Текст книги "Звездная абитура (СИ)"

Автор книги: Юнта Вереск

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14
Выбор

– Успокойся ты, не расстраивайся. Объясни: что значит эта цифра, – потрясла я за плечо Альку.

– Что я не попала в число восьмидесяти…

– Прекрати ныть! – строгим голосом сказала я. – Если я правильно поняла, восемьдесят – это те, кого примут на факультет. Но на орбитальную базу отправится в пять раз больше людей! И нас, естественников полетит туда четыреста! Ты в их число входишь. И, значит, должна доказать там, что ты лучшая!

Алька крутила головой и ничего не слышала. Наконец, магия цифр сработала. Она встряхнулась и посмотрела на меня с надеждой:

– Меня допустят… до орбиты?..

– Ну, конечно! Что ты глупишь⁈

– Ладно, пойду умоюсь…

– Прими контрастный душ, – посоветовала я, но вряд ли она услышала.

Запрыгнув на свою койку на втором ярусе, я начала искать свои данные. Где же она нашла эти таблицы? Поиск на маленьком экране – дело не самое простое, но я все добралась до нужных мне таблиц.

Перед ними шли лишь две строки – названия факультетов и вузов бесконечными графами вправо и цифры в каждой из этих граф напротив моей фамилии.

Кузнецова Марфа…

Космический факультет: 2,

Кибернетический факультет: 16,

Естественнонаучный факультет…

Бесчувственные черви! Да они издеваются надо мной! Я с такой силой хлопнула рукой по кровати, что подлетела вверх и спланировала на пол.

Черт, надо бы, наконец, одеться.

Облачившись в комбинезон, я натянула носки и ботинки. Взглянула наверх. Ну и что, теперь в ботинках в постель? Алька еще не вернулась, так что я села на ее кровать. Несколько раз старательно моргнула…

Естественнонаучный факультет: 1079.

Если не найдется восемьдесят отказников из списка научников, находящихся выше меня, то шансов отправится на орбитальную станцию, чтобы сдать тесты, у меня нет. Совсем.

Плакать как Алька мне не хотелось. Хотелось рвать и метать. Ну почему? Почему? Почему?

* * *

Я не знала тогда историю Алефтины. Не знала и не понимала: что ее так расстраивает?

Она стала известно мне гораздо позже и совершенно случайно.

Аля выросла в странной семье. Ее мама была против интернатов, в которых учились все дети, хотела, чтобы дочь была всегда при ней. А отец лишь пожимал плечами: «Как ты хочешь, так и будет». Он очень любил свою жену, а дочь… дочь должна слушаться старших.

Все дети должны учиться в разных школах на разных циклах, так принято, так все и делают. На первом цикле чаще выбирают школу рядом с домом родителей, а потом уже подальше, чтобы ребенок привыкал к разным природным условиям, коллективам, ритмам жизни. Но Алька училась все четыре цикла неподалеку от дома. Да, в разных школах, но всегда рядом. И все выходные проводила с родителями. С одной стороны, некоторые одноклассники ей завидовали. С другой, она слушала их рассказы, и сходила с ума, насколько же у них всех была другая жизнь. Не такая как у нее. Завидовала, восхищалась. И очень хотела уехать вот так, как они, далеко от дома. Стать самостоятельной.

Поэтому Аля и выбрала отборочные испытания Космической академии: уж очень ей хотелось увидеть то, что другие ее одноклассники не видели. В тот день страх, что она упускает свой лучший и единственный шанс в жизни, едва не подкосил ее.

* * *

Когда Алька вернулась и села рядом, заглядывая в мой комм, я едва ее не ударила. Не то, чтобы хотела ударить именно ее, просто была вне себя от бешенства. Но кровать качнулась, мы с ней столкнулись локтями, отлетели друг от друга… И этой секундной паузы мне хватило, чтобы прийти в себя.

– Ты-то прошла, а я все завалила, – со вздохом сказала я. – Гляди, у меня вообще нет шансов.

Она посмотрела на цифру. Потом на меня.

– Не может быть! Ты же лучшая! Лучшая!.. Хочешь, пойду и поговорю? Или попрошу искина разобраться, подать жалобу… протест…

– Не нужно. Я должна все сделать сама… Надо подождать. Заявления на продолжение испытаний все подадут, тогда будет ясно, прошла я или нет. Не все хотят учиться на Церере. Говорят, что на Земле куда лучше!

По комнате пронесся мелодичный звон – приглашение на завтрак, а я даже в душ не успела сходить!

Впрочем, не успела не только я. С кроватей посыпались остальные девчонки, рванулись в коридор, к ближайшим туалетным комнатам. И не только из нашего кубрика.

Алька – единственная из нашей комнаты, кто успел помыться – дожидалась меня. И я была ей благодарна, даже мое бешенное чувство протеста чуть сгладилось.

В столовой же нас встретили Малаб с Филом… и Лука Нова, который быстро спелся с нашими парнями.

– Мы проходим на орбитальные тесты! – радостной улыбкой встретил нас Фил. – А вы?

– Алька проходит, а я, кажется, сорвалась, – ответила я и скорчила сердитую гримасу, поджав губы.

– Не может быть, – твердо сказал Малаб. – Где твои рейтинги?

Я протянула ему руку с коммом и он принялся копаться в нем.

– Прости, а в каком месте ты сорвалась? Ты нас всех опередила! – фыркнул Лука, заглядывая на экран через плечо Малаба.

– Действительно, – кивнул тот. – Ты и к космикам, и к киберам проходишь без проблем. Считай, что уже поступила.

Они что, идиоты? Какие еще космики и кибера? Я зашипела на них как разъяренная кошка:

– Глаза разуйте! Естественники, смотрите! Я провалилась! Далеко за тысячу. Ну!

– Зачем тебе к ботаникам?

– Каким ботаникам! Я надеялась на космомедицину!

– Ну и засунь ее подальше. У тебя другие способности, что, не видишь? Покажи свои баллы… Где они у тебя?

Я вырвала свою руку из их лап и отключила комм.

– Хватит издеваться. Я ничего не понимаю в технике, в космосе, в роботах. И не хочу понимать. Я хочу быть врачом. Если не получилось здесь, полечу на Землю. Моих баллов хватит для любого медицинского. Так что давайте, пакуйте рюкзаки. И адьес! Приятно было познакомиться!

Вскочив из-за стола и оставив весь завтрак на столе, я на ходу прихватила банку с компотом. Через секунду меня нагнал Лука Нова, который так спешил, что врезался в меня. Мы вместе с ним полетели головами вперед. Съели бы ежики эту гравитацию!

На повороте мы на полной скорости врезались в каких-то людей. По крайней мере, я врезалась кому-то головой в живот. Образовалась куча-мала.

Поднимаясь, я сообразила, что сбила дыхалку Дергунчику, который теперь злобно уставился на меня. Так ему и надо!

– Ты, дура…

– Сам дурак. Я так и не дождалась твоих секундантов. У тебя есть время до отлета корабля на Землю! Они найдут меня в сорок третьем кубрике. Жду не дождусь.

Оттолкнувшись посильнее, я широкими прыжками помчалась к себе в комнату. За мной запрыгал Лука, громко стуча ботинками по полу. Наконец, догнал и схватил за руку.

– Прекрати истерить! Ты должна учиться! На орбите! На космика или кибера… Ты себе не простишь, если упустишь этот шанс! Смотри!

Он включил свой комм и выбросил передо мной свою таблицу:

Нова Лука

Космический факультет: 33,

Кибернетический факультет: 52,

Естественнонаучный факультет: 168.

– У меня рейтинг, хуже, чем у тебя! Но я полечу на орбиту и буду биться за то, чтобы поступить на космический. Потому что нельзя пренебрегать возможностями!

– Почему не на кибера? – язвительно спросила я.

– Потому что я навигатор. Говорил тебе!

– Ага, а я со второго цикла мечтаю стать врачом. И что теперь?

Он хотел что-то сказать, но осекся и заработал желваками. Потом схватил меня в охапку и потащил в боковой коридор. Вдавив мою спину в стену, он наклонился ко мне и сказал:

– Ты особенная. Не могу сказать, что я влюбился. Обычно это иначе бывает. Но я ночь не спал. И понял, что не хочу и не могу жить, зная, что тебя нет где-нибудь поблизости. Если ты откажешься поступать, то сломаешь мою жизнь… Как бы то ни было, но я полечу туда, где будешь ты.

Оттолкнувшись от стены, он развернулся прямо в воздухе, и упрыгал в основной коридор. А я осталась стоять у стены, потом сползла по стенке и уселась на пол. Что это вообще было? Что он мне хотел сказать?

Улетать на Землю отчаянно не хотелось. Я проделала такой длинный путь, чтобы попасть сюда… Стоп, стоп, стоп.

Чего именно я хотела? Как формулировала свои желания?

«Хочу поступить на медицинский», «хочу на Цереру».

Так. С медицинским на орбитальной базе я пролетаю, да. Но с медицинским на Земле проблем не будет – судя по тому, что рассказывали другие абитуриенты я могу выбрать любой земной вуз, в том числе и в Мировой университет. Можно выдохнуть спокойно.

Церера. Я сейчас здесь. Хотела попасть, попала. Восхитительная была неделя.

Все хорошо? Добилась чего хотела?

Если быть совершенно честной, как учил отец, то у меня все получилось. Поводов для расстройства нет.

Но…

Перед глазами встало испуганное лицо Альки во время инцидента с Дергунчиком. Она-то полетит на орбитальную станцию. И ей нужно будет обогнать тех, кто пока ее опережает. У нее получится, я знаю. Аля честная, искренняя, увлечена своей ботаникой, или чем она там интересуется, и настойчивая. Пока все испытания были скорее психологические. А там будут тесты по специальности. Так что она обязательно поступит…

Мне, возможно, повезло. Два школьных цикла – в Андах и Пиренеях – я провела вместе с темпераментными одноклассниками и энергичными учителями. Еще два – в Южной Африке и в Сибири – в спокойных, вдумчивых, мудрых в своей неторопливости школах.

Темпераментные школы научили меня соревноваться, сражаться, всегда подниматься после падений, идти к цели кратчайшим путем. Спокойные школы дали возможность закрепить высокий коэффициент интеллекта, поверить в разум и влюбили в научные проекты и исследования.

У меня есть четкое понимание: на удар надо отвечать ударом. Если драка неизбежна, я бью первой.

Аля другая. Она послушная, готова подставлять вторую щеку. Я это поняла еще на Луне, и, наверное, только сейчас осознала, что взяла ее на буксир только потому, что мне захотелось защитить ее… Нет, не просто защитить. Научить сражаться. Показать, что слабых всегда обижают, что в человеке должен быть стержень.

Надо же. Неужели это было еще одно мое желание? Если так, то оно не сбылось.

* * *

…Байкальские шаманы – они никогда не называли себя магами, хотя по сути ими и являлись, просто инициации у них были не формальные, а природные – год назад научили меня одному фокусу.

Они видели, что я категорически против магических и киберских изменений в своем организме. Тем, кто жаждал или прикидывал возможности этих изменений, они подсовывали приемы, которые помогли бы раскрыть им свои способности и подтолкнуть к «правильному» решению. Беру в кавычки, потому что знаю: правильных решений не существует, бывают лишь оптимальные и неоптимальные здесь и сейчас. Так вот, мне, понимая силу моего отторжения «нечеловеческого», они «подсунули» простую технику, для которой достаточно умения медитировать или, на худой конец, концентрировать внимание. Я начала учиться этому на первом цикле, а на последующих совершенствовала свои умения.

Техника простая, удивительно, что я забыла о ней, ввязавшись в эти испытания. Шаманы называли ее «три желания», а я для себя определила ее как «три в одном». Есть цель. Но она редко бывает простой, чаще включает в себя множество факторов. Шаман объяснял это на примере:

– Ты вырастешь и захочешь выбрать место работы. Но все работы более привлекательны по одним показателям и менее – по другим. Этих показателей может быть множество, порой счет идет на десятки. Выбери из них три. Три, запомни. Меньше можно, но бессмысленно. Больше нельзя, потому что ничего не получится. Понимаешь? Вот эти три продумай, визуализируй, сформулируй очень точно. Можешь потратить на это пять минут, или несколько месяцев. Главное – чтобы это были твои истинные предпочтения. Например, хороший коллектив или возможность заниматься наукой, или свободное время, или перспективы для карьеры, или условия для четкого разделения семьи и работы… Таких предпочтений может быть много, очень много, каждый может придумать сколь угодное количество. Тебе нужно будет рассмотреть все возможные варианты и выбрать три самых важных, самых главных, без которых ты не получишь удовольствия от работы. Понятно?

Шаман буравил меня маленькими черными глазами, словно примагничивая мое внимание к своим. Потом отвел взгляд и снова заговорил:

– Хорошо. Когда ты точно сформулируешь свои предпочтения, выбери спокойное место и время, отключи комм, предупреди, чтобы тебе не мешали. Сядь, успокойся, выполни дыхательные упражнения, очисть разум от суеты. Сформулируй свою цель. В нашем случае это «хочу найти работу». Визуализируй ее в виде шарика. Обычного, воздушного. Четко проговори и представь себе в виде шариков каждое из трех своих предпочтений по поводу профессии. Помести свои шарики внутрь большого шарика-цели. Вот он, красивый, внутри него находятся три твоих требования. Понятно? Теперь отпусти этот шарик. Открой окно, например, и выпусти его, пусть летит… Все. Больше ничего от тебя не требуется. Можешь вздохнуть свободно и заняться своими делами. Включи комм, общайся с людьми, делай что угодно, только не сиди дома, будь открытой, иди если позовут, придумывай себе любые развлечения, отдыхай активно. День, два, максимум неделя – и твоя новая работа найдет тебя. Такая, как ты хочешь.

Меня эта техника даже насмешила: проще обратиться за подсказкой к комму. И задать не три, а больше требований. «Лискин» – мой личный искин – подберет то, что подходит мне больше всего…

Шаман бросил: «Сама потом разберешься», – и отпустил меня взмахом руки.

Это случилось год назад, на каникулах. Я обращалась к этой технике несколько раз. Конечно, не для того, чтобы определиться с профессией, а так, «по мелочам». И каждый раз поражалась, как трудно выбрать три требования, ведь обычно их было намного больше.

Когда я задумалась над участием в испытаниях Космической академии, я даже не вспомнила о технике выбора. Глупая какая. Каприз: хочу на Цереру. Про медицину забыла, она как-то фоном все время шла, словно само собой разумеющееся. Похоже, мой шарик улетел с этим единственным желанием…

* * *

Что, дорогая Марфа, ты на Церере? Больше ничего не хочешь? Цель достигнута?

От ярости и бессилия я сжала кулаки до белых костяшек. Хорошо, хоть ногти перед поездкой обрезала и подточила, иначе проткнула бы ими ладони до крови, как это уже не раз случалось раньше.

Внезапно комм нагрелся и мелко завибрировал. Неужели включили связь?

Нет, увы. Получила служебное сообщение: «Марфа, поторопись. Ты должна сделать выбор до полудня по Гринвичу. Осталось 30 минут».

Сколько же я здесь просидела?

Было темно, лишь вдали виднелся свет из основного коридора. Я с трудом поднялась – ноги совсем затекли. Постояла на пятках. Бесполезно. На Церере мой вес не больше полутора килограммов, и организм не хочет гнать кровь. Пришлось сделать несколько резких движений, затем приседаний. Взвыла от иголочек, побежавших по ногам.

Немного потоптавшись и попрыгав, я отправилась в нашу комнату.

Алька сидела на своей постели, поджав ноги.

– Ты… на Землю? – спросила она.

– Не знаю… не решила еще.

– И я не решила…

– У тебя же все в порядке! Пиши, что выбрала полет на орбиту!

Она бросила короткий взгляд в мою сторону, и уставилась на свои колени.

– Боюсь… одна лететь.

– Не одна! Фил с Малабом тоже летят!

– Давай ты тоже полетишь, а?

Голос ее был таким тихим и дрожащим, мне показалось, что она боится услышать мое «нет».

– Я хочу быть врачом. Я готовила себя к этому много лет! – пытаясь говорить тихо, чтобы не привлекать внимание других девушек, я вдруг почувствовала, что голос мой сипит, булькает, шипит… – Ладно, давай посмотрим, сколько человек уже записались… На твоем комме лучше, у меня экран совсем мелкий.

Алька быстро активировала свой комм и развернула списки.

На естественнонаучный факультет заявки подало уже триста девяносто девять человек!

– Давай, быстро! Подавай заявку! – от волнения я повысила голос и на нас начали оборачиваться. – Не тормози, давай, срочно! Одно место осталось.

Дрожащими руками Алька начала прокручивать экран. Вот кнопки в разделе «Орбитальная станция Цереры»: темно-синяя – «Космос», серебристая – «Кибернетика», зеленая – « Естественные науки». И… И еще одна! Алая! « Неопределившиеся».

– Давай, быстро!

Аля нажала на зеленую кнопку, которая сразу стала белой: «Прием заявок завершен».

– Я… я успела?

– Посмотри списки, – сказала я, активируя свой комм и трясущимися руками ища страницу с заявками. У меня не получалось, я все время пролетала мимо, попадая куда угодно, только не куда надо.

– Успела, – сказала Алька, глядя на экран.

– Слушай, найди этот список здесь… на моем комме…

Я протянула ей руку с коммом. Она удивилась, но крутанула по экрану и почти сразу попала на нужную страницу.

Не думая ни секунды, я хлопнула по алой кнопке и подняла глаза на Альку:

– Ты не знаешь… слушай… куда я записалась?

– «Неопределившиеся» – те, кто будет сдавать тесты по всем трем специализациям.

– Что???

Алька переключилась на свой комм, нашла нужную страницу и показала мне:

«Если вы набрали удовлетворительное число баллов для двух или трех факультетов, но еще не решили, на какой желаете поступать, то можете выбрать для себя кнопку 'Неопределившиеся».

Внимание! Для неопределившихся количество испытаний будет увеличено по сравнению с теми, кто выбрал конкретный факультет'.

– Вот влипла…

Но Алька на этом не остановилась. Она крутанула экран еще раз и раскрыла список.

«Неопределившиеся». В списке было всего четыре имени, последнее – мое.

Ох, нет. Мигнув, появилась еще одна строчка, пятая:

Лука Нова

Неужели этот идиот сидел и ждал моего выбора? Ну что за человек, как ребенок, право слово!

– Слушай, пойдем в оранжерею, – предложила Алька, выключая комм.

Мне вдруг захотелось рассказать ей о ритуале «Три в одном». А вдруг он и ей поможет?

Удивительно, но о себе я почему-то не подумала. Почему давать советы всегда проще, чем самой следовать им? Видимо, наш учитель химии был прав, когда говорил, что «знать», «уметь» и «делать» – очень разные вещи…

Глава 15
Драка, суд, Буек

Вчера Лука сунул мне в руку маленький шарик. Я думала, что это конфета, но вечером прочитала, что это шампунь. «Густые и пышные волосы». Хм. Оригинально. Он считает, что у меня они жидкие и висят сосульками? Хорош комплимент!

Утром, на бегу, я вымыла голову этим шампунем, сунула голову под фен и офигела от результата. Мои красивые каштановые волосы, всегда аккуратные (если не влезаю в драку), теперь превратились… даже не знаю во что. Громадная распушившаяся копна волос. Красота! Ну просто жуть. Впрочем, перемывать голову времени не было, так что в таком вот виде, с прической в форме шаровидной ивы, я отправилась на обед.

Коридоры, столовая, центральный зал – везде толклись абитуриенты.

После получения результатов тестов и рекомендаций каждый должен был выбрать: возвращаться на Землю или отправляться на Буек – так называли орбитальную станцию в виде громадного за́мка, вращающегося вокруг Цереры.

Выбор сделан и теперь все расслабились. Бродили по аудиториям, делились планами и мечтами, прощались…

Когда наша компания уселась за столик в столовой, возникла дикая ситуация.

Я потянулась за соусом, и тут на мою распушившуюся голову и склонившуюся над столом спину вдруг что-то полилось. Вскочив, я развернулась и обнаружила ухмыляющегося Дергунчика. В руках он держал пустую грушу из-под киселя – ее содержимое, похоже, оказалось на моей спине.

– Обалдел? – рявкнула я, передернув плечами, пытаясь стряхнуть кисель.

– У тебя падучая? – веселился он. – Смотрите все, у этой дуры падучая!

К нам начали оборачиваться сидящие за соседними столиками.

– У меня, может, и падучая, а ты уже упавший!

Я выставила ногу, и ударила открытой ладонью ему в лицо. Дергунчик отшатнулся, споткнулся и грохнулся на спину. Кто-то испуганно вскрикнул.

– Ты не прислал секундантов, Дергунчик. А я ведь ждала.

– Дрянь, – поднимаясь с пола, проорал он. – Пользуешься тем, что я не буду с тобой драться?

Кто-то плечом отодвинул меня в сторону. Перед Дергунчиком встал Лука Нова.

– А со мной?

Дергунчик посмотрел в яростное лицо Луки.

– Что, присосался как пиявка к блатной? Думаешь, она и тебя протащит?

В тоне Дергунчика было столько яда, что хватило бы отравить всех вокруг. Но я перестала что-либо понимать. Впрочем, этого и не требовалось.

Лука бросился на Дергунчика, который был на полголовы выше его. Парни схватили друг друга за грудки и закрутились на месте. На помощь Дергунчику кинулся один из его прихлебателей – схватив Луку за шею, он попытался оттащить его.

Я вцепилась в нападавшего, пытаясь разжать его руку – у Луки начала синеть лицо, но противника он так и не выпустил.

Что было потом, описать невозможно. Я лишь видела, как…

…на нас надвигается толпа…

…Фил бьет кого-то в нос…

…Я размахиваю ногами и руками, врезаюсь головой в чей-то живот…

…Стажеры пытаются растащить самых буйных…

…Алька колотит Дергунчика по голове грушей из-под компота…

…Малаб методично укладывает на пол всех, кому не повезло оказаться рядом…

В столовой вдруг включилась сирена. Оглушенные ее ревом, мы все замерли. Когда она, наконец, умолкла, народ начинает расползаться в разные стороны. Драка кончилась так же резко, как и началась.

Пострадавших оказалось много, но не серьезно. Разбитые носы, фингалы, ссаженные костяшки пальцев. У кого-то были порваны комбинезоны.

– Что это вообще было? – спросил кто-то.

Алька с невинным видом тихо приземлилась на свой стул. Ни за что бы не поверила, что этот ангелочек мог минуту назад яростно колотить неприятеля.

Спокойный как танк, Малаб поднял валявшийся рядом стул и пододвинул ко мне.

У меня ужасно болела кожа на голове – кто-то в этой сумятице явно попытался выдрать мне волосы. Я уселась, проверяя руками, не содрали ли с меня скальп.

Парни деловито расселись рядом с нами за опустошенный стол.

– Жрать охота, – сказал Фил.

Алька подскочила и помчалась к раздаче. Фил с Лукой устремились за ней. Стойка раздачи тянулась вдоль всей правой стены – множество контейнеров с разнообразной едой, напитками и соусами. Сейчас там топилось немало народу – в драке пострадала еда не только на нашем столе. Все упавшее на пол, уже успели убрать суетливые роботы. У меня возникло ощущение, что они работали у нас под ногами даже во время драки.

Мы с Малабом переглянулись и синхронно пожали плечами. У меня просто не было сил, а ему, похоже, драка отбила аппетит.

– Не слушай Луку, – сказал он. – Тебе нужно учиться на пилота.

Я в изумлении уставилась на него. Потом вдруг вспомнила, что я вся в киселе, подскочила, буркнув, что пойду помоюсь, и рванула в санузел.

Комбинезон полетел в стиралку, я – под душ. Вымыла волосы нормальным шампунем, высушила пару секунд в шаре фена, рывком достала из машинки и надела уже чистенький комбез. Глянула в зеркало: совсем другое дело. Прическа нормальная, а душ немного умерил адреналин в крови, щеки уже так не пылают. Вприпрыжку вернулась в столовую, у меня вдруг не на шутку разыгрался аппетит.

Стол уже заставлен целой кучей груш и туб. Здорово, что принесли разные соусы. Схватив тубу с гороховым супом, начинаю жадно есть – глоток супа, глоток соуса, глоток супа, глоток другого соуса…

– Кто заметил, что здесь мы больше обычного налегаем на соусы? – спросил Фил.

– Точно! – кивнула Алька.

Я тоже начинаю вспоминать… В самом деле, раньше острые соусы я добавляла как приправу. А теперь выбираю самые насыщенные – аджику, гранатовый, чесночный, хреновый… Они совершенно не пахнут, но на языке любое блюдо без них кажется совершенно безвкусным.

– В невесомости или при малой гравитации, вкусовые рецепторы утрачивают свою чувствительность, – вдруг академическим тоном заговорил Лука. – Поэтому в космонавты используют большое количество соусов и приправ…

Ну надо же! Никогда о таком не слышала.

Коммы у всей нашей компании вдруг завибрировали.

«Марфа Кузнецова, сегодня в 13:00 гринв вам надлежит явиться в малый зал заседаний, коридор 17, помещение 76.»

– Вас тоже вызывают на тринадцать? – спросил Малаб.

Да, да, да…

– Из-за драки? – пискнула Аля.

– А зачем еще?

Я оглянулась – такими же озабоченными выглядели многие абитуриенты за соседними столиками.

* * *

В малый зал совещаний набилось человек сорок участников потасовки в столовой. И человек пятнадцать учителей, или, как их тут называют, наставников и преподавателей. Вел собрание капитан Фреш.

Зачинщиков – нашу компанию и троицу под предводительством Дергунчика – посадили в центр первого ряда, остальные устроились позади нас.

Первые минут двадцать нас ругали и грозили отчислением с лишением всех накопленных баллов. Когда старшие поняли, что мы прониклись и запаниковали, перешли к расспросам.

– Кузнецова! Это ты начала драку?

Малаб сжал мою руку, призывая соблюдать спокойствие. Не тут-то было:

– Нет! Это примитивное создание вылило на меня кисель! – вскочив на ноги, я ткнула пальцем в Дергунчика.

Тот начал подниматься, но его прервал вопрос какой-то училки:

– Это могла быть случайность, а ты проявила агрессию.

– Случайности не случайны! Этот недостойный сын Земли струсил. Я уже вызывала его на научную дуэль, но он от уклонился. А ответить решил вот таким диким образом!

– Дуэль?

– Научную дуэль! Не драку! Секунданты обоих сторон готовят вопросы, дуэлянты отвечают, а независимые зрители оценивают ответы. В конце дуэлянты пожимают друг другу руки. Мы так в школе снимали все межличностные конфликты. Очень благородная дуэль!

– Почему ты вызвала его на дуэль?

– Потому что он не достоин звания уважаемого члена общества!

– А конкретнее?

– Он… – я стрельнула взглядом на Алю, которая вся сжалась в комок. – Он неуважительно относится к девушкам, пытается их унизить!

– Дура! Комплимент я им делаю! Показываю, что уважаю их формы, – вскочил на ноги Дергунчик.

Наша перепалка взлетела до ультразвуковых тонов, казалось, что еще чуть-чуть и мы снова бросимся в драку. То есть я бы бросилась, если бы Малаб не схватил меня за руку. Сжал мою ладошку до хруста костей. Это чуть остудило меня.

Садитесь! Только драки нам здесь не хватает! – стукнул кулаком по столу кто-то из учителей.

Малаб дернул меня за руку, и я рухнула на стул. Дергунчик тоже уселся.

Учителя, или как их там называют, решили оставить нас в покое и начали расспрашивать других участников потасовки. Я почти все пропустила мимо ушей, потому что злилась и на Дергунчика, и на себя, что не сумела внятно разъяснить ситуацию.

Внезапно в сценке «вопрос-ответ» произошел сбой. Вдруг сзади нас раздались выкрики:

– Он прав, она блатная!..

– Сама ничего не стоит!..

– Вести себя не умеет!

– Вечно лезет в драки!

Ой. Неужели это про меня?

С места поднялся капитан Фреш.

– Так. Вы обвиняете? Хорошо. Мы вручим Кузнецовой волчий билет, если это так. Но где доказательства?

Зал притих.

– Гринбергс! У тебя есть факты?

Кричавший, что я блатная, не вставая и не поднимая глаз, покачал головой.

– Стивенс?

Девушка, которую я раньше ни разу не видела, с очень короткой стрижкой, фыркнула:

– Доказательств, которые вы просите, нет, но об этом же все говорят!

– Все? Что значит все?

– Все, – тихо, но упрямо повторила Стивенс, хотя смотрела при этом в пол. – Нет дыма без огня.

– Тебе кто об этом сказал?

– Не помню, разговоры в столовой…

– Кто говорил? У этих парней есть имена?

– Ну… не знаю, многие… вот этот, например, – она качнула головой в сторону Дергунчика.

У Дергунчика голова вжалась в плечи.

Началось долгое выяснение «кто сказал мяу»… Имя, имя! Лян Лия. Вот это поворот. Девица, жившая с нами в одном кубрике, которая наехала на нас с Алей из-за того, что на пути в Академию мы подобрали Малаба.

– Она нарушила правила во время игры и отчислена.

– Так. Объявляется перерыв на пятнадцать минут. Просьба не расходиться.

Учителя встали и вышли из малого зала. А на нашем пути встали стажеры:

– Посидите, отдохните, сказано же, никого не выпускать…

Пятнадцать минут прошло. Двадцать. Полчаса. Учителя не возвращались. Один из стажеров ушел, потом вернулся:

– Они там с этой Лией разбираются… просят еще подождать.

Когда прошло больше часа, в зал вошла одна из преподавательниц, и указала на Дергунчика:

– Ты пойдешь со мной. Остальные могут быть свободны.

* * *

Тайкун льече отбыл на Луну в шестнадцать часов. Участники драки, собирающиеся на Землю, едва успели улететь в порт.

Нас, отправляющихся на орбитальную станцию, доставят после восемнадцати часов.

Лука Нова увивался вокруг меня, не отпуская ни на шаг: «чтобы еще во что-нибудь не вляпалась». Но меня удивило то, что и Алька не осталась одна: Фил опекал ее, словно она была сломанным цветком – подавал руку, поддерживал под локоток, заглядывал в глаза…

Малаб ушел, сказав, что ему надо собраться. Мы с Алей старались держаться рядом, а парни увивались вокруг нас. Прогулялись до оранжереи, заглянули в столовую и наелись мороженого. Я видела, как нервно реагирует Алька на разговоры про потасовку, и старалась не упоминать о «разборе полетов».

Автоматически следовала за друзьями, кивала, что-то отвечала. Обнаружив, что коммы включились, сообщила отцу и Мурату, что прошла предварительный отбор и отправляюсь на следующий этап испытаний, который пройдет на орбитальной станции. Но все это как-то мимоходом, без души и особого энтузиазма. Сама же никак не могла избавиться от горьких мыслей: почему меня так возненавидели? Я никому, никому не делала ничего плохого. Даже Дергунчику. За что меня так? За что?

Ответ на этот вопрос я получила очень нескоро, отчасти осенью, а некоторые детали узнала еще позже.

Лян Лия была удивительно способной к информатике девушкой. Но мечтала стать пилотом. Это ее и подвело.

Еще на третьем школьном цикле она сумела полностью подчинить себе лискина, замкнуть его на себя и «заткнуть» ему рот. То есть лискин не передавал в общую систему никаких сведений о ее неблаговидных поступках. Как ей удалось перепрограммировать «машинку», будут разбираться на Земле и, скорее всего, мы об этом никогда не узнаем.

Решив во чтобы то ни стало поступить в Космическую академию, девушка начала готовиться к избранной ею профессии. Она очень, очень хотела стать пилотом космического корабля.

Незадолго до начала тестов, Лян Лия попросила своего лискина сделать анализ кандидатур на места пилотов и получила список. Увы, сама она оказалась лишь в четвертой сотне.

Тогда девушка начала отслеживать тех из этого списка, кто проходил начальные испытания в КА. Их оказалось мало. Еще меньше абитуриентов успешно прошли испытания на Земле. В новом списке она передвинулась на тридцать седьмую позицию. Этого все равно было мало – количество мест на отделение пилотирования КА каждый год колебалось, но никогда не превышало пятнадцати.

С Земли Лян Лия улетала на лайнере, поэтому она была вместе со мной и Малабом и в тайкун льече – космическом поезде – и в партии абитуриентов, прибывшей на Цереру последней.