом. Но и сказанного достаточно, чтобы понять, какое место коровы и быки занимали в сознании людей.
И ведь не зря!
Проблемы взаимоотношений
В нашей душе должно гореть благородное желание —
вложить что-нибудь от себя в ту богатую сокровищницу
истины, нравственности и свободы, которую мы получили
от наших предков и которую должны передать
обогащенную нашим потомкам…
Фридрих Шиллер
Взаимоотношения или отношение?
Поскольку домашние животные, и в частности – собаки, уже очень давно живут рядом с человеком, можно было бы и не останавливаться на этом вопросе: животные, прирученные или одомашненные человеком, служат ему, человек в той или иной мере заботится о них.
Все правильно. И тем не менее давай все-таки немного задержимся на вопросе взаимоотношений человека и собаки.
Если говорить о собаках, тут ответ однозначный: собака – верный друг и помощник человека, преданный ему по самой своей сути. И если есть отклонения (злобная или угрюмая, эгоистичная или неконтактная собака) – вина в этом человека, и только его! Собака служит человеку на протяжении многих тысячелетий без малейшего отклонения.
Человек – дело другое. Не будем сейчас говорить об отдельных людях – о тех, кто жесток с собаками, или нетерпим к ним, или любит собак до самозабвения и любовь эта принимает уродливые формы. Скажем чуть ниже об этом. Сейчас посмотрим на отношение к собакам вообще.
Знаменитый французский ученый Ж. Кювье заявил, что «собака составляет самое замечательное, совершенное и полезное из всех приобретений, какие когда-либо сделал человек. Весь вид в целом сделался нашей собственностью; каждая особь его вполне принадлежит человеку, своему хозяину, соображается с его потребностями, знает и защищает его имущество и остается верной ему до самой смерти. Все это она делает к тому же не из нужды, не из боязни, но исключительно из чистой любви и привязанности…». И тем не менее этот же самый Кювье определил отношение человека к домашним животным как к рабам!
Такая точка зрения была распространена очень широко. И не только потому, что ее высказал сам Кювье. Рабы! А раз так – и обращаться с животными следует, как с рабами. (Рабы, конечно, тоже были всякие – одних любили, других – нет, одними не дорожили, другими дорожили, и, может быть, даже очень. Но все равно они были рабы!)
Профессор К. Келлер, крупнейший специалист прошлого века по домашним животным, научно обосновал неверность подобного утверждения. Но уже то, что даже в XIX веке потребовалось научно обосновывать это, – показательно. А Кювье жил в XVIII веке. И сколько времени до Кювье существовала такая точка зрения? И потом вряд ли все сразу согласились с профессором Келлером и русским ученым, профессором Ф. Кулагиным и еще многими, стоявшими на иных, нежели Кювье, позициях.
Но конечно, была и другая точка зрения. Члену французского революционного Конвента профессору Боссе принадлежат такие слова: «По твоему отношению к собаке я узнаю, что ты за человек».
Вот так: в одном случае – раб (пусть верный и умный, преданный и полезный, но тем не менее – раб), в другом случае – друг безо всяких оговорок, друг, отношение к которому определяет и твои человеческие качества!
Две точки зрения, наверное, появились очень давно. Существуют, безусловно, и сейчас. Да, и сейчас есть люди, которые видят в собаках лишь своих слуг, так или иначе облегчающих жизнь. И если эти люди заботятся о собаках, то только потому, что собаки им нужны, потому что собаки приносят людям пользу.
Еще существуют люди, которые считают, что на земле должны остаться только «полезные» собаки, то есть те, которые помогают на охоте или сторожат имущество, разыскивают преступников или вытаскивают утопающих из воды. Эти люди не понимают, зачем нужны остальные, видят в них лишь ненужных нахлебников.
Есть люди, которые не любят собак. Не любят просто потому, что вообще не любят животных. Это – не дело вкуса. Тут какая-то духовная ущербность. Но тем не менее – насильно мил не будешь!
Есть люди, которые не любят собак по каким-то конкретным причинам. Иногда причины могут быть даже уважительные: например, когда-то, скорее всего в детстве, собака напугала человека и неприятные воспоминания, или настороженность, или даже боязнь остались на всю жизнь. У этих людей есть оправдания. И определение профессора Боссе к ним не применимо.
На отношении к собакам проявляются человеческое равнодушие и эгоизм, воинствующее мещанство и жестокость. Ведь есть люди, которые на собаке – безмолвном и зависимом существе – вымещают свою злобу на кого-то или на что-то, «отыгрываются» за свои жизненные неудачи, удовлетворяют низменное чувство кого-то мучить, над кем-то издеваться, властвовать! На отношении к собакам проявляется черствость – наигравшись со щенком, его выбрасывают на улицу, обрекая на голод и холод. А ведь эта собака уже привыкла к человеку, полюбила его, уже не может без него обходиться. Черствые люди не думают, что у этой собаки есть сердце, что оно – живое, оно может сжиматься в тоске и болеть от горя!
Мещанин, в самом дурном смысле этого слова, не способен понять, как вообще можно любить четвероногих, к тому же таких, от которых не получаешь пользы.
Оговоримся сразу – речь идет не о какой-то конкретной собаке, а о собаках. Здесь – большая разница. Можно любить свою собаку (и мещанин на это способен). Свою игрушку, забаву, свою собственность. А остальных – ненавидеть. Такое нередко бывает. И мы – не об этом. Мы – не о любви к своей собаке, мы – о любви к собакам, своим и чужим, знакомым и незнакомым, близким и далеким, собакам – представителям животного мира, которые ближе всех к нам. Мы – о любви к самым ближайшим нашим соседям по планете.
Мещанину этого не понять. Да он и не хочет понимать. Мало того – он не хочет держать свою философию при себе. На то он и воинствующий мещанин – он хочет свое отношение к миру вообще и к животным в частности навязать другим. Мещане часто прикрываются красивыми словами, маскируют свою философию демагогией. Но она все равно видна.
Ведь приходится слышать даже такое: мол, любовь к животным, в частности к бесполезным собакам (то есть тем, от которых нет практической пользы), порождает сентиментальность, слабость, а мы должны воспитывать сильных, смелых, твердых людей.
И не понимают эти проповедники жестокости и воинствующие мещане, что по-настоящему сильным и смелым может быть лишь человек добра, может быть лишь гуманный человек. И если он берет в руки оружие, то в первую очередь должен твердо знать и понимать, для чего он берет его, понимать, что делает он это во имя жизни, во имя добра.
Именно такими людьми были наши бойцы и командиры, сражавшиеся с фашистами во время Отечественной войны, именно под этим девизом борются все честные люди планеты за мир, и их твердость, решимость, мужество неразрывно связаны с высшими принципами нравственности и гуманизма.
Фашистские главари, чьи имена прокляты всеми народами Земли, воспитывали убийц, давая молодчикам из гитлерюгенда выращивать щенков. И когда собака подрастала, привязывалась к своему хозяину, а он – к ней, будущему эсэсовцу вручался пистолет и он должен был публично застрелить свою собаку. Это был экзамен, экзамен на жестокость. Выдержавшие такой экзамен фашисты спокойно пытали и расстреливали, вешали и посылали в газовые камеры тысячи людей.
Мещанин начеку, он может тут же ухватиться за такую мысль: вот, мол, отношение к собаке не показатель – ведь будущие эсэсовцы хоть и стреляли в своих собак – любили их. Или еще: разве не любят своих питомцев полуобезумевшие от этой любви миллионеры и миллионерши, кормящие их на золотых блюдах, оставляющие им колоссальные наследства и так далее?
Все так. Но ведь уже говорилось о любви к своей собственности, к своим игрушкам, которыми для них являются собаки. А мы за другую любовь к собакам. За ту, о которой очень точно сказал Конрад Лоренц: «Прекрасна и поучительна только та любовь к животным, которая порождается любовью ко всякой жизни и в основе которой должна лежать любовь к людям. Только те, кто способен чувствовать именно так, могут дарить свою привязанность животным без нравственного ущерба для себя».
Время – главный судья произведений искусства, литературы. В нем безвозвратно тонут слабые, малохудожественные произведения, оно же сохраняет лучшие произведения человеческого таланта. Среди лучших произведений мировой литературы, сохраненных временем, – немало книг о собаках.
Специалисты определили: за свою жизнь человек может прочитать примерно десять тысяч книг. А чтоб собрать и прочитать все, что написано о собаках, не хватит, наверное, и тысячи человеческих жизней. Ведь о собаках написаны стихи, поэмы, рассказы, повести, романы. Нет, пожалуй, ни одного крупного писателя, который хотя бы несколько страниц не посвятил собакам.
О собаках написано множество трактатов, научных исследований, рефератов. Нет такого культурного народа, который не имел бы своей кинологической литературы, который бы сейчас всерьез не занимался собаководством. Вопрос пользы собак, их утилитарного применения, сейчас уже нельзя отрывать от нравственных вопросов. И не только потому, что, плохо относясь к собакам, мы плохо относимся к своим друзьям и совершаем фактическое предательство, но и потому, что собака – самый близкий нам представитель животного мира, а «любовь к животному миру – это эстетическое чувство, формирующее взгляды, вкусы. Утрата этих вкусов равносильна утрате счастья и, может быть, вредно отражается на умственных способностях, а еще вероятнее – на нравственных качествах». Так писал Чарлз Дарвин.
