Текст книги "На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ)"
Автор книги: Юрий Шубин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Отвага заразительна и сопровождает варварство войны.
-Вперед! Вперед! Вперед!-орал Павлов. Подняв таки в атаку залегших солдат, обеспечивающих напор наступления. Его голос утонул в разразившемся вокруг, наращивающим инициативу, громогласном:
Ур-р-р-раааа! За Ррр-о-о-о-дину!
Сколько раз Джульетте так и не удалось добежать до Дэвида? Об этом знал только агент времени.
Дэвид обещал себе о том никогда не вспоминать. Но, в очередной раз, нарушал клятву. В этой части, атака шла по сценарию, в котором импровизация была признаком дурного тона. Это была одна из тех ситуаций, которых невозможно было избежать. Если Джульетта, по каким либо причинам, не совершала свой безумный бросок-атака захлебывалась. И следом начиналась такая мясорубка, что никому мало не казалось. Дэвид убедился в этом на горьком опыте нескольких неудачных попыток. И поощряя в себе ростки инакомыслия, приступил к плану "Б".
Джульетта шлепнулась рядом. Зарывшись носом в снег и судорожно хватая ртом ледяной воздух. Не поспевая за бешеным сердцебиением и вовремя осознав, что все еще жива. В уголках губ юной студентки собралась сажа и грязь.
-Господи, боже ты мой! Дура несусветная! Что ты творишь, черт тебя побери?! Куда ты полезла, без команды?!-Дэвид смотрел так, словно ненавидел ее всю жизнь.-Снег не глотай. Застудишься! (Это было необходимо для поддержания дисциплины в их маленьком отряде.)
-Прошу тебя, не сейчас,-попросила Джульетта таким бесцветным голосом, что сразу стало ясно: она на него даже не сердится. Девушка накинула платок на заснеженные волосы. И кутаясь, выглянула из-за куска вывернутого асфальта.
-Да пригни ты голову!-Дэвид преподносил все так, чтобы она его слушалась.-И смотри в оба,-он знал, когда их жизни висят на волоске и почему.
Агент времени многое определял заранее.
Бой достиг второй линии немецких окопов и развивался стремительно. Красноармейцы ругались за десятерых и резали, предсмертно захлебывающихся, голосистых фрицев, по траншеям.
-Погнали! Нас ожидает светлое будущее,-скомандовал Дэвид. Он торопливо выскочил из своего убежища. Вооруженный пустым пистолетом и голыми руками. По-прежнему придерживаясь левого фланга. И Джульетта, не отдышавшись как следует, поспешила за ним.
Снег шел густой. За две дюжины шагов ничего не было видно.
Дэвид чиркнул стремительной тенью и спрыгнул в немецкий окоп, мягко спружинив на носках при приземлении.
«Хромой унтер был на месте.»
Пуля из ППШ угодила фашисту чуть выше среза голенища сапога. Унтер-офицер сидел на дне окопа. Пытаясь стянуть с ноги сапог и оказать себе первую помощь.
Приток адреналина подстегнул мышцы. Дэвид подобрался ближе и навалился со спины. Слепо, без мысли сбив расстегнутую каску, он схватил фрица одной рукой за подбородок. А ладонью второй, поймал затылок. Гитлеровец попытался вырваться из захвата, но Дэвид резко свернул ему шейные позвонки. Глянул назад и убедившись, что Джульетта спрыгнула за ним следом, расстегнул кобуру обмякшего унтер-офицера.
Зарядив оба парабеллума, Дэвид двинулся вдоль стены окопа, насторожив до предела глаза и уши. Пляска со смертью обострила чувства.
Вдруг резко развернувшись всем корпусом на пятках в сторону опасности, агент, с обескураживающей внезапностью, выстрелил в Джульетту. Будто сам дьявол вертел им. Свинцовый сердечник с мельхиоровой оболочкой с аптечной точностью прошел в волоске от ее плеча. Пристрелив выросшего за ее спиной немца. Девушка невольно отпрянула. Перекатившись через свободную руку, Дэвид ушел от неминуемой пули. И выстрелив с левой руки, достал спрятавшегося за углом фрица. Впервые познакомив девушку со своей стрелковой подготовкой.
Перепуганная Джульетта вертела головой, убедившись как ловко Дэвид прикончил трех фашистов. Один из которых пытался подкрасться к ней сзади.
-Ты чуть в меня не попал,-все же пролепетала профессорская дочка совсем писклявым голосом, испуганно вытаращившись на Дэвида. И потом так крепко сжала губы, что они почти исчезли, а глаза раскрылись еще шире.
«Он работал безупречно точно и нигде не ошибся. И без ее подсказок делал больше, чем она имела право просить.»
-Ладно. Не раскисай. И перестань так любить себя.-одернул он Джульетту. С разбега ударил ногой в живот появившегося в проходе фрица. Добив автоматчика выстрелом, он вновь повернулся к девушке. Бывший воздушный маршал бросил на нее взгляд, не требующий пояснений.
«У Дэвида оказались стальные нервы!»
-Действуй,-все приняв и абсолютно его поддерживая, произнесла Джульетта:-Ты мне такой нравишься.
Дэвид заставил девушку лечь на дно окопа. С трудом ворочая тяжелое тело, привалил ее мертвым фрицем, с кривым, окаменевшим ртом. Кишки, розовым студнем были разбросаны по окопу. Взяв в пригоршню его окровавленные внутренности, Дэвид измазал себя и лег возле другого мертвеца. Притворившись убитым.
Эта маскировка спасла им жизнь.
По окопу, в котором затаились путешественники во времени, отступало не меньше отделения немецкой пехоты. Первая пятерка автоматчиков отстреливалась. Четверо других, волочили на плащ палатке раненого. Поэтому вторые были обращены лицом к Дэвиду. А первые-спиной. Агент времени дождался, когда четверо с раненым прошли мимо него и повернули за угол. Бывший воздушный маршал мягко поднялся. Теперь от него веяло мертвечиной. Плотно сцепленные руки держали оба снаряженных пистолета и трогали курки. Прицеливая каждый глаз по своему оружию. Дэвид двигался боком. Полускрестным шагом. Минимально раскачивая корпус. Он открыл огонь с двух стволов, максимально сконцентрировав плотность попаданий.
Парабеллумы быстро опустели. Дэвид расцепил большие пальцы рук и скинул пистолеты. Зато вся пятерка обороняющихся гитлеровцев была уничтожена.
Он вошел в ритм. Стараясь двигаться по знакомому руслу без лишних брызг. Он отпустил разум и все начало напоминать механическое представление. Без жалости, но с умением. Его броски и выпады были почти бессознательными. Тут не могло быть по-всякому. Ему не просто везло. Дэвид выигрывал на мало вероятных событиях.
Автоматчики вермахта бросили плащ палатку и резво побежали обратно, выручать товарищей. Организуя устраивающее агента времени развитие событий. Дэвид выдернул из под мертвого немца саперную лопату. Все его движения были очень быстрыми. Он резко подсел, динамично уйдя вниз. И пропав под стволом целящегося в него гитлеровца. Очередь прошла над Дэвидом. Снизу отбил короткой деревянной рукояткой ствол. И возникая в полный рост, снес прямоугольным стальным лезвием гитлеровцу пол головы. Эффект был таким, словно череп фашиста сварили всмятку. Теплый, желтоватый студень мозгов разлетелся по траншее, забрызгав шинель и кроссовки Дэвида.
Въевшиеся в сознание рефлексы напоминали освободившегося от цепей льва. Было какое-то мрачное упоение в том, чтобы, рискуя, избегать последствий. Гневное спокойствие овладело Дэвидом, словно вся суровая сила боя вошла в него, и он стал его фокусом.
Рухнувший автоматчик залил Дэвида кровью. Но бывший воздушный маршал успел подхватить его «шмайсер». Стремительно вынес ногу в сторону и управляя разворотом корпуса, за счет запрокидывания вперед ноги, резко уменьшил свой силуэт, упав на спину. Получив очередь ровно посередине того места, где только что стоял. Дэвид сразу же открыл огонь по подоспевшим фрицам, оставаясь лицом к гитлеровцам. Прошив насквозь первого и крепко пугнув остальных. Продолжал стрелять, управляя ногами и перенося огонь с одного фашиста на другого. Перекатившись, с упором на локти, агент добил третьего немца.
Он сам, просто отказывался умирать!
Месяцы адских тренировок давали о себе знать. Кольцо времени его здорово поднатаскало. Он отработал точно, с лихостью испытанного ветерана. Обостренно воспринимая и ускоренно реагируя. И нигде пока не сплоховал. Не оставив противнику ни малейшего шанса.
«До кровяной колбасы и черного хлеба еще добраться надо»,-поставил себе следующий, за воронкой от авиабомбы, ориентир бывший воздушный маршал.
Не успел он подняться на ноги, как в окоп спрыгнул озверевший гитлеровец, с перекошенным от злости лицом. Перепрыгивая через трупы, он побежал в сторону Джульетты. Дэвид его окликнул, вставая.
Не глядя. С разворота фриц открыл огонь.
С готовым набором реакций на ожидаемые обстоятельства, демонстрируя полное отсутствие нервов, Дэвид качнул корпусом, уходя с линии стрельбы и резко подшагивая ближе к двигающемуся противнику. В последнюю секунду, подхваченная им саперная лопата крутанулась, точно пропеллер. Он действовал интуитивно, а значит-мгновенно. Срезав кожу со щеки фрица. Обнажив челюстную кость и белеющие зубы. Из многочисленных перерезанных сосудов свисающего куска плоти, брызнули темные струи крови. Фриц схватился за лицо и, теряя сознание, повалился на землю. Калечащий удар был столь же стремительным, сколь и смертоносным.
С облаков срывались пушистые хлопья и слышалось, грозно и неустрашимо, солдатское:
Ур-р-раааа!
Джульетта боялась пошевелиться. Дэвид освободил девушку от прикрывающего трупа и строго заявил, поймав ее взгляд:
-Будь готова действовать как никогда.
Она мотнула головой. Ее рука горела смолистой веткой в лесном пожаре. Видимо, закрывший ее фриц, при жизни был пунктуален. И подзаводил заляпанные кровью часики регулярно.
Путешественники во времени побежали по траншее, тут же свернув. Агент детально изучил подземное хозяйство площади «9-го января». У него были четкие цели и первостепенные задачи в этой атаке. Бой развивался по тому сценарию, который он уже запомнил и научился использовать. Любая информация влияла на вероятность их выживания. Но Дэвид умел превращать время в возможность. Просчитывая ходы разворачивающейся вокруг схватки, отсеивать ненужное. Обладая опытом будущего, умножать собственные шансы.
Иногда, вскарабкиваясь на бруствер окопа, Дэвид, затаившись в засаде, открывал огонь. Он стрелял снова и снова, методично выверяя каждый выстрел. И если отступал, то постоянно танцуя, нырками и уклонами.
Завалив фрица с гранатами на поясе, Дэвид осторожно сползал к трупу. И забрал себе пару его «калатушек».
Он постоянно был начеку.
Стенки окопа чуть расступились, боковой оборонительный рубеж закончился входным проемом. Движением руки Дэвид остановил Джульетту позади себя. Резко отдалившись от девушки, он выставил «шмайсер» и тихо сместился по ходу сообщения. Дверь тамбура подземного каземата распахнулась. Оттуда выскочил немец с тряпицей в руках и бросил раскалившийся пулеметный ствол в сугроб у входа в ДЗОТ. Раздалось шипение и повалил пар. Ствол «MG-42» быстро просел в слабо утрамбованную снежную кучу.
Не успел немец даже дернуться, как его срезала очередь путешественника во времени.
Со стороны амбразуры, по сектору обстрела, к ДЗОТу было не подобраться. Поэтому Дэвид далеко обогнул его с левого фланга. Обойдя, и сделав значительный крюк, просочился прямо в тыл, в самый нужный момент.
Немец завалился головой в сугроб. Дэвид резко кинулся, точно бык на красную тряпку. Перепрыгнул немца и оказался в тамбуре, возле короткой внутренней стенки.
Все это было секундами.
Клубы пара тотчас разнесли вонь паленого человеческого мяса.
Дверь внутрь была чуть приоткрыта. Сознание работало моторно быстро. Дэвид свинтил крышечки с деревянных рукояток немецких противопехотных гранат и энергично дернул за оба вывалившихся фарфоровых кольца на шнурках. Воспламенив терочным составом пороховую мякоть замедлителя. Пнул дверь, ведущую в боевой каземат и метнул гранаты в змеиное гнездо. Одну за другой.
-Держите вам!
Поспешно отпрянув с линии возможного огня и спрятавшись за бревенчатой стеной, Дэвид замер.
На все нужно было ВРЕМЯ.
Два, слившихся в один, оглушительных взрыва, сотрясли воздух.
У агента не было времени ждать, когда дым развеется. Дэвид схватил тряпку, в которой убитый им немец нес раскаленный ствол и приложил к лицу. Мышцы живота напряглись. Ударом ноги распахнул дверь настежь, после чего моментально пригнулся и отскочил, прижавшись к внутренней стене. Выждав, он шагнул в горячую однородную серость заволакивающего боевой каземат дыма. Со свежего воздуха перехватило дух. Споткнуться вышло прямо у порога, о покойника, поджавшего ноги, у которого была огромная рана на животе. А вместо лица-месиво из зубов и костей.
«Гранаты явно не пропали даром.»
Захлебываясь кашлем из-за дыма, пыли и зловония селитры, он нашел в себе силы перешагнуть через него. Глаза обжигали пороховые газы. Разило горелой смолой. Сквозь пелену накативших слез, Дэвид выхватил взглядом, густо изрешеченные осколками, бревенчатые стены.
На сколоченном столе стоял пулемет. Осколки от разорвавшихся гранат повредили ствольную коробку «MG 42» на месте отщелкивающего зажима и перфорированный кожух на стволе.
Еще один фриц судорожно скреб каблуками сапог деревянный пол, и что-то мычал и булькал кровью, ручьем струящуюся по подбородку. Все происходило возле выгородки для складывания боеприпасов и имущества. Под ящиками с запасными пулеметными лентами. Ванночкой для сменных стволов и пробитой канистрой, из которой тонкими струйками вытекала вода.
Кашляя, отхаркиваясь и еще пригибаясь при этом, Дэвид долго осматривался. На стене, под крюком с бакелитовым фонарем, висел чуть надорванный плакат с белокурым эсэсовцем, на фоне трепещущего на ветру, извивающегося алого флага с угловатой свастикой. На столе тускло блестел открытый портсигар. Лежала куча мятых рейхсмарок Веймарской республики, на которую бросили колоду карт, с изображением фюрера и других нацистских вождей. Четверть буханки черного хлеба, кольцо кровяной колбасы и початая бутылка немецкого джина «Штайнхаген», из ягод можжевельника.
Агент времени много раз следовал правилам и столь же часто обходил их. Все его умения были подстроены под данные обстоятельства. Опыт, проработавший каждую мышцу, каждое сухожилие в его теле, управлял движениями.
Дэвид сделал шаг ... за ним другой ...
Демонстрируя в минуты подлинной опасности прекрасный самоконтроль, агент хищно подобрался. Позвоночником ощущая, как рука забившегося в угол и притворившегося мертвым гитлеровца, как паук, поползла к упавшему на пол пистолету. Как добралась до него и, вцепившись в рукоятку, подняла парабеллум.
ВРЕМЯ стало перенасыщено плотным. Готовым на любую подлость.
Но предвидение-это большая половина победы. Охотничий азарт морского котика вызвал желание пощекотать нервы. Дэвид постарался встать так, чтобы угол для стрельбы снизу вверх был крайне невыгодным.
Так он чувствовал. Так хладнокровно решил и такой сделал обдуманный выбор.
Напряженно подрагивало в паху. Там, где заканчивалось его мужское начало.
Вспышка выстрела навела порядок в мыслях Дэвида.
Агент времени извернулся. Свист пролетевшей возле самой щеки пули, показался упреждающей пощечиной смерти.
Но не тут-то было.
С невероятным проворством Дэвид увильнул из под прицела второго выстрела. По левому плечу словно раскаленным ножом полоснуло.
Дэвид проходил этот отрезок и так и эдак. Без устали себя муштруя. Уж так повелось, что с ранением ему всегда удавалось добраться чуть дальше.
Подставившись под легкий выстрел, агент времени приращивал вероятность успеха. Делая ее убедительней и мускулистей. Ни на миг не позволяя себе недооценивать противника.
Весь свирепея, Дэвид выбил пистолет и вцепился в гитлеровца бульдожьей хваткой.
Пулеметчик сразу пожалел, что не выстрелил в третий раз.
Сцепившиеся тела катались по скользкому от крови полу, обломкам мебели и частям человеческой плоти. Дэвиду удалось захлестнуть ремнем автомата горло гитлеровца. Его голова была выскоблена опасной бритвой и напоминала морщинистого моржа. Немец выл во всю глотку, словно та была сделана из крупповской брони. На горле набухли вены. Глаза закатились, превратившись в два белых шара. Затем фриц лишь слабо хрипел, издавая бессвязные звуки.
В аду нет гнева.
Дэвид убивал со страстью и даже с неким ликованием. Распознав в себе признаки ярости раненого льва. Он все туже затягивал ремень. Чтобы в круговороте ВРЕМЕНИ отрепетировать этот эпизод начисто. В глубине его жил человек, которого он давно не видел. И агента времени волновал только один вопрос: как не упустить тот момент, когда война превратит его в чудовище?
Гитлеровец перестал хрипеть и закатил глаза так, что не стало видно зрачков. Фриц больше не дышал. Он обмяк, с неестественно запрокинутой головой.
-Сдохните с миром,-пожелал Дэвид, убирая колено со спины фашиста и ослабляя хватку. Потом бывший воздушный маршал поднялся. Он уничтожил весь пулеметный расчет.
Пропахший едкой пороховой гарью и мертвечиной, с красными от копоти и напряжения глазами, Дэвид покинул боевой каземат. Задыхаясь и хватая ртом воздух, он выскочил наружу.
В очередной раз обманув смерть.
-Все чисто,-бегло оглянувшись, прошептал агент времени Джульетте:-Ну-ка, не кукситься. Смотри, попало чирком,-и показал располосованное пулей плече шинели.
Его обмундирование еще дымилось. Снег падал на лицо. На подрагивающие пальцы рук. Намекая на некую первозданную чистоту. Которую нес в себе его подвиг.
Не опуская глаз, Джульетта ошеломленно произнесла:
-Ты невероятный сукин сын,-она порывисто кинулась ему на шею и прижав к себе, обвив руками голову, поцеловала. Джульетта смотрела на него, как на живое воплощение находчивости и хладнокровия.
Путешественник во времени принял это, как должное. Привыкнув, что девушка, порой, награждала его своей нежностью. Но это случалось не всегда.
Помедлив лишь мгновение, Дэвид пару раз бросил взгляд на побежавших слева и справа красноармейцев. И отстранив Джульетту, уже мчался с иступленной решительностью в атаку, позвав ее:
-Давай в темпе ...
Он жил настоящим, высматривая слепые зоны окопов. И на себя нынешнего поставил бы обязательно.
По прекращении гибельного пулеметного огня, ярость штурма немецких позиций возросла многократно.
Подземные коммуникации пронизывали поле боя. На участке площади «9-го января», Одиннадцатый армейский корпус вермахта возглавлял генерал Карл Штрекер. В данную минуту находившийся в подземном наблюдательном пункте. На переднем крае немецкой обороны. Крики, автоматная трескотня и неразбериха все плотнее приближались к тому широкому заглублению, в котором оказался замурован Штрекер.
Генерал, вместе со своим адъютантом, очутились тут не случайно. Хотя Карлу Штрекеру было уже под шестьдесят, он сохранил повадки ищейки, еще со времен, когда служил в рядах охранной полиции. Генерал любил наведываться на передний край и лично изучать местность. Оценивать численность и режим охраны, плотность огня и глубину обороны русских. Намечать тактические рубежи и вскрывать систему вражеских укреплений. Ключевые высоты и помещения, где сосредотачивались огневые средства русских или ведется скрытное передвижение личного состава. Опытному глазу взгляд на позиции противника говорил о многом. Помогая генералу лучше оценивать соотношение сил. Кроме уважения подчиненных, это позволяло выискивать лазейки в позициях и слабые места в обороне противника. Определяя, принятием окончательного решения, где следует накапливать ресурсы для силовых контактов и решающего броска.
Эта бескрайняя страна казалась Штрекеру бесконечно чужой.
Генерал слегка сутулился, заглядывая в узкую смотровую щель наблюдательного пункта. Он предпочитал носить мягкую фуражку старого типа. Но мороз и низкий потолок заставили надеть генерала вязаный белый подшлемник и стальную каску. Штрекер кутался в меховой воротник длинной шинели.
Его глаза захлестнуло кровью.
«Армия великого Фюрера брала верх. Исход был неизбежен. Но кровожадный Сталин и большевистская клика продолжали сопротивляться. Русские были на волосок от поражения. Продолжая удерживать только отдельные узкие участки на берегу Волги.»
Генерал устало опустил веки. Под глазами набрякли темные мешки. Лицо посерело и осунулось. Чуть крючковатый нос заострился.
При всем стоицизме Карла Штрекера, эта крысиная война ему осточертела. Раненых и больных сыпным тифом, и дизентерией становилось все больше. Ночами они промерзали до костей.
Здесь шла война на уничтожение!
Города-это кладбища армий. Линия фронта проходила между отдельными домами. Вермахт несуразно растянул свои силы вдоль Волги. Полки раздробились на мелкие подразделения и было невозможно ударить единым кулаком. Одолеть числом в крысиной войне оказалось немыслимо. Зачастую дома напоминали слоеный торт. Где один этаж могли занимать немцы, следующий удерживали русские, а выше опять размещались солдаты вермахта.
Русские снайперы деморализовали его людей. Ведя подлую позиционную войну в руинах, где враг невидим.
Он и сам уже с трудом верил, что на белом свете есть места, где нет паразитов и грязи.
Заложив руки за спину, генерал прохаживался взад и вперед. Демонстрируя галифе из под распахивающейся шинели, с двойными широкими лампасами.
-Им только лопатой огород копать!-возмущался Карл Штрекер, стряхнув землю с витого шнура на погоне и все больше негодуя.-Они там что, собираются ковыряться до конца войны?!
Адъютант, в форме гауптмана, прекратил раскопки и выпрямился. Вытянулся в струнку, сощурил глаза и задрал подбородок. Щелкнул каблуками и прижав руки по швам, молча ждал, оставаясь стоять на вытяжку, слегка оттопырив нижнюю губу.
Под землей находилась походная кровать. На складном столике стояло зеркальце с толстощеким амуром в рамке. Бинокль в черном кофре из пресс-штофа. Алюминиевая кофеварка с отбитым носиком «Мока Экспресс». Котелок и две перевернутые на блюдца чашки.
Взрыв авиабомбы, после утреннего бомбового удара, в результате обвалившегося грунта, замуровал генерала с адъютантом в подземном наблюдательном пункте. Перерезав коммуникацию отхода. Этим объяснялась серия упорных атак немцев в этот день. Главной задачей которых и было вызволение генерала Штрекера. Саперы разгребали засыпанный тоннель как сумасшедшие.
Генерал раздраженно махнул рукой, отворачиваясь, и адъютант продолжил раскапывать обрушившийся лаз.
Карл Штрекер был достаточно опытен, чтобы оценить храбрость противника:
«Этот навоз для тысячелетнего рейха не тот, что был в сорок первом. Подразделения русских становятся все более боеспособными. Вот и теперь, это странное, необъяснимое упорство и медвежий натиск, срывали момент окончательного наступления. Лишая его размаха.»
Это была не только крысиная война, но и бойня духа!
Скрываясь от роя пуль, Дэвид успел прошить фрица очередью. Саднило в горле. Он был заточен под продолжительный бой. Убивая мгновенно. Его глаза находили врага в снежной кутерьме еще до того, как умирал предыдущий. Несмотря на бешеный ритм атаки, Дэвид почти не отнимал приклада от плеча, плавно поводя автоматом по горизонтали. Для этого требовалась молниеносная реакция и чисто инстинктивная наводка. Расчетливо тратя патроны, он вел огонь без лишней суеты и только на поражение. Своей стрельбой агент демонстрировал явно лучшие результаты. Нанося противнику максимальный урон.
Убийцы-халтурщики на войне долго не живут.
-Эй, разведка!-Дэвид красноречиво указал рукой, предупредив об опасности бегущего Павлова. Сержант напрягся, одним движением сорвал с плеча автомат и выпустил дюжину пуль. Сила выстрела кинула целившегося фрица на колени. Скошенный меткой очередью фашист рухнул наземь и покатился по краю окопа, куда спрыгнул разведчик.
Джульетта двигалась бойко. Она бежала у Дэвида за спиной, по длинной и узкой-только-только человек поместится, теряющейся где-то траншее. Путешественники во времени то петляли, то мгновенно приседали, вжимаясь в выступы. То залегали на несколько долгих секунд, пока над головой тошнотворно звенели пули.
Он ловил ее взгляд среди проносящихся, сживающих со света, очередей. Каким-то уголком сознания продолжая решать главную задачу: найти Саймона.
Зацепив краем глаза и ухайдокав еще двух гитлеровцев, Дэвид вдруг опустил автомат и засмеявшись, указал в боковой проход:
-Завоеватель-сверхчеловек!
В позе из «Камасутры», по грязному дну траншеи, торопливо уползал, не решаясь встать, потерявший каску, доблестный вояка-немецкий солдат. Но убежал он недалеко, треснувшись головой о стену ограждения.
Фашисты отступали под натиском нашей пехоты, которая всей мощью вломилась во вражеские окопы. Убегающие редкой цепью солдаты вермахта скопом сиганули в траншею. И, будто тараканы, порскнули в разветвляющиеся окопы. Заливаясь трескучими, злыми очередями и стуча сапогами, часть немцев, мелькая в прицеле, вбежала в блиндаж.
Огнем поддерживая атаку еще пятерых товарищей, Павлов, Дэвид и с ними Джульетта, бросились преследовать фрицев. Агент времени сбил точным выстрелом гитлеровца, завязавшего перестрелку с дальней стороны наката и, пригибаясь к земле, нырнул во вход. Едва не опередив Павлова.
Разведчик ворвался внутрь, резко уйдя вправо и рыская взглядом. Блиндаж был обширным. Возможно, его готовили под санитарную палату или склад. Помещение быстро заполнялось бойцами красной армии. Фрицы исчезли в траншее с другой стороны блиндажа, драпая во все лопатки.
За спинами красноармейцев, совсем рядом, грохнул страшный взрыв. Ударная волна окатила бойцов. Устроив очередную проверку их барабанным перепонкам.
«Хорошо, что все успели вовремя заскочить внутрь!»
Стена окопа рухнула, сорвав ограждение. Грунт сполз тяжелой, неудержимой лавиной.
«Путь назад был отрезан!»
Фрицы словно поджидали этого момента. Последний фашист, чуть по отчаяние, замешкался. Ему хватило хитрости и коварства швырнуть навстречу Павлову гранату.
Резким верхним броском, с выносом руки, разведчик метнул нож. Это было точно и едва уловимо. Фашист упал, схватившись за горло. Но другой немец, оказавшийся вне поля зрения Павлова, (видимо, спрятавшись там, где заканчивался накат), столкнул в траншею переносной проволочный еж «спотыкач».
Закупорив и второй выход!
Граната, на длинной деревянной ручке, загрохотала, подскакивая и прыгая по полу мелким бесом. И вдруг, волчком закрутилась у ног.
Это мгновенно все усложнило. Они оказались в замкнутом пространстве подземной камеры ...
Фактически-в общей могиле.
-Проклятье!
-Берегись!
-Бегом отсюда! Быстро!
«Они были в ловушке!»
Джульетта глянула на Дэвида полными отчаяния глазами. Всей душой отказываясь верить, что это конец. Не понимая, что агент времени уже был готов пойти на следующий круг, перевернув эту страницу ...
Кажется, и ВРЕМЯ начинало отворачиваться от нее, позабыв запустить свой таймер ...
Секунды тянулись еле-еле ...
«Жить оставалось с гулькин нос.»
Как не странно, но испуг раскрепостил сознание профессорской дочки.
Джульетта увидела способ выкрутиться! И не могла им не воспользоваться!
Лихорадочно соображая, она задрала рукав ...
В свое время, юная студентка с интересом наблюдала за манипуляциями Дэвида с уроборосом. Она сознавала, что пытается управлять опасной техникой.
«Но, где наше не пропадало?!»
... уняв истерический бег мысли, Джульетта откинула защитную скобу. С быстротой невероятной, она вдавила кнопку на чуде инопланетной техники, в том порядке, как это делал Дэвид.
Ее тонкие пальцы были для этого идеальны.
Профессорская дочка направила вспыхнувшее на циферблате основание треугольника на гранату.
«У нее, как и тогда, не было времени на пристрелочный залп!»
С ловкостью Гарри Гудини, Джульетта «заморозила» время, устроив аномальную временную зону.
Метя уроборосом в то, во что сам черт не играет!
Командир разведгруппы, Гвардии сержант Павлов, с нарастающим изумлением наблюдал, как немецкая граната прекратила свое вращение по настилу блиндажа. И, покрывшись трещинами, засветилась изнутри пламенем распирающего ее взрыва.
Но что происходило с его автоматом?! Ствол которого оказался в зоне аномального залпа наручной машины времени. Павлов попытался очередью разрушить деревянную часть проволочного ежа, чтобы освободить хотя бы один из выходов. Но, вместо этого, пуля лениво выползла из ствола ППШ, объятая пороховыми газами. Больше походившими на грязные куски ваты. Остальные пули остались в плену прямого стального тоннеля.
Разведчик почувствовал неприятное покалывание в ладонях и отдернул руки от оружия. Даже при этом резком движении, автомат остался висеть в воздухе. Падая так медленно, что глазом этого заметить было практически невозможно.
-Молодчина какая!-взбодрившись и сверкнув глазами, похвалил Джульетту бывший воздушный маршал. Еще недавно считавший за лучшее погибнуть, чтобы выжить потом.
-Когда жить захочешь-бываешь очень предприимчивой,-ответила ему девушка, проталкивая слова сквозь высохшее горло, и одергивая рукав фуфайки.
Потирая опустевшие руки, Павлов бросил на них взгляд, полный удивления. И он был не одинок. Еще пятеро красноармейцев оцепенело уставились на Джульетту с таким видом, словно перед ними явилась икона Казанской Божией Матери.
Джульетта вдруг поняла, что главное-в прошлом. В том, что было вчера. И только потом в том, что еще будет.
Блиндаж тонул в полумраке. Девушка всматривалась в суровые, напряженные лица, покрытые кровавой грязью и пороховой копотью.
Они были полны мужества!
Человека нельзя приучить к тому, чего нет у него в душе. Джульетта видела страшную изнанку войны. Окунулась в ее тяготы, радости и страхи. У девушки возникла привязанность и чувство товарищества с этими людьми. Которое появляется только перед лицом смерти.
«Ведь она теперь тоже приложила силы к Победе!»
Нет уз, крепче сродства тех, что куются в битве.
Глядя на солдат, Джульетта сознавала почему ее клеточное строение совести именно такое, с одной, как и у них, базовой шкалой ценностей. То, что в ней отвечало за инстинкты и пристрастия-освобождало, придавая уверенности.
Джульетта верила в эмоциональную зрелость, закалку и природный ум этих людей. И ощущала, что перестала быть чужой их среде. А врать своим, тем, с кем крещена огнем-она не хотела. Хотя и не знала, чем это обернется.
То, что случилось, находилось за гранью возможного. Увиденное не лезло ни в какие ворота. И было настолько необыкновенно, что игра в молчанку не могла продолжаться долго.
-Может растолкуешь, что тут к чему?-обратился к Джульетте красноармеец, лет сорока, с вислыми, седеющими усами. Буравя профессорскую дочку взглядом.
Девушка собралась с духом и абсолютно вопреки прямолинейному взгляду Дэвида, (теперь он часто смотрел на нее так, словно хотел ударить или поцеловать), непоколебимо заявила:
-Я и Дэвид-ваши потомки. По определенным причинам переместившиеся в прошлое. Оказавшись здесь в тяжкий час родной земли. Вы можете не верить, но выслушать меня вам труда не составит,-с первых слов ее речь была пропитана особым высокопарным драматизмом.-Парад этой войны давно промаршировал в нашем мире. Флаги немецких дивизий брошены к мавзолею на Красной площади. После Сталинграда-слез не останется. Хлебнете лиха сполна. На «Мамаевом кургане» и «Лысой горе», в железом взрытой земле, много лет даже трава не сможет расти,-без ложного пафоса заявила Джульетта:-Но здесь произойдет коренной перелом в ходе войны. Тут ее точка перегиба. Всей громадой вашего духа вы осилите и сломаете хребет фашистской нечисти,-в ее голосе была такая непоколебимая сила, что не поверить было не возможно.-В скором будущем 6-ая армия Фридриха Вильгельма Эрнста Паулюса будет окружена. В немецкой армии начнется голод. Люфтвафе не смогут наладить поставки горючего, продовольствия и теплой одежды для окруженцев. Армия в кольце съест всю румынскую конницу. Одни седла от нее останутся. Две с половиной тысячи немецких офицеров и двадцать два генерала попадут в плен в Сталинградском котле. Суммарные потери русских и немцев превысят два миллиона человек. И Левитан будет вещать по радио: «Последний час, наши войска закончили полную ликвидацию немецких войск под Сталинградом. Вынудив врагов сложить оружие»,-копируя Левитана, голос девушки стал выспренно глубоким и тембрально богатым на бравурные интонации.
