Текст книги "Звери и люди (СИ)"

Автор книги: Юрий Арис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Алтай сражался всерьез, я это чувствовала. В нем не было ни страха перед более могущественным соперником, ни сомнений. Он атаковал отчаянно, превышая предел своих возможностей, желая убить Кароля...

Сначала это бесконечно изумило меня, но потом я все поняла. Алтай знал, что у него никогда не хватит сил победить, а особенно когда Кароль в таком состоянии. Поэтому он отвлекал его, давая мне шанс убить Мать и покончить с этим. Он не отрекался от друга, он спасал его!

Смотреть на это было жутко, и я бы хотела помочь, но ничего не могла сделать. Мое тело понемногу начинало подчиняться, но воздуха по-прежнему не хватало. Я смогу, только, Алтай, продержись еще... Совсем чуть-чуть...

Я была уже почти готова встать, когда случилось это. Алтай замедлился – из-за невнимательности или от усталости – и не успел увернуться. И я вынуждена была смотреть, как черный зверь убивает белого.

Кароль стоял над пораженным противником, и в глазах его не было ни капли сомнения. Когда он заносил хвост для удара, и я, и Алтай знали, что это конец. Странно, но почему-то я не чувствовала в нем страха... и почему-то он смотрел на меня.

А потом был едва уловимый свист воздуха, рассеченного острым, как лезвие, шипом, треск пробитой брони и тошнотворный звук разрываемой плоти. Алтай не издал не звука, когда фонтан алых брызг разлетелся повсюду, резкими пятнами осел на его белоснежной чешуе. Он просто упал, а взгляд его так и остался прикован ко мне.

Я бы хотела понять, почему, но на это времени не оставалось. Покончив с временным противником, Кароль вспомнил обо мне.

Вот теперь он выглядел по-настоящему страшно: весь в чужой крови, спокойный, с ледяными и бездушными глазами. Он шел ко мне, а я едва-едва могла подняться на ноги, да и то придерживаясь за стену.

Это конец...

– Кароль, хватит.

Не знаю, почему, но я не была удивлена, когда услышала ее голос. Удивительным казалось скорее то, что она не добралась сюда раньше.

Лита стояла у выхода из того коридора, через который пришла сюда я. Она была в одном из тех костюмов, что люди используют для подводного плавания, но без маски и, естественно, без баллонов с воздухом. Ее длинные черные волосы мокрыми прядями свешивались ей на плечи, подчеркивая необычную бледность лица.

Кто-то мог бы подумать, что она побледнела от страха, но это ерунда. Лита в принципе белая, а почему – черт ее знает. И вообще, я не о том думаю!

У ног девушки испуганно жалась Штуковина, и теперь их план стал мне понятен. Лита и не собиралась прибиваться к нашей группе, она, должно быть, выяснила, что есть другой путь в лабиринт. Уж не знаю, как она заставила Штуковину вернуться к ней, но все получилось.

Теперь она стояла здесь, перед Каролем, и все было правильно.

– Остановись, – повторила она. Голос смотрительницы звучал очень спокойно и вместе с тем мягко.

– Убей! – прошипела Орка.

А эта уродина не так глупа, как я думала! Она сходу определила, что Лита представляет для нее гораздо большую опасность, чем я.

Кароль послушно развернулся и направился к девушке. Лита стояла на месте, она даже не собиралась отступать, но и вперед не шла, потому что видела: в его взгляде не осталось ничего человеческого. Он двигался к ней с твердым намерением убить.

– Уходи отсюда! – не выдержала я. Мне было трудно говорить, но я должна была хоть что-то сделать! – Он не справится!

Лита даже не посмотрела в мою сторону, она не отрывала глаз от зверя. Когда между ними оставалось всего несколько шагов, она тихо, но очень четко произнесла:

– Ты обещал мне, разве не помнишь? Ты дал обещание, и теперь ты не имеешь права его нарушить!

Кароль остановился. Уж не знаю, чего он ей там такого наобещал, но это подействовало! Он нахмурился, словно стараясь вспомнить, кто перед ним и почему это существо так много для него значит.

– Иди! – Орка почуяла неладное. – Убей!

Я почувствовала, как зов, опутывающий его, усиливается. Вот ведь тварь! А я... я ничего не могу! Если я сейчас дернусь, Кароль убьет меня без промедлений, мне-то он ничего не обещал!

Он возобновил движение, хотя теперь каждый шаг давался ему с трудом. Человеческая половина снова пробудилась, и теперь она хотела взять свое. Лита все еще не двигалась, ожидая, когда он подойдет.

Я замерла, позволяя силам вернуться ко мне. Похоже, у этой человеческой самки есть какой-то план... а может, и нет. В любом случае, чем быстрее я снова смогу драться, чем лучше.

Кароль подошел к ней вплотную и остановился, руки его безжизненно упали вдоль тела. Я теперь не могла видеть его лицо, но хорошо чувствовала бурю одолевающих его эмоций. Со стороны казалось, что он ничего не делает, но это было не совсем так. В этот момент он сдерживал очень сильное, разрушительное оружие – свое тело.

– Ты обещал, – очень тихо, но четко повторила Лита.

– Убей! – тут же взвизгнула Орка.

Одна против другой, а между ними Кароль...

Я видела, как его правая рука вздрогнула и начала подниматься; очень медленно, будто против воли. Краем глаза я заметила, что в коридоре неподалеку от нас стоят люди. Когда они успели?! Оскара и зверей из Первой Стаи не было.

Люди целились в Кароля, но стрелять не решались, и не только потому, что там стояла Лита. Просто они так и не смирились с тем, что его нужно убить.

– Он не может, – прошептала Рыбка. – Он не должен!

Для них все выглядело так, будто звериная сторона выигрывала, Кароль определенно собрался порвать своей смотрительнице горло. Но только я видела и кое-что другое: он убирал броню на животе. Зверь не станет снимать защиту в такой ситуации, значит, это делает человек.

– Кароль, не надо! – крикнул ему Сержант, поднимая ружье.

– Не вмешивайтесь! – рявкнула я. – Лучше убейте эту рыжую тварь!

Однако Орка была слишком умна, чтобы попасться просто так, она укрывалась в углу, чтобы выстрелы не могли ее задеть. Правда, это приближало ее ко мне, но меня она, похоже, больше не считала угрозой. Она уже ничего не говорила, но я прекрасно чувствовала исходящий от нее зов – она и не собиралась отступать.

Тяжелая когтистая рука Кароля опустилась на плечо девушки. Лита не двигалась, но я почувствовала, что в ней зарождается страх. Вероятно, что-то в его глазах заставило смотрительницу усомниться. А Орка ликовала, это я тоже почуяла.

Потом был удар хвостом. Очень быстрый, резкий, и вместе с тем точный; удар, которого не ожидал никто. Хвостовой шип, окрашенный кровью белого зверя, пробил черного, как бы иронично это ни звучало.

На секунду я даже забыла о том, где и в каком состоянии нахожусь, настолько меня заворожило это зрелище. Зверь, убивающий сам себя... неправильная, неестественная картина, в которой было и что-то красивое. А потом транс прошел, и я вернулась к действительности.

Кровь потоками хлестала из рваной раны, Кароль медленно опускался на колени, и я поняла, что он уже не опасен. К нему тут же кинулись люди, стали поддерживать его, зажимать страшный разрыв на животе, я видела слезы в глазах его смотрительницы.

Идиоты! Они что, и правда решили, что он себя убил? Ха! Похоже, только я и Кароль знали правду.

Звери инстинктивно хотели жить, и Кароль не был исключением. Поэтому он не стал себя убивать, он просто нанес себе серьезную рану, чтобы ослабить животную сторону и дать больше власти человеческой. Но даже издалека я могла видеть, что это ранение только выглядит опасным, оно нисколько не угрожает жизни Кароля.

И, к сожалению, только временно спасает его от зова. По сути, он дал мне шанс напасть, и я этот шанс не упущу!

Орка тоже не ожидала от своего "раба" подобных действий. Она с ужасом и недоверием смотрела на него и не смотрела на меня. Она не ждала, что я рванусь с места, будто и не было во мне повреждений и не было усталости. Она пришла в себя только тогда, когда я прижала ее к полу, а мои когти сомкнулись у нее на шее.

Она пыталась сопротивляться, но без толку. Я была гораздо лучше подготовлена к бою, к тому же, злость давала мне силы. Это дура погубила собственную стаю из-за какой-то жалкой мести, она использовала Кароля, из-за нее погиб Алтай! Не прощу...

Когда мой хвост пробил ее, она странно вскрикнула и перестала сопротивляться, хотя была еще жива. Орка посмотрела на меня с недоверием и какой-то детской обидой:

– Почему?... Они...люди...

Кароль бы в такой ситуации ляпнул что-нибудь остроумное или глубокомысленное, а у меня просто не было сил. Вместо ответа я вогнала хвост поглубже.

Когда она была мертва, я почувствовала опустошение внутри себя. Нет, не потому, что раскаялась. Я не могла поверить, что все это кончилось, что мы победили...что я победила!

Люди мельтешили вокруг Кароля и Алтая, я же не звала их и не мешала. Я сидела на полу, чувствуя себя ненужной и забытой.

А потом откуда-то появился мой смотритель. Не знаю, откуда, по идее, его не должно быть здесь. Он подошел ко мне и протянул мне руку, хотя прекрасно знал, что большой помощи он мне не даст. Смысл был в самом жесте.

– Пойдем домой, – только и сказал он.

***

В награду за успешное выполнение задания чрезвычайной важности мне предоставили большой личный бассейн. Ни о чем лучшем я и мечтать не могла! Теперь мне было гораздо легче двигаться, я могла попросить любую воду, какую только захотела – морскую или пресную.

Иногда, плавая у самого дна, я совершенно забывала о внешнем мире. Вот как сейчас, когда я не почувствовала присутствие Кароля до тех пор, пока он не постучал хвостом по краю бассейна. Знает же, гад, какой от этого мерзкий звук в воде!

– Чего тебе? – не очень учтиво поинтересовалась я, выбираясь на край бассейна. Мне было несколько стыдно из-за того, что меня, хищницу, застали врасплох.

Кароль, заметивший мое смущение, радостно ухмылялся. Насколько же его лицо теперь отличалось от той безразличной звериной морды, которую я увидела тогда в Лабиринте... Два разных зверя!

– Не притворяйся, что я отвлек тебя, – хмыкнул он, присаживаясь рядом. – Я прекрасно знаю, что у тебя выходной.

– У меня хотя бы законный выходной, а ты отлыниваешь! Долго ты собираешься таскать на себе эту тряпку? – я указала на бинт, обматывавший его живот на месте ранения. Мы оба прекрасно знали, что рана полностью затянулась, а бинты ему изначально были не нужны, ведь этот предусмотрительный пройдоха убрал броню до удара.

– Пока не решу вернуться к работе, – беззаботно пожал плечами он. – Сейчас не очень хочется... Я пришел поблагодарить тебя. Я знаю, что без тебя этого бы не вышло. Спасибо, Ева.

Я не стала говорить ему, чего мне это стоило и что творилось на базе без него. Я задала другой вопрос:

– Как там Алтай?

Весть о том, что белый зверь, хоть и тяжело раненый, будет жить, почему-то безумно радовала меня. Я никак не могла понять, почему.

– Пришел в себя, – подмигнул мне Кароль. – И очень хочет тебя видеть!

– Иди к черту...

– Я серьезно... Мне кажется, тебе стоит сходить к нему, ведь он все это сделал ради тебя.

– Да конечно! Он просто пытался помочь тебе прийти в себя!

Кароль посерьезнел:

– Сестричка, ты что, дура? Он дрался со мной в полную силу, намереваясь убить при возможности. Ты можешь предполагать, что это было крайне хитрым и извращенным отвлекающим маневром, но... Алтай умен, это факт, только не до уровня стратегии. Он дрался, чтобы защитить тебя и готов был умереть, если понадобится. Что, кстати, почти произошло: мне в последний момент удалось изменить траекторию удара! Так что прекрати убеждать себя, что ты никому не нужна здесь. Ты изменилась, Ева, нравится тебе это или нет.

Он ушел, не сказав больше ни слова, а я снова осталась одна. Кароль был прав, но только отчасти. Я никогда не стану чувствовать себя рядом с людьми так, как он, но они больше не чужие мне. Я все равно очень хочу удрать в океан и создать там свою стаю, однако это может подождать, а пока... Навещу-ка я одного белого самоубийцу!

Часть вторая. Чужие болота

Я существовал в темноте, и рядом со мной ничего не осталось. Вернее, оно было, но где-то далеко, вне моего зрения, а все мое внимание было сосредоточено на Лите. Она стояла прямо передо мной, совсем близко, и улыбалась.

Я тоже улыбался, потому что это был именно я. То странное существо, контролировавшее меня все эти дни, захватившее мое тело, бежало, забилась куда-то далеко, в глубину моего сознания. Я знал, что вернул себе все, что было моим, включая Литу...

А потом я убил ее. Я не знаю, зачем, так просто получилось! Мой хвост дернулся, подчиняясь и не подчиняясь мне одновременно, и рассек ее. Моя смотрительница вскрикнула, нежное спокойствие в ее глазах сменилось ужасом и ощущением предательства от того, кто был ей ближе всех. Она вцепилась руками мне в плечи, чтобы не упасть, а ее горячая кровь продолжала литься на меня...

Я проснулся от собственного крика – по-другому я и не просыпаюсь в последнее время. Понятное дело, Лита тоже проснулась и теперь с тревогой смотрела на меня.

– Опять? – тихо спросила она.

Я только судорожно кивнул.

В принципе, после моего возвращения в собственное тело все шло не так плохо, как я предполагал. Я боялся, что буду чувствовать инстинктивную тягу к океану, что у меня появится желание прибиться к стае креветок и уплыть куда-то вдаль или что я не смогу полностью контролировать свое тело, но ничего подобного не случилось. Зов покинул меня сразу после смерти Орки и больше не возвращался.

Правда, был еще тот факт, что я убивал людей. Изменить это уже было нельзя, пришлось принимать. И мне было ужасно жаль, но я не мог сказать, что чувствую по этому поводу вину. Я не убиваю людей просто так, никогда этого не делал и в будущем не сделаю. Если я буду винить себя за то, что сделал, я сойду с ума – или погибну.

К сожалению, не все на базе понимали это. Некоторые радовались моему возвращению, некоторые считали, что меня следовало бы изолировать. Меня это не сильно расстраивало – у меня и раньше врагов хватало, а мои друзья остались со мной.

Их даже стало больше: мои отношения с Евой из состояния холодной войны перешли в некое подобие привязанности брата к сестре. Я все еще не воспринимал ее как самку или как Мать, но я был чертовски благодарен ей за то, что она сделала.

Сама Ева тоже вроде как начала приживаться, и ее частые визиты в лазарет к Алтаю – лишнее тому подтверждение. Любопытно мне посмотреть, что из этого получится!

Так что самым неприятным последствием моего пребывания в стае были сны. Ничего, я справлюсь с ними, у меня и раньше бывали кошмары!

Самым жутким и вместе с тем часто повторяющимся был сон, в котором я убиваю Литу. Умом я понимал, что это лишь последствия того страха, который я пережил, когда в Лабиринте мое неуправляемое тело двигалось к ней, а она не убегала. Поэтому я не боялся реально навредить ей, но все равно, радости от таких кошмаров было мало.

Лита почувствовала мое состояние, как бывало всегда. Вот никак не могу понять: то ли я прост, как планктон, то ли она умнее, чем я думал. Впрочем, последствия ее сочувствия для меня были самыми приятными.

Раньше она не позволяла мне спать с ней. То есть, я приходил, мы... хм... демонстрировали друг другу, что отношения между разными видами возможны, а потом она пинками провожала меня обратно в бассейн. И не потому, что ее смущала моя компания, просто она не желала огласки – так мне хотелось думать.

Хотя толку от ее скрытности! И так всем все известно, не дураки же они совсем! Другое дело, что при нас эту тему никто не поднимает, ну да оно и понятно: я страшный монстр-людоед в их глазах, а Лита и врезать может.

Однако после моего возвращения правила изменились. Теперь мне позволялось остаться с ней на ночь, хотя от кошмаров это не спасало, а в успокоениях я не нуждался – на успокоение мне и так требовалось полторы секунды.

Просто мне нравилось засыпать и просыпаться с ней рядом.

– Уверен, что тебе не нужна помощь психолога? – поинтересовалась моя смотрительница, потягиваясь.

– О да, – демонстративно всхлипнул я. – Мне давно хотелось рассказать кому-то, как в детстве отец запирал меня в подвале, бил кукурузиной, а потом, страшно хохоча, пожирал у меня на глазах шпроты!

– Не мели ерунды, – ее серые глаза хитро блеснули, – доктор Стрелов терпеть не мог шпроты!

Вот ведь зараза...

Я наклонился, чтобы поцеловать ее, но вместо этого получил по носу.

– Эй! За что?!

– За непотребщину.

Вот мы какие переменчивые... Вчера это не казалось ей непотребщиной!

– Я сейчас уйду, – решил изобразить обиду я.

– Еще как уйдешь. Сначала через люк в полу в свою комнату, потом выйдешь в коридор, оттуда – прямиком в кабинет Константина Владимировича Стрелова, отвешивать лобный поклон.

– Зачем?

– Эта гнида хочет поговорить с тобой.

Я уже давно заметил, что с недавних пор неприязнь Литы к сыну доктора Стрелова сделалась прямо-таки агрессивной. Видимо, что-то произошло за время моего отсутствия. Хотел бы я знать, что именно, да разве ж она скажет!

При других обстоятельствах я бы послал Костика Стрелова куда подальше, но мне и самому нужно было поговорить с ним.

– Иди, иди, – поторопила меня Лита. – Мне все равно еще нужно сегодня кое с кем увидеться.

Я спрыгнул на пол и поплелся к люку, соединявшему ее кабинет с моей комнатой. Не знаю, по чьему приказу его установили, но так было намного удобней... сосуществовать.

В принципе, я мог бы пойти к лифту и через этаж смотрителей, а не кружить по этажам, но Лита запрещала мне с утра пораньше выходить из ее кабинета, считая, что это будет поводом для новых слухов. Какие слухи, поздновато для них! И когда она избавится от этих комплексов?

Когда я шел по коридорам базы, люди реагировали на мое появление по-разному. Кто-то приветливо улыбался, кто-то забивался в угол. Радовало лишь то, что боялся меня в основном обслуживающий персонал.

Кабинет Константина Стрелова располагался неподалеку от лазарета, в отданном под лабораторию крыле базы. Костик в последнее время подгребал под себя все больше и больше помещений, Лита говорила, что у него есть могущественные союзники в Совете. Ох, не нравится мне все это...

Я вошел без стука, нарочито широко распахнув дверь. Действие было ненапрасным: Стрелов-младший, гордо восседавший за своим столом, поперхнулся кофе.

Нет ничего лучше гадости с утра.

Не ожидая, пока он откашляется, я сразу спросил:

– Почему Первую Стаю не уничтожили полностью?

В целом, я не испытывал к Константину Стрелову ничего, кроме презрения, хотя по крови он являлся моим родственником – если сведения Островского верны. Но сейчас я был выведен из себя, я знал, что тот приказ поступил именно от него.

– О чем ты? – Костик всегда хотел казаться дружелюбным, милым и располагающим к доверию. – Орка, Катран и Барракуда мертвы!

– Но Мурена – нет!

– Неужели она тебя беспокоит? Это всего лишь слабая самка!

Застыдить меня вздумал? Наивный-то какой...

– Это самка, которая беременна неизвестно чьим детенышем! Это самка, которую никогда не удастся контролировать. Если ты не можешь убить ее, это сделаю я.

Хоть он и был моим непосредственным начальником, я не испытывал к нему ни капли уважения. Я вообще не мог понять, как у моего первого друга, у доктора Владимира Стрелова, мог получиться такой сын. Впрочем, насколько мне известно, Костик никогда не был особо близок с отцом.

– А, поэтому я и позвал тебя! – расплылся в улыбке Стрелов-младший. – Кароль, мне необходимо провести полный осмотр.

– Чего?

– Тебя, естественно!

– Понятно. Осмотра не будет.

– Но это необходимо! – возмутился он. – Во-первых, я должен убедиться, что ты не изменился после нахождения в стае. Во-вторых, анализы необходимы, ведь может оказаться, что Мурена вынашивает твоего ребенка!

Последняя часть была произнесена таким торжественным тоном, будто предполагалось, что я разрыдаюсь от умиления и кинусь целовать выпирающее пузо Мурены. Ага, сейчас, только хвост отполирую! Почему меня, даже теоретически, должна радовать перспектива стать отцом существа, заделанного мной умственно отсталой рыбе в невменяемом состоянии?

– Это не мой ребенок. Если уж на то пошло, это вообще не ребенок, это мерзкое отродье с исключительно поганым набором генов. Рекомендую зажарить его в яблоках.

– Откуда ты знаешь, что ребенок не твой?

– Срок слишком большой. Меня с ними еще не было, когда она забеременела.

– Но звери могут вынашивать детей меньше, чем люди!

Судя по торжественному блеску в глазках, это его главный аргумент. Неужели он решил, что я не проверю эту версию? Я уже давно проконсультировался с Евой, а она сказала, что звери вынашивают детенышей не менее шести месяцев, а иногда даже больше. Так что дитятко не мое, как ни крути.

– Короче, мелочь не моя, а вы занимаетесь ерундой. Я пошел.

Несложно было догадаться, что он меня окликнет:

– Кароль, тесты все равно нужно сделать! Это ради твоей же безопасности!

Мне надоела эта клоунада. Я что, выгляжу полным идиотом?

Я наклонился к нему, заглядывая прямо в глаза:

– Моя безопасность тут не при чем. Ты получаешь все больше власти, ты вытесняешь других генетиков из проекта. Но по каким-то причинам у тебя нет всех данных обо мне, а я не собираюсь тебе их предоставлять. Так что закройся и держись от меня подальше!

Выражение любви к ближнему своему сменилось в его поросячьих глазках злобой, почти ненавистью. Не скажу, что меня это удивило, ведь я давно был готов к чему-то подобному...просто было неприятно.

– Хватит выпендриваться, – прошипел он. – Может, ты раньше и ходил здесь королем, но теперь все по-другому будет! Ты перешел на сторону врага, и ничто уже не вернет доверия к тебе. Так что лучше сотрудничай со мной по-хорошему!

– Глаза вкати обратно, – спокойно посоветовал я, – а то лопнут. Сейчас я не убью тебя только потому, что на нас направлена камера наблюдения. Других причин нет.

Он побледнел и отскочил от меня. Не напрасно, кстати – я был зол. Но недостаточно зол, чтобы руки об него марать.

Я покинул его кабинет, а Костик больше не пытался меня задержать. Сообразительный моллюск!

Надо будет поговорить с Литой относительно его планов по захвату всего мира, посмотрим, что она думает. А еще надо предупредить Еву, чтобы не соглашалась ни на какие осмотры и анализы.

Увы, больше я никак не могу помешать ему. Костик прав: моя репутация изгажена. Потребуется немало времени, чтобы все вернулось на круги своя... если такое вообще возможно!

***

– У нас гостья! – широко улыбнулась Лита. Улыбка была натянутой. – Узнаешь?

– Узнаю, – кивнул я. – Удав, проглотивший кролика.

– Замолкни, – беззлобно погрозила мне кулаком Юлия. – Ты тут что устроил? Стоило мне уйти, как ты снюхался с какой-то шайкой оборванцев и пошел громить народ! Не мог найти себе другое развлечение?

– Ну, я подумывал просто уйти с бродячим цирком и стать очаровательной ассистенткой фокусника, но меня не взяли.

– Рада видеть, что ты не изменился.

Она обняла меня, а я невольно напрягся. Слишком много беременных за один день! Со времени нашей последней встречи роскошная фигура Юлии сильно изменилась.

Выяснилось, что она просто "соскучилась по базе" и зашла навестить нас. В глубине души я подозревал, что на самом деле она хочет посмотреть, не случилось ли чего с ее драгоценным Оскаром. Страшно даже представить, что бы со мной было, если бы на последнем задании я ранил Оскара, а не Алтая.

Быть избитым беременной человеческой самкой – это унизительно.

В ожидании Оскара, который еще не вернулся с тренировки, смотрительницы развлекали себя легкой беседой при моем вялом и сонном участии. Хотя легкой беседа была только для Юлии, Лита заметно нервничала. Вполне вероятно, что все дело в этой беременности.

Я прекрасно знал, что Лита не способна иметь детей – я почувствовал это в ту первую ночь, что мы были вместе, интуитивно, осознанно распознал позже. Но ее этот факт не волновал вообще, а меня даже несколько радовал. Конечно, свою радость я держал при себе, чтобы не нарываться на скандал.

Когда Оскар наконец явился, Лита вздохнула с облегчением.

– Привет, милый, – проворковала Юлия. – Я скучала по тебе!

Я насторожился, готовый перехватить возможную атаку. Дело в том, что самцы многих видов не всегда приходят в восторг от беременной самки, если она носит не их ребенка. В случае с Оскаром, могла подействовать еще и ревность, так что Юлия поступила очень опрометчиво, когда пришла сюда.

Однако Оскар удивил меня – не первый раз за время нашего знакомства. Он приблизился к своей смотрительнице и осторожно положил руку на ее живот. При его-то силище он мог надавить так, что эта детка пулей бы вылетела из Юлии, пришлось бы потом вручную обратно засовывать! А он был очень внимателен, я бы сказал – нежен, если бы это слово сочеталось с двухметровым чудовищем.

– Мы оставим вас наедине, – Лита поднялась и направилась к выходу. – Нам с Каролем надо поговорить.

– Мое присутствие для этого требуется? – полюбопытствовал я, намекая, что не хочу оставлять их вдвоем, за Оскаром лучше присматривать.

Но Лита была неумолима:

– Не придуривайся, пойдем.

Значит, и правда поговорить хочет.

Из комнаты отдыха мы переместились в кабинет моей смотрительницы. Она заперла дверь, и повернулась ко мне:

– Кароль, здесь происходит что-то странное!

– Полностью с тобой согласен, – фыркнул я. – Странное, противоестественное, но весьма приятное!

– Уймись, пошляк, я серьезно! Сразу после твоего разговора со Стреловым меня вызвали к начальству. К счастью, на базе присутствовал Лименко, поэтому я разговаривала с ним.

Интересно, Лименко отсюда вообще уходит?

– И что он сказал?

– Что Стрелов приходил к нему с жалобами. Якобы ты угрожал ему физической расправой.

Вот ведь тряпка... Я же ему даже морду не набил!

– Это так, шутка между друзьями, – отмахнулся я.

– Сейчас оставь свои шутки при себе, твое положение слишком зыбкое. Чуть меньше половины Совета считает, что тебя нужно изолировать и тщательно изучить прежде, чем допускать к людям. К счастью, на твоей стороне Семенов и Лименко, поэтому и только поэтому тебя не принуждают к осмотру, как того требует Стрелов. Он более серьезный враг, чем ты можешь себе представить!

Похоже, мы вышли на правильную дорогу... Я давно уже собирался расспросить Литу, чем ей не угодил Константин Стрелов, а теперь она рассказывала сама.

– Чем же он так опасен?

– Мне удалось узнать, что он тихой сапой объединяет под своим началом Совет. Изображает из себя безвредного тюфячка, всем улыбается, всем он друг, а на практике он узнает, кто что думает, и становится лидером недовольных. Если все будет продолжаться такими темпами, он может заменить Семенова. Поэтому, Кароль, я тебя умоляю, не помогай ему!

Я чуть собственным хвостом не поперхнулся.

– Я?!

– Именно. Каждый раз, когда ты угрожаешь ему, ты доказываешь свою агрессию, а теорию о твоей потенциальной опасности Стрелов плетет перед Советом уже давно. Он действует подло, но эффективно, этого не отнять.

Значит, Костик Стрелов хочет заполучить в свои потные ручонки весь Совет, а вместе с ним и проект. Я видел этот Совет – несколько сильных личностей и стадо с деньгами, очень удобный материал для работы.

Раздражало то, что я абсолютно не понимал его долгосрочные планы. Ну, заполучит он проект, а дальше что? Все равно это правительственная организация, которую строго контролируют! У него не получится построить тут свою маленькую империю зла.

Чего же хочет этот слизняк?

Голос Литы отвлек меня от размышлений:

– На данном этапе ситуация под контролем. Сколько бы Стрелов ни пыжился, он не сможет принудить тебя к осмотру, пока не получит разрешение от всего Совета, а не только от своих марионеток. Но вот отменить последнее задание, которое явно поступило через Стрелова, Лименко не может.

– Почему? Полномочий нет?

– Причин нет. Задание дебильное, но, в целом, в нашей компетенции. Держи.

Она протянула мне папку – стандартный набор материалов, предоставляемый перед заданием.

Нам предстояло ехать не просто в другую страну – на другой континент! В каком-то там захолустном городишке, расположенном на болотах, начали пропадать люди, в основном приезжие. Попытки найти их силами полиции ничего не дали. Местные плетут байки о каком-то лешем, которого нам и надо найти.

Если бы у меня была бровь, я б ее изумленно изогнул.

– И это в нашей компетенции?

– Коммерческое задание, – пояснила Лита. – Что-то вроде эксперимента. Обычно мы действуем по поручению правительства, а теперь по заказу другой страны, которая заплатит за эту помощь. Отказаться не удастся, никак, лазеек нет.

Да уж, нас откровенно высылают. Но все равно, остается слишком много вопросов. Почему именно эта страна? Вряд ли случайно, я уже успел усвоить, что Стрелов-младший слишком хитер для этого.

Он сейчас будет пыхтеть во все дыры, чтобы заставить меня пройти обследование. Зачем ему это – не знаю, но подозреваю, что это связано с его тайными экспериментами. Ведь никто на базе не в курсе, где находится Мурена!

Костик плетет что-то, это яснее ясного. Он решил, что если меня тут не будет, я ничего не узнаю и не смогу помешать. Просчитался: несмотря на события последних дней, я все равно не один.

Надо будет поговорить с Евой, Артемом и Женькой...

***

Я лежал на приятном своей прохладой железном полу и лениво гонял хвостом мух. Тупые они все-таки... Если бы я был мухой и умел летать, я бы ни за что не полез в этот проклятый самолет. Мало того, что тут душно, так еще и пилот, скотина, носки не менял не менее полугода. Сверхчувствительное обоняние – это не всегда хорошо.

– Кароль, как думаешь, леший там и правда есть? – поинтересовалась Лита, в сотый раз перечитывая отчеты местных полицейских.

– Нет, – с уверенностью ответил я. – Потому что леших не бывает.

Я уже успел ознакомиться с основами человеческой мифологии и понял, что я – водяной. Хотя иногда ход мыслей всего человечества вгонял меня в ступор. Вот, например: зачем гигантской трехглавой рептилии человеческая баба, да еще и девственница? Можно подумать, он это проверить сумеет!

Лите моего ответа было мало:

– С чего ты взял?

– Потому что не бывает. Выдумка все это, миф.

– Ну, говорят, что чудовищ тоже не бывает, а вот он ты!

Судя по наглой физиономии, она хотела меня подколоть. Не выйдет, я на такой примитив больше не попадаюсь.

– Да, я чудовище. И, как чудовище, заверяю тебя: леших не существует. Даже если брать за пример отклонения от нормы нас, зверей, никаких показателей существования лешего нет. Мы – не мифические существа, мы дети океана. То бишь, животные, такие же, как акулы или касатки.

Сравнивать себя с дельфинами я не стал – терпеть не могу этих верещалок.

– Но если ты есть, может, леший тоже есть и он тоже животное!

Я перестал улыбаться – на Литу такое совсем не похоже. Если подумать, она ведет себя странно с момента моего возвращения на базу. Уже несколько раз она вот так вот начинала разговор, но не заканчивала его.