Текст книги "Звездная абитура (СИ)"

Автор книги: Юнта Вереск

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5
Перевалка на Луне

Все слышали о Килиманджаро. Я даже читала рассказ Хемингуэя. Но когда аэробус подлетал к космопорту, мне оставалось только раскрыть рот от удивления.

Потухший стратовулкан являл собой три горы – три жерла. Говорят, что на самом высоком из них, Кибо, еще лет двести-триста назад вершина круглый год была покрыта снегами. Отсюда и название «Килиманджаро» – в переводе с суахили «сверкающая гора». И это в жаркой-жаркой Африке, где вокруг раскинулась саванна, пучками росли пальмы и бегали жирафы и другая живность!

Впрочем, и сейчас невероятное зрелище и без белых вершин. Я ведь привыкла, что вершины бывают там, где есть горные хребты. А здесь несколько самостоятельных конусов посреди равнины! Говорят, что их семь, но из окна аэробуса я видела только три. Непостижимо, непривычно и восхитительно.

Космопорт раскинулся километрах в пятидесяти от этих вулканов.

Территорию он занимал немалую – в восточной части находился космолифт, юг щетинился старто-посадочными стрелами, а нас провезли на электричках мимо корабельных доков к огромному госпиталю, или, как его называют местные, «Экваториальному медицинскому центру».

Медосмотр оказался кошмаром – нас просвечивали и мяли, делали воздушные уколы и кормили какой-то гадостью, брали кровь и подвергали разным процедурам Две тысячи абитуриентов вымотались до полного изнеможения. Последним аккордом стала стрижка ногтей и прядки волос.

Мне, знакомой с современной медициной, цель многих манипуляций была понятна, но остальным абитуриентам было намного сложнее. К моменту, когда нам объявили, что медкомиссия пройдена и мы можем отправиться на обед, устали все, и я тоже. Веселая и активная с утра компания молодежи еле выдержала обед – всем хотелось одного: лечь и уснуть. Несмотря на жару мы выбрались на улицу и разлеглись в тени медицинского центра. Воздух был сухим и жара переносилась легче, чем я опасалась, разве что все время хотелось пить.

Кто-то увидел бредущих вдалеке жирафов, и все подскочили. Но сколько бы я ни вытягивала голову, ничего так и не рассмотрела. Пришлось перебираться за край здания. Жирафы шли стаей, целеустремленно, не обращая внимания ни на взлетающие ракеты, ни на стартующую кабину космолифта – привыкли уже. Походка у них была уморительная, все-таки в длинных шеях есть не только преимущества, но и недостатки: сколько же сил и координации надо иметь, чтобы таскаться с ними!

Любовались мы жирафами недолго —у всех завибрировали, а у кого-то и запищали коммы: нам объявили результаты обследования – почти все его прошли успешно.

После этого нам сообщили, что часть из нас будет доставлена на геостационарную орбиту космическим лифтом, а часть – на пассажирских ракетах. Тех, кого отправят на лифте, доставят оттуда к Луне на лайнерах, а остальные полетят без остановок, хотя добираться до места им почему-то придется намного дольше.

Я уже пользовалась космическим лифтом – в школе у нас была экскурсия на Луну. Тогда я думала, что ракеты вышли из употребления, потому что для них требуется гораздо больше горючего, да и атмосфера страдает. Так что, когда я узнала о времени и порядке старта, то даже обрадовалась, обнаружив, что в этот раз полечу на ракете. Люблю новые впечатления! Как сказал кто-то из великих, человека делают счастливым любовь, интересная работа и путешествия. И спорить не о чем.

Получилось, что четыреста человек из двух тысяч отправятся напрямую, а остальные на космолифте. И лететь к Церере потом все будут тремя группами. Народ вокруг взволновался:

– Это специально, чтобы потерять хотя бы треть абитуриентов по пути, меньше хлопот с отбором…

– Лучше бы не треть, а две трети потерять…

– А ты в какой трети хочешь оказаться?..

– Видимо, ракет на две тысячи человек еще не придумали…

Первые из нашей толпы уже погрузились в аэротакси и улетели к корпусам космолифта. Лежа на камнях, мы смотрели как кабина поднимается вверх. Помещалось в нее от силы шестьдесят человек, но следующие партии уже клубились хвостом – кабины уходили одна за другой каждые десять минут.

От жары и обилия впечатлений, я задремала и едва не пропустила объявление, призывавшее меня прибыть на борт космической шлюпки «Фантом». Подхватив свой рюкзак, я присоединилась к девушкам и парням, которые рванулись к длинному, не менее дюжины вагончиков, автобусу.

Наша ракета – шлюпка, как меня поправили, – была большой, сверкающей и каплеобразной. По траволатору мы вкатились внутрь, где сразу попали в приемный отсек, из которого просматривался салон, уставленный рядами кресел, стоящих попарно.

– Размещайтесь кто где хочет, – предложила нам стюардесса со значком выпускницы Космической академии. – Разницы в местах нет, иллюминаторов не предусмотрено, а смотреть голо можно с любого места. Вещи оставляйте в ячейках при входе в салон.

Когда все расселась, свет немного померк и на потолке включилось голо – симпатичная девица объясняла, как следует зафиксировать себя в противоперегрузочном кресле.

Ремни совсем другие, чем в аэротакси или гравилете – самоподстраивающиеся. Как только узкие крестообразные ремни перехватили грудную клетку, а широкие зафиксировали талию и бедра, кресло начало плавно подстраиваться под форму тела. Ощущения были необычными. Я с восторгом следила, как гармонично распределяется вес, поддерживаются шея, мышцы, и, кажется, даже кости. Когда кресло замерло, мне показалось, что я парю в невесомости, силы тяжести словно и не было.

Вокруг гудели радостные голоса абитуриентов. Вдруг свет начал плавно гаснуть, снова включилось голо и раздался голос автомата-искина с женскими вкрадчивыми нотками:

– Наша шлюпка отправляется в ускоренный полет. Мы доставим вас на Луну всего за семнадцать часов. Космодром «Килиманджаро» расположен вблизи экватора там, где центробежная сила максимальна и вращение планеты эффективно помогает компенсировать гравитационные силы, что важно и для набора скорости, и для экономии топлива. Направление взлета – восток, что позволит сделать всего полвитка вокруг Земли, что тоже сократит время в пути.

Голос смолк на несколько секунд, давая нам время переварить информацию. Увы, мне переваривать было нечего, я ничего не поняла, кроме того, что нас отправят в экономном для корабля и экологии режиме. Голос ведущего искина сменился, теперь заговорил строгий мужской голос:

– Имейте ввиду, что для набора нормальной орбитальной скорости, а затем и при торможении перегрузки составят до пяти g, а в инерционном полете вас ждет невесомость. Ваши кресла прекрасно справятся, так что можете не волноваться. Эти приключения еще успеют вам надоесть во время полета к Церере, поэтому пока мы погрузим вас в сон. Все операции контролируются автоматикой, можете спать спокойно. Шлюпка подойдет к Луне и начнет торможение на высоте двадцати километров от поверхности. Глиссада составит пятнадцать градусов. Теперь наденьте маски, которые находятся под левой ручкой каждого кресла. Приятного полета! До встречи на Луне.

Надо же, усыпят! Хоть бы спросили, хотим ли мы этого.

– Что такое глиссада? – спросила я у сидящего рядом темнокожего парня.

– Скольжение, – недоверчиво посмотрев на меня, ответил сосед, однако, заметив мой заинтересованный взгляд, пояснил: – Траектория, по которой корабль снижается при посадке. На Луне нет атмосферы, поэтому она гладкая, не такая, как на Земле. У нас корабли садятся по ломанной глиссаде, вначале девятнадцать, а потом меньше трех градусов…

Наверное, он бы продолжил свою лекцию, но комм у меня на руке старательно заверезжал, напоминая, что пора надеть маску. Она была маленькой, охватывая только рот и нос. Едва я ее прилепила, как через на меня накатила сонливость, и я не заметила, как отключилась.

Разбудила нас бодрая негромкая музыка и в первые несколько мгновений я не понимала, где нахожусь. Раздались голоса – радостные, испуганные, удивленные. На потолке замерцало гало: «Добро пожаловать на Луну».

– Друзья, мы прилунились! – включилось голо, снова с женским голосом. – Просьба не торопиться. Расстегните привязные ремни, но не вставайте и не делайте резких движений. Сила тяжести на Луне примерно в шесть раз меньше, чем на Земле, к этому нужно приспособиться. Сейчас вас ждет легкий ужин. К выходу мы пригласим вас отдельно.

– А туалет здесь где? – спросил кто-то.

– Комната гигиены сейчас закрыта. Постарайтесь подождать до выхода в луна-порт.

Вокруг раздались смешки, кто-то попытался подпрыгнуть в кресле, кто-то кинул конфету соседу, но она пронеслась через салон и врезалась в стену.

Избавившись от ремней, я почувствовала, что кресло плавно вернуло себе начальную форму. Даже обидно немного. Пошевелила шеей, пальцами на руках и ногах, убеждаясь, что волшебным образом за время сна – семнадцать часов – у меня ничего не затекло.

Приподняла руку, а затем в восторге завозилась в кресле. Тело, руки, ноги были легкими, казалось, что если сделаю резкое движение, то подлечу до потолка.

Маленькие, размером с воробья, летающие роботы тащили в своих лапках пакеты, втрое превышающие их размер. Один такой подлетел ко мне, и я получила красиво упакованный «ужин»: пакетики с водой и соком, а также тюбики и брикеты.

По голо на потолке стюардесса показывала, как пользоваться всеми этими штуками. Инструктаж был бы полезным в невесомости, но здесь-то была сила тяжести. Нас так развлекали? Или готовили к невесомости при полете на Цереру? Впрочем, и здесь приключений хватило – у кого-то вскрытый пакет с водой вылетел из рук и забрызгал всех вокруг. При слишком сильном нажатии пастообразная еда из тюбика норовила выплеснуться в лицо. Гомон, смех, вскрики, обмен мнениями – в салоне воцарилась привычная атмосфера школьного обеда.

Я вспоминала прежние ощущения, радуясь что у меня уже был опыт космического путешествия – со школьной экскурсией. Правда в тот раз мы добирались до Луны шесть часов в космическом лифте, а потом летели на просторном лайнере. Космолифт выносит кабину с грузом или пассажирами на станцию, которая находится на расстоянии тридцать тысяч километров над Землей. Окошек или иллюминаторов, не было, но картинка происходившего за бортом транслировалась в реальном времени по голо. Тогда мы успели и накричаться, обмениваясь впечатлениями, и подкрепиться в почти полной невесомости (искусственная гравитация была, но ооочень небольшая), и даже поиграть в мяч в специальной комнате. Затем в полной невесомости мы переходили из лифта на космический корабль. Впечатлений от этих перемещений было хоть отбавляй. И это было здорово, никто нас не усыплял, так что мы могли насладиться путешествием и новыми впечатлениями.

Сейчас все было гораздо более прозаично. Какая жаль. Даже обидно, что полет на ракете не успела прочувствовать.

После ужина и подробной инструкции, мы начали выходить из салона в гибкую трубу, пройдя по которой метров пятьдесят, попадали на эскалатор, который уносил всех в пещеру под поверхностью Луны – поселения, медицинские центры и помещения космопорта находились на глубине не меньше трех, а чаще десяти-пятнадцати метров под поверхностью. Надо же защитить людей и технику от перепадов температуры и космической радиации.

Внизу нас повели в медицинский центр, где чисто аппаратным способом протестировали физическое состояние – достаточно было раздеться и зайти в цилиндрическую кабину. Автомат не просто измерял давление и другие параметры организма, но еще и брал пробы слюны, а также опять делал микроуколы. Цилиндров было всего две дюжины, так что те, кто прошел через них первыми, рассказывали ожидающим жуткие подробности. Что до меня, то я хорошо знала эту медтехнику, и тихо хихикала над страшилками.

В зале ожидания было все необходимое – автоматы с едой и напитками, удобные столики, кресла и диванчики, так что скучать никому не пришлось.

Прозвучало приглашение проходить по одному на склад. Он располагался недалеко от медицинского центра, но все, кто уходил, обратно не возвращались. Первое возбуждение после прилета уже прошло, большинство путешественников выглядели уставшими, но поворот со складом всколыхнул всех. Со всех сторон посыпались предположения о том, что нас ждет на складе.

– Упакуют и отправят на запчасти киборгам…

– Нет, заставят сдать все личные вещи…

– Что вы, что вы. Нас нагрузят нас дополнительным багажом, чтобы доставить его на Цереру контрабандой…

Предположения сыпались как из рога изобилия, но очередь двигалась слишком быстро для того, чтобы дискуссия как следует разгорелась.

Все было проще. Я зашла на склад, где мне выдали комплект формы и попросили переодеться. В комплекте было все – от нижнего белья до мягких ботинок со странными тяжелыми подошвами. Еще там были прозрачные цилиндры душевых кабин.

– Раздевайтесь, снимайте одежду, белье, обувь, заходите в душ на двадцать секунд, затем надевайте комплектное, оно хорошо ложится под униформу, – бубнила стажерка. Было видно, как ей все это надоело. – Комбинезон застегивайте под горло. На ботинках есть магнитные присоски на случай невесомости. Только вначале выпейте вот эти таблетки.

– А что это?

– Диуретик.

– Зачем мне мочегонное? – возмутилась я.

– Затем. Вам предстоит полет с повышенным ускорением. Гравитация достигает до пяти-шести g. Каждый лишний грамм усугубит состояние. Ясно.

– Понятно…

Кабинок для переодевания не было, но центральным стеллажом помещение делилось на две части – справа переодевались девушки, слева мальчики.

Одежда и обувь оказались мне точно впору. Скорее всего, комм заранее сообщил размеры, и пакет с моим именем был сформирован точно под фигуру.

Уложив свою одежду в рюкзак, я переоделась и по длинному изгибающемуся тоннелю вышла в круглый зал с металлизированными стенами – там уже клубились те, кто прошел на склад впереди меня. Множество кресел и уйма дверей в туалеты – двери кабинок то и дело раскрывались, впуская и выпуская людей. Похоже диуретики уже подействовали.

Немного посидев, я тоже посетила туалет – ужасно неудобно, пришлось вначале снимать верх комбинезона. Я разозлилась: какой дурак это придумал? Впрочем, уже одеваясь, поняла, что злиться должна только на себя – чуть ниже талии по комбезу тянулась застежка на пьезолипучке. Удобно и функционально. Похоже, нужно будет разобраться: где здесь что. Осмотрев и обхлопав себя, обнаружила множество скрытых карманов и карманчиков. Действительно, разбираться придется не одну минуту. А привыкать еще дольше.

Выйдя в зал и присев на кресло, заметила, как небольшая компания парней, обсуждает что-то, смеясь и тыкая друг в друга. Когда они проходили мимо, я услышала, что самого крупного на вид парня кто-то назвал Дергунчиком. В ответ тот зафигачил остряку такой толчок, что тот отлетел, под общий хохот врезавшись в стену.

«Ну и странные фамилии бывают», – подумала я, и тут же выбросила это из головы, поскольку раздвижная панель в конце зала откатилась в сторону и к нам вошел мужчина в легкой «космической» форме: форменный китель, ремень с квадратной пряжкой, прямые с лацканами брюки и странные ботинки на толстой подошве. Китель был украшен разнообразными полосками на плечах, рукавах и даже на стоячем воротнике. Добавьте к ним какие-то блямбы на груди вроде тех, что клеили или пришивали в школьных походах, чтобы отличать участников разных отрядов.

– Смирно! – негромко скомандовал вошедший, но почему-то его все услышали. Нет, вытягиваться стрункой никто не стал, но разговоры вмиг стихли и все развернулись к незнакомцу.

Мне показалось в первый миг, что он в очках, но через секунду поняла, что вокруг глаз у него следы очков… или какой-то маски вроде тех, что надевают в альпинистских походах. «Горнолыжник, что ли?» – подумала я.

– Приветствую всех на Луне. Я капитан Фреш, – представился он. – С вами я познакомлюсь позже, по прибытии на базу, а сейчас вас доставят на суборбитальную станцию. Там вы погрузитесь на транспортный поезд, тайкун льече. Пройдите в свои каюты, лягте и пристегнитесь. Никакой самодеятельности. Через двадцать минут мы стартуем. Стажеры вам помогут. Все происходящее в каютах записывается. Если не будете следовать указаниями, мы потом вместе посмеемся, созерцая ваши действия в невесомости, – без намека на улыбку закончил свое выступление Фреш.

Кивнув сам себе головой и, ни на кого не глядя, он развернулся и вышел. Не слишком разговорчивый капитан нам попался.

Глава 6
Дергунчик и Аля

– Поезд? – удивилась я. – Он сказал, что мы поедем на поезде?

– Здорово! Я такие видел по голо! – восхитился кто-то.

В раскрытом проходе показалась команда в похожей на капитана форме, но почти знаков различия и отличия, разве что на рукавах у них виднелись разноцветные нашивки.

– Соблюдайте порядок, пожалуйста! Космотакси поданы! – объявил один из стажеров. – Проходите, грузитесь, не толпитесь, все поместятся.

Космотакси оказались небольшими «яхтами», такие я уже много раз видела по голо. В каждую помещалось по тридцать пассажиров. Поток абитуриентов, поначалу взволновавшийся и забурливший, начал втягиваться в шлюз. После того, как загрузилась первая партия, яхта, ярко вспыхнула разноцветными огнями, сорвалась и исчезла. Почти сразу на ее место скользнула следующая, в которую я и попала.

Здесь было все почти также, как в корабле, котором мы летели на Луну, только салон меньше и вытянутый как сигара. Два прохода разделяли три ряда кресел для пассажиров. Стажер, который ввел нас, скороговоркой пояснил, что багаж следует разместить в люк под креслом и лишь потом садиться. И сразу же пристегиваться: «Не тормозите, шевелитесь, побыстрее, сзади еще толпа».

Подойдя к свободному креслу, я увидела под ним углубление. Понукаемая стажером, быстро сунула в нее свой рюкзак.

– Разместив вещи, наступите на белую линию перед креслом, люк закроется.

Я осторожно наступила на блестящую полоску. Из-под кресла показалась металлическая пластинка, с тихим «пумп» закрывшая люк. Кто-то подтолкнул меня в спину, протискиваясь вперед, и я быстро уселась в кресло. Едва затянула ремни, как спинка кресла уже привычно опрокинулась, и тело обхватило мягкое противоперегрузочное покрытие.

– Место четыре-Д, застегните ремни! – прокатился по салону раздраженный голос.

Оглядевшись, я поняла, что все пассажиры кроме одного уже лежат. Но вот замешкавшийся тоже щелкнул ремнями, и спинка его кресла пошла вниз. Едва движение прекратилось, как яхта вздрогнула, а затем быстро начала набирать ход, вдавливая пассажиров в податливую поверхность ложа.

– Так и не посмотрели на Луну, – вздохнул кто-то.

На потолке уже включился голо-экран, на котором мы увидели лунный порт со стороны – небольшой купол, из которого одна за другой вылетали желто-оранжевые космические яхты.

– Лунный порт имеет три узла, расположенных почти правильным треугольником, – голос в голо сопровождался письменными титрами. – Старто-приемная площадка для тяжелых земных кораблей, куда вы все прилетели сегодня. В трех километрах от нее – траволатор от космического лифта, а на третьей вершине – площадка для космотакси, которые доставляют пассажиров и экипажи в Большой Лунный Порт, попросту БЛП, расположенный на орбитальной станции, с которой корабли стартуют в большой космос.

«Траволатором мы уже пользовались», – подумала я, глядя на сопровождающие рассказ кадры голо.

И тут все как один абитуриенты ахнули – камера на голо чиркнула по изящному силуэту яхты и устремилась вперед, к громадному, опутанному трубками, зданиями и платформами колоссальному узлу БЛП. Это было совершенно феерическое зрелище.

Камера отклонилась и взмыла вверх. Мы увидели, что яхта нырнула в один из шлюзов космопорта, а затем в другой части порта гигантскими лепестками раскрылся шлюз, и из него вылетел удивительный «поезд» – тускло поблескивающая громадная полусфера, к которой с плоской стороны крепились небольшие овальные «бочонки». Один, второй, третий…

– Почти сорок штук! – восторженно сказал кто-то.

В конце состава показалась еще одна полусфера. Похоже, «паровозиков» на это «поезде» было два, в начале и в конце.

– На голо вы увидели грузовой состав. Пассажирский «поезд», на котором вы полетите, выглядит почти так же, только вагонов поменьше. На грузовиках, если вы заметили, есть желтые пунктиры. А на пассажирских вагонах будет сплошная оранжевая полоса. Сейчас вы видите простой космопоезд для близких расстояний, например, для полетов на Марс, Венеру или Цереру в периоды противостояний и близких к ним периодов.

«Ничего себе, близких расстояниях, – подумала я. – Это же сколько дней пути!»

– Что значит «противостояний»? – спросил кто-то.

Яхта, по-видимому, уже преодолела притяжение Луны, и перешла в инерционный полет. Тело стало невесомым. По салону поплыл выпущенный кем-то из рук фантик.

– Противостояния – это нахождение планет на ближайшем расстоянии друг от друга, – доброжелательно ответил голос из голо. – То есть, когда Солнце и две планеты выстраиваются в одну линию. Это происходит не слишком часто – все планеты кружатся каждая по своей орбите и с разной скоростью. Ближние межпланетные рейсы мы ведем за два месяца до и два месяца после противостояния, в остальное время полеты совершаются на кораблях дальних маршрутов. Но там и пассажиров меньше… Однако вынужден прервать нашу беседу, мы подлетаем к БЛП.

Камера на голо отодвинулась совсем далеко – стала видна вся колоссальная станция, потом экран потух, а мы ощутили нарастание гравитации.

– Быстро тормозим, – пробормотал кто-то недовольно.

Тело налилось свинцом, я попыталась расслабиться, но нет – организм сжался еще сильнее. Хорошо, что это продолжалось несколько секунд, после чего последовал мягкий толчок, яхта плавно дернулась, и остановилась. Вновь наступила невесомость… Нет, не полная, но все равно гравитация была гораздо ниже, чем даже на Луне.

– Мы прибыли на БЛП, – раздался голос одного из стажеров. – Выходите по одному, начиная с задних рядов. Не толпитесь и не торопитесь. Плавно, не делая резких движений, отстегните ремни, затем осторожно встаньте и переместитесь в проход. Наступите на белую полосу, достаньте свой багаж и, не торопясь, направляйтесь к выходу, расположенному в конце салона. Держитесь за спинки кресел.

Я обернулась посмотреть – спинки кресел позади меня уже приняли нормальное положение, а парень, сидевший позади, вдруг выпустил из рук рюкзак, и тот подлетел вверх, стукнувшись в потолок и отрекошетив в спину уже выходящего из салона человека. Тот не ожидал такой подставы, и, издав короткий вскрик, полетел вперед с задранными вверх ногами. В переходный шлюз его втянул стюард.

В салоне стало шумно – кто-то ругался, кто-то смеялся, кто-то разговаривал с соседями. У многих спинки кресел поднялись, значит они уже расстегнули ремни.

Стараясь двигаться максимально медленно и осторожно, без резких движений, я тоже отстегнула ремни и, подталкиваемая поднимающейся спинкой кресла, выплыла в проход. Наступить на белую линию было не так просто, потому что я почти парила над полом, но, все же, после нескольких попыток, мне это удалось. Нагнувшись, выдернула рюкзак из люка и тут же поняла, почему у предыдущего парня он вылетел из рук – совершенно невозможно рассчитать силу. Вцепившись одной рукой в спинку кресла, изо всех сил сжала ремень рюкзака, который теперь парил у меня перед лицом.

– Держитесь за леер, – сказал мне стажер на выходе из салона, и помог надеть рюкзак.

Впереди был коридор-труба с редкими слабыми лампами, вдоль которого с двух сторон были натянуты канаты. Я шагнула вперед и ощутила, как ботинки притянули меня к металлическому решетчатому полу. Идти было странно. Руки цеплялись за веревки, ноги и тело, болтающиеся довольно хаотично, и ботинки, прилипающие к полу так, что требовалось очень непривычное усилие для отрыва ноги и перенесения ее вперед…

Передо мной точно также, болтаясь их стороны в сторону, передвигался парень с рюкзаком, на одной из застежек которой болталась какая-то игрушка, что-то вроде плюшевого робота. Сосредоточившись на этом роботе, чуть флуоресцирующем, когда его владелец попадал в неосвещенную часть коридора, я начала энергично подтягиваться руками. И это было ужасно, поскольку мне никак не удавалось отрывать ботинок в нужный момент – он отрывался от пола и нога совершала совершенно непредсказуемые хаотические движения. В конце концов, я уцепилась двумя руками за леер, оторвала обе ноги от пола и начала подтягивать себя вперед. Так дело пошло гораздо быстрее.

Добравшись до шлюза, я увидела, как парень передо мной упал на четвереньки. Ему пытались помочь подняться, но я, набрав скорость, не сумела притормозить и рухнула ему на спину – в помещении за шлюзовой камерой, как я потом поняла, была включена локальная гравитация.

Взвизгнув, я попыталась встать, но мне мешали парень и помогавший ему стажер. В нашу кучу мала врезалась еще одна фигура, выплывшая из коридора. К нам подбежали еще двое стажеров, и растащили всех в стороны, освобождая проход для следующих пассажиров.

– Фил, – протянул мне руку радостно улыбающийся смуглый кудрявый парнишка, в которого я врезалась.

– Марфа, – подмигнула ему я.

– Генри, – скривив губы в пренебрежительной ухмылке, представился третий копуша, окидывая взглядом нас с Филом. – Любовь-морковь? Крайне несвоевременно.

Мы с Филом расхохотались и двинулись вперед. Несколько секунд, и перед нами раскрылся большой зал. Парни и девушки почему-то разделились здесь на две группы, прижимаясь к стенам, так что я махнула Филу рукой и отошла влево, а он – вправо.

– Вы уже на транспортнике! —весело крикнул один из стажеров в дальнем конце зала. – Добро пожаловать! Разбиваемся на пары и следуем за нами.

Поднявшись на цыпочки, я увидела, что там виднеется люк метра два в диаметре, перед которым все замедлили движение. Очередь двигалась медленно, а народ все прибывал. Похоже, на транспортник грузились не только абитуриенты, но и другие пассажиры – тут и там мелькали люди разного возраста в незнакомой форме,

Вдруг меня что-то скребануло. Оглянувшись, я увидела светловолосую девушку с испуганным лицом – между пупырчатой металлической стеной и нашей толпой ввинтилась кучка парней и один из них ухватил блондинку за попу. Лицо девушки пошло красными пятнами, она замерла, только глаза выдавали ужас и брезгливость. Не успев сообразить, что делаю, я резко ударила по руке парня ребром ладони:

– Отвали, урод!

– Ути-ути, какие сантименты, – развеселился парень, а его приятели дружно загоготали.

К нам начали поворачиваться стоящие вокруг.

– Ты орангутанг, – я узнала парня, здоровяка, которого недавно уже видела на Луне. – Вали отсюда, Дергунков… Дергунок, или как там тебя.

Здоровяк отшатнулся, а его приятели взорвались таким хохотом, что теперь на нас смотрели уже все, собравшиеся в зале.

– Коза драная, ты за это ответишь, – прошипел, делая шаг назад здоровяк.

– Трусишь, бедняга, – ухмыльнулась я. – Прости, Дергунчик, перчатки у меня нет. Вызываю тебя на научную дуэль! – шагнула к нему и влепила ему звонкую пощечину.

Вокруг послышался шум восклицаний, и тут же все стихло. Казалось, что теперь в зале никто даже не дышит.

– Уродка сопливая, – фыркнул здоровяк, затем отвернулся и начал протискиваться сквозь толпу.

За ним со слегка озадаченными лицами последовали дружки.

– Об условиях договорятся наши секунданты на Церере! – вдогонку крикнула я и голос мой разнесся по залу гулким эхом.

Меня переполняла веселая энергия: как я его сделала!

Только теперь люди задышали, зашевелились, заговорили, и в зал вернулся общий гул.

Повернувшись к блондинке, все еще испуганно замершей, я мотнула головой, приглашая: «Пойдем вместе?». Девушка быстро шагнула ко мне и робко улыбнулась.

Мы пододвинулись вперед и вскоре оказались в длинной гулкой трубе шириной метров пять, а высотой чуть поменьше, неуютно покачивающейся под ногами. Мы с блондинкой непроизвольно взялись за руки.

– Меня Алей зовут… Алефтиной, – тихо сказала девушка.

– А я Марфа…

Кто-то ухватил меня за локоть и я, дернувшись, резко развернулась Это оказался улыбающийся Фил.

– Ты его оскорбила, – предупреждающе сказал он. – Постарайся не нарываться, такие уроды обычно стараются отомстить.

– Чем это я его оскорбила?

– Кличкой. Дергунчик… прости, ты не знаешь кого так называют? – я отрицательно покачала головой. – Ну, если отбросить деликатность, это тот, кто часто не попадает в писсуар, – сообщил Фил.

В толпе раздались нервные смешки.

«Просто стажер», который шел рядом, куда-то испарился. Зал оказался слишком мал для прибывающих и народ начал тесниться.

– Давай пробираться вперед, а то зависнем тут неизвестно на сколько, – шепнула я Але.

Мы ввинтились во все уплотняющуюся толпу, но вдруг почувствовали, что двигаться стало легче – в недра корабля впустили еще одну партию абитуриентов, и место освободилось. Мы успели «просочиться».

Пятеро стажеров повели нас по странному коридору, затем по лестнице вверх, затем снова короткий коридор, а вот и лестница вниз. Теперь мы спускались гораздо дольше, и добравшись до самого конца попали в широкий коридор со множеством дверей. Прошли по нему, затем вошли в широкие раздвижные двери шлюза. И снова коридоры, шлюзы, лестницы…

– Давайте сюда, – с улыбкой пригласила нас девушка-стажер.

Каюта оказалась совсем крошечной, с овальными стенами, словно мы вошли внутрь бочонка. По бокам от входа небольшие дверцы, две узкие кровати у стен, в дальнем конце завис крошечный столик на гравиподвесе. Особо не развернуться. Даже окна… иллюминатора не было.

Стены были цвета слоновой кости, покрывала на кроватях – бежевые, чуть более темные. Поверх покрывал крепились три оранжевых эластичных ремня.

– Вещи положите сюда, – открыла правую дверцу стажер.

Это оказался узкий высокий шкафчик, разделенный перегородкой на две части. Мы с Алефтиной начали устраивать в нем свои рюкзаки и куртки. Тут я обнаружила, что мой рюкзак сзади залит какой-то бурой липкой дрянью. Неужели Дергунчик постарался?

– У тебя что-то протекло? Санузел там, – стажерка махнула рукой на левую дверцу. – Сейчас не успеешь, а потом постарайся отмыть, иначе будешь ходить и всех пачкать.

– Это не у меня…

Но мои оправдания были никому не нужны. Аля уже прошла к левой от двери кровати и оглядывала ее, а стажерка торопилась дать последние наставления.

– Не раздевайтесь, может быть прохладно. Ложитесь так, только разуйтесь.

Одним движением она отцепила верхний пояс на одной из кроватей и приподняла покрывало.

– Ныряй, – кивнула она на постель Але, которая забралась под покрывало и ремни мягко прижали ее к койке.

Я закинула грязный рюкзак в санузел, скинула ботинки и тоже забралась в постель.