Текст книги "Алмаз - драгоценный камень"

Автор книги: Юрий Дьяконов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

«ЭХ ТЫ, А ЕЩЕ ТОВАРИЩ…»

В воскресенье утром девочки все разъехались. Тамара с папой – на этюды в Персиановку. Аня и Алена с экскурсией – на Недвиговское городище, посмотреть раскопки древнего города Танаиса. Ивас послонялся по улице и пошел к Алексу.

Дверь оказалась незапертой. В прихожей никого. Ивас позвал. Из ванной выскочил Алешка и захлопнул за собой дверь.

– Не ходи туда!

– А что ты там делаешь? Секрет?

– Да я там… стираю, – неохотно признался Алекс.

– Ну и что? – к радости Алекса, ответил Ивас. – Когда маме некогда, я и себе, и Шурке стираю… А если я тоже стирну? Можно?

И они вдвоем принялись за дело…

Эта новая обязанность появилась у Алекса после одного из визитов Алены.

– Вот посмотри, Аленка, на этого неряху, – сердито сказала мама. – Два часа назад надел третьи за день шорты. А на что они похожи? Я уже не могу! Весь день мотаешься, то в институте, то дома, а ночью берись за стирку.

– А почему он сам не стирает? – спросила Алена. – Мне мама разрешила стирать свое, когда я в первый класс пошла.

– Да не хочет он! Сто раз уже разговаривали.

– Он стесняется, тетя Нина. Алеша, хочешь, я тебя научу?

– Вот еще, буду я! – капризно фыркнул Алешка.

– А почему бы и нет? – входя, сказал папа. – Я же стираю свои вещи. Мужская работа та, которая труднее. А чем ты еще поможешь маме? Может, приготовишь нам обед?…

Так и пришлось Алешке учиться стирать…

– Хорошо! – радовался Ивас, полоская в чистой воде шорты. – Вода у вас вольная. Я бы каждый день стирал и купался.

Они развесили белье сушиться, а сами полезли под душ. Пока купались и дурачились, глядь – а все уже высохло.

– Так я что хотел тебе сказать, – уже натягивая высохшие шорты, вспомнил Ивас. – Пойдем на канал?

– Ты что?! – испугался Алекс. – Забыл, как там Сережка?…

– Его же мальчишки столкнули. Мы ведь не будем так. И отойдем от трубы подальше, – уговаривал Ивас.

– А девочки испугаются, когда узнают, что…

– Тю! Так мы же про то, что Сережа там… не скажем…

Девочки вернулись почти одновременно, под вечер, такие усталые, что мечтали об одном: поскорее добраться до подушки. Но пойти завтра на канал сразу же согласились.

* * *

Путь до канала оказался гораздо длиннее, чем обещал Ивас. Пока шли по пыльной дороге, а потом еще полем по кочкам, устали. Аня с Тамарой два раза садились отдыхать.

Увидев канал, Алена подумала: «И чего нас понесло в такую даль?» Но упрекать мальчишек не стала.

Купаться было неудобно и страшно. Течение сильное. Ногами дна не достать. Уцепиться за щели в крутых бетонных боках канала трудно. И вокруг ни Души.

Аня с Тамарой купаться отказались наотрез. Ивас, Алекс и Алена поплавали немного и вылезли.

– Вы же совсем изжарились! – пожалела подруг Алена. – Давайте я хоть оболью вас.

После обливания Аня и Тамара повеселели. Все накинулись на бутерброды, взятые из дому. Потом пошли вдоль канала: интересно же, куда он впадает.

Между заросших травой кочек мелькнуло что-то рыжее.

– Неужели лиса? – удивилась Алена. – Вот бы посмотреть!

– Ага! Их тут полно! Догоним! – крикнул Ивас и побежал. Алена кинулась за ним. Аня с Тамарой не побежали, они и так еле тянули ноги от усталости.

Довольный, что купание прошло благополучно и все страхи позади, Алекс, хвастаясь перед девочками своим удальством, шел по самой кромке канала.

– Отойди, Алекс! Я боюсь, – сказала Тамара.

– Подумаешь! Чего бояться?! – смеялся он. – Важно только знать, как… Ой! – Алекс оступился, замахал руками и исчез.

Девочки бросились к каналу. Внизу в мутной воде барахтался Алешка. Тамара испуганно взвизгнула и побежала прочь к видневшимся вдалеке Ивасу и Алене, крича:

– Скоре-е-ей! Сю-да-а! Алекс тонет…

Алекс изо всех сил сопротивлялся течению. Он хватался за бетонные плиты, покрытые зеленоватым налетом водорослей. Но руки скользили, и ни за что нельзя было зацепиться. Хоть бы какой-нибудь бугорок, какая-нибудь щелочка!.. Вот!.. Не успел. Его несло мимо, мимо. А наверху никого. Он один!

Но вот мелькнула тень. Краем глаза он увидел высоко над головой узкий деревянный мостик и ужаснулся. Наверное, это тот, откуда Сережку… Глянул вперед и чуть не захлебнулся. Там виднелась огромная черная пасть цементной трубы. Она тянула в себя воду, неумолимо и безостановочно. Она хрипела и хрюкала. Алекс слышал, как приближается, делается громче, становится невыносимым этот звериный рев… «Вот так и Сережку… Но ведь я живой… Живой!..» А руки все скользили, скользили. Ревущая пасть трубы уже совсем близко. И Алекс закричал, задыхаясь от ужаса:

– А-а-а-а-а-а!.. Не хо-чу-у-у-у!

Аня кинулась за Тамарой, но тотчас повернула назад: «А как же Алешка?… Вдруг они не успеют?!»

Она побежала вдоль канала. Кричала, чтобы Алешка схватился за выступ на той стороне, где вывалилась плита. Но он не слышал. Он ничего не слышал. А вода все несла его к трубе.

Тогда Аня по самой кромке канала изо всех сил побежала вперед, ощупывая глазами каждую плиту: может, еще где вывалилась?… Нет. Все целые и скользкие.

«Ну, пожалуйста! Ну попадись хоть какой-нибудь выступчик!» – не понимая, что кричит, молила она. И вдруг увидела: впереди, шагах в двадцати от места, где канал уходит под землю, из стены торчат три толстенных железных прута. Один выше и два других ниже его на полметра, рядом.

«Он не достанет! Не достанет!» – мелькнуло в голове.

Дальше в памяти был провал, потому что она уже оказалась стоящей на нижних прутьях. Но и этого было мало!

И опять провал… Она, держась рукой за верхний прут, уже лежит животом на двух нижних. Теперь хорошо: свободная рука почти касается воды.

– Алеша! Хватайся. Але-о-о-ша-а! – закричала она.

Но Алекс не видел ее, не слышал крика.

Аня перегнулась так, что боль резанула бок, схватила Алешку за волосы и изо всех сил сжала пальцы. В тот же миг ее дернуло вниз, потянуло в сторону трубы.

Алекс обеими руками вцепился в ее руку. Вот-вот рука не выдержит, и тогда… У Ани закружилась голова. Чтобы не видеть несущейся страшной воды, искаженного лица Алекса, Аня зажмурилась, до боли закусила губу. «Держать! Держать!! Держать!!!» – бешено выстукивало сердце…

И вдруг ей стало легче. Открыв глаза, она увидела, что Алекс уже одной рукой держится за петлю ремня Иваса, который стоит рядом с ней на прутьях. Потом Алекс совсем отпустил руку Ани, и Алена мигом втянула ее наверх.

Вот теперь Ане стало так страшно, что залязгали зубы.

Алешке было очень плохо. Он ничком упал на траву. Судороги сотрясали тело, а изо рта толчками вырывалась вода.

– Он умирает! – закричала Тамара.

– Заткнись ты! – замахнулся на нее Ивас.

– Ничего, Тома… Это пройдет, – уговаривала ее Алена.

И правда, когда вода вылилась, Алеше стало лучше. И они поспешили уйти от этого проклятого места.

На углу Барочной подождали, пока Тамара сбегала на разведку. Вернулась она с хорошей вестью: дома у Алекса никого.

– Ну и хорошо, – облегченно вздохнула Алена. – Томочка, проводи его, а Аня пока пойдет ко мне. Ладно?

Аня благодарно закивала: остаться одной ей было бы страшно.

Алешка с Тамарой скрылись за домом. Захлопнулась калитка Алены. А Ивас все топтался на месте.

– Алена! – наконец решившись, тихо позвал он.

И Алена тотчас вышла. Не глядя на нее, Ивас спросил:

– Ты… ты знаешь, ну… почему так получилось?

– Знаю. Надо было всем вместе быть. А я побежала, как дурочка.

– Нет. Это я… Там уже утонул один, – темные глаза Иваса метались. Впервые в жизни вот так открыто и беспощадно он говорил о своей вине другому человеку.

– Почему ж ты?… Мы бы не пошли. И вас отговорили бы!

– Не сказал вот… – пожал плечами Ивас.

– Эх ты! А еще товарищ называется, – еле слышно сказала Алена. – Папа знаешь как про такое говорит? «Смолчать, не сказать – все равно что предать!»

Она уже ушла, а Ивас все стоял. В труди темной волной поднималась злость. Сначала он подумал, что на Алену, но тотчас понял: нет, он злится на себя.

ЧТО-ТО СТАЛО НЕ ТАК

После случая на канале, Аня все время проводила у Алены. Они вместе убирали в квартире, ходили на рынок и в магазин. Аню очень удивляло, что Алена делает все уверенно, как взрослая. Когда в магазине она, кроме хлеба, купила еще пачку чаю, сахара, крахмала и баночку кофе, Аня спросила:

– Тебе мама велела?

– Нет.

– А она не заругает, что без спросу?

– Что ты, – улыбнулась Алена. – Понимаешь, у мамы же времени свободного почти нет. Вот мы и договорились: я слежу, чтобы все было. Увидела, что чай кончается, – купила. Ну и соль, и сахар, и другое.

– Хорошо тебе, – вздохнула Аня. – Мне мама совсем ничего не поручает. А что ты еще взрослое делаешь?

– Ну, что. Вещи свои стираю. Могу кашу сварить, картошку пожарить, яичницу. Вот сегодня папа просил, чтобы борщ украинский сварили. Мама меня научила. Хочешь, вместе будем?

– Конечно, хочу! И картошку жарить тоже хочу. И яичницу.

Пока варился мясной бульон, девочки очистили и мелко нарезали лук, свеклу, морковь, белый корень.

– А картошку нужно большими кубиками. И капусту тоже резать крупно, – учила Алена.

Аня впервые узнала, что овощи, чтоб было вкуснее, надо поджаривать. А капусту и картошку класть в последнюю очередь.

Наконец Алена деревянной ложкой растолкла сало с чесноком и вместе с дольками свежих помидоров бросила в готовый борщ. Дала ему закипеть и сняла с огня.

– Вот и все. Пока настоится, и папа придет.

Аленины папа и мама пришли с работы вместе.

– Ой, Коля, мы, кажется, с голоду не умрем. Чем-то вкусным пахнет! – весело сказала мама. – Получилось?

– И ты, Вера, еще спрашиваешь! Пахнет стопроцентным украинским борщом! Чтоб у таких хозяек, да не получилось! А ну пошли мыть руки!

Аня хотела уйти, но дядя Коля не пустил:

– А ты куда?… Ведь мама с работы еще не пришла? Вот и садись за стол. Нам веселей будет.

Уже допивая компот, он спросил:

– Что-то я мальчишек наших не вижу? Вы не поссорились?

Алена поперхнулась компотом. Выручила Аня:

– Нет, дядя Коля. Алекс же заболел. А Ивас…

– Толик не хочет оставлять товарища. Так? – договорил за нее дядя Коля.

– Так, – поспешно согласилась Аня.

На самом деле все было совсем не так. Играть и читать книжки к больному Алексу каждый день ходил не Ивас, а Тамара. А Ивас вообще старался не встречаться ни с Аленой, ни с Алексом, потому что теперь он точно знал: в том, что случилось, больше всего виноват он сам.

С утра Ивас отправлялся играть с мальчишками в пробки или в айданы на соседнюю улицу. И хотя в эти дни ему очень везло, выигрыш мало радовал. Он злился, ссорился с мальчишками и, когда дело чуть не доходило до драки, уходил домой. Но и дома не находил себе места. Мать на работе. Шурка со своим детсадом на Азовском море. И поговорить не с кем. За что ни возьмется, все валится из рук.

Так прошла целая неделя. И когда утром в понедельник прибежала Аня и сказал, что Алена зовет всех в штаб, он обрадовался:

– Ага, Анют! Я щас! Хату закрою – и бегом!..

«Что там такое случилось? – думал Толик, выскакивая со двора. – Ну, раз Алена зовет, наверное, что-то хорошее…»

* * *

А случилось вот что. Утром Алена пошла на почту. Мама просила отправить книгу, которую купила своей подруге, оставшейся в поселке. Получив квитанцию, Алена оглянулась и увидела Дарью, которая отходила от соседнего окошка. Встречаться с ней не хотелось, и Алена, подождав, вышла следом.

Дарья шла, будто слепая: наткнулась на урну для мусора, еле разминулась со встречной женщиной. Остановилась на углу и, достав из-за пазухи какую-то бумагу, стала читать. Прочла, покрутила головой, будто у нее болели зубы, и, спотыкаясь, пошла дальше.

«Что-то у нее случилось», – подумала Алена. А когда оказалась у того места, где Дарья останавливалась, вдруг увидела на земле бумажку. Подняла. Ого! Свернутые вчетверо двадцать пять рублей. Догнала Дарью уже около Барочной.

– Тетя Даша! Вы обронили деньги. Вот.

– Как же это я так оплошала? – растерянно проговорила Дарья. – Спасибо, детка… Ну я тебе… я тебе вот этот рублик.

– Что вы, тетя Даша! – Алена отступила назад. – Не надо мне никакого рубля… У вас что-то случилось?

– Да вот. Радоваться надо. Операция прошла благополучно. На поправку идет Митенька… А я… голова кругом идет.

– Это сын ваш?

– А чей же! – удивилась Дарья. – Мой. Митенька. Один он у меня. В сентябре одиннадцать годков будет…

За разговором Алена не заметила, как дошли до двора Дарьи.

– Ну, я пойду, тетя Даша.

– Ни в коем разе, детка! Зайди. Чайку попьем, а? Посиди со мной. Муторно мне одной…

Войдя в дом, она захлопотала. Включила электрический самовар. Поставила на стол хлебницу со свежими булочками и – будто угадала – любимые Аленины клубничное и алычевое варенье. Они пили чай и разговаривали. Дарья принесла альбом. Алена увидела Митю и совсем крошечным, лежащим на коврике с погремушкой в руке, и бойким детсадовцем верхом на деревянном коне, и круглолицым первоклассником в форме. А потом пошли другие фотографии, глядя на которые Дарья то и дело утирала слезы. На Алену смотрели большие печальные глаза мальчика. И везде он сидел: то на стульчике с укрытыми одеялом ногами, то на кровати, то в кресле на колесах в больничной пижамке – маленький старичок, который три года не прыгал, не бегал, не сделал ни одного шага своими ногами.

– Вымучилась я. Вся душа изболелась, – всхлипывала Дарья.

Алена тоже чуть не разревелась – так жалко было Митю и Дарью. Хотелось помочь, сделать им что-то приятное.

– Тетя Даша, снимите платок. Жарко же, – посоветовала она.

– От людей стыдно, детка, – посуровев, сказал Дарья. – Намедни Костя мой что учудил. Нахлестался водки да еще и драться полез. Пока его угомонила, вот себе синяк и заработала.

– Так мы его выведем! – обрадовалась Алена. – Я сейчас!

Вскоре она вернулась с коробочкой бодяги. Развела постным маслом и стала осторожно втирать Дарье в скулу.

– Пальчики у тебя, Алена, какие, – жмурясь от удовольствия, сказала Дарья, – бархатные. Точь-в-точь, как у Мити…

Во дворе заквохтала курица. Дарья глянула в окно. Вздохнула.

– Сердце у тебя доброе, отходчивое, – сказала она. – Повинюсь перед тобой. Напраслину тогда отцу наговорила. Нашлись ведь они, я яйца, и курочка нашлась. Спряталась от меня в старой Джековой конуре. А как высидела, так и объявилась.

Алена обернулась к окну. Под деревьями, озабоченно поквохтывая, шла большая пестрая курица-мама, а вокруг нее желтенькими пуховыми комочками катились десятка два цыплят.

– Ой, какие хорошенькие! Можно, я их подержу?

– А чего ж… Митя вот так же их любил, – улыбнувшись, ответила Дарья. – На вот, покорми их яичком рубленым…

* * *

– Мир, ребята! Ми-и-ир! – выкрикнула Алена, вбегая в Тамарин сарай. – Мы уже не жулики! Тетя Даша, разрешила всем ходить… И Костя уже опять на работу пошел.

Все обрадовались, а Ивас крикнул:

– Так чего ж мы сидим? Айда к хижине!

– Погоди, – остановила его Алена. – Ты знаешь, Толик, сына тети Даши, Митю?

– Ну. Был тут какой-то, – неуверенно ответил Ивас. – А что?

– А ты, Тамара? Ведь вы тоже соседи.

– Так он заболел, когда я еще в детсад ходила…

– Вот. Выходит, что мы бессовестные и бессердечные, – тихо произнесла Алена и рассказала все, что узнала от тети Даши о Мите.

Тут же решили написать письмо в Ленинград, где сейчас лежал после операции Митя. Письмо получилось короткое, но бодрое:

«Здравствуй, Митя! Пишут тебе соседи, ученики третьего „Б“ Тамара Васильченко, Алеша Жуков, Толик Ивасечко, Аня Глушкова и Алена Березко. Ты молодец, что хорошо перенес операцию. Поправляйся. Поезжай в санаторий и набирайся там сил. У вас квочка привела цыпляток. Хорошенькие такие. А когда вернешься, мы будем играть вместе. До свиданья».

Все подписались, а Тамара, кроме того, нарисовала желтым фломастером смешного цыпленка с растопыренными крылышками, из клюва которого вылетало слово: «Поправляйся!»

Письмо дали прочитать Дарье. Она всплакнула. Потом приободрилась и стала варить к приезду Мити его любимые варенья.

* * *

Они наперегонки мчались по Длинному косогору. Еле переводя дух, остановились у хижины. Все в ней так, как будто они ушли отсюда только вчера. А ниже по склону возвышается каменная пирамида, там делаются алмазы.

– Алеша, уже месяц прошел, – намекнула Аня.

– Давай посмотрим?! – поддержал ее Ивас. – Мы тут ходим, мучимся, а алмазы, может, уже давно лежат готовенькие!

– Давай! – решился Алекс. – Месяц – это тоже большой срок.

Полетели в стороны камни. Быстро разбросали верхнюю пирамиду, принялись за перевернутую. И тут у Алекса задрожали руки. Что-то было не так! А что – понять не мог. Но тревога росла. Ивас тоже занервничал. Их настроение передалось остальным.

Наконец показалось колесо велосипеда. Алекс осторожно извлек из термоса «комариное жало», открутил пробку и медленно перевернул термос над расстеленным платком.

На белую ткань высыпались маленькие кусочки угля, Алешкин пакетик с графитом. Жалобно звякнув, выпал уплотнитель – баночка из-под вазелина. И все… Ивас далее заглянул внутрь термоса. Но и там алмазов не было…

Ошеломленные, сидели они среди разбросанных камней. Как же так?! Ведь все, казалось, сделали правильно – и давление, и температуру…

– Ой, дураки! – вдруг схватился за голову Алекс. – Все же холодное! Никакой высокой температуры не получилось!

Они бросились щупать термос, кусочки угля, камни, даже саму трубу ТЭЦ, видневшуюся в воронке, – все было холодное!..

– Точно. У вас в подъезде объявление висело, что ТЭЦ отключается для ремонта, – уныло проговорил Ивас. – Как же мы не подумали?

Алекс так расстроился, что чуть не заплакал. Отвернулся и, спотыкаясь, побрел наверх.

Еле волоча ноги, возвратились они к хижине. Молча уселись на скамейку.

Но Ивас не хотел, не мог так просто сдаться. Он стал искать выход. Если бы не подвела ТЭЦ, все наверняка получилось бы. Давление сделали ой-ей-ей какое… А что, если… если все повторить снова? Только не сейчас, а перед ноябрьскими праздниками. Уж тогда ТЭЦ до самой весны не выключат!

Ивас хотел уже высказать все это вслух, но его опередила Тамара:

– Смотрите! Алекс вернулся.

Немного не добежав до Ракиты, Алекс затоптался на месте.

– Ты чего там? Прилип? – удивился Ивас. – Иди сюда.

– Да я… понимаешь, – замялся Алекс, – я у папы спросил…

– Про хижину выболтал?! – подался вперед Ивас.

– Что ты! Я только про алмаз. Даже не сказал, где это.

– А-а-а, – облегченно вздохнули девочки.

А Ивас добавил:

– Тогда другое дело. Ну, чего тянешь? Говори.

– Папа сказал, что ТЭЦ ни при чем. Температура нужна, чтобы алмаз получился, такая, как в жерле вулкана!

– Ну-у-у! – удивились друзья. – Откуда же нам взять такую?!

– И давление знаете какое?… Сто, тысяч атмосфер!.. И пирамида наша, хоть и с «комариным жалом», недостаточная. Потому что… я не понял точно, но папа сказал: ее давление уходит как-то на стенки воронки, на землю… Это я неправильно рассчитал, – виновато сказал Алекс и отвернулся.

– Ну что ты! Сто тысяч это о-е-ей сколько! Тут как ни рассчитывай, все равно не получится, – посочувствовала Алена.

Тамара с Аней тоже принялись утешать Алекса, а Ивас зло глянул на своего помощника, процедил сквозь зубы:

– Профессор… кислых щей! – и, не оглядываясь, пошел прочь.

«АЛЬБАТРОС» УЧИТСЯ ЛЕТАТЬ

Алекс пришел домой расстроенный. Походил по комнате, потрогал игрушки в шкафу, книги на полках. Нет, ни играть, ни читать не хотелось. Вынул коробку с маленьким микроскопом, подаренным папой к дню рождения. Но рассматривать живых крохотных существ, копошащихся в капельке воды, сегодня тоже не хотелось. Он чувствовал себя самым несчастным человеком на свете. Все, что он задумывал в последнее время, кончалось крахом. Сначала этот несчастный гоночный автомобиль, потом история с порохом. А вот теперь опозорился с алмазом…

Вечером, когда папа пришел из института, в прихожей его встретила встревоженная мама:

– Слушай, Юра, с Алешкой что-то творится. Не ест. Я ему телевизор включила, чтобы мультики посмотрел, так он и дверь закрыл. Уставился в стенку и молчит. Лоб не горячий, температура нормальная. А какой-то странный…

После ужина папа подсел к Алешке на кушетку и сказал:

– Ты что, дружок, из-за алмазов переживаешь?… Так напрасно. Для успеха этой затеи у вас ровным счетом ничего не было: ни знаний, ни умения, ни аппаратуры. Напрасно со мной не посоветовался… Нельзя быть в наш век алхимиком. Надо, Алька, ставить перед собой пусть очень трудные, но осуществимые задачи…

Долго говорили они в этот вечер. Уже уходя, папа сказал:

– Я понимаю, ты думаешь: хорошо вам, взрослым, рассуждать. Вам все можно: и алмазы, и роботы, и звезды. – Он засмеялся.

– Ты чего? – удивился Алешка.

– Да так. Вспомнил, как я, дурень, задумал летать.

– И полетел? – подался вперед Алешка.

– Полетел… Поспорил с пацанами. Хоть и боязно, а деваться некуда. Взял бабушкин зонт да и спрыгнул с крыши амбара.

– Ну и что?!

– А то. Вывихнул ногу. И два зуба долой… Вот, видишь? – Он показал на свои металлические зубы. – Так что не горюй. Все мальчишки торопятся. И без шишек и неудач тут уж не обойтись. У тебя такие друзья! Один Ивас чего стоит! Посоветуйтесь да найдите интересное дело. По себе. А если что нужно будет, говори. Помогу…

* * *

Утром Алекс вернулся к друзьям уже с готовой идеей:

– Давайте все запишемся в детскую техническую станцию. Папа, когда был мальчишкой, тоже туда ходил.

– А что мы там будем делать? – поинтересовалась Аня.

– Как – что? Всякие… ну, роботы, электровозы маленькие.

– Правильно! – поддержал Ивас. – Только будем делать не роботы, а знаете что? Ракеты! Как рванет! Как полетит!

– На ракеты нас не возьмут, – сказала Алена.

– Нет, возьмут! – настаивал Ивас.

Они поспорили немножко и отправились в парк пионеров, где помещалась детская техническая станция.

Девочки остались у входа, а мальчишки вошли внутрь.

– Вы что хотели? – спросил их скуластый мужчина в очках.

– К вам записаться, – сказал Алекс.

– И что же вы у нас хотите делать?

– Как – что? Ракеты строить! Космические, – выпалил Ивас.

Мужчина вышел из-за стола, велел им сесть на диван и сам уселся напротив.

– Ракеты строить, ребята, это хорошо. Только дело это серьезное. Вы уже учили физику?… Законы термодинамики?… А химию?… Тоже нет. Вот видите. А без этого никак нельзя. Так что подождите. Подучитесь. А потом приходите. Я вас обязательно приму.

Ошарашенные мальчишки сами не заметили, как оказались на аллее парка.

– Ну как? – кинулись им навстречу девочки.

– Подумаешь! Динамику какую-то придумал, – бормотал Ивас. – Не показались мы ему, вот и все!.. А может, сами сделаем?

– Такое, что взрывается, я делать не буду! – заявила Алена.

Тамара и Аня поддержали ее.

– Толик, я же папе обещал. И ты маме – тоже, – напомнил Алекс.

– Обещал-обещал, – передразнил Ивас. – А что делать будем? Мух ловить?!

– Может, на косогоре поиграем? – предложила Тамара.

– Да ну его! – отмахнулся Ивас. – Сто раз уже играли. Надоело!.. Ну, что ты на меня вытаращился? – накинулся он на Алекса. – Придумай что-нибудь.

И Алекс придумал. Вернее, придумал не он, а его папа.

Алекс прибежал к Ивасу с большой коробкой под мышкой.

– «Сборная модель вертолета Ми-8», – прочел Ивас. – Ух ты!

Два дня занимались моделью. Ножом и напильником удаляли с деталей заусеницы, приклеивали полистироловым клеем стекла кабины, фигурки пилотов, лопасти винтов. Наконец во дворе Алены покрасили вертолет в нежно-голубой цвет, при помощи переводных картинок сделали надписи: «АЭРОФЛОТ СССР» и номер «10727».

– Хорошо получилось! Красиво! – радовались девочки.

Но мальчишки только хмурились и молчали. А еще через полчаса Ивас подошел к стоявшему на верстаке красавцу и щелкнул его так, что он отпрыгнул в сторону и чуть не свалился на землю.

– Ты чего?! – удивленно спросила Аня. – Он же разобьется!

– Ну и пусть! – выкрикнул Ивас. – Все равно же он не летает! Клеили, клеили! А зачем? – Он отошел, сел на скамейку и отвернулся.

– И все ему не нравится! К тебе и на серой козе не подъедешь! – бросила вслед ему Тамара.

– Не надо, Тома. Так и поссориться можно, – укоризненно глянув на подружку, сказала Аня.

Девочки заспорили. Алекс, смутно чувствуя за собой какую-то вину, подошел и сел рядом с Ивасом. Помолчали. Ивас с досады плюнул. Алекс тоже.

– Эх ты, и плюнуть-то не умеешь, – усмехнулся Ивас. – Давай, кто дальше?

И они принялись плевать на дальность.

– Э-э, дело-то совсем плохо! – раздался за спиной насмешливый голос дяди Коли. – Раз уж, кроме как плеваться, заняться нечем, значит, дошли до точки. Давайте-ка сядем рядком да поговорим ладком. – Он пододвинул еще одну скамейку и, подождав, пока все уселись, спросил: – Так что у вас стряслось?

– Скучно, дядя Коля, – прямо ответил Ивас. – Ну, склеили этот-вертолет. А зачем? Какой же это вертолет, если он летать не умеет?

Тут заговорили все сразу. Николай Степанович послушал и покачал головой:

– А знаете почему? Дела по себе настоящего не нашли. Хоть бы: и с вертолетом этим. Тут же все готовенькое. Вам осталось только склеить. Мне бы тоже было неинтересно. Вот если бы вы сами задумали, что и как, да потом сами каждую детальку сделали…

– А что сделать, дядя Коля? Что? – воспользовавшись паузой, выкрикнула Аня.

– Если хотите, могу посоветовать. По-моему, любому пацану интересно будет заняться авиамоделями. Знаете, как это здорово, когда сделаешь все до крошечки своими руками и она по-ле-тела!

– Вот! Вот, дядя Коля! Правильно! – вскочил Ивас. – Авиамодели – это здорово!

– А девочкам интересно будет? – спросила Тамара.

– А это смотря каким. Если лентяйка или неряха, так ей и начинать не стоит. А тебе, я думаю… Да вот пусть она вам скажет. Вера, ты слышала, о чем речь?

– Слышала, – подходя, сказала Аленина мама. – Я до семнадцати лет авиамоделизмом увлекалась, пока школу не окончила. – Улыбнулась и, кивнув на Николая Степановича, добавила: – Я ведь с ним, с Колей, как раз на соревнованиях и познакомилась.

* * *

Утром Алекс сбегал в библиотеку и принес кучу книг по авиамоделизму. Первой открыли книгу в красивом светло-сером переплете «Лети, модель!» Рисунки и фотографии цветные. Красиво! Полистали ее и погрустнели. Какие-то мудреные графики, значки.

– Да ну ее! Я и букв таких не знаю! – рассердился Ивас.

Самой лучшей признали небольшую книжечку в потрепанном переплете «Летающие модели». По ней и решили работать.

С первых же страниц узнали о материалах, из которых строят модели. Почему летает птица, самолет, змей. Стали понятными слова «фюзеляж», «шасси», «стабилизатор», «киль». Оказывается, это так просто: фюзеляж – сам корпус самолета, где размещаются люди, приборы, грузы. На шасси крепятся колеса или лыжи. А стабилизатор и киль вместе с рулями высоты и направления – это хвостовое оперение, без которого самолет не может устойчиво летать, поворачиваться, снижаться и подниматься вверх.

Они будто сели в кабину самолета рядом с пилотом. И тотчас затеяли новую игру. Ивас, держась за хоккейную клюшку, которая стала ручкой управления, спрашивал:

– Даю ручку вперед! Алена, что будет?

– Руль высоты опускается вниз. Самолет тоже идет вниз!

– Жму ногой правую педаль! Томка, что будет?

– Руль направления… Ну да, правильно, – сама себя подбадривая, отвечала Тамара, – идет вправо. И самолет тоже вправо…

– Ну и книжечка! – радовался Ивас. – Так мы и самолетом управлять научимся.

Николай Степанович, улыбаясь, посмотрел книжку и похвалил:

– Старый друг! По ней еще я учился.

И полетели по двору бумажные модели «Летающее крыло», «Стрела», «Парабола». За ними пошли более сложные – учебные планеры «Голубь», модели прославленных самолетов «Як» и «МиГ-15». И родились новые игры. Соревновались, чья модель пролетит дальше. А научившись изменять по своему желанию «угол атаки» крыла и стабилизатора, соревновались уже в фигурных полетах.

Красные, зеленые, белые самолетики, пущенные натренированной рукой, распластав бумажные крылья, делали петлю Нестерова и, плавно спланировав, садились на площадку, а то и прямо на подставленную, взмокшую от азарта ладошку конструктора.

Первые серьезные затруднения встретили друзья, когда взялись делать «Муху» – летающий винт. Выстрогать из дерева воздушный винт оказалось очень трудно. Особенно девочкам. И мальчишки им помогали. Зато, когда винты были вчерне готовы, девочки так аккуратно обрабатывали их напильниками, стеклом и наждачной шкуркой, что они становились тонкими, гладкими, будто полированными.

Эти же винты пригодились, когда стали строить модели «простого вертолета». Это он только так называется – простой, а сделать его ой как не просто! Но когда после многих неудач, поломок и починок пять вертолетиков, сверкая разноцветными закрылками, завертели: винтами и взлетели высоко вверх – это было зрелище!

Теперь у друзей появилось столько дел, что скучать было просто некогда. Наскоро пообедав, они снова бежали во двор Алены, если нужно было сделать какую-нибудь деталь из проволоки, жести, выстрогать рейку на удобном верстаке дяди Коли, или собирались в просторном сарае Тамары, где даже в полуденный зной было прохладно, потому что толстые стены из ракушечника не пропускали жары.

Июль пролетел незаметно. А в начале августа они приступили к постройке «Альбатроса» – своей первой, уже не бумажной модели планера. Вот тут и пошли настоящие трудности.

«Альбатрос» решили делать один, общий. И так дела хватало всем. Одну только обтяжку крыла пришлось делать три раза. Наклеят папиросную бумагу, а она где-то легла складкой. Все! Не годится. Обрывай бумагу, счищай наждачной шкуркой клей с тонюсеньких нервюр и кромок, и делай заново.

А думаете, просто выстрогать прямую, как стрела, фюзеляжную рейку? Да так, чтобы она нигде ни на один миллиметр не была ни толще, ни тоньше! А точно по шаблону изогнуть нервюры? А соединить намертво кромки крыла или стабилизатора?

Если бы не дядя Коля, который учил их делать все это, так они, может, модель бы и не закончили. Зато получился «Альбатрос» такой аккуратный, красивый – прямо огромная белоснежная птица.

Но самое большое терпение потребовалось друзьям, когда начали учить «Альбатроса» летать. Три дня ждали, когда утихнет ветер. И вот наконец-то: ветерок чуть шевелит листья деревьев. Значит, то, что надо: два-три метра в секунду.

Испытывать решили на Длинном косогоре, у хижины. Ивас стал, против ветра, поднял планер над головой и слегка толкнул его. «Альбатрос», едва вырвавшись из рук, задрал нос кверху и стал валиться на хвост. Но Алекс успел его подхватить.

Посоветовались, немного отодвинули крыло назад. Снова запустили. Теперь – новое дело: «Альбатрос», чуть пролетев по прямой, стал, резко разворачиваться вправо.

Поправили руль направления и – снова в воздух. На этот раз, модель планировала полого. Ивас решился:

– Можно. Алекс, давай леер.

Алекс зацепил колечко за крюк на рейке «Альбатроса», размотал: метров двадцать нитки и по команде Иваса «Пошел!» побежал против ветра. Модель стала набирать высоту.